Сегодня явно не его день. Впрочем, как и все остальные дни, когда ее нет рядом. Какой-то невероятной силой обладала она, и, по всей видимости, эта сила заставляла его не потерять веру в себя, в людей, в бессмертность этих чувств, которые с лихвой наполнили его худощавое бесформенное тело. И вот он без нее, и все то, что мучило его раньше начинает царапать его душу с дикой силой. И раны эти омываются хлором разлуки.
Конец апреля. Первый, пожалуй, первый теплый день весны. Светит солнце, кругом лужи. Люди говорят «пахнет весной», а он чувствует всего лишь запах грязи, сырой земли. Человеческие экскременты, всплывшие из-под снега и источающие зловоние. Огромное количество дачников на машинах, спешащих к себе на виллу разгребать территорию и выкидывать старый хлам, который в дальнейшем бомжи с радостью растаскают. Так вот, эти дачники со своими машинами являются неотъемлемой частью «весеннего воздуха» в виде выхлопных газов. Дерьмо, грязь, сырая земля, выхлопные газы, гнилой мусор, все это в дополнении выбросов фенола на городском заводе и является вашим «весенним воздухом». И вот Он вышел из дома, вдохнул этого самого весеннего воздуха и по велению ног отправился на прогулку.
«Поэты любят писать о весне, это их любимое занятие. Они описываю ее не чем иным как началом новой жизни, они сравнивают ее с рождением ребенка, пишут, как прекрасно когда тает снег, прилетают грачи и как удлиняется световой день. Они очень уж сентиментально подходят к этому, слишком романтично, забывая, что весна это еще и авитаминоз, лужи, грязь, смрад и вообще, не люблю весну.» - подумал он, неспешно идя по грязному городу, разглядывая все вокруг и особо останавливая свой взгляд на прохожих. «Ну, где тут радость? Ею даже не пахнет!» - размышлял он про себя, разглядывая лица горожан.
Проходя по размытому тротуару, состоящему из вывернутых бетонных плит, он наткнулся на бомжей, копающихся в мусорных баках. Эти люди, без места прописки, без возможности стабильно питаться, с зеленной кожей, цвета этих мусорных баков ширились в них и громко смеялись над шуточными замечаниями друг друга по поводу выкинутых розовых стрингов или использованного презерватива. Невольно он остановил себя на мысли, что эти люди либо слишком рано сдались, либо просто не смогли бороться с обстоятельствами и теперь довольствуются тому, что пошлет им случай. Странно, но они счастливы здесь и сейчас, чего он не смог сказать о себе. И остановив ход своих мыслей практически на выводе, который звучал примерно так: «счастье там, где свобода, где ничто тебя не будет держать», он решил не думать больше об этом и просто продолжить идти.