Стоял дождливый и одинокий октябрь, я второй месяц не могла втянуться в учёбу и строила различные планы побега. Экспериментировала с алкоголем и растениями. И отчаянно искала что-то такое, что можно назвать своим.
Когда ты ползёшь на ощупь в темноте, набивая миллионную шишку, очень важно, чтобы вовремя появился кто-то, кто будет о тебе заботиться. Кто-то, кто окажется тем самым Маленьким Принцем, приручившим Лиса. Лис. Я выкрасила волосы в рыжий, романтический настрой – хочу быть цвета осени или виски. Взгляд заострился от грусти и почернел от потерянности. Маленький принц, появился не внезапно, как обычно пишут в книгах. Он появлялся постепенно, подкидывая мне своих песен, книг и шуток. И звали его Джон. Я постоянно куда-то бежала, а за мной вслед шёл рок-н-ролльный шлейф Джона. И мне некуда было деться от него, постепенно он полностью захватил моё личное пространство. Если где-то не хватало музыки – там он применял книги. Таким образом, пустого места не осталось вообще.
Когда тебя долго и осторожно приручают, приходится часто плакать. А когда тебе кажется, что тебя приручают, приходится плакать ещё чаще.
Итак, октябрь и вся мерзость его погоды. Мы с Джоном, немного стесняясь того, что приходится разговаривать без помощи книг и песен, ежась от холода, шли на какую-то дрянную постановку. Местные энтузиасты ставили что-то, то ли по Хаксли, то ли по Сартру, ну что-то такое, где, мы решили, нам необходимо присутствовать. Разговор совершенно не клеился, моё извечное похмелье заставляло меня молчать, а холодный ветер – ненавидеть всё вокруг. Джон правильно меня прочел и по пути мы свернули в бар. Чтобы разговор поскорее стал живым, мы залпом выпили по 100 виски и заказали ещё. Джон был старше меня и всячески любил эту разницу подчеркнуть. Джон тестировал меня по обложкам пластинок Битлов, истории России и маркам виски. Видимо, зачет был принят, и я получила его поцелуй. Затем мы распили на двоих бутылку виски, поняв, что стоим друг друга. Ту ночь я запомнила лишь размытыми кадрами старого пленочного фотоаппарата, а на следующий день я очнулась к вечеру начисто влюбленной.
Я ненавижу быть влюбленной. Сколько бы времени ни шло – ничего не меняется: страхи 13-ти, 16-ти и т.д. летней меня ничем не отличаются. Меняется форма тела, в год добавляется по несколько десятков прочитанных книг, но мне по-прежнему страшно сдирать с себя кожу, смотреть в глаза и падать в чьи-то объятья. Вдруг уронит.
Он исправно звонил каждый день. По-прежнему снабжал меня музыкой, а я тащила его пьяного домой. Мы пересмотрели тонну дурацких фильмов и много пели. Я физически ощущала блеск своих глаз. Казалось, будто тебя клонировали, будто совпасть ещё больше с другим человеком попросту невозможно. Я была влюбленной и удивительно несчастной. Джон, которого, как мне казалось, я изучила во всех возможных вариантах и трактовках, панически отгораживался от меня, выстраивая целые Вавилоны. Будучи невероятно близким, он оставался недосягаемо далёким.
Однажды мы ходили в кино, я глупо смеялась и, как всегда пыталась спрятать свою дрожь в коленках за дурацкой шуткой или едким комментарием. Проводив меня до дома, он оставил редкий и ценный поцелуй. Помню, как я повернулась к нему спиной, чтобы зайти в подъезд, умирая от любопытства «в этот самый момент, когда после поцелуя он смотрит мне вслед, хотя бы сейчас, хотя бы секундочку, он любит меня?».
Дальше становилось всё больнее. Я привязывалась, я изнемогала в своей беспомощности. Без Джона, всё, что со мной происходило, превращалась в слова, которыми я при встрече обязательно ему перескажу случившееся. Без Джона обострялось моё зрение и цеплялось за всё, что ему потом интересно будет послушать.
То лето было последним. То лето решило меня изничтожить, засыпало асфальтовой пылью глаза. Моё солнце потухло, общего у нас оказалось недостаточно, или с излишком, или не в нём вовсе дело. Теперь я понимаю, как много места у меня внутри. Жаль, что там пусто. Что же такого примечательного случилось тем летом? Тем летом Джон познакомил меня со своим парнем.
К концу августа лето сжалилось надо мной и решило сойти на нет. Сезон дождей. Я чувствую осень. А осенью особенно хочется быть чьей-то.