худ. Б. Исмаилов
КЕКЛИК-КУРОПАТКА
…Ах, ГосподьВседержитель…
Ужели видишь и знаешь Ты всякого муравья…
И чуешь тугой бутон томный чреватый дикого шиповника…
Ужель?..
…И вот на дереве у чайханщика Караматулло-мулло висит клетка с кекликом…
Ветер нежно колышет клетку…
А кеклик певучий трепещет… воркует… терзается, мается, прыгает, прядает в хищных прутьях извилистых клетки…
Поёт он песню о далёких горах, об альпийских лугах-джайлоо, где он яро жил, пел, бегал безмятежно… безбрежно… сокровенно…
И вот поймали его и заключили в слепую клетку, где он избивает, избывает, треплет своё бедное крылатое поющее тельце о жгучую смертельную клетку…
…О, чайханщик, друг мой Караматулло-мулло, какая сладость от пленного кеклика этого, объятого клеткой?..
И песня кеклика горчит от горя, от плена, от клетки, от крыл смертельного, тунного биенья…
Что-то мне тяжко, смертно, остро от кеклика пленного этого…
От его удавленной, удушенной песни…
О, Боже!
Я вздрогнул: а ведь всякий человек в Москве - в Вавилоне обреченном – и есть этот кеклик в клетке…
…О, человек в Москвавилоне – ты кеклик в клетке…
О, Боже…
Ночью, когда чайханщик Караматулло-мулло спал с двумя переспелыми персиковыми скачущими женами (а ночь долга… слепа… и слаще, мудрей, зорче скакать на двух лошадях) – я выпустил кеклика…
А утром он вернулся в клетку…
Там насыпан корм золотистый…