Часть 1. В натовских «застенках» на военной базе
под Кандагаром.
Мои техники сегодня конкретно подставились. Без необходимых бейджиков-пропусков покатили с одной рампы на другую, куда им вход, а тем более проезд на машине был категорически запрещен. Бодрствующая военная полиция амеров службу несла добросовестно, а потому, у въезда на объект «технарей» благополучно повязала. Естественно, те отзвонились на мой номер, поплакали на «несправедливую» судьбу и попросили меня поскорее подъехать в офис комендатуры, да бы вызволить пострадавших работников от авиации из застенка.
А что делать? Если человек теряет чувство самосохранения и отклоняется от безопасного маршрута, то рано или поздно его обязательно возьмут за одно место. Так оно сегодня и случилось. Потому что нефиг…
В общем, приехал я в полицейский «офис». Полевые условия службы, все просто, казенно до безобразия. Напоминает строительную прорабку где-то на большом объекте в России. Из полуразрушенного помещения слепили длинный барак на временном фундаменте. Для «удобства» эксплуатации натовский «стройбат» разделил его фанерными перегородками на маленькие, и совсем маленькие комнаты.
На входе в комендатуру, как положено, будка дневального. Или дежурного. Не знаю, кто там обитает у амеров согласно требованиям их Устава внутренней службы.
Стекла в будке тонированные, кроме форточки. Там прозрачные. После стука в ее стекло (как вы утром стучите, чуть пригнувшись, в газетный ларек), она открылась, представив моему взору большую, широкую рожу. Тоже «тонированную». Вы уже догадались, наверное, почему так. Потому что негр там бодрствовал.
Черный совсем не обрадовался моему приходу. Пробурчав недовольно под нос приветствие, он открыл дверь с кодовым замком, приказав ждать у входа.
После согласований с начальником комендатуры, я получил великодушное разрешение войти. Еще через пару минут встретился с задержанными «технарями».
Мы с любопытством оглядывали быт полувоенного помещения. Прямо перед нами, очевидно, место для построения личного состава, со «взлеткой » посредине. Судя по его размерам, здесь помещается не больше взвода. А куда больше, если люди в комендатуре (военной полиции) тащат службу круглосуточно? И наверняка, посменно.
Еще минут через пять к нам выползла пара великовозрастных балбесов лет 20-22 с заспанными физиономиями. Если один был этакий живчик, подвижный, с классической стрижкой «полубокс» и сержантскими лычками, то второй воин являл собой полную противоположность: вялый, сутулый, прыщавый, с безвольно отвисшей нижней губой.
Бойцы с некоторым удивлением, даже с интересом уставились на троицу русскоязычных «залетчиков».
Комната, точнее отсек для допросов нарушителей представлял собой «пенал» размером полтора метра в ширину и три метра в длину, не больше. У стены два пластиковых стула, один стол. Все.
Окон в комнатухе не было. Но освещение, тем не менее, смонтировано на совесть. Один из вояк нажал на кнопку выключателя. На потолке зажглась лампа дневного света, а прямо над дверной коробкой вспыхнул второй, более яркий фонарь. Поток его лучей направлялся «удачно», прямиком в лица двух моих задержанных техников.
Они сидели бок о бок у торцевой стенки, понурив головы.
Я, в свою очередь, встал у входа в «пенал». Напоминает классическую картинку организации допроса где-нибудь в «родном» советском околотке образца 1937 года. Чужой опыт заразителен, даже для иностранцев.
Со своего места, в ожидании допроса (или «интервью», как нейтрально звучит данное слово на английском) разглядываю контингент личного состава подразделения военной полиции на американской базе. Складывается ощущение, что сюда сбагривают всех лузеров-неудачников, кому опасно доверять оружие. Юнит типа нашего «стройбата» Этакий служебный «неликвид» в армии США.
Мимо продефилировала пара «солдаток» с огромными жопами (прошу прощения у милых дам, читающих мой рассказ, но иначе назвать такие филейные части тела в камуфляже, не поворачивается язык). Барышни почему-то противно хихикали, поглядывая в нашу сторону.
- Интересно, а как они сдают нормативы по физо со столь пышными формами? И сдают ли их вообще? Может быть, через кровать командира взвода? Сомневаюсь, что с таким «балластом» можно одолеть хотя бы один километр дистанции кросса по афганской жаре…
Продолжение следует. http://www.proza.ru/2013/09/27/347
На фото: Фотографировать на территории базы строжайше запрещено. Кроме конфискации камеры могут и домой выдворить в 24 часа. Поэтому, делали снимки, в основном, когда бродили по Кабулу. Четверть века прошла со дня вывода советских войск из Афганистана, а остатки нашей техники еще валяются недалеко от центра города.