О менталитете

Серый Леонид
   Сказать по совести, я невысокого мнения о нравственных качествах и умственных способностях своих соплеменников-россиян.  Подавляющее большинство - тупы до безобразия. Да ещё и пьют…

   Когда началась вакханалия, называемая «перестройкой», я уже был на пенсии. Наслаждался, так сказать, заслуженным отдыхом. А попутно выполнял обязанности председателя районного совета ветеранов. Не знаю, как сейчас,  а в те времена, должность эта была на общественных началах. Мотался я на своём «маргарине» и по району, и в город. Решал вопросы. Лекарства, лечение, путёвки в санаторий, топливо, и прочее. Я же самый молодой из всех участников, шустрый. Вот меня и «выдвинули».
   А в девяностом году всё изменилось. Началось глобальное разворовывание. И те места, в которых можно было поживиться, усиленно занимали разные жуки.
   Так получилось, что в кругу людей, стоящих у власти, оказалось ничтожное количество действительно порядочных и действительно думающих о благе страны и народа. К власти пришли негодяи.

   И нас не обошло.
   Совет ветеранов – организация на государственной дотации. А это - деньги, которые можно украсть. И нашлись люди, которые умели и хотели это делать. Эти «люди» прекрасно понимали, что со мной «договариваться» бесполезно, я совестью не торгую. Председателя совета решили сменить.
   Организовали собрание, выдвинули новую кандидатуру.
   Первым делом поставили вопрос о признании результатов моей работы неудовлетворительными. То есть – работу-то я выполняю… Но мог бы прикладывать и побольше усилий. Всё это, под дирижёрскую палочку первого секретаря вынесли на голосование. И собрание проголосовало единогласно!

   Кольнула обида. Бляха-муха! Я, на свои деньги, на своей машине, в своё свободное время, мотался, решал чужие проблемы, себе не взял ни копейки, и на тебе.
   А потом прикинул – ну и ладно. Знаете… Уставать стал последнее время. Возраст всё-таки. Да и нервотрёпки при Горбачёве стало намного больше. Пусть, думаю, другой кто-нибудь.

   Выдвинули новую кандидатуру. Дальний родственник «первого». Человек не воевавший, пронырливый и выпивающий.
   Выступали сторонники нового председателя, хвалили, хвастались его связями в верхах, обещали золотые горы. Но было абсолютно очевидно - зачем ему эта должность.
   Ладно. Попросил я слова. Вышел, поблагодарил за доверие и помощь за прошедшие годы. Хотя, на самом-то деле,  какая там помощь от этих стариков?
   Потом спросил – хорошо ли ребята подумали, прежде чем проголосовать за такое решение. Из зала кричат – Да ладно тебе Лёня. Чего ты обижаешься? Василий – мужик молодой, толковый. Он лучше тебя справится.
   Смешные. Обижаюсь я… Я о вас, дураках, беспокоюсь.
   Ну ладно… Моё дело предупредить. Снять грех с души. А там - как хотите. Я уж не мальчик на побегушках.
   Да только знал я, что льгот ветеранских, нам, военным дедкам, больше не увидеть.
   
   Так оно и вышло. Лекарства, уголь, подарки для ветеранов, всё начало исчезать в никуда. Дошло до смешного. По ветеранским санаторным путёвкам начала ездить молодёжь – детки чиновнической верхушки. Короче – цирк.

   Где-то через полгода, сижу как-то дома, в мастерской что-то ковыряюсь. Стучат в калитку. Чего стучать – открыто всегда.
   Вышел – деды приехали, «участники ВОВ», как сейчас говорят.
   Пригласил за стол, посидели, поболтали, почаёвничали. Перешли к делам.
   - Лёня, - говорят они мне, - надо ехать в город. Иначе – хана. Пенсию задерживают, льгот - никаких, и в зиму пойдём без угля. Помёрзнем нахрен. Займись, - говорят, - этим делом.
   И всё это, в этакой директивной форме. Мол – давай собирайся, неча сидеть.
   Ну ладно, хрен с ним. Я не гордый, могу и съездить.
   - Только, - говорю, - ребята, скиньтесь мне бензином (с топливом в то время, сами помните, было туго), да я и поеду.
   - Ты что, Лёня, - отвечают мне наши мудрые волхвы, - а мы-то без бензина как? Нам же и на покос, и в деляну, да и на рыбалку тоже надо.
   Ага. Представляете? Им, значит, надо… А мне?
   - Тогда нет, - говорю, - дорогие мои «однополчане». У вас есть председатель совета, пусть он и едет. У него машина, у него полномочия, у него много связей. И, самое главное, - он молодой, не то что я, старая развалина.  Вот пусть и решает. Вы же сами меня с должности убрали.
   - Ну, мы же не знали, что он такой паскуда. Таким паразитом оказался, что только держись… А ты же «наш». Ты же того… Должен за нас постоять.
   - Нет, ребята, - отвечаю я им, - не пойдёт. Вы мне объявили, что я хреново о вас беспокоюсь, с работой не справляюсь. Выбрали того, кто вам нравится. Ну, вот и расхлёбывайте. Да и потом, у вас у каждого машина. Сели всем гуртом и поехали в город правду искать. А что…
   Обиделись.
   На прощание сказали – Не знали мы, Лёня, что ты такой бессовестный. Постыдись!..
   Ну и много ещё чего, нелестного.

   Что у людей в головах? Почему я им «должен»?
   Они даже не извинились за тот плевок в душу.
   Обязан, мол, ты Лёня. И всё тут. Как будто я не так воевал, прости господи. Или как будто я не такой же дед, как и они.

   А потом, случай ещё смешнее.
   Приезжает ко мне начальник планово-экономического отдела, Борис Палыч.
   - Леонид Васильевич, - говорит, -  создай какой-нибудь кооператив. К кому ни обращусь – никто не хочет. А ты умный, у тебя образование. Сделай доброе дело. Как коммунист - коммунисту. А то у меня – план по кооперативам. С меня, в конце года, шкуру снимут.
   - Борис Павлович, - говорю я ему, - ты соображаешь, чего говоришь? Я, коммунист, подамся в буржуи? Прости, Борис Павлович, - нет.

   А парой дней позже приехал ко мне мой друг. Он на двенадцать лет моложе. Но мы с ним как-то сошлись характерами и интересами.
   Я-то на пенсию когда пошёл – техникой увлёкся. Стал механизировать своё подсобное хозяйство. Сделал себе маленький трактор. К нему, все причиндалы начиная от плуга и кончая косаркой. Глядя на меня засуетились и остальные совхозники. Стали ко мне люди подтягиваться, просить помочь. Я никогда не отказывал. А уж металлолома, в те времена, было море. Вот и стряпал мини-тракторы да мотоблоки.
   Ну вот. Друг Володька приехал и говорит:
   - Лёня, ты видишь - к чему дело идёт?
   - Не слепой, вижу. Только что делать, не знаю.
   - А ты ничего и не сможешь сделать. Тут такие силы задействованы, что не нам тягаться.
   - Володя, надо истинных коммунистов поднимать. Надо остановить это безобразие.
   - Не получится Лёня. Где они, истинные коммунисты-то?... Воот. Видишь, и припомнить не можешь. Так что социализму пи..ец. Приехали. А что дальше будет и подумать страшно.
   Посидели, помолчали.
   Я у него спросил, - Володя, а если «устранить» главных инициаторов.
   - Горбача что ли?
   - Ну, допустим, его. У меня есть определённые навыки…
   - Это – марионетка. Это не главное действующее лицо. А до главных, нам не добраться.
   Вовка – умный мужик. Аналитик.
   - Я,  - говорит, - к тебе по другому делу. Я вот хочу кооператив открыть.
   - Что, Борис Палыч к тебе приезжал?
   - Да, приезжал. Впрочем я и сам хочу. Давай, Лёня, сельхозтехнику для подворья делать. А. На продажу.
   Я молча смотрел на него с интересом.
   Он продолжал – И совхозникам поможем, и себе каку деньгу прикопим. В капитализм надо входить с капиталом.
   Подумал я, подумал и согласился.
   Зарегистрировали кооператив. Начальник планово-экономического отдела рад-радёшенек. Ну и начали работать.
   Ничего приобретать не надо, все инструменты есть. У Вовки даже самодельный токарный станок был. Стали клепать мотоблоки и дело пошло хорошо. Со всего района начали приезжать, а не только наши деревенские. Цену мы высокую не драли, а брали объёмом. Разработали стандартную схему блока и попёрло у нас, как по конвейеру.

   Через три месяца приехал начальник пожарной службы. Так, мол, и так. Поступило заявление, что вы, Леонид Васильевич,  тут сваркой пользуетесь у себя во дворе. Искры летят, аж до соседей. Есть угроза масштабного пожара. Прекращайте.
   Посидели мы с ним за столом, поболтали.
   Я у него прямо спросил – Тебе, Петрович, «отстегнуть» надо?
   Он обиделся, - Леонид Васильевич, ко мне заявление поступило от твоих соседей. Я должен отреагировать. О-бя-зан. Понимаешь?
   - Ясно. А кто письмишко накатал? Если не секрет.
   - Да нет, - говорит, - не секрет.
   И подсказал кто письмо подписал. Ребята… половина деревни. Все те мужички, которым я в своё время делал технику за бесплатно.
   Ну, посмеялись мы с Петровичем, да и разошлись. Лавочку, естественно, прикрыли. А чего на рожон лезть.

   Потом, чуть позже, на майские праздники, собрались в клубе, и я поспрошал у некоторых мужиков:
   - Зачем, мол, вы ребята? Так-то? Некрасиво, ведь.
   И они мне ответили…
   - А ты что думал, Василич? Ты, значит, будешь деньгу косить, а мы спокойно глядеть на это! Нееет. Так дело не пойдёт. Не позволим.
   Понимаете!?
   Они будут пить горькую, сидеть в нищете и говне, палец о палец не бить и даже не пытаться что-то сделать.
   И другим не дадут!
   Во – мораль!

   Жалко их конечно. Это же мои односельчане. Очень многие - мои дальние родственники. Но…
   Вот такой, понимаешь, менталитет.
   И, самое главное, через некоторое время, они прутся ко мне с наглыми глазами – Василич помоги.
   Техника-то не вечная, она же ломается. А кто  ремонтировать будет? Дело даже не в том, что у них руки кривые. Руки то у них нормальные. Только, вместо того, чтобы покупать инструмент, они покупают водку.
   А я говорю им – нельзя. Не положено сварку включать. Запрещено…
   Вот и сидят дома без техники. А их бабы на огородах вручную горбатятся.
   Это умные люди?