Человеческому сознанию свойственно мыслить понятиями, категориями, образами – некими семантическими “атомами”, опорными точками, формируя из них конструкции, схемы, модели явлений, наблюдаемых в культуре и натуре (природе). Комбинации этих семантических конструктов – семантонов создают иллюзию понимания происходящего в окружающем человека мире, а иногда и в его внутреннем мире. Дискурсивно-семиотический тип мышления, сложившийся в середине первого тысячелетия до Рождества Христова в античном мире, стал в последующем инструментом научного метода познания европейского культурно-цивилизационного ареала. Формируя совокупности понятий и правила манипулирования ими, человек начал систематизировать явления по различным критериям пока не остановился на корпоративно-конвенциально выбранных аксиомах и системах аксиом и правилах манипулирования ими – логике, линейной, одномерной Аристотелевой логике, теперь общепринятой. Научный метод познания стал аксиоматическим, в основании науки лежит определённая группа аксиом и в каждой научной дисциплине своя аксиоматика. Если изменить аксиомы, лежащие в основании какой-либо науки или тип логики, например на бинарную, нелинейную, то образ, структура объекта, описываемого языком этого научного направления – писал мой учитель академик Раушенбах Б.В. ещё в 80-е годы ХХ века – кардинально изменится. Например, изменение всего одной аксиомы в Декартовой геометрии (о параллельности прямых) привело русского учёного Н.И. Лобачевского в 1826 году к совершенно иной геометрии – геометрии Лобачевского, по отношению к которой евклидова геометрия является частным случаем.
Сколь верны эти исходные, выбранные по договорённости, принятые на веру бездоказательные и неочевидные утверждения (аксиомы), на которых строится всё здание науки, всё позитивистско-материалистическое знание? Можно ли верить в его абсолютную истинность? Ответ даёт факт периодической смены научных парадим с признанием прежних, якобы истинных – неадекватными, устаревшими. Так, после открытия анизотропии реликтового излучения, отмеченного Нобелевской премией по физике за 2006г., именно это свойство, по мнению большинства учёных, стало считаться доказательством того, что вселенная произошла в результате Большого взрыва, тогда как до открытия этого свойства реликтового излучения, когда оно считалось изотропным, именно его изотропия полагалась доказательством “взрывного” происхождения вселенной. – Где же логика?! Как видим, даже фундаментальная наука относительно легко меняет свои убеждения, доктрины. Теология – никогда. Наука подчинена закону энтропии, деградации. Богословие свободно от подобной зависимости, ибо его догматика является следствием личного мистико-аскетического опыта святых, тогда как в науке, по мнению Канта и современных учёных и философов, теория почти никогда не вытекает из эксперимента, из опытных данных. Научный метод познания следует принципу, сформулированному Пьером Абеляром: “Пoзнаю то, во что верю”. Современная наука стоит на позиции отрицания веры в качестве критерия истины. Критерием истины в науке считается доказательство – сведение неизвестного к принятому считать известным и понятым. И тем не менее, в основании науки – вера! Для науки – весьма опрометчиво и ненаучно!
Со временем возникали различные парадигмы знания, строились картины мира, формировались его различные образы, описываемые хитроумными теориями, например квантовой механикой, классической физикой, различными утопиями. Но истина оставалась неуловимой. Ибо критериями её назначались разнообразные измышления падшего человеческого ума. Особенно этот процесс обострился в ХVIII веке, с воцарением в науке ньютоно-картезианского позитивизма, когда учёный мир стал считать себя автономным (от Бога), материю – самодвижной с источником её бытия в ней самой, а науку – более не служанкой теологии, а всемогущим методом познания и бытоулучшительства (источником повышения комфортности). В те времена искусство, философию и религию ещё не лишали права быть альтернативными путями познания, как это имеет место быть теперь.
Наука уподобилась римскому патрицию, неплохому администратору и военачальнику, философу-любителю, надменному прокуратору Иудеи Понтию Пилату, снобистско-патетически вопрошавшего Иисуса Христа в совершенно некорректной формулировке: “…чтo есть истина?”. – Всего три слова! Но в них весь трагизм логико-аналитического мышления – утилитарно-прагматического, спекулятивно-схоластического, имперсонального научно-гносеологического инструментария человеческой культуры, вопреки породившей её Богозданной натуры. Это трагедия бесконечного регресса относительных истин, присущих сознанию типа ratio, неспособного подняться до понимания корректной формы вопроса – “...Ктo есть Истина?”, свойственной сознанию типа LOGOS. Ибо абсолютная истина, истина в паследней инстанции, Истина с заглавной буквы – личностна, ипостасна, является персоной.
И вот это имперсональное мироощущение – наука конца XX и начала XXI века – аксиоматическая, условно-конвенциальная давно стала давать сбои. Научно-рационалистическое мировоззрение в постиндустриальную, информационно-глобалистскую эпоху не в состоянии найти достойные ответы на вызовы времени. В её понятийно-категориальном аппарате нет места вещам, постигаемым духовно-интуитивным методом, методом кардиоментальной перихорезы, агиопневматологического ведения. А ведь наука вышла из монастырей, а многие церковнослужители были великими учёными: каноник Коперник, аббат Мендель, аббат Леметр, профессор-физик, философ, теолог священник Павел Флоренский, святитель (архиепископ) профессор, главный специалист СССР в области гнойной медицины, лауреат сталинской премии Лука Войно-Ясенецкий (прошедший 10 лет лагерей гулага), академик Академии медицинских Наук, генерал-полковник медицинской службы, эксминистр здравохранения РФ протоиерей РПЦ о.Георгий (Юрий Шевченко) и многие другие.
Всё вышеизложенное свидетельствует о необходимости пересмотра, ревизии нашей культуры, особенно в деле поиска истины и Истины. И приоритетным направлением безусловно является второе, т.к. лишь обретя Истину внутри себя, можно видеть вещи такими, каковы они на самом деле.
Почти всё время мы пребываем в состоянии спящего сознания. Сон духа и следующий за ним сон разума, порождающие чудовищ, не позволяют людям эволюционировать в направлении от животно-человеческого состояния к богочеловеческому, не сворачивая в сторону человекобожия – инфернально-магического способа организации мира внутреннего с последующей трансмутацией мира внешнего по образу демонизировавшегося внутреннего.
Мышление – полагает психолог Макс Вертхаймер в книге “Прoдуктивное мышление” – это процесс, который через яркое представление и понимание ситуации (инсайт, озарение, откровение) приводит к необходимым действиям, направленным на преодоление внутреннего конфликта между тем, что есть, и тем, что требуется. В акте интуитивного озарения сознание созерцает вещи в их, невидимых обычному взгляду, связях и взаимодействиях. И тогда неожиданно приходят убеждение и вера в истинность открывшегося. Как видим, в основе научного метода познания лежит вера. В России эти исследования теперь почти не проводятся. Успеем ли мы освоить этот образно-символический тип мышления, благодаря которому наш глобальный культурно-цивилизационный ареал сможет пребывать в гармонии с миром, культура - с натурой (природой), индивид - с обществом, все со всеми? Или хаос и дисгармония поглотят наш хрупкий мир и мы исчезнем? - Решать нам всем!