1175… Всеволоду 21 год.
«Тогда на Русской земле редко пахари кликали,
Но часто вороны каркали, трупы деля меж собою»…
(Слово о полку Игореве)
Мчался всадник ночью по дороге на Торческ.
Спутником его был лишь ущербный месяц…,
Что катил, не отставая, задевая рогом лес,
Затмевая звёзды, что в тумане светят…
Конь, взмыленный, храпел, разбрызгивая пену.
«Волкам тебя бы на закуску…, что за конь»?..
- Сказал наездник…, - «Но где взять замену?..
Хотя…, - загнал тебя, брат…, ладно, охолонь»…
Конь пошел шагом… Кузьму думы одолели:
«И что-то с нами будет?.. Господи, прости!..
- Смута великая грядёт и переделы…
- Князья грызутся, словно бы цепные псы…
Андрей и воли не успел сказать-то, толком.
- Кому сидеть на столе киевском скорей?..
Олеговичам ли…, Маномашичам ли…, только
Дядья с племянниками в нелюбви теперь…
- Всё урядиться меж собой никак не могут:
- Старее родом кто, матёрее… - беда!..
А из Степи, поганые, гляди, помогут…,
- Погреют руки на раздорах, как всегда»…
На востоке небо посветлело, лес пошел кустом.
Вдали сторожевые башни встали цепью…
Торческ был первым русским форпостом,
Заслоном крайним на границе с дикой Степью…
Прогрохотав по гулкому дубовому мосту,
Кузьма остановился перед воротАми:
- «Эй, стража!» - закричал, что слышно было за версту.
- «Запри гортань»!.., - ответили…, - «С утра достали»!..
На крепостной стене явилась тёмная детина
Со светочем берестяным в одной руке…
- «Ты кто такой! И полошишь пошто? Ночь на дворе»!..
- «Гонец из Городца, от князя Михаила»!..
ВорОта распахнулись… Всадник проскакал в острог.
Дозорный, бряцая кольчугой, посветил…, узнал…,
И сразу сдёрнул шапку, потому, что знал, как строг
Бывает мечник князя Михаила Юрьича, Кузьма…
- «Веди скорее к князю»!..- Стражник тут замялся…
- «Не подождёшь ли ты, боярин, до утра?..
- Князь Всеволод с ловитвы* поздно возвращался»… * - охота
- Кузьма Ратишич, молча, ринул в терем со двора…
Князь Всеволод сидел в халате на постели…
- «Ну»!.. – Коротко спросил посланца брата князь.
- «Недобрые привёз тебе я вести",…и глаза Кузьмы мутнели,
- Убит твой брат Андрей боярами… - Какие они мразь»!..
Князь слушал и молчал, качаясь свечам в такт…
- От пола отражались желтые огни свечей.
- «Когда»?.. – Спросил он. – «Нынче - седмицу* назад…, * - неделя
- Напали ночью…, не успел открыть очей»…
Князь опустился на колени перед образами…
- «Господь всесильный! Упокой душу раба Андрея!..,
И укрепи Святую Русь, и смилуйся над нами…,
Не допусти братоубийственной войны! Молю к тебе я!..
Перекрестившись, Всеволод поднялся, теребя усы.
- «Вас двое лишь осталось, князь» - промолвил мечник.
- «Два Игорича, князь Михаил, да ты…, и надо бы
Идти вам в Киев на престол и править в чести»…
- «Да нет, Кузьма…, не люба Киевская Русь мне рАспрями.
- Два века пустошат уже её иноплеменники…
Огнём, мечом, а пуще этого всего, - свои…,
- Злодейство здесь вошло в привычку, все изменники…
Там человеческая жизнь дешевле кваса и воды,
Недаром брат Андрей звал Киев скорбии обителью…
Нет, не полуденной Руси сердцем державы быть,
Стучать ему на севере, за лесом сердцу быть тому»!..