Прохладный ветерок развевал волосы Анны, стоящей на корме небольшого судна. Размеренные удары весел быстро и плавно несли ладью к острову Мантсинсаари. Задолго до того, как корабль причалил к берегу, из тумана вырисовались высокие шпили башен. По мере приближения замок все больше открывался, выставляя напоказ всю грандиозность и великолепие своего строения. Белые сверкающие башни увенчанные изумрудными колпаками крыш, сотни галерей и переходов сплетались меж собой в единое кружево, пронизанное паутинкой тумана. Замок буквально утопал в зелени, большая часть которой с приходом осени окрасилась в золотые и рубиновые оттенки. Утреннее солнце играло на исполинских мраморных статуях прекрасных воительниц, навечно замерших на берегу острова, охраняя широкую аллею. Аллея вела к высоким воротам замка, обитым листами серебристого металла.
- Нас встречают? - удивился Фалько, заметив на пристани небольшую группу людей.
- Встречают, - не поверила своим глазам Вилл.
Корабль мягко причалил к пристани.
- Мантсинсаари не отличается гостеприимством. С чего бы это лорду Итару оказывать нам подобную честь? Будьте настороже, – предупредил друзей Фалько, прежде чем сойти на берег.
- Приветствую, господа. Добро пожаловать в Мантсинсаари, - сладко улыбаясь, приветствовал путников низенький старик в длинном лисьем жилете поверх роскошного изумрудного сюртука.
- Это большая честь для нас – посетить ваш прекрасный замок, лорд Итар, - поклонился Фалько, и компаньоны за ним.
- Наши ворота всегда открыты для посланников Совета, - ответил лорд Итар едва заметно дрогнувшим голосом.
В сопровождении старика компания прошла по замку в красивейший из когда либо виденных Анной залов. Длинный черного дерева стол в центре был заставлен самыми разными кушаньями. У Анны потекли слюнки. Два дня она не ела ничего горячего, а блюда на столе выглядели сказочно аппетитными.
- Прошу вас. Вы, наверное, проголодались с дороги, - пригласил к столу молодых людей лорд Итар.
- Мы с благодарностью отобедаем с вами, ваша светлость, после того, как уладим дела, ради которых прибыли, – любезно ответил ему Фалько.
- Что ж, коль вы торопитесь, - занервничал старик. – Леди Анна и вы, господин Одрон, следуйте за мной. Ваши друзья подождут здесь.
Влад был недоволен таким решением, но спорить не стал. Парни перекинулись короткими взглядами, Фалько кивнул:
- Мы готовы, ваша светлость.
Спустя короткое время стража впустила Анну и Фалько в длинный зал с рядами колонн. Несмотря на то, что солнце давно встало, и потоки золотистого света заливали галереи и переходи замка, в зале царил полумрак и густые тени пролегли меж затейливых колонн. Однако едва ли кто из вошедших в зал уделял внимание колоннам, ведь противоположный конец узкого прохода взрывался буйством ярких красок. Лучи света пробивались сквозь мозаичные витражи с изображением сцен из легенд о книге «Дум», расчерчивали воздух и падали разноцветными пятнами на невысокую круглую платформу. В центре платформы покоилась большая каменная плита с высеченной открытой книгой на ней. Лорд Итар остановился у платформы и обратился к Анне:
- Перед тобой «Книга Дум». Ступай, задай свой вопрос.
Аня в нерешительности взглянула на Фалько.
- Иди, - велел ей он.
Девушка поднялась на платформу и склонилась над серыми щербатыми страницами. Не успела Анна озвучить вопрос, как огненные буквы запрыгали по страницам, складываясь в текст:
«Есть у тебя лишь два пути, воля твоя, каким пойти. Примешь ли благородно смерть, тем сохраняя мира твердь? Коль не готова жертвою стать, восемь камней собери опять. На раздумья три дня даны, после жертвы уже не важны. Сольются в единый мира два, лишь только родится восьмая луна».
Стоило Анне прочесть написанное, буквы потухли и взвились в воздух тонкими струйками дыма. Сзади послышался звук падающего тела. Анна резко обернулась и увидела распластавшегося на полу Фалько. Броситься к другу ей не позволили, по обеим сторонам от Ани появились фенеки и схватили ее за руки. Из-за колонн вышел мужчина со страшным искалеченным лицом, выволакивая в проход связанных по рукам женщину и маленького мальчика лет семи.
Он зло усмехнулся и толкнул пленников к Итару:
- Они твои, старик.
Старик дрожащими руками бросился развязывать путы, причитая:
- Доченька, с вами все в порядке?
Анна в ужасе смотрела на происходящее. Мужчина подошел к ней и грубо схватил за подбородок.
- Это она? – спросил он у одного из фенеков, поворачивая ее лицо в одну, а затем в другую, сторону. – Миленькая.
- Вы получили, что хотели. Убирайтесь! – крикнул ему хозяин замка.
Мужчина презрительно посмотрел на Итара и омерзительно расхохотался.
- Как ты думаешь, что с тобой сделают ее друзья, узнав о случившемся? Это мне оставил ее дружок оборотень, - он показал старику покалеченную половину лица.
Через правый глаз со лба к подбородку тянулись несколько длинных уродливых шрамов.
- Не твое дело, Киллиян. Я сам разберусь с этим, – выплюнул слова старик.
- Твоя правда, это меня не касается, - сказал мужчина, беря за плечо одного из фенеков. – На том и откланяюсь. Мой господин ждет. Передай привет Грифину, лорд Итар.
Аня дернулась. Фенеки крепче сжали руки Ани. Окружение разбилось на мириады мелких осколков, закрутившихся в головокружительном танце. На мгновение Анна ощутила небывалую легкость, будто она была всего-навсего пушинкой, зависшей в пространстве. Осколки с молниеносной скоростью соединялись вновь, образуя новое, совершенно не знакомое Анне место. Твердая почва под ногами возникла внезапно, девушка не устояла и упала на колени.
- Господин, я доставил девчонку, – отчитался Киллиян.
- Славно, - протянул холодный, высокомерный и в то же время невероятно притягательный голос. - Оставь нас.
Киллиян коротко поклонился и вышел. Анна осталась в просторном зале наедине с незнакомцем. Он подошел и протянул ей руку, помогая подняться. Анна испуганно смотрела на него, силясь разглядеть лицо, но казалось, под огромным капюшоном плаща нет ничего кроме тьмы. И тем не менее, она чувствовала его пристальный взгляд. Он глядел ей прямо в глаза. В сознании против воли стали прокручиваться еще свежие воспоминания о сегодняшнем дне. Она снова стояла перед книгой, читая размытый ответ о своем будущем на каменных страницах.
- Три дня, и только твоя хрупкая жизнь будет отделять этот мир от неминуемой катастрофы, - словно смакуя слова, произнес незнакомец. - Прекрасно. Стоит лишь немного подождать.
Торжество сквозило в его голосе. У Анны перехватило дыхание. Он прочитал ее воспоминания. Через три дня, когда она станет ему не нужна, он убьет ее. Анна судорожно соображала, как ей выбраться из тяжелого положения, но никаких стоящих идей не возникало. Вдруг ее осенило. «Советую быть осторожнее с поцелуями... Корникийцы выбирают возлюбленного один раз и на всю жизнь. Поцелуем они связывают себя нерушимыми узами, связывают свою судьбу с возлюбленным навсегда», - сказал ей Фалько, сидя у костра всего два дня назад. Вот оно – спасение, другого шанса может не представиться.
Анна бросилась незнакомцу на шею, стянула капюшон и крепко поцеловала, даже не взглянув на него. «Я выбираю его. Он – моя судьба. Я выбираю его», - изо всех сил мысленно повторяла она, зажмурившись. Она вцепилась в него мертвой хваткой, рассчитывая, что он станет сопротивляться, но он ошарашенный ее поведением оставался недвижим. Каждую клеточку ее тела охватило легкое морозное покалывание. Он ощущал то же, потому что пришел в себя и попытался оттолкнуть ее. Анна отступила. Их кожа источала медленно затухающее призрачное голубое свечение.
- Что ты сделала со мной?! – он в бешенстве с размаха ударил ее по лицу.
От неожиданности Анна упала на пол и больно стукнулась головой, разбив губу. Она приподнялась, облизнула кровоточащую губу и зло ухмыльнулась:
- Ты ведь знаешь все о фенеках, не так ли?
Он побледнел, прикоснулся пальцами к своим губам, почувствовав выступающую кровь. Его искристые серо-голубые глаза пылали ледяной яростью.
- Не может быть...
- Спроси одного из своих фенеков, - подсказала Анна.
- Ты не фенек.
- Нет. Не полностью, по крайней мере.
- Теттем! - заорал он.
Неподалеку материализовалась знакомая Ане девука-фенек. Фенек нервно сцепила руки перед собой и низко склонила голову.
- Твоя работа?! - зашипел он.
Фенек вжала голову в плечи и склонилась еще ниже. Он порывисто махнул рукой. Тугой поток воздуха ударил ей под ноги, раскрошил каменный пол, вздыбил пыль. Фенек вздрогнула, но не двинулась с места.
- Вон, - глухо рыкнул он.
Он до дрожи сжал кулаки, глубоко вдохнул и на выдохе расслабил пальцы. Потер переносицу, шагнул к испугано сжавшейся в комок Ане, заставил подняться.
- Не дергайся, - предупредил он.
Его пальцы коснулись ее губ, разлив по ним щекочущее тепло. Боль отступила, от ранения не осталось и следа.
Раздался стук, боковая дверь отворилась, и в помещение вошла худощавая девушка на вид Анина ровесница, может чуть младше. Она сделала пару шагов и нерешительно остановилась, увидев Анну и почти полуметровую выбоину в полу.
- Брат, - позвала она.
- Мина, я занят, - сдержанно сказал он ей, не оборачиваясь.
Девушка опустила глаза.
- Господин, назвавшийся Толданом, просит позволения говорить с тобой, – детским голоском сказала она.
- Я же сказал, что занят, – несколько резко ответил он.
- Но он сказал, это срочно, – как-то жалобно настаивала на своем девушка.
Он на секунду закрыл глаза, ища внутреннего равновесия, вздохнул:
- Хорошо. Эта девушка – наша гостья, Мина. Отведи ее в свои покои, ждите меня там обе. И пусть Киллиян пошлет с вами охрану. А теперь, подожди за дверью.
Девушка послушно вышла.
- Пойдешь с ней, и не вздумай брыкаться, - грозно предупредил незнакомец Аню.
Его слова произвели должное впечатление. Анна высвободила предплечье из его хватки и угрюмо проследовала, куда ей было велено.
Прошло чуть больше часа. Анна извелась ожиданием и бессильной злобой вперемешку со страхом. Комната, в которой ее держали, вначале повергла Аню в нечто весьма близкое к дурноте. Казалось, в спальне Мины присутствовали все оттенки розового, какие только существуют. Тонны кружева и лент висли оборками на всем, что поддавалось игле. В воздухе парил удушливо-сладкий запах лилий. Аня фыркнула и уткнулась носом в ворот куртки, пахнущей кожей и костром.
Мина — болезненно худая, бледная девушка с острым личиком — тихо сидела в углу, вышивала и за все время не произнесла ни звука. Анна откинулась на спинку кресла и принялась в который раз разглядывать портрет молодого мужчины, совсем еще парня, на стене. Он восседал в кресле гордый и величественный как король. Высокомерное лицо на портрете не выражало эмоций, удивительно правильные черты словно высекли из глыбы льда, столь же холодные и безразличные. Необычайно светлые, точно посеребренные волосы ниспадали на плечи, часть была стянута на затылке в длинный, гладкий хвост. Одного художнику не удалось передать — сковывающий, дурманящий блеск серо-голубых глаз.
- Он красивый, - неожиданно с обожанием произнесла Мина.
- Твой брат? Да, - нехотя признала Аня и мысленно добавила: - «Даже сверхъестественно».
- Коул замечательный, - у Мины сделалось мечтательное лицо, ее взгляд стал рассредоточенным, а тонкие губы растянулись в блаженной улыбке.
Ане показалось, что девушка не в себе. Вдруг Мина встрепенулась и широко распахнула огромные, по-рыбьи серые глаза:
- Ой, Коул зовет нас. Идем.
Мина схватила Аню за руку и с удивительной для ее комплекции силой потащила за собой. Вскоре они вошли в просторную, светлую столовую. Сопровождавшая их стража осталась на входе. В изголовье стола сидел Анин пленитель. Он снял плащ и облачился в сюртук из синего бархата.
- Присаживайся, - пригласил он Анну.
Ему достало короткого движения пальцами, чтобы предназначенные для девушек стулья сами собой отодвинулись. Девушки сели за роскошно уставленный стол. Анна чувствовала себя нелепо среди шелка, цветов и хрусталя, запутавшаяся в назначении столового серебра, пачкающая пылью дорожного костюма дорогую обивку стульев. Какое-то время раздавался только размеренный стук столовых приборов по тарелкам. Несмотря на голод, Анна не могла заставить себя проглотить хоть кусочек. Когда на столе появился десерт, Коул заговорил:
- Твоя комната готова. Позже с тебя снимут мерки портные, тебе нужна одежда. С этого момента можешь считать себя моей особенной гостьей, Анна.
- А специальная стража мне полагается? – притворно наивным голосом поинтересовалась Аня.
- Сопровождение. Тебе полагается сопровождение. Но ты вольна делать что угодно и ходить куда вздумается. Балконы, оранжереи, библиотека – все в твоем распоряжении, – великодушно позволил ей Коул.
- Что угодно и куда вздумается? - уточнила Анна.
Коул беспощадно улыбнулся:
- Туда, где тебе быть не следует, ты попасть не сможешь. Попытки покинуть замок без моего ведома бесполезны и опасны. Предупреждаю на случай, если возникнет желание попробовать.
- Я – пленница, – констатировала Аня.
- Гостья, - с нажимом поправил ее Коул.
- Жива, и то ладно, - назло ему сказала Аня.
Мина непонимающе подняла на нее блеклые глаза. Коул злобно посмотрел на Аню.
- Анна пошутила, Мина, – ласково сказал он ей.
Мина посмотрела на него с благоговением и рассмеялась журчащим, детским смехом. Он улыбнулся ей в ответ. Ане показалось трогательным то, как он относится к своей явно слабоумной сестре.
- Если ты отобедала, я, с твоего позволения, провожу тебя к покоям, Анна, - предложил Коул не терпящим возражения тоном.
Аня прекрасно понимала, что ее позволения ему вовсе не нужно. Ей оставалось молча повиноваться.
- Вы обещали мне прогулку, - робко напомнила Мина Коулу.
- Конечно, дорогая. Я провожу леди Анну и вернусь, - пообещал он ей.
Анна вышла из-за стола. Коул настойчиво взял ее под руку и вывел из столовой. Анна отметила, что стража отправилась вслед за ними со значительным опозданием.
- Как твой хозяин отнесся к сложившейся ситуации? Или он еще не знает? – спросила Коула Анна с беззаботным видом, внутренне содрогаясь от волнения и страха.
- Спешу развеять твои опасения. Я здесь хозяин, - ответил он с ухмылкой.
- Да ты всего лет на пять меня старше. Кто вообще станет тебя слушать?
- В этом и заключается одно из достоинств монархии. Кроме того, я бы сказал, у меня талант убеждать, - ответил он.
- Выходит, ты – король. И как славный правитель, готов погубить свой народ ради объединения, - съехидничала Аня.
- Князь – так звучит мой титул. Насколько мне известно, князья не обязаны отчитываться перед собственными пленниками.
- Так все-таки пленница.
- Ты сама предпочла зваться пленницей, - сказал он.
Они подошли к красивой резной двери.
- Твои покои, – без каких-либо эмоций сообщил Коул Анне. - Пока я не решу, как быть дальше, ты будешь жить здесь. Как я уже говорил, замок в твоем распоряжении. Не имеет смысла держать тебя взаперти. Не сомневайся, у тебя будет все, о чем другие могут только мечтать.
- Кроме свободы, родных и друзей, - жестко произнесла Аня.
Коул не ответил. Аня прожгла его полным ненависти взглядом и толкнула дверь, входя внутрь. За звуком захлопывающейся двери она отчетливо различила шаги приближающейся стражи.
Как и обещал Коул, ее покои были великолепными. В противоположность комнате Мины, обстановка удивляла простотой и утонченностью. Светлое, полированное дерево, сиреневый атлас стен и покрывала на кровати, легкие шторы, пышными волнами скрывающие окно, молочного цвета ковер на полу. Никаких вышивок, нелепых рюш и золочения. Всюду в комнате стояли живые цветы орхидей, притом что на улице стояла холодная осенняя погода. Девушка вышла на широкий балкон, с которого открывался изумительный вид на морской залив с причудливо изрезанным скалистым берегом.
Аня оперлась о перила и положила подбородок на руки. «Что же теперь будет?», - подумала она. – «Гостья. Я ему покажу такую гостью, что он потом долго не захочет принимать гостей».
***
Всю последующую неделю Аня обследовала замок и в особенности двор, ища прорехи в его охране. Она даже пыталась вскарабкаться по лиане на крепостную стену, хотя та была не менее двадцати метров высотой. Впрочем, ей не удалось преодолеть и метра, после чего лиана с поразительной скоростью обвила ее плетьми и задушила бы вовсе, если бы приставленная к Ане стража не кинулась ей на помощь. Узнав, а узнавал он мгновенно, Коул запретил Ане подходить к стене ближе, чем на пять метров.
Тогда Аня сменила тактику, решив обследовать округу с балконов и окон башен замка. Этому никто не препятствовал. В результате ей удалось выяснить, что крепость угнездилась на скалистом мысу, будто вырастая из темного камня. С северо-запада стены обрывались отвесно к основанию утеса, где кипело, клокотало, высоко разбрызгивая соленые капли вечно угрюмое море. Немалый двор замка окружала сплошная крепостная стена. Как ни искала, Анна не обнаружила ни ворот, ни моста, ни чего-либо подобного. Более того замок стоял на значительном возвышении. Высокие шпили башен царапали низкое, серое небо, кутались в облака. В ясную погоду открывался вид на примыкающие к замку земли, и тогда взору представало сплошное хвойное море, распростершееся далеко на юг и восток. Только часть побережья оставалась более или менее безлесной. В целом замок был защищен уже одной природой настолько, что не оставалось сомнений в его неприступности. Анна все больше теряла надежду на побег. Ей оставалось ждать чуда, а дни безжалостно проносились мимо, приближая крушение мира.
Первые дни помимо попыток побега Анна развлекалась тем, что доводила стражу до белого каления, устраивая театрализованные сцены лже самоубийств, за чем неминуемо следовал суровый разговор с Коулом. Однако вскоре ему это надоело.
- Не терпится погибнуть? Очевидно, ты забыла о последствиях.
- Помнится, ты так жаждал объединения, что тебя не волновали последствия. Для тебя цена не имела значения, - напомнила Аня. – Так почему бы не принести себя в жертву?
- Как все-таки странно работает твой мозг, – снисходительно проговорил Коул. – Все эти необоснованные обвинения, нелепые выводы… Ты так очаровательна в своем стремлении создать из меня злодея, что я не в силах тебе препятствовать.
- А ты, стало быть, добряк? – колко поинтересовалась Аня.
- Ах, Анна. Я терплю твою дерзость лишь потому, что она забавляет меня. Страх, отчаяние, сомнения съедают тебя, и как бы ты ни пыталась скрыть их за маской безрассудной дерзости и отчаянной смелости, я вижу перед собой только напуганную, растерянную девчонку.
Губы Ани дрогнули. Она смолкла, изо всех сил стараясь не разреветься от досады. Коул вплотную приблизился к ней.
- Вне зависимости от твоих фантазий, я не враг тебе, Анна. - Он вздохнул: - Ты вынуждаешь меня применить силу. Ты никогда не станешь играть своей жизнью. Выживание — твой приоритет. Это ясно? - проговорил Коул, пристально глядя ей в глаза, и каждое его слово непререкаемым приказом въедалось в ее существо.
С того момента она на собственной шкуре узнала, что он имел в виду, говоря о таланте убеждать.
В целом же ее проживание в замке нельзя было назвать невыносимым. Ее никто и практически ни в чем не ограничивал. Единственной обязательной частью ее жизни в замке стали встречи с его хозяином. Ежедневно ей назначалась двухчасовая аудиенция у князя. В отличие от Сайена, Коул не устраивал допросов с пристрастием, и со временем Анна перестала шипеть и дыбить шерсть как дикая кошка в ответ на любой его вопрос. Коула не интересовало то, как Анна оказалась в этом мире, темы о браслете также не поднимались. Он желал знать все о Ане: ее вкусы, предпочтения, отношение к тем или иным вещам. Он словно бы изучал ее, учился предугадывать, читать меж строк. Несмотря на холодность, Коул умел сделать беседу легкой и непринужденной, и Анна не видела поводов лгать ему. Коул более не казался ей бездушным чудовищем. И все же он пугал ее.
Однажды Анна забрела в узкую башню, заблудившись в восточном крыле. Солнце перевалилось за горизонт, в окнах западных башен еще горел закат, тогда как по восточной части крепости расползался сизый сумрак. Аня была близка к тому, чтобы позвать на помощь, но сомневалась, услышит ли ее кто. Видя смирение девушки, Коул снял с Анны сопровождение. Немногочисленная стража обреталась на нижних этажах замка, слуги могли похвастать умением оставаться невидимками, тем не менее тщательно поддерживая чистоту и обеспечивая комфорт жителям замка. Порой Анне чудилось, что в замке нет никого, кроме нее, Коула да Мины.
Спиральная лестница башни винтом уходила вверх, искусно вырезанные в каменной кладке стен драконы раскрыли зубастые пасти с хитро спрятанными в них светильниками. Обнадежив себя тем, что лестница хорошо освещена и, должно быть, часто используется людьми, Анна стала подниматься по ступеням. Подъем затянулся, Анна порядком устала, но упрямо шла вперед. Очередной виток оборвался тесной площадкой перед обитой кожей и полосами стали тяжеловесной дверью.
Аня замерла в нерешительности, удрученно вздохнула и постучала. Стук остался без внимания, Аня постучала требовательнее. Тишина. Посчитав это издевательством фортуны, девушка возмущенно фыркнула, скрестила руки на груди и тяжело оперлась спиной о дверь. Скрипнули петли, дверь медленно, как бы неохотно, приоткрылась. Аня ахнула, отпрянула. Из образовавшегося проема хлынул свет. Она осторожно протиснулась внутрь и позвала:
- Эй. Кто-нибудь?
Если кто-нибудь и слышал ее, то предпочел промолчать. Аня огляделась. Чуть поодаль от входа лестница продолжалась коротким пролетом и тонула в сумраке верхней комнаты.
- Кто-нибудь? - снова окликнула Аня, не рассчитывая получить ответ.
Она потопталась у двери и шагнула в большую круглую гостиную. В гостиной царил живописный хаос. Стопки книг и свитков возвышались у глубоких кожаных кресел, подпирали тяжелые складки плотных штор, обступили письменные столы. Паркет из темной, матовой древесины покрывали старинные ковры, кое-где лежали шкуры животных. Из каменного основания в центре комнаты вырастала полая колонна из прозрачного материала, принятого Аней за стекло. Вершина колонны ветвилась похожими на корни трубками, охватывая сетью потолок. Внутри колонны и трубок скручивалось завитками, перетекало в бесконечном движении золотое пламя, одаривая комнату светом и теплом.
Аня обошла гостиную кругом, ступала осторожно, стараясь ничего не касаться, и вернулась к двум большим письменным столам. Находясь в паре шагов друг от друга, они кардинально отличались, как если бы их владельцами были разные люди. Первый — отполированный до блеска с разложенными в неукоснительном порядке стопками бумаг, папками, свитками и хранящимися в специальном ящике письменными принадлежностями — несомненно принадлежал редкостному педанту и казался неуместным среди общего хаоса комнаты. Второй был завален ворохом записей, карт и рисунков.
Некоторые рисунки так и остались на стадии наброска, другие талантливо изображали людей и пейзажи. Анна легко отыскала взглядом участки рисунков, изображавших фенеков, Мину и даже верзилу, похитившего ее из Мантсинсаари. В центре стола, поверх груды бумаг, лежала затертая карта с оборванными краями, из-под нее выглядывал угол листка с неразборчивой подписью. Аня аккуратно вытянула листок и шумно выдохнула. Художник уделил внимание мельчайшим деталям, с потрясающей точность вывел черты, умудрившись передать даже манеру взгляда — ее взгляда.
- Можешь оставить себе, - раздался голос за спиной.
Аня вздрогнула и резко обернулась. Коул сощурил глаза, склонил голову вбок. Фенек, ее имени Анна не знала, выжидательно замерла за его спиной.
- Что ты делаешь в моих покоях? - спросил Коул спокойно, но Анна интуитивно уловила его недовольство.
Аня судорожно взглянула на сжатый в руке портрет, затем на Коула. Он прочитал в ней замешательство, чуть улыбнулся:
- Рисование прекрасно развивает память, - объяснил он. - Моя, как ты могла заметить, развита превосходно. Итак?
Он медленно двинулся ей навстречу. Аня выронила рисунок, попятилась, но сразу уткнулась в стол.
- Я заблудилась. Прости, я не хотела... - ответила она.
Он оборвал ее:
- Не извиняйся. Твоей вины здесь нет. Юри, - глаза Коула холодно блеснули, фенек склонила голову в ответ на оклик, - Вели Киллияну прислать нового стража для башни. Судьбу прежнего решу позже.
Фенек коротко поклонилась и исчезла. Коул приблизился к Анне вплотную. Его ладони легли на стол по обеим сторонам от тела девушки, отрезав ей путь к отступлению. Аня выгнулась, стараясь отклониться как можно дальше. Коул ухмыльнулся.
- Вижу, ты хорошо осмотрелась. Уютно, не правда ли? - проговорил Коул.
- Коул, пожалуйста, - пробормотала Аня, тщетно пытаясь отодвинуться.
- Что бы тебе еще показать? - спросил он, склоняясь ниже. - Может, спальню?
- Прошу...
- Ты просишь?
- Не надо, Коул.
Он захохотал, резко оттолкнулся от стола и отошел. Взял со столика у кресел кувшин с водой, наполнил кубок. Аня сжалась у стола, боясь шелохнуться. Каждый разговор с ним был блужданием по тонкому льду, сейчас Анна ощущала под собой пропасть, ее обычная самоуверенность и смелость встали комом в горле. Он пренебрежительно оглянулся, фыркнул и передразнил ее:
- «Не надо, Коул». За кого ты меня принимаешь, Анна?
- За кого я...
- Да хватит уже блеять, - рассердился Коул.
Аня покраснела и еле слышно проговорила:
- Думаешь, это смешно?
- Громче, - велел Коул.
- Думаешь, это смешно?! - срываясь в слезы, вскрикнула Анна.
Коул оглядел ее, тяжело вздохнул и поставил кубок на стол.
- Думаю, это грустно, что ты не понимаешь элементарных вещей. Тебя стоило проучить. Твои беспечность и любопытство, Анна, однажды сыграют с тобой дурную шутку. Ты подумала, чем могло обернуться вторжение в жилище менее осведомленного о твоем особом статусе человека? Скажем, наемника вроде Киллияна. Не говоря уже о том, что это неприлично, - отчитал девушку Коул, не дождался ответа и продолжил: - Нет? А стоило бы.
Аня всхлипнула и виновато понурилась. Коул качнул головой, чувствуя возрастающее раздражение.
- Тэттэм, - позвал Коул, - перенеси Анну в ее покои.
Фенек явилась в мгновение. Гостиная дрогнула, разбилась осколками, и Анна очутилась в своей комнате одна. Сердце все еще бешено колотилось. Аня осела на ковер, закрыла лицо ладонями и разревелась.