Итак, полтора года своей жизни, почти весь рабфак и первый курс учебы я работал в Маке на Манеже. Что его удерживало все это время? Почему не ушел оттуда даже на первом курсе? Не статусная работенка, казалось бы, пыльная и грязная.
Ну, там, имея регистрацию, такому как я, можно в Москве найти приличную работу. Но. Тогда накроется учеба. И были очень выразительные примеры, что становилось с теми, кто предпочитал работу учебе. Их тупо отфильтровывали еще на рабфаке, - все равно не жильцы на студенческой скамье.
Итак, вводные простые,- сдохни, а на занятия приди. С выученными заданиями.
Сначала пробовал как все,- газеты, плакаты. Металлом грузил ночами. Ну и рано или поздно решил найти себе постоянную работу. Не знаю, почему Мак. Просто ознакомился с их условиями, - гибкий график, соцпакет. Кидалово уже достало,- надежности хотелось.
Обошел всю красную ветку метро. Юго-Западная, Фруненская, - даже разговаривать не стали. Где учишься? В МГУ? Эти все равно работать не будут. Имеем горький опыт. Когда остальные студенты пытаются побольше заработать, эти превыше всего ставят занятия.
Ну, там, поднялся выше по ветке. В центре Пушкинская, - уже готовы были в принципе взять, но вспомнили, про вечную нехватку на Манеже, куда постоянно посылали своих "легионеров". Добираться очень легко. Вышел из общежития на Вернадском проспекте, перешел дорогу, сел на метро и через 20 минут ты у Красной площади.
Надо отметить, что Мак на Пушке – самый большой в мире. Но его чуть ли не ежедневно по сборам бьет Мак на Манежке,- из-за более массовой посещаемости.
Появление 30-летнего кандидата в рабочие не обрадовало первого же манагера, который был в этот день инсайдом (дежурный старший менеджер).
Это была белокурая девица идеальных пропорций (просто формула золотого сечения), с бездонными голубыми глазами, грудью третьего размера и нарочито нахмуренным серьезным лицом. То есть понятно, почему я потерял дар речи, и молча протянул ей документы. Она скрылась за дверью офиса, и появилась только спустя несколько минут. Внезапно я был удостоен уважительного и даже теплого взгляда. Глаза в глаза, если Вы понимаете, о чем я.
Она была невероятно умна, и при этом обладала железной волей. Барышня с недюжинным интеллектом и природными способностями, но училась в какой-то левой шаражке, работая при этом в Маке. Начинала как и все, моя полгода сортиры на Пушке, но была замечена с силу своей ответственности, аккуратности на фоне поголовной текучести кадров (в среднем в Маке выдерживают месяц). Инструктор, манагер самой нижней ступени и так далее, до замов директора ресторана (они так свой Мак называют).
Между делом она ознакомила меня с суровой реальностью,- на Пушке ошиблись, с ночными уборщиками сейчас проблем нет, да и в ближайший месяц-другой вряд ли откроется вакансия, а вот с дневной пехотой по залу вечный напряг. Если мне подходит толкаться среди посетителей в их идиотском наряде со шваброй среди бела дня вместе с 15-летники тинейджерами, то велком. И испытывающий взгляд.
То есть выбор простой. Или как и задумал,- возвращаться на Пушку ночным уборщиком, дабы не позориться днем в этом заведении. Или.
Мы не всегда знаем то, что мы выбираем. У нас есть право выбора. Кто попытается отнять это самое право, тех ждет бесславный и позорный конец. Мы не те возможно, кто реально управляет своей судьбой, но кто на ключевых моментах нашей жизни нам всегда дается право выбора. Лгут те, кто утверждает иногда, что в той или иной ситуации нет выбора. Он всегда есть. Только от нашего решения зависит, как дальше все сложится. К сожалению, после уже однажды сделанного выбора вряд ли можно вернуться еще раз на то же распутье. Это я за свою жизнь усвоит накрепко.
- Когда я выходить на работу?
- Сегодня сможешь?
Не буду описывать здесь свои двухмесячные похождения среди белого дня в мапом (шваброй по-нашему) в зале ресторана Макдональдс на Манежке. Много чего было. Как-нить отдельно опишу, как я полчаса матерился на весь Мак из-за заевшего на кухне картофельного аппарата (и даже пнул под задницу деваху-инструктора, мешавшейся под ногами), - как и о том, почему меня не выгнали потом из-за него. Натаха-стриптизерша, манагерша одна, очень любила вспоминать об этом эпизоде, как и о том, какие эмоции меня посетили, когда один косорукий напарник пролил бочку жира в только что вымытом мною зале. Все это, - эпизоды, заслуживающие отдельного описания. Мы же сейчас повествуем о самом светлом чувстве, посетившем меня второй раз по счету в этой жизни.
Итак, однажды сбылась мечта идиота, сменил красную клетчатую рубашку рядовой маковской школоты на комбинезон ночного рабочего. Меньше стало головной боли со сменами, - не выискивать часы между парами и вечно договариваться с кем-то об обмене, а тупо выходить три-четыре ночи в неделю.
Народ в ночной бригаде был особый. Постарше, чем дневная школота. В основном студенты-вечерники, пытающиеся подзаработать на учебу в платных шаражках, а некоторые еще и на жилье, так как не многие институты его предоставляли. Был там даже один подполковник из Генштаба, пытающийся на этих ночных подработках прокормить семью. Одним словом, более солидный состав. Ночью манагерам они фактически не подчинялись, приходили согласно утвержденного за неделю графика и сами договаривались между собою, кто куда пойдет работать, на какой участок.
Впрочем, это я погорячился с тем, что никто нами не управлял.
Над всей этой ночной бандой надзирала никто иная, как та самая нордическая дива, что принимала меня. Все разговоры с местными манагерами у ночников сводятся к «пошла на*уй, некогда», однако эта девушка была редким исключением, к которой подобное обращение никогда не применялось.
Что-то было в ней, что вся эта злобная банда ночных уборщиков беспрекословно слушалась ее. Придет девица с утра чем-то недовольна, - заставит при сдаче смены все потолки и плафоны протереть. Другую бы послали в самых изысканных выражениях, сославшись на занятость, утренние пары итд. Ан нет, как бабочки порхали с белыми тряпочками под потолками лишний час. Что-то в ней было, что мужики по струнке выстраивались. Не стыжусь даже в этом признаться. Влюблены были в нее все поголовно, Рыжий даже в честь ее стихи сочинял.
Одним словом, она умело манипулировала этой взрослой бандой ночников, которые всех других манагеров слали исключительно на три буквы. Выжимала все соки, если надо, но при этом и умела находить подход. Пожалуй, невозможно перечислить, сколько раз она нас отмазывала. Пока было возможно.
Однажды случился у меня некий залет, который по всем меркам означает только одно,- увольнение. Уж и не помню что. Вроде и не пил на работе, акромя 9 мая, когда все в говнину нажрались, дожидаясь пока откроют проход на площадь к родимому заведению. Кажется, опоздал как-то. Проспал, но на последней поезде метро все же успел, к своему несчастью.
Ну, а поскольку мир не без добрых людей, то вломили тут же. Еще и приписали «появился с запахом алкоголя на работе» своим каллиграфическим почерком. Стукачество в Макдональдсе – залог успешной карьеры. Это нам, ночникам было похуй на нее, - целый год не могли никого из наших заставить согласиться быть даже инструктором. А среди дневников (которые работали вечером и ночью, кстати),- типа возможности карьерного роста.
Пока я полтора года прибывал рядовым ночником, на моих глазах одна пэтэушница сделала совершенно блистательную карьеру. Ну там, поскольку за стук на своих ей могли элементарно дать по роже, то она отрывалась на "легионерах". Оными называли присланных из-за нехватки буквально на одну смену работников из соседнего ресторана. Причем, работника-новичка опознать легко. Первый месяц все носят значок желтого цвета с именем. И только спустя месяц, если он еще не убежал отсюда, то ему дают такой же, но уже белого цвета. Тут же от него все отстают со своими вечными придирками, да и стукачи проявляют бдительность на порядок меньше. Типа белый значок,- свой в доску. Проверенный кадр.
Вот, например, у ночного уборщика 80 lvl, как правило, сам значок отсутствует, а на его месте висит отломанная от него белая булавка безо всякого имени. Удобно, знаете ли. Никто из посторонних не знает твоего имени, а посему и точно не может указать в своей жалобе имя нагрубившего ему сотрудника. Ну там, манагеры, в большинстве своем тоже студенты, конечно докапываются периодически проформы ради, но стандартный отмаз они уже знают наизусть. Типа только что отломился, начальник, не серчай. Бороться с этим физически невозможно,- любой выданный взамен целый значок тут же внезапно ломается. Спорить с этим так же глупо, как и с тем, что ночные уборщики не платят за еду, а тупо воруют ее с бина, в обход всех видеокамер. Умный манагер, остающийся дежурить в ночь, никогда не будет с ними связываться и нарываться на грубость. В конце концов, эти парни обладают большим опытом, и крайне изобретательны в сотворении всяких подлянок при сдаче смены утром. Посему, например, умная Софочка, когда у нас стажировался новичок, запросто кричала через всю кухню: «Мальчики, научите его правильно воровать с бина». Ибо видеокамеры. Не стоит и говорить, что если бы кто-то из дневных работников отважился на такое, то его выставили бы за дверь в тот же час.
Возвращаясь к нашей стукачке. Итак, одна пэтэушница частенько проделывала следующий фокус: появляется новичок-«легионер» в нашем заведении, эта сучка тут же берет его на мушку. Ту там, станет, падла, возле самой двери офиса (обязательное условие) и праведным голосом начнет читать ему нотации. Дескать, а почему ты, сука подосланная, не помыл руки после того, как нос вытер, или там руку в карман засунул и яйца почесал? А разве ты не знаешь десять золотых правил работника ресторана Макдональдс? Пацан в шоке,- куда я попал, а стукачка тем временем ищет уже новую жертву. И так на моих глазах несколько раз. Что и говорить, через полгода она уже была инструктором, еще через полгода манагером самой низшей ступени, потом чуть выше, пока не поднялась до планки ограничения в силу природных данных. То есть когда выше жопы уже не прыгнешь.
Итак, мои возлюбленные братия и сестры, мы остановились с Вами на том, что кто-то нехило так поднялся в своем карьерном росте, проявив бдительность и сдав меня как стеклотару.
Наша нордическая дива, узнав обстоятельства разоблачения страшного преступления, заодно по достоинству оценив слог и почерк не поленившегося подписаться под парой гневных строчек, сразу поняла,- дело тухлое. То есть отмазать уже нереально. Посему, вся позеленев, вспыхнула серо-буро-малиновым огнем, и, хлопнув дверью, бросила через плечо резолюцию, которую, собственно, уже вынесли и без нее. Ну и пошла в зал, срывать зло на школоте ленивой, пытающейся приныкаться от работы по подсобкам.
Мне же, в соответствии с незыблемым ритуалом, были вручены листок белой бумаги формата А4 и образец заявления об уходе, который был обрамлен между двумя листами прозрачного оргстекла, дабы не истрепался от частого употребления.
И вот сижу я, братия и сестры, в тесной комнатке отдыха и пишу маляву об уходе по собственному желанию. То есть уже написал, а вот подписывать никакого желания нет. Вот нет и все тут. Хоть зарежьте.
То есть, с одной стороны, подписал по собственному желанию и гуляй себе, рванина. Ищи другую работу, поприличнее. На худой конец, - медкнижка даже есть теперь. То есть можно перебиться какое-то время даже на подобного рода низовой работе, пока не подвернется что-то получше. Не престижная эта работа,- в Маке по ночам мыть сортиры, в том числе и женские. Как какой праздник, - непременно что мужской, что женский будут заблеваны и обосраны. Ниже падать некуда то есть.
Это с одной стороны. А с другой стороны,- стоит перед глазами эта дива нордическая с простым русским именем-отчеством и короткой фамилией.
Долго я в той подсобке сидел. Народ забегает на свои «пятнадцатиминутки», чтобы сжевать купленное с 20% скидкой, посмотрит телек, и дальше трудиться. А я сижу над неподписанным листком бумаги.
В конце концов не выдержал, встал, и пошел сдаваться.
В офисе сидела одна директриса. Протянул ей образец и лист с заявлением.
- Дима, ты забыл здесь подписаться.
- А я не буду ставить под этим заявлением подпись. Я сегодня выйду вечером на работу.
Надо было слышать мой зубоскрепещащий голос, когда я это произносил.
Директриса эта молодая, была очень умной женщиной. Тоже как все поднялась с низов. Когда прошла всю манагерскую служебную лестницу, - ей предложили стать директором ресторана,- но только в открывающемся в Казахстане. Там, где местные жители еще понятия не имели, что такое Мак вообще. Рональд Макдональд по мнению местных работников, - это такая девушка на роликах. «Шалава-кыс», одним словом. И вот, имея дело с оным контингентом, она наладила работу на новом месте. За успехи в приобщения казахов к европейским ценностям, была брошена в самый центровой и самый загруженный Мак в России, который по выручке чуть ли ни каждый день превосходил самый большой в мире,- тот, что на Пушкинской.
Повторюсь, она была умной женщиной и догадывалась, каким образом нашей нордической диве удается держать в повиновении весь этот ночной зверинец. То бишь, тот факт, что все ночники были поголовно в нее влюблены.
Выучить ночника, да так, чтобы он мог довести до блеска все оборудование на кухне за ночь, не прерывая при этом работу ресторана, - это времени стоит. Не то, что набрать по объявлению дневную пехоту с подносом. Ночника, которого выгоняют с одного Мака, с радостью берут в другом. Однако, дабы народ совсем не зазнавался, за крупные залеты их все же выгоняют периодически.
- Дима, но ты же понимаешь, что за совершенный проступок мы обязаны тебя уволить (типа, нахрена ты, мудак, вообще нарисовался на смене, - зародил бы за определенную сумму справку о том, что безнадежно болеет и отмазался бы вчистую, как все делают).
- Да, я это понимаю. Это Ваше право, - сквозь глухой металл в моем голосе проскальзывали нотки ребенка, у которого отнимали любимую игрушку.
- Хорошо. Давай договоримся так, - начала она с голосом, в котором было больше самооправдания,- Ты подписываешь заявление, а я пока ложу его в сейф, и не даю ему хода. Ведь мы же обязаны дать тебе пару недель на отработку перед увольнением? Считай это испытательным сроком. Если не будет залетов,- при тебе порву это заявление. Согласен?
Сил говорить у меня уже не было, просто кивнул головой.
Вечером, как ни в чем не бывало, заявился на работу. Манагерша, что дежурила в эту ночь, была подругой нашей дивы нордической. Со мною она даже не стала говорить, а просто загадочно улыбнулась. В конце-концов, ей какая разница,- лишь бы смену не завалили. Кто-то из подосланных ею поинтересовался у меня, мол, а какого хрена я и вдруг приперся на смену? Разумеется, был послан в грубой форме. Но про условно-досрочный испытательный срок я в спину все же бросил любопытствующим. Опять таки, кто-то из коллег-ночников, с одной стороны обрадовался, что мы этой ночью в полном составе, а с другой удивился,- тебя же вроде говорят сегодня уволили?
- Иди на*уй,- поздоровался я с ним,- я в зал.
У дежурившей ночью манагерши, которая так и не обмолвилась со мною словом, ближе к рассвету улыбка становилась еще более загадочнее. Как выяснилось, утром инсайдом опять заступает именно наша нордическая дива с короткой фамилией.
Зал,- это не только помещения внутри, но и все, что снаружи под навесом, благо время летнее. И вот, отпахал я как кролик-энерджайзер всю ночную смену, стою утром на лестнице и сметаю пыль с вентиляции на наружной стене комплекса Манежки.
И тут появляется она. Летнее свежее утро, и наша мадам в розовой кофточке, на лице которой не просто неземная скробь, а целое вселенское горе. И тут внезапно спотыкается об меня, порхающего над цветами.
- Дима… а разве тебя не выгнали? – смесь удивления и внезапной, плохо скрываемой радости. Словно солнце ясное озарило Манежную площадь.
- Уволишься тут от Вас. Директриса заставила пару недель отработать,- помолчал, и добавил,- А моему заявлению пока решила ходу не давать. Типа испытательный срок,- надо было слышать, сколько в моем голосе было недовольства. Дескать, давно бы забросил Вашу стремную работку.
И тут наша нордическая дива бросилась с места в галоп. В офис. Составлять графики работы ночников. На месяц вперед. И везде вписала меня. Парни потом возмущались,- обычно составляли только на неделю вперед с учетом пожеланий. Но, поворчав, успокоились,- все таки с ее мнением считались.
Мда-с. Золото девка была. Подставили только ее.
Ходила в манагерах третьей степени,- выше только двое второй степени, замов директора ресторана. Но, как правило, манагеров второго уровня переводили со временем в другой ресторан. Или также замом, или уже директором уже нового Мака. То есть среди трех манагеров третьего уровня шла нешуточная борьба за ступень выше, в замы директрисы. Наша нордическая дива была вне конкуренции, но увы, ее подставили.
Есть такая в Макдональдсе хреновая вещь, как подстава с помощью «таинственного посетителя». Нанимают специальные агентства грязных услуг, они и посылают свои ублюдков провоцировать на вежливость обслуживания работников дневной смены. Ну там, вдруг кто-то из десяти продавцов за прилавком не предложит к напитку какой-нибудь колу,- а собрать весь заказ необходимо за 60 секунд максимум.
Опять-таки, напомню, что Мак на Манежке – особое место. Он бьет по выручке Пушку, самый большой Мак в мире. Красная площадь рядом, масса туристов и зевак. Так вот. А за прилавком стоят (именно стоят, а не сидят) 15-летние школьницы, которые вместо положенных им по Конституции 6 часов максимум, по 12 и более часов выстаивают. 60 секунд на заказ. Улыбнуться, задать пару вопросов и обязательно предложить что-то еще. За 60 секунд. По 12 и более часов в день. Одним словом, работа каторжная для этих маленьких девочек, которым в качестве премии дарят плюшевых медведей.
То есть, как-то во время запара на ее смене и случился этот самый «таинственный посетитель», подловивший одну из работниц за прилавком на какой-то мелочи. За неделю до повышения нашей нордической дивы. Говорят, что плакала в офисе. Не верилось даже, что с нее возможно было вышибить слезу. Даже когда у ней угнали новую свежекупленную машину, на которую она долго копила, и то, такого не было.
А потом, на очередном корпоративе с радостью в голосе и мокрыми глазами приветствовала того, кто обошел ее и получил предназначавшееся ей место. Как мне кажется, именно тогда она и сломалась.
Есть у баб один способ выхода из безнадежной депрессии. И она решила завести ребенка. Жила она с неким манагером из управления. То есть не расписанные, просто жила у него. А тут забеременела, живот стал виден со временем, и покрылась наша бригада грустью и тоскою безнадежной. То есть все поняли, что девчонка, о которой все втайне мечтали, навсегда утеряна для них. И стал народ потихонечку увольняться. Все-таки нагрузки даже у ночников в этом Маке были велики по сравнению с соседями, а большинство на этом месте удерживала безнадежная надежда.
Какое-то время ее не было, и нами заведовала ее подруга. Но вот как-то вышла она сама. Живот уже был заметен невооруженным взглядом. Слухи, будоражившие бригаду последние месяцы, нашли свое реальное подтверждение.
Помню, работали в тот день с ней на кухне,- она лепила какие-то пироги, а я чистил печку рядом. Перебрасывались ни о чем незначащими фразами, над которыми тучей висела недосказанность. Спросил вроде,- не трудно ли ей в положении и работать? Да и вообще так, беседа ни о чем. Прощальная. Больше я ее не видел.
К этому времени, я уже нашел себе более чистую и престижную, а главное не столь обременительную подработку. Заканчивалось лето, то есть каникулы, и нужно было срочно принимать решение,- совмещать две работы и учебу было большой роскошью. Тем более, теперь на мне еще висел уловный приговор (отменил его спустя год или два в воронежском облсуде),- то есть нужно было раз в месяц кровь из носу появиться и отметиться в Солнцево, в УИНе № 7. Иначе условные два года бы превратились во вполне себе неиллюзорные два года за забором. Как Леха говорил,- условный, - это «трамплин» для того, чтобы взлететь повыше при первом же залете.
Одним словом, к началу второго курса меня уже ничто не держало в Маке. Написал заявление, подписал, и не стал даже отрабатывать обязательные пару недель. Как потом узнал,- вся наша ночная бригада вскоре разбежалась. Не удивился. При встрече только и разговоров было, что об нашей нордической диве, ушедшей в декретный отпуск.
Впоследствии, через несколько лет вспомнил о ней, решил поинтересоваться судьбою. Вбил в одноклассники, и нашел фото ее дочки, - чистого голубоглазого ангелочка. Вышла замуж за своего сожителя и живет счастливо. В довершение, там же было сообщение, что родила еще раз, но фото еще не было. Все-таки кому-то в этом мире выпадает счастье.
Иногда задумываю, - были ли чувства, которые я испытывал к ней любовью?
Сложный вопрос. Взаимности не было же. Однако, ей удалось на целых полтора года занять все мое воображение. Такое было только в первый раз, когда меня накрыла всепоглощающая любовь, длившаяся почти восемь с половиной лет. Эдакая лавстори, - ей было 17, а ему 21, она хотела выйти замуж за прапорщика (ну, городишко такой), а тут как раз началась война, с ее возможностями "карьерного" роста.
Скорее всего, напустив на меня эту первую сумасшедшую любовь (первое время даже взаимную), Боженька тем самым решил просто стимулировать у меня желание подняться над окружающей действительностью, и попытаться что-то добиться в этой жизни, а не спиваться как остальные от безнадеги. Под забором поднял, как уже сказано.
Скорее всего, перед тем, как десантировать мою грешную душу в этот говенный мир, Боженька все же изрядно закодировал меня под определенный женский образ, который безоговорочно сводит меня с ума. Чтобы ловчее манипулировать мною. Шаблон "грудастая блондинка" тут не прокатит, - что-то у этих двух светилось изнутри. Первая сильная любовь такого рода нужна была, чтобы подняться под забором и уехать искать счастье в горах. Вторая? Ну, наверное, для того, чтобы перестраховаться, и не дать мне сбежать с этой свалившейся на меня очень плотной учебы не в самом последнем ВУЗе. Главное,- выдержать первый курс.
Кнут и пряник. Кнут,- уголовное дело, висевшее надо мною, срок злодействия которого был закончен на той же неделе, когда я защитил диплом, а пряник,- … До самого второго курса я жил иллюзорной надеждой обрести счастье с этой самой девушкой, которая так была похожа на мою первую любовь (кроме размера грудей,- у первой все же поменьше были). Второе наваждение было абсолютно непреодолимым, и чтобы заглушить его, я спал по 4 часа в сутки, выворачиваясь наизнанку в учебе. Как итог,- четверок на первом курсе не было. Одни пятерки, да одна тройка по латыни (проблемы у меня с языками, как видите), которую, впрочем, пересдал на пятом курсе.
Все-таки Боженька умеет манипулировать мною, и, подбирая ко мне ключи, последние 17 лет заставлял с упорством обреченного лезть вверх. Только вот зачем,- не знаю. Честно.