Как- то трое незаурядных парней решили поправить свое финансовое положение; не сказать, чтобы все трое были закадычными друзьями и с одинаковыми убеждениями. Первого кто узнал про возможность подзаработать, звали Виктор железно-спокойный по характеру, обладающий умом с чересчур развитой способностью к минимизации всякого рода опасностей и рисков. Вторым товарищем из этой шайки был Станислав, они с Виктором были одноклассниками. Стас тоже не был вспыльчивым, но было в его характере то ли фатальная упёртость то ли упёртая фатальность то мешавшая ему, то вытаскивавшая из больших передряг. Третий паренёк был одногруппником Станислава, крайне правых убеждений его звали Ян. Хоть он и был наполовину поляк, но обладал чисто русским залихватством, выражал свои чувства напрямую.
У всех троих лишних денег не было, поэтому Станислав и Ян, долго не раздумывая, приняли предложение Виктора подзаработать наблюдателями на голосовании. Работа требовала педантичной наблюдательности, некоторого знания закона и чувства долга за страну. Виктор был настроен решительно, он хотел, чтобы работа закончилась не только денежным вознаграждением, но и какими-то задокументированными фактами нарушения. Потому что обнаружение фактов нарушения - и есть главная цель наблюдателя. Стас и Ян же в отличие от Виктора не винили в бедах страны, каких - то отдельных чиновнических лиц и социальных групп, про этих двух вообще можно было сказать люди вечного поиска, хотя сам Ян и не считал так. В общем после преодоления бюрократических порогов оформления разного рода бумаг в основном подтверждающих добровольное начало этой работы. Хоть Стас и его полу польский друг верили обещанию Вити, что им хорошо заплатят, статус людей вечного сомнения обязывал сомневаться в этом обещании.
Наступил день, когда всей троице нужно было явиться в офис организации, чтобы выслушать последние напутствия, получить бланки разного рода документов и инструкции. После долгой и продолжительной речи “политического инструктора”, все присутствующие в зале стали задавать вопросы наподобие, куда жаловаться, если не пустят на участок?, или как правильно оформлять дорожный лист?.И вот когда поток вопросов начал иссякать Станислав с присущей ему неловкостью в манерах и мимике задал вопрос: « А как там с денежной стороной вопроса?» - Почти вся аудитория с нотой презрения взглянула на Стаса, особенно одна из женщин преклонных лет. В её взгляде презрение смешивалось, с каким- то невероятным превосходством над парнем. Станислав это почувствовал, но виду не подал.
После непродолжительной паузы, не раздумывая над вопросом, инструктор промолвил: « Не волнуйтесь, всех отблагодарим, никого не обидим ». Даже после ответа лектора, толпа ещё процеживала взглядом и Станислава и его товарищей. На следующий день, еще до восхода солнца средних широт, все последователи мероприятия, включая наших трех героев, отправились с условленного места встречи на автомобилях и других колымагах организаторов. Они все двигались на запад, но старый бмв в котором сидел Виктор повернул в сторону Писцова - небольшого провинциального поселка в центре России, имеющего все особенности присущие для таких уголков. Витек ещё не знал, что его волнения по поводу исполнения долга честного гражданина напрасны, и он сделает все, что нужно, да и Станислав с Яном уезжавшие на другой колымаге в другой уголок нашей Родины уверенности не прибавляли. Станислава и польского парня привезли на самый глухой избирательный участок. Это село называлось Никольским.
К слову обычное, увядающее село, половина домов, у которого не заселенна, церковь на центральной улице заросла травой и даже на верхнем своде возле куполов уже тянулись к свету через кирпич маленькие березки. Местные жители всегда ныли по поводу церкви, оттока населения, да и вообще насчет села в целом. Яну же и особенно Станиславу увядающая церковь понравилась. Веры в бога у Стаса не было, то ли он успел в нём разочароваться к двадцати одному году, то ли книги Ницше и Джека Лондона утопили эту веру. В любом случае Стас видел в этом зрелище сражение веры человека и иррационально равнодушных ко всему сил природы, в котором вторая сторона медленно, но бесповоротно одерживала верх. Сам Станислав не чуть не переживал об этом. Вскоре после импровизированной экскурсии ребята пришли на доверенный им участок голосования. У Яна возникли трудности с документацией, но звонок в штаб быстро исправил ситуацию.
Обоим выделили места на избирательном участке, который устроили в местной сельской школе. Поначалу Ян и Станислав вели себя очень застенчиво, особенно Стас, и это не удивительно: новые люди, незнакомая обстановка, странные обязанности наблюдателя, но вскоре все вошло в ритм. Один из парней начал заполнять бланк наблюдателя, а второй мило болтал с девушкой из избирательной комиссии, у которой впоследствии разузнал кучу интересностей, начиная с юношеских гулянок в деревне заканчивая метафизическими разговорами по поводу промчавшихся двадцати шести лет её жизни.
Часам к десяти утра Станислава позвали на выездное голосование. Цель этого мероприятия заключалась в том, что бы объехать всех тех избирателей кто по воле случая, обстоятельств, или собственных убеждений страдал серьёзными болезнями, пил по чёрному или просто сдавал под тяжестью лет. За время обхода среди пьяниц, стариков Станислава больше всего поразила молодая женщина лет тридцати, лежавшая в постели, будучи почти парализованной. Стасу и раньше приходилось испытывать чувство безысходности, но сейчас волна этой эмоции казалась выше, любой, которая когда- либо накатывала на него. Это был рассеянный склероз. От этого недуга как такового лекарства нет, есть лишь поддерживающая терапия и Стас прекрасно это знал.
После возвращения на участок, весь процесс работы продолжался в обычном темпе. Наблюдатели заполняли дорожные карты и остальную шелуху. Избирательная комиссия принимала поток голосующих, Ян и Станислав чувствовали, что их обманывают какими- то манипуляциями, но как раньше уже упоминалось, честность и прозрачность не была их целью. И вот первая половина рабочего дня близилась к концу, ребята хоть и немного по утомились, но голодными не были. Школьная, то ли учительница то ли повар поработала на славу и побаловала весь коллектив всякими пряностями. Пользуясь тем, что за столом Яна как обычно расспрашивают о его польском происхождении, Станислав, относительно молча, просидел за трапезой и лишь иногда встревал в разговор остальных, расхваливая пищу.
Наступил поздний вечер ,часы пробили двадцать два ноль ноль и все наблюдатели начали сворачиваться, кто то поспешно заполнял документы, хотя делать это следовало на несколько часов раньше, кто то уже выходил на улицу и прогревал свой автомобиль, Ян тоже не терял времени зря и позвонил водителю бмв, завезшему их в такую глушь.
После удивительно – утомительного двадцатиминутного ожидания старая немецкая клуша с тусклым ближним светом фар наконец-то появилась перед парнями. Гриша (водитель бмв), не задавая вопросов, сказал: «Залезайте» Стас, и Ян мигом сели в машину и все покатили домой. В процессе езды выяснилось, что Гриша очень без башенный ездок, тот факт насколько его вечерний стиль езды отличался от утреннего, очень беспокоил Станислава и Яна. В полную темень по изрезанной колдобинами дороге Гриша не позволял стрелке спидометра опускаться ниже ста км/час. Таким образом, за меньше чем час ребята оказались уже дома.
Только на следующее утро, хорошо отоспавшись и перекусив, они позвонили Виктору, расспросили его, что да как, сами поделились информацией. Витя был зол, он в отличие от Стаса и Яна разочаровался в работе наблюдателя, а особенно в том что, заметив нарушения вроде сброса бюллетеней или подтасовки со списками нельзя было применить силу. Он много, почти с пеной у рта рассказывал друзьям, как ему хотелось врезать по лицам этих продажных пешек, потом при встрече он показывал Стасу и Яну записи на мобильнике, где крупным планом видны очевидные нарушения закона. Все трое долго не думав, решили пойти за обещанным вознаграждением во вторник, то есть через пару дней после прошедшего мероприятия. Встретились ребята у офиса по договоренности строго в десять часов утра. Казалось народа, стоявшего у дверей здания было ещё больше чем на собрании, и все трое Ян Стас и Виктор ясно прочитали в глазах этих людей не гордость исполнения долга перед страной, не радость от гражданина, вложившего свой маленький вклад в прозрачность избирательной системы, нет!!. Всех этих людей – стариков, подростков, мадам в соку, гуляк объединяло одно желание, получить, как им казалось кровью заработанные три тысячи рублей. Ян громко, но не грубо спросил: «Кто здесь последний?» - из толпы ловко высунулась, какая-то женщина лет тридцати пяти и ответила: «Я». - Все, место в очереди было застолблено. Немного погодя приехали организаторы от партии, не торопясь, пройдя через пока что относительно спокойную толпу они открыли дверь здания, в котором располагалась их контора, призвав людей к спокойствию, и соблюдению очереди организаторы вошли внутрь. Недолго погодя люди тоже ринулись в здание.
Стас и Ян волновались чуть больше Виктора, у них на то были пару весомых причин: во-первых, не хватало нескольких бумаг, которые они отдали Грише по его собственной просьбе, а во вторых у Вити были видеозаписи нарушений, что выгодно выделяло его на фоне товарищей и поощрялось организаторами. Вот прошел час, полтора, два, обстановка в зале между людьми нагнеталась граждане стали рявкать друг на друга. Наши герои, найдя себе место на стульях, лишь наблюдали за всем этим с неподдельной внимательностью. Особенно лояльным и спокойным был Стас, его чувства можно было сравнить лишь с чувствами и ощущениями, находившегося в кинотеатре зрителя. И вот долгожданный момент для граждан настал. В один из кабинетов помещения начали пускать по одному, и выдавать деньги, правда, выдавали не всем, ссылаясь на неправильное заполнение документов. Ребята следили за особой, за которой они заняли место и когда она подошла к двери, Стас и Витя не торопясь стали продвигаться через толпу к женщине. По началу, пока ребята не дошли до двери, на них не сыпалось столько упрёков и проклятий, но дойдя до нее, парни ощутили всю ненависть людей ещё не получивших три тысячи.
Именно в этот момент, когда Стас с улыбкой и с тем же вниманием кинозрителя впитывал сложившуюся ситуацию, он ощутил небольшое, но отчётливое прикосновение к его руке. В объекте, потревожившем его, Станислав узнал ту самую женщину преклонных лет, которая так презрительно и высокомерно взирала на него ещё тогда при первой встрече на собрании, где Стас задал свой финансовый вопрос. Женщина с обеспокоенным тоном объявила ребятам, что ей наплевать, кто и когда занимал место в этой проклятой очереди, и что она во что бы то ни стало, пройдет перед нашими героями. На этот, довольно дерзкий ход Станислав лишь улыбнулся, немного обескуражив нервную мадам, и через улыбку процедил: « А как же ваши слова про честный гражданский долг, и ухмылки по поводу моего вопроса о трёх тысячах инструктору – консультанту?». Ян сразу же добавил: «Да женщина! ваше поведение больше походит на инстинкт самосохранения тонущей собаки, лишь с той разницей, что цена вопроса не жизнь, а пару часов ожидания никчемных трёх тысяч». Нервная особа, услышав сказанное, промолвила: «Проживешь с моё – поймёшь», и ещё упомянула про своё артериальное давление. Ребята были физически сильней, почти всех участников очереди и легко могли с помощью насилия пройти в заветную дверь, но то ли их нужда в финансах была не столь сильной, то ли скромность удерживала. Все они, особенно Станислав, поражались, наблюдая и впитывая зрелище, как люди могут поддаваться стадному инстинкту.
Прошло время, очередь дошла, наконец, до наших авантюристов, каждый получил свою заветную долю, да и не только денег скорее впечатлений. Каждый из них, что- то извлек для себя, а может, кто- то извлек нечто полезное и из них. Кто знает...