Вот как подумаешь, какой же у нас воспитанный народ. Культурный, вежливый, грамотный, что от такой воспитанности забежал бы на край света.
Ещё до ухода на пенсию я стал предпринимателем, открыл магазинчик. И так как времени свободного хоть отбавляй, стал в своем ларьке, когда редко заходили покупатели, заниматься разной писаниной. Именно в этом магазинчике я по-настоящему постиг человеческие души.
Кто-то сказал: «Учителя – рулевые ребячьих судеб». Нет, это торгаши – рулевые. По себе знаю. Когда покупатель приходит конкретный, то перед ним «крутилась как могла». И спляшешь и споёшь. Ну очень все разные. Особенно бывают парадоксы, когда покупают стержни к ручкам. Просят: «Дайте мне, пожалуйста, ампулу». Мозги начинают вращаться с бешенной скоростью. С чем это едят?
Однажды вообще произошел казус. Входит, скорее, как каракатица, кое-как вползает с костылем древнее ископаемое. Куда б уж ей ходить по магазинам! Попросила бы кого-нибудь. Ан, нет. Сама. И говорит: «Деточка!» (Это на меня то?) «Деточка! Дай мне затычку». Я вначале растерялся. Хотя приходилось искать выход в разных ситуациях.
- Вы, бабулечка, что имеете в виду? – наконец, нашелся я.
- Дык, чё уручку утыкать.
- Бабуля! Это называется стержень.
- Мине усё рамно, лиж ба писала.
Магазинчик мой железный. Выкрашен в желтый цвет и входная дверь открывается прямо на тротуар. Встаешь утром и сначала оглядываешь лицевую сторону. Иногда там такие художества, какие не встретишь на Всемирной выставке. Пыхтишь, вытираешь неприличную мазню невоспитанной молодежи. Не даром Райкин говорил: «Им бы динамомашину подключить к ногам (рукам), ток бы вырабатывали».
Особенно дети. Иногда изобретают такие слова, какие за 40 лет педагогом я в сочинениях и не встречал. Не стану передавать. Называется нелитературная лексика. Закрашиваешь. Уже какую банку вымазываю. Говорю жене: «Давай перекрасим в черный цвет, тогда никто не напишет, а так будто для развития их творческих способностей наш магазин».
- Нельзя. Районный архитектор любит жёлтые цвета.
А я то до сих пор не понимал, почему вся станица пожелтела?
Теперь о нашей двери. Массивная, двойная. Делали «со всег железа, переплавленного из лома». Сварные швы, что ледяные наросты. Чего я с ними только не делал, - торчат. Раз велосипедист задумался, со всего маха налетел и упал без сознания. Пришлось скорую вызывать.
Один паренёк лет шестнадцати – восемнадцати, учился в городском ПТУ. Возвращался домой с вокзала пешком, как обычно затемно. Пройти мимо двери, которая стоит у него на пути, никак не мог. Он на неё глядел как лягушка на удава. В глубине магазинчика - силуэтом образ продавца, которого он практически не видел и – трах по двери! Дальше засеменит или отбежит и продолжает путь, не оглядываясь. Выбежишь из магазина, а он уже далеко маячит.
Как его проучить?
Дверь я обычно привязываю на веревочку. А, дай, думаю, привяжу на резинку. Идет он в очередной раз, а темень кромешная словно в подвале самом глубоком.Свет на улицусочится от небольших оконных рам и решеток застекленной второй двери.Парень приближается быстрой походкой, резко пинает ногой железную дверь, чтобы ту захлопнуть и по-быстрому скрыться, уверенный, что пока дверь захлопнется, пока ее снова откроет продавец, его и след простынет. Как обычно. Но дверь спружинила и всей массой, вернулась в исходное положение, вот на обратном пути нашла бесутную головушку. назад. Парень отлетел к забору и шлёпнулся. Сначала он подумал, что за дверью стоял я и врезал ему. Закричал: «Что вы деретесь!» Но видит, что это госпожа дверь угостила. Быстро вскочил, хотел было пнуть снова, но передумал: а вдруг ещё какой-нибудь подвох? Теперь его милая массивная подруга -не подвергалась нападению, он обходил ее стороной. А вот соседи, чей магазин рядом, сокрушались: «Все примулы подергали. Что за люди?» И убрали опустошенные за ночь цветочные вазы.