Ангел сидела на крыше высотки, обхватив колени руками. Она не плакала, ей было больно, но она молча улыбалась небу, и знала, что скоро все закончится. Не будет больше его, не будет тоски, сжигающей ее нежную душу изнутри, не будет желания прикоснуться к нему, не будет его боли у нее в груди. Ничего не будет.
Она сидела на крыше и ждала. Просто ждала, когда ей откроют.
Ее миссия на земле закончена. Она уже много лет здесь. В самом начале было страшно – люди ее пугали. Она смотрела в глаза и не видела душ. Видела жажду денег, власти, видела похоть, недоверие, страх. Не видела любви. Это пугало ангела, ведь там, откуда она пришла, все держится именно на любви. Здесь на земле люди называли любовью то, что придумывали сами – смесь страсти и эгоизма. Земная любовь делала людей несчастливыми. Ангел не понимала этого их чувства.
Она долго не могла привыкнуть к жизни на земле. Да и были некоторые неудобства – с непривычки спрятанные крылья мешали и часто вырывались наружу из под одежды. К счастью, люди, озабоченные своими земными проблемами, не видели эти две огромные белые вспышки за ее спиной. Кому интересно, что у тебя есть крылья, если сделка срывается, или машину помяли, или каблук сломался, или ребенок двойку в школе получил? Только дети замечали ее крылья, но она тихонько умоляюще подносила палец к губам и подмигивала. Детишки молча кивали и заворожено провожали ее восхищенными взглядами.
Женьку она нашла не сразу. Его душа была как будто в темноте. Но она нашла.
Надавив пальцем на кнопку звонка, Ангел услышала громкий пронзительный звук и, вздрогнув, быстро отдернула палец. Дверь открыла смешная маленькая бабушка в клетчатом ярком платке, повязанном как-то по-пиратски, и тут же убежала вглубь квартиры, бормоча что-то о сбежавшем варенье.
Он спал на диване, подложив под голову кулак. Женька громко по-детски сопел, лицо его во сне выражало безмятежность и покой. Волосы торчали в стороны, придавая ему несколько комичный вид. Ангел почти задохнулась от нахлынувшей нежности – странное чувство, непривычное. Женькины очки сбились набок, и надавили на виске красную полоску. Ей отчаянно захотелось поправить очки – Ангел потихоньку подошла ближе, и протянула руку. Он открыл глаза и тут же сел. Ангел отдернула руку.
- Вы кто?
- Я пришла, чтобы…помочь…
- А, Вы из агентства? Я понял!
- Дда…из агентства. Я помочь…
- Женя, - он протянул свою крепкую руку.
- Ангела..Анжела, - Ангел пожала его руку и подумала, что надо запросить всю информацию об агентстве, а то какая-то подстава получается. «Подстава» - смешное земное слово. Из новых.
С тех пор прошло два года. И вот сейчас Ангел сидела на крыше и думала о том, что зря согласилась на это задание. Раньше все было понятно и просто. Она помогала людям, любила их, привязывалась. Но все было проще. Намного проще. Они все всегда оставались в ее душе. Но когда появился Женька, ее душа стала другой.
Ее наставник сказал ей, что она просто влюбилась, как последняя земная романтическая дурочка. Ангел подумала тогда, что сможет справиться, ведь главное – выполнить задание.
Она была нужна ему. Она лечила все его депрессии и приступы апатии, помогала, когда ему было одиноко. Ангел всегда была рядом. Он был благодарен и очень полюбил эту светлую и странную девушку, которую прислал Крис из агентства помогать с книгой. Анжела здорово выручала его с сюжетом, умела добавить покоя и красоты в немного сухой текст, лихо смягчала «корявые» предложения, и делала это так легко, что ему оставалось только благодарно принимать ее помощь. Ангел лечила его болезни и душевные раны. Он перестал быть одиноким и унылым парнем. Женька расцвел и превратился в успешного и уверенного в себе автора книги, ставшей «литературным открытием года».
Ангела послали помочь ему дописать и издать книгу. Его книга должна была получить жизнь. Потому что это как раз одна из книг, которые хотя бы чуточку, но делали мир лучше.
Книгу опубликовали. Он стал популярным. Ангел была рядом и искренне радовалась его успеху.
Там наверху решили наградить Женьку. Какой подарок подарит счастье земному мужчине? Конечно же самая лучшая земная женщина, которая подарит ему любовь и земное счастье! Мастер должен получить награду за усердный труд над хорошей книгой!
Когда Зоя ворвалась в его жизнь, Ангел отошла на второй план. Она радовалась за него, она видела зарождающуюся нежную любовь между этими двумя людьми и плакала. Плакала от радости за него и от боли. Неожиданной и непривычной боли.
Он пришел к ней и попросил, чтобы Ангел стала подружкой невесты на свадьбе, ведь Зоя недавно в городе и подруг у нее просто нет. Ангел посмотрела в его глаза, и увидела счастье. Она дала согласие, и попросила его уйти.
Она вышла на крышу. И стала ждать. Ей нельзя больше оставаться здесь. Воспоминания, воспоминания, воспоминания – Ангелу они доставляли только боль. Она знала, что не нужна больше Женьке. У него теперь есть Зоя – любовь его жизни и счастье.
Время пришло, надо лететь – портал открыт. Ангел расправила крылья – давно забытое чувство полета наполнило ее радостью – она летит домой. Она не будет больше работать на земле. Наставник говорил ей, что рано или поздно ей придется вернуться домой – немногие ангелы выдерживают жизнь на земле. Чуткая и нежная душа Ангела еще долго продержалась.
Она прилетела домой. Отец, взглянув в ее глаза, сразу все понял, и глаза его наполнились слезами:
- Хочешь ли ты забыть его и обрести покой, доченька?
- Да, отец, очень хочу, хочу, чтобы все было как раньше, до земли, - прошептала Ангел плача.
- Но ты понимаешь, что никогда не сможешь вернуться на землю? Понимаешь, что станешь другой?
- Да, отец, я готова.
Отец подошел к ней и поцеловал ее в лоб. Ангел тут же ощутила легкость, и радость стала наполнять ее душу. Женькины глаза, которые не давали ей покоя, стали отдаляться и спустя несколько секунд, исчезли совсем.
Ангел стала невесомой – все земные горести, и главное жестокая переполненная болью память, покинула ее. Ангел снова стала беззаботной и любящей. Ее глаза снова стали прозрачными и лучистыми. Она поцеловала отца и полетела к младшим ангелам – они как раз собирались играть в цветы в беседке.
Отец печально вздохнул, и достал из стола ту самую книгу в тяжелом переплете. Ту самую, которой бы не было, если бы не труд и боль Ангела.