Шперрунг

Шперрунг

Глава 1

Под ногами хлюпала свежая серая слякоть. Сложно было представить, что эта зима прошла так быстро, ведь казалось, ещё десять лет назад он промерзал до костей в своей относительно тонкой ветровке от ноябрьской стужи.
Однако чрезмерное описание погоды здесь будет явно лишним.  Нашего героя в последнюю очередь волновало это и все поры года, так же процесс их наступления, все это вызывало в нем лишь приступы острого равнодушия. С большим презрением он относился к тем, чьи организмы слишком остро реагировали на изменение погоды, будь то “мартовские коты” или осенние самоубийцы. Хотя психическое состояние в то время очень легко было поправить с помощью специальных Инъекций Эндорфина. На тот момент они свободно реализовывались в Мегамагазинах Дорсена, и несмотря на высокую стоимость, размером в среднюю зарплату за одну двадцатую сверхединицу времени, пользовались активным спросом.
В послевоенное время многое изменилось, начиная от круга общения и заканчивая новой работой и новыми увлечениями. Хотя увлечениями это было весьма сложно назвать. Больше всего это походило на убийство времени, причём убийство очень жестокое. Как новые знакомства, так и посиделки у кого-нибудь или где-нибудь, всё это казалось глупой пародией на жизнь. Хотя, если хорошо подумать, то у других жизнь мало чем отличалась от его, проблема крылась в восприятии этого. После всех испытаний он должен был полюбить жизнь, но этого почему-то не происходило.
Если рассматривать события в хронологическом порядке, то первой попыткой уйти от всего вокруг стала его активная гражданская позиция в Начальном Учреждении Образования, что само по себе было очень глупо для столь презирающего, даже в столь юном возрасте, людей человека. Не помогали даже обязательные Инъекции Координации. В то время, в этих заведениях ученикам не давалось права выражать свою точку зрения, что раздражало даже такого типичного флегматика, как наш главный герой. Правда, большинство, в отличие от него, предпочитало не лезть на рожон. Но Ганс никогда не гнался за карьерным ростом, что, в сущности, означало, что ему нечего терять. Затем, отказ от Высшей Степени Образования и последующее устройство на работу, заключавшуюся в контакте с Низшими Кастами, проживавшими в пустынях вокруг его родного Мегаполиса Дорсена. На самом деле, Гансу очень повезло, что его взяли на такую работу, учитывая низкие баллы, с которыми он закончил Начальное Учреждение Образования. Частично помогли связи отца, частично то, что эта работа на тот момент оказалась очень востребованной. Не поменяла его характер даже Четвертая Глобальная Война и незамедлительная мобилизация в Армию Обороны.
Жизнь в результате этих последовательных действий отнюдь не стала сладкой, а только озадачила новыми проблемами, такие как проблемы на новой работе и проблемы с законом. Но все стоит разложить по полочкам.
 После окончания Четвёртой Глобальной Войны, Новое Правительство сразу стало закручивать гайки и в первую очередь это отразилось на всех недовольных новой милитаристской властью, которая, в этом плане, мало чем отличалась от старой. И, судя по всему, обещала быть ещё более деспотичной.
У предыдущего неомарксистского Правительства естественно были плюсы, такие как, например, фиктивная свобода слова и печати, легитимность Выборов. И, судя по всему, если бы не Война, государственный строй Федерации всё-таки обещал перемены в лучшую сторону. В обществе на тот момент завеяло свободой. Но, как говорится, всему своё время, а время на тот момент жаждало массового кровопролития на, из без того убитой человечеством Земле.
 Кроме того, его пугал тот факт, что могло всплыть на поверхность его дезертирство во время вышеуказанной Четвёртой Глобальной Войны. Несмотря на то, что почти все документы и электронные свидетельства учета военнослужащих были уничтожены Вторым Ядерным Взрывом и хакерами Сибири, могли остаться в живых некоторые его сослуживцы.
Хотя, скорее всего, большую их часть постигла участь погибнуть во время бесчисленных химических атак или Второго Ядерного взрыва.
Вышеупомянутый взрыв сделал непригодным для жилья многомиллионный город, в котором он вырос и жил до этой войны. В свое время, словно предчувствуя это, он незадолго до начала войны просканировал тайную базу данных Федерального Архива и выяснил, все что его интересовало, а также то, что он являлся горожанином этого города в сто пятьдесят втором поколении. Оказалось, что один из его предков по материнской линии был очень важным ученым в штабе некогда крупного государства США. Говорят, что происхождением глупо гордиться, однако, на фоне всеобщего пренебрежения к старым моральным ценностям и своим корням у молодежи, которая в большинстве выросла в Школах Правительства, его эта мысль зачастую приободряла.
К слову, семьи, как социальный институт, были запрещены, зато поощрялось рождение детей с целью продажи их Государству, где им по евгеническим соображениям им заранее выбирали профессию и с детства ей обучали. Гансу в этом плане повезло гораздо больше, никто из его предков по обеим линиям, не пошёл на такое, а родители, хоть даже не жили вместе, старались воспитывать его сами, несмотря на штрафные санкции Старого Правительства по отношению к таким родителям.
Саму войну он воспринял с двояким чувством. Он прекрасно понимал, что зомбирование людей по всему миру рано или поздно приведёт к всеобщему недовольству, хаосу и, в данном случае, к войне.
Сибирь уже давно точила зубы на плодородные почвы Южной Федерации, а если учесть разгул преступности, перенаселение и повальное употребление, изобретенного тридцать больших единиц времени назад, наркотика под названием Фот, то война для нее обещала быть молниеносной.
Отдельного упоминания заслуживает этот наркотик, который, по некоторым слухам, был разработан в лабораториях Сибири. Согласно Истории Федерации, после двадцать второго века, по старому летоисчислению, тогдашним мировым правительством были уничтожены все психотропные вещества, а также рецепты их изготовления. Писалось, что порой доходило до абсурда. Например, были убиты даже мелкие изготовители тонизирующих напитков. Однако, история имеет свойство повторяться и  все это, но под другим видом, появилось спустя двести тысяч сверхединиц времени. Но мало кого это интересовало, ведь в ходу были другие стимуляторы, официально разрешенные, не приносящие физического вреда. Да и какой физический вред может быть там, где любую болезнь можно излечить. Загвоздка в том, что только физическую болезнь.
Ганс в то время представлял из себя оппозицию всему обществу. В то время, когда религиозное мышление преобладало в умах уже не одну сотню лет, он являлся адептом некогда существовавшего в Европе философского учения. Согласно предписаниям этого учения, он являлся ярким индивидуалистом, сторонником многих вещей, повсеместно считавшихся устаревшими, и жестким противником всех тех генно-инженерных инноваций, которые с каждым годом все более активно внедрялись в жизнь общества. Благие цели Старого Государства, показываемые по ретрансляторам, были весьма амбициозны. Тем не менее, опыт показал, что это привело лишь к упадку и ещё большему расслоению общества.
Если более детально рассмотреть довоенную работу Ганса, то она заключалась в том, что он в составе специального отряда вел учет и систематизацию жителей загородных трущоб, поэтому все негативные стороны того системного строя он видел как на ладони. Это ещё больше убеждало его в абсурде человеческой жизни и, вместе с тем, пробуждало желание что-то в этом мире изменить. В то время эта работа считалась одной из самых грязных и опасных, ходили слухи, что на целые отряды устраивались облавы, а участники  впоследствии становились ужином для одичавших дикарей. Существовали и Секретные Отряды, которые ловили этих людей для проведения различного рода экспериментов, так как согласно тридцать пятой Конвенции, принятой после Аравийской Революции, опыты на животных и заключенных оказались вне закона. Ганс знал обо всём, и, разумеется, будучи сторонником всеобщего доступа к деятельности Правительства, относился к этому крайне негативно. Но пойти против системы он не мог, единственное, на что он был способен это придать ей более-менее человеческое лицо. Он замечательно находил общий язык с туземцами и оказывал различную помощь, начиная от одежды и заканчивая примитивными гаджетами для самообучения. Некоторые из них даже смутно знали английский, который являлся государственным языком в  Южной Федерации.
Сами трущобы и их население представляли из себя наспех сбитые избы, до отказа набитые грязными и безграмотными людьми. Появление этих изгоев было связано с активно внедрявшейся евгеникой и потоком мигрантов из затопленной некогда Индии. Согласно тогдашним законам, появившихся на свет детей с отклонениями следовало в обязательном порядке изымать у родителей и отдавать на тайно построенные заводы, где они могли выполнять примитивные задачи и в обязательном порядке были бы стерилизованы. Вскоре разразившаяся Аравийская Мировая Революция привела к частичному запрету рабской силы и насильственному отнимаю детей, но за это время уже выросло два поколения таких людей, их социализация оказалась слишком затратной и они, а также мигранты, дети с похожими недугами, которые появились позже, образовали своеобразные кольца вокруг мегаполисов.
Умение наживать себе проблемы является неотъемлемой частью человеческой жизни. Типичный пример, не более. Хотя в данном случае загвоздка заключается в том, что это была лишь попытка проснуться, ну или хотя бы ущипнуть себя, чтобы не превратиться в безвольное существо, коих он так ненавидел. Ни у кого нет причин для гордости. Ни у кого. Всё чем мы горды, является крайне глупым и противоречивым.
Старое было навсегда выкинуто им из жизни. В мыслях крутились мысли о скорейшем отъезде. Неважно куда, главное как можно скорей. Проблема в том, что мыслей было слишком много, больше, чем реальности, и самая большая ошибка в том, что они лишь немного соприкасались, как держащиеся за руки платонически влюблённые школьники. Нужны были события, которые помогли бы отвлечься от всего этого, хотя бы на время. В поиске этих самых событий он был похож на наркомана, который ищет новую дозу Фота. Неважно где и кто, даже если ещё вчера тебя этот человек бесил, то сейчас он кажется тебе интересным собеседником. Хотя ничего не поменялось, проблема в Восприятии.
Несмотря на то, что сознание и было затуманено этими размытыми образами, в глубине души вырисовывались куда более отчетливые картины, хоть и весьма обрывисто. Мир там был более упорядочен и прекрасен, нежели реальный современный мир. Пожалуй, это была его единственная черта, которая отличала его от большинства. Отличала в выгодную для всех сторону, кроме его самого.
Безразлично, всё это уже было неважно. Апатия и эгоизм, достойные подарки для человека, который преодолел свои комплексы и страхи.
Как уже было сказано, внешне наш герой всегда производил впечатление абсолютно безразличного ко всему человека, более того, все думали, что он не понимает тонких намёков, шуток и поэтому зачастую его игнорировали, но это была лишь маска, которая позволяла куда более внимательно видеть человека, словно через рентген.
Раньше он часто общался с самыми разнообразными по своей сути людьми. Для них жизнь была лишь социал-дарвинистской борьбой за существование, он же видел смысл лишь в борьбе с существованием. Его нелепые попытки избавиться от своих слабостей лишь подтолкнули к этому умозаключению.
Возможно, всему виной была свобода. Вспоминая детство, полное горького опыта, он все больше и больше убеждал себя в этом. Ограничителей, как таковых, никогда не было, лишь небольшой бонус в качестве весьма хлипкой, как старый пол, силой воли и элементарного страха за свою жизнь. Последний не раз уберегал его от бездумных авантюр и ненужного риска в свое время.
Все воспоминания довоенной осени были связаны лишь со скамейкой в Интернациональном парке Северо-Восточного округа Дорсена, его родного Мегаполиса, где он раньше так часто пропускал занятия. Потрёпанный планшет с и почти сломанные наушники, через которые он слушал дошедшие до нас старые аудиокниги, пара любимых вещей в рюкзаке и Электронный Дневник. Всё это согревало не меньше чем близкий человек в тяжелое время. Дневник содержал в себе хронологическое отображение самых значимых событий, поэтому неудивительно, что записей было весьма мало, а после некоторых событий они вообще стали редкими и короткими по содержанию.
Его профессия не требовала от него таких качеств, более того они должны были быть диаметрально противоположными, как-никак предстояла работа в обычном коллективе. Хотя это его не пугало. Куда более волновал вопрос Образа, крутившийся в его голове. Выработалась даже система, по которой он специально просыпался так, чтобы ничего не помнить из того что ему приснилось, потому что Образ не всегда был похож на глупую мечту, иногда по симптомам это было похоже на мигрень. Проблема заключалась и в постоянно приподнятой на десяток сантиметров голове после сна, эта забавная вещь, которую в упор не хотели замечать его родители, на данный момент здорово отвлекала от посторонних мыслей и размышлений.
Недавний объект любви оказался лишь фикцией, по сути, явившись не самой целью, а средством, чтобы погрузить себя в пучину самобичевания. Хотя если бы и этого не было, самобичевание усилилось во стократ, ведь чувство здравого эгоизма ни у кого не отнять.
Джессика, милая Джессика, или, как часто он называл её, Джес. Прошло почти восемь лет с тех пор, когда он её последний раз видел. Вернее один раз, незадолго до Большой Войны, он всё-таки ещё раз её увидел. Видимо, она приезжала к своей тете, которая жила в соседнем небоскрёбе. Но тогда он побоялся подойти и просто поговорить. Виной тому, скорее всего, стала её глупая подруга, впрочем, так похожая на данный объект. В тот момент ему показалось, что страдания оказались лишь замаскированным чувством самолюбия и жаждой контроля над всеми сферами своей жизни. Тем не менее, это были настоящие платонические и наивные по своей сути отношения. И каждый раз, идя к своей любимой скамейке, он совершал похороны этого состояния, несмотря на то что, буквально всё в этом огромном городе было пропитано ей.
казалось, что это навящивая идея ходит буквально у него по пятам, но, тем не менее, кто-то крепко держит его и эту мысль с завязанными за спиной руками. Велика вероятность того, что она жива, так как поступила в один из университетов одного из Мегаполисов, который не пострадал во время войны. Он слышал про это учебное заведение, слышал то, что оно продолжает свою деятельность, но достать какие-либо сведения после Четвёртой Глобальной Войны было проблематично.
Если бы он умел что-нибудь чувствовать, то наверняка бы любил её. По крайней мере, она была единственным человеком, по отношению к которому он пытался пробудить это чувство. Но, к сожалению, тщетно. Возможно, на инстинктивном уровне он понимал, что подобные чувства делают человека слабее, вырабатывают дополнительную зависимость.
Обрывки случайных взглядов и фраз, наводящих на мысли о ней, вот что по-настоящему служило предзнаменованием весьма размытого существования. Оставалось лишь собрать эту мозаику, либо ждать момент, когда жизнь резко поменяет своё русло. Примерно как ждали люди, стоящие на перроне метро и даже не замечающие друг друга.
На выходных его ожидала долгожданная дальняя поездка в другой город к двоюродной сестре. Казалось, это был единственный человек, который его более-менее понимал. Его сестра, Белль, по своей сути живёт лишь умершими воспоминаниями, и это их в большей степени роднило, нежели кровное родство. Правда, она оказалась куда более приспособленной к жизни, и помимо того, что поступила в своё время в престижный университет, с успехом его закончила и осталась жить в том, перспективном в плане работы, Мегаполисе на востоке страны. Жилищно-коммунальные условия, конечно, оставляли желать лучшего, но место расположения ветхого дома, построенного ещё до Первой Глобальной Войны, и пространство вокруг с лихвой окупало все недостатки в виде ужасного санузла и глупой планировки крохотных комнат с огромными окнами. Квартира располагалась на верхнем этаже в исторической части города. Ах да, несомненным плюсом была и близко расположенная рядом относительно чистая, по современным меркам, река, в которой, правда, ничего не водилось, а также Вокзал Сверхпоездов, которые на тот момент были одним из немногих способов путешествовать между Мегаполисами. Сам дом и весь квартал напоминал историческую застройку некогда существовавшего русского города Санкт-Петербурга, и, несмотря на расположение в центре города, вблизи дома было весьма спокойно, отчасти всему виной плотная и уютная застройка, а также весьма широкая часть реки неподалёку. Ганс мечтал о такой квартире и одним из многих планов на будущее был переезд в аналогичное место. Тогда ему казалось, что ничто не сможет ему помешать, вернее, заменить эту мечту чем-то другим.
После восьми дневных единиц времени работы наступили долгожданные выходные. Неторопливо собираясь, он успел прибраться в комнате, а по пути на городской Вокзал Сверхпоездов Мэрмонда заскочил в Мегамагазин, чтобы купить пару приятных вещей сестре. Делать всё в последний момент было для него характерно ещё с раннего детства.
Мэрмонд быстро пролетел за окном, и вскоре глазам открывался обзор на пустынный бескрайний пейзаж Федерации. Дорога оказалась на удивление интересной, чтение очередной книги на коммуникаторе, и вполне адекватная компания. Желание общаться, как всегда было сковано желанием просто промолчать. Вдобавок к этому, мешала весьма занятная книга на коммуникаторе. Читать в этом шуме и тряске было довольно-таки сложно, но это с лихвой окупалось сюжетом этой книги, будто она имела магическое свойство уменьшать эффект от внешних раздражителей. В общем, всё происходило  без инцидентов, коих он всегда так боялся. За окном ещё падал снег, наверняка последний снег в этом году. Мокрыми серыми комьями он бил по термоокну сверхпоезда и это совсем дисгармонировало с цифровой музыкой, игравшей в то время в его ушных приёмниках, после того как он закончил чтение своей книги. Восемь часов пролетели совсем незаметно, а значит, время было проведено хорошо, время пролетело совсем не так как тем бессонными ночами три тысячи единиц сверхвремени назад.
Начало весны. Хотя, что принесёт эта весна, было совсем непонятно. Конечно же, хотелось разобрать весь тот бардак, что сложился в жизни. Причём бардак отнюдь не только дома. Нужно было понять свои отношения с близкими людьми и немногочисленными друзьями, которые остались в живых, а также коллегами. Своеобразный круг. Задача состояла в том, чтобы сузить его, при этом не оказаться  за его пределами. Внимание Ганса привлёк слегка бородатый пожилой человек с полностью седой шевелюрой, который видимо от скуки решил задать ему несколько вопросов.
-Юноша, куда держите дорогу?
Сама постановка вопроса показалась ему глупой. Ведь на данном маршруте существует лишь две станции. Впрочем, он всегда замечал, что люди старшего поколения говорят немного по-другому, поэтому с ними сложно общаться.
-В Шварген, а вы? – лаконично парировал Ганс.
-Я, конечно, понимаю что почти все здесь невыспавшиеся, но на тебе, сынок, почти лица нет, неужели, что-то стряслось? – совершенно внезапно переключил тему старик. Казалось у него дар видеть всё насквозь, ну какая-то непонятная харизма, что не ответить или замять вопрос не было никакого желания.
-Вы глядите в воду, сэр, мне и вправду тяжело всю последнюю жизнь – совершенно смутившись, ответил Ганс. Хотя и понимал, что зачастую,  его слова сложны для восприятия людям.
-Прости, но что ты имеешь в виду!?  - быстро оживился старик
-Извините за непонятный ответ, сэр, но я давно увлекаюсь одной теорией, согласно которой вселенная бесконечно количество создаётся путём взрыва и прекращает своё существование путём сужения, при этом все атомы и в более большом масштабе объекты вселенной выстраиваются в точно таком порядке. То есть, к примеру, история человечества повторяется бесконечное количество раз, при этом не капли не меняясь. Всё то, что мы переживаем сейчас мы ещё бесконечное количество, раз переживём в последующем. Этими вещами вполне можно объяснить такие вещи как судьба, например. – оставалось загадкой, зачем он это всё сказал, учитывая, что можно было просто отделаться элементарной просьбой прекратить диалог.
- Вы очень странны, юноша. Я думаю, та вещь, о которой вы только что мне рассказали, является выдумкой. В целом это весьма декадентское настроение для человека, пережившего Войну. Все мы должны радоваться. Кстати, как тебя зовут, сынок?
Сынок? Это слово уже давно считалось устаревшим, ещё с тех пор развала института семьи. Его так никто не называл, учитывая, что его родители, несмотря на доброту, не были склонны к проявлению каких-либо чувств.
-Моё имя Ганс. И я хотел бы сказать, что мне нездоровиться, поэтому не воспринимайте всерьез мои слова.
-Я думаю, тебе нездоровится из-за какой-то личной причины. Может быть какой-то душевной травмы. Душа наверняка нуждается в спасении. – вынес вердикт старик. – Кстати, забыл представиться, меня зовут Искандер.
Что он говорит? Неужели это священник? Ведь последние служители Культа исчезли пятьдесят лет назад. Хотя, может быть, это психолог. Не самая востребованная профессия в наше время, но не исчезнувшая до конца”- плохой сон явно не способствовал ходу его мыслей.
-Простите, Искандер. Вы упомянули в своем разговоре некоторые рудиментные слова. Дело в том, что я ещё с довоенных времен являюсь адептом староевропейской Философии. И за всю жизнь подобные упоминания мне удосужилось прочитать лишь в старых книгах и услышать из уст историка и родителей.
Возможно, вы являетесь Адептом?
-Да, молодой человек, вы правы, – спокойно произнёс старик. - Ах, как здорово, что в наше время можно спокойно об этом разговаривать! Во времена моей молодости за такое можно было получить три Инъекции!
-Я слышал что долгое время была весьма напряженная обстановка с этим. Забавно, учитывая, что общество легально скатилось в бездну скудоумия и естественных инстинктов, в то время когда такие вещи оказались под запретом.
-Это было выгодно властьимущим. Довоенное перенаселение, знаете ли. Во времена моего детства произошёл резкий скачок всеобщего благосостояния, что существенно уравняло почти всех жителей Южной Федерации. Аристократия, потомки царских дворов, наследники олигархов, разумеется, восприняли это в штыки, а изъятие их собственности разозлило их окончательно. Не удивлен если они как-то замешаны в разжигании той войны. Посмотрите вокруг, Старое Правительство поголовно было уничтожено во время войны, никаких свидетельств почти не осталось, зато все эти персонажи как будто испарились и никто даже не знает где они сейчас. Не удивлен, если они каким-то образом спровоцировали тот конфликт или передали важные стратегические сведения Сибири. В конце концов, ядерная энергетика уже не использовалась сотни лет, а у этих финно-угров откуда не возьмись оказались огромные склады ядерного вооружения.
-Дорсен, город в котором я вырос, был стерт с лица земли Вторым Ядерным взрывом. Меня спасло только то, что меня вовремя призвали в Армию Обороны. Все мои родственники, кроме сестры погибли.
-Сочувствую, сын мой. Я тоже потерял много друзей в этом некогда чудесном Мегаполисе. Самое ужасное, что нет возможности по-человечески их похоронить. Говорят этот взрыв стер весь город подчистую, не осталось даже руин, сплошная равнина на несколько сотен квадратных километров… Помнишь нам в школе рассказывали про одну войну, где впервые было применено подобное оружие? Так вот, после этого был подписан договор, согласно которому запрещалось его применять, тем не менее, он был нарушен уже десятки раз. Честно говоря, я думал, что этот взрыв уж точно станет предвестником Апокалипсиса… Едешь ты, я так понимаю, к родне? – вдобавок логично догадался старик.
Впрочем, это было несложно понять. Война добила итак почти мертвую экологию, а мегаполисы представляли из себя однообразные муравейники с примитивной инфраструктурой. Туризм, как таковой, давно выродился, а основными причинами для поездок являлись проведывание родственников, друзей, но чаще всего рабочие визиты или командировки. Иметь родственников давно стало немодно, тем более большинство людей и не знали свое настоящее происхождение, а были куплены в Отделе Детей. 
-Простите за прямоту, но может у вас есть какие-то книги по нашей общей теме. Вы же прекрасно понимаете что большая часть информации была уничтожена после Четвертого Интернационала. Вдобавок, мне бы хотелось найти единомышленников. – растерянно поинтересовался Ганс.
- Что же, один единомышленник у тебя есть, - улыбнулся старик, - там куда мы направляемся, у меня есть кое-какая информация и кое-какие люди которые этим интересуются. Главное, не бойся. Новое Правительство весьма лояльно к таким проявлением вольномыслия. Единственное что меня пугает, это то что они могут использовать Учение для личной выгоды. Знаешь, эти ребята мало чем отличаются от коммунистов, это пока пахнет отвоеванной свободой, но скоро они начнут закручивать гайки. Попомни мои слова.
В словах старца был очевидный смысл. Послевоенное правительство было создано с нуля уцелевшей военной знатью, а у них на уме была только война и культ сильной власти.
Несмотря на восстановившийся баланс в стране, ходили слухи, что они хотели новой войны с Сибирью и уничтожить ее вместе с жителями, дабы никогда не возникало угрозы для Южной Федерации в будущем. Несмотря на  то, что правительство Сибири было свергнуто простыми жителями, которым эти войны и борьба за земли совсем не были нужны.
Тем временем до прибытия сверхпоезда к Шваргену оставалось пятьдесят единиц времени.
-Искандер, вы сильно спешите? Давайте сейчас помимо того, что обменяемся контактными данными, потом посидим в каком-нибудь Общепите? Мне хотелось узнать у вас ещё кое-какую информацию.
Поезд быстро достиг свое цели. Город встретил гостей огромным скоплением народа, мусора, привычным смогом и небоскребами, за которыми не было видно неба. Ганс за этот год уже два раза съездить к сестре, поэтому в этом муравейнике чувствовал себя весьма привычно. Особенно радовал тот факт, что квартира ее сестры располагалась почти в центре, буквально в двух километрах  от Вокзала Сверхпоездов Шваргена. Учитывая размеры этого города, это было существенным плюсом, ибо доехать на метро из центра до окраины занимало что-то около девятьсот единиц времени. После недолгого распознавания местности два туриста решили направиться в забегаловку, находившуюся в огромном здании Вокзала, под звучным названием “Metropol”. Лифт быстро отвез их на сорок восьмой этаж, который целиком занимал этот Общепит. Народу там было на удивление мало, в довоенное время подобные места пользовались куда больше популярностью.
Естественно, что и здешний народ незначительно, но отличался от обитателей Мэрмонда. Учитывая, что этот город находился ближе у месту Второго Ядерного взрыва, здешняя экологическая обстановка была на порядок хуже. Радиация делала своё черное дело и многие, дабы спастись от Лучевой Болезни, принимали различные препараты, которые вызвали различные мутации и уродства. Некоторым счастливчикам повезло, и их мутации оказались полезными, например, войдя в забегаловку, сложно было незаметить огромного человека с гигантским торсом и красноватым оттенком кожи. Поговаривают таких здесь довольно-таки много и даже проводятся бои без правил между ними. Ещё один отголосок из прошлого.
Некоторым повезло меньше и у них возникли гидроцефалия, перепонки между пальцами, дополнительные органы, удлинение конечностей. Зрелище, мягко говоря, не из приятных.
Было много тех, кто стал инвалидом в результате Войны. Металлические роботизированные конечности заменили им потерянные руки и ноги. Встречались даже те, у кого из человеческого оставалась лишь голова, а то и вообще головной мозг. В Базе Данных такие числились как киборги. И, поговаривают, у правительства были насчет них свои планы. При встрече с такими, Ганса охватывал настоящий ужас, ибо ему страшно было представить, что его в своё время могла постигнуть такая же участь.
Ещё больше его пугала мысль о встрече с выжившими сослуживцами. Так как донос на него мог послужить поводом к Суду с последующим вердиктом в виде ввода Смертельной Инъекции. Также была велика вероятность того, что вояка и сам мог устроить самосуд, а тягаться с натренированными убийцами, а уж тем более с киборгами было подобно самоубийству.
Сторонясь этих компаний, два новоиспеченных друга направились к стойке в углу помещения. Незамедлительно подошла официантка монголоидной внешности с итальянским именем и, судя по всему, арабской фамилией. До Большой Войны в подобных заведениях людей обслуживали роботы Младшего Поколения, но, понятное дело, было куда более приятно, когда к тебе подходит симпатичная девушка.
-Приветствую вас! Что будете заказывать, господа? – мило спросила официантка.
Видимо, обслуживать обычновыглядящих мужчин её было куда более приятно, нежели агрессивных ветеранов-полукиборгов и местных любителей алкогольного вина.
-И вам Приветствие. Мне полторы порции сои с ананасовым десертом и фильтрованную воду, - с ходу ответил Ганс, затем взглянул на старика, который так же незамедлительно кивнул. – Моему спутнику тоже самое, пожалуйста.
Оставшись в более-менее уединенной обстановке Ганс незамедлительно начал интересоваться своим новым собеседником.
-Наконец-то можно передохнуть после этой суеты и шума. Если не секрет, то с какой целью вы ехали в этот город? – выпалил Ганс.
-Видите ли, я занимаюсь проповедью. Возможно, вы слышали, что раньше, ещё во времена зарождения Культа, его идеи распространялись с помощью проповеди. История, знаете ли, имеет свою цикличность. Кто знает, но возможно завтра к старым Истинам потянутся миллионы и миллиарды людей со всех пригодных для жизни уголков Земли – глаза у старика как-то нездраво блеснули, а голос стал громким как трубы Иерихона.
-Звучит амбициозно, но я думаю заниматься пропагандой дело глупое, ведь в наше время многие из старых Книг стали доступны для всех. Хоть информации немного, но практически любой человек может придти к этому сам. – рассудил молодой человек.
-Ты не понимаешь! Эти знания могут оказаться в руках Новой Власти, и она извратит все те законы, предписанные нам свыше, поставив себя на место Всевышнего! Говорят, что был найден бункер сделанный в двадцать втором веке, и там нашли всю старую мировую литературу, в том числе священные писание. Кое-что они выложили для всеобщего обозрения, а кое-что скрыли, чтобы получить безграничную власть и впоследствии обожествить себя. – заявил Искандер, постепенно сделав тон ниже, - Император очень нечистый на руку человек. Я думаю, он использует Квезистенцию Жизни, полученную из тел живых людей, чтобы продлевать себе жизнь. А получив тотальный контроль, особенно над молодым поколением, через 10-15 лет он получит себе пятнадцать миллиардов рабов. Посмотри на ситуацию сейчас, мало кто пытается возразить Правительству. Через пару лет недовольные люди либо погибнут в Пустынных Лагерях, либо просто заткнуться в тряпочку. Попомни мои слова, мне часто сняться вещие сны, и эту грёбаную ситуацию в стране, растянувшуюся на полконтинента, я вижу насквозь.
Довольно-таки быстро вернулась официантка с приготовленным обедом. Аккуратно положив титановые тарелки на стол, сделанный из термостекла, она, улыбаясь, поспешила удалиться.
- Я думаю, это не самое благоприятное место для обсуждения подобного, - почти шепотом сказал Ганс, - поэтому давайте поедим и пойдем по своим делам, а то планшет сообщает, что у сестры повысилось давление, скорее всего она волнуется, как никак я обещал сразу после прибытия позвонить ей. Поэтому, если вы не против, я сообщу ей о своём прибытии.
Ганс достал из жилетки маленький плоский кусок пластмассы, который тут же увеличился в четыре раза. Направление глазных яблок быстро выбрало адресата и через мгновение на весь экран было видно почти детское лицо его сестры. Поскольку он был небольшой любитель говорить о личных вещах в присутствии посторонних людей, он довольно быстро прекратил разговор, сославшись на то что уже почти в пути к ней.
-Прелестное дитя, сын мой. Немного напомнило мне мою покойную вторую жену. – погрустнел старик, но утешать и допытывать его расспросами уже не было никаких сил.
Под словом жена в то время подразумевалась девушка, с которой он сделал ребенка для Государства. Обычно люди, скрепляли это бумагами, затем вступали в соитие, а после того, как рождался ребенок, которого они отдавали Государству, пара получала продвижение по карьерной лестнице. В последующем можно было выбирать другого партнера, но рождение больше трех детей у одной женщины каралось санкциями. Велся подробный учёт, и женщин, которые слишком разошлись в своих материнских инстинктах, последующие дети считались вне закона, их изымало правительство, и эти дети, при отсутствии хороших физических данных, пополняли кольца вокруг мегаполисов.
Ганс уже раскаялся, что слишком хорошо о нём подумал. Хотя для многих продажа детей была единственным шансом выбраться “наверх”. В любом случае, прежде чем делать выводы о людях, нужно было хорошо их узнать.
- Как вы поняли, мне уже нужно бежать, я очень хочу спать, а действие Энергетической Инъекции подходит к концу. Я отправил вам свой код и чуть что вы легко можете меня найти. Предлагаю увидеться завтра. А вообще меня интересуют бумажные книги Культа, если у вас есть, то принесите, просто хотелось бы узнать, что это такое. – совсем уж заторопился Ганс. Действие Инъекции действительно относительно скоро должно было прекратится, после чего он бы просто упал на ровном месте и заснул. А колоть их непосредственно в общественных местах было признаком дурного тона.  К тому же свою дозу на восьмидневную рабочую неделю он принял, а передозировка ничем хорошим не грозила.
Новая офисная работа вынудила начать принимать его некоторые новые Инъекции. В основном это было вызвано тем, что он зачастую подолгу работал, невысыпался, и зачастую был апатичным, по его личной просьбе Доктор Офиса Инноваций выписал ему три соответствующих Инъекции, которые невозможно было купить в обычных Мегамагазинах. Единственным минусом была психологическая зависимость. Жизнь без этих уколов представлялась слишком сложной и муторной.
Дисплей на столике показал слишком уж большую сумму за ланч, в подобном заведении. Однако, его это не смутило, и проведя чипом по считывающей дорожке, он поспешил раскланяться и идти искать лифт в Городское Метро.
-До завтра, Искандер. Приятно было встретить столь интересного человека в наше время.
-Счастливых суток, сын мой. Завтра я позвоню тебе через Видеоконнектор.
Ганс поспешно спустился на двадцатый этаж и увидя вертикальный тоннель, с лифтами, поднимающими к платформе станции Метро, пошёл в его направлении, проходя проезжую часть через наземные пешеходные герметичные мосты, которые соединяли некоторые небоскрёбы и образовывали пешеходную зону на уровне двадцатого этажа.
Оказалось, что одна из частей моста ведёт непосредственно к лифтовым кабинам станции.
Хм, тут все куда более эргономичное, нежели у нас. – шепнул под нос Ганс.
Лифт быстро доставил его на уровень двадцать восьмого этажа, именно на такой высоте здесь ходили сверхпоезда Метро.
Платформа была до отказа забита народом, и это учитывая, что это далеко не центр Шваргена, вернее это исторический центр этого города. Правда от старой застройки тут почти не осталось и следа. Старыми считались здания, наподобие пятнадцатиэтажного дома из блоков, в котором жила его сестра. Хотя если посмотреть исторические базы данных Всефедеративной Сети, то можно увидеть старые фотографии, где показаны старые дома с красной черепицей. Впрочем, это было давно, тогда, когда этот город носил ещё совсем другое название.
Сверхпоезда, в отличии от самой конструкции Метро, ничем не отличались от Мермондских.  Те же поезда, общая длинна которых составляла что-то около пятидесяти Мегафутов.
Был, конечно, вариант поехать на Такси-Электроавто, но это весьма затратное мероприятие. Сумма бралась непосредственно за поездку и не менялась в зависимости от пройденного пути и составляла внушительные сто пятьдесят Федеративных Тукон.
Поезд не заставил себя долго ждать и весьма быстро наш герой оказался на нужной станции. Осталось только спуститься вниз по тоннелю и достать планшет, который быстро бы подсказал быстрый путь. В этом районе, в отличии от привокзального можно было ходите непосредственно по земле, так как движение Электроавто осуществлялось на других уровнях. Однако, планшет не понадобился, так как наш герой быстро сориентировался и вспомнил нужную дорогу. На нижнем уровне были натуральные тропинки, деревья и лужайки, что-то вроде своеобразного оазиса. Картину портило лишь практически полностью перекрытое тоннелями уровней небо, свет же полностью компенсировали Солнечные Лампы. Сам же район был весьма запоминающимся из-за сравнительно небольших по высоте и разнообразных в плане постройки старых домов, так же исключительности способствовала мёртвая река Дунгам, которая, как упоминалось ранее, была сравнительно чистая.
Весьма быстро показались очертания нужного дома.
Белль должно быть уже вовсю приготовилась меня кормить – проговорил про себя Ганс
Пройдя через Сканер, Ганс вошёл в здание, где его встретила атмосфера старины, выражавшаяся в планировке холла, отсутствии Смотрящего и странных разноцветных рисунках на стенах на непонятном каком-то из мертвых языков. Разумеется, подобные объекты были сохранены Министерством Истории, поэтому их порча или закрашивание каралось весьма жестоко.
Аналогично, там был далеко не несколько Сверхлифтов, а древний лифт на тросовой системе. В качестве альтернативы была лестничная система, но подниматься на последний этаж было весьма амбициозной затей. Ганс вызвал лифт, и по его прибытии осторожно зайдя в него, нажал на кнопку нужно этажа. На верхнем этаже размещалось меньше всего Квартирных Отделений, правда планировка была весьма запутанной. Пройдя по зигзагообразному коридору, он оказался перед нужной титановой дверью. Сразу после звонка дверь, без лишних вопросов была открыта. Белль бросилась ему на шею и только после минуты молчания, начала расспрашивать в подробностях о пройденном пути и о последних событиях, о которых он боялся говорить через Видеоконнектор.
-Боялась, что тебя уже схватили Служители. Слышала новость, что скоро будет проходить Всефедеративный Учёт Людей. Велика вероятность того, что эти милитанты в правительстве они будут искать дезертиров и предателей. – испуганно и взволновано произнесла Белль, -Чёрт подери, почему ты не принимал Инъекций от старения? У тебя уже полно седых волос. Пора бы тебе подписать договор и найти Жену, совсем некому за тобой смотреть.
-Не волнуйся, Перепись, возможно, не будет затрагивать поиск военноотступников. И со здоровьем у меня всё в порядке, к тому же я и так принимаю слишком много Инъекций, после увольнения планирую вообще от них отказаться. – не слишком бодро ответил Ганс – кстати, я думаю понятно мое отношения к псевдосемьям. Пожалуйста, давай сменим тему.
- Ну вот, ты как всегда. Даже не даешь о тебе позаботиться. – засмущалась Белль.
Несмотря на её замашки в духе волнующейся мамочки, на неё невозможно было долго злиться. Хотя в своё время она практически заменяла Гансу мать, несмотря на то что она была лишь ненамного старше его. Впрочем, её возможность стать в столь раннем возрасте няней, объяснялась тем, что она оказалась в секретном списке детей, которым без их ведома, вводили  Инъекцию Гормона Роста. Это был секретный проект, и эти Инъекции вводились под видом обычных Прививок от СПИДа и других смертельных заболеваний.
Когда правда всплыла наружу, множество руководителей Министерства Здоровья лишились своих постов, а жертвам экспериментов были назначены кредитные выплаты и гарантированная возможность быстрого продвижения по Лестнице Карьеры. Правда, жертвой её можно было назвать относительно, ибо все изменения, которые в ней произошли, заключались лишь в высоком Коэффициенте Ума, начиная с раннего возраста, что стало большим бонусом на протяжении её жизни.
-Быстрей снимай плащ и проходи в столовую комнату, я приготовила нормальной еды, а то, наверняка, ты не наелся в этом Общепите. – сменила тему Белль.
- Да, давай лучше обсудим всё за приёмом пищи. – отозвался Ганс.
Сняв свой синтетический плащ и тяжёлую спортивную обувь на толстой подошве, он прошёл в столовую комнату, которую с трудом узнал. Недавний ремонт давал о себе знать, всё выглядело весьма неплохо, но голографические обои в столь старом помещении выглядели чересчур вульгарно. Взгляд привлёк новый комбайн для пищи последней модели. В отличие от старых, он выглядел весьма дружелюбно и был лишён лишних клавиш на дисплее. 
- Ого, представляю, сколько ты потратила Тукон на всю эту технику. – непереставая оглядываться, произнёс Ганс.
- Ты так говоришь, будто не видел 3д фотографии, которые я тебе присылала в процессе.
- Видел, но всё равно не перестаю удивляться.
Подойдя к столику, из стены непроизвольно выползли два пластиковые дощечки, которые трансформировались в кресла, путём выдвигания спинки и боковых подлокотников.
- А вот этого я не видел, занятная штука. – заулыбался, жадный до технических инноваций, Ганс.
Едва они уселись в кресла, из столика выползли два подноса с мятным чаем и сытными отбивными из овощей.
- Ладно, что-то мы не с этого начали разговор, давай-ка рассказывай что происходит у тебя. – потирая руки, перевёл тему её брат.
-Вот ты приехал и это меня радует. А ещё я далеко не всё тебе рассказывала, общаясь по нпаерарею. Боялась прослушки. Вот недавно, например, я встретила парня, с которым встречалась незадолго до отъезда в Университет. Ты должен помнить его. Так вот, он устроился работать в главное здание Правительства каким-то техническим юристом. Естественно, он вступил в партию власти. До сих пор не могу поверить, что человек, ранее столь ненавидящий подобные методы правления и боровшийся с тогдашней властью, так изменился за время войны.
Во время нашёй встречи он вёл себя крайне развязано, открыто домогался. И предложил мне отношения по строму образцу, чтобы мы расписались в государственной Канцелярии и считались мужем и женой на неопределенно длительное время.
Видимо, подумал, что у него есть власть над всеми. Разумеется, я отказалась. Мне почему-то очень страшно, я думаю, он хотел использовать это для своей выгоды, ведь в правящей верхушке сейчас популярны такие браки, хотя очевидно, что это иллюзия для народа. Этакие милые и примерные тираны, которые наверняка в тайне ото всех устраивают оргии с захваченными во время войны рабынями.
Думаю, что он хочет мне отомстить, ведь в своё время я поступила с ним весьма несправедливо, хотя очевидно, что учёба в Университете была для меня куда более приоритетной в то время.
Понимаешь, если бы он был таким как раньше, я бы хотела быть с ним рядом, но он превратился в настоящее чудовище. Теперь мне остаётся только надеяться, что он забудет обо мне и успокоиться.
 Но ты ешь-ешь, а то вон как исхудал. – начала излагать всё что накопилось тяжелым грузом его сестра.
-Чарльз? Никогда бы не подумал, что он захочет скакать по социал-дарвинистской лестнице. И уж тем более мстить тебе. Зная его, я думаю это ему нужно отрезать яйца за его недовольство тобой, поскольку это он поступил несправедливо по отношению к тебе, а не наоборот. Чёртов урод, он меня всегда бесил, жаль он не получил снаряд в голову во время войны. – возмутился агрессивно настроенный брат.
-Он самый. Ты же общался с ним кое-какое время, насколько я помню. Я проверила кое-какие открытые Архивы, так вот, он отправился добровольцев на войну, хотя и не подлежал призыву по состоянию здоровья. Там проявил себя отлично, выдержал пару серьезных боёв, позже дослужился до звания командира отряда Управляемых Роботов. Участвовал в становлении новой партии. Перед таким как он, сейчас открыты необъятные возможности. Тут уже я боюсь не только за себя, но и за всех людей, учитывая, что подобные ублюдки правят страной.
- Я толком и не знал его, так пересекались пару раз. Война меняет людей, вот в чём дело. Хорошо хоть я не участвовал в этой бойне. Мне боязно за тебя, кто знает, что на уме у этого мудака.
-Надеюсь он забыл обо мне. – утрировала Белль.
- Всё будет хорошо. – попытался успокоить её брат..
- Что за мужчина, который был с тобой в Общепите? Ты же знаешь сколько сейчас вокруг ходит мошенников и тунеядцев.
-Оу, Искандер? Довольно-таки интересный человек, проповедник религии. Я познакомился с ним в Сверхпоезде. Мы отобедали и договорились встретиться, у меня есть к нему пару вопросов.
-Ну, ты как всегда. Небось, заплатил за него в общепите? Ты же приехал ко мне, а не на встречи с всякими сумасшедшими стариками.
Ганс засмеялся.
- Но мы ведь не будем постоянно сидеть у тебя дома. Если хочешь, можешь пойти со мной. К тому же я могу себе позволить платить за других, зарплату как-никак неплохо повысили.
-Лучше бы ты уже Электромобиль приобрёл. В твоём-то возрасте давно пора. А учитывая твою зарплату, ты мог бы приобрести последнюю люксовую модель Джет. – вновь запричитала Белль.
- Меня в данный момент заботят совершенно другие вещи. Видишь ли, несмотря на то, что мне крупно повезло с работой и в целом у меня неплохие условия жизни, меня всё утомило, понимаешь? Я добился всего, чего хотел, но меня гнетут такие вещи как апатия и нехватка времени. Я хотел бы найти какое-нибудь хобби, в конце-концов спокойно почитать какую-нибудь книгу или съездить поохотиться на Север. Поговаривают там водится много мутировавшей живности. – вслух задумался Ганс – Мегаполисы гнетут сознание, все мы стали зависимыми от этой техники. Раньше жизнь была совсем другой, при этом даже более безопасной, чем сейчас. Мы ежедневно рискуем быть подстреленными каким-нибудь асоциальным элементом, копом или просто погибнуть в каком-нибудь несчастном случае, которые в большом количестве происходят каждые Сутки.
-Всё в облаках витаешь.
-Они слишком серые, чтобы в них витать. – оборвал её Ганс.
-Ты же можешь оформить отпуск на Сверхединицу времени. В конце-концов найти себе хобби на вечера.
Продолжение следует.