Этот случай произошёл в конце 80-х годов, когда унизительная процедура похода в увольнение на берег за границей в количестве не менее трёх человек, под «отеческим» надзором кого-нибудь из штурманов или механиков была уже упразднена с приходом нового «мышления».
Стояли мы тогда в небольшом чистеньком городке Фукуяма в Японии. Северяне в эту сторону не ходят. Мы же оказались в Японии по причине довольно серьёзных повреждений полученных при прохождении по Севморпути. Проход в то лето был очень тяжёлый. Атомоходы «Россия» и «Арктика» шедшие в кильватере с трудом кололи трёхметровый лёд. В море Лаптевых, при подходе к Тикси нашему лесовозу продавило форпик и борт ниже ватерлинии в районе первого трюма. В Тикси нас разгрузили, и с ещё несколькими судами, тоже получившими повреждения, отправили в Петропавловск-Камчатский. «Россия» провела нас до «чистой» воды, пожелала счастливого плавания, и отбыла восвояси, предоставив нам самим добираться до места, как получится. В Петропавловске нас отремонтировать не смогли, и после истерических переговоров с нашим пароходством было решено отправить нас на ремонт в Японию.
Была моя очередь стояночной вахты. Трюма пусты, погрузки в связи с ремонтом в ближайшее время не предвиделось, так что я был относительно свободен. Отправив вахтенного матроса в распоряжение боцмана я, покуривая, прогуливался по спардеку.
Члены команды, свободные от вахты по одному и стайками непривычно нарядные, кто за «отоваркой», кто с менее меркантильным интересом – посмотреть город сбегали по трапу и терялись из виду в присущих любому порту мира нагромождениях контейнеров, тюков и прочих принятых, или подготовленных к отправке грузов.
Решил прогуляться по городу и наш начальник радиостанции, Сергей. Перебросившись со мной несколькими ничего не значившими фразами он, сойдя на причал неторопливо, походкой праздного туриста продефилировал в сторону выхода в город.
Где-то через час, в компании двух матросов пестрящих яркими коробками с аппаратурой, Серёга, небрежно помахивая полиэтиленовым пакетом, расписанным замысловатыми иероглифами уже поднимался на борт.
- Что-то скоро! – вместо приветствия констатировал я.
- Да, сумку брошу, и опять пойду, – показал мне пакет Сергей.
- Ну-ну!
Он и вправду быстро обернулся, подошёл ко мне и, поднеся лицо к моему носу, немного смущаясь, спросил:
- Ну, как запах? – дезодорант японский купил.
Я, обнюхав его как собака, протянул:
- Необычно как-то, но ничего, приятно.
Сергей, видимо удовлетворённый моим ответом, и посчитавший тему исчерпанной, засеменил вниз по трапу.
Но уже через несколько минут, рискуя свернуть себе шею, перепрыгивая через три ступени, он с каким-то утробным мычанием влетел на спардек и не останавливаясь дальше, в глубь надстройки, чуть не сбив с ног выходившего второго механика, меланхоличного архангелогородца.
Я не сумев перехватить Сергея, успел только заметить готовые вылезти из орбит испуганные глаза, жутко смотревшиеся на неподвижном, замершим в каком-то странном благодушии лице.
- Чего это с ним? – вяло осведомился «секонд».
- Пойду, узнаю! – не на шутку взволновавшись бросил я, протискиваясь мимо него в дверь.
Серёгу я нашёл в его каюте. С красной, как помидор физиономией и мокрыми взъерошенными волосами комкающего в руках жёлтое махровое полотенце. Увидев меня, он каким-то придушенным голосом заорал:
- Самураи проклятые! Камикадзе хреновы! Самураи, б…!
Видимо от возбуждения ничего другого связанного с японцами он припомнить не смог.
Убедившись в том, что он в относительном порядке, я, заинтригованный происходящим спросил:
- Да что случилось-то!
- Вот! – отбросив полотенце, он сунул мне в руки продолговатый цилиндр, испещрённый всё теми же иероглифами.
- Что вот? – повертел я цилиндр.
- Теперь не знаю, – думал дезодорант! – резко дёрнул плечами Сергей.
- А что же тогда? – Удивился я, безуспешно пытаясь найти хоть одну знакомую букву среди всевозможных хитроумных значков, покрывавших баллончик.
- Отрава какая-то! я когда ей побрызгался, всё нормально было, к тебе ещё помнишь, подходил? - я кивнул. – А потом, как на причал вышел, минут через пять началось! – Сергей сделал большие глаза.
- Что началось? – заворожено переспросил я.
- Кожу мне на морде так стянуло, что я глаз закрыть, а рта раскрыть не мог! Я бегом назад - умылся, вроде отпустило, - он смешно подёргал носом, проверяя достоверность сказанного.
- Что же это за хрень такая? – Сергей опасливо взял у меня из рук баллончик.
Я с сомнением посмотрел на закорючки, после услышанного мною, напомнившие виденные в «ужастиках» древние зловещие заклинания.
- Я утром с их мастером парой слов обмолвился. Он вроде по-английски «спикает». Я его у первого трюма видел. Пойдём к нему. Пусть он тебе переведёт, что тут написано. – кивнул я на баллончик.
Японца, как я и говорил, мы нашли внизу. Судно откреновали так, что пробоина оказалась над водой. Он что-то говорил трём другим ремонтникам, резким, как бы недовольным голосом, показывая на рваную дыру в борту.
- Вон он, – показал я мастера Серёге. Иди, поговори с ним, я здесь подожду, а то я и англичан-то кое-как понимаю, а уж этого басурмана… - махнул я рукой.
Сергей подошёл к ремонтникам, поздоровался, японцы прижав руки к бокам коротко, от пояса,поклонились.
Отозвав мастера в сторонку, Серёга протянул ему злосчастный баллончик.
Стоял я довольно далеко, слов не разобрать, но видел, как японец покрутив цилиндрик, вернул его Сергею, осклабился в лошадиной улыбке, и начал что-то объяснять, помогая себе жестами. На лице Сергея попеременно отражались недоверие, удивление, осмысление услышанного. Потом изобразив какую-то
сложную для восприятия гримасу, кивнул японцу, и легкой рысцой припустил в мою сторону. Подбежав ко мне, ухватил под локоть, и потащил меня в сторону, подальше от рабочих.
Потом он начал ржать, сквозь смех, стараясь выдать какую-то так развеселившую его информацию.
Позже, отсмеявшись, он сумел-таки внятно объяснить причину своего веселья.
Оказывается, приобретённый им дезодорант был средством со стягивающим эффектом для женщин. Это средство использовали для того, чтобы не носить бюстгальтер. После его применения кожу сильно стягивает, что помогает избежать излишней подвижности определённой части тела.
Серёга же мало, что использовал его не по назначению, да еще и побрызгался по принципу «кашу маслом не испортишь». Помня о его горьком опыте, мы более осторожно отнеслись к покупке японской косметики. Мало ли они ещё чего там выдумали. Правда, один матрос всё-таки умудрился взять жене духи нейтрализующие любой запах. – Мода такая тогда у японских женщин была, ничем не пахнуть. Да кок прикупил станок для бритья с подвижной насадкой на длинной ручке и запасными кассетами в придачу, как потом выяснилось, для бритья ног.