Послевоенное детство

 


        Ещё в начале пятидесятых годов многие фронтовики донашивали выцветшие гимнастёрки и шинели без погон. Мой отец носил на работе застиранную гимнастёрку, а зимой надевал серый шерстяной свитер немецких мотоциклистов. Вещи стоили дорого и их донашивали до заплат. Трудно жилось, хотя из круглых чёрных репродукторов на стене неслись бравые песни победителей, а со страниц газет улыбались доблестные наши воины.
Мы играли в войну, радовались праздничному звону медалей, вьющимся на платья с плечиками волосам красивых женщин. Но у большинства моих товарищей не было отцов. На лавочках курили калеки, а на  дощатых тележках с подшипниками по городу с грохотом передвигались безногие инвалиды. Директор нашей 527-ой школы, Виталий Дмитриевич Суровов, высокий и красивый мужчина,  носил в кармане коричневого костюма пустой рукав.
Удивительное было время -  взрослые ничего нам не запрещали, и мы целыми днями гоняли в футбол, прыгали с девчонками в «штандер» у стен дома или в «классики» на асфальте, играли в «ножички», «чижик», салочки и в  расшибалочку на мелкие деньги. Промышляли мы, где только возможно. Ездили на подножках электричек купаться в Расторгуево на Сухановское озеро или окунались с гранитных ступеней в Москву-реку и подолгу оттирали потом песком пятна мазута на своих бледных телах. В начале  мая лазили за витаминами на липы, чтобы полакомиться клейкими молодыми листочками.
        Зимой мы бесстрашно цеплялись крючьями за борта грузовиков, катясь по скользкой мостовой. А ещё мы любили прокатиться на телеге, которую, звонко цокая копытами, везли потные лошади. Гужевой транспорт без устали развозил по магазинам картофель или капусту в рогожных мешках, ящики, звенящие бутылками с молоком и подсолнечным маслом, бочки с солёными огурцами и помидорами. Лошадей было много, они стояли у магазинов и хрумкали овёс из торб, наброшенных на их потные гривы. Какое это удовольствие, не где-то в зоопарке, а повсюду на улицах постоять и даже потрогать конскую спину, от которой остро шибало в нос потом лошади, отчего сладко щекотало в груди.