Пусть он будет мальчиком. И каждый раз, когда кто-нибудь будет проходить на непочтительно близком расстоянии от его свежевыкрашенной ядовито красной скамейки, он будет кричать:
-Окрашено!
Молодая дама косо посмотрит в сторону мальчишки, пренебрежительно поправит волосы, укладкой которых занималась не менее чем час, растопырит пальцы на руках, проверяя чистоту своих дорогих перчаток и уйдёт с миром, будто ничего и не было.
-Окрашено, окрашено!-вновь закричит мальчуган, завидев ещё вдали старого мужчину, который ведёт большого, откормленного явно не за один месяц долматинца. Собака не спеша подбежит к скамейке, обнюхает её, почует острый, неприятный запах краски и тут же отбежит,виляя хвостом и поджидая своего обожаемого хозяина-ведь не дело для такой породистой собаки вкушать запахи столь отвратительного качества. А вот мужчина же напротив, не послушав совета ребёнка, сядет на скамейку, как бы не замечая слёз, уже готовых сорваться с ресниц.
-Здесь окрашено! Вы не видите?! Окрашено!
-Да? Вот незадача, - тихо произносит в ответ разрушитель покоя, встаёт и уходит, оставляя на скамейке свои следы, которые теперь уж точно не закрасить ничем.
Молодая девица, доедающая мороженое и вероятно только из-за упрямства и вредности не послушавшаяся малыша.
Мама, которая очень устала, которая хотела присесть уже хоть где-нибудь.
Мужчина средних лет, промокший по дождём и решивший переждать его на скамейке, которая, к его счастью, находилась под деревьями.
-Окрашено, окрашено...-всё тише говорил мальчишка, уже не надеясь на то, что кто-нибудь его послушает.
Как хотелось бы ему, чтобы и на душу можно было повесить такую табличку: "Окрашено". Это вместо "Недавно было больно, недавно по мне проехались катком, недавно я прыгнул в пропасть, недавно я разбился о самого себя, недавно...". И человек видел бы и думал: "Ага, окрашено, здесь нужно бережнее, здесь-болит.". И тогда всё бы было хорошо и никто бы не стал зазря задевать человека. Не стал бы?
-Окрашено!...-и ещё один человек, который не обратив внимания на мольбы ребёнка, сел на уже запачканную, измазанную скамейку.