Патриарх Никон начал борьбу за священство задолго до своего реального вступления на патриаршество, еще в Новгороде.
Чрезвычайность обстоятельств, при которых патриарх Никон появился на патриаршем троне, заключалась в интриге, которую он сам же и срежиссировал.
Когда, после формального избрания Никона патриархом в синоде, к нему отправилась делегация из светских лиц и духовенства за согласием, он отказался даже прийти к царю и народу.
Тогда царь лично собрал новую делегацию из знатных бояр, чтобы вновь призвать его принять выбор синода.
Никон согласился прийти в Успенский собор, где проходила церемония избрания.
Но опять отказался принять патриаршество, называя себя недостойным и неразумным.
И только когда царь в третий раз поклонился ему вместе с народом до земли, Никон согласился.
Но при этом выдвинул условие: чтобы слушались его во всем как начальника, и царь, и бояре, и народ. Потом он использовал это как аргумент в обвинении царя и бояр в клятвопреступлении.
Так с первых шагов патриарх Никон закладывает тот фундамент власти и приоритета священства перед царством, который потом укреплял и проводил в жизнь в течение всего краткого периода своего патриаршества (1652-1658 годы - патриаршество и 1658-1666 - междупатриаршество).
Никон справедливо полагал, что его программа-максимум может быть реализована только при таком исключительном условии – подчинении ему всех – от царя до народа - и когда этого не случилось, понял, что программа провалилась.
Как максималист он мог поступить единственным приемлемым для себя способом: подать в «отставку», потому что после ее фактического принятия царем Алексеем Михайловичем оставаться патриархом не было никакого смысла.
Патриарх Никон не был властолюбцем, власть ему нужна была для реализации идеи, с которой он пришел в патриархи. Он не был корыстолюбив, хотя за время патриаршества стал самым богатым в России человеком, увеличив церковные и личные владения в 2,5 раза, несмотря на Уложение, ограничивающее церковное землевладение. Для него богатство было не более чем знак могущества и приоритета священства над царством.
Он не был дипломатом и политиком, не умел ловчить, не был человекоугодником, считая для себя унизительным пресмыкаться перед сильными мира сего. Он был резок и упрям, раздражителен и высокомерен, говорил прямо и жестко, что со стороны воспринималось как жестокость.
В нем было мало человеколюбия, потому что человеческое воспринимал как плоть, которую надо преодолевать в молитве и трудах. Главное в человеке – его божественная природа. Также он воспринимал пару «царство – священство»: первое олицетворяло собой плотское и мирское, второе – Божественное и вечное, то, что не от мира сего.
Понятно, что приоритет в этой двоице оставался за Божественным. Мирской жизни с ее житейскими проблемами и нуждами, изворотливостью и осмотрительностью, политиканством и человекоугодием он не знал и не понимал. Он не умел в ней ориентироваться.
Не будем забывать, что Никон рос недолюбленным ребенком, сбежавшим еще в детстве в монастырь от злой мачехи . Здесь ему привили монашескую дисциплину, порядок, однозначность в оценке поступков, требовательность к себе и другим, аскетичность и идеализм. Он никогда себя не жалел: был строгим подвижником. Того же Никон требовал от других, не снисходя к немощам человеческим. Его темперамент зашкаливал, а воля поражала.
Все это привлекло к себе Алексея Михайловича. Набожный царь нашел в Никоне свой монашеский идеал. Вскоре Никон стал именоваться Великим Государем наравне с царем, царь стал оставлять его за себя, когда надолго или ненадолго удалялся из столицы. Власть Никона стала безграничной и действовал он так, как умел, как считал должен действовать Великий Государь, облеченный Божественной властью.
Он был жесток с боярами, которых заставлял поститься так, как постятся монахи. Был жесток со священниками, которых его люди вылавливали из кабаков и наказывали. Заставлял ждать около своей двери бояр и министров часами, а входя в кабинет, они оставались стоять, в то время как патриарх сидел. Патриарх Никон подчеркивал свое превосходство всегда, во всем и со всеми.
Его боялись и ненавидели, но вынуждены были с ним считаться как с другом царя. В конце концов, Никон стал смотреть свысока и на царя, о чем не преминул вспомнить его бывший друг Иоанн Неронов.
Но особенно патриарх Никон был жесток со священниками: он никогда не считал себя равным архиереям, не говоря уже о простом причте и священниках из глубинки. Он заставил их получать поставление только в Москве, что было очень дорого, потому что надо было ехать в Москву, потом месяцами ждать приема у Никона, жить в Москве, что тоже требовало денег. Многие не выдерживали и исчезали бесследно.
Патриарх Никон, получив такую огромную власть даже и не думал воспользоваться ею, чтобы облегчить жизнь простых священников, заняться их просвещением и образованием, повысить их авторитет и влияние в обществе, как-то упорядочить расшатавшиеся за смутное время порядки церковной жизни, сделать их своей опорой.
Он никогда не позволял называть архиереев своей братией, считая это унизительным для себя, орал на них как на крепостных, не говоря уже о простых священниках, которые были совершенно бесправны перед своими архиереями, не говоря уже о патриархе.
В конце концов, патриарх настроил против себя всех: царя, знатных бояр, министров, архиереев, священников и притч. Народ же никогда не связывал власть с церковью, а только с государственными чиновниками. Поэтому когда патриарх Никон ушел, все вздохнули с облегчением и молились только об одном, чтобы царь его не позвал обратно.
Борьба за приоритет священства над царством выродилась в борьбу с царем за власть, а совсем не за оздоровление церковной жизни, которая находилась после смутного времени в полном упадке.
Теория патриарха Никона о двух мечах - мирском и духовном при главенстве второго, на деле означала создание государства в государстве, которое никому не подотчетно и неподсудно, в нем есть свой Великий Государь - патриарх. А государство мирское при этом должно находиться под полным контролем церковной власти, которая была вправе диктовать обществу, как ему жить, во что верить и кому поклоняться.
Но это стремление патриарха и архиереев, поддерживавших его идею о приоритете священства и намерении все взять под свой монастырско-церковный контроль, потерпело крах и обществом было воспринято однозначно негативно, потому что не имело под собой никакой исторической почвы.
Идея патриарха Никона оказалась мертворожденной. Более того, именно крах самого сильного и могущественного патриарха, который в одно мгновение превратился в простого монаха, сделала возможной упразднение патриаршества вообще, что случилось при сыне Алексея Михайловича Петре I. Так была поставлена трагическая точка в борьбе за приоритет.
История патриарха Никона и его борьбы за власть над государством и обществом очень поучительная, особенно в свете сегодняшней политической жизни России. Но все попытки взять под контроль государство и общество со стороны церкви всегда будут в России обречены на неудачу. Время вспять не повернуть...
Авторский блог