(Приглашаю всех на сайт alexefimov.ru. Гиперссылка - на авторской странице в конце).
Аннотация: Путь к свету лежит через бездну. Главные герои этой книги - самые обычные люди, каждый из которых ищет свой собственный смысл жизни и свой путь к счастью в чокнутом мире, где деньги и власть значат слишком много, а правда и искренность - мало. Что общего у бомжа и учителя? Что чувствует бизнес-леди? Что за кулисами выборов? Как жить в каменных джунглях и быть человеком? Как жить без веры в деньги и в жизнь после смерти? Автор приглашает читателя в увлекательное путешествие по узкой тропинке к истине.
2
Седьмое сентября две тысячи первого, пятница.
Этот день не задался с утра.
Сначала она опоздала на работу. Она выехала из дома на пятнадцать минут позже, чем обычно, а потом перенервничала в неожиданной пятисотметровой пробке на Красном проспекте. Там выстроились паровозиком пассажирская «Газель» и «Тойота». Красный аварийный треугольник на асфальте, пульсация желтого цвета, потоки автомобилей на грани фола, толстопузый невыспавшийся гаишник – это хаос.
Беднягам не позавидуешь, в особенности водителю «Тойоты». Он виноват. Передний бампер его белой красавицы не подлежит восстановлению. А вот и он сам: парень в кожанке. Он выглядит обманчиво спокойным, стряхивает сигаретный пепел небрежными щелчками большого пальца, но взгляд у него какой-то отсутствующий, стеклянный: еще не отошел от шока. Маячит впереди перспектива оплаты ремонта двух автомобилей.
Второй участник ДТП, пожилой водитель «Газели», хмуро рассматривает филейную часть своего агрегата и что-то рассказывает гаишнику, которому все равно.
Мимо проезжают и смотрят. Не оторваться. Душа отчего-то тихонько радуется – это то самое предательское чувство внутреннего довольства, описанное Достоевским. Хорошо, что не со мной. С другими. Сегодня не их день.
Человеческая природа такова, что сопереживание имеет порой двойное дно. Не желаете заглянуть под фальшивое и ознакомиться с оберегаемым даже от самого себя тайником?
Нет?
Тогда живите спокойно, считая себя таким, каким хотите считать.
...
Она опоздала на десять минут. Это был смертный грех. Она нарушила одну из заповедей «Хронографа» и своего внутреннего кодекса. Как требовать с других, если сама не безгрешна? Горячими волнами накатывает злость на обстоятельства и на себя. Но обстоятельства здесь не при чем, милая. Это все ты. Прособиралась. Если бы выехала вовремя, то не опоздала бы.
Без традиционной улыбки поздоровавшись с охранником и споткнувшись на разбитой лестнице – черт! – она дошла в растрепанных чувствах до офиса. Открыла дверь.
Первое, что она увидела – Олеся упражняется с тушью. Открыв от усердия рот, удлиняет ресницы.
Это тоже нарушение правил. Поэтому на лице Олеси появляется замешательство, зеркальце закрывается, тушь отправляется в верхний ящик, а он -
– Ши-и-и-х! Бум! -
задвигается.
Все это на автомате, потому что надо смотреть в глаза начальнице и по возможности улыбнуться.
– Здравствуйте, Ольга Владимировна!
– Доброе утро, Олеся.
Ольга постаралась произнести это спокойным рабочим тоном, но у нее не вышоо. Ее голосу не хватило естественности.
– Ольга Владимировна, только что прислали факс, – Олеся протянула ей несколько глянцевых листов, реабилитируясь.
– Хорошо. Сделай мне, пожалуйста, кофе.
Она прошла в кабинет.
Доброе утро, мое кожаное кресло. Мы не виделись с тобой целую ночь. Ты у меня такое прохладное и удобное. Я откинусь на твою высокую спинку, вздохну и на одну минутку прикрою глаза. Я успокоюсь. Я соберусь.
Когда я открою глаза, я уже не буду чувствовать себя так плохо.
***
Их было двое.
Две черные маски, два автомата.
СЕЙЧАС?
И тут же появились еще двое, в гражданском.
Нет. Это всего лишь проблемы. Большие.
– Налоговая полиция. Капитан Алексеев. – Один из гражданских выставил вперед раскрытую красную книжецу.
– Старший налоговый инспектор Травкин, – второй тоже достал удостоверение. – Ольга Владимировна Зимина?
– Я.
Она чувствовала себя на удивление спокойно. Ей уже не было страшно. Перебоялась.
– Что случилось? – спросила она.
– Пока ничего. – Старший налоговый инспектор Травкин, коренастый владелец прокуренных висячих усов и поношенного мешковатого пиджака, раскрыл кожаную папку и вытащил из нее бумаги.
– А вот сейчас, Ольга Владимировна, – продолжил он, – мы вручим вам решение о проведении выездной налоговой проверки, и, соответственно, начнется проверка Общества с ограниченной ответственностью «Хронограф» за период одна тысяча девятьсот девяносто восьмой тире две тысячи первый год. Проверка будет проходить с привлечением сотрудников налоговой полиции. Ознакомьтесь и распишитесь. Можете снять себе копию.
– Минуточку.
Она пробежалась взглядом по тексту.
– Объясните, пожалуйста, что это за шоу?
Она говорила жестко и смотрела мужчинам в глаза.
– Ольга Владимировна, никакое это не шоу, – ей ответил подтянутый гладковыбритый капитан. – Мы с вами не в театре. Веселиться ни у кого повода нет. Мы сейчас будем проводить выемку документов. Вам известно, что это такое?
– Слава, нам нужны понятые, – обратился он к одному из камуфлированных амбалов. – Только аккуратней там.
– Есть! – ответила маска.
Поправив на плече ремень «Калашникова», полицейский вышел из кабинета. Тяжелые армейские ботинки протопали по итальянскому паркету из массива дуба.
Тем временем инспектор Травкин вручил ей постановление о выемке:
– Ольга Владимировна, у нас есть основания полагать, что некоторые документы могут быть уничтожены, сокрыты или исправлены, поэтому мы проведем их изъятие. В течение пяти дней вам будут предоставлены заверенные копии.
Он говорил резко, отрывисто. Он как будто зачитывал Налоговый кодекс и при этом не смотрел ей в глаза. У нее сложилось впечатление, что он состоит из комплексов и пытается скрыть их под маской облеченного властью человека. У этого инспектора-бюрократа наверняка проблемы с женщинами, да и вообще не складывается общение с людьми. Он отыгрывается на других за свою несостоятельность.
Она потянулась было к телефону, но капитан остановил ее жестом.
– Ольга Владимировна, я попросил бы вас воздержаться от звонков, – металлическим голосом произнес он. – Давайте-ка лучше пригласим главного бухгалтера, придут понятые, и приступим.
– Тогда нам в большую комнату. Все документы и главный бухгалтер там. – Она поднялась и сделала два шага вперед.
Путь ей преградил «физик». Встав перед дверным проемом и почти целиком закрыв его своей огромной фигурой, он не сводил с нее взгляда из прорези черной маски. Он смотрел на нее, а ей чудилось, что в глубине его брутального взгляда прячется насмешливый огонек. «Что же ты теперь будешь делать, крошка?» – как будто спрашивал он.
Алексеев кивнул: пусти.
Человек-гора освободил проем, и все трое: Ольга Зимина, Алексеев и инспектор Травкин, – переместились в большую комнату. Здесь на входе стоял еще один камуфлированный боец, а четвертый автоматчик держал под контролем вторую комнату.
Господи, сколько же их тут?
Маски-шоу. Цирк.
Она увидела беспокойные глаза сотрудников и почувствовала напряжение.
– Ребята, это всего лишь налоговая проверка, – сказала она как можно более спокойно. – Просто господа проверяющие немного переборщили.
Капитан ухмыльнулся.
Она подошла к Тане Громовой, симпатичной темноволосой девушке двадцати семи лет, главному бухгалтеру.
– Танюша, у нас проверка за три года, за девяносто восьмой – две тысячи первый. Господа налоговики очень хотели бы забрать документы с собой, поэтому надо им помочь, чтобы они не применили здесь грубую физическую силу или не расстреляли нас из автоматов.
Она издевается. Капитана покоробило, а усатый инспектор резко прочистил горло.
Раскрасневшаяся от волнения, Таня смотрела во все глаза то на Алексеева, то на Травкина. Напугали ее. Молодцы.
Тем временем капитан пробежался по комнате профессиональным взглядом.
– Все документы здесь или где-то еще?
Он показал кивком на шкафы со стеклянными дверцами, рядом с Таней.
– Еще есть в соседней комнате.
– А в кабинете?
– Нет.
Пристальный взгляд в глаза. Просвечивание рентгеном.
«Если все равно перевернете все вверх дном, зачем спрашиваете»? – подумала Ольга.
Через пару минут пришли понятые (это были сотрудники из соседнего офиса, у которых, судя по выражению их лиц, были не самые приятные мгновения их жизни) и – началось.
Ольга следила за процессом лично, а между тем не переставала анализировать ситуацию.
Во-первых, чем грозит им эта проверка? Учитывая, что часть оборотов идет мимо кассы (как у всех), а на компьютерах хранится специфическая информация, будет плохо, если их заберут. Но о компьютерах речи пока нет, а с документами все в порядке. В сейфе лежат двести тысяч рублей, но можно объяснить, что это личные. А вот банковскую ячейку, где хранят кэш, им не открыть: она оформлена на частное лицо. Там еще много чего интересного есть. Они продали бы душу, чтобы туда попасть – если, конечно, еще есть что продавать. Не работа у них – ад. Неужели она им нравится? Сережа любит цитировать Ницше: если долго сражаешься с чудовищами, опасайся, как бы самому не стать чудовищем. Перед ней чудовища или еще люди?
Во-вторых, кто организовал весь этот спектакль: автоматы и маски, изъятие документов? Это наезд. Разве обычные налоговые проверки так проводятся? Может быть, это привет от конкурентов? На войне все средства хороши, они оправдывают цель.
Механическая работа по переписыванию документов, упаковыванию их в коробки и выносу последних в неизвестнои направлении силами камуфлированных амбалов, заняла около четырех часов. Она вымотала всех, и не столько физически, сколько психически.
«Когда же это закончится?» – пожалуй, все так думали. А когда упаковали последнее, то с облегчением вздохнули. Наконец-то.
Разминая натруженные шариковой ручкой пальцы, капитан подошел к Ольге.
– Ольга Владимировна, до встречи? Рад был познакомиться.
– Не могу сказать то же самое о себе.
– Ну что же вы так? У каждого своя работа: вы платите налоги, а мы их собираем. Мы же не злые, – тут он ухмыльнулся, – просто работа у нас такая.
– Сражаетесь с чудовищами?
– Что?
– Ничего, ничего.
Она постаралась вложить в свою резиновую улыбку все чувства, что испытывала в данный момент.
– Прекрасная леди почитывает Ницше? – вдруг спросил Алексеев.
Она приподняла брови:
– Интересуетесь?
– Знаете такую сказку – «Красавица и чудовище»? Это про нас с вами. – Он смотрел на нее с прищуром, усмехаясь. – Вам не страшно?
– А вы как думаете?
– Думаю, пока нет.
– Зачем тогда спрашиваете?
– Приятно общаться с красивой женщиной. – Он не обошелся опять без своей фирменной алексеевской ухмылки. – Ну что ж, тогда до скорого. Я не прощаюсь.
Тем временем к ним приблизился усатый Травкин. От него воняло дешевым куревом, прогорклым потом и еще чем-то кислым. Изо рта несло как из помойки.
– Поехали? – он обратился к капитану, не обращая внимания на Ольгу и превозмогая, кажется, естественное желание взглянуть на нее.
– Да.
– Только не забывайте, пожалуйста, что вообще-то есть закон, – сказала она. – Не преступайте его, а то как бы чего не вышло.
Ух ты, черт! Она угрожает!
Они переглянулись.
– Конечно, конечно, – сказал капитан все с той же ухмылкой.
– Тогда удачи.
Она прошла мимо них, вошла в кабинет, закрыла дверь и первым делом взяла мобильный. Электрические сигналы со скоростью света полетели в Москву.
Длинный гудок.
Еще один.
И еще.
Геночка, возьми, пожалуйста, трубку.
– Оля, привет! – его голос звучал на фоне уличного шума.
– Привет, – она присела на краешек стола. – У меня не очень хорошие новости.
– Что случилось?
– Налоговая проверка. Причем все по серьезному, с маски-шоу. Увезли документы за три года. Сказали, что есть подозрения, что мы можем их уничтожить или подменить.
Несколько секунд в трубке слышались только уличные звуки.
– Полиция? – спросил Геннадий Красин после паузы.
– Налоговая инспекция и полиция.
– Что с компьютерами?
– Слава Богу, не забрали. Я уже двадцать раз перекрестилась.
– Тогда все не так уж плохо. Лишнюю информацию удалите, перепишите на жесткий диск и отнесите в банк. Какие будут соображения?
– По-моему, нас заказали.
– Бурятников?
– Да.
– Я не удивлюсь. Он теперь целый начальник управления в мэрии. Если не получается по честному и человек свин, то ничего удивительного. Ладно, Оленька, все это не есть хорошо, но и не смертельно. Послезавтра вернусь, и разберемся. Я еще отсюда кое-кому звякну, попробую что-нибудь узнать. Фамилии проверяющих помнишь?
– Капитан Алексеев и налоговый инспектор Травкин.
– Спасибо.
– Как твои-то дела?
– Слава Богу, договорились. Сейчас такое время, когда надо ковать железо, пока горячо.
– Берете кредит?
– Да.
– Поздравляю!
– Спасибо. В остальном все нормально?
– Да.
– Не волнуйся. Еще извиняться придут, вот увидишь. И на Бурятникова управу найдем. Сколько народу-то нагнали? Полк?
– Четверо с автоматами плюс эта парочка.
– Дармоеды. Лучше бы бандитов ловили. Ты им по этому поводу все сказала?
– Конечно.
– Отлично! Нас просто так не возьмешь. С боевым крещением тебя.
– Спасибо.
– Если что звони. И постарайся расслабиться.
– Я стараюсь.
– Точно?
– Да.
– Тогда пока. До связи.
– Пока.
Отбой.
Она обошла стол и села в кресло. Схлынувшее напряжение оставило после себя безжизненную сухую равнину с трещинами, а вместе с ним ушли силы. Все это время она держалась на адреналине, на эмоциях, и сейчас чувствовала, как ее размазывает по креслу и как внутри становится пусто. Еще четыре часа до конца рабочего дня. Это так долго.
Так-так, не расклеивайся! Где сила твоей воли?
Тебя ждут, люди хотят видеть своего лидера. Что бы сейчас с тобой не происходило, как бы ты себя ни чувствовала, ты должна выйти к ним и сказать правильные слова. Ты должна помочь им. А они, в свою очередь, помогут тебе.
Вставай же.