Виктория Родионовна не заставила себя долго ждать. Уже в среду, через день после педсовета, она заявилась ко мне на урок. В качестве "понятой" она взяла с собой мою коллегу – опытную учительницу русского и литературы. Понятное дело, что в любом случае "свидетельница" приняла бы сторону завуча – они обе уже давно работали в нашей школе и, насколько Я знал, всегда находили общий язык. В общем, ничего хорошего мой открытый урок мне не предвещал. К счастью, Я успел еще в понедельник и вторник предупредить все свои классы о грядущем визите Виктории Родионовны и попросил быть в её присутствии более сдержанными в своих высказываниях. Я надеялся на благоразумность своих учеников, тем более, что завуч явилась на урок к одиннадцатому классу – самым вменяемым детям.
Поначалу все складывалось хорошо. Ученики участвовали в дискуссии. Мы обсуждали "Тихий Дон" Шолохова, и все проходило без лишних выкидонов. Это был только третий урок по книге, и мы лишь начинали знакомство с героями. Некоторые ученики, конечно, уже прочитали роман на летних каникулах, но большинство все-таки оставили его на учебный год. В итоге самыми активными были те, кто знал весь роман и был в курсе, чем вся история заканчивается.
Ничего того, что могло бы разозлить завуча, за первую половину урока не произошло. Дети высказывались вполне стандартно для занятия по этому произведению. Мне даже стало немного скучно – мой дурной организм желал хоть немного адреналина. С другой стороны, мне совсем не хотелось после урока общаться с Викторией Родионовной по поводу неуместности моих методов преподавания и излишней раскрепощенности с учениками, о чем завуч упомянула, объясняя свой визит ко мне на урок преподавательнице литературы, которую притащила с собой.
Разумеется, спокойно все пройти не могло, и беда пришла, откуда не ждали. Минут за десять до конца урока, когда Я уже почти полностью расслабился и был уверен в том, что Виктория Родионовна не сможет найти в моем уроке ничего криминального, так как придраться до этого момента было не к чему, Вике вдруг вздумалось ответить на мой вопрос об образе Григория Мелехова. Я поинтересовался, что ученики думают о его отношениях с Натальей. Я хотел узнать, считаю ли они Григория искренним и честным с ней. Особенно меня заботило мнение тех, кто знал о том, что он в итоге будет с Аксиньей.
Услышав вопрос, Вика тут же подняла руку. Я не мог ее не спросить, потому что ее мнение для меня было особенно важным, да и просто хотелось хотя бы пару минут посмотреть на нее, не боясь, что кто-то заметит, как Я пялюсь на свою ученицу, ведь если она просто отвечает на мой вопрос, на неё можно пристально смотреть, как будто Я всего лишь внимательно её слушаю. И никто не мог догадаться, что на самом деле в этот момент Я мысленно раздевал её.
– Я считаю Мелехова обычным мужчиной, таким "плохим парнем", как сейчас о нем бы сказали. Он никого не любит. Может, только себя самого. Он делает так, как ему хочется, не думая о чувствах других. И Наталья, и даже Аксинья для него всего лишь женщины, с которыми ему было удобно быть вместе в определенные моменты жизни. Они обе были в него влюблены, и он принимает их любовь. Но от него любви, как Я думаю, нет ни к одной, ни к другой. Поэтому он и женится на Наталье, хоть и больше эмоций у него вызывала Аксинья. И потом он без зазрений совести всё-таки уходит от жены к ней. Но не из-за настоящей любви к Аксинье. Нет. Просто интерес, просто жажда изменить свою жизнь. Не хочется так думать, но, наверное, большинство мужчин такие. Живут, женятся на женщинах, которых не любят. Просто нужно же быть с кем-то. Даже литература это подтверждает, – Вику, определенно, задела эта тема.
Сначала Я просто слушал Викину речь с большим интересом, но потом вспомнил о присутствии Виктории Родионовны на уроке, и по телу пробежал неприятный холодок. Я понял, что нужно срочно попытаться исправить ситуацию. Посмотреть на завуча, которая сидела за последней партой, Я даже не решился, потому что знал, что чего-то подобного она и ждала от моего урока. Чтобы кто-то из учеников разоткровенничался и начал жестко и честно высказываться.
Я задал Вике вопрос, который, как Я надеялся, выведет её размышления на более абстрактный и безопасный для меня уровень:
– Вика, хочу уточнить у тебя: все-таки как воспринимаются тобой конкретные отношения Мелехова с Натальей? Ведь все-таки он женится именно на этой женщине. Он свободный человек, и он мог этого не делать. Почему же он принимает такое решение? Ведь должна же быть веская причина? Выгода? Жалость? Безысходность?
– По-моему, Мелехов просто плыл по течению. Ну, подвернулась эта женщина, ну, значит, женился на ней. В начале книги Григорий не обладает сильным характером. А в отношениях с женщинами он, как мне показалось, так и не смог стать сильным. Потому что не любил никого. Но как все люди, он хотел любви. Но нужно уметь отказываться от пустых бесперспективных отношений ради того, чтобы найти настоящую любовь. Чтобы появились отношения с большой буквы. Наверное, звучит слишком пафосно, но это же действительно так. Мелехов находился между двумя женщинами и был сначала с одной, потом с другой, значит, ни к одной из них не было глубоких чувств. Вы знаете, что Я стараюсь любого героя воспринимать как реального человека, пытаюсь поставить себя на его место. Так вот Мелеховым мне бы не хотелось быть.
– Почему же? – Я на мгновение снова забыл о присутствии на уроке Виктории Родионовны и вместо того, чтобы увести Вику от этих рассуждений, задал вопрос, заводящий ее в еще большие дебри. Но мне было интересно, что она ответит.
– Мне его жаль. В его жизни не было настоящей любви. Он был то с Натальей, то с Аксиньей, довольствуясь теми, кто подвернулся. Я не говорю, что во всем виноват только он. Так получилось, что ему не встретилась женщина, которая заставила захотеть его всегда быть только с ней. Да, Аксинья вызывала у Григория сильные эмоции, но если бы он её правда любил, никогда бы не женился на Наталье. Думаю, с проблемой отсутствия любви сейчас сталкиваются многие мужчины. А женщины несправедливо называют их кобелями и изменниками, а на самом деле вина прекрасного пола в этом тоже есть. Женщины не могут сделать так, чтобы мужчины видели их уникальность и у них появлялось желание быть только с одной единственной, неповторимой, искренней и настоящей.
Выслушав Вику, Я был удивлен ее весьма субъективным восприятием любовной линии романа. Но еще больше Я был поражен тем, как за пару минут успешно проходящий открытый урок превратился в мой стопроцентный провал.
После урока, как только дети вышли из кабинета, ко мне подошли источавшая флюиды собственного триумфа завуч и моя коллега с хмурым выражением лица. Виктория Родионовна начала без прелюдий:
– Как размышления Вики связаны с "Тихим Доном"? Я хочу получить от вас, Дмитрий Владимирович, ответ только на этот вопрос, – завуч говорила тихим голосом и смотрела на меня взглядом, прожигающим насквозь.
Я понимал, что любые мои доводы будут опровергнуты, даже если для меня они будут стопроцентными доказательствами уместности викиных размышлений на уроке. Но было необходимо хоть что-то ответить Виктории Родионовне, и сдаваться без боя мне не стоило:
– По-моему, связь прямая. Вика попыталась перенести опыт героя в сегодняшний день. Это восприятие произведения через призму современности. Согласен, что она немного перешла границы. Стоит понимать, она сейчас в таком возрасте, когда подобные темы очень задевают. Но если не позволять ученикам давать подобные комментарии, уроки литературы просто умрут, они потеряют свой смысл. Нельзя запрещать молодым людям высказывать то, что они думают, – Я считал, что максимально доходчиво объяснил свою позицию, и надеялся, что полноценно парировать завуч не сможет.
Я недооценил Викторию Родионовну. Она нашла, что мне ответить:
– Если вы не можете мотивировать учеников на уроках, это не значит, что необходимо прибегать к экстравагантным приёмам. Вы не глупый молодой человек, Дмитрий Владимирович – вы и сами прекрасно понимаете, что даете детям чересчур много свободы, – мегера, кажется, впервые говорила со мной напрямую, не свысока, без пренебрежения и скрытых угроз, отчего мне становилось ещё более дискомфортно. – Уверена, вы и без меня понимаете, что взяли на себя слишком много. И вам пора найти другие способы для того, чтобы добиваться симпатий и уважения от учеников. Я за этим прослежу, можете не сомневаться. Так что не расслабляйтесь. Я думаю, что вы можете оставить это баловство и игру в программу "Окна" с Дмитрием Нагиевым на своих уроках в прошлом. Искренне желаю вам удачи. Хотя, если честно, считаю, что работа в школе – не то, что вам нужно.
По традиции, не дожидаясь от меня ответа, Виктория Родионовна просто развернулась и вышла из кабинета. Бросив на меня жалостливый взгляд, за ней проследовала моя коллега. Что ж, завуч торжествовала, и Я был вынужден признать, что ничего не мог с этим поделать. Хотя и избежать этого было не так уж сложно. Если бы только Вика не подвела меня и держала свой язык за зубами. Какого хрена она вообще начала выступать? Почему не выполнила мою просьбу быть на уроке осторожнее в высказываниях? Как только Я стал вспоминать её поведение на уроке, мгновенно пришел в бешенство.
Сказать, что Я был зол на Вику, значит, ничего сказать. Я был разъярен, возмущен и свиреп одновременно. Я был готов просто убить её. А еще лучше – наказать. В идеале – жестким, даже жестоким сексом. Хоть ситуация совсем и не располагала к мыслям сексуального, они не могли не возникнуть в моей голове.
Мне нужно было быстро усмирить свой гнев, потому что после уроков у нас с Викой было назначено репетиторство. Но как Я ни пытался, отделаться от чувства злости у меня не получалось. Прямо в своем кабинете Я выкурил две сигареты подряд, предусмотрительно закрывшись изнутри – идти к Игорю мне не хотелось. Но даже двойная доза никотинового дыма меня не успокоила. Я не мог взять себя в руки, поэтому, когда в кабинет зашла Вика, ей хватило одного взгляда на меня, чтобы понять, что Я был в отвратительнейшем настроении.
– Здравствуйте еще раз! – непривычным робким голосом поздоровалась Вика. – Что сказали насчет вашего урока? Надеюсь, все в порядке? Кажется, Я говорила немного не то, что нужно было.
Несмотря на искреннее беспокойство Вики, мне хотелось просто наорать на нее – после того, что она натворила, она же еще и спрашивала, как завуч оценила мой урок. Я не выдержал, и слова полились из меня сами собой:
– Ты издеваешься? Честно? Серьезно?! – Я реально практически переходил на крик. – Если бы ты и правда хотела, чтобы все прошло хорошо, ты бы молчала, а не рассуждала о том, что Мелехов ведет себя как кобель. Гриша bad boy, который просто принимал любовь женщин, не испытывая к ним ничего. Как любой современный мужик-козёл. Виктория Родионовна, наверное, даже и не мечтала такое услышать на моём уроке. Спасибо тебе, Вика, что сыграла сегодня против меня.
С каждым моим словом её глаза становились все больше и больше. Я понимал, что пора было остановиться, но не мог:
– Ожидал подставы от кого угодно, только не от тебя! Я думал, ты нормально ко мне относишься и поможешь! – Я не мог больше смотреть на Вику и её огромные глаза, поэтому отвернулся к окну и продолжил говорить, отчаянно жестикулируя. – А ты со своим вечным желанием выделиться и обратить на себя всеобщее внимание испортила мне всё! Почему именно на открытом уроке ты вдруг решила высказать суперсмелые мысли, которые и без присутствия завуча вызвали бы как минимум оживление у всех присутствующих и серьезно удивили даже меня? Один вопрос – почему. Хотя бы, будь добра, объясни мне это?
Я повернулся к Вике, совсем не ожидая увидеть то, что увидел. Она плакала. Смотрела на меня, а по щекам катились слезы. Так обычно плачут главные героини в кино на крупных планах. Я испугался, что из-за моей излишней жёсткости, Вика просто уйдёт, не сказав ни слова. Но она не стала молчать:
– Извините меня, Дмитрий Владимирович! Я такая дура! Я не хотела испортить вам урок. Я не знаю, о чем Я думала, – голос у Вики дрожал, и в этот момент Я почувствовал себя настоящим чудовищем.
Мое сердце (если оно у меня и правда есть) сжалось от боли и обиды на самого себя. Из-за поглотившей меня злости Я даже не заметил, что Вика очень переживала и сожалела о том, что испортила мой урок. Конечно же, она не хотела этого делать. Всё получилось случайно, а Я, грубый идиот, наорал на неё.
Я понял, что пока не стало слишком поздно и викины слезы не успели перейти в истерику, нужно было как-то все исправить. Я попытался:
– Вика, ты меня извини, что во всем виню тебя! Чёрт возьми, ты не должна плакать из-за того, что мой урок раскритиковали. Виктория Родионовна в любом случае нашла бы к чему придраться, и Я это знал с самого начала. Она меня, мягко говоря, недолюбливает. Ты тут ни при чем! Я просто выместил на тебе своё зло. Я отвратительный человек, и…
Вика не дала мне договорить:
– Теперь у вас есть повод недолюбливать меня, – слёзы продолжали течь из её глаз. Мои слова её нисколько не успокоили.
Женские слезы всегда заставляли меня чувствовать себя беспомощным, как слепой котенок. И в этот раз Я снова не мог ничего придумать, что бы помогло мне успокоить Вику и дать ей понять, что Я на неё больше не сержусь и не виню в своём фиаско. Мысли просто исчезли из моей головы. Я стоял и смотрел на прекрасную расстроенную девушку, не зная, что ей сказать.
Слезы все ещё текли у Вики по щекам, и она пыталась вытереть их руками. Я сделал два шага, чтобы быть ближе к ней, поднес свою руку к её лицу и провел ладонью по щеке. Она подняла голову и посмотрела мне в глаза. Несмотря на немного размазавшуюся косметику, она выглядела великолепно. Её лицо было так близко, и Я понял, что должен действовать. Вика мне действительно нравилась, и Я не мог упустить этот момент. Я наклонился к ней и поцеловал. В губы. Без особого напора, нежно и неторопливо. Рукой Я держал её голову, немного запустив пальцы в мягкие, приятные на ощупь волосы. На поцелуй она не ответила, но и не оттолкнула меня.
Медленно отодвигаясь от Вики, Я, хоть и боялся её запоздалой отрицательной реакции, старался не показывать страха и не отводил взгляда от ее лица. Она удивленно посмотрела мне прямо в глаза и прошептала:
– Дмитрий Владимирович... Я.. Что это? В чем дело, что это значит? – теперь она была в настоящем шоке. Мои сомнения относительно её планов на меня окончательно развеялись. Я её точно никогда не интересовал. Иначе реакция была бы абсолютно другой.
Почему-то на моём лице засияла улыбка. Наверное, Я был рад уже тому, что Вика не убежала и не влепила мне пощечину в духе мелодраматических фильмов. Она просто очень удивилась. А это был далеко не самый худший вариант развития событий.
Мне нужно было что-то ответить Вике, и Я принялся объяснять:
– Ты была так расстроена. Я... Я не знал, как тебя успокоить и убедить в том, что ты ни в чем не виновата и Я не злюсь.
– И поэтому вы... вы, – Я чувствовал, что Вике было сложно облечь в слова то, что произошло, но всё-таки она продолжила, – вы поцеловали меня?
Я обрадовался тому, что Вика произнесла это вслух, но в то же время меня огорчало, что она была даже слишком ошарашенной. Почему-то Я надеялся разглядеть в её эмоциях хотя бы небольшую частичку радости, но пока что это мне не удавалось.
– Нет, мужчины целуют женщин не поэтому, – Я решил быть откровенным до конца. – Думаю, тебе не нужно объяснять, почему мужчины обычно так поступают. Ведь так?
– В целом, да, Я это знаю. Но сейчас совсем нестандартный случай, – Вика подняла на меня взгляд. – Я не понимаю, зачем вы это сделали.
Вика была очень смущена. Она немного покраснела, причем самым алым пятном в районе её лица было левое ухо, за которое она заправила волосы. Я был уверен, что ближайшие минуты будут самыми важными и от них зависит, возможно ли между нами что-то или на этом поцелуе всё и закончится. Мозг требовал подумать ещё раз и вспомнить про запрет на отношения учителя с ученицей, но Я не хотел прислушиваться к голосу разума и принял решение попытаться сделать так, чтобы Вика посмотрела на меня как на своего потенциального мужчину.
– Вика, Я надеюсь, что ты адекватно воспримешь мои слова, – Я посмотрел ей прямо в глаза, а она тут же отвела взгляд. – Ты очень красивая, умная, честная, веселая и непосредственная девушка. Если отбросить тот факт, что ты моя ученица, Я бы без ума влюбился в такую как ты. Хотя, кажется, Я уже сделал это, забыв о твоем и своём возрасте.
Вика снова посмотрела мне в глаза. Только тогда Я понял, что не только она смущается от моего взгляда, но и Я – от её. Но Я сделал над собой усилие и заставил себя не отворачиваться, пока не дождался викиной реакции:
– Дмитрий Владимирович, – она опустила глаза и принялась рассматривать свои туфли. – Я... Я даже не знаю, что сказать... Я просто в шоке, если честно. И Вы это, правда, серьезно? Вы же наш учитель, Вам, наверное, нравятся взрослые девушки. А Я неопытная маленькая глупая девочка.
То, что Вика начала рассуждать о моих предпочтениях, не могло не приободрить меня. Это означало, что какие-то варианты наших взаимоотношений начинали приходить в ей голову.
– Да, мне нравятся девушки моего возраста. Обычно нравились. Но ничего серьезного у меня ни с кем из бывших не получалось. Мне больше двадцати пяти, а нормальных отношений, если так подумать, у меня никогда и не было, – Вика бросила на меня быстрый взгляд, но тут же отвернулась к окну и стала смотреть на улицу. – А в тебе есть что-то такое, что вызывает во мне восхищение, что ли... Ты очень правильно рассуждаешь. Возможно, именно из-за отсутствия серьёзного жизненного опыта, из-за твоей юности. Честно, мне бы хотелось узнать тебя получше, общаться с тобой не только на уроках, когда своими мыслями делятся все ученики, но и один на один. И хотелось бы тоже тебя заинтересовать. Добиться того, чтобы ты увидела во мне не своего учителя, а обаятельного, милого и заботливого мужчину.
– Это все так странно, – Вика повернулась на секунду ко мне и улыбнулась одним уголком рта. – Я, конечно, уверенная в себе девушка. Я знаю, что всегда хорошо выгляжу и не страдаю отсутствием ума. Но чтобы услышать такое от Вас… Этого Я никогда не могла даже предположить! – по интонациям было понятно, что она не врет. – Мне интересно с Вами общаться. Мне нравится, что, несмотря на то, что вы учитель, вы наравне с нами высказываете свое мнение, вы честны со своими учениками. И Я очень рада, что вы честны со мной. Хотя, конечно, целовать меня было всё-таки лишним. Это как-то слишком шокирующе.
– Да, не спорю. Я не должен был этого делать. Просто чужие слезы всегда вызывают у меня панику, и Я перестаю себя контролировать. Делаю то, что первым приходит в голову. Прости, если тебе это было неприятно. Но, знаешь, Я всё же снова наберусь наглости, рискну и приглашу тебя на свидание куда-нибудь в кафе. Пожалуйста, скажи, что уделишь мне немного своего времени и внимания? – от волнения Я даже начал говорить хриплым голосом. – Мы сможем спокойно вне школьных стен провести вместе вечер, всё выяснить. И договориться о формате нашего общения. Что скажешь на это? Простой школьный учитель может надеяться на свидание с такой прекрасной девушкой?
Мне казалось, что в тот момент решалась вся моя судьба – от ответа Вики зависело моё будущее счастье. Наверное, Я тогда смотрел на неё глазами кота в сапогах из мультфильма про Шрека. Как только Вика собралась мне что-то ответить, дверь в кабинет открылась и внутрь ввалился Игорь. Никогда Я не был так не рад его видеть, как в тот раз. Но от мысли, что он или кто-то другой мог зайти в более неподходящий момент, Я немного смягчился. И как Я мог забыть о том, что дверь всё это время оставалась открытой? Что было бы, загляни ко мне кто-нибудь парой минут раньше?
Мои размышления прервала Вика – она поздоровалась с математиком, потом, не обращая внимания на его присутствие, обратилась ко мне, продолжив наш разговор:
– Дмитрий Владимирович, раз вы не против, давайте перенесем репетиторство на вечер, – Я воспринял это как положительный ответ на моё приглашение, поэтому глупая улыбка снова появилась на моём лице. – Давайте телефонами обменяемся на всякий случай, и больше Я вас не буду задерживать, а то вас, кажется, ждут, – взглядом она показала на Игорька.
– Да, записывай мой, – продолжая улыбаться, Я продиктовал Вике свой номер, а она набрала меня, чтобы у меня сохранился её телефон.
Игорь продолжал стоять рядом с дверью, ожидая, когда Вика уйдет. Сперва мне хотелось разорвать его к чертям, чтобы потом поднять Вику на руки и закружить её, выплеснув таким образом хотя бы часть своих радостных эмоций. Но нужно было сохранять конспирацию: посвящать Игоря в развитие моих отношений с Викой Я не собирался. Поэтому просто попрощался с ней и позволил уйти, оставшись с надеждой на вечернее свидание.
Стоило Вике выйти за дверь, как Игорь тут же активизировался:
– Что, прекрасная ученица продолжает тебя домогаться?
И зачем Я только поделился с математиком своими подозрениями насчет Вики? Теперь приходилось отдуваться за неосмотрительность и включать искусного вруна, чтобы отвести все подозрения:
– Да вроде нет, – Я говорил как можно более безразличным тоном. – Кажется, это была ложная тревога. Ты был прав, у меня, наверное, слишком высокая самооценка. Видимо, Я всего лишь полубог, а не бог, как Я раньше думал.
– Ну ладно, полубог, а то ты так улыбался, когда она просила перенести репетиторство, что Я уж было подумал, что тут что-то особенное происходит, но к счастью, ошибся, – обмануть наивного Игоря не составило труда. – Ты, кстати, Я смотрю, легко пережил неудачу с открытым уроком?
Я уже совсем забыл об этом проклятом фиаско с мегерой-завучем, да раз получилось, что в результате оно мне только помогло, Я не видел причины расстраиваться.
– Да, фигово вышло, но ничего смертельного. Ну, есть теперь у этой старой дамочки Виктории Родионовны на меня зуб. Ну и черт с ней! Еще из-за этого Я только не парился, – продолжать разговор с Игорьком мне совсем не хотелось, тем более что предстояли дела намного важнее и приятнее. – Слушай, Я тороплюсь. Хотел машину в сервис отдать, да и потом еще кое-какие планы есть, так что Я побегу, окей? Завтра утром поболтаем.
– Ладно, хорошо. Опять со Светкой стопудов увидишься? – Игорь заметно расстроился, что Я не дал ему никаких подробностей, но не оставлял надежды меня хоть немного разговорить. Видимо, у него было "общительное" настроение, когда он хотел потрындеть обо всем на свете, а вот мне было не до беспокойства о том, что Я обижал и сливал друга. Ведь фортуна решила наконец-то повернуться ко мне лицом! Главное теперь было не профукать тот шанс, который вроде как давала мне Вика.
Пообещав Игорю напоследок, что обязательно передам Светке от него привет, Я буквально выпихнул его из кабинета, быстро закрыл дверь и почти выбежал из школы.