Легенда о Ричарде и Анастасии

                1

           Далеко-далеко,   у   кромки   залива,   мощные  лапы   горных   утесов   поднимали   шпили    высокого   замка.    Построен  он  был   из   цельного   камня,   и   крутые,   с   грозными   прорезями   бойниц,  красно-серые    стены    этого  замка   были   неприступны.  Но   на  них  никто  и  не   покушался.
           Так   мало   людей   видели   этот   замок!   Разве  порой   матросы   с   кораблей,  что   редко-редко  проплывали   мимо,   ловили  в   ночной   тьме    отблеск   огней   в   окнах…  И  тогда  вспоминались   им    рассказы    о    странном   замке,  в  котором   никто   не  живет,  но   где   порой   зажигаются   ночью    свечи.   А   может,  то   был   свет    луны,   отраженный   стёклами   искусно  вырубленных    сводчатых   окон?
           Куда   больше   знали   о  нём   чайки.   Они   вили   гнезда   на   разваливающихся   стенах,   окруженных    рвом,   ловили   рыбу,   жили    свободной    незамысловатой  жизнью   птиц  -   и   из   поколения   в   поколение   передавали   рассказы   о   том,   что     давным-давно    в   этом   замке    жили    Король,   Королева  и   Принцесса.   Очень  красивая    Принцесса.   Милая,   умная   и   добрая.   
           Девушка   подросла  -  и   к   воротам   замка   потянулись   женихи,   желающие    добиться   руки    красавицы.    Знать,   коронованные   особы,   рыцари...   и  просто   мужчины.   Король   был  странным  -   он  не  ставил  перед  собой  цели   расширить   государство   путем   выгодного   брака   дочери.   Ему   важно   было   именно    ее   счастье.
          Сколько  их  было,   тех   женихов...  Балы,  турниры,  развлечения   сменяли   друг   друга,   а   Принцесса   всё   не   влюблялась...  Какие-то  смутные   образы   волновали   её   душу.   Быть  может,   образы  из   снов?   Из  тех   мечтаний,  что  будоражат    воображение   в   восемнадцать  лет?
          Папа,  отчаявшись  дождаться   влюблённых  искорок   в   глазах   дочери  и  устав   от   балов,   уповал   лишь   на  давно   приглашенного     в   гости   сына  своего   друга.  Они  давно   дружили  - еще  с  тех  пор,  когда   сами   были   женихами.  Свою   суженую   друг  Короля   нашел   раньше, и  сын  его  был   на  два  года   старше    Принцессы.   Их   владения   находились   далеко    друг   от  друга,  и  оттого   виделись  они  так  редко!    В последний  раз  -  лет  пятнадцать    назад.    Дети  тогда   были  совсем  маленькими...  Прошло   время,  оставив   позади  многие   годы  -  и   вот  мальчик,   ставший   юношей,     едет   в  гости   к   девушке,   которую   помнил  ещё   девочкой,   похожей   на   красивую,   изящную   куклу.    Скоро  месяц,   как   из   далекого    северного    королевства,  где  холодные   ветра   закаляют  не  только   тело,  но  и  душу,  выехал   Принц   со  свитой.  В   начале   недели    гонцы   принесли   весть    о  его   приближении.    Пару  дней   -   и  он   прибудет.   Скоро...  уже   совсем   скоро.

 
                2

          Сумрачным   осенним   утром    по   узкой    горной   дороге    к   воротам   замка   приближалась   пышная   кавалькада   повозок.   Звенели  колокольчики,   раздавалось  ржание  лошадей,  смех   и   задорные  шутки.   Подъезжал   Принц  -  последняя   надежда   Короля.  Мост   был   опущен,  в  замке   всё  подготовлено  к  приему   гостей.
          Принаряженная   королевская  чета   встречала   их   у    парадного   входа. 
Укутавшись    в   горностаевое   манто,   стояла   рядом   с  родителями   и   Принцесса.   Она  сразу   отметила   среди   прибывших    высокого,   с  приятными  чертами   лица    молодого   рыцаря    на   белоснежном,  словно  морской  пеной   рожденном   коне.  "Принц"  -  подумала   она.   Глаза  его  смеялись,  лучились   добротой,  и  девушка    приветливо   улыбнулась   ему   в   ответ.
          И   вдруг   взгляд   ее, скользнув    по   кавалькаде,   задержался   на   одиноком   всаднике,   остановившемся    на   перекрестке    дороги   и   узкой,   извилистой   горной   тропы.   Немолодой   уже,   с   изморозью   на  висках,   без   свиты,   на   измученном    неблизким    путем    седом,  словно   туман,   коне...   Он   смотрел   на   Принца  -  и   невесёлая   улыбка   играла   на   его   губах.   Косые   струи   дождя   били    по   лицу,   но    он   не   опускал   забрала.   
          Принцесса   не   могла   отвести   взгляда   от   него.   Глаза...   Где-то   она   уже  видела  эти   глаза.   Быть  может,   во   снах?   В   тех  самых,  от  которых   так   сладко   замирало   сердце?   Может,  это   его   она   звала    к   себе?   А   может,  просто   наваждение...   
          "Кто   тот   одинокий   рыцарь?"  -  шепотом  спросила   девушка   у   матери.  "Где?  Тот,  что  стоит   на   распутье?   Да   разве  я  знаю...   Кто-то  из  тех,  кто  хочет   добиться   твоей   руки.  Или   просто  усталый  путник,  ищущий   ночлега"


         ...Когда-то,  задолго  до повествуемых событий,   Принцесса   услышала   сказку  от  своей  няни.  Рассказывала    молодая   девушка,   баюкая   королевскую   дочурку,   что  далеко-далеко,  за тысячи  вёрст,  есть  обширные   владения   Князя, у  которого  был   один-единственный   сын   по  имени   Ричард.  Князь,   человек   смелый,  даже,   пожалуй,   самоотверженный,  не терпел   неправды,   поэтому  не было ему  покоя  -  ведь  в  мире   столько  несправедливости!  Жизнь   его  была  строга,  размеренна  и понятна.  Он   правил,   участвовал  в  турнирах, отзывался    на  каждый   призыв   своих   друзей,   если   нужна   была   помощь...  Это  было  святое  -  ДРУЗЬЯ...  Как   и  у   всех   мужчин… тем   более,   что  второй  святой  обязанности  -  семьи  -  он   был   лишён...  Как  и  почему  -  рассказывали  лишь  смутные   предания.  Сам   Князь   избегал   подобных  разговоров,  пресекал   их   на   корню.   И  лишь  маленький   сын,  привезённый  им   из   похода   в  южные  страны,  говорил   сам  за   себя.   
          Ему   не  было  ни  в  чём  отказа.  Отец   научил  его   воинскому   искусству,   дал   самое   лучшее   образование…   Мальчик   к  двенадцати   годам  искусно   владел   мечом   и  щитом,   копьём  и  луком.   Умел   бросать   каменные   диски,   перескакивать   одним  прыжком   широчайшие   рвы,  а  в  единоборстве   не   было   ему   равных   среди  сверстников.
          От   постоянных   физических   упражнений   пальцы   юноши   стали  сильными,   но  не   утратили   гибкости,   и   арфа  послушно   пела    в   его   руках,   а   мелодии,   рождаемые   игрой   на   фортепиано,   вызывали  порой   слёзы   у   растроганных   дам  -  столь   они   были   нежны   и  мечтательны.   
          Голос   молодого   Князя  проникал   в   само   сердце,  когда   читал   он  стихи  -  хоть  свои,  хоть   тех   поэтов,  чьи  произведения   ценил.   А  знал  он  их  великое  множество  -  громадная  библиотека   отца   была   для  него   не  менее  привлекательной,  чем  охота.   
          Затравить  зверя,  разделать   тушу,  сняв   кожу   без   лишнего   пореза  -  всё  это   Ричард   умел.   Из   мальчика   незаметно   для   отца   вырос   молодой   воин  -   смелый,   сильный,   обученный   держать  слово   даже  себе  во  вред,   ненавидящий   ложь  и  вероломство.  Жёсткий  с  врагами  и   добрый   со   своими,  он  был   уважаем   среди   воинов.   
          Высокий,   широкоплечий,  тонкий  в  талии,   Князь   привлекал  взоры   женщин   мужской,  твёрдой   красотой.   Четко   очерченные   губы,   нос   с   еле  заметной   горбинкой,    чёрные    брови   вразлёт...  И   карие,   с   россыпью  золотинок,  глаза,   умеющие   смотреть  тепло,  чуть  лукаво  -  так,  что  таяло  самое  неприступное  сердце.    Тёмные   волнистые  волосы,   спадающие   на  плечи,   придавали   ореол  романтичности   юноше. 
          Он   был   гордостью  отца,   души  в  нём   не  чающего.    И  не  странно,   что   при  таких  достоинствах   поселились  в  сердце   Князя   мысли  о   своей   избранности,   этакий   избыток   самоуверенности,   граничащий   с   самовлюблённостью.   Он  играл   мечтами   девушек,  как   фигурками  в  тавлеи.   Слёзы  их  гасил   поцелуями,  но   в   душу   к  себе  никого  не  пускал.   И  хоть  слава   о   его   любовных  похождениях   быстро   разносилась  по  краю,   обрастая  домыслами,   мало  нашлось   тех  красавиц,  что   смогли,  поймав   ласкающий   взгляд   Князя,   не   поддаться      его   обаянию. 
          Князь   доверял  сыну   как  защиту   своих   границ,   так  и   захват  новых  земель   -   владениям   надо   расширяться.   И   сердце   его     радовалось,  смотря   на   бесстрашного,   с  весёлой   искоркой   в    глазах   сына  -  до поры   до времени.   А   потом...   
          Однажды   Ричард   не  вернулся   из   похода.  Его  воины   пришли    с  тяжёлыми   новостями.   Молодой   вождь   погиб.   Видели,  как  смертельно  раненного   князя   вынес   конь   из  сражения  -  и  пропал  в  лесу.  Сколько   не  искали   они   после   битвы   тело   Князя   -  так   и   не  нашли.
          Горю  отца   не   было  предела.  Он  поседел  за  одну  ночь.  Шли  дни  за   днями,  а   глаза   его  не   высыхали,  хоть  и  не  позволял   он  себе  рыдать  при  подданных.  То  было  настоящее,  а   потому  молчаливое   горе.  Никто  не  знал,  потерял  ли  он  надежду  на  возвращение  сына? Ведь  вторичные  поиски  снова  ничего  не  дали.   
          Он  приехал   сам.  Примчался   поздно   вечером   много  дней  спустя,   зашел   к  сломленному   горем   отцу,  переночевал   -   и   уехал   ранним    утром.    Молча,  не   взяв   с   собой   никого,   ограничившись   только   самыми  необходимыми   вещами,    ускакал   молодой   князь   в   предрассветную   мглу.   И   те,   кто  видел   его,   не   узнавали   в   этом   молчаливом    мужчине   разбитного,    самоуверенного    весельчака  -  глаза   его   были   наполнены    болью,     а  жёстко   сжатые   губы,    казалось,   никогда   и   не  умели   улыбаться.   
          Няня  так   часто   рассказывала   эту   историю,  что  она   вросла  в  сознание   девочки   яркими,  волнующими  образами.   Именно  эти   глаза   представляла   Принцесса   в   своих   снах  -  карие,  глубокие,   как   у  неё   самой.   И   именно   эти   глаза  смотрели   на  неё   сейчас. 
 
          Принц   подъехал,   легко,   сноровисто   спрыгнул   с  коня   и   учтиво   поклонился.   Король,     Королева   разбили   церемонность  этикета,   искренне,   радостно    приветствуя  юношу  и   его   спутников.    Весёлая   суета,   знакомство,   остроумные   шутки   оттеснили    образ    одинокого    всадника  -  ведь  столько   новых   лиц,   новых   впечатлений!   Столько   рассказов   за   обедом!...    Но   усталость  от   многодневного   пути,  усиленная    праздничной    едой,   дала  о  себе  знать,   и   после   обеда    все  разошлись   по   своим   комнатам.   В  замке   воцарилась  тишина,  нарушаемая   лишь   звуками   приготовления   к   балу.


   
                3

          Бал!   очередной   бал... Аметистовое   платье,   ожидающее   её,   тешило   Принцессу,  как   игрушка  -  ребенка.   Загадочный   фиолетовый   отблеск   атласной   ткани,   воздушные,  прозрачные   волны   рукавов,   спадающих   ниже   кистей,   тонкая   талия,  подчеркнутая   широким    поясом,   украшенным   фиалками...   И   диадема,   таинственно   сверкающая    диамантами   на   тёмных  волосах   девушки,   уложенных    в   изящную    причёску.   Она   была  прекрасна  -  и  знала   об  этом.   Мама,   зашедшая   за    дочерью,  когда  прозвучали   первые   звуки    музыки,   восхищенно   всплеснула   в   ладони:  "Ты   чудо!...  Бедный   юноша  -   у  него  нет  никаких   шансов   не   влюбиться   в  тебя!"
          Уже  на  выходе  из  своих   покоев   Принцесса   вспомнила   об   одиноком   рыцаре:
          -  Мама,   а   тот   всадник,  что  стоял  на  перекрёстке,   заехал   к   нам? 
          -  Милая,   да  откуда   я  знаю?  Кто   он  такой,  чтобы   интересоваться  им?  И   почему   он  заинтересовал   тебя?
          Принцесса   вспыхнула.   Она  и    сама  не  знала,  почему   до  сих  пор  не  забыла  того  уставшего  мужчину.   Чтобы   скрыть  смущение,   девушка   схватила   карнавальную   маску    в   тон   наряду  и   приложила   к   лицу:
          - Мне  идет? 
          -   Тебе  идет  все,  доченька  -   ты   ведь  еще   так  юна!..  А   Юности   красиво   во   всем,   во   что  бы   она  ни   нарядилась.   Пойдем,  милая  -   невежливо   опаздывать  хозяйке    торжества.


          Зал,   заполненный   прекрасными,   словно   феи,   девушками   в   вечерних   нарядах,      дамами,   поражающими   роскошью,   да   кавалерами,   оживлённо   курсирующими    меж   этой   красотой...   Громкий,  оживлённый   говор   перебивается    торжественным   призывом   распорядителя   бала: «Дорогу  Их  Высочествам!!!»   Все   присутствующие   чинно    расступаются    в   стороны,   и  по   широкому   этому  коридору,    рука   об  руку,   к   пышно   убранному   трону  проходят      две    пары  -   Король   с  супругой   и    Принцесса   с   Принцем.     Садятся   в  массивные   кресла,   ожидая  звуков   вальса. 
          Раздались    первые   аккорды    мелодии...  Легкие,   торжественные   звуки   вели   на   середину  зала,  заставляли    тело  желать   кружения,   полета,   сладко   отзываться   на   каждое   движение    партнёра,   на   каждый   поворот,   каждое  па...
          Принц   вежливо   склонил   голову,  предлагая   руку   Принцессе.   Она   подала   свою   ладонь,   и     с   первых   минут,   с  первых    тактов   музыка   захватила   их.    Оба  хорошо   танцевали.    Какое  это   наслаждение  -  танцевать   с  партнером,  умеющим    танцевать!   Принцесса   полностью   отдалась   очарованию    вальса,  и   умолкнувшие   звуки   даже   расстроили   ее. 
          Но   бал   ведь   только   начинался!   Музыканты    искусно   расшивали  его   мелодиями,   меняя   торжественные   аккорды   каролы   изысканными   нотами   полонеза,   грустные   напевы   мазурки  -  замысловатыми     ритмами    эстампи...    
         Принцесса   так   много   танцевала!   Щеки  её   расцвели   лёгким    румянцем,    глаза   заблестели,  словно   бриллианты,   а   весёлая   улыбка   приоткрыла    яркие   лепестки   губ   так   волнующе,   что   Принц  позволял    иногда    своим    друзьям   составить   пару    красавице   лишь   в   угоду   правилам   этикета.   А  кроме   них   никто  и  не  осмелился    просить    этой    чести.  Смеющиеся   лица   коронованного   гостя   и   юной   хозяйки    праздника   говорили  сами   за  себя  -  им   было   хорошо   друг  с  другом. 
         Но   вот   она   устала.    Присела,   чтобы   отдохнуть,   а   Принц   отошел   за   стаканом   холодной   воды   для   своей   визави.   В  это   время  раздались   волшебные   звуки,  столь  нежные,   светло,  чувственно   грустные,  что   сердце   девушки  сжалось   в   ожидании   чего-то   смутного,   но  такого    манящего...
         -  Подарите   мне  этот   танец,  Принцесса!   - раздался  негромкий  голос.   Девушка   подняла   глаза - и   встретилась   со   взглядом   тех   же   карих,    с   золотинками   глаз,   о   которых   не   могла  забыть  с   утра.   Но  в   мужчине,  стоящем   перед  ней  сейчас,   ничто   больше   не   напоминало   усталого   путника. 
         Гладко    выбритый,   в  хорошо   подогнанном   под   его    фигуру   темно-синем   камзоле,   он  не  был  ни  усталым,   ни   печальным.  Впрочем,  и   веселым   он   тоже  не  был.   Серьезный   взгляд,   твердые   губы,  спокойный   голос...  Принцесса   подала   руку,   и   Незнакомец    повел   ее   на  середину  зала.   А   музыка   всё   звучала... 
         Они   кружили    в   полном   одиночестве.    Никого   не   было   рядом  -  ни   танцующих   пар,   ни   зрителей ,   ни  музыкантов...   Исчезли    стены,   лунное     сияние   наполнило   всё   вокруг   призрачным,  волшебным    светом,   и   только    аккорды  чувственности,   наполняющие  пространство   и  время,      властвовали   над  ними   в  эти  минуты.   Мелодия   сменяла   мелодию,    а    свечи    в   люстрах    отдавали   бликами   в   окнах  замка,   оповещая   океан   и  чаек   о   таинстве   зарождающейся   любви.



          На  нескончаемый  этот   танец    с   высоты   трона   взирал,   нервно   постукивая   по  резному   подлокотнику,   Король.   Давно  уже   снисходительная   улыбка   сошла   с  его   губ,   а   добродушное   удивление   появлению   Незнакомца    сменилось   раздражением,   а   затем   обеспокоенностью.   
          Дочь,  словно   волшебное   видение,  кружилась   в    вихре   вальса,   и   даже   на  таком   расстоянии    видно   было,  что   она   где-то  далеко-далеко...   И   так   явно,  неприкрыто   читалась   беседа   глаз,   душ   прекрасной   девушки   и   сильного   мужчины!...
          -   Кто  это?  -   шепотом   спросил   он   жену. 
          -   Милый,  ты   всерьез   думаешь,  что  я  знаю,  кто  это?   Здесь  же  народа   немерено.    Впрочем,  я  всё  же  знаю,  кто  это…
          -  Кто? 
          -  Тот,  кто   увлёк   твою   дочь. 
          -   Это   я  и  сам   вижу!..   Что  за   появление   черта  из   табакерки?!!   Да  еще  эти   подлецы-музыканты    только   вальсы   и   играют  -   как   будто  сговорились   с   негодяем! 
          -   Не  греши  и  не  гневайся.  Они  просто   видят,  что   твоя   дочь  светится   от  счастья,  и  не  в  силах   разрушить   это   волшебство. 
          -  Хочу   напомнить,  что   она  и   твоя   дочь.   И   ты   могла  бы  ее   научить,  что   так  ЯВНО   демонстрировать   мужчине   свое   увлечение   им   НЕПРИЛИЧНО!..
          -  А  если  это   любовь? 
          -   Какая   к  черту   любовь!   К   кому?  К  этому   непонятно   откуда   взявшемуся    голодранцу? 
          -   А   ты  ищешь   богатого  и   знатного? 
          -  Не  язви!   И  без  того   на  душе   тошно...  Надо   хоть   музыкантов   остановить  -  пусть   лучше   мазурку   играют! 
          -  Не  надо.   Дай  ей   дотанцевать.  Не  забирай  у  нее    этот   танец  -  иначе   он    поселится   в  её   душе    несбывшейся   мечтой,  и  тогда   незнакомца   убрать   оттуда  будет  невозможно  -   он  превратится   в   Мечту.  Ту   Мечту,  с   приходом   которой   в   сон   не   захочется    просыпаться...
          -  Миледи,  а   откуда   вам   знать   такие   подробности? 
          -   Ты   ревнуешь?  Как  приятно....  Поревнуйте,   Сир,  мне  нравится.  А  заодно  и   займите   Принца   беседой  -   ему  сейчас   явно   несладко.   И  фрейлины ,  судя   по  его   лицу,   танцуют  хуже   нашей   дочери,  хоть  он  и  учтив  -  надо   отдать  ему   должное.
 
          А   Принц,   действительно,   приглашал   дам,   не   пропуская   ни  единого   танца,   не  давая   понять,  как   больно   и  неприятно   ударил   по  его   самолюбию  выбор    Принцессы.   А   что   выбор  сделан,   было   понятно   каждому,   кто  умел  видеть.   Мужчина   и   девушка    не   скрывали   его   за    правилами   приличия  -   они   были   во   власти   магии   чувств.  И  хоть  Принцу   никто   ничего   не  обещал,   он  чувствовал   себя   обманутым.   Обманутым   в   надежде,   потому   что    уже   успел    почувствовать   себя   избранником    Принцессы.  И  надо   сказать,  что   это   было   очень  приятно  -   представлять,  как   привезёт    он   эту  красавицу   домой,   как  станет  она   его   супругой,   родит  ему   детей...
          Бал  превратился    бы   для  него   в   пытку,  если   бы   не  предложение   Короля    показать      диковинки   своей   охотничьей    коллекции.  С   Королем   было   приятно   общаться  -  умный,  весёлый,   в   меру   язвительный,   он   напоминал   отца.  Темы   меняли   друг   друга  -   от   охоты   до   дел   государственных  -  и   во   всем   они   понимали   друг   друга.   Время    перестало   походить   на  бесконечные   нити,   опутывающие   его   коконом   ожидания    последнего   танца    мучительного    праздника...
          Возвращались   на   бал   к   самому  его закрытию.     Сердце   Принца   неприятно   ныло,    представляя    девушку,    тающую    в   руках   Незнакомца.   Предчувствие   этой   картины   замедляло   шаг,   наполняло   тревогой,  ревностью,   муками   уязвлённого   самолюбия….  Вошёл,  поискал   глазами   блеск    аметистового   платья   посреди   зала.   Но   нет,   танцы   уже  кончились,  и   Принцесса   сидела   чинно   возле   Королевы.  Она   вежливо   улыбалась   шуткам   придворных   кавалеров,    окружавших   царственных   дам   и   их   фрейлин,   но   в   глазах   ее   читалась    растерянность,   как   будто   девушка   хотела   очнуться  -  но   не   могла.   
          Незнакомца   Принц  так  и  не   увидел.  Сколько  не  всматривался   в  толпу   мужчин,   ища   врезанные   в   само  сердце   жестоким    лезвием    ревности    черты   того,   кто   забирал   у  него    невесту  -  в  зале   его  не  было.


                4

          Ночь...  Тёмное,   чёрное   покрывало   её    наброшено   на   замок,    на    горы,  на   океан...  Лишь   мерный    шум    прибоя    да   редкие  крики  чаек   тревожат    тишину.   Кажется,   всё  уснуло  вокруг,   но  это  была    лишь   видимость.   
          Тяжёлые   дубовые    двери,   ведущие   в    комнату   под   самым   сводом   замка,      открылись    мягко,   бесшумно,   пропуская   Короля.   Свечи,   зажжённые    в   канделябрах,   освещали   углы     большой   комнаты,   посредине   которой    стоял ...  чан  -  огромный,  мерцающий   голубым   светом.
          Король    сделал   шаг   вглубь  комнаты,  недовольно    морщась.   Каждый   раз,  когда   он   заходил   сюда,   его   не  оставляло   чувство,  что   ступает   в   мышеловку,  а   кот,   живущий   здесь,   наблюдает   за   ним   светящимися    в   темноте   глазами. 
          -  Добрая   ночь   Вам,   Ваше   Величество....   Вы   вспомнили   о  моей   скромной   персоне?  -   раздался    вкрадчивый,   мягкий   голос,   льющийся,  казалось,   из   ниоткуда,  и   ощущение    мыши  в   мышеловке   у   Короля    усилилось
          - Брось   нагонять   страху.   Появись  -  есть   дело. 
          -  Я   знаю...   Без   дела,  увы,  Вы   сюда   не   часто   поднимаетесь.
          Высокая,   укутанная   в   чёрный   плащ   фигура   отделилась   от    стены   у   двери   -   до  сих   пор    силуэт   этот   совершенно  сливался   с    темнотой   комнаты.   Мужчина    вышел   в    круг   света,   отбрасываемого  свечами    люстры,   висящей   прямо    над   чаном.   
          Глубокие,  бездонные   глаза   его   искрились   улыбкой,   когда   он  учтиво   поинтересовался    у   Короля:
          - Ваше  Высочество,   не   соблаговолите   присесть?    Стул   этот   для  жертвоприношений   ещё   ни  разу   не  использовался,   так   что   садитесь  спокойно. 
          Король   рассмеялся:
          -  Ты   всё   тот  же!  Хотя   что   может  тебя изменить  …
          -  Позвольте  не  согласиться   с   Вами,  мой   Король.   Многое   может  изменить   меня.   Впрочем,   и  сам  я   могу   многое   изменить. 
          -   Как   раз   по  этому   поводу   я  и  пришел   к  тебе.   Ты   бал   видел? 
          - Конечно.
          - Значит,   видел   ты   и   танец.    Я  хочу   знать   всё   об  этом   Ричарде  из   Кнесхе.   Всё,  что   только   можно. 
          -  Как  скажете,   Ваше   Высочество... Прошлое  узнавать  -   дело   нехитрое.   То  ли  -  о   будущем  поведать…
          -   Дойдет   дело  и   до  этого.   

          Длинная    то    была  ночь    и   для    Короля,   и    для    Мага….  Последний   скоро    рассказал   о   прошлом   загадочного    Незнакомца  -  и  тот  перестал   быть   незнакомцем.   То,  что   его   зовут   Ричард,    Королю  и  так   уже   было   ведомо.  Теперь   он  узнал,   что   Ричард   этот   был   далеко   не   беден,   но  и  не  богат,   поскольку    напрочь   отказался   от   чести    быть  правителем,   променяв    привилегированное  будущее   на   участь   воина-наёмника.   Был   он   бесстрашен,   над   жизнью  своей   не  дрожал   и   в   службе   отказа   не  имел  -  такого   воина    рад   был   заполучить   любой   военачальник.   Путь  перед  ним   открывался   славный,   поближе   к   коронованным   особам,   и   услуги   его   дорого   ценились.   Но   за   известностью,   как  и  за  деньгами,  Рыцарь   не   гнался.  Был  своенравен,   выбирал   предводителей   по  своему   усмотрению,   без   какой-либо  понятной   посторонним  логики.   Правда,  коль  уж   выбрал,  шёл   до   конца   похода,  несмотря    ни   на   что.   
          -   Чего  же  он  ищет?
          -   Волшебников…   магов…  Колдунов. 
          -    Что?!   Зачем   они  ему? 
          -   Погодите,  Ваше   Высочество…  Эту    тайну   он  крепко    хранит   в   сердце.    Не  позволяет   себе   думать   о  причине  -  только   цель.    Мне   нужно   время. 
          Долго,  ох   как   долго   колдовал   Маг   над   чаном,   порой   шепча   непонятные  слова,  порой    взмахивая    с   досадой   рукой,   словно   отгоняя   несущественное,    слышимое   только   им…  Наконец,   присев   на  стул   возле  чана,   он   поднял   глаза   на   Короля   и   начал   рассказывать   -  кратко,   отрывисто:
          -   Он   был   ранен.   Смертельно.   Его   вылечила    колдунья.  Её   дар  -  наследие  сильнейшей   ветви   альвов.  Красота   -  необычайна,    доброта  -  вперемешку  с   болью.    Они   полюбили   друг   друга.   Рыцарь   готов   был   сделать   её   своей   женой.   Но   расплата   девушки   за   ночь   любви    со  смертным    оказалась   жестокой  -  после   неё    она   превратилась   в   Иву.   Навсегда.   А   Ричард   не  хочет  поверить,   что  нет   избавления   от  этого   заклятия.   Вот   и   ищет   того,   кто  сможет   вернуть   ему   любимую.   Давно    ищет.   Уж   и   мать   колдуньи   той  умерла,   и   отец   его   старым   стал,  а   он   всё   не   может  успокоиться.  Забыть.  Перестать   винить   во   всём    случившемся   себя.  И...   я  его   понимаю.   
          Маг   умолк...  Минуту    стояла   мертвая   тишина,  затем   заговорил   Король:
          -  Только  этого   мне  и  не  хватало  -  романтик,   носящий   в   сердце   боль   и   вину...   Прекрасная   партия   для   моей   дочери,  нечего  сказать!..   За  какие   такие  грехи   должна   она   топить   чужое   горе?  Скажи,   он   сможет   еще   полюбить? 
          -   Кажется,   он   уже  полюбил,   Ваше   Высочество.
          -   А  забыть   ту  -  Иву  -  сможет? 
          -  Трудные   задачи   Вы   предо   мной   ставите,  Сир...   Но  я   попробую   ответить   и   на   этот   Ваш    вопрос. 
          И   вновь   Маг   застыл   над   чаном.   Шли   минуты,   превращаясь   в  часы…  Близился   рассвет,   когда  наконец    Маг    заговорил   вновь:
          -   Я   перебрал   все   возможные    варианты   его   будущего.   Все  -  в  том   числе   включая   брак    с   Вашей   дочерью.   
          -  Вот   последнее    меня  и   интересует.   Каким   он   будет,  этот   брак?   И   как   будет  в  нём    моей   дочке? 
          -  Не   особо   весело.    Рыцарь   не  умеет   забывать.    Так  и   останется   жить   в  его  сердце   прошлое,   и   Принцессе   придется   делить   его   с   Ивой.   Поселятся    они   на   поляне,   где   растёт   это   дерево.    Никакие   уговоры   не   помогут.   Он   будет   ласков   и   нежен   с   Вашей    дочерью    днём,   но   ночами   сны   Князя  станут   местом   для  встречи   с  Элле  -  так   звали   его    Иву.   И   он   не  захочет    просыпаться.    А   утром,  проснувшись,   первым    делом   будет   идти   к   той   самой   Иве,   целовать   её    ветви   и   желать   доброго    дня.   Среди   самого   жаркого   поцелуя    сердце   его   застынет,    потому  что  память  услужливо   подсунет    напоминание   о  том,  как   такие  же   поцелуи   уже  убили   когда-то    ту   -  другую...    Ваша   дочь   не   глупа  -   она   все  это   поймёт.  Почувствует...  Прочувствует.    И   с   каждым   годом   холод   безнадёжности    всё   глубже   и   глубже   проморозит  её   сердце,    её   душу...   Она   застынет,    не   в   силах    растопить   лёд    Ричарда.   В   ее   глазах   появится    боль,   хотя   никто   и   никогда   не  услышит    от  неё   жалобы.   А   в   общем-то   все   будут   называть  их    идеальной   парой,  достойным   подражания   примером.   
          -   Весело,  ничего   не   скажешь...  Не  хочу  я   такого   будущего   для    моей   девочки!  Помоги   мне,   Маг!...   Можно   что-то   изменить? 
          -   Что,   Ваше   Высочество?  Говорят,   любовь    диктуют   Ангелы...  Я  похож   на   ангела? 
          -   Ты?   Меньше   всего...    Ну,   спасибо,   хоть   улыбнулся,   а  то  не  до  смеха   мне   было.     А   теперь  серьёзно  -  что   можно  сделать? 
          -  А  чего   Вы  хотите?  Определите   свое   желание   чётко,  чтобы   я   мог   сказать,   могу   ли  что-либо    сделать. 
          -  Я  хочу,   чтобы   моя   дочь   была   счастлива.   Всю   жизнь.   Чтобы   она    жила   с   человеком,   умеющим   управлять   государством,   не  теряя   его   богатств,   а  приумножая  их;   тем,  кто  сможет   лавировать   между   друзьями   и   врагами,   не   забывая   о себе   -   потому   что   только   так   и   делается   политика.   Он  не  должен   быть   ни  трусом,  ни   безрассудным      храбрецом   -    он   должен   быть   Королём!   Хочу,   чтобы   дети,   рожденные   в  этом   браке,  были   обеспечены   всем   и   понесли   дальше   наше   имя   -   со  славой,  достойно.   Хочу,  чтобы   ей   не  пришлось  ни  с  кем   делить   мужа,   а  уж   коль  и  случится   тому   познать   любовь   какой   прелестницы,  то  чтобы   у   него   хватило   ума    сделать  это  тайно,  не  смущая  покой    моей    девочки.   И   прелестница  та   в  сердце   его  поселиться   не  должна!   
          Я   хочу,   чтобы    он   был   умён   и...   Чёрт,   Я    ХОЧУ,   ЧТОБЫ   ОНА   ПОЛЮБИЛА    АЛЕКСАНДРА!!!!!    Я  ХОЧУ,  ЧТОБЫ   ОНА   ВЛЮБИЛАСЬ   В   СЫНА   МОЕГО   ДРУГА!
          -  Вот   теперь   Вы  сказали   правду,  Сир  -  Вы  хотите,  чтобы    Ваша   дочь   полюбила   сына   Вашего   друга.  Я   постараюсь   помочь   Вам   в  этом.   Вот  только   ответьте   мне,   пожалуйста   -   на  кой   ляд   было   всё  это   затевать?   Коль   уж   хотели,  чтобы   она   влюбилась   в   Принца,  зачем   было   приглашать   всех   остальных?   Глядишь,   и   Незнакомец  не  пожаловал   бы.   Кстати,   он   не   за   рукой   Принцессы   изначально   ехал  -   домой   путь  держал.   Просто   дождь   переждать   хотел.   Это   уж   после   того,   как   глаза   её   увидел,   на   бал   остался.   Не  затеяли   бы   Вы   это   воскрешение   древних   традиций   с    турнирами   да   балами   -   всё   чинно   бы  и  произошло.    Дочь   Ваша   влюбилась   бы    в   Александра,   и  жили   бы   они  счастливо. 
          -   Ты   хоть   приличия   ради   можешь   Королю   его   ошибки   в   лицо   не  тыкать?   Знаю   и   без   тебя,  что  по-идиотски   поступил.   Знаю!..  да  поздно  уже   канитель   "если   бы   да   кабы"   разводить.   Помоги!   Сделай   что-нибудь!   Можешь? 
          -  Могу.   Только...
          -  Что   "только"?   Говори!   
          -  Я  могу  сделать   так,  что   она   полюбит   Принца.   Могу   сделать   так,  что  забудет    о   Незнакомце.   Кстати,   перед   её   совершеннолетием   я   делал   для  неё   гороскоп   по   просьбе  Вашей   супруги.   Так   вот,   звёзды   дарили   ей   на  то   мгновение   счастливый   брак   с   равным   по   положению   юношей,   в  котором   она   родит  двух  детей,   станет   хорошей   матерью   и  женой.   Муж    не   доставит   ей   никаких   огорчений.   Войны,   эпидемии,   всякая   нечисть    не  тронут   время  их  правления.   В   общем,  лучшего  и  желать   нечего  -   в   случае,  если   помолвка   состоится   до   конца   завтрашнего   дня.   
          -  И  ты   молчал,  зная  это?! 
          -  Почему  же  молчал? ..  Супруга  Ваша  знала  об  этом,  а   Вам   я  неоднократно  советовал   не  увлекаться   возобновлением   древних  традиций,  ведущих,  кстати,   к  лишним   растратам,   которые  можно   было   бы   направить   на   разработку   рудников   на  севере  -   Вы   давно   обещали   мне   это...
          -  Да   погоди   ты   со   своими   рудниками!   что   значит   "только"? 
          -  Это  значит,  что  я  не   смогу   полностью   убрать   вспыхнувшую   в  её  сердце   любовь   к   Рыцарю.    Она  проявится    снами,   в   которых   Ваша   дочь   будет   с  ним.   Пусть  не   каждую   ночь,   но   часто.   Эти   сны   будут    смутными,  размытыми,   после   них   долго   ещё   она   не   сможет   прийти  в  себя,   а   сердце   будет   заходиться  от   сладкой,  щемящей   боли...
          -  Сны?  И  только?   А   во  время   бодрствования   она   будет  счастлива? 
          -   О  да!   Будет  -  спокойным   счастьем   состоявшейся,   любящей   и   любимой   женщины.   
          -   Она   будет    любима    Александром? 
          -  Конечно.   Принц   уже  любит  -  такой   любовью,  о   которой   многие   мечтают.   Нежной,    всепрощающей,   не  пылающей,   а   согревающей...
          -   А   ты  не  можешь   убрать  эти  сны? 
          -   Не  могу... Мог  бы  -  убрал   бы.   Я   могу    лишить   человека   сна,   могу   погрузить   его   в   летаргию,   длящуюся   десятилетиями,   наслать   кошмары,   мучающие    даже    смельчаков    до   жуткого   страха   перед   постелью,    но   я  не   властен   над   сновидениями,   в   которых  прячется    Любовь.   Всё,   что  я   могу  -  сделать  так,   чтобы   она   не   помнила,  что   было   в   них.   Просто  тревожно-сладкий   сон.
          -   Скажи,   она   будет  счастлива,  если  ты  сделаешь  это? 
          -  Не  менее,   чем   Ваша   супруга,   Сир...  Думаю,  наша    Королева  -  олицетворение   женского  счастья.   
          -  Тогда  сделай  это!   Всё,  что  потребуешь   взамен  -  дам. 
          -   Даже   душу?  -  лукаво   улыбнулся   Маг. 
          -   А   она   у  меня   есть?   -  не  менее    лукаво   ответил   Король. 
          -   Хорошая   шутка!    Есть,  конечно.   Я  пошучу   еще   лучше  -  я   сделаю  это   безвозмездно.   Правда,  есть   требования,   сопряженные   с  этим   колдовством.
          -  Какие? 
          -  Вам   придётся    покинуть   этот   замок.    Здесь   всё,  особенно   бальный  зал,  будет  напоминать  ей   о   Незнакомце,   и   мои   чары   могут   разбиться   о   банальные   звуки   вальса. Завтра  Вы  огласите  о   переезде.     Мы   переберёмся    на   север  -  в   Вашу  летнюю  резиденцию.   К  тому  же    скоро   Вас   будут  ждать  приятные   хлопоты,  связанные   с   рождением   внука,  да   и   Вашей   супруге   давно    хотелось    чаще   обмениваться   визитами   с   соседями,   а  здесь  она  чуть   ли   не   в   полном    одиночестве   живёт...
          -  Хитрец!   -   добродушный   смех   Короля    смягчил   тревогу   в   его   глазах  -   Тебе  же  хочется   быть   ближе   к   рудникам  -  для  этого   и  нужен  этот   переезд,   не  так  ли?
          -   Вы  всегда   были   догадливы,  мой   Король...  -   улыбка    Мага       надолго   задержалась   на   губах,   озарив   лицо   умным,   лукавым   светом. -   Скажем   так:  это   счастливое   стечение   обстоятельств,  когда   моя  и   Ваша   выгода   слились.   Здесь  действительно   мне   тяжело  будет  контролировать   её   воспоминания.   А   разработка   рудников   сделает   Вас   богатым    настолько,   что   китобойный   промысел,    дающий   Вам   теперь   основные   доходы,   станет  лишь   развлечением.   
          -   Хорошо.   Будет  тебе  и  переезд,  и  рудники.   Что  еще?
          -   Утром   Вы  отмените   турнир,  на  котором,  кстати,  Ричард   победил   бы   сына   Вашего   друга.  Сделайте  это   под   объяснением   приближающегося   шторма  -  а  шторм   я  устрою  такой,  что   Тор   позавидует.  Пусть  все   отправляются   домой.  Мне  нужно,   чтобы   в   замке   не  оставалось  никого,  кроме   Принцессы  и   Рыцаря.  Уведите   тех,  кто  не  может  уехать,   в   охотничий   домик,   и   задержите  их   до   вечера.   Ровно   в   восемь   Вы  должны   быть  здесь.  К  тому  времени   она   забудет   о   Ричарде,   а   тот  уедет.   Вы  должны,  приближаясь,   сделать  так,  чтобы   Александр   оказался   на  своём   Ариэле   впереди   всех.    Хочу,  чтобы   Ваша   дочь  смогла,  не  кривя   душой,  сказать,  что   ее  любовь   пришла   в   виде   Принца   на   белом   коне.   Это  будет   мой   свадебный  подарок  Принцессе.   Как   только   она  его   увидит  -  полюбит. 
          -  Я  не  хочу   оставлять  их  вдвоем  -   дочь  и   Рыцаря… 
          -  Не  доверяете  мне?  Да  и  что  может   случиться,  если   бы  даже  они  не  были  под   моим   присмотром?   Не   насильник  же  он,  а  мечтатель...  С  мечом,  правда.    
          -  Этого  я  и  боюсь.   Она   полюбит  его  еще  сильнее  -   такой   образ  притягателен   для   юной   девушки. 
          -   А  я   на  что?  Не   переживайте,  к   Вашему   возвращению   она   уже  не  будет  помнить   о   нём.  Не   будите   ее   с  утра  -  сон   её  будет   крепок,  она  не  услышит  ни   звуков   сбора,  ни   завывания   ветра.   Когда   они   встретятся    с   Принцем  (а   он  тоже   забудет   о  Рыцаре,  как  и  вся  его свита )   -   уведите  всех,  оставьте  их  вдвоём.   Они  и  без  моего   колдовства    поймут  друг   друга,  поэтому   Вам   останется   лишь   объявить   о  помолвке.  Сделать  это   Вы  должны   до   десяти  вечера  -  именно   к  этому  времени  истекает   срок,  выделенный    небесами   для   заключения   счастливого   брака.   
         -  Хорошо,  я   сделаю   всё,   что   ты   сказал.   Светает....   
         -  Да,  мой   Король...   Ложитесь  спать  -   Вы  устали,  а  мне   нужно  время   для   колдовства.   
 
          Дверь   за   Королем   захлопнулась,   и   Маг   поморщился   от   этого   звука.   Устал   не   только   владыка   -   устал   и   он.  А  впереди   ещё  столько   работы...
          Тяжело   поднявшись,   налил   из   прозрачного   графина    в  хрустальный   бокал   золотистую   жидкость,   выпил   залпом   и   задумался.    Воспоминания,   сдерживаемые   во  время  разговора   с    Королём,   хлынули   потоком...   Есть  ли  хоть   кто-то,   кого    бы   они    не   посещали? 
          Грузные   шаги,   рывком   распахнутая   дверь:
          -  Чёрт  бы   тебя   побрал,   Маг!   Так,   говоришь,   дочь  будет  счастлива   не   менее,  чем   моя   супруга?!   Кто  же  приходит   во  сне  к   МОЕЙ   жене? 
          - Мессир,   умно   ли   задавать   вопросы,  на   которые   Вы  не  хотите  знать   ответа? 
          -  Кто?!!!!
          -  Никто,  мой   Король...  Она   любит   только   Вас.   
          -   Не  морочь   мне  голову!   Ответь!
          -  Вы  хотите,  чтобы   я   успел   подготовить   всё   к   счастливому   браку   Вашей   дочери?  Мне   нужно  для  этого   время.   
          -   ОТВЕТЬ!!!
          Пристальный   взгляд   Мага   схлестнулся   с  горящими    гневом   и   ревностью   глазами   Короля,   как   столкнулись   бы    лёд   и   пламя.    Минута   жёсткой   борьбы  -  и   напряженное   тело   Короля   расслабилось,   а   сам   он   в  недоумении   оглянулся   вокруг   себя:
          -   Я  хотел  что-то  сказать   тебе...   Запамятовал,  что...  А,  кажется,   хотел   спросить,  что   будет   с   этим   Ричардом.   Он   тоже  все   забудет?   
          -   Я  попробую  сделать   так,  чтобы   он   забыл   обо  всём.   
          -  Хорошо.   Все   же  сам   по  себе   он  неплохой   человек,   лишь   бы   был   подальше   от   моей   дочери. 
          -  Будет,   Ваше   Величество.   
          -  Хорошо.   И  -  спасибо   за   помощь!..  Не   впервые    ты   уже  помогаешь  мне    с   тех   пор,  как   прибыл   в   замок...  Сколько   времени    прошло? 
          -   Почти   двадцать   лет,   Ваше   Высочество.   
          -  Ах  да,   это  же   было  вскоре   после   моей   помолвки   с   женой,  перед  самой   свадьбой...  Она   грустила   тогда,  и  мне  показалось,  что   твои   фокусы   смогут   ее   утешить...  И  они   утешили  -  Асхейд    стала   веселой,   спокойной...  Хорошо,  что  я   тебе   тогда поверил! 
          -  Мне  приятно,   что  Вы   помните   то  время.   Оно  ведь  так   быстротечно   -  ВРЕМЯ....  Его  всегда  не  хватает. 
          -  Я  понял  твой  намек  -  ухожу.   
          -  Спокойной   ночи,  Ваше   Высочество!


                5

          Утро   началось    так   поздно!   Сноп   солнечных    лучей,   что   брызнули   сквозь   приоткрывшиеся    ресницы,    заслепил   Принцессу,   и   она   сладко   сомкнула   их   вновь.    Что   за   чудесный   сон   был   у  нее!...   В  нем   она   кружила    под   звуки    вальса,   тая   в   самых   желанных   на  свете   руках,    а    карие,   с   россыпью   золотинок,    глаза   смотрели   прямо   в   сердце....   Он   улыбался,   и   улыбка  эта   была   невероятно   доброй,  светлой  -   в   ответ   на  нее   нельзя   было   не   улыбнуться.   Сегодня   она   увидит   его    вновь  -   на   турнире.    Но,   судя   по   тому,  как  залило  солнце   комнату,   уже   поздно...  Обычно   она   вставала   рано   -  и  рано  же  засыпала.   Принцесса   была   жаворонком.   
          Она   встала,   сладко   протянулась...  Как  тихо!   непривычно   тихо.   Взгляд   её   упал   на    сложенный   четырехугольником   лист   бумаги   на   письменном    столе.   Взяла  в   руки,   развернула...  Каллиграфическим   маминым   почерком:
          " Милая   доченька,   ты   так  сладко  спишь,  что  не  хочется  тебя  будить.   Приближается   шторм,   турнир   папа   отменил.   Мы  уезжаем   в   охотничий   домик.   В   замке  никого   нет  -  разве   кто  не  услышал   звуков   горна.     Еда  -  в   столовой.   Не  скучай,   к   вечеру   мы   будем.   И  не  выходи   за  пределы  замка  -   шторм   будет  сильным,  но   непродолжительным,    сказал    Маг,  и  к  вечеру   он   успокоится.   Будь   умницей!    Целуем   тебя!"
          Прочитанное   обескуражило.    Радоваться   или   грустить?   Все  уехали?  И   он   тоже?   Быть   одной    в   огромном   замке   ей   ещё   не   приходилось,   но   страха   от   этого   Принцесса  не  ощутила.   Просто   нахлынуло   такое   разочарование,    что   слезы   выступили   на   глазах.    Совсем   по-детски,    ладошкой,     вытерла   она   влагу   с   ресниц.   Бросила   взгляд    на  приготовленное    к  утреннему   туалету    платье  -   бежевое,    расшитое   золотыми   нитями,   играющими  в   лучах   солнца...   А   к  чему   и   к  кому   принаряжаться?   Все   ведь   уехали.   Вот  и   спустится   она   в   ночной   рубашке    в   столовую.   А  если  кто  и  увидит  -  это  его  проблемы.  Все  равно  без  фрейлин  ей  с   завязками    корсета  не  справиться. 

          Шаги   по   лестнице   звучали  непривычно   громко   -  вокруг   царила   тишина.   Она   спустилась   вниз,   в   столовую,    открыла   дверь  -   и   замерла.    В   полном   одиночестве    за   белым   овальным   столом   обедал    Незнакомец,   в   объятиях   которого   она   танцевала   весь   вечер   и   всю   ночь.   Верхние  пуговицы   рубашки   расстегнуты,    кафтан   покоится    на   спинке   стула...   Мужчина   явно   не   ожидал  увидеть   в    комнате   даму.   
          Секундное   замешательство  -  и  он   встал,   учтиво   поклонился:  "Добрый  день,   Ваше   Высочество!   Не   соблаговолите   ли  пройти   к   столу?   Позвольте   составить   Вам    компанию   за   обедом"   
          А   как   ответить,   если   голос   пропал?   Ей   хотелось   провалиться   сквозь   землю    от   стыда.   Легкая   прозрачная   ткань   ночной   рубашки   едва   ль   скрывала   тело,    и   она  чувствовала   себя   совершенно   обнаженной.   Почему   он   здесь?   И  как   вести   себя?  Молча   стояла,   пытаясь   вдохнуть   воздух  -   а   затем   резко   повернулась   и   побежала    по   лестнице,   запутываясь   в   складках    одежды.   
          "Принцесса!   Анастасия!    Постойте!"  Его   голос    подстегивал,  хотелось   лететь,   словно   птица  -  подальше   от    него,   от   позора...   Лишь   бы   не  упасть...   как   много   ступеней...  почему-то   раньше  это   не  замечалось... 

          Он   догнал   девушку   в   коридоре   второго   этажа,   перед   дверью  её   комнаты.   Схватил    за   руку,    притянул    к   себе,    прижал...   И   она,   уткнувшись   лицом   в   рубашку,   расплакалась,   как   дитя.    А   он   гладил    её   волосы,   словно   она   действительно   была   маленьким   ребёнком,   и  шептал   ласково:  "  Ну   всё... тише,   милая    девочка...  всё  хорошо...  всё   замечательно...  хватит..."   И   она   утихла    в   его   объятиях.   Было   так   хорошо   в  эти   минуты,   так   спокойно   и   надёжно!   Даже   когда   он   бережно   взял   её   лицо   в   ладони   и,    наклонившись,    коснулся   губами  всё   ещё   мокрых  ресниц,   она   не   отстранилась.   Это   было   так   естественно  -   он   губами   собирал   слезы.   Не   целовал,    не   вытирал   их,   а  именно   собирал.   И  столько   нежности,  тепла    и  чистоты    было   в  его   движениях,   что   вырываться    было   бы   глупо  и  смешно.    Она   замерла,   наслаждаясь  этой    невинной   лаской...
          Голос   его   был   мягким,   баюкающим,   и  ей   стало   еще   уютнее:
          -  Ваше   Высочество,   проведёте   для   меня   экскурсию?   И   давайте   начнем,  коль  это  возможно,  с   Вашей   комнаты  -  никогда   не   видел,   как   живут   настоящие   принцессы. 
          Она   улыбнулась   в   ответ: 
          -  Да,   милорд.   Попробую   себя   в   качестве   гида.  Не   судите   строго,  если   что  не  так  -  в  этой   роли   еще   не   была…
          Рассмеялись   оба  -  весело,   легко   и  просто   было  им   в  эти   минуты.

          Освещённая   солнцем   комната   Принцессы,   платье,   переливающееся   золотом,   незаправленная   кровать  под   белым   балдахином,   расшитым   розовыми   цветами...
          Девушка   вспыхнула   от   смущения,   уловив   его   взгляд,   брошенный   на   ложе:
          - Сегодня   я   встала   так   поздно...   никого   уже   не   было,  все   уехали   на   охоту...  или   в  охотничий   домик,   так   мама   написала.   Я   думала,   в  замке  совсем   никого  нет,  потому  и   вышла...   В   общем,  я   не  знала,   что   встречу   Вас.      Вы  присядьте,   рыцарь,  пока    я   попробую  в    порядок   себя   привести…
          -  Какое   странное  совпадение...   Я  тоже   проспал   сбор,  хоть   столь   крепкий   сон   мне   не  свойственен.   В  записке,   что    нашел  у   двери,   было  сказано   о   шторме.  И  впрямь,   взгляните  -   на   горизонте  свинцовые    тучи,   хотя   солнце   все   ещё   в   силе.   
          Он   стоял   у   окна,  спиной   к   Принцессе,   и   девушка   поняла,  что   это   деликатно   поданная   ей   возможность   переодеться.   Но   как   управиться   с   завязками    платья   без   помощи   ловких   пальцев   фрейлин?   
          Чёрный    бархатный    халат   -   просторный,   тёплый,    любимый   Принцессой  -   приятно   лег   поверх    рубашки,   скрывая   очертания   фигуры...   Девушка    почувствовала   себя   совсем    по-домашнему.   Тихо   подошла   к   мужчине,   всматривающемуся   в   пенные   воды   океана:
          -  Благодарю    за   деликатность...  Как   мне   обращаться   к   Вам,   рыцарь?
          -  Мое   имя  -    Ричард,   Принцесса. 
          -  А   мое   имя   Вы  знаете...
          -  Да,   Анастасия.   Ваше   имя   я   знаю.   Оно   прекрасно  -  под  стать   Вам.   Кстати,  имя  это   греческое? 
          -   Да.  Его   выбрал   папа  -  ещё  задолго   до  моего   рождения.   Какая   тишина...  Непривычная,   глубокая...  кажется,   во   всем   мире   все   застыло...
          -  Это   тишина   перед   бурей,  Принцесса.   Вы  покажете   мне   замок,   пока   не   разразился   шторм?    Только   начнем   мы   все   же   со   столовой  -   Вы   ведь   не   успели   пообедать. 
          -  Я  не  сильно   проголодалась...  Давайте   просто   погуляем  -  мне  почему-то   хочется    показать   Вам,   где   и  как   я  живу...   Вообще-то     не  пристало  мне  говорить  такие   слова,   тем   более   гулять   в  одиночестве    с   мужчиной...
          -  Давайте   забудем   о  жестких   правилах  этикета   сегодня,   Анастасия...  Слишком   необычный   день  -  мы   затерялись   в   одиноком   замке,   оторванные   ото   всех.   И   от   всего.   Бояться   меня   не  надо  -  я  не  причиню  Вам   ни  малейшего   вреда. 
          -   Я  знаю...  Я  верю   Вам.
    

          Большая   светлая   комната    на   первом   этаже,   оформленная   в    бордово-красных   тонах,    с   позолотой   багет,   люстр,    канделябров,   с   массивными   креслами   из   черного   дерева...   Стены   сплошь   увешаны   портретами  -  их   так   много,   что   кажется,  будто  вся   династия,   от   основателя   до   царствующего   Короля,   внимательно   разглядывают   мужчину   и  девушку,   стоящих  перед   ними.  Впрочем,   Ричард   и   Принцесса   уверены   в   обратном  -  это   они   рассматривают,   а  не   их.   
          Лица,  лица,   лица...   Мужские   и   женские...   Старые   и  молодые,   улыбающиеся    и  задумчивые,   горделивые   и   печальные,   твердые   и   ...     А   есть  ли   мягкость   в  них?   Ричард   искоса   разглядывал   профиль    Принцессы,   сравнивая   его   с   наследственными   чертами    династии,  и   внимательно   слушал   рассказ   девушки.
          -   Эти   портреты    живые   для   меня.   С   самых   малых  лет,   как   только   начала   осознавать  себя,   папа    рассказывал    о   нашей   семье.   Я   наизусть   знаю   даты   рождения   и  смерти   всех   моих  предков   по  его   линии,   все   семейные  легенды,   передаваемые    из   поколения   в   поколение,   все   подвиги  и,  увы,  поражения.   Папа   говорит,   что   без   памяти  о   предках   нет   будущего   у  их   потомков.   
          -  А  династию   мамы   Вы   так  же  хорошо   знаете?
          -   Не   настолько   глубоко.   Три  поколения   всего   лишь.   Вот   они  -  мамины  родители,  мои    бабушка  и  дедушка.   Рядом – их   родители.   Те  три   поколения,   о  который   я  Вам   говорила.   А   вот   и   мамин   портрет  - он   был    написан    перед   свадьбой,    в   её   родовом    имении.   Мама   особо   им   дорожит  -   говорит,   что   он   напоминает   ей   юность.   
          Портрет   висел   в   центре   стены,   на   уровне   глаз   мужчины. 
Молодая   красивая   девушка,    белокурая,   с   очаровательными   локонами,   спадающими    на   хрупкие   плечи,    глядела    ярко-васильковыми   глазами,   улыбаясь   счастливо,   доверчиво,  -  и   в  то  же   время   чувственно.   В   руках   она   держала   розу  -  всего   лишь   одну   красную   розу.   А   на   заднем   плане   изображен   был   молодой   человек   с   целой    охапкой    пышных   цветов.   Цветок    Королевы   был   явно   из   того   букета.  На   плече   у   мужчины   сидел  ястреб,  возле   ног   прикорнул   огромный   дог.   Фигура   и  лицо   были   обрисованы   нечетко,   как   будто   специально    скрыл  их   художник   за   дымкой    тумана,   и   лишь   глаза   -  необычайные,   темно-карие,   почти   черные,   выделялись    ярким   пятном   в   белесой   пелене   этого   тумана.
          Персонажи   эти   были   настолько    контрастны,    как   день   и   ночь,   как   вода   и   огонь,    как   небо   и   земля...  Но   точно   так  же   и   дополняли   они   друг   друга,   составляя  единое   целое.   Казалось,  художник   нарисовал   две   встретившиеся   половинки…   
          -  Кто  этот   юноша?  -  спросил   Ричард   у   Принцессы. 
          -   Я  не  знаю.   И   мама   не   знает.   Говорит,  что,   наверное,   садовник,   раз   в   руках   у   него   розы.   Она   красива? 
          -  Очень.   Особенно   глаза  -  такого   цвета   я,  кажется,  и  не  видел   никогда   раньше.   Они   тёплые,  живые    даже  на  портрете.   И   притягивают    так,  что   устоять   невозможно. 
          -   Папа   тоже   постоянно  говорит,   что   полюбил   маму   сразу,  как   только   взглянул   в   эти    глаза...  Такая   красивая   история!   Я  часто   слышала   её   ещё   в  детстве,   и   порой   представляла,  как   вырасту,  стану   такой   же   красивой...   И   точно   так   же   заблудится   в   наших   горах   принц,   остановится   в   замке   на  ночлег...  А   я   буду   сидеть   в   саду,  как   она  -  грустная,   печальная...   Он   взглянет   мне   в   глаза   -   и   влюбится.   Раз  и   навсегда.  Глупенькая   я,  правда?
          -   Почему   же   глупенькая?   -  улыбка   в  голосе   ласкала,   согревала….
          -  Потому   что  ни  красотой  не   вышла,   ни   цветом   глаз,   да   и   сидеть   долго   и   грустить  не   умею  -   папа   называет   меня   егозой…
          -  Это   Вы-то   красотой   не   вышли?!  -  смех   был   настолько   искренним,   что   девушка    не  могла   не  ответить    тем  же. 
          -  Да. Я  ведь  себя   с  ней   сравниваю. 
          -   Вам   не   надо   себя   ни    с  кем   сравнивать  -   Вы    прекрасны.   Кстати,   девушка   на   портрете   отнюдь   не  печальна. 
          -   Не  знаю...  Я  столько   слышала    о   грусти    мамы,   когда   папа   перевез    её   в  этот   замок,  что   не   могу   представить    эту   девушку    весёлой.   Слышала   даже,  что   она  чуть  не   умерла   от   непонятной    тоски.   Приглашали   врачей,  колдунов,   скоморохов...  Папа   очень   переживал   за   нее.   Но   никому   не  удавалось   помочь,   потому   что   никто   не  мог   понять  причину   грусти.   А   затем  появился   Маг.   Он   то  и   сумел   вылечить   маму.   
Это  семейная   легенда.   У   нас  их  много.   И  каждая   по-своему   хороша,  по  крайней  мере   для   меня.
          -  Думаю,  не  только   для  Вас.   А   кто  здесь   изображён?   Они   не   похожи   на   Ваших   родственников... -  спросил   Рыцарь,  всматриваясь   в   картину   рядом   с  парадным  портретом   королевской  четы.    
          -  Это   лучший   друг   папы  и   его   супруга.   Родители   Принца    Александра.   
          -  Интересные   черты   у   обоих… -  задумчиво   произнёс    Ричард,   не  отводя  взгляда   от   холста.     Было  в  нём  нечто,  что   отличало   его   от  других  полотен. 
          Бежево-золотистый,  как   тёплое  вечернее   сияние,   фон.  Лестничный   марш,  открывающийся   в   большой   нарядный  зал.  На   переднем   плане  -  мужчина  и  женщина.   Торжественные   одежды   явно  дают  понять,  что    художнику   позируют   вельможи.   Но  лица   у   обоих   добрые,  светлые.    Женщина   очень  красива,   однако  не   сама   по  себе  красота   бросается   в  глаза,   а   в   первую   очередь   чувство   достоинства,   спокойной   уверенности   не  только  в  себе,  но  и  в  спутнике.   Это   достоинство   настоящей   Королевы.    А   мужчина,   стоящий   чуть   позади,  готов   не  только    позволить    избраннице   быть   самой   собой,    но   и   защитить   её  ото  всех   и   ото   всего.  Это   был   союз   равных.   И  мягкое   лицо   мужчины   не   вводило   в  заблуждение  -  в  нём  читалась  решительность,   способность   к   твёрдым   действиям,  если  того   требовала  ситуация.
          -  Какой   интересный   портрет...   Он   -  не  только   король.   Он  -  Мужчина.   Защитник.    Она  -  не  лишь   женщина.  Это   -  Королева.   
          -   Вы  абсолютно   правы.   Необычна  история  их   любви.   Они   встретились   во  время   одного   из  походов   к   тёплым   морям.   Папа   и   дядя   Наральд   выступали   тогда   вместе.   Этот   поход   завершился    успешно,   и   они  возвратились   с   богатой   добычей.    А   ценнее   всего   была    принцесса,   отвоёванная   у  греков.   Греки   всего  лишь   купили   красавицу   у   пиратов   и   везли   её   в   Афины.   Дядя   Наральд   влюбился  в  неё  сразу,  с  первого   взгляда.   Когда   она  ответила   согласием   на   его  предложение   руки   и  сердца,   папа    даже  огорчился  -  ведь,   женившись,   друг   совершенно  изменил  свою   жизнь.   Он  прекратил   походы,   стал   укреплять   свои  владения   вместо   завоеваний...  Словом,   превратился   в   спокойного  семейного   человека.   Но   дружба  их  не  угасла,  хоть   папа   опасался   этого.   А   в  знак   преданности   былому   они   договорились   назвать   первенцев    Анастасия -   возвращающая   к    жизни,   и   Александр  -  способный   защитить.   Оба  имена   греческие   -   в  память  совместного   последнего   похода.   
          Что   же   касается   самого   портрета,   то   папа   чуть   недоволен   им.  Говорит,  что  когда   поедет   в   гости  к   дяде   Наральду,   возьмёт  с  собой   нашего   художника,  и  тот   нарисует  их   на   охоте  -  без  женщин,   с  горящими   глазами,   как   когда-то….
          Я  не    замучила   Вас   рассказами?   Меня   ведь   если   не  остановить,  я   могу  и  до   утра   щебетать... Так   папа   говорит,  называя   меня  своей   соловушкой  -  мягкая   улыбка   прозвучала   в   голосе    девушки  при   упоминании   об  отце. 
          -  Нет,  что   Вы... Рассказывайте,   милая   Принцесса.   Я   наслаждаюсь  и   самим   рассказом,  и   прекрасной   рассказчицей  -  её   я  готов   слушать  и   слушать...
          Девушка   вспыхнула.   
          -   Давайте   пойдем   дальше   -  так  много   хочется   показать,  пока   мы   одни,  и   обо  всем   поведать.   Больше   ведь   такого   дня   не   будет  -  я  чувствую  это.
 
          Витая  лестница,   открывающаяся   на  площадку   второго   этажа...  Длинный   крытый  балкон,  огражденный  балюстрадой   из  дубовых   балясин.   Зеленый,  успокаивающий  цвет  стены   гармонично  сочетается   с   живым   узором   плетей   клематисов,  привольно   раскинувшихся    на   тонких   бамбуковых  рейках,  прикреплённых   к   стене.   Цветочные     арки ласкают   глаз.     Вьющиеся    розы  всевозможных    расцветок   охватили    крепкие    подпоры,  поднявшие    их   вверх,   и   красные,   желтые,   белые,   розовые   огоньки   цветов,   ярко   вспыхнув   на   фоне   сочной   зелени,   привнесли    атмосферу   никогда  не   заканчивающегося   праздника.   Вдоль  стен   и   балюстрады   тянутся   ниши,   выложенные   белым    камнем   -   в  них   и   высажены   растения.    
          -  Сказочная   картина! - вырывается   у  мужчины. 
          -  Да,  тут   всегда   чувствуешь  себя   попавшей   в   сказку.   
          -  Вы  часто   проводите   время  здесь? 
          -  Часто.   И  не  только  я. 
          -  Ваши  фрейлины  и  придворные  кавалеры  -  все,  кто  уловил   улыбку   Фрейи,   богини  любви?
          -  Да...   Впрочем,  здесь  же  творится  и  политика.   Сюда   любят  приходить    папа   и   мама  -  и  вместе,  и   порознь.   Когда   отцветают   одни  клематисы,   зацветают   другие.   Точно  так  же   и   розы.   Феерия   красок   не   угасает   до   поздней  осени. 
          -  У  Ваших  садовников   богатая   фантазия  и   большое   терпение,  милая   Принцесса. 
          -  Это   действительно  так,   но   именно   эти  цветы   под   опекой   Мага. 
          -  Вот  как?  Он   и   цветами   интересуется?   Несколько   непривычно  для  колдуна.   
          -  Он  действительно   необычен.  Впрочем,  вряд  ли   колдун  может  быть  обычным.  Знаете,  мои   девушки   говорят,  что  это  место   предрасполагает   к   поцелуям.
          -  А   что   думаете   по  этому   поводу   Вы?  -  не  мог  сдержать  улыбки    Ричард.
          -  Если  я   отвечу   правду,   Вы  мне   не   поверите... 
          -  Поверю,   Анастасия.  Я  поверю   всему,   что  Вы  скажете. 
          -  Тогда   я   открою   Вам   секрет...   точнее,   даже   два   секрета.   Первый...   а   впрочем,  не  надо  лучше,  а   то   упаду   в   Ваших   глазах  -  задорная  и   одновременно  смущённая   улыбка   коснулась   губ   Принцессы. 
          -  Это   невозможно  -  серьезно   сказал   мужчина,  глядя  в   глаза   девушке.  -  Что   бы   Вы  мне  не  рассказали,   упасть   в  моих   глазах   Вы  не  сможете.   
          -  Так  хочется   поверить   Вашим   словам....
          -  Правде   надо   верить,   а   в   моих  словах  нет  ни  капли   лжи  -   одна   лишь  правда.
   

          Внезапный  порыв   ветра   распахнул  полы   халата   Принцессы,   заиграл   цветами   на   арках...   Взметнув   волосы   девушки,   забросил   пряди   их   в   лицо.   Совершенно   по-детски    одной   рукой   она   попыталась  запахнуть   халат,   другой  -  убрать   волосы   с  глаз.   Мужчина   рассмеялся,  приобнял  за  плечи,   притянул   ее   к  себе:
          -  Пойдем   внутрь,  милая...  Буря   начинается.
          Грозные   раскаты   грома   стали  ему  ответом.  Небо  темнело   на   глазах.   Девушка  потянула   его   к   совершенно   неприметной   двери,   прикрытой   навесом   из   гроздей   клематисов.   
          -  Если  здесь  не  замкнуто...  Как  хорошо  -  открыто!  Это   мое   любимое   место.   Я   порой   прячусь   здесь   ото  всех  -  в  те  минуты,  когда  хочется  побыть   одной.   
          Маленькая,   темная   комната,   в   каждой  стене   которой    -  дверь.  По  сути,  это   закрытая  площадка.   Вдоль  стен  -  кресла.   Тихо,   даже   мрачно.   
          - Мало   походит   на   любимое   место   юной  красавицы...
          -  Когда   мне  грустно,  я  прихожу  сюда,   закрываюсь   на   ключ   изнутри   и  слушаю   тишину... Думаю... мечтаю...  В  тишине  хорошо  мечтается.   Возможно,   Вы  не  поверите,   но   до  сих  пор   я  ни  с  кем   здесь  не  разговаривала  -  Вы   первый,  кто   знает   об  этом   моем   секрете.   Впрочем,  нет,  я   разговаривала...   с   Мечтой...
          -   И   какая   она  -   Ваша   мечта? 
          Принцесса   задумчиво    опустилась  в   кресло,   жестом   пригласив    Ричарда   садиться.   Он   присел   напротив    неё,   придвинул   стул   ближе    к   девушке.   
          -  Какая?   Я   могла   бы   ответить   Вам,   нарисовать   портрет...  но   боюсь. 
          -  Чего   Вы  боитесь,   Анастасия? 
          -  Боюсь  спугнуть   свою   Мечту.  А   хотите,  расскажу   Вам   о   забавном   случае?  -  лицо   девушки   озарила   озорная   улыбка.   
          -  Конечно,  хочу. 
          -  На  этом   балконе   меня   впервые   поцеловали…   Правда,  получилось  это  случайно.   Было  темно,  я  вышла   из   своего  убежища   и   села  на  скамейку.  Вдруг   кто-то   ко  мне  приближается,   рывком   поднимает  и   впивается   в  губы.   Только  и    успела  услышать,  что: "Наконец-то!   Как  долго  наша   ломака    тебя   задержала!"   До  меня-то   и  не  дошло  сразу,  что   "ломака"  -  это   я!
          Раскатистый,  веселый  смех   мужчины  и  девушки   эхом   отбился   от  стен   комнаты,  заглушив   завывание   ветра,  доносящееся   снаружи. 
          -   И  как  Вам   такой   своеобразный   первый  поцелуй? 
          -  Ой,  это  было  противно!   Мало  того,  что  я  ломака,  да  еще   и   губы   болели...  И   слюняво  как-то...    Он,  когда  увидел,  кто   от  него  отбивается,   дар   речи  потерял.   Я   ему   пощечину   влепила   и   убежала.  Долго   он   мне  потом   на   глаза   не  попадался…
          -  Ну,  еще  бы!  Его   можно   понять.   Скажите,   а  наказать   наглеца  не  хотелось?   
          -  Сперва   хотелось, а  затем  злость прошла... Я  никому   ничего  не  сказала - Вы первый  узнаете  об этом.
          - Спасибо   за   доверие,   Принцесса.   Одну  минутку...
          Ричард   поднялся    и   вышел   на   балкон.   Сквозь   маленькое,   узкое    окно   девушка   видела,  как    он   срывает   розы   с   арок.   Ветер   надувал   белую   рубашку,  словно   парус  -  казалось,   она   разорвется   по   швам,  не   выдержав   напора.   И  хоть  до   балюстрады   было   далеко,  сердце   Принцессы   сжалось  -  на   секунду  ей  показалось ,  что   сейчас   порыв    ветра  собьет   мужчину   с  ног,   и   он  упадет   вниз,   на   острые   пики,   полукругом   охватывающие   эту  сторону   замка.   Но  нет,   рыцарь   возвращался   к  ней   с   большим    букетом   в   руках.  И  сейчас    он   так    напомнил  ей   того   юношу   с   портрета   мамы!..  "Какой   странный   день..." -  мелькнуло   в  голове   у   девушки.   
          Когда   Ричард   вошёл   в  комнату,   волосы   его  стали   мокрыми   от   дождя,    белая    рубашка    потемнела    от   влаги,    а   цветы   сверкали    бриллиантами   дождевых   капель.    Ураганное  дыхание   бури    легко   преодолело    навес   балкона,   заливая   холодными   потоками    всё   вокруг.   Рыцарь    с  трудом   закрыл   одной   рукой   дверь  -  ветер   упрямо   пытался   распахнуть   ее,   и  подошел   к   девушке.    Присел   перед   ней   на   корточки,  разложил   цветы   на   коленях.   Очищая   каждую   розу   от  шипов,   целовал   её   и   передавал   Анастасии:   
          -  Это  -  самой   красивой   из  Принцесс...  -  на   черный   бархат   лёг   белый  цветок. 
          -   Это  -  самой   милой   из   Принцесс  -  возле   белой   оказалась   жёлтая   роза...
          -   Это  -  озорной   девочке,   что   живет   в   душе   Принцессы...  -   розовый   цветок...
          -  Это  -  той,   с  которой   я   танцевал  самый   сладкий   в   своей  жизни   вальс...  бесконечный   вальс,  волшебны...  -   алая,   насыщенная   роза   дополнила   букет.
          -  Это  -  девушке,   с   которой   так   легко,   что   время   летит,   а  не  бежит...
          -   Это  -  самой   естественной   в   мире   "ломаке"...
          -  Той,   глаза  которой    остановили  меня   на  перекрестке,   хоть,  возможно,   взгляд тот   и  не  мне  предназначался...
          -  Девушке,   умеющей   мечтать...
          -  Той,   которую   мне  так   хочется   обнять   и  поцеловать   -  впервые   за   долгие-долгие   годы... 
          -   Все   вместе  -  Вам,   Анастасия.   Принцессе,   подаренной   мне   Провидением.   
          Он  бережно    взял  ее   ладонь,  поднес   к   губам   и   поцеловал...   Впитывал    губами    нежность   хрупкой,   изящной   кисти,    вдыхал   аромат   ее   кожи,   ощущал   влагу   цветов,   оросивших    ладошку,  а   голова   кружилась   от   счастья.    Не   было   в  эти   минуты   ни  прошлого,   ни   будущего,   ни   Принцессы,   ни   Рыцаря  -   были   Мужчина  и   Женщина,    было   настоящее,   и   настоящее    это   было   прекрасно.   Губы   покрывали    ладонь   поцелуями,    а   душа   отогревалась... таяла...  и  чувственность,    сдерживаемая    так   долго,   заполонила    тело,   выливаясь   через    прикосновения,   становящиеся    всё   более   страстными  -     до  такой   степени,   что    девушка    вздрогнула.   
          Он   заметил   пробежавшую   дрожь.  Остановился,   поднял   глаза  -  и   встретился   с  ней   взглядом.   Лицо   Принцессы   горело   ярким   румянцем,   приоткрытые    губы   вздрагивали,   а   в   блестящих   глазах   читалась   такая   явная   растерянность,   что    Ричард   улыбнулся  ей  -   по-доброму,   нежно   и   ласково.   
          -   Только   не  смейтесь...  Я   не  знаю,   как   дальше   вести   себя,   что   надо   делать,   как    реагировать,   что   допустимо   и   что   нет...   Я   НИЧЕГО   НЕ   ЗНАЮ... 
          -   Я  никогда   бы   не  позволил   себе   смеяться    над   Вами,    милая.    Только   вместе   с   Вами  -  поэтому   улыбнитесь   мне,   Анастасия,    и   пойдем   вниз.   Вы   ведь   так   и   не  покушали,   а   уже   вечереет.    Подарите   мне   ужин    с   любимой    Принцессой?   Это   будет    самым   желанным    на   этот   момент   подарком. 
          -  Да…  С  радостью   подарю...  тем   более,   что   действительно   голодна.
          Они   рассмеялись.   Ричард   собрал   цветы   с   коленей   девушки,   протянул   ей   руку:
          -  Прошу   Вас,   Принцесса...
 
 
          А   за  окнами   бушевала   БУРЯ!!!   Порывы    ветра   сотрясали   стекла   в   окнах   замка,    чайки   испуганно   жались   к    камню    в   своих   гнездах,   волны   неистово    бились   о   скалы,   вздымаясь   навстречу    молниям,    чертящим   небо   огненными   линиями,   и,   казалось,   конца   этому  неистовству   не  будет.    Но   в   большой    нарядной   комнате,   заставленной   белой    мебелью,    то   и  дело    раздавались   взрывы   веселого   смеха,   перемежаясь   со   звуками    фортепиано.  Стихия   бессильна   перед    Любовью.
          Горели   свечи.   Посреди   большого   овального   стола   в   белой   фарфоровой    вазе    благоухали   сорванные    Рыцарем    розы.    Принцесса   сидела   за   столом,   с   аппетитом   доедая  фаршированные   грибами  рулеты  из  ветчины.   Ричард    перебирал     клавиши    белого   рояля,   с   улыбкой   поглядывая    на   девушку  -  он   явно   наслаждался   ею.   Звуки,   вырывающиеся    из-под   пальцев,   блуждали    в   воздухе,   складываясь   в    абстрактную    мелодию   нежности,   как    улыбка,   блуждающая   на   его   губах  -  в   мелодию    счастья. 
          - Да-а...   подзабыл   я   искусство  игры...   Огрубели   руки.   Привыкли  к   мечу,   отвыкнув   от   клавиш. 
          -   Вы   давно   не  играли? 
          -  Давно...   Так   давно,   что   и   вспоминать   не  хочется,  сколько   лет  прошло  с  того  времени.   
          -  А   я   играю   каждый   день.   Папа   любит   мою   игру,   хоть    она   не   сравнится   с   игрой   мамы.   Но  -   все,  что  я   делаю,  принимается   папой   на   "брависсимо".   
          -   А   мамой? 
          -  О,  мама   куда   строже...   Когда   я   слышу   ее   "АНАСТАСИЯ!"  -   я   уже  знаю,   что   что-то  не  так   сделала.   Правда,   не  всегда   сразу   улавливаю,  что  именно  -  то  ли  не  то  сказала,   то  ли   не  так   оделась...  Иль  на   кого-то  из  именитых   гостей  посмотрела   без  должного   почтения.
          -  И  часто   Вы   слышите   "АНАСТАСИЯ!"?  -  улыбаясь,  спросил   Ричард.
          -  Нередко  -  такой   же   улыбкой   ответила   девушка.    
          -  А  как  Вас   папа  называет? 
          -   Настенькой  чаще  всего.  Настей,  если  чем-то  не  угодила.   Правда,  мне  многое   позволяется  -  папа  откровенно   балует  меня.  И   бабушки   с  дедушками   души  не  чают,   особенно   папины.   Когда   они  приезжают  сюда  -  мне  можно   всё.  Вот   только   бывает   это  редко...  Да  и  вообще  гости   к  нам  не   часто    приезжают  -   сюда   трудно   добраться.   
          -  Настенька...   Как   красиво!..  Можно,   я  позволю   себе   обращаться   к  Вам  именно   так  -  НАСТЕНЬКА? 
          -   Да... -  румянец  смущения  вспыхнул   на   щеках   девушки.  -  Признаюсь,   мне  это  будет  приятно. 
          -   Вы  говорите,   что   приёмы  в   Вашем   дворце  не  так  часто  бывают.   Вы   скучаете? 
          -   Как   Вам   сказать...   Пожалуй,  нет.   Либо   я   не  знала,  что  скучаю.   Я  много  читала.   У  нас   огромная   библиотека  -  кажется,  жизни  не  хватит,  чтобы   все  перечитать.   
          -   Кто   больше   любит   читать  -  папа  или  мама? 
          -   Оба.   Папа   больше  историков  читает,  мама  -  романы.   
          -  А  что  нравится   читать  Вам? 
          -  Всё.   Правда,    история  жестока.   Я  даже  плачу   иногда...  и  не  только   над   книгами   по   истории.   Мне  трудно  видеть  зло,  хоть   папа  и  говорит,  что  безграничная   жалость  -  слишком   большая  роскошь   для   королей. 
          -  Он  прав,   Ваш   папа  -   к  сожалению...  А   любовь  -  позволительная   роскошь   для   королей? 
          -   Это  -  подарок   Судьбы.  Если  подарит   она  Любовь  -  значит,  позволительна.   Но   и   в  этом   вопросе   меня    никто   особо  сильно   не   принуждал,  хотя,  как  мне  кажется,   ещё   в  ту  пору,   когда   выбирались   имена   для   детей,   наши   родители   уже  повенчали    нас.   Папа   сказал,   что   достаточно  силен,   дабы    не  укреплять   свой   авторитет  ценой   счастья   дочери.   
          -  Достойно...   Вы  сильно  любите  папу?   
          -  Очень!  Он   для   меня   всё.   И  отец,  и  друг...  И  наставник,   и   ...  Иногда  у  меня   нет  слов,  чтобы   выразить,  кто   он  для  меня.   Но  с   ним   надо  уметь  себя  вести…   Хотите   еще   секрет?  -  такой    озорной   доверчивой   улыбки    Ричард   не   видел  раньше   ни   у  кого.   
          -  Конечно!
          -  Есть  два   пути   добиться   от  него   желаемого.   Первый  -  это  сделать  так,  чтобы  он   принял   чужое   желание   за  своё  собственное.   Второй  -  это   попросить   маму   озвучить   это  самое   желание.  Ей   он   никогда   ни   в  чем   не  отказывает.    Он   называет  это   "запрещенным   приемом"  -  подавать   прошение   от  имени   мамы.   Им   иногда  пользуются,   хоть  мама  и  не  злоупотребляет  своей   властью   над   папой.   Но  я  знаю  точно  -  о   чём  бы   она  не  попросила ,   папа   это   исполнит… 
          -  Вы   счастливы,   Анастасия  -  Вам   повезло   расти   в   семье,  знающей,  что   такое   любовь.  Это  прекрасно.   Такой  же  будет  Ваша   семья  -  учатся   любви   и  уважению    еще  в  детстве.   Тем   более,    Вас   просто   нельзя   не   любить. 
          Доели,  милая   Принцесса?  Было   приятно   наблюдать   за  Вами  -  здоровый,  без  жеманства,   аппетит   тешит   глаз.  Вы  сыты?
          -  Сыта.   Правда,    гранатов   захотелось,   но  то  уже  не  голод,  а  так  -  последняя  капля,   чтобы   ощутить   удовольствие.    Люблю  я  их   вкус.
          -  Мне   хочется   попросить    Вас  -  сыграйте   для   меня...   А  я  пока   очищу   фрукты.   
          -  Да.   С   удовольствием   сыграю   Вам   мелодию,    под   которую   мне   хорошо   мечтается...


          Лёгкие,   задумчивые,   чуть   грустные   аккорды    наполнили   комнату    дымкой   элегии,  грёз...    Ричард    смотрел   на   изящные    пальцы    девушки,   бегающие   по   клавишам,   на   ее   одухотворенное   лицо,    на   тонкую,   лебяжью   шею  -  и   нежность    поднималась   теплой   волной,   сжимая   горло    комком   невысказанности.    Ему   хотелось   подойти   к  этому   ребенку,   взять   её   на   руки,   прижать   к   себе  -  и  уже  никогда   не  отпускать.   Никогда...   Но   он   прекрасно  знал,   что   ничто   не  дается    даром  -  и   за   счастье   Любви,    как   за   самое   ценное,  что  есть   в  жизни,   ему   обязательно   будет   выставлен   счет.  Так   уже   было   однажды  -  и   счет  тот   был   ужасным.   Расплатой   стала   любимая.   
          Звуки   мелодии    всколыхнули   то,   что  сегодня   отступило  -   воспоминания.    Мысль   о   том,   что   это   всего   лишь   день,  подаренный   им    судьбой,   не   покидала   его,   но   он   заставлял   сознание   молчать  -  хотя   бы   до  тех   пор,   пока   бушует   ураган.   До   тех   пор,   пока   не   зазвучала  эта   нежная,  волшебно   прекрасная   музыка.
          Он   сжал   зубы,   чтобы   подавить   стон.   Тот,   кто   любил,   знает,   что    нет   боли   сильнее,   чем   боль    любимого   человека.   Нет   горше   беды,   чем   его   беда.   И   любые   испытания    можно   перенести,   зная,   что   они   во   благо   тому,   кого   любишь.    Но  если   сам   являешься   причиной   страданий   любимой... 
          -   Спасибо,   Анастасия…  -   улыбка   через   силу.   Мелодия    умолкла.   -   Позвольте   угостить   Вас,  Принцесса. 
          -   Я   увлеклась...  Да,   конечно.   А  скажите,   где  Вы   остановились? 
          -   Здесь,   в  замке.    Под   самым   сводом   Вашего  прекрасного    дома.  Гостевые   домики   были   заняты,   а   вверху  почему-то   никто   не  хотел   поселяться.   
          -  .........  Я  знаю,  почему.   Там   комната   Мага.   
          -  Вот  как?  Значит,   у  меня   был   весьма   необычный  сосед...   Жаль,  что   не  знал   об  этом   заранее  -  ещё   дольше   не  спал   бы   в  ожидании   чудес.    Правда,  хоть  и   уснул   под   утро,   но  спал   так   крепко,  что   не   сумел   бы   испугаться,    вздумай   даже   какое   чудище   из   его   апартаментов    выглянуть.   Мне  было  бы  не  до  него   -  сон  мой   был   так    сладок...    А  если  без   шуток,   то   комната   мне  понравилась,   особенно   вид   из   нее.    Это   что-то  невообразимое!
          -  Я  там   не   была   ни   разу.   
          -   Не  были?   Странно...  Почему,  если  не  секрет?
          -  По  той  же  причине,   что  и   остальные  -  мне   не  по  себе   возле  его   жилища.
          -  Вы   боитесь   своего    Мага? 
          -  Да.  Это  необъяснимо.   Никто из нашей  семьи  не  видел   от  него  ничего,   кроме   добра.   Да  и  не  только   из  нашей  семьи.  В  сущности,  всё   королевство   обязано  ему.   Последняя   война   состоялась,   точнее,  не  состоялась,  когда   я  была  еще   маленькой.   Воины   врага   тогда  бежали  от  стен   нашего  замка,  едва   приблизившись,   и   никакая  сила  не  могла   заставить  их  напасть.  С тех пор  желающих  воевать  не  было.   Папа  говорит,  что   он   один  стоит  целой   армии.  И   всех   советчиков.  Но  я  все  равно  боюсь  его  -  кажется,    в   его   глазах    нет   дна,  и  что   таится   в   том   омуте,  неизвестно.   Он   совершенно   непроницаем.   Всегда   с  улыбкой,   но   от   той   улыбки  не  слышишь  тепла.   И...   он  никогда  не  любил.  А   разве  может  человек,   не   знающий   любви,   быть  хорошим?   Или   я   ошибаюсь?   
          -  Не  знаю,   Настенька...  Любовь   порой  скрыта   так,  что   ее   не  увидать.     А   хотите,  теперь   я  проведу   для   Вас   экскурсию?    В  ту  самую   комнату,   где   видел  ночью   такую   желанную     девушку?     Иль  и   со  мной   страшно? 
          -  С  Вами  -  нет.  Пойдемте,  мессир!  -  шуточный   реверанс. 
          -  Прошу   Вас,   Принцесса!  -  протянута    крепкая   рука,   в   которую  ложится   маленькая   прохладная   ладошка.
    
               
          И вновь   витая  лестница,  ступени   которой    пройдены   ими   уже  не   впервые   за   сегодняшний   день...  Но  в этот  раз   сводчатые   окна   затянуты   непроглядной   пеленой    бури,  и   в  замке   темно.   Рыцарь  взял   факел,  предупредительно   воткнутый   в   кольцо  у   двери,   зажег  его   от  свечи   в  столовой,   и,   подав   руку   Анастасии,  повел   ее   вверх,  освещая   ступени.   Раскаты  грома   стали   здесь   отчетливыми,   а   порывы   ветра,  казалось,  вот-вот   разобьют    стекло   окон,   вставшее   хрупкой   преградой    на   их  пути,  и  злыми   демонами   ворвутся   внутрь,   забирая  все   живое   в   жертву   Ее   Величеству   Стихии.   
          Площадка   третьего   этажа.   Первая   по  правую  руку   дверь.   Ричард   достал  из  кармана   ключ  и   открыл   ее.
Небольшая   комната,   каменный   пол….  Маленький   столик   у   стены,   стул,   свеча,   чернильница   и   бумага.   Кровать  - узкая,  без   балдахина  -  лишь  неясными   очертаниями   выделяется   в   углу   при   вспышках   молнии.   Еще   дальше  -  сундук.   Вот  и  всё.   Обстановка   более  чем   аскетичная. 
          Тем  не  менее   комната    сказочно   хороша  -   три   сводчатых   окна   во   всю  стену   выходят   в   ночное  небо,   создавая   иллюзию   открытости   пространству,  а   с   ним   и  времени.   Кажется,   каменный   пол  -  последняя   твердынь,   а   за  ней  -  дорога   в   облаках. 
          Впечатление  это   было  столь   реалистично,  что   Принцесса   инстинктивно   прижалась    к   Рыцарю.   Он   обнял   её,   притянул   к  себе.     Поместив   факел  в   кольцо   у   двери,    сделал   шаг   к   окнам  -  и   ощутил,   как   напряглось   тело   девушки,   сопротивляясь    этому.   
          -  Вам   страшно,   Настенька? 
          -  Очень.
          -   Не  бойтесь...   Хорошо,   туда  идти  мы  не  будем.  Садитесь,  милая…  -   придвинул   ей  стул. 
          -  А   Вы? 
          -  Я  постою.
          -  Нет... Пойдемте   ко   мне  -  здесь   страшно.   Пожалуйста...
          -  Конечно,   Принцесса.   Только...  скажите,  чего  же  Вы   всё-таки   боитесь? 
          - Не  знаю...  Но   здесь  жутко. 
          - Хорошо,  Солнышко.  Идем. 
          -   «Солнышко»...  Откуда   Вы   знаете,   что   родители   часто  зовут  меня    солнышком? 
          -   Это  естественное    имя   для   Вас  -  Вы  излучаете  свет.

          Закрывая   дверь,   он   бросил   взгляд   в   окна  -  и  замер   на   мгновение.   Из  черной    пропасти   неба   прямо  к  нему   тянулись  огненные    лапы.    Длинные   узловатые    пальцы   хищно    загребали   воздух,   корчась   по   невидимой   преграде   стекла,    а    горящие   жадным   огнем   глаза    молнии   рассыпали    искры   по   бурлящему   черными   космами   небосводу.   
          Дрожь   пробежала    по   телу  -  показалось,   что   сейчас   эта   тварь   вползет   в   комнату,   где  возле  порога   все   еще   стояла   девушка.  Загородив   собой   проем,   он    захлопнул   дверь,   замкнул    её  на   ключ   и   приобнял    Принцессу   за   плечи,   уводя   отсюда:   
          -   Пойдемте. 

   
                6

          Комната   девушки   встретила   их   уютом,   защищённым    от   бушующего   урагана   опущенными    ставнями.  Как  только   они  вошли    и   Ричард   зажег  свечи,   Анастасия   облегченно   вздохнула:
          -   Как   же  всё-таки  хорошо...  Даже   не  думала,   что   когда-то  так  обрадуюсь,   вернувшись  к   себе.  Правда,  сыровато  -  эта   буря   остудила   все   вокруг. 
          -   А   давайте-ка   я  камин   разожгу.   Дрова  же  есть,   думаю? 
          -   Есть.  Папа   приказал   запастись   наперёд  ими,   чтобы   не  отвлекаться   во   время   праздника.
          -  Как   предусмотрительно  -  улыбнулся   Ричард. 
          Языки   пламени   лизали   сухие   поленья,  извиваясь  в   извечном  огненном   танце,   разгоняющем   сырость  и   мрак.   Жар   этого   танца    поднял   причудливую   дымку,  испаряющуюся   от   всё   ещё   мокрой   рубашки   Рыцаря.   Она   походила   на   крылья  -   и   делала   его  похожим    на   Ангела.   Странного    Ангела,   отнюдь  не   бесплотного.   
          Дымку   эту   заметила  и   Анастасия.   Он,   присев   на   корточки   возле  камина,   не   видел   ее   взгляда  -  и   не  знал,   что    она   рассматривает   его,  как   будто   пытаясь   впитать    образ    мужчины   навсегда.    
          -   Как   странно!.. -   вырвалось   у  нее.   
          -   Что   странно,    милая? 
          -   Дымка...   она   как    крылья.   А   Вы  -  как    Ангел...  Наваждение…   Сеньор,   Вам   надо   переодеться  -  Вы  простудитесь.   Вот  только...  У  меня   здесь   нет   мужской   одежды. 
          Ричард   рассмеялся:
          -   Честно   говоря,  я  удивился   бы,  если   бы   было    наоборот.  Рубашка   высохнет  и  так.   Просто,   с   Вашего   позволения,   я   останусь    у   камина.   
          -  Да,    конечно.   А   можно   мне   поухаживать   за   Вами? 
          -   Поухаживать   за  мной?   Настенька,  это  сказочный   вечер  -  никогда   еще   не   наслаждался   заботой   Принцессы.
          -   Да?   Какое  совпадение  -  и   я  еще   не   ухаживала   за   рыцарями!   Все   как-то  наоборот   до  сего   момента   было... 
          И   вновь   искренний   смех   мужчины  и  девушки   наполнил   комнату    хрустальными   переливами    счастья.   

          Сидя   в   кресле,   Ричард   с   улыбкой   наблюдал,   как   мутоньи    шкуры   на   полу   у   камина,   заботливо   уложенные   Принцессой    друг   возле   друга,   обрастают  атласными,  бархатными,   гобеленовыми    подушками   разного   размера  -   от   самых   маленьких   до   больших,   на   которых   можно   было   бы  и  выспаться.   Девушка  весело   вытаскивала    все   нежно-невесомое    богатство,   предназначенное   для   сладкого   девичьего   сна,  из-под   балдахина,   укладывая    его   в   причудливом   порядке,  и    рассказывала   по   ходу   этого   священнодействия   забавные   случаи  из  своей   жизни.   Наслаждение,   любование   в   глазах   Рыцаря   было   столь   явным,  неприкрытым,   что,   встречаясь  с  ним   взглядом,   Принцесса   вспыхивала   смущенным  румянцем.   Он  растворялся   в   этом   смущении,   в   мило   потупленных   глазах,   в   задорной   улыбке,   то  и  дело   озаряющей   ее   лицо   таким   нежным,   чистым    светом...  И   если   существует   в     мире   счастье,   то  в  эти  минуты   он   был   безмятежно   счастлив!..
          - Все,   милорд.   Прошу   к   камину  -  Вам   должно  быть   здесь   удобно.   По   крайней   мере,   мне  так   кажется… 
          Он   подошел   к   импровизированному  ложе,   устроенному    девушкой,  и  с   улыбкой   опустился   на   него.  Откинулся   спиной   на  мягкую   стенку   из   подушек...  Тепло,  нега   наполнили   тело   приятной    тяжестью,   истомой.   Она   стояла   рядом,   смотрела   на   него,   улыбаясь   так   доверчиво,   светло...   
          -  Вам   удобно?  Может,   дать   плед? 
          -  Плед   будет   лишним  -  здесь   для  блаженства   не   хватает   иного...
          -  Чего?
          -  Вас.  Идите   ко   мне,   Принцесса... -  поймав   ее   ладони,   он   мягко   притянул   девушку    к   себе.   Анастасия    молча    опустилась   на   колени   возле   него.    Ричард   подхватил   ее,   как   ребенка,   усадил   перед   собой,  и,  обняв   за  плечи,  прижал   к   груди.   Она    не   сопротивлялась  -  была    доверчиво-мягкой,  послушной...  Волосы,   шелковистым   водопадом   струящиеся   по   плечам,    щекотали   мужчине   лицо,   когда   он,   наклонившись,   целовал   их.   
          Живое   кольцо  из   его   рук,  ног...  Она   тонула   в   нем,  не   пытаясь  сохранить   приличия  -  была   естественной,   простой.   Они   замерли,  глядя    на   огонь  -   девушка,   прижавшаяся   спиной   к   мужчине,   что   ласково   целует   ее   волосы...
          -   Знаете...   я   ведь   перед   приездом    Александра   готовила   его   комнату.  Страшно   переживала,    что   поставить  и  как.   Замучила  девушек   переменой   белья  -  то  не  в  тон,   то  слишком   фривольное,   а это  -  бесцветное...   Картины  подбирала...   И  все  это  время   я   видела   перед   собой   свою   Мечту.   Как  я  была  смешна!..    Оказывается,   так   мало   надо   для  того,   чтобы   быть  бесконечно  счастливой  -  всего   лишь   вечер,  камин,   Вы... И  не   важно,   сочетаются   ли   по  цвету   стены,   платье  и  постель.    Кто   бы   мог   подумать...
          -  Вы  ждали   приезда   Принца? 
          -   Не  столько   я   ждала,  сколько   родители.   Они  ведь   так   дружны...   Я  же...  Если  честно,   я  его   чуть   боялась. 
          -  Почему?
          -  Видите  ли,  когда  столько  слышишь   о   добродетели   батюшки  и   матушки   молодого  человека,   поневоле   он   рисуется    эталоном   этой   самой   добродетели  -  и   скучным,   как   все   лишь   правильное...   Наверное,    я  сейчас   рискую   показаться   Вам   легкомысленной  или   испорченной.    Быть   может,   меня   слегка   извинит   то,    что   я   побаивалась   не   соответствовать   столь   высокому   уровню.   Боялась  не  понравиться,   разочаровать…
          -  Вы?!   Настенька,   Вы  не  можете  разочаровать!   Очаровать  -  да.   Так   очаровать,   что  не   полюбить  Вас   невозможно.   Я   не    представлял   даже,   что   бывают   ТАКИЕ   Принцессы! 
          -   О  да!..  Чтобы   соответствовать   своему   положению,  я   должна   была    быть  капризной,   взбалмошной,   манерной,   не   отступать    от   правил   этикета   ни   на   йоту...
          -  Стоп-стоп-стоп,   картина   уже   достаточно  непривлекательна  -   и   совсем   не  похожа   на   оригинал!
          -   Спасибо...   Справедливости   ради   скажу,  что  я   порой   могу   быть  и   такой.   Правда,  капризы   мои   быстро  проходят,  а  затем   мне   становится   стыдно.   Попросить   прощения     не  всегда    могу  -  не  пристало   ведь,   потому   заглаживаю   это   неприятное   чувство   по-другому  -  подарками  ль,   вниманием....
          -   Вы   умеете   быть  капризной?!   Покапризничайте,  пожалуйста  -  очень  хочется   взглянуть   на  это  превращение.
          -   Не   могу   с  Вами...
          Бой   старинных   часов   вмешался   в   их   искристый,  приятный    разговор   мерными    ударами...   Оба,   замерев,  считали   эти   звуки.
          -   Пять    вечера  -  негромко   произнес   Ричард,   когда   они   умолкли.   
          -   Всего  лишь...   а   кажется,   что   прошла   вечность   с   тех  пор,   как   я   проснулась   и  увидела   мамину   записку.   Они   вернутся   вечером...  Это  же  еще  не  вечер?   Темно,   как   будто   за   окном  -   ночь. 
          -   Буря...  за   окном  -  буря.   И   это   еще   не   вечер,  милая.   Скажите,   Вам   понравился   Принц? 
          -   Да,  он   оказался   гораздо   приятнее,  чем    я  его  себе  представляла. 
          -   У   него   добрые   глаза.   
          -  Да...   Добрые.   
          -   В  тех  глазах   вспыхнуло   восхищение,   как   только   он   увидел   Вас.   Я   смотрел   в  ту  минуту   на  него.   И  восхищение   это   закономерно  -  в  таких,  как   Вы,  Принцы    влюбляются    с  первого    взгляда.   
          -   Можно   спросить  Вас?  Только   пообещайте   ответить  мне  правду,  какой   бы   она  не  была.   
          -   Обещаю,   Настенька.   
          -   Когда   я   играла...   Мне   показалось,   Вы   что-то   вспомнили.   Что-то,   от   чего   Вам   стало   очень    больно.   Я   права? 
          Долгое    молчание,   затем   через   силу: 
          -   Да,   Вы   правы.   Я   вспомнил   ту,   которую  никогда  и  не  забывал.
          -   Вы   женаты?
          -  Не  успел.   
          -  Простите...   Вы   любите   ее? 
          -   Да.
   
          Треск   поленьев   в   камине,    завывание   ветра,   удары   грома...  И   тишина   молчания   в   комнате.   Она   повисла,   как    дымка    боли,   окутала   их,   сжав   сердца    обоим.   Первым   заговорил   Ричард:
          -   Элле   вылечила    меня    много   лет   назад.   Вытянула   из   лап   смерти  -  для   того,   чтобы  умереть  самой.    Мне   казалось,   я   никогда   не   смогу   больше   полюбить.    Никогда  и  никого.   
          -   Я   чувствовала,   что   будет  нечто    подобное.   Помните,   сказала   Вам   в   той   комнате,   где   Вы   подарили   мне   розы,   что   боюсь   спугнуть   свою   Мечту?   
          -  Помню.   
          -   Я   боялась,   что   расскажу   Вам   о   карих   глазах,   в   которых   плещется    солнце  -  они  так  часто  мне   снятся  -  а   Вы   скажете: "Я  не  свободен,   Анастасия..."  И   все   разрушится.   
          -   Настенька...
          -   Прошу   Вас,   выслушайте   меня!..   Вы   снились   мне.   Давным-давно,  еще   с   детства.   Я   рассказывала   няне   о   человеке   с   солнцем   в   тёмных   глазами  -  умном,   добром,  сильном...  А  она   говорила   мне: "Вот  если   Вы,  Ваше   Высочество,  научитесь  вышивать этот   узор  -  он   приедет  и  влюбится    в   Вас".    И   я   училась  -  прилежно,   терпеливо...  Теперь  я   умею  вышивать  -  и  крестиком,  и  гладью,   умею  танцевать,  играть   на   рояле...   Научилась   я   и   скрывать  свои  мечты,   когда   поняла,  что  над   ними  посмеиваются.   Но   они   никуда   не  ушли.   Я   знала,  что  Вы   будете   хорошо   образованным,   с   Вами   можно   будет   обо  всем   поговорить...   И,  если   уж   быть   до   конца   честной  -   я   знала,  что   Вы   будете   высоким   и   сильным.   Таким,   каким   рисовался   мне   Князь,   ставший   Рыцарем...  ещё  одна  моя  тайна,  которую  я  раскрываю  сегодня.  Ваши   глаза    я  узнала   бы    в   любом   облике  -   но   именно   таким,   как   увидела   Вас   на   перекрестке,   в   последнее    время   Вы  мне  и  виделись...   Можно   сказать,   что   я   дождалась   прихода   своей   Мечты.   
          -   Милая    девочка...  Дорогая,   любимая.... 
          -   Вы   хотите   утешить   меня   этими   словами?  Даже   если    это   так,   и   они   не   соответствуют   тому,   что   Вы   испытываете    ко   мне   -  все   равно   сладко   слышать   их...   Только   не   обманите,   даже   из-за   жалости  -  я   сильная,   правду   выдержу.   
          -   Я   люблю   Вас,    Настенька...   Не   могу   сказать,   что   люблю   только   Вас,   потому   что  не  умею  ни  забывать,   ни   отрекаться.   С   первого   взгляда   полюбил,   только   вот  не  понял  этого   сразу.   Убеждал   себя,   что   мне   просто   нужен   отдых  -  а    самого   тянуло   к   Вам   безудержно.    Готовясь   к   балу,   уже  знал,   что   иду   туда   только   для   того,  чтобы   увидеть   свою   Принцессу  -  и   пригласить   её   на   вальс.   Вы   танцевали  с   Принцем,   Вам   было   хорошо,    и  я   прекрасно   понимал,  что  самым   лучшим   было   бы   уйти   -   но   уйти   не   мог,   как   не   мог   не   пригласить   Вас.   А   ночью,   глядя  в   звездное   небо,   терзал   себя    раскаянием   за  то,  что   впервые   за   все  эти   долгие   годы   думаю   не   о    ней,   а   о   Вас.
          -   Как   мне  жаль,   что  Вы  провели   ночь  в   той   комнате...  Там   так   страшно!   Кажется,   что   стоишь   у   бездны...  И  путь  перед  тобой  -  то  ли   к   ангелам,   то   ли   к   демонам... Одинаково   страшно.   Так   страшно,   наверное,   было   идти   Эвридике   к   Аиду...   иль   Орфею,  хоть   и   шли   они   не   по   облакам. 
          -   Нет,   Принцесса,   мне   не  было   страшно.    Та   картина   звездного   неба   была  чудесной.   Казалось,   на   сине-черном    бархате   Ночи   звездами    выложена   дорожка,   по  которой   ко  мне   спустится   Ангел  -  и  я   узнаю   любимые   черты...  Но   то  и  дело   прорывалась   другая   картина  -   я   держал   в   руках   милую,   чудную   девушку,    кружил   ее   под   звуки    вальса,   а   звезды    вспыхивали   ярче,  чтобы   осветить   для   нас    купол    Вечности,   откуда   лилась   эта   волшебная   мелодия...  И   до  тех   пор,   пока   звучала   музыка,   пока    мы   танцевали,   я   был   здесь.   С   Вами.   Я  чувствовал   Вас    через   стены.   Ощущал   Ваше   дыхание,   Ваш   сон,   Вашу   улыбку...
          -   Как   красиво...   Я   мечтала   о   таком   признании   в   любви... Как  жаль,   что...........  Впрочем,  ни   о  чем   не  жаль,   что  бы  ни  ждало   нас   впереди.   Мне  хочется   задать   Вам   еще   один   вопрос.
          -   Задавайте.   Отвечу,   о  чем   бы   он   ни   был. 
          -  На   столе  у   Вас   я  заметила    бумагу   и   чернильницу.   Вы   пишете?   Нет,   вопрос    неправильно   задан.   Надо   было   так  -   о   ком    Вы   писали  той   ночью?   И   для   кого? 
          -   Да,   я   часто   пишу.   Пишу,  когда   переполнена   душа.   Тогда   слова    ложатся    на   бумагу   живыми   звуками    разговора    сердца   с    ...  кем?   До   сих  пор   эта   беседа   велась   лишь  с   ней.   Или   о  ней.   Этой   ночью    я   писал   и   для   Вас.   О   Вас.   Писал   о  тех,   что   заполнили   сердце   без   остатка.   Нет   в   нем   больше   места   ни   для   кого.   Она   и   Вы.   
          -   Спасибо....  Я   никогда   не  забуду  этих   слов.   Они   останутся   со   мной...  Я....

          Молчание   на   полуслове....   Пальцы   мужчины,   ласково   поглаживающие   лицо   девушки,   коснулись    глаз  -  и   он   понял,   что   Принцесса   спит.   Пушистые   загнутые   ресницы   легкими   крылышками    мотылька   встрепенулись   от   его   прикосновения,   но   она   не  проснулась.   Дыхание   стало    ровным,   спокойным,   как   у   спящего   ребенка.    Ричард   улыбнулся.   "Устала..."  Чуть   подвинувшись   назад,  уложил   ее  себе   на   ноги.   Счастливо   улыбаясь   во   сне,   она  скрутилась    клубочком,  как   котенок,    прижалась  к  нему...  Он   запустил   пальцы    в   ее   волосы,   мягкими   волнами    струящиеся    по   спине,   спадающие   ему   на   бёдра...  Замер,  прислушиваясь   к   треску   огня   в  камине   и   мерному  тиканью  часов.   Только   эти   звуки   и  нарушали   тишину.    Буря   утихла.  Когда  -  он  не  заметил,   но   тишина,   окутавшая  их,    была   непроницаема,   словно   кокон   одиночества.    
          Без   четверти   шесть...  Еще   чуть-чуть,   и   начнется   осенний   вечер.   Впрочем,   темь   за   окном   так   и  не   прояснилась.   В   темени   этой   приедут   ее   родители.   Надо   уложить   любимую,   выйти   и  подготовиться   к   встрече   с  ними.   Разговор   будет   тяжелым,   но   он   состоится    -  отступать   Рыцарь   не   собирался.

   
                7

          Мужчина,   появившийся   перед   ним,   как   будто   возник    из   ничего.   Чтобы   открывалась   дверь,   Ричард   не  слышал.  Ни   скрипа    петель,   ни   звука   шагов  -  а   он    уже   рядом.    Стоит   и   смотрит   на   них.   Глаза   черные,   бездонные  -  утонуть   можно.   Затягивают,   лишая   воли.   
          Инстинктивно   рука    метнулась   к   поясу,   чтобы   выхватить    меч.   
          -  Тсс...   Не   буди   девочку  -  пусть   спит.   Сон   ее   так   сладок...
          -  Маг? 
          -   Он  самый.   
          -   Зачем   пожаловал?   Колдовать   будешь   иль   стращать? 
          -   Разговаривать.   Беседовать.   Убеждать.   Так   подходит? 
          -   В  чем   убеждать?   Оставить  ее?
          -  Да.   
          -  Кто  бы  сомневался...  Куда   простому   рыцарю   до   царской   дочери!
          -   Ну,  не  такой   уж   ты   и   простой,  Князь   Ричард,   так   что   брось   раскручивать   эту   тему.   Но   и   правитель    из   тебя   не  самый   лучший,    а    Король   должен   быть   Королем.  Рыцарь  же  -  Защитником.  Плохо,   если   королевством    управляет   романтик.   Делу  этому   надо  учить   с   малых   лет,    да   не   каждого   и   научишь.   Но  не   в  этом   главная   причина   того,  что  ты   должен   оставить  ее.
          -   В  чем  же?  И  кому   я  что-то   должен? 
          -   В   первую   очередь  -  Элле.   Иль    ты  считаешь   иначе?   В  ней  же  -  и  причина   того,  что  скоро   ты    уедешь   отсюда.
          -   Как  ты  уверен,   Маг,   что  я   уеду!   Куда   больше,  чем   я   сам.  О  том,  кто  я  такой,  знаешь,   об   Элле... Разговор  наш   подслушивал? 
          -   Я   был  бы  плохим   Магом,  если   бы  узнавал   о   человеке   подноготную,   подслушивая.   Разве   ты   не  знаешь,   что   для   колдуна    чужие   мысли -   что   раскрытая   книга?   К   тому   же   ты    постоянно   думаешь   о  ней,  и  прочесть    твою  книгу   не  составляет   особого   труда.   Хочешь,   расскажу,   что  в  ней,   в  твоей   повести?
          -  Зачем?  Что  такого  узнал   обо  мне   ты,   чего  не  знал   бы   я?
          -  А   раз   знаешь   то,   что  узнал  я  -  к  чему   этот   разговор?   Если   ты   сам   знаешь,   что   любишь   Элле,   что  не  разлюбить  её   тебе   никогда  -  как   ты   можешь   подвергать   девочку    такому   мучению?    Быть   с  тем,  кто   живет   прошлым  -  за  что   ей   это?  Почему   она  должна   топить   твой   лед,   остывая   сама?  Разве   удалось   сделать   подобное  хоть   одной   из  тех,    с   кем   ты   был   за   все  эти   годы?!
          -  Нет...  Не  удалось. 
          -   Вот  именно!   Когда   ты   спал   с  ними,   чьи   руки   тебя   обнимали?  Кого   ты   видел   перед   собой,   лаская   и  целуя  чужие   губы?  Хоть  раз   пустил   кого-то  в   свой   мир?  Хоть   от   одной  из  тех,   с   чьей   постели   вставал   утром,   захотел   ты   ребенка?
          -   До  встречи   с   Анастасией  -  нет.   
          Тяжёлое   молчание   повисло   в   комнате   после  этих   слов.   Рыцарь   бережно   поддерживал   плечи    девушки,   Маг  смотрел   на   огонь,  отражающийся   в   его  глазах   яркими   огоньками...  Ничто   не   тревожило  сон   Принцессы.
 
          А   сон   этот   был   таким    странным!..  Он   струился    волшебным   ручейком,    словно    звон   хрустальных   колокольчиков   на ветру,    звучал    ненавязчивой,   легкой   песенкой   сверчка   летним   вечером,  наполненным    негой    и   отрешённостью...  Всё   вокруг   замерло,    отодвинулось   куда-то,    и   белопенная   дорога   из   облаков   спустилась  к  ней   с  небес.    Анастасия   ощутила   необыкновенную   лёгкость.    Она   представила   себя   пёрышком,   потерянным    Райской   Птицей.     Недолго    думая,   подхватила    обеими   руками   бархатный   халат  и  шагнула    вперёд,   смотря   себе   под   ноги.   "Странно...  а   почему   я   в   домашних   туфлях?...  И   халате?   Как   же   я   не   переоделась,  выходя   из    дому?"   Но  мысли   эти   растворились   в   волшебном   пространстве   сна.   
          Настя    бежала   вверх,   проваливаясь   в   пенных   ступенях   лестницы,   как   вдруг   та...   исчезла.   Девушка   не   успела   остановиться,   занесённая   для   шага  нога   опустилась   в   голубую   бездну  -   и   Принцесса   взлетела!    Легко,   свободно   воспарила,   словно   птица,   и   понеслась   к   солнцу  -  всё   выше и   выше...  Оно   звало,    тянуло,  манило,  и   даже  мелькнувший  грозным   предостережением   образ   Икара   не   смог   удержать    от   желания    окунуться   в   золото   искрящихся   лучей.   
          Они   сожгли   бы   её,  но   в    тот  миг,   когда   тепло   превратилось  в   жар,  мощные   сизые   крылья   заслонили   девушку,   обдали   прохладой,   увлекли   за   собой.   Она   потеряла   способность   лететь,   но   не   упала  -  большой,  стремительный   белый    ястреб    подхватил   её   на  спину,   и   Принцесса   ощутила   невероятный    восторг   полёта   над   зелёными   лугами,   расцвеченными   красочными   узорами   цветов,  над   голубыми   озёрами,    отсвечивающими   золотыми   бликами,  над   густыми   лесами,  наполненными   тайнами...   Было   так   легко,   так   сладко   замирало   сердце! 
          Вдруг  она   увидела   поляну,     совершенно   сказочную...  Роса   блестела   на   травах,   как   жемчужное   ожерелье,   цветы   сверкали   всеми   оттенками   радуги.    И   неподалёку  от   опушки   густого   букового    леса   -  большое    озеро.   Волнение,  смутное  предчувствие   того,   что   здесь   должно   произойти    нечто   очень   важное,   охватило    девушку.   Она   даже  не  заметила,   что   вновь   стоит   на   облаках.   Ястреб   куда-то  исчез,    а   перед   ней   простиралась    дорога,  ведущая   к   одинокой   иве,   склонившейся    к  глади   озера    как-то   неестественно,    словно  застыв   здесь   против   своей   воли.   
          Анастасию   потянуло   к   этому   дереву   с  такой   силой,   что   она  не   пошла   к  нему,   а  побежала.  Облака    клочками  небесной   пены  легли  на  золотистый   песок,  подводя   Принцессу   к   плакучей    иве.   Зелёные   ветви   её   купались   в  прозрачной   воде,   узкие   листики  шумели   на   лёгком   ветру,  словно    пытаясь   поведать    о  чём-то.    Девушке   казалось,  что   ещё  чуть-чуть  -  и  она  вспомнит   нечто   очень   важное,  осознает  то,   что  сможет  всё   изменить...  Но  это   «нечто»   упрямо   ускользало. 
          Анастасия   подошла   поближе   к   дереву.   Солнце   уже   собиралось   на   покой,   потому    лучи   его   стелились    по  воде,   по   траве,    терялись   в   листве...   "Как   будто    солнце   запуталось    в    золотистых    косах..."  -  прозвучало   эхом   в   голове    Принцессы.   И   тут  же  она   всё   вспомнила.    Рассказ   няни   ожил   перед  ней.   ЭЛЛЕ!   ИВА,  полюбившая   князя,   отдавшая  себя  за   ночь  счастья  -   конечно   же,   это   была   она!   Сказка    стояла   явью.  Зелёным   деревом.
          Горячее   сочувствие,   горькое   от   осознания   муки,   принесённой   в  жертву   любви,  захлестнуло   Принцессу.   В  это   мгновение   она   готова   была   отдать   всё,  даже  себя,  лишь   бы   оживить   волшебницу,   наказанную  столь  жестоко.   Подбежала   к   дереву, обняла    руками   охапку   зелёных   ветвей,   прижалась   к   ним   лицом    -  и горько заплакала...  Всё   затихло,  завороженное   таинством    встречи   Страдания   и   Избавления...   АНАСТАСИЯ…   ВОЗВРАЩАЮЩАЯ  К  ЖИЗНИ  -  ценой   своей   любви.
          Призрачно-голубой    свет,   озаривший    вдруг    ивовый    куст,   заслепил   девушку,   заставил   закрыть   лицо   руками.  И   в   тот   миг,   когда    Настя    открыла    ещё   влажные   от   слёз   глаза,   она   увидела   перед    собой    Лесную    Фею.   Мавку.    Вся  зелень   полей   и  лесов   была  собрана   в  её  глазах,    а    в   золоте    волос     ещё    блестели    убегающие    лучики    солнца.   Растерянная    улыбка    красавицы,   благодарный    взгляд  -  последнее,    что    привиделось    Принцессе.   Волшебная    роспись   сна    накрыла   поляну    непередаваемо   яркой   пеленой,   разлучая   женщин.    Таинство    состоялось.   Заклятие   было   снято.   Отречение   от   любви   оживило   застывшую    много  лет   назад   Любовь.
 
          В   этот   миг   Маг   вздрогнул,   потёр   рукой   лоб,   замер,  словно   прислушиваясь   к чему-то...   
          -   Она   ожила...   Кажется...  Да,   точно   ожила!   
          -   Кто? 
          -   Твоя   Элле.   Только  что   это   дитя   оживило   ее,   отдав   свою   Мечту.   Она   отказалась   от      любви  к  тебе,  чтобы  оживить   Иву.  Ты  рад?  Об  этом   мечтал   бессонными   ночами?   Этого   хотел,   выбивая   из   колдунов    секрет   избавления    любимой   от   зелёных   оков?   Радуйся  -  ты   добился   своего!   
          Сжатый   стон,   полный   боли,   был   ему   ответом.   Закрыв   глаза,   сцепив   со  всей  силы    зубы,   Рыцарь   гладил   лицо   Принцессы,   впитывая   пальцами    каждую   черточку,   каждый   изгиб...   Минута  -  и  он   встал,   бережно   сместив   девушку    на   шкуры,   пытаясь   не  потревожить    ее   сон.   
          -   Выйди,  Маг.   Дай  мне   попрощаться    с   ней. 
          Маг    молча   поднялся    и   вышел.   
          Они   остались   вдвоём.    Князь   опустился    на   колени,   склонился    над   Принцессой.   Пламя    камина   неровно    вырывало  из  темноты   то  лицо   девушки,   то  её   фигуру...  Мужчина   вбирал   в  себя   эту  картину    глазами,   кожей,   дыханием,   всем  телом.    Длинные   загнутые   ресницы,   чистый   высокий   лоб,    приоткрытые    алые   губы...   Хрупкая   лебяжья   шея,   к  которой   невыносимо   тянуло   прикоснуться,    тёмные  шелковистые   волосы,  растёкшиеся    по   белому   меху... 
          Она   безмятежно   спала,   улыбаясь   во  сне.   Ресницы  трепетали,  словно   мотыльки.   Рыцарь   смотрел   на   неё   сквозь   радужную   пелену    слёз,  застывших   в   глазах,   и   чувствовал,   как   сгорает   частица   сердца.  Кричит   в   костре   отречения,   умоляя,  требуя,   неистово   выпрашивая   пощады  чувству,  переполняющему   его,  -   и  понимая   при  этом,  что  пощады  не  будет,   что   истекают   на   кончике   секундной   стрелки   последние   минуты,   когда   они  вместе. 
          Воздух   сгорел   до   остатка,   наполнив   грудь   мёртвой   тяжестью,   от  которой   ни   вдохнуть,  ни  выдохнуть.  Сердце   оборвало  крик,   умолкло,  закаменев.    Частица  его   умерла. 
          Ричард   бережно   подвёл   руку   под   шею,  и,  осторожно   приподняв   девушку,   подложил   ей   под  голову   большую   мягкую   подушку.   Поправил   заботливо,   погладил   волосы,  выпрямился...  А  затем,  не  удержавшись,   порывисто   наклонился   и  приник    губами  к   таким   желанным   устам.   Поцелуй    этот   был   страстным   и  одновременно   нежным  -  так   целуют,   прощаясь.   Без   надежды   на   ответ,   отчётливо   осознавая,   что  больше  такого   не   будет.   Этот   поцелуй  -  ПОСЛЕДНИЙ...  Первый  и   последний.   
           Оторвал   себя   от   Любимой.   Заставил   подняться.   Ладонь   отчаянно    не   хотела   отпускать   теплое   тело,   выбираться   из   шелковистых   волос,  но  он,   промерзая   с  каждой  секундой   всё  глубже,   отошёл   к   двери.  Остановился   у  порога,   взглянул   в  последний    раз   на   девушку,  прокричал   беззвучно,   сердцем: «Я   ТЕБЯ   НИКОГДА   НЕ   УВИЖУ...   Я  ТЕБЯ   НИКОГДА   НЕ   ЗАБУДУ!»

          Шаг  за  порог  -  как   в  бездну.   Закрытая   дверь  -  словно   нож,  отрезавший   часть  его   самого.   Ту   часть,   что   отогрелась,   ожила,  полюбила... 
          Маг   стоял   у   двери,   прижавшись   к  стене  спиной.   Холодно,  спокойно   обратился   к  нему    Рыцарь:
          -   Где   мне   найти  ее? 
          -   В  том   лесу,  где   вы   встретились  впервые.   Элле   сейчас   Мавка.   Возможно,  ты  не  увидишь  ее,  особенно  если  она  сама  не  захочет  этого.   Но   она   жива.   Всё  помнит  и  ждет.   Просто  не  смеет   звать.
          -   Маг... Скажи  мне,   странная   буря   среди   белого   дня  -  твоих   рук   дело?
          -   Да. 
          -   Почему   ты   устроил   нам    этот   день?   Чтобы   Принцесса   полюбила   меня,   а   затем    отреклась?   
          -   И   потому   тоже.   Но   я  не  колдовал   -  и  полюбила   она  тебя,  и  отреклась   без  моего   вмешательства. 
          -   Я   хочу  попросить  тебя.   
          -   О  чем? 
          -   Сделай  так,  чтобы   Анастасия   забыла  меня.  Сделай  так,  чтобы   полюбила   Принца  -  иль  того,  с  кем  сужено  ей   быть.   Сделай  так,  чтобы  она  была  счастлива!   Так  счастлива,  как  только  может  быть   женщина!   Так,  чтобы   никогда   не  плакали   эти   глаза   от  обиды,   от    горя,  от   унижения!   Пусть  их    увлажняют  лишь  слезы   радости!   Пусть  не  узнает   она  муки   ожидания   любимого  из    прошлого  -  пусть   будет  любима   настоящим!   Сделаешь?! 
          -   Обещаю.   Она  будет  счастлива.   Но  уходи  -  мне  тяжело  удерживать  ее  сон.  Если  проснется   до  того,  как  ты  уйдешь  -  я  уже  ничего  не  смогу  сделать.   
          Ричард   был   уже  на  третьей   ступени   лестницы,  когда   Маг   окликнул   его:
          -  Рыцарь...  Я   могу  сделать  так,   что   забудешь   эту  встречу   и  ты.   Просто  приедешь,  найдешь   Элле   -  и  будешь  счастлив.   Насколько  это   возможно,  конечно.   
          -   Нет!!!   Не  смей   делать  этого!
          -  Почему?   Тебе   мало   было   той   боли,   что  испытал,  годами   помня   об   Иве? 
          -   Тебе  не  понять,  Маг...   Не  отрекаются,   любя...   Пока   я   помню  -  любовь  живёт.   А  какой  ценой...   Все   в  этом   мире  имеет  свою   цену.   
          -   Теперь   понимаешь,  почему   подарил   вам   этот  день?    Я  был   уверен   в  твоём  ответе.   Хотел,  чтобы  было   о  чём   тебе  вспоминать.  Считай,  что  это   дань   уважения   твоему   выбору.   У  некоторых   ведь  и  этого   нет.   Им   разве   что   портреты   любимых    остается   хранить.   
          -   Портрет!..  Глаза  юноши...   -   Ричард   пристально   взглянул   в    глаза   Мага.   
          -  На  этом   остановись,  Рыцарь!
          -   Хорошо.   Прощай.   Не  забудь  об   обещании  -  ОНА   ДОЛЖНА   БЫТЬ   СЧАСТЛИВОЙ!   И   позабыть   обо  мне.   Не  обмани!!!
          -   Не  обману.  Обещаю. 

 
          Поднялся   к  себе   в  комнату.  Быстро   сложил   вещи,   надел   доспехи.   Взглянул   перед  уходом   в   окно  -   вечернее  небо,  без  облаков  и звёзд...  Просто  небо,  в  котором   не   осталось   волшебства.   Спустился   вниз,  закрыл   за  собой  дверь,  как   закрывают   книгу.   Ту  книгу,   сказку  в  которой   прожил  сам.   Пора.   
          Зашел  в   конюшню.   Утром   он  покормил  коня.   Насыпал   овса,   забросил   сумки  на   круп.  Прикрепил   их   к   накрупнику,  поправил  упряжь  и   вывел  друга   во   двор.   Массивные   деревянные   ворота   были   закрыты  крепким   дубовым   засовом.   Мощные   цепи   удерживались   устрашающего   вида   замками.   Он   подошёл    к   воротам.   Ни   ключа,  чтобы   отомкнуть   замки,   ни   любой   другой   возможности   выехать... Словно  насмешка   судьбы,  посылающей   последнее   искушение.   
          Бешеная   ярость  накрыла  Рыцаря.   Выхватив   меч,   рубанул   он  со  всей   силы   по   засову.   Скрежет   железа,   опавшие   цепи  -  и   путь   свободен.   Рука  занеслась   для   второго   удара,   но   его  не  последовало.   Медленно-медленно,  через  силу,   меч   опустился  в   ножны.   Ричард   отодвинул   засов,   раскрыл    ворота.   Путь  был   действительно    свободен.   Он  вскочил   на   коня.   Миг   -   и   фигура   одинокого    всадника   скрылась   за   поворотом   горной   дороги.   
          На   всё  это   из   окна   в   комнате   Принцессы   смотрел   Маг.   Увидев,   как  меч   рубит   цепи,   словно   верёвки,   невесело   улыбнулся,  покачал   головой...  Как  хорошо    он   понимал,   что  творится   сейчас   в   душе   у   Князя!..  Но  помочь   ничем   не   мог.  А   о   запертых   воротах   попросту   забыл.  Надо   было   оставить   ключи   в   замках,   но   обо   всём   упомнить   даже   магам  не   всегда    под   силу...   Придётся   всё   исправить.   Замки   да  засовы   исправлять  -  дело   минутное.   Вот   бы  так   же  легко   можно   было   душу   исцелить!..


                8
 
         Вой  ветра,  многократно   усиленный   горным  эхом,   пугал   прислугу,   лошадей  и  путников,  но  королевской   чете    было    уютно   в   небольшом   охотничьем   домике.   Потрескивали   дрова   в  камине,   стучались   ветви   мохнатой   сосны,   заглядывающей  зелёными   глазами   в   окна,   а   в   комнате   живо   бежал   приятный   разговор,   увлекший   всех  присутствующих.   Фигуры   на   шахматной   доске   меняли   позиции,  приближая   к   победе   то   Короля,  то   Принца,  спицы   в  руках   Королевы   мелькали   легко   и  быстро,   творя   красоту   из   голубых   и   серебряных   нитей,   Фредерик   учтиво   поддерживал   пряжу,   но  для  всех  то   был  лишь  фон  -  фон   для   беседы. 
          -   А   помнишь,   как   мы   охотились   на   оленя,  и  я   выпустил   все   стрелы   в   погоне  за  ним?  а   когда   передо  мной   вдруг   из  ниоткуда   появился    кабан  и  лошадь   вздыбилась,   я   оказался   безоружным?   Если  бы  не   Наральд  -  было   бы  мне   плохо!   
          -  Помню,  конечно.   Я  тогда   чуть  не  умерла   от  страха   за  тебя.   А  ты   знаешь  эту  историю,  Александр? 
          -  О  да,  слышал   я   о  ней   не  раз!  Правда,  в  другой  подаче  -   если  бы   Вы,  Ваше  Высочество,  не   бросились  наперерез   кабану,   папа  не  успел  бы   зарядить   лук,   и  тогда   могла   бы   случиться   беда. 
          -   Узнаю  скромность   друга!  Порой  она  шла  ему   во   вред.  У  тебя  замечательный   отец, сынок.  Замечательный!  О  таком   друге   можно   только  мечтать!   Сколько  раз   он   помогал  мне  -  в  том  числе  советом... Он   гораздо   осмотрительнее   меня  -  говорю  это,   не  таясь.   И  не  кривя  душой.   
          -   С  детства   я   знаю   о   вашей   дружбе.   Папа   приводил  мне   ее  как   эталон.  Как   образец   для  подражания,  выдержавший   проверку   огнём,   мечом   и    временем.   И   о   том,  что  именем   своим    обязан   вашему   последнему   совместному   походу,  тоже   знаю. 
          -  Да,  это   так.   Что?   Вновь   мат  мне?   Кто   же   тебя  научил  так   здорово  в   шахматы   играть?   Я   почти   всегда   выигрывал   у   Наральда,   а  тебе   уже   пятую  партию  подряд   сдаю…
          -  Матушка.   Она  пишет  музыку   и   отлично   играет   в   шахматы.  Папа   говорит,  что   с  таким   осмотрительным   советчиком   у  него  нет  шансов  ни  потерпеть  поражение   с   другими,  ни  выиграть  у  нее -  улыбаясь,   ответил   Принц. 
          -  О  да!    Коль  женщина  умна,  советы   её   делают   нас   сильнее  -  с  любовью  глядя   на   жену,  сказал   Король.
 
          Бой   часов   возвестил    о  том,   что   незаметно   время   подошло  к  шести  вечера.  Вместе   с   ударами  маятника  раздался    стук  в   дверь.   На  пороге   показался  Андре  -  королевский   сенешаль. 
          -  Ваше   Величество,   буря  успокоилась.   Дождя  нет,    тучи   разошлись...
          -  Прекрасно!   Пора   в   путь.  Вели  собираться!  -  решительно   поднялся   Король. 
          Вслед   за  ним    встал   Принц.   Подошёл   к   Королеве,   чтобы   подать   ей   руку,   но  его   опередил   Фредерик.   Собрав   рукоделие  в  изящную   сумочку,   она    ласково   улыбнулась   молодым   людям:
          - Спасибо.   Я  рада,   что   Маг   не  ошибся,  и   буря   к   вечеру   унялась.   Анастасия  одна   в   этом   огромном   замке  -  душа   моя   не   на   месте...
          -   Не   переживай,   дорогая! -  отозвался   Король.  -    Дочь   наша   -  девочка   умная.   Небось   читает.   Иль   рисует.   Даже   не  заметит,  как   ночь   подкрадётся   -   а  тут   и   мы   вернемся.


   
                9

          Конь   считал   своего    всадника    другом.   Он  без  колебаний   отдал   бы   за  него   жизнь.     Не  раз   спасал   его   в   жарких   сражениях,   где   Рыцарь  тихого   уголка   не  искал.   Они   были   вместе   так   долго,   что   успели   пройти   через   разные   испытания,   став   частями   единого   целого.   Но   никогда   до   сегодняшнего   вечера    он   не  видел    друга   таким   непредсказуемым.   Самат    привык   к   спокойствию   всадника,   к  его   продуманным,   неторопливым,   последовательным   действиям.   И  если   Рыцарь   мчал,  сломя  голову,   горными   опасными   тропами,  значит,   тому   была   причина.   Он  спешил  куда-то.   Но  почему   тогда,   натянув   поводья,   сдерживал  вдруг    Князь   бег   скакуна,  и   они    еле   плелись    по   широкой,  накатанной   дороге?  Словно   забывшись,   всадник    отпускал   поводья,   и   порой   умному   животному   казалось,   что   всадник   совсем  не  здесь...   
          О  чем   думал   его   друг?   Конь  того   не  знал.   Но  по  глазам,  полным   холода  и   боли,    по   сжатым   скулам,    по   отсутствующему   взгляду   понимал  -   Рыцарю   сейчас   плохо.   И   потому   со   всех   сил   пытался   помочь.   Вот  только  не  знал,  как.  Если  бы  он  был   уверен,   что   тот  спешит  к    месту,  куда   ехали,   летел   бы   туда  стрелой,   невзирая   на   усталость.   Знал  бы,  что  нежелательна   ему   цель   поездки  -   сбился   бы   с  пути,   когда    всадник   совершенно   не  следил   за   дорогой,   шепча   чье-то  имя,   а  затем   умолкая  надолго...  Но    не   мог   Самат   понять     сегодня   своего   хозяина,  а  потому    нес  его,  подчиняясь    поводьям.   
          Они,  проезжая   леса   и  селения,   перебрались  через   бурную   речку,   пересекли   широкую   равнину...  Горные   кряжи   остались  далеко   позади.  Вечер   давно   перешел   в   ночь,   когда   узкая   дорога,   превратившись   в   тропу,    завела   их   в   большой,   кажущийся   непроходимым   лес. 
          Это   место  почему-то    взволновало   животное.   Смутно   напомнило   оно   ему   произошедшее   давным-давно... Шум   сражения,    уколы   пиками,   удары   мечами...   Крики,   запах   крови...   Вдруг   обмякшее   тело   Рыцаря,   съехавшее    набок...   Меч,   выпавший   из   его   рук...  И   алые   капли,   просачивающиеся   сквозь   доспехи.   
          Он   рванул   тогда   в   сторону   густого   леса,    волоча   за   собой   всадника.   Скрылся   меж    могучих   стволов,   отрезав   путь   назад...   Давно   то   было.   И,   может,    даже   не   в   этом   лесу.  В  ночной   темени   тяжело   было   узнать   лесную    дорожку,   которой    они   пробирались   сейчас  -  та  ли,   которой   вышел   он   к   озеру   когда-то.   
          Увидев   воду,   лёг   он    тогда   в   густой,   высокой   траве,  скрывшись  в  ней   с  головой.    Долго   возился,   пока   удалось    освободить   ногу   друга   из   стремян.   А   когда  перегрыз   кожаные   ремни,   удерживающие   металлическую   пластину,  и  тело    всадника   осталось   в   зелёном   укрытии,   конь   пошёл   к   озеру.    Напился   студёной   воды,   отдышался   и   вернулся   -  охранять    раненого.   Пасся   рядом,  чутко  прислушиваясь   к   лесным   звукам,   ночным   шорохам,   стону    Рыцаря….   Тот   был  совершенно   беспомощен,   и  если   бы   понадобилось,   Самат   дрался   бы   за  него   хоть   с   человеком,   хоть   с   волками. 
          Но  от  девушки,   что  подошла   к  нему   утром,  никакой   опасности   не   ощущалось    -   и   конь   допустил   ее   к   Рыцарю.   Даже   не  подошел.  Просто   смотрел,  как   освобождает   она   его   от    доспехов,  как  промывает   раны,   как    уносят   приведённые   ею   мужчины   почти   бездыханное   тело   хозяина...   Шел  следом,   не  даваясь   никому   в   руки.  Бродил   у  маленькой   хижины   в  конце    небольшого   селения   и  ждал...  Ждал   до  тех  пор,   пока   не   вышел   однажды  из   этой    хижины    его   друг. 

         А   вот   и   озеро!..  Все   же  это   был   тот   самый   лес!    И  даже   то  самое   место,   где  пасся  он   много   лет   назад   на   шелковистых   травах,   пил   студеную   озерную   воду,  стараясь  не   смотреть   в   ту   сторону,   где   влюблённый,  позабывший   обо  всём   на   свете   хозяин    целовал   девушку,  что  спасла   его.   Но   не  мог   он   не  видеть,   как   срывает  Рыцарь   цветы   охапками    и   осыпает   ими   свою   любимую...   Не   мог  не   слышать   счастливого   смеха   Ричарда,   его   мягкого,   ласкающего    голоса,   обволакивающего   нежностью  имя   золотоволосой   колдуньи...  «Элле...  Моя   Элле...» 
        Летний    вечер   струился   одуряющими   ароматами   чабреца  и  мяты,   что   густо   поросли  берега   озера.   Лёгкая   дымка   вставала   над   водой,  и   в  дымке   этой    купались,  плескались    мужчина   и   девушка  -  обнажённые,  молодые,  красивые ... Смеялись,   поднимали   брызги,   играя   в   вечную   охоту...  А   после   Рыцарь   нёс   на   руках   свою   добычу    к   шалашу   из   берёзовых   ветвей,  и  мокрые    косы   девушки    золотом   стекали   по   его   телу,   оставляя   на  коже   ручейки   озёрной   воды.
          Шли   часы,   луна    поднялась   высоко-высоко   над   верхушками   деревьев,   и  в  призрачном   её   свете    среди   лесных   шорохов    Самат   услышал   сладкий   стон,   донёсшийся   из  шалаша.   В   нём   слились   мужской   и   женский   голоса   -  и  не  было   там   места   ничему,   кроме   наслаждения.   И   никому,   кто   был   бы  им   нужен   в  эти  мгновения.   
          Конь   понял   это.   Отошёл   как   можно   дальше,   бредя   в   ночной   мгле   по   росистой   траве.  Задремал...  Было   так   волнующе    красиво   вокруг!   Казалось   тогда   животному,  что   они   никогда   не   уйдут   отсюда  -  настолько   откровенно    счастливы    были   юноша   и  девушка.
          А   утром   раздался    крик.   Он   вырвал   Самата   из   утреннего   сна.   В   голосе   хозяина    было   столько   боли,   что   самые   страшные   картины   рисовались  скакуну,   пока   он   мчал   на   помощь.  Казалось,   на   друга   напали,   чудилось   его   истерзанное    тело... 
         Но   Рыцарь   был   невредим.   Полуодетый,   стоял   он   у   красивой   зелёной   ивы,   невесть   откуда   взявшейся  -  вчера   её   здесь   точно   не   было.   Тоской,   болью,  страхом   веяло   от   того   дерева,    и   конь,   словно   вкопанный,   остановился   на  опушке   леса.   А   хозяин   гладил   зелёные   ветви,  целовал   их,   звал   Элле...   Самат  не  понимал,   что  здесь   происходит,   но   чувствовал,   что  не  надо   сейчас    подходить    к   Рыцарю.   Он   и  не  подходил   -   до  тех   пор,   пока  не   опустился     мужчина   на   землю   возле   ивы   и  не  разрыдался.    Такого   Самат   ещё   не   видел  -  никогда!    Смотреть   на  это   было   невыносимо,   и   он   подбежал    к   хозяину,   тихо   коснулся  седой   мордой   склонённых  плеч...  Ричард   поднял   голову,   посмотрел   на  него   невидящими,  слепыми   от  слёз   глазами...  Пару   секунд  -  и  мужчина   поднялся   рывком,  взлетел   в  седло,  пришпорил   коня.   Это   было  лишнее,   но   Самат   не   обиделся  -  он  чувствовал   состояние   хозяина.   Рванул   с  места,   стремясь   как  можно   быстрее   унести   отсюда   друга,  но  на  краю   поляны  тот   натянул   поводья,  заставив   коня   резко   остановиться.   Обернулся   к   иве,   крикнул: «Я   вернусь!   Я  освобожу   тебя  -  обещаю!»  -  и   помчался.  С  тех   пор   Самат   больше   не   слышал   счастливого   смеха   хозяина.   
          Всадник   натянул   поводья,   и   конь,   очнувшись   от   воспоминаний,   остановился.   Рыцарь   спрыгнул   на   землю,   оглянулся...  Подошёл   к   озеру,   застыл  у   кромки    воды...  Самат   припомнил  -  когда-то   на  этом  месте   стояла   ива.   Теперь   её  не   было.   Прошло   минут   двадцать,   и   Ричард   вернулся   к   коню,   освободил    его   от   поклажи.    Погладил    пышную   гриву,   произнес   негромко:  "Отдыхай...   Мы   приехали".

    
                10

          Горная   тропа   крошилась   под   тяжелой   поступью   кавалькады   нарядно   одетых   всадников.   Впереди    ехали   два    рыцаря,   держа   в   руках   факелы,   свет   которых    выхватывал  из   сгущающейся    темноты    обрывистые   каменные  глыбы,   нависающие   над   тропой.   За  ними   бок   о   бок   осторожной   поступью   шли   лошади   Короля   и   Принца.   Неспешная   беседа,   что  велась  мужчинами,   походила   на   разговор   отца   и   сына.   Легко,  непринужденно   лилась   она,   перепрыгивая    от   серьезных   вещей   к   шуткам,   от   рассуждений   к   воспоминаниям.   Им   было   хорошо  -  это   так   явно  читалось,   что   Королева   и   лучший  друг    Александра,  красавец   Фредерик,   едущие   позади,    улыбались    по-доброму   этой   идиллии.    Но   по   мере   приближения    к   замку    разговор   угасал.   То,  что   подавляло   обоих,  что  становилось    серьезнейшей   преградой   к  такому  желанному    для   них   исходу,    уже   нельзя   было   отодвинуть   на  "потом".   Перед   глазами   Принца    все    явственнее   вставал   танец   Анастасии    с   Незнакомцем,   а   Короля   терзали  сомнения,   получится   ли   у  Мага   задуманное...   Наконец   юноша   решился:
          -   Ваше   Высочество...  Могу  я   спросить   о  том,  что  очень  важно   для   меня? 
          -  Да,  сынок. 
          -   Скажите,   Ваша   дочь   давно   знакома   с   тем   рыцарем,   которому   подарила  свое   внимание   на   балу? 
          Он   еще   не   договорил    последнего   слова,    как   ярко-голубая   вспышка,  похожая   на   громадную   шаровую   молнию, с   треском    рассекла   небо,  ослепила    лошадей,    заставив   их   взвиться   на   дыбы,  и,  ударившись  о  скалы,   рассыпалась   миллионами    искорок.   Они   зависли   на   минуту    в   воздухе,   сделав   ночь   призрачно-светлой,   а  затем   медленно   потухли,   оставив   по  себе   страх,   охвативший   сердца   всех   без   исключения.   Липкая   его   пелена   не   давала   очнуться   -   произошедшее    казалось    тем   более   пугающим,    что  взялось  из   ниоткуда.   Последние    следы   бури   угасли   часа   с   два   назад.   
          Сумятица,  крики...   Король,  справившись  с   конем,   мигом   повернул  назад,   к   жене   -   и   увидел,  что   лошадь  её   держит  под   уздцы   Фредерик,   а   Принц   помогает     сойти   Королеве    на  землю.   Спешивались  многие  -  кони  играли,   и   в   любой  момент   всадники  могли   оказаться   на  острых  камнях   ущелья.   Хорошо,  что   они  миновали  узкую   тропу   -  это  давало   возможность   отойти   от   обрыва   на   безопасное   расстояние.
          -  Что   это   было?  -  с   дрожью   в   голосе  спросила   Королева. 
          -   Не  знаю,  милая.   Похоже   на   молнию.
          Испуганные   возгласы    не   утихали.   Перекрывая   их,   Король   зычно    крикнул:
          -   Все   живы?!    Успокоились    и   подтянулись    сюда! 
          Отданное   уверенным   тоном    приказание   возымело   свое   действие    немедленно.   Вся   кавалькада   собралась   вокруг   предводителя.   Оказалось,   никто   не   пострадал.   Это   сразу   вселило    спокойствие.  А   шутка   Короля   успокоила   окончательно: "Будем   считать,   что   Айдзен   уронил  свою   корону,   чтобы   подать   нам   знак!   Построились   все  -  и   вперед!   До  замка   уже   совсем   недалеко.   А   привет   от   бога   сострадания    дорогого  стоит  -  так   что   по   приезду    устроим   пир!"   
          Последние   слова    вызвали   оживление   у   всех,   кроме    Принца    и   Королевы.   Когда   кавалькада   двинулась   с   места,    Король,  скрывая   тревогу,   заботливо    спросил   у  жены:
          - О  чем   ты   думаешь,   дорогая?
          -   Да   тревожно   мне...   Настя   там   одна...  А   эта  молния  -  как   проклятие   какое-то,  как  предупреждение…
          -  Ну  что  ты!   Это   больше  похоже   на   благословение  -  смотри,  никто   не  пострадал.   А   ведь   лошади   сильно  испугались.   Могли   и   в  пропасть   сигануть.   Однако  же  все  целы!
          -   Так-то   оно   так....  Да  что-то  неспокойно   мне.   
          -   А  ты   успокойся,  милая...  Полчаса,  а  может,  и  меньше   -  и  мы   дома.   Всё  будет  хорошо  -  верь  мне!

          Эти   полчаса    прошли   в   молчании,   прерываемом   лишь   храпом    лошадей   да  негромким   понуканием    их   всадников.   Уже   перед   самым   перекрестком,   там,   где    два   дня    назад  встретились    Принц   и   Рыцарь,   Король   подъехал   к  юноше. 
          -   Что   призадумался,   дружище? 
          -  Вспоминаю,   Ваше   Высочество...
          -   Что   именно? 
          -   Мне   кажется,   перед   ударом   молнии   я   хотел   спросить  Вас   о  чём-то...   О  чем-то   очень   важном    для   меня.  Но   вот   что    это   был   за    вопрос  -   не   могу   припомнить.   Как   будто   часть   памяти   уничтожила   эта   вспышка...
          -  Значит,   не  столь  важно   то,   о   чем   ты   хотел   узнать  -  пряча   облегчение,   спокойно   произнес    Король. -   Расслабься,   сынок!    Молодости   не   к   лицу   задумчивость!  Это   удел   зрелости,   коль   не   старости.

 
                11

          Замок...   Дрова   в   камине    догорели,   огонь   погас...  Тлеет   зола,   причудливо   озаряя   порой    девушку,   свернувшуюся   клубочком    на   мутоньих   шкурах.  Подушки,   подушки,   подушки...  Разные  -  от   самых маленьких   до   больших.   Одна  из  таких   заботливо   подложена    под   голову  -   Принцессе   мягко   спать   на   ней.   
          Сладкий   зевок,   потягивание,   как    у   котенка   после   сна  -   грациозное,   естественное... Маг  поневоле   улыбнулся,   глядя    на   ее   изображение   в   чане.   Девушка   встала,    вновь   потянулась   и   растерянно   оглянулась   кругом  себя.   Зажгла  свечу.   Взгляд   упал   на   сложенный   четырехугольником   лист   бумаги.   Развернула   его,  прочла.  Взглянула   на  часы,  всплеснула   в   ладошки   и   бросилась  к   платью.   
          Маг   отвернулся   от   чана.   Теперь  ему   можно   отдохнуть   минут   двадцать.  Скоро   прибудет   Король   со   свитой.  Последняя,   заключительная   часть   филигранной   работы    в   той    мистерии,   что   творит  он   сейчас  -  и   заслуженно   можно    принимать   благодарность     Короля   и   свое   собственное   удовлетворение    свершённым   волшебством.   Звездам  ничего   не   останется,  как   стать   на  сторону    юной   четы.   Славная   будет  пара!   
          Только  почему   же   нет  этого   удовлетворения?   Почему    осталось   на  сердце    ощущение   сожаления,   словно    разбил   он   хрустальный   кубок   дивной   красоты?  Кубок   этот   мог  быть  наполнен   счастьем   Принцессы   и   Рыцаря...    "Старею,  наверное...    Сентиментальным   становлюсь".   
          Поднявшись,   Маг   подошел   к    стене,  драпированной   темно-фиолетовой  тканью.  Пальцы   привычно    развязали   хитроумный   узел,   и   ткань,   спадая  пышными   складками,    коснулась   его   ног.   Мягкими,   дивными    красками   засиял  на   стене    портрет   Королевы.   Тот   же   портрет,    что   висел   в   гостиной    на    самом   видном   месте,   только   девушка   здесь   была  изображена    крупным   планом,    и   ее   васильковые   глаза    смотрели   прямо   в    душу    Магу.   
Портрет   был   написан   так   хорошо,   так   прочувствованно,   что   казался   живым.  Улыбка   девушки,   чудилось,   вот-вот   перейдёт   в   озорные  слова,   сказанными  мягким,  ласковым   голосом,  а   сама   она   сейчас   встанет   и   сделает   шаг  навстречу   ему... 
          Что  происходило  в  душе   Мага   в  этот   момент?   Его Тайна,  сокрытая  в  этом  отвоёванном   у   песка   времени   прекрасном    мгновении...  Никто   даже  не  догадывался,  не   воображал  себе,  какой   вулкан   страстей   скрывали   от   чужого   любопытства   чёрные   бездонные глаза,  непроницаемый    взгляд   которых   многими   воспринимался   как   холодный,   бесстрастный.   Никто  и  предположить   не   мог,   что   в  этом   полном   тайны   сердце  жила   ТА,   которой   не   было равных,  которую   забыть  нельзя  -  просто  потому,   что   это  невозможно!  Да   он   и   не  пытался  никогда  забывать   -  ОНА  ведь   всегда   была   рядом.  Такая   близкая   -  и   такая   далёкая...   Чужая   жена. 
          Любовь   присуща   даже   Магам.   Несчастен   тот,  кто,  познав   это   сильное    и    долгожданное,   но   такое   зыбкое   и   обжигающее   душу   чувство,   не   может   в   нём  признаться   -  ни   шепнуть,   ни  вполголоса   сказать,  ни   прокричать   на   весь  мир   о   своей   любви...   Ему   это   было    запрещено  -  в   силу   того,   что   всё   имеет    цену,   в   том   числе    любовь   колдуна.   В  его   случае   расплатой   была   бы   жизнь   любимой.    Любовь   волшебников   всегда   трагична.   Словно   пламя,   сжигает   она   иль   тех,   кто  полюбил,   или   их   возлюбленных.   Он   выбрал   другую   участь  -  быть   рядом.  Стать   Ангелом-хранителем.   
          Маг    прикоснулся   к   холсту... Пальцы   ласково    погладили   золотые    локоны.    Он   грустно  улыбнулся    Королеве: "Время   быстротечно,   Ваше    Высочество...  Вот  и   дочь   Ваша   подросла.   Пора   побеспокоиться   о   ее  счастье.   Она   не   будет   угасать,  как   когда-то   угасали   Вы  -   я  сделаю   для   этого   все   возможное.   Ведь  ее  счастье  -  это  и   Ваше,  правда?"

                12

           Завязки  корсета   поддавались    с   трудом,   и   того   блестящего   результата,   что  легко   достигался   благодаря  проворным    пальцам    фрейлин,    она   так   и  не   добилась.   Но    времени    для   дальнейшего    прихорашивания    не   было  -  в    записке   мама  сказала, что  они   вернутся   к   вечеру,   а   в    комнате    уже   темным-темно.   Значит,   с    минуты   на   минуту    они    приедут.  Как  она   могла   столько   проспать?    И  сон,   что   снился  ей,   был   незабываем...  Она    лежала   на   коленях   у   самого    желанного   в   мире    мужчины...  Хорошо,   что  никто   не   сможет   заглянуть   в   её   видения!   Она   ведь   даже   не   знала, кто   он,   откуда...   Просто   таяла   в   нем.   Топилась    в   его    карих    глазах,   не   думая   ни   о   чём,   мечтая   лишь,   чтоб    сон   этот  никогда   не    заканчивался...   Наваждение! 
          Принцесса    рассмеялась,   расчесала     волосы,    оставив    их  сбегать   блестящим    водопадом  по   плечам,  и   вышла   из   комнаты.
          Как   темно!    Сумерек    она    не   боялась,   просто   не   хотелось    упасть,   а   потому   спускалась  по   лестнице   осторожно,   придерживаясь    за    перила.   Увидела   клематисовую   арку   у    входа   на    балкон  -  и    завернула   в   его   проём.    Шла,   прикасаясь    к  листьям,  мокрым   то  ли  от   вечерней   росы,   то   ль   от    ливня,   которого   она   не  слышала.  Вдыхала    воздух,   напоенный   ароматами    поздних   цветов... Сон   то   и   дело   вставал  яркими   вспышками   счастья    перед  глазами.   "Это   уже   было   сегодня!  Мы   гуляли   здесь   вдвоем...   Он  срывал   для   меня    розы,  а   я   боялась,   как    бы   не  сбил   его   ветер   с  ног...  Белая  рубашка   трепетала    под   порывами   ветра,   и мне   так   хотелось,   чтобы    не   выдержали    пуговицы..."  Вспыхнув,  Анастасия   улыбнулась    самой   себе.   
           Далёкие   огоньки  факелов   она   заметила    куда    раньше,   чем    услышала   звуки    приближающейся     кавалькады.   Это    родители  -   не   сомневалась    ни   секунды.    Радость   с   головой   накрыла   её,  и   девушка    побежала    вниз,   не   боясь   уже   упасть.   
          Факелы  в    канделябрах   при   входе,  придуманные   Магом,  никогда   не   гасли.  При  этом   они   не   обжигали    рук  и    не    наполняли  все  вокруг   запахом  смолы,   а   свет    их   был   чистым   и   ярким.   
          Принцесса   схватила  один   из   них   и   побежала    к   воротам.     Засовы    были   тяжелыми,    а  пальчики   хрупкими,   но    девушка    управилась   и   с   ключами,   и   с   замками.  Двери    открылись,  освобождая   путь  в  просторный   двор.  Факел    разгонял    тьму,    очерчивая   широкий    круг.   
          Первым   в  него  вступил   Александр.   В   последнюю   секунду    Король,   что    ехал    рядом,   придержал  коня,    поравнявшись   с   Королевой.    Юноша    уверенно    держался    в    седле,     белый   конь   ступал    грациозно,    невзирая    на   усталость   и    недавний    перепуг,    и   девушке   невольно  подумалось:  "Вот   и   мой   Принц    на   белом    коне..."

          Двор   наполнялся    всадниками,    спешащими   укрыться     за   надежным   оплотом    каменных    стен,  как   будто    они   могли   уберечь    от   любой   беды.    Голубая    вспышка    у    многих    стояла   перед    глазами,    и   видение   это   внушало   беспокойство. 
          Принц,  спешившись,    поглаживал    коня,    а   глаза,    не   отрываясь,    смотрели   на     девушку.    Ее   обнимали    родители,    и   радость    от      встречи   была   неподдельной.   Это   понравилось   ему.    Он  сам   любил    и   уважал   свою   семью,    хоть   часто   взгляды   отца     казались    юноше    устаревшими,    догматичными,   пресными...  Его    будущая   жена    тоже    должна   быть    привержена    семейным   ценностям.   
         Поймав    себя    на   этой   мысли,   Александр   чуть   не   рассмеялся.    Будущая  жена?   А   кто  сказал,   что    она    станет  его   женой?   То,  что   Король    и   Королева   явно   приняли  его   за   своего,  то,   что    отец  с   матерью     хотят   видеть     невесткой    дочь    друга,   даже  то,   что  сам   он  ни   о  чём   другом   думать  не  может  с  тех  пор,  как  увидел   её,   еще  не  значит,   что  так  оно  и  будет.   А    хочет   ли  этого    ОНА?   
          «Как   минимум,   надо   бы   спросить   юную    леди   об  этом,   уважаемый   принц   Александр!   Сделать   предложение.  Почему  я   не   сделал  его   вчера?   И потом...  «привержена    семейным  ценностям»…. С   ума   сойти!   Это   мои   слова   иль   моего   отца?!   Ещё   чуть-чуть  -  и  я  вместо   охоты   в   библиотеку   засяду.  С  женой   вместе.   Иль   аккомпанировать   ей   стану  -  как   папа   маме...  И   ведь  главное  -  даже  захотелось  этого!»   
          -   Она  ангел,   Ваше    Высочество! -  шепнул   ему   Фредерик,   принимая   у  него     поводья.  -   Черт  с   ним,    с  Ястребом  -   забирайте,   он    Ваш!  Признаю,  спор   я  проиграл. 
          Ястреб?   Ах   да,   их   спор!
          Пробираясь    горными  тропами,   рискуя    то  и   дело   свалиться  в    ущелье,    они  весело    язвили,    вспоминая,  как   описывал    им   дорогу    отец.   «Это   будет    приятное    путешествие...   Живописные   ущелья,    бодрящий    горный   воздух,    родники   со   студеной    водой,    от  которой   ломит   зубы!..  Поохотитесь,    отдохнете...»    А  матушка   вторила: « Будь   сдержан  и   учтив,   сынок...  Она   прекрасно   воспитана  -  в  этом  я   уверена.   И  красива,  словно   фея  -   как    ее   мать.    Не   опозорь  нас!»    Александр    прятал  улыбку    и   раздражение,    целуя  руку    матери,  а   Фредерик   стоял    с невозмутимым   видом,    почтительно    выслушивая    наставления    другу,   и    лишь   чёртики    в  глазах   плескались   озорным    смехом.    
          Они    дали   ему   волю,   этому    смеху,   как   только   выехали    за   пределы  замка.   Хохотали,    поддразнивали   друг  друга,   язвили,   соревнуясь  в   предположениях,   как   встретит   их    воспитанная    в  духе    романтических    грез    красавица,   ждущая   Принца   на    белом  коне... 
          А   конь  был   и  вправду   хорош!   Самый   лучший  конь   из   папиных  конюшен,   стоящий   целого  состояния.   Такой   скакун   был   бы   мечтой    любого   вельможи. 
          По  мере    приближения   к  цели   путешествия    шутки  становились   все   острее.   Сравнивая    описанную    королём   благодать    дороги    с   тем,   что   предоставила   им    действительность,    Фредерик   подчеркнуто   серьезно    спросил:
          -  Ваше  Высочество,   а   что,  если   здесь   на   всё    свои,  совершенно   особые,   эталоны   красоты?    Ориентируясь     на   «прелестно   легкое   и   приятное  путешествие»,    какой   окажется   горная   фея?   Вдруг   красота  ее   будет  столь   же   экзотична?
          -  Тогда   ты,  как   верный   друг,  обязан    помочь   мне.    Сделаешь   ей  предложение    вместо  меня.   Идёт?
          -   Конечно!   Чего    не   сделаешь    ради  дружбы,   особенно,   если  в   придачу  к   горной   красавице   я  получу    на   свадьбе    скромный   подарок   от  Вас.   И  всего-то  ничего  -   Ваш   Ариэль   просто    поменяет    конюшню.    Поверьте,   у  меня  ему    будет    не  хуже,   чем    у  Вас! 
          -   Согласен!!!    Но   если   фея    окажется   столь   красивой,   что  ты   не  сможешь  спрятать   восхищения   - я  забираю   Ястреба. 
          Фредерик   любовно   погладил    изящно   изогнутую    шею   вороного   жеребца,    отозвавшего     на  эту   ласку    тихим   ржанием,   и   уверенно  произнес:
          -   Пусть   будет   так!    Я   практически  ничем    не   рискую  -  меня     трудно   удивить.  Слишком   многих   фей   я   видел  -  сдержать   восхищение  наверняка   сумею!
          -   По  рукам!
          Это   было   так  недавно  -   всего  лишь   пару   дней  назад.    Но   Принц   напрочь    позабыл   о  споре,   пока   друг  сам   не   напомнил.  Он   взглянул    на   Фредерика  -   глаза  того   горели    восхищением    и  тем   особым   огнем   охотничьего   азарта,   что    не   чужд    был  и   Принцу    при   виде   красивой     девушки.
           -   Притуши   огоньки!  Она  моя!   -  шепнул    другу,    направляясь    к  королевской    чете.
   

          " Через   час  -   пир!   А  сейчас   всем  отдыхать!"  -  громкий   голос   Короля    легко    перекрыл   шум   толпы.   К   дочери   же   он   обратился   совсем   по  иному   -   ласково,    чуть   утомленно:   
          -   Мама   устала.    Мы   пойдем   к  себе,   а  ты  проведи  гостя.   И,  дети,  найдите   Андре  -  пусть   проследит   за   подготовкой   к   пиру.  Знак   от    бога   сочувствия    должен   быть    достойно  отмечен!
          Они    удалялись,  а   Принц    смотрел   им  вслед,   и   вид   Короля,   заботливо   поддерживающего    под   руку    супругу,    вызывал  почему-то    не   дерзкую   улыбку   юности,   как   было   бы  это   ещё  вчера,  а  глубокое    уважение.   Девушка,   стоящая   рядом   с  ним  -  его   будущая   жена.   Иначе   и   быть  не  может!  Пройдёт   время   -   и   когда-то   он   точно   так   же   будет    поддерживать   ее   под   руку,   а   жених   дочери   с   уважением   проведёт  глазами   их   чету...  иль   наоборот  -   сын,   в   один   миг  потеряв   юношеский   нигилизм,   со  скрываемым   волнением    сделает   свой   выбор,  отдав   себя   избраннице.   Он   понял   это    мгновенно,   без   каких-либо   раздумий.   Почувствовал,  как   чувствуют   самые    важные   вещи  в   жизни  -  просто,   без  помпезности.   
          -   Ваше   Высочество... -  предложил   руку   девушке.   Она  не   ломалась.   Взяла   его  под    руку   легко,   доверчиво...   и  спокойно.   Слишком  спокойно.   Александр   отметил    это.   Он  привык  к    волнению,   кокетству   тех    девушек,  которым   уделял   внимание.   Это    было  сродни    его   блеску    в   глазах    и   оживлению   при   виде  красавицы,   что   смогла   бы    привлечь   это  внимание...  Работа   подсознания.   Глубинные   инстинкты,   будоражащие   кровь.   Мужчина  -  охотник,   женщина  -  добыча,  ускользающая   и   манящая...
          В   эти   мгновения    ни    Принц   не   был   охотником,   ни   Принцесса   -   добычей.   Спокойная   ласка    почувствовалась   в   его   голосе,   обращённом   к   девушке:
          -  Ну  что  же,  Анастасия,   давайте   искать  Андре.

                13

          Осенняя   ночь...   Прохладно...  Тихо... Сюда   почти  не   доносятся   звуки  со   двора.    Розы   пахнут   одуряюще   сладко.   Юноша   и   девушка    на  скамейке    под    клематисовыми    гроздьями...   Звездное   небо    чертит   свои   узоры  над  оградой   из   балясин.   В  нём   просматриваются    линии   судеб  -  и   людей,   и  планет,  и   всей    Вселенной...   Вечная   книга   бытия,   доступная  тем,  кто   знает   звёздную   азбуку. 
          Течёт   неспешная    беседа.    Юноша    расспрашивает    девушку     о   том,   как   создается   подобная    красота,   как   добиваются   садовники   благоухания   роз  и   клематисов   осенью... Голос   его   спокоен,  сам  он   расслаблен.  Ему   хорошо   сейчас.   И   девушке    так   же  легко,   приятно   с  ним.   Никакого    кокетства,  никакой    игры   с   обеих   сторон.   Так  могли   бы   беседовать   давние   друзья.   Иль  брат   с  сестрою.   
          После   очередного   вопроса   озорная    улыбка   Принцессы   чуть   не   впервые   за   весь   вечер    озаряет   ее  лицо:
          -   Ваше   Высочество,   Вы  так   подробно   расспрашиваете   меня  -   хотите  сделать   такой   же   цветник    у   себя? 
          -   Конечно.   Моя   жена   должна   иметь   всё,   к  чему   привыкла,   всё,  что   ей   мило.   Вам   ведь   мила   эта    цветочная   красота?
          -   А   Вы  считаете,   что   Вашей   жене   будет  мило   то   же,   что  и   мне?
          Александр   рассмеялся: 
          -   Более   того,   я  считаю,   что   ей   будет  мило   лишь   то,  что  Вам. 
          -   Откуда   такая   уверенность? 
          -  Она   естественна   -   выплывает   из    моего   желания   видеть   своей   женой   Вас.   Лишь   Вас.   И   никого   больше. 
          -  А   не   мало    ли   мы   знакомы   для   такого   желания?   Вы   же   меня   совсем   не  знаете.   Вдруг  я  -   несносная   девчонка,   не  подходящая  в  жены   такому   достойному    молодому   человеку?   Принцу   на   белом   коне... – озорная  улыбка   играет   в   голосе   Анастасии.
          -   Вы  -  и   несносная   девчонка?!
          -  Как  знать...  Например,   капризная,   задиристая,   обидчивая,  подверженная   резким   переменам    настроения...
          -  Вот   это   будет   наказание!    Всю   жизнь   жить   с   несносной   девчонкой,   любить   ее    и   лелеять,    окружать   лаской,   заботой   и   цветами...  Мне  даже   жаль   себя  стало,   но  ничего   не   поделаешь  -   женой   я   хочу  видеть   только   Вас!
 
          Юноша   поднялся,   достал   из   внутреннего   кармана   камзола    маленькую    коробочку,  раскрыл  ее.   Даже  в   темноте  ярко-ярко   сверкнул   голубой   бриллиант   золотого    кольца,   что  покоилось   на   алом   бархате   коробочки.   Опустившись    на   колено,  он   взял   руку   девушки:
          -  Анастасия....  Я   прошу   Вас   стать   моей   женой.    Не   буду   говорить   о   силе   своей    любви   к  Вам   -   о  ней   расскажет    вся   моя   дальнейшая    жизнь.   Не   стану   обещать    звезду   с   неба  -   это   невыполнимо.   Но   зато   могу   пообещать,   что    Вы   сами   станете   моей   звездой.   Для   Вас   я   буду   жить,   приумножая   то,   что    получим   мы   от   родителей,  чтобы   передать   потом   нашим   детям.   Я   обещаю  Вам,   что   Вы   никогда   не   превратитесь   для   меня   в   украшение,  игрушку...   Всегда   и   во  всем   будет  учитываться   Ваше   мнение,   Ваши   желания.   И  ещё...   Я  изо  всех   сил   постараюсь,  чтобы   глаза   Ваши   никогда   не   наполнялись   грустью  и  слезами,   а   в  улыбке  играли   те  же   лукаво-задорные   нотки,   что  и  сейчас.
          Это   кольцо   -  семейная   реликвия.   Его    дарят   мужчины   нашей   династии   той,   которую    хотят   видеть   всегда   возле   себя   -   каждую   минуту,   каждую   секунду.   Той,   с   которой   хотят  засыпать  и   просыпаться.   Той,   которую   с   уважением    называют   своей   Королевой.   Кольцо   это   подарил    в   свое   время    отец   моей   матушке.   Теперь   я    дарю   его   Вам.   Надеюсь,   что   когда-то   наш   сын   подарит   его   своей   избраннице.   Примерьте...
          Оно   легко    скользнуло    по   пальцу    девушки  -  было   чуть   великовато.   Голубой   бриллиант   в   белом    обрамлении   из   маленьких    бриллиантовых   искорок   сверкал    ярко,    жизнерадостно,   как   ясное   безоблачное   небо.   Как    обещание   счастливой   жизни…
          Принцесса  спросила   негромко:
          -   Александр....   Вы  уверены,   что   я   приму   Ваше   предложение,   правда? 
          -   Я   надеюсь    на   это.   Очень   надеюсь. 
          -   Но  Вы  не   любите   меня.   И   не  ждете   моей   любви.   
          -   Вы   ошибаетесь.   Я   люблю   Вас.   И   надеюсь   когда-нибудь    заслужить   Вашу    любовь.   В   крайнем   случае  -  признательность.   Моего   же   чувства   хватит   на   нас   двоих. 
          -   Я  хотела   бы   поговорить  со  своими   родителями,  прежде   чем   ответить   Вам. 
          -   Конечно.   Я   буду   ждать  Вас   здесь.   Вы   скажете   мне   о   своём   решении? 
          -  Да.   Тотчас   после   его   принятия.

                14   

          Жена   уснула.  Задремала.   Король,  стараясь   не   шуметь,   вышел   из   комнаты.   Поднялся   к  Магу.   Вопросов   к  нему   накопилось   столько,  что   и   не  счесть.
          Толкнул   дверь.   Она   была   открытой.    Вновь   то   же    неприятное   чувство    добровольного   захода   в  мышеловку.   
          Маг   ждал   его.   Сидел   в   кресле   у   стола    и   смотрел   на   дверь.   Приподнялся   учтиво,   склонил   голову   в   поклоне:
          -  Добрая  ночь,   Ваше   Высочество!
          -   Добрая!   Как   здесь   дела? 
          -  Все,  как  и  предполагалось.   Рыцарь   уехал.   Ваша   дочь  сейчас   с   Принцем.   Думаю,  скоро   Вы  сможете   огласить   о   помолвке.
          -  Как  я  благодарен   тебе!..    Скажи,   та   молния  -  твоих   рук   дело? 
          -  Да.   Она   сработала,   надеюсь?
          -   Безупречно!   Никто   не   помнит   о   Ричарде   -  ни   Александр,   ни   свита,   ни   жена.   Кажется,   у   одного  меня  память   не  отшибло.   А  как   дочь?   Она  тоже  все  забыла? 
          -  Да,  как  и  предполагалось.   Вот   только   напоминать   ей   о   нем   не  стоит.  Потому  пир,   о  котором   Вы   огласили,   надобно   отменить. 
          - Это   невозможно!   Король  своего  слова   не   меняет!   Я   обещал   его   всем   своим   людям -  они   ждут!
          -   Невозможно?!   -  глаза   Мага   зло  сверкнули.  -   Невозможно    убить    любовь!   Невозможно    заставить   забыть  того,   кого   любишь!   Невозможно   стереть   память   об  испытанном   счастье!   Невозможно   держать   в   руках   судьбы   людей,    оставаясь  при  этом   хладнокровным   -  для  их   же   блага!   Но   я  это   сделал!   А   Вы   не  можете   отменить   собственное   решение,   что   поставит   под   угрозу   то,   чего   удалось   добиться   ранее?!   Неужели   Вы   не  понимаете  -  первые   же  звуки   вальса    напомнят   ей   обо  всём,   что   было   вчера!   И  тогда   -  попрощайтесь   со   своей   мечтой   видеть   Анастасию   замужем   за   Александром.   Больше   я   Вам    в    этом   деле   не  помощник,   раз   Вы   своё   слово    поставили   выше   счастья   дочери! 
          Раздувающиеся   от   гнева    ноздри,   сжатые   кулаки,   шумное   от   ярости   дыхание   Короля....  Зависшее,   липкое   в   своей   тяжести,   молчание   после   гневной   тирады    Мага...  Струящийся   песок   времени   в   стеклянной   колбе   на   столе...
          Первым   заговорил   Король:
          -  Хорошо.   Я   отменю    пир.  И  спасибо,  что  вставил   мозги   на  место.   Если  надо   ещё   что-то  -  говори. 
          -  Ничего   больше  не  надо.  Спасибо   за   благоразумие.

                15
 

          -   Мама,   ты  спишь? -  ласково,   как   котенок,   тронула   Принцесса   Королеву   за   плечо.   Та   тотчас    открыла    глаза:
          -  Уже  пора?  Это  ты,   доченька?   А   где  папа? 
          -   Не  знаю.   Его   не  было,  когда  я  вошла.   Мама,  он   сделал   мне   предложение!  И   подарил   кольцо  -  взгляни....
          -   Кто   "он"?  Александр?  Ой!..   Какая   прелесть    этот   голубой   бриллиант!..  Очень  красиво...  Что   ты   ответила   парню? 
          -   Пока  ничего.   Пришла   рассказать   вам. 
          -   Умница   ты   моя!...  Маленькая,   любимая   доченька,   совсем   уже   взрослая...   Он   тебе  нравится? 
          -   Да,  с  ним   просто.   Легко   и   приятно.   Но...   я  не  люблю   его,   мама.   Мы   могли   бы   быть  хорошими   друзьями.   И   всё   на  этом. 
          -   Девочка   моя,   тебя  никто   не   неволит.  Но   поверь   мне  -  лучше    Александра   партии    не   сыскать.   И   дело   даже  не   в  том,   что   он   богат,   что   королевство   его  сильно...   Дело   в   нём   самом.    Мы   знаем   его   родителей.   Только   Королева   способна   воспитать   Принца.   Его    мать  -   настоящая   Королева.  Умная,  корректная,   рассудительная   -   и   при  этом   добрая,  насколько   это   возможно...   Отец...   ну,  что  мне   повторяться!   От   папы   ты    с   детства   знаешь,  какой   у  него   отец.   Все  эти   качества   не  могли   не   отобразится    в   Александре.   Я  уверена,  что  тебе   будет  с  ним   хорошо.   Точно  так  же  я  уверена,  что   его   родители  тебя  примут.    Может,  тебе  и  кажется   сейчас,   что   это   совсем   не   важно  -  примет   ли   тебя   его   семья,    но   в   действительности   значение   того,   придёшься   ли   ты   по   нраву   родителям   мужа,  трудно   переоценить.   
          -   Мама...  но  я  же   не  люблю   его.   
          -   Доченька,    а   что  такое   любовь?   Кто  ее  видел,  кто  держал   в   руках?   Ты   не  представляешь,   какая  это   эфемерная   вещь!   Зато   такими   реальными   оказываются   понятия  "уверенность,   доверие,   покой"   после   свадьбы!   Скажи,  ты  никогда   не  задумывалась   над  тем,   почему   так   часто   королевы   становятся   неистово    набожными?   Ведь   замуж   выходили   озорные   девочки,  с   блеском   в   глазах.   Взгляни   на  них   через   десять  лет  -   куда  подевался  тот   блеск?   Откуда   взялись   если   не   жестокость,   то  замкнутость,   боль,   отчуждение?   Могу  тебе   сказать,   что   подобное   превращение   под  силу   лишь   одному   злому   волшебнику  -   Разочарованию.   Разочарованию   во   всем  -  в   ожиданиях,   в   муже,   в  себе...   Время  проходит,  унося   с   собой   красоту.   А   оставляет   оно   взамен   морщины   и   страх.  Страх   перед   будущим  -  ведь   в   жизни  этой   женщины   так   мало  значат!   Они    нужны,   если   рядом   есть   мужчина.   А    коль   мужчина   рядом   лишь   на   парадных   выходах    да   семейных   ужинах  -  это   мучительно.   Унизительно...  и   страшно.   Не   дай   Бог  тебе  испытать  подобное!   
          К   тому  же...  милая,   ты    не   можешь   ждать   любви   бесконечно   долго.   У   коронованных   особ   нет   такого  права.  Нужен   преемник,   а   затем   наследник.   Слабых   просто   поглотят   соседи.   Иль  далекие   враги.
          -  Мама...  Но...  я  даже   не   знаю,   как   вести   себя   с  ним.   С   мужчиной...   
          -  Ах  ты   моя    малышка!... -  весело,  мягко   рассмеялась   Королева.  -   Это   не   столь   уж   тяжёлая   наука,   хоть  и   важная,   без   сомнения.   Я  расскажу   тебе   о   том,   что   должна   знать   женщина.   Свадьба   ведь  не  завтра  -   мы  успеем.    А   потом   уж  сама   жизнь  всё   отшлифует.

                16
   

          Они   столкнулись  внизу   лестницы  -  Король  и  Принц.  В  ушах   Короля   все  еще  звучал   ледяной   голос   Мага: "Поспешите,  Ваше  Высочество!  Больше  трех   дней   удерживать   эту  ситуацию   под   контролем   я  не  смогу.  Не   выедем   отсюда   к   этому  сроку  -  я  ничего   не   обещаю". 
          Как   ему   хотелось   дать   волю   эмоциям!  Этот   Маг,   никого   и   ничего   не   боящийся,   пожалуй,   был   единственным,   кто   позволял   себе   подобный   тон   в   разговоре   с   ним.   Да  не   просто   тон,  а   и  замечания,   условия  -   как   в   беседе    с   равным!  Для   горячего   нрава    Короля,  склонного   к   вспышкам    ярости,   это   было   подобно   вызову.   Но   рядом   с    раздражительностью   в   нем   уживался   трезвый   ум,   ясно  указывающий   на   реальное   положение   вещей.   Именно   благодаря   ему   за    Королем   среди   подданных    закрепилась   слава    горячего,   но   справедливого   владыки.   Ум   этот   в   критические   моменты   всегда   брал   верх.   И   сейчас   вердикт   его   был   однозначен: "Маг   прав.   Деваться   некуда.   Надо   уезжать".
          Вид   Принца,   в   раздумье    измеряющего   лестничную    площадку    шагами,   вызвал   теплую   волну,  сжавшую   горло: "Есть   ради   кого   стараться!   О  таком    муже   для   дочери   можно    только    мечтать.   Сам   заварил   кашу   со  свободным   выбором   жениха  -  сам   её   и  разгребу! "
          -  Не  спится,   сынок? 
          -  Ваше  Высочество!.. Задумался.  Ожидаю   ответа.    
          -   Ответа   от  кого?
          -  От   Вашей   дочери.   Я   имел  честь   попросить   её  руки.   Вот   и   жду   решения   Принцессы   -  в   улыбке   юноши   чувствовалось   волнение  и  изрядная   доля  самоиронии.   Король   доверительно   поинтересовался:
          -   И   как   ощущения? 
          -   Волнительно!   Подобного   еще   не испытывал.   Возможно,  испытаю   вновь,   прося   ее    руки   у  Вас   -   если   она, конечно,  ответит   согласием.
          -  Ну,   я-то   тебя   долго   томить  не   буду.   Для   нас   ты   как   родной.
          -   Спасибо,  Ваше   Высочество!  Чувство   это  полностью    взаимно.   Я  как   будто   домой   попал.   Разница   только  в  том,   что   Вы  мне  столько   замечаний   не  делаете,   как  отец.   
          -   Пока   нет   повода   для   замечаний.  А   где   Анастасия? 
          -   У   Вашей   супруги. 
          -  Так   пошли   туда.  Поговорим   с   ними.  И  вердикт   узнаем  -  оба.

                17
 
 
          Музыканты   поправляли   ноты   на   пюпитрах,  повара   угорали   на   кухне,   разрываясь   между   огромными   чанами,   в  которых  кипели,  булькали,  варились и  жарились  всевозможные  яства,    челядь  сбивалась   с  ног,   разнося  блюда  по  столам,   а   Андре   метался  между  всеми,  воплощая   в   явь   практически   невыполнимую   задачу  -  подготовить    пир   за  час.   Зал  наполнялся   дамами    и   кавалерами,   завязывалась   светская    беседа,   ничего   не   значащая   и   значащая   так   много,   а   у  него   далеко   не   все   еще   было   готово   к   приходу    королевской   четы.   Поэтому   при   виде    Короля,   ведущего   под   руку   Королеву,   сердце  его  сжалось.    Следом  за  ними   шли   Принц  и  Принцесса.   Юная   пара   была   отражением    родителей   девушки.   Как   будто   встретилось   прошлое   и   настоящее...  Андре   кивнул   головой,  сгоняя   наваждение.   
          Король   ступил   на  помост,   поднял  руку,  и в  зале  воцарилась  тишина. 
          -   Друзья  мои!   Достопочтенные  кавалеры!   Прекрасные  дамы!  Все,   кого   я  рад   видеть  здесь  этой   незабываемой    ночью,   отмеченной    самими   богами!   Хочу  поделиться   с вами   радостной   новостью  и  объявить  о  помолвке    моей  дочери    с   достойным    вашей  любви  и   уважения  принцем   Александром,   наследником   короля  Наральда   и  королевы   Виктории!
          Овации,   радостные  крики  оглушили   Андре,  застывшего  возле   стола.  "Это  провал!   Такое  событие  -  а   я   не   готов...  Король   будет  в   ярости..."
          Вновь  поднята   рука  владыки    -  и   вновь  тишина   сменяет   бурное  веселие.
          -   А  теперь   о  том   решении,   что   огорчило  меня  самого,   но  которое   я   вынужден   был   принять,  ибо   с   богами   не  спорят.   Все   вы   были   свидетелями    их   внимания   к  нашему   замку,   к  нам   самим,   но   только   Маг   способен   беседовать    с  ними...  Никогда   ещё   его   предсказания   не   были   ложными,  потому   что   он  хорошо   понимает   язык   тех,   кто   неизмеримо   выше   нас.   И   сегодня   они   разговаривали   с    ним.  В   беседе   этой   поведали   ему,   что   нынешняя   буря  -  только   первая  из   череды,   последующей   в  скором   будущем.   Тор  и   Эгир   устроили   здесь   сражение,   соревнуясь  в   мастерстве.   Замок   будет   разрушен.   Все,   кто  живет  в  нем,  умрут   в   буйных   волнах    моря,   что   зальют   наш   дом,  если  мы   останемся   здесь.   
          Нам   надо   уходить.   Уходить  немедленно.   Та  голубая  вспышка   была   предупреждением.   У   нас   есть   два   дня   на  сборы.   Берите  все,  что  можете  увезти.   Мы  уезжаем    на  север.   Гонцы   поедут   немедленно  -  с    тем,  чтобы  к   нашему   прибытию   в  северной  резиденции  были  готовы. Там  же  мы  отметим   и помолвку.   
          Мёртвая   тишина   воцарилась   в   зале.  Все  застыли,   не  в  силах   осознать   только  что  услышанное.   Король   поднял   голос,   и   несгибаемая   уверенность,  задор,  спокойствие   наполнили  его  слова,  сделав   их  непререкаемыми:
          -  Не   горюйте!   Выше   нос!    Переезд  -   не   бегство!    Воспринимайте   его    как   увеселительное  путешествие!  Как  перемену   в   жизни,   ведущую  к  лучшему.   Но   не   теряйте  времени!  Ровно  через  два   дня,   ранним   утром,    мы   двинемся   к   нашему   новому   дому.  Ждать  никого   не  будем.   Поэтому  -   начинайте  собираться   немедленно!  Пир  отменяется!
          Андре облегченно  выдохнул. Жизнь  все  же  не так  плоха!  Какой   приятной   музыкой   могут   звучать   обычные   слова   "пир  отменяется»!

 
                18

           Странно,  так   странно   было   в   этом   лесу!..   Его  хозяин    сидел   у   озера,   глядя   в   неподвижную   гладь,   отражающую   звездное   небо,   а   он    бродил    по   знакомым   местам,   где   трава   была  когда-то   такой   сочной,  а   воздух   пьянил   ожиданием   чуда.   
          Многое   изменилось   с  тех  пор.   Деревья   выпустили   наперёд    подрастающую   поросль,   и   поляна   стала   заметно   меньше.    Казалось,  даже   озеро   измельчало,   хоть  и   было   все   так  же   красиво   в   обрамлении   пышных   ив,  купающих   свои   косы   в   серебристой   воде.   Середина   его    клубилась   туманом,   словно    поднимались    там    водные   духи,   собираясь   на   ночную   охоту. 
          Конь   вздрогнул.   Весь   лес   был   пропитан   чем-то    будоражащим,   даже   пугающим...   А    туман   нес   в   себе   угрозу   хозяину  -   казалось,  эти   приближающиеся    космы   поглотят   его,  затянут   бесследно   в   воду...   Конь   тихо   заржал,   предупреждая   об   опасности.  Но   Рыцарь   словно   не  слышал   его.   Он   даже   не   оглянулся.    Сидел   неподвижно,   охватив   колени   руками,   до  самого   утра.   
          А   утром,   как   только   первые   лучи   солнца    разогнали   туман,   затянувшей   белой   пеленой  озеро    и    прибрежный   лес,    Ричард   взялся   за   работу.   Острый   меч,   наносящий   в   сражениях   смертельные   удары,   легко   рубил   березовую   древесину.   Уже   к   обеду   посреди   поляны   виднелся  остов   большого,   добротного    шалаша.   Очищенные   от   веток   белоснежные   стволы   ярко    выделялись   на   фоне   желтеющей   листвы   леса.   
          Конь   бродил   в   поисках  сочной   травы   между   кустарником  -   и  не  находил  её.   Утро   согрело   листья,   высушило   холодную    росу,   и   казалось,   что   лето   еще   не  миновало.   Но    осень   уже  вступила   в  свои   права,   и   трава   не   была   сочной,    солнце  -  жарким,    а    вода  -  теплой.   
          И   всё   же   он   наелся   вволю.   Его   чуткие   губы   выискивали   меж   жестких   стеблей   молодую   поросль,   срывали   эту   нежную   зелень,   а   уши   ловили   шаги   хозяина.   Тот   крепил    веревки    к    стволам   и   земле,   опутывал    ими   шалаш,   словно   плел   паутину.   Конь   знал,   что    на   этой   паутине   Ричард   закрепит   ветви,   обрубленные   из   березовых   стволов.   В   углах   он   воткнет   вон   те   сосновые   лапы,   что   лежат   сейчас   в   сторонке  -  и   воздух   в   шалаше   пропитается   смолянистым   ароматом.   Мужчина   верил,   что   в   таком   воздухе   не   могут   жить    болезни,   и   часто,   растерев   в   ладонях   хвою,    протирал   кожу    животного   этой   массой.   Коню    была   приятна    забота,   надолго  избавляющая   его   от   назойливой   мошкары   и  жалящих    укусов    слепней. 
          Знал   он   и  то,   что   поверх    веток    Рыцарь   натянет   ту   плотную     ткань,   которой   укутывался   во   время   коротких    стоянок   в   битвах,   если   небо   поливало    воинов   дождем.     Из   этой   же  ткани   была  сшита   попона,   спасающая   коня   от   дождя  и   снега.   О   своем   друге   Ричард   никогда  не  забывал.
          Солнце   все   припекало,   и   после   полудня   коню    захотелось   искупаться.   Вода   в   озере   была   безмятежно   тихой,   серебристой...   Она   манила,   звала,  и   животное   поддалось  этому  зову.   Вздрагивая   всей   кожей,    конь   вошёл   в   воду...  Ах,  какой   студеной   она   оказалась!   Не   охладила,   а   обожгла   кожу.   Он   всхрапнул   и   решительно   бросился  вперед,  к   середине  озера.  Когда   дно  под  ногами  исчезло,  поплыл.   Страха,   как   ночью,   когда   белые  космы  тумана  подкрадывались  к  хозяину,  не было.    Ему   хотелось   доплыть   до  противоположного   берега,   поискать   там  траву,   побродить   в   берёзовой   роще,   виднеющейся   отсюда…  Но  холод   судорогой   свёл   ноги,   и   конь   понял,  что  это   может   быть   опасно.   Тут  же  раздался   голос   Ричарда:  «Самат!  Возвращайся!». Как  будто   почувствовал   мужчина,   как   отбирает    стылая   вода   силу   друга.    Он   поплыл   на   этот  голос,   оставляя  опасность   позади.
          Странный   всё-таки    лес   выбрал   хозяин   для   отдыха!   Волшебный,   напоенный   потусторонней   силой...

                19

 
          Она   пришла.   Появилась  из   ничего  -   словно  сгустилась   ночная  мгла,  вобрав  в  себя   зелень   листвы   и  золото   осени.  Была   прекрасной,   как   когда-то,   но   не  той  же.   От   неё   ощущалась    сила,   переполняющая   этот   лес.   Впрочем,   она  и   была   частью   деревьев,   трав....   Долгие-долгие    годы,   проведённые   у   озера,   сроднили   её   с   этой   жизнью  -  и  разлучили   с   жизнью  человеческой.   Могла   ли   Элле   подумать,    что   таким   мучительным   будет   наказание   за   счастье? 
          Да.   Могла.   Она   знала   о  цене   своей   любви,  знала  и   о  цене   освобождения  из   плена   ивовых   прутьев.   Мольба   матери   никогда   не   исчезала   из   памяти: « Не  влюбляйся,   девочка   моя!  Непозволительная   это   роскошь   для    нас  -  любовь  к  смертным...  Счастья   не  принесет  -  слишком   дорого   придется   заплатить  за   нее.   Не  повторяй   моей   судьбы!  Посмотри,  как    мы   живём  -   в  нищете,   в  бедности   и  забвении...   Меня   изгнали   из   нашего   мира,  я   стала   смертной,   а   отца   твоего   в  наказание   за  дерзость   полюбить   дочь   альвов   растворили   в  Лесу.   Он  в  каждой   былинке  -  и   нигде.   Как   я  не  сошла   с  ума  -  до  сих  пор  не  понимаю.  Наверное,  потому,  что   порой  я   вижу  его.   Ощущаю   в   прикосновениях   веток,   в   аромате    цветов,   слышу   в  трелях   птиц... А  когда   меняется   луна,  он   приходит   ко  мне,  чтобы   исчезнуть  с  первыми   лучами   солнца.   Ты  же  знаешь   об  этом!  Видела,   как   выцветают   мои   глаза   от   слёз,   как  седеют   волосы,   уходит   красота...  Но   я   улыбалась   тебе,    веря,   что  наступит   день,   когда  ты  вернёшься   в  нашу   страну,  где  тебя  ждут,   где  ты  не  будешь  знать   нужды   и  бед!..  У  альвов   их  просто  не  существует. 
          Я   верила,  что  смогу   отвести   от  тебя   то   предсказание,   что   услышала   в  ночь   твоего   рождения.   Потому   и  назвала   тебя  Элле,   а  не   Эмле  - ивой,  как   велено   было...  Так   долго   я  отгоняла  от  тебя   всех,   у  кого   загорались   глаза   от   твоей   красоты!   Пусть   боятся   нас,  называя   колдуньями,  ведьмами  -  так  лучше!    Вот  только   не  смогла   предотвратить   встречи   с  ним...
          Маленькая,   подумай,   стоит  ли   день  и  ночь  любви   вечности   недвижимого   стояния   под   солнцем   и   дождями?   Если  ты  отдашься  ему  -  превратишься в  иву.  Твои   зеленые   косы   будут   ласкать  лишь   вода   да   лучи.  И  даже  если  однажды  ноги  твои   вновь   обретут   легкую   поступь,   а   глаза   вспыхнут   тем  же  зелёным   огоньком,  что  сейчас,   счастливой   ты  уже   не  будешь,   потому   что  цена   этому  избавлению  -   его   любовь   к   другой.      Но  и  это  не  все.   Без  отречения   от   него   той,   которую   он   полюбил,   ты   не   сможешь   вырваться   из   зеленого  плена.   Жестоко   это...  Она   должна   отречься   от  него   полностью  -  и  лишь   тогда   ты   станешь   той  же,   что  была  раньше.   А   если   душа   её  не   сможет  отпустить   любовь,   хоть  и   отдала   она  его   тебе   -  станешь  Мавкой.   Навсегда   останешься   в  этом   лесу.   
          На  чужой  беде  счастья   не   построить,   девочка...   Отрекись  от   Рыцаря   сейчас,   пока   можешь   сопротивляться   любви  -  и  пусть   уходит,   куда   шел.   Не  стоит  его   любовь   таких   страданий,   что  испытаешь   ты  потом...   да  и   не   только   ты.  Все,   кого  затронут   брызги   твоей    любви...»

          Не   отпустила   тогда... Не  смогла.   Он   поцеловал  -  она   ответила.   Не   сказала,   чем   заплатит   за   сладость   губ,   рук...   За  звездное   небо   над   головой,  расцветающее   радужной   дымкой   наслаждения,    за   легкий   ветерок,   ласкающий    обнаженные   тела,   за   прикосновения,    вызывающие   сладкую   дрожь,   за    переполненные   лаской    глаза,  в   которых   можно   утонуть... 
          Он   задремал   под   утро.   Длинные   тёмные   волосы   смешались   с  золотом   её   кос,   сильные   мужские   руки   и   во  сне  не   отпускали   хрупкое   тело   девушки,  как   будто  знали,   что   с  восходом   солнца   она   исчезнет.   Элле   ждала   этого   восхода   с  обречённостью  жертвы,   пытаясь   вобрать   в  себя   его   запах,   прикосновения,   черты...  Запомнить,  насытиться,   чтобы   хватило   на  вечность!   Гладила   лицо,   тело,   касаясь   кожи   кончиками    пальцев,   чтобы  не  разбудить,   целовала    тихо   воздух   у   ресниц,   посылая    в  его   сон   свою   нежность...
          Время   струилось,   забирая   секундами   счастье,   испаряя   его   дымкой    рассвета...  Она   так   и   не   увидела   свой   последний   в  человеческой    жизни   восход.   Просто   закружилась    голова,  расплылось   всё    перед   глазами,   и  золотоволосая    колдунья   улетела   -   в  никуда.    А   очнулась   в   плену   зелёных   кос.   Боли   не   было.   Была   неподвижность.   Невозможность   прикоснуться   к   любимому,   с   отчаянием   припавшему   к   гибким   ветвям.   Это   было   невыносимо  -  видеть    его   глаза,  полные   боли,  слышать   рыдание,   вырывающееся    глухим   стоном...  И   когда   он   умчался,   поклявшись   освободить  её  -   Ива  благословила   его   уход.   
          Рассветы   сменяли   закаты,  закаты   тонули  в   ночи,   рождающей   день,   а   она   всё  стояла,   застыв    в    поклоне   озеру...  Ветер   играл   её   косами,  дождь   омывал   их,   снег   укутывал    пронизывающе   холодным   одеялом,   а   солнце   согревало   озябшие  пальцы   узких   листьев...  Сколько   раз   жара   лета   сменялась   стылым   сном    зимы  -  не  считала.   Растворялась   в   том,   что   посылало   небо,   следила   за  птицами   и  звездами,   за   мерным   плеском   воды   и   нехитрой   жизнью  озера,   слушала   музыку   ветра   и   дождя...   
          Прошло   время  -  и   она   привыкла   к   новой   своей   жизни.  Не   ждала   избавления  -  знала,  что  его  не  будет.  Не   будет  не  потому,  что   Ричард    забудет   о  ней,   а   потому,   что   не  сможет   та,   которую   он   полюбит,   отказаться   от   него.   Не  сможет,   потому   что   это   было   бы   противоестественно  -   точно   так   же,   как   отказаться    от   воздуха,   воды,   хлеба...  так   же,  как   отречься   от  самой   жизни.  Да   и...  Их  любовь   была   обречена   с   самого    начала.   Князь  -  и   бедная    девушка,   умеющая   лишь   собирать    нужные   травы    да   слышать    беседу   звёзд   с  ночным   небом.   
          Она   могла   бы   спросить    у   ветра,   с  кем   сейчас    её   любимый  -  но   не  спрашивала.    И   у   солнца   не   пытала    ответа,   согревают   ли   его    лучи   избранницу   Ричарда.    Ни  птицы,   ни   ночь    не   слышали    от   неё    такого    вопроса.   О   другом   она   просила    узнать  -  жив  ли?   Здоров?  Не   холодно   ему?    Не   попал    ли   в   беду? 
          И   всё   же...  Всё   же  Элле   ждала.   Не  звала,   но   ждала.   Не   верила,  что   наступит   этот   миг,   но   надеялась    когда-нибудь    увидеть   Рыцаря.    Пусть   ненадолго,    пусть   мимолётом   -   но   увидеть.   Ощутить   ещё   хоть   раз   прикосновение   его   рук,   услышать    голос...  Шли   года,   а   он  не  возвращался.   Элле   не   могла   позволить   себе   поверить,   что   Ричард   любит   всё   это   время   золотоволосую   ведунью  -  а  потому   и   не   может   избавить   её   от   заклятия.   Куда   проще   было    представить   его   женатым,   окружённым    заботой   семьи   и   почестями,  соответствующими    рангу,   в   роскошном    замке,   с    женой,   равной   Князю   по   рождению...
          Но   наступил    день,   когда   она   почувствовала   близость    чего-то   необычного...  Оно   доносилось   из-за   гор  -  порывом   бури,   взявшейся   посреди   ясного   неба,   неестественно    большой   луной,  застывшей   в   горных   кряжах,   словно   факел,   оповещающий   о   волшебстве...   Спустилось   к   ней   лестницей    из   белопенных  облаков,   по   которой   шла,  нет,  бежала   девушка...      Красивая   девушка,   юная,   с   ясным   блеском   в   глазах,   наивная  и  доверчивая... 
           Сердце   сжалось  -   Ива   поняла,   кто  эта   красавица.   Не   хотела    принимать   такое   избавление,   потому   что   нельзя    было   не   понять  -  он  полюбил  ДРУГУЮ!... Зачем   тогда   жить?!   
           Но   девушка   не  спрашивала,   хочет  ли   Элле   участия   от   неё.  Она,  приникнув   к   ветвям,   расплакалась   так  искренне,  чисто,  что   листья   встрепенулись    от   боли  -  их   обожгли   эти  слёзы,  словно   угольки   от   сжигаемой   любви   на  них   попали,   а  не  капли   влаги.   И   в  то  же  мгновение   знакомая    уже   пелена   затянула    всё   вокруг,   пространство   закружилось,   завертелось   вихрем,    унося    Иву   в   никуда   -   а   возвратилась   оттуда   уже   Мавка. 

                20               

          У  нее   было  время,  чтобы  испытать   всю  жестокость   заплаченной   ею  цены  -   долгие-долгие   годы...  И   вот  -  свободна!   Может   ходить,  стелиться   над   травами  иль  приминать   их  легкими    шагами,   совершенно  беззвучными,   потому  что   дочери   Леса   шума   не   любят.   Может   погладить   поздние   цветы,   сохранившие   еще   тепло   лета,    может   коснуться   губами   бриллиантовых   капелек   росы,   может   прижать   к   щеке   прохладные   листья...  Как  много   она  может!    Все   тропы,   все   тайники   Леса  -   как   на   ладони.   Говор   лесных  жителей   понятен,  слышен   и   доступен...  И  они   слышат   ее.   Не  убегают,   не  прячутся... Даже   седой   конь,  пасущийся    неподалеку,   не   шарахнулся,   не   отскочил,   когда   Элле   решилась   наконец    подойти   к   шалашу. 
          А   до   этого   она   так   долго  стояла   за   мощными   дубовыми   стволами,   вбирая   в   себя   каждую   черточку   любимого!..  Слышала,   как   позвал   он   коня,  доплывшего   почти   до   середины   озера: "Самат!   Возвращайся!"   В  голосе,   который   Мавка  так  и   не  смогла   забыть,   звучала   обеспокоенность,  забота...   Ей   хотелось   слушать  и   слушать    его,   но   больше   он   не  произнес   ни   слова.   Был   спокоен,   нетороплив...  И   не  присел   ни   на  минуту.   Вытер   ветошью   выплывшего   на  берег   коня,    затянул   тканью   шалаш,   прикрыл   его   ветками,   укрепил   низ  камнями... 
          День   близился   к   концу,   солнце   зависло  над   самим   горизонтом.   Мужчина,   закончив   с   жилищем,   взял   лук    и   отправился   на   охоту.   Сердце   Элле   сжалось  -   сейчас   смерть   настигнет   кого-то  из  тех,  что  так   доверчиво   встречали   её   в   Лесу.   Но   убьет   Рыцарь    не   забавы   ради.   Это  закон   Жизни:  чтобы  жить,   нужно   убить   -   ровно   столько,  сколько   нужно, чтобы   жить. 
          Ричард   вернулся   часа   через   два,   неся   в   руках   заячью  тушку  и   фазана,  чье   яркое   оперение  ослепительно    сверкало  в   лучах   заходящего   солнца.   Мавка   почувствовала   боль  -  как  будто   удар   был  нанесен   ей.   Прижалась   к   стволу   крепче,  и   старое   дерево   забрало   эту   боль,   сбросив   на   землю   россыпь  золотистых,   словно  ее   волосы,   листьев.  С  ними   упало   с   десяток   желудей  -  ростки  жизни   готовились   к   началу   вечного  круговорота  Природы.      
          Он   был   в   белой   льняной   рубашке  и   кожаных   гетрах.   Рыцарские   доспехи   виднелись   рядом   с   шалашом.   Таким   она  его  и  помнила  -  не  рыцарем,  а  мужчиной.   Высоким,   широкоплечим... Вот   только  нет  уже   той   стройной   юношеской   фигуры,  что  была   раньше -  тело  стало   широким,  мужским...  Да  виски   словно  припорошила  изморозь... Все   те  же  пышные  вьющиеся   волосы,   но   коротко   острижены...   Время  не   прошло  бесследно   для   него. 
          Он   разжег   костер,   набрал  воды  в  котелок  и  подвесил  его  на  треноге   над   огнём.   Освежевал   тушки,   разделал  их.   Нарвал   трав,  аромат  которых   донесся   к  Мавке  теплым   аккордом   в   симфонии   запахов   осеннего  вечера.   Натерев   собранным   зельем   куски  дичи,  бросил  их  в   закипевшую   воду.
          Ей   очень  хотелось  всмотреться  в  его   глаза.   Хотелось  прочесть  -   что  в  них?  Когда-то   там   плескались   любовь,   ласка,   смех...  Но   их  вытеснила   тем   утром,  когда  смотрел   он   на  зелёные   косы,   боль...  Что  в  этих   глазах  сейчас?  Если   бы   она  могла   уловить  его  взгляд!..   
          Но   мужчина  не   останавливался.   Пока   готовился  ужин,  он   растянул   заячью   шкурку   на   распорке,   сделанной  из   березовых  палок,  убрал   за   собой   следы   разделки   дичи,   бросив   внутренности   в   озеро.  Занес   в  шалаш   доспехи,   сумки,  наносил   хвороста,  складывая   его   у   костра,   сделал    себе    постель   из  березовых   веток...  Все  делал   неспешно,   однако  не  останавливаясь  ни  на  минуту.   
          Присел  лишь,  чтобы  поужинать.  Но   и  тогда   глядел   он   на   костер,  и  глаз  его   Мавка   так   не   смогла   рассмотреть.   Тревога   сжимала   сердце  -  казалось,   безостановочной   деятельностью   он   глушит   тоску,   а  спокойствие  его,  отстранённость   шептали,   что   тоска   эта   не  по  ней.   
          Солнце   окончательно   спряталось   за   горизонтом,  и  наступила  пора   недолгих   осенних  сумерек.   Он   давно   уже   закончил   есть.  Сидел   неподвижно,   все  так  же  глядя   на  догорающее  пламя.  Затем   встал,   отошел   от   костра   и   начал   отжиматься.  Мавка   улыбнулась  -  она   помнила   эту    его   привычку...  Смотрела   на   вздымающиеся   бугры  мышц,   на  широкую  спину  -  и  виделось   ей  в  темноте,  что   он   тот  же.   Сейчас    подхватится   на   ноги,   подойдет,   обнимет,  поцелует  -  и   вновь   она   поплывет   волнами   счастья,   готовая   хоть   на  вечную   расплату... 
          Но   он  не  подошел.  Встал,   тяжело  дыша,  снял   рубашку,   гетры,  белье  -  и   пошел   к   озеру.   Шел  спокойно,  абсолютно  нагой,  и  темнота   не   скрывала   белизны   мужского   тела.  Ступил  в   воду,   застыл  на  мгновение...  Затем  зашел   по  пояс  -  и, вдохнув   воздух   полной   грудью,   окунулся   с   головой.   
          Мавка   испуганно   приникла   к   дубу  -   она   вдруг   почувствовала   Русалок.  Дочери   Озера   были  весёлыми,   любили   забавы,   а   ночь  -   их   исконное   время.  Ей   показалось,  что  больше   Ричарда    она   не  увидит.  Но   он   вынырнул  -    далеко   от   того  места,  где   видела  его   в  последний   раз.    Плыл   к   белесой   дымке,   поднимающейся   с    нагретой   за  день   поверхности   воды.  Мерные   взмахи   рук   с   каждой  секундой   приближали   мужчину   к   просыпающимся   духам   Озера.  Тревога   Мавки   переросла   в   панику,  и  в   это   мгновение   в   сознании    ясно   прозвучал   нежный   голос:  "Не   бойся!..  Мы  его   не   тронем.   Поиграем,   поласкаем  -  и   отпустим   к  тебе.   Не   будь   жадной,  сестрица!.."
          Элле   вспыхнула.   Смущение,  возмущение...  и   ревность.   Она   видела,  как   туман   поглощает   любимого,   как   призрачные   руки   гладят    спину,   волосы...   Вот  и   сомкнулась   белая   стена,   стала  плотной,  непроницаемой,  поползла   к   берегу...
   
                21


          Он  плыл,  чувствуя,  как   стынет   тело   от   холодной   воды,  как   гасит   она   огонь   отречения   от   поздней   любви,  сжигающий   его   душу.  Взмах   за   взмахом  -  всё   ближе  и  ближе   к   дымящейся   середине   озера.  Наверное,   где-то   там,   в   глубине,    бьет   горячий   источник,  рождающий   эти   тени,  напоминающие   тонкие,  изящные   руки,  что  зовут   к   себе,  иль   волосы,  сплетающиеся   в   дивном  вихре...   Даже   глаза  почудились   ему   -  много   глаз,  пытливо  всматривающихся   в   сердце,   ищущих,   жаждущих   боли,   радости,  счастья  -  тех   живых   эмоций,   которыми   питаются,  по  преданиям,   призрачные   существа. 
          Что  ж,  ему   есть   чем   покормить   их!   Пусть   забирают   то,   что   разрывает   грудь  -  как   забрали  вчера,  подкравшись   незаметно   к   самим   ногам,    а   затем   окутав   влажной   пеленой   колени,   руки,  лицо...  Он  не  сопротивлялся   им   тогда,  не   станет   сопротивляться   и  теперь.  Утром,  когда   туман   отступил,    Ричард   почувствовал   боль   в   сердце  -   как   будто   ещё   одна  крохотная   частица   отмерла   ночью.   Но  стало   легче   дышать   без   этой    частицы. 
          Сожмёт   боль   горло,  перехватив   дыхание  и  после   ночного   купания  -  ну   и  пусть!
          Взмах   за   взмахом...  И   вот  он   во   влажном   плену   рук  и   волос...  Вода   здесь   действительно   куда  теплее.   Мужчина   перевернулся   на   спину,   раскинул   руки   и   замер.  Туман    полностью   поглотил   его.  Он   укутывал   тело   паутиной   прикосновений,   ласкающих,   убаюкивающих,   словно   поцелуи...  Не   хотелось   двигаться,   делать  что-либо...  Странно,   но  его   словно   кто-то   поддерживал   снизу...  как   будто  лежал  он    в    мягком   кольце    из   рук   и   ног.   "Русалки"  -  лениво   пронеслось   в   голове.   "Пускай"  -  тут  же  ответило   тело.  Страха  не   было.   Не   было   ничего  -   он   просто   слушал.   Слушал,   как   уходит  из  него   жизнь,   оставляя   холод   и   легкость.   В    какой-то   момент    ему   до   безумия   захотелось   опуститься   на   дно!   Но  в   тот   же   миг   тонкие    ивовые   прутья   потянулись   из  памяти,   зовя   к   себе,  беззвучно   заходясь   в   умоляющем   крике,  и   он   встрепенулся. 
          С    усилием    поднял   руки  -   их   словно   кто-то   удерживал  -   перевернулся    на   живот    и   поплыл   к   берегу.    Каждое   движение   давалось   с   трудом  -  туман   явно   не   хотел   отпускать   его.   Он   гладил,  цеплялся   липкими   лохмотьями,   обещая   сладкую   негу,   но   мужчина   уходил   от   обещанного   блаженства. 
          Холодная   вода   вновь   отрезвила  -  и  он   понял,   что   плывет   наугад.   Видно   было   не  дальше   взмаха   руки.   Казалось,  до   берега    не   так   и   далеко,  но   его   всё   не   было.   "Вот   так   и   тонут   познавшие   ласку    дочерей    Озера"  -  мелькнуло   в   сознании,   словно     кто-то   произнес    это   рядом.   Рыцарь    остановился.   Силы   у   него    еще   были,   но   тратить  их   впустую   не  следовало.   "Глупо   было   бы   погибнуть  именно   сейчас" - подумалось   спокойно.   
          -   Самат!  -  крикнул   со   всех   сил.    Голос   глушила   влажная   стена,   но    конь   услышал  -  отозвался   тревожным   ржанием.  Оно  стало   для  него  маяком  в  непроницаемой   мгле  тумана -   и  донеслось    совсем   не   с  той   стороны,   куда   он  плыл.
          Все  ближе  и  ближе   голос  друга,  наполненный   тревогой.  Вот  и   дно  под  ногами.  Он  вышел  на  берег,   оставляя  за  собой   мокрую   дорожку,  а  белая  пелена  затягивала  ее  на   глазах.    Конь  подбежал  к  нему   из  тумана,   приветствуя   радостно,  уткнулся  теплой  шелковистой   мордой  в  плечо,   согревая   дыханием... Ричард   обнял   его,   благодарно   погладил...
          Прохладный  ветерок   обжег  влажную  кожу,  и   мужчина   побежал  к  шатру.  Он  пробежал   так  близко  от  Мавки,   что,  протянув    руку,   она  смогла   бы  дотронуться   до  него.   Не  протянула,  вжалась  в  теплую  кору,  закрыла   глаза,   боясь,  что  увидит  ее   -  и  не  обрадуется... 
          Не  увидел.   Вышел  из  шатра  с  полотенцем   в   руках.  Растирал   тело   долго,  до  покраснения.  Ночная   темь  не   была   преградой   для  глаз   Мавки.  Она  видела   теперь   его  лицо,   могла  бы   уловить  и  взгляд,  но  желание   заглянуть  в   глаза   уступило   место  страху  увидеть  в  них   пустоту    и   отчуждение.   
          Мужчина   оделся.   Раздул   тлеющие    угли   костра,   подложил   хворост...  Сходил   с  котелком   к  реке,  прополоскал  его,  набрал  воды...  Нарвал  мяты  -  ею  густо  поросли   берега  озера.   Заварил  чай.  Долго  сидел  у  огня,  пил   его  медленно,  маленькими   глотками,  согреваясь...  Мавке   хотелось  бросить  в  воду  липы,   чабреца...  И   добавить  меда.   Она  чувствовала   близость   простуды.   И  не  в  холодном  шалаше  ему   бы  сегодня  поспать... 
          Допил  чай...  Сидел   у   костра   так  же  недвижимо,  как  вечером,  пока   не  погас   огонь.   Теперь   землю   озарял  лишь  свет   луны.  А  она   была   красивой  -  изогнутый  серп  молодого  месяца  светил  ярко,  чисто... Мужчина   встал,  потянулся   и   негромко   рассмеялся.   "Где  же  ты,  любимая?   Приходи!   Я   жду   тебя!"  -  сказал   так   просто,  как   нечто   само  собой   разумеющееся.   Таким   простым    бывает  лишь   настоящее.  Элле   захлестнула   теплая   волна.   Хотелось   подбежать  сразу  -  и  все   же  не  рискнула.


                22
 

          Она  пришла   к  нему,  когда  Ричард   уснул.  Проструилась   меж  стенкой  шалаша  и  щитом,  что   закрывал   вход   -  как  будто  специально   для  нее   оставлялось  это  пространство.  Проплыла  по  воздуху,  боясь  даже   вдохнуть,  чтобы  не  разбудить  его. Остановилась  у  изголовья. 
          Он   спал   так   неспокойно...  Мавка   легко  прикоснулась  ко  лбу,   забирая  его  тревогу.   Ладонь   впитывала   тепло   кожи,   такое   родное,   желанное,  близкое!..  Пальцы   взъерошили   волосы,  погладили...  Когда-то   длинные,  шелковистые,   сейчас    стали   они  короткими,  но  так  же   мягко   скользили   по   рукой...



          Лёгкие,   почти   призрачные   прикосновения    невесомых   пальчиков...  Прохлада   и   спокойствие,  подаренные   ими...   Зелень   листвы,   аромат   трав,   шепчущий   разговор   леса...   Память   о  счастье,   перебитом   жестоко   и   неожиданно...  ОНА!
          Накрыл    ладонью   ее   руки...  " ЛЮБИМАЯ......"   И  не   было   больше   слов.   Всю   нежность,   ласку,  преданность,   что   может   отдать    Мужчина   Женщине,   вместило   это   слово.   Все   бессонные   ночи,   полные  видений,   раздумий,   воспоминаний...  Всю   боль   памяти,   сжигающей   сердце   шелестом   ивовых   кос... Всю    безнадежность    надежды,   живущей   очевидности   вопреки,   пока  жив   он  сам...  Все   то,   что   было  -  и   что   растаяло   от   невесомой   ладошки,  легкой   птицей    опустившейся   ему   на   лоб.   
          Рывком    притянул   ее   к   себе.    Не  открывал   глаз  -  ощущал   любимую   руками,   кожей,   всем   телом...  Сердцем.   Прижимал   к   себе,   гладил,   ласкал...  Она   струилась  в   ладонях,   как   пойманная   неуловимость,   как   вода,   как   воздух,   как  время...  Становилась   то   плотнее,   то   совсем   бестелесной  -  но   он  чувствовал   ее   тепло,   даже   когда    такое   любимое,   такое   желанное   тело   таяло  прямо   под  руками...  Целовал   призрачные   губы  -  и   ощущал,   как   она   вливается   в   него.   Гладил   золотистые   волосы,   и   шелковистость   их   пробуждала    желание,   забытое    давным-давно...  Неистовое   и  чистое,   безудержное   и   бережное  -   то   желание,  которому  нет  возможности   противиться,   и  нет   той   силы,   что  смогла   бы  остановить   эту   волну!

          ... Самат,    дремавший   средь   высокой   травы,  проснулся,  потревоженный   непривычным   звуком.   Это   был   стон.   Голос   хозяина    и   еще   чей-то...  кажется,  голос   Мавки.   В   стоне   том   не   было   боли   и  призыва   о   помощи.   Наслаждение,  стремительной   лавиной   вырвавшееся    из-под   контроля   сознания,   небо,   зажегшееся   мириадами   звезд,   река,  закрутившаяся   бурным   водоворотом....   Он   вновь   вспомнил    то   время,   когда  такой   стон   уже   раздавался   на  этой   поляне.   Был   он  тогда   молодым,  сильным,  горячим...   Да  и  его   друг   был   гораздо  моложе...   А   счастливый   стон    все   тот  же!..  Как   давно  это   было!..  Конь   вздрогнул   от   зябкой   стылости  осенней   ночи   и  отошел   от  шалаша.   Ему   почему-то   стало   одиноко.

   

                23


          "Здравствуйте!.... Я пишу   Вам  в  никуда. Знать  бы  еще, что  хоть  кому-то... Я  ведь  далеко  не  уверена, что  Вы  есть   на   самом  деле.
          Пишу  Вам  в   первый   и  последний   раз. Хочу   попрощаться, так и не познакомившись...
          Я  выхожу  замуж.  Вчера   состоялась  помолвка... А  сегодня  я  отрекаюсь  от  своей  Мечты... Если  бы  Вы  пришли! Если  бы  я  знала  хотя-бы, что Вы  действительно   существуете  -  даже   где-то   там,  далеко....  Я  ждала   бы   Вас!
          Вы  снитесь  мне.... Постоянно... С  детства.  Я  вижу  Ваши   глаза,  Вашу   улыбку...  Порой  -  Ваше  лицо... Скажите,   когда  Вы  встаете,  у  Вас  торчат  хохолком  волосы  на  макушке?  И  Вы  приглаживаете  их   влажными  ладонями?  Именно  этот  жест  я  вижу  в  последнее  время... А  еще  -  рыцарские  доспехи. 
          Впрочем,  почему   рыцарем   Вы  мне  видитесь,  я  знаю.  Давным-давно,   когда  я  еще  была  совсем   маленькой,   няня  рассказывала   мне  сказку... То  есть  нет,  она  рассказывала  эту  историю   не  столько   мне,  сколько   при   мне,  не  думая,  что  я  что-то   понимаю... И   утверждала,  что   это  истинная   правда.  По  ее  словам,   молодого   князя    из   селения,   в  котором   она    раньше   жила,   полюбила   спасшая   ему   жизнь   девушка  -  такая   красивая,  что  и  передать   трудно.   Девушка    та   была   колдуньей,  родом  из  альвов,   а   им   любить   нельзя.   Но   такая   любовь   вспыхнула   между   ними,  что  никакие   запреты  не   могли  сдержать  это  чувство!   И  за   чувство  свое   она   была  жестоко   наказана  -  превратилась   в   зеленую  иву.  Как  же  надо   любить,   чтобы   отдать   жизнь... саму   себя!   Она   любила   именно   так.   Пусть   смерть,   пусть   забвение,   пусть   расплата  -  но   девушка    та   была   с   любимым!   Я   так   хотела   быть   на   её   месте!..
          Расплата  наступила.   Она  застыла,  а   князь  уехал.  Оставил   Иву.   Он   промчался   селом,   ворвался   в   дом  к   матери   девушки,    ломающей   руки   в   бессильном   отчаянии,   и   закричал   так,  что   соседи  вздрогнули   от   этого   крика: "Как  ее  вернуть?   Пусть   возьмут   меня   вместо   нее!..  Сделай  же   хоть   что-нибудь!"    Но   всесильная   колдунья,  которой   боялись   все   ближайшие   селения,    лишь   рыдала.   Тогда   он   умчался   насовсем.   Поздно   вечером   приехал   в  свой   замок,  простился   с   отцом   (тогда   и   встретила   его   няня   в  последний   раз),  и   скрылся   в   тумане   ранним   утром.    Больше   его  никто   не  видел...  Но  доносились   слухи,   что   стал   он   рыцарем-наёмником.  Воевал.   Не   было  у  него   друзей,   жены,   детей...  И  не  слышал  никто,  чтобы   он  смеялся.   Иль  плакал.   Всегда   одинокий,  он  словно   застыл   душою,  как  та  Ива...
          Такая   вот   сказка...  Я  помню,   как   рисовались   Вы  мне  тогда    рыцарем   -  таким   же,   как   в  папиных   книжках.  Помню,   как   плакали,   слушая  этот   рассказ,    мамины   фрейлины...  Как   спорили   они   потом.   Одни  утверждали,  что   раз   выбрала  девушка   такую   участь,  значит,   рыцарь   был   того   достоин.  А   другие   говорили: "Ну,  и  что   она  получила   взамен?  Он-то  уехал!  Погорюет,   забудет  ее,  женится   на   другой  и  будет  жить,  припеваючи..."   И   все   сходились   на  том,  что  это  лишь  сказка,  потому  что   такого   быть   не  может!  Хоть  няня  и  утверждала   обратное... 
          А   я  верила   няне!...  Мне  даже  казалось,  что   Рыцарь   и   ей   небезразличен...  Она   так   трепетно   описывала   его,   что   образ   обезумевшего   от   горя   мужчины   ярко   рисуется   предо  мной  и  сейчас.   А  еще   я   знала,  что   он   не  ушел   просто  так.  Верила,  что  найдет   того,   кто  сможет   расколдовать   зеленую   Иву,   чьи   тонкие   прутики   полощут   дожди   и  развевает   ветер...  Как   же   я  сама   хотела    оказаться   ею,   раз   только   Ива   и  может   жить  в   Вашем   сердце!   Правда,  никому   об   этом  не  говорила. 
          А  ещё...  Была   у   меня   мечта,   в   которой    я   сама   себе   боялась   признаться.   Она  согревала  меня,   когда   я  позволяла   себе  продолжить   пробирающееся   украдкой: «А  если  и   полюбит…»  Сердце   само   нашёптывало:  «А  если   и   полюбит   Рыцарь   кого-то,  то  это   будет...»   Не  смейтесь   надо  мной   только...  Но  мне   казалось   почему-то,   что   это   буду  именно   я.   Так   сладко   было   представлять,   как   глаза   Ваши  заискрятся,   как   рассмеются   в   ответ   моим   шуткам   отвыкшие   от   смеха   уста,   как...   Детские  мечты,  конечно.  Неосуществимые,   как  показало   время.
          Однако  не  всегда   Вы  виделись   мне  рыцарем...  Рисовало   воображение  Вас  и   в  богатом  убранстве,  учтиво  принимающим  гостей   в   довольно  мрачном,   старинном   замке...  Видела   Вас  порой   с  книгой   в   руках   в   большой   библиотеке,  где   на   изящном   столике   с   замысловатыми   гнутыми   ножками   горит  свеча  в   бронзовом   подсвечнике...  как   у  меня   сейчас.  Когда   она   догорит,   я  сожгу   в  последних  языках   пламени   это  послание.   Но  пока   горит  её   огонёк   -  я  буду   разговаривать  с  Вами. 
          Такая  тишина   окутывает   меня   сейчас...  Вы  любите  тишину?  Я  -  очень.  Мне  хочется   хоть  ненадолго  спрятаться   ото  всех  и  побыть  одной...  Или  с  Вами.  Но  это  абсолютно  невозможно,   хоть   и  существует   в   замке   комната,   ключ   от  которой   есть   только   у   меня   и   у   папы.   Если   бы   Вы   приехали,  я  показала   бы  Вам   её...  Окна  открываются  на   арки  из  роз...
          Впрочем,  Вы  ни   арок  не  видели,  ни   дворца...  ни  меня.   Но  недавно  мне  приснился   такой   сон!   Я  не  могу  отойти  от  него  -  сладко  замирает  сердце,  я  застываю   посреди   разговора,  перестаю  слышать  собеседника...  Как  жаль,  что  мне   только  снилось,   как  мы  гуляем   по   пустынному  замку,  как  рвете   Вы  для   меня  цветы...  И  говорите  слова,   от  которых   кружится  голова.  И  хочется  плакать  и  смеяться   одновременно.
          А  ещё   хочется,   чтобы   Вы  меня  поцеловали...  Меня   ведь  никто  по-настоящему  еще  не  целовал...  Всегда  я   воображала,   как   приедет,  примчится   на   боевом    коне   моя   Мечта   -  и  заберет   у  меня   поцелуй... Если   бы   Вы  знали,  как   я   Вас   ждала!    Как   всматривалась  в   туманные   дали  -   мерещится    мне  иль  впрямь   едет   к   нам   одинокий   рыцарь?  А  почему   одинокий  -  и  сама   не  знаю.  Хотя   нет,  почему  же   не  знаю!   Рыцарь  ведь  тот   одинок...  Он  отказался   от   богатства   своего  отца,  от   дружбы,  от  увеселений….  Но  уверена,  что   узнала  бы  Вас   хоть  в  одиноком   всаднике,  хоть  в  вельможе,   окружённым   целой   толпой   воинов!   Просто  взглянула   бы   Вам  в  глаза  -  и  узнала   бы.
   
          УМОЛЯЮ,  СКАЖИТЕ   МНЕ,  ВЫ   СУЩЕСТВУЕТЕ?!   ЭТО  НЕВЫНОСИМО  -  ЛЮБИТЬ,  НЕ  ЗНАЯ  ДАЖЕ,  НЕ  СКАЗКУ  ЛИ  ТЫ   ЛЮБИШЬ!!!
 
          Всё,  о  чем  я  узнавала   за  эти  годы,  всё,  чем  жила  -  я   рассказывала   Вам.   Слышали   ли   Вы  меня?   Хочу  рассказать    и   о   самом  главном   на   данное   время   событии  -  мы  уезжаем.  Переезжаем   на  север,  в  замок,  в   котором  я  была  лишь  однажды... Оставляем   дом,  где  все  родное,   близкое,  где  прошла   вся  моя  жизнь,  потому  что   разбушевались   боги...  Ох  уж  эти  боги!    Похоже,  тщеславие   жжёт   их   не  меньше,  чем   людской   род... Но  я  рада  этому!   Здесь  я  не  смогла  бы   забыть  Вас,   а  там,  в  незнакомой   местности,   в  новой  обстановке,  поглощенная  заботами   об  устройстве   домашнего   гнёздышка,   забуду   обязательно.  Я  смогу!   Я  сильная!  Верите?
          Няня  всхрапнула….  Так  смешно  и  трогательно   это  у  неё   получается…. Представляете,   она   всё  еще  спит  в  моей  комнате.  Я  всё  еще  ребенок,  хоть  этому  ребенку   через  месяц   выходить  замуж...  Если   бы   Вы  знали,  как  мне  хочется   оттянуть  это   время!   Как  хорошо  сейчас,  когда   жених   мой   всего  лишь  жених,  но  не  муж!..  Стыдно,  очень  стыдно  признаться,  но...  я  ничего  не  знаю  о  том,  что  должно  происходить  между   мужчиной  и  женщиной.  И  очень  боюсь  этого.
          Я   могу   рассказывать  Вам   и   о   таких   вещах?   Вы  же  не  будете  смеяться  надо  мной?  Верю,   что   нет.   Разве  что  улыбнетесь  -  у  Вас   добрая   улыбка.  Ей   хочется  обязательно   ответить. 
          Как-то   упустили   этот  момент  в  моём   воспитании... об   отношениях   между  мужчиной  и  женщиной...  Я  упустила   в  первую   очередь.   Мне   всё   стыдно   было,   когда   девушки   шушукались   о  кавалерах   своих.   Казалось,   это  даже  непристойно.   Глупо,  правда?   Зря  я  так  делала.  В  книгах   об  этом  тоже   ничего  не   рассказывается,  лишь  стыдливо   упоминается   о  поцелуях,  от  которых   перехватывает  дыхание,  иль  о  страсти,  что  охватывает   героев,  а  они  тонут   в  ней...  Раньше  я  не  задумывалась  над  тем,  что  скрывается   под   этими  слова.  Как  происходит   близость?  Герои   романов  как  будто   родились   с   умением    страстно   поглощать   друг   друга!   Но...  то  ли  я  не  страстная,  то  ли   все  же  не  рождаются   уже  учеными,   однако    ничего  подобного   «кружению   головы   от  его  горячего   взгляда»  я   ещё   не  испытывала.  Вообще  никаких   чувств   к   мужчинам   не  испытывала.   К  реальным   мужчинам,  я  имею  в  виду.   Не  к  Мечте,    а   к  тем,  что   рядом...  И  поцелуй,   которым   меня   "одарили"   однажды,  не  то  что   волной  не  накрыл,  а   вызвал  омерзение...   Было    мокро.   А   может,   так  и  должно   быть?   Ужас  какой...
          Беда  в  том,   что  точно   такое   же  чувство   я  испытала, когда  сегодня   Александр   попытался   меня  поцеловать.   Из  коронованных   девочек   ведь  толку  не  много   в  тех   хлопотах  сборов,  что   охватили   сейчас   весь  замок,   и   "ЕЕ   ВЫСОЧЕСТВО"   вежливо   попросили   показать   гостю  окрестности.  Другими  словами,  выпроводили  меня,  чтобы  не  мешала.   Но  я  не  в  обиде  -  самой  хотелось  прогуляться   в   последний   раз   там,  где   выросла...  Все   в  последний   раз  у  меня  сегодня,  Вы  заметили?   Действительно,   я  уверена,  что   именно   этой  ночью,   в  беседе  именно  с  Вами,  заканчивается   моя   юность.  И  тем   более   детство.  Завтра  я  уже   буду   другой.   
          Но  я   отвлеклась...   и  вообще  пишу   сумбурно,  потому   что   хочется  обо   всем   Вам   рассказать...  и  потому,  что  не  знаю,  как  это  сделать.    Кстати,   Александр   -  это  мой   будущий   муж.  Так  вот,  мы   гуляли,  карабкались  по  склонам,  оставив   лошадей   внизу...  Видел  бы  меня   папа!   Иль  того  хуже  -  мама...  Представляю  ее   АНАСТАСИЯ!!!!  А  он  смеялся,  помогал,  если  уж  очень  крутой   подъем  попадался,   шутил...  И  мне  так  хорошо,  так  легко   с  ним  было,   что  на  какое-то  время  я  забыла  даже   о   Вас!   Но  хорошо    было   лишь  до  тех  пор,   пока  он  не  притянул  меня  к  себе  и  не  попытался  поцеловать...  Во мне  все  воспротивилось,  стало  до   того     отвратительно,   что  я  еле  удержалась,  чтобы  не  ударить  его  -  как   того,  первого... И  не  убежать.   
          Все   же  сдержалась,  вырвалась   кое-как  и   сказала,  что  до  свадьбы  ни  о  каких   "нежностях"   и  речи  быть  не  может, если он  меня   уважает.   Кажется,  он  сильно   обиделся. Возвращались  молча.   Уже  у  самых  ворот   сказал,  что  уважает   свою  будущую  жену,  а  потому  потерпит. И  даже  пошутил  -  мол,  а  на  фрейлин   это  правило  распространяется? А  то   он  готов   составить   компанию   Фредерику.  Фредерик  - его  друг, от  которого   все  мои  девушки  в  восторге.   Мы  рассмеялись   -  и  мне  вновь  стало   хорошо  с  ним.    
          Свеча   догорает...  И  темь  за   окном   светлеет...  Как  быстро  летит  время!  Я  еще  не   надоела  Вам?  Очень  надеюсь,  что  нет...  Господи,  как  мне   не  хочется,  чтобы   наступил  рассвет!..

          Скажите   мне,  а  Вы   верите   в   такую   любовь,  что  не   умирает   ни  от  колдовства,  ни  от  времени,  ни  от....   Просто  -  не  умирает? 
          Я  расскажу  Вам   сон...  Он  -  как  привет  из  детства.  Последний   аккорд   в  сюите  прощания.   Мне  приснилась   та  Ива.  Так  долго  не  снилась,  годами  -  а  тут  приснилась.  Я  летела   к  ней   по  небу,   на   ястребе   из   маминой   картины,   бежала   по  лестнице   из   облаков….   Обняла   её   -   и   мы   обе   расплакались.   И,  плача,   я   Вас  ей   отдала.  Как  будто  Вы  мне  когда-то  принадлежали...    Отдала  то,  чего   у  меня   никогда   не  было.  Вы  ведь  даже  не  знаете   обо  мне.    И  все   же...  Во  сне   показалось,  что   мне   есть   что   отдать   ей.   Даже  если   Вы  -  не  тот  Рыцарь,   что  ищет   избавления   для   любимой,   я  отдала  Иве  Мечту.   Поможет  ли  это?  Станет  ли  вновь  она  золотоволосой   колдуньей?  Я  буду  думать,  что  да.  А  еще  я  поверю,  что  Вы  станете   счастливым   с  ней.   Ведь   Ваше   счастье   -   это  ли   не   причина   для   отречения?
          Счастливой  буду  и  я.   Буду  обязательно!   И  стану  хорошей  матерью  и  женой.   Этакой   уважаемой  матроной...  Даже  улыбнулась...  И  мои  дети  ни  за  что   не  поверят,  что  их  мама   могла   до  замужества  мечтать   о  Незнакомце,  готова  была   уйти  с  ним   куда  угодно,  лишь  бы  позвал...  Но  он  не  позвал.   Не  поверят,  что  она  могла  написать   этому  Незнакомцу   письмо,   в  котором  признается   в   любви  -  без  надежды   на  ответ.   Хорошо,  что  никто  никогда   не  прочтет   этих   строк!  Иначе  я  сгорела  бы  со  стыда...
          Свеча...  Она   почти   догорела...  Мне  сейчас  надо  будет  сжечь  все,  что  написала.  Тяжело  это  даже   представить...  Но  то    будет  первый  поступок  моей   взрослой  жизни.   Последнее,  что  я  хочу  сказать  Вам...  Я   искренне   верю,  что  Вы  есть.   И  искренне  верю,  что  мы  созданы  друг   для    друга.  Ваш  поцелуй,  Ваши  прикосновения  не  были  бы  мне  противны.   С  Вами   был   бы   для  меня   рай  и   в  шалаше.   Но  где-то   там,  на  небесах,   распорядились   иначе,  и  этого  уже  не  изменить.   И  все  же   я  верю,  что  есть   возрождение,  и  души  наши  проживут  еще  не  одну  жизнь.  Так  вот,  в  той  последующей   жизни  -   в  какой-нибудь   из  них  -   мы  будем  вместе!   Я  знаю   это!  Обязательно   будем! 
          А  до  того  времени   я  подожду  Вас.  Замурую  свою  память,  никого  не  пущу   туда...  пока  Вы  сами   не  ворветесь  в  неё,  разрушив   все  преграды   -  но   уже  не  в  этой  жизни. 
          Простите,  что   чернильные  пятна   размывают   мои  слова  -  мне  немного   грустно,   и  слезы  сами   срываются... Нет,  не  буду   Вас   обманывать  -  мне  не  немного   грустно,   мне   тяжело,  как  не  было  еще  никогда!..  Но  так  надо.   Жребий   брошен.   Alea  jacta  est!
         Прощайте!   И  будьте  счастливы!   Я  люблю  Вас!   Не  забудьте  -  Вы  обязаны  быть  счастливым!  Ваша   Анастасия...  Ваша   Настенька...  Ваша.....»

                24


          Она  уснула,  приникнув   всем  телом,  положа   голову   ему  на  руку.   Лишь  сейчас  он  почувствовал   стылость   ночи.  До  того  страсть  наполняла  тело   жаром,  и  лишним   были  и  плед,  и  стены  шалаша,  сохраняющие  тепло  дыхания.  А  теперь  холодок  змейкой  пополз  по  спине,  обвился   вокруг  обнаженного  тела,   вызывая   желание  укрыться.  Осторожно,  чтобы  не  потревожить   сон   любимой,  потянулся  мужчина  к  пледу,  отброшенному  в  порыве  страсти.   Подтянул   к  себе,   укрыл   обоих...  И  тут  же  пожалел,  что  в  свое  время  выбрал   шерсть  такой   грубой  выделки.  Она  замечательно  грела,  но   была   неприятной   для   кожи,   как   будто   кусала   ее.   Правда,   обнажённым   он   и  не  спал   с  тех  пор,  как   купил   этот  плед.  Это  -  впервые. 
          Он  так  старался   не   разбудить  её,  но   Мавка   все   же  проснулась.  Прильнула   к  нему,   охватила   тело  ладонями,  словно  пытаясь   с  ним   слиться.  Он   прижал  ее  к  себе,  поцеловал   волосы,  пригладил  их   ладонью...  Вновь   отметил,  насколько   она  невесома,   но   как   при   этом   явственно   ощущается   ее    тело   -   нежностью,  теплом,  желанием...  Не   убирая   руки,   на  которой   лежала   Элле,   перевернулся  набок,   навис   над  ней   и  уже  так   укрыл   обоих.  Теперь   грубая   ткань  не   царапала   нежную  кожу   лесной   феи.   Его  феи.   Она   была  надежно  защищена   телом   Рыцаря.   Его  руками,  ногами... 
          -   Тебе   не  холодно? 
          -  С   тобою  рядом?  Нет,  любимый.  Почему   ты  не  спишь? 
          -   Тебя   берегу.  Не  обращай  внимания.   Засыпай  сладко  -  до  рассвета  еще   далеко. 
          -  И  всё  же  тебе  надо  поспать.   Ты  ведь  целый  день  работал  безостановочно.   Да  и   купание   забрало  немало  сил. 
          -  Ты   была   тогда   здесь?  Всё  видела? 
          -   Да.  Не  рискнула   выйти  сразу.  Хотела  впитать   твой  образ  до  мельчайшей   черточки,   увидеть    твои  глаза,  понять,  что  в  них...
          -  Увидела? 
          -  Нет.  Побоялась   рассматривать.   
          -  Почему? 
          -  Страшно   было  найти   в них   отчуждение.   Пустоту...  Боль.   Грусть.   А  может,  и  ненависть.
          -  Ненависть? 
          -  Да.  Я  ведь  знаю  цену  своему  избавлению.  И  знаю,  что   ты  мог  приехать,   всего  лишь   ведомый   чувством   долга.   Телом   здесь,  а   душой  -  с  ней....
          Короткое   молчание   тяжело   зависло   в   воздухе.   Затем  он  отозвался  -  негромко,  со  спокойной   грустью:
          -  Нет,  любимая.   Я  никогда  не  забывал   о  тебе.  И  никогда  не  переставал   любить.   Так  что  вел  меня  не  только   долг...
          -  Как  ты  жил  все  это  время?
          -  А  я  жил?  Так,  существовал.  Когда  прошел   угар   отчаяния,   поставил  перед  собой  цель  -  во  что   бы  то  ни  стало  освободить   тебя.  Колдунами   славятся   восток   и  дремучие   леса   запада.  Туда  я  и  старался  попасть.  Нанимался   в   войска,  воюющие   против   владык, пребывающих  под  защитой  магов.   О  самих  битвах   много   рассказывать  тебе  не  буду.  Они  все  одинаковы.  Редко  когда   целью  войны,  требующей  наёмников,  является   благое  дело  -  свобода  иль  защита  родной  земли... Как  правило,  это  всегда   корысть.  Жадное  стремление  расширить   свое,  отобрав   чужое.  И,  невзирая  на  личную  доблесть  воинов,  на  героизм  порой,  все  мы  прекрасно  понимали, что  далеко  не  герои -  так,  ремесленники.  Мастера  войны.  Иль  её  псы.  Да  и  как   было  не  понимать  это,   когда  после   очередной   победы  в  ладонь   ложилось  золото  и  драгоценности.  А  еще   были  грабежи  -  неотъемлемая  привилегия  победителей.  Об  остальном  умолчу. 
          В  каждом  взятом   городе   я   искал  чародеев.  И  всегда  находил.   Задавал  один  и  тот  же  вопрос  -  как   снять  с  тебя  заклятие?  Добивался   ответа   когда   угрозами,   когда   обещанием  сохранить   жизнь.  Порой   деньги   помогали,  а  иногда  и  к  пыткам   приходилось   прибегать.   Подавляющее   большинство    именующих   себя   «волшебниками»    ничего  не  знало.  Многие  из  них  -  чистой   воды  шарлатаны.  Но   были   и  такие,  что  давали  мне   ответ.  Он   совпадал  до  мельчайших   подробностей   с    ответами    предыдущих    Магов.   И   был  совершенно   несбыточным.   Этакий   лёгонький   рецептик,  от  составляющих   которого   скулы   ломит!
          Чтобы   освободить  тебя,  я  должен   был  полюбить.   А  затем   моя   любимая   должна  отказаться   от   меня.  И  не  только   от   меня,  но  и  от   себя,  потому   что   отдать  любовь   -  смерти   подобно.   Поражает,  как  легко  волшебные  правила   играют   с  этим  чувством!  Полюбил   -   разлюби!..  Как  будто   это   вещь  какая!
          Я  честно  пытался  полюбить.   Выбирал   я,  выбирали  меня…   Тщетно.  И  вот,  когда  понял,  что  этому  не  бывать,   решил  вернуться.  Остаться  с  Ивой.   По  дороге  сюда  я  ЕЕ  и  встретил.  Любви   уже  не  искал.  Она  сама  пришла.  Остальное  не  важно.  Мы  вместе...  Больше  я  тебя  никому   не  отдам.   Даже  Лесу.  Засыпай,  любимая... 
          Она   молча   закрыла   глаза.  Слез,  наполнивших  их,   он   не  увидел.   Было  слишком   темно.  И   в  шалаше,  и  на  душе.
 
          Скоро   её   дыхание   новь   стало  мерным.   Он   смотрел  в  темноту   широко   открытыми   глазами,   ловил   ночные   звуки...  В  них  чудился  ему   разговор.   И  голос   казался  таким   знакомым!  Голос,  который   он  слушал  бы  и  слушал...  Пытался   уловить  слова,  но  рисовались  лишь  образы.   Свеча  на  прикроватном  столике,   знакомая  постель  под  балдахином,  расшитом   розами...   листы  бумаги,  исписанные   мелким  почерком...  любимые   черты  лица,   от  которых  перехватывает  дыхание...   По  щекам   текут  слезы  -  и  их  безумно   хочется  вытереть... иль  собрать   губами.  Почему  она  плачет?   Маг   обещал,  что  глаз   её   слёзы   не  коснутся!!! 
          Порой   образы  пропадали,  и  он  слышал  лишь  шум   деревьев   да  шелест   трав.   Напряженно  вслушивался  -  и  вновь   оживали   картинки  в  ночной  мгле... Он  уловил  даже  запах   дыма  от   горящей   бумаги.  Девушка   жгла   письма,  которые  писала  целую   ночь.  Рука  её  дрожала,  хрустальные   капли  солёной   влаги,  срываясь   с  ресниц,   гасили  пламя   догорающей  свечи,  но   она   не   останавливалась.  И  постепенно  лицо   её  успокаивалось,  становилось   все  холоднее  и  отрешённее.    И  -  взрослее.
          А  затем  всё  поглотила  тьма.   В  эту  же  минуту   он   явственно  ощутил,   что  тело  Мавки   потеряло   невесомость   призрачности.

                25
 

          Лучи   солнца,  скользнув   по  лицу   девушки   теплыми   ласковыми   зайчиками,   разбудили   ее.  Ричард   еще   спал.  Светлые  пятнышки   плясали   и   по  его  лицу,  но  он  лишь   жмурился  им   в   ответ.  Элле   долго   рассматривала  седеющие  виски,  гусиные   лапки   тонких   морщин   у   глаз,  жесткие   складки   у   рта... Когда   в  последний   раз  она  лежала   в   его   объятиях,  лицо   было  молодым,  свежим,  глаза   смеющимися,   ласкающими... Очень  хотелось   прикоснуться   к  этим   морщинам,  разгладить   их,  чтобы   вернуть   время   вспять...  Но  не  прикоснулась.   Осторожно   встала,  подняла   одежду   и   вышла   из   шалаша. 
           Солнце  не  успело   еще   прогреть    воздух.  Зябко  передернув   плечами,  девушка   начала   одеваться.  Было  почему-то   очень   тихо,  словно   Лес   еще   не  проснулся.  Никакого   разговора,  никакого    шума...  Вчера   она   училась   разбираться    в   многоголосье   чащи,   сегодня  же  лишь   редкие   трели   птиц   тревожили   утреннюю   тишину.   Это  напомнило   ей   прошлую   жизнь,   когда   всё   вокруг   разговаривало  с  ней   еле  слышным   шёпотом   -  отголосок   единения   альвов   с   природой. 
          Озеро   встретило   Мавку   мелкой   спокойной   зыбью.   От  тумана  не   осталось  и  следа.  Легкие   всплески   иногда   морщили  поверхность   воды  -  то  играла   рыба.  Элле   умылась, вышла  на  берег,  присела   на   серый   валун,   холодный   еще   после   ночи.  Задумалась...
          Тёплые  ладони,   закрывшие  ей   глаза,  напугали   девушку.   Она   не  слышала   шагов.
          -  Кого   ты   ждешь,   Лесная   Фея?   Почему   ушла   от   меня?  -  ласковый   шёпот   на  ушко,   руки,  обнявшие   за  плечи...   Она   прижалась   щекой   к   груди,  прильнула   к  нему.
          - Водяного...  Он   давно  нашёптывал  мне   нежности... -  хотелось  играть  и   играть   в  эту   озорную  игру,   поддаться    настойчивым   ласкам   пальцев,  запутавшихся   в   складках   её  одежды  и  явно  не   спешащих  оттуда   выбираться. 
          -   Вот  как?..  Водяной,  значит...  А  я-то  думаю,  показалось  мне  вчера  иль   в  самом  деле   озеро  не  хотело  меня   отпускать?   Только,  знаешь,  почему-то   плен   его   больше   походил   на   ласки   Русалок...  И   мне   было  приятно!
          -   Ах  ты!..  -  резкий   толчок   всем   телом   назад,   и   Ричард   упал   на   спину,  уволакивая   за   собой    девушку.  Она   перевернулась,   быстро,  ловко,  словно   кошка,  и  через  секунду   уже  сидела   на  нем.   Рассмеявшись,  он  показательно  заложил   руки  за  голову. 
          -   Ты  хотела  что-то  сделать,   дорогая?   Не   стану   тебе  мешать...
Элле   улыбнулась,   склонилась   к  нему...   Целуя,  прошептала: 
          -   Не  стану  я   смущать  твоих   Русалок,  а  то   украдут...
          -   А   Водяного?  Может,  подразним  хоть  его?
          -  Нет,   любимый...  Тем   более,   сам  ты   теперь   на   Лешего   схож  -  еще  немного,  и  по  щетине   друг   от  друга  не  отличишь...
          Веселый   смех,   соединив   мужской   и  женский   голоса,   отбился    от   водного  зеркала   легким   эхом,   пронесшимся,  словно   брызги   от  запущенного   ловкой   рукой    кругляша.  Брызги  счастья...
          -   Ты  голодна?  -  спросил,  когда  утих   смех. 
          -  Мавки  не   едят.    Но,  как  ни  странно,   я  действительно   голодна. 
          -  Это  всё,  что   показалось  тебе  странным   в   нынешнем   дне?  Больше  ничего   не   отметила? 
          -   Отметила...   Тихо  очень.   Я  почти  ничего   не   слышу.  Еле  уловимый   шёпот   доносится   ко  мне   от  трав,   от  деревьев...  А  вчера   все  ясно   беседовало  со   мною!
          -   Дай   руку,   любимая...  -  хрупкая,  изящная  кисть   легла   в  его   ладонь.  -   Посмотри   на   неё...  Она   не   прозрачна.   Вполне  земная,  очень   красивая   ладошка. 
          Элле   замерла.   Долго  смотрела   на   ладонь,  затем   тихо   спросила:
          -  Когда  это   произошло? 
          -   Ночью.   Под  утро.   Ты  спала. 
          -  Значит,  все   же   отреклась.....
          -  Да.   
          Голос  его  был  спокойным,  даже   холодным,  и   лишь  губы  дрогнули   да  в   глазах   застыл   свинец    печали.   Элле   встала,   чтобы  не  видеть   эту  стылость,  погасившую   золотые  искорки.   Он   тоже   поднялся.   Притянул   её   к  себе.  Поцеловал   нежно   в   висок,  обнял   за   плечи  и   спокойно,  без   радости   и   боли,  сказал:
          -   Послушай,  любимая...  Мы   можем   быть  бесконечно  несчастными   иль  настолько  же  счастливыми.   Все  зависит   от  нас.   За  нашу   любовь  уже  заплачена   такая   цена,   о  которой   слагают   сказки.   Заплатили  не  только   мы,  но  и  те,  кого   она   задела   своим   крылом.   И  если   мы   выберем   первый   вариант,   то  к  чему  тогда   все   эти  жертвы?  Не  разумнее   ль  тебе  было  сразу   отказаться  от  меня,  как  только  узнала   о   цене   расплаты   за   одну   ночь  любви?   Или   мне   убить   себя   в  тот  же   миг,   когда   увидел   иву,   тянущуюся   ко  мне   зелеными   косами?   Все   равно   ведь   жизнь   без  тебя  -  не  жизнь.   Серое,  унылое   существование,   конец   которого   кажется   избавлением.    Его   ждешь,  а  не   боишься.   И   к  чему    в   таком   случае     жертва   девочки,  едва   узнавшей,  что   такое   любовь?  Она-то   за  что   наказана  столь   жестоко?   Отречься   от   любви   во  имя  счастья   других  -  и  для  того  лишь,  чтобы   этой   жертвой  пренебрегли?   Выбирай,  любимая.   Я  свой   выбор  сделал.   Давно   и   навсегда. 
          -   Как   ты   сможешь   жить   со  мною,  зная,  что   она   страдает? 
          -   Она   не   будет  страдать  -  по  крайней   мере,   так   мне   обещал  Маг.  Великий   Маг,  судя  по  тому,   что  мне  о  нем   рассказывали  и  что  я  видел   воочию.   Я  вчера  говорил   тебе,  что  мало  среди  них   настоящих,   да  и  обмануть   они    всегда   готовы,   наобещав  с  три   короба.   Но  этому   я    верю   -  хотя  бы   потому,  что  сам    он   познал   любовь    без   права   быть   вместе.   Но  речь  сейчас  не   о  нем.  Анастасия   забудет   меня   и   полюбит   мужа.   
          -   Значит,  её   зовут   Анастасия?   Красивое   имя.   Ей  идёт.   А   ты?   Тебе   он тоже    обещал   забвенье?
          -  Нет.  Точнее,   предлагал,   но   я  от  него   отказался.   Не  хочу   тебя  обманывать  ни  в  чем,     Элле.   Я  не  умею   забывать  -  ты  это   знаешь.   И  не  хочу   учиться    этому   искусству    в   тридцать   с  лишком.   Поздновато.
   
          Синь   неба,   прозрачная   до   белизны...   Солнечные   лучи,   ласкающие,   а  не  сжигающие...  Невесомые   паутинки,   звенящие   в   воздухе,  пропитанном   прохладой...  Зелень   леса,  разбавленная   первыми   золотистыми   мазками   осени...  Серебро   озера,   лучащееся   игристыми   бликами... 
          Она  глубоко  вздохнула,  отпуская   печаль,   и   повернулась   к  нему:
          -   Будем   счастливы,   любимый.   Будем!
          Улыбнулся.  Взял   ее   ладонь,  расцеловал   каждый   пальчик.   Достал   из   кармана   массивное   золотое   кольцо   и  натянул   на   средний   палец.   Было   оно   широким,   сплошь   усыпано   изумрудами,   а   голубая   нить   топазов   вилась   тонкой   веточкой   по  этой    изумрудной   россыпи...  Элле   ахнула,   увидев   такую   красоту. 
          -  Я  не   успел   в  прошлый   раз   попросить   тебя   стать   моей   женой. Просто  не   знал,  что  мне   надо  спешить.   Казалось,  счастье   не   может   окончиться   внезапно,  и  у  нас  целая   вечность  впереди.  Теперь   я   уже  знаю,   сколь   хрупким   бывает   счастье,   и   спешу  исправить   ошибку.  Здесь  нет   алтаря,  но   он  нам  и  не  нужен.   Перед   небом   и  землей,   перед   людьми   и   богами   ты  -  моя   жена.   Та,   которой   буду   верен.   Та,   ради   которой   стоит   жить.   И  та,   от  которой   захочу   детей...  Если   ты,   конечно,  не  предпочтешь   Водяного.
          Последняя  фраза,  сказанная  с   мягкой   улыбкой,   заставила   рассмеяться   Элле,  и  она  вытерла  слезы,  вызванные   словами    любимого.   
          -  Не  предпочту.  Разве  что  слишком   часто   ты   станешь   купаться   ночью. 
          -  Ладно,  дорогая  ревнивица,   а   дневные   купания   в   ранг   нежелательных   не   попадают?
          -  В   этом   озере  -  попадают.   Ну,  если  только  нырнёшь   в   его   воды,  чтобы   умыться. 
          -  Само   собой   разумеется....   могли  ли   быть  у  меня  иные   помыслы?!  Чистота,   чистота   и  ещё   раз  чистота!   А   наслаждение  -   всего  лишь   как   сопутствующее,  неизбежное    свойство   этого   озера…
          -  Ричард!!!
          -  Да,   родная?  -  ласковое   озорство,   наполнявшее   его   голос,   было   для   Элле   ценнее   любых   признаний.

                26 

          Он   ничего   не   позволил   ей   делать  -  разве  что  попросил   собрать   трав   для   чая.   Душистые   ароматы   позднего   чабреца   да   мяты,  щедро   согретых  осенним   солнцем,      манили   к   себе,   звали   припасть    к   земле,  взять   от  нее   мудрость   и  силу...   И   она,   отнеся   наполненный    до  половины   травами   котелок   к   костру,  вернулась.   Легла,   прижалась  к   мягкой   подушке   из   трав,   замерла...
          Вечная,  незаметная    человеческому   глазу   жизнь  кипела   меж   буйных   зарослей.   Её  не  волновали   страсти   странных   двуногих   существ,   так   много  времени   уделяющих    каким-то      помыслам,   волнениям,  устремлениям   души...   Голод!  -  вот   то  единственное,  что  стоило   внимания!   Впереди   была  зима,  и   всё  насекомье    царство   спешило   заготавливать   припасы,  утеплять   жилища...   Словом -  делало  все,  чтобы   выжить  -   и    сохранить  себя.   Элле   наблюдала,  как   снуют  туда-сюда   блестящие   тела   этой  многомиллиардной    армии,   не  знающей  ни  минуты   покоя.
          Внезапно   тёплое   влажное   дыхание   коснулось   шеи   девушки,  заставив   вздрогнуть   от  неожиданности.  Самат...  Наверное,  она   очень   задумалась,   раз  не  слышала   его   шагов.   А   он  стоял  прямо   над   её   головой,   нюхал    волосы,    плечи,   словно  пытаясь  понять,  кто   же   она  такая.   Элле   ощущала  его   недоверие  к   себе  с  первой  секунды   их   теперешней   встречи.  Было   в  этом  невосприятии   что-то  от   обиды,   а  что-то  -  от  ревности.  Конь  словно  понимал,  что  никогда  уже  не  будет   самым   близким   существом   для   хозяина.   Потому  и   держался   отстраненно,   отвечал   на   ласку   Ричарда   сдержанным   ржанием,  подчёркнуто   не   подходил  к  ним...
         А  сейчас    сам   нашел  её.   Элле   замерла,  чтобы  не  напугать   животное,  не   разрушить  этот  миг   доверия.   И  лишь  когда  лизнул   он   щеку   тёплым   шершавым   языком,  девушка    поднялась.   Вытерла,  улыбаясь,  лицо,  притянула    седую   морду   к  себе   и   поцеловала.   Он   положил   ей   голову  на  плечо,   замер   так,   а   она   гладила   гриву,  распутывая   зацепившиеся  за   жесткие  волосы   колючки   репейника,  и   ласка  эта   была   для   Самата  приятна   не  менее,   чем   забота   Рыцаря...   Он   уловил   аромат   мяты  от  нежных   рук.  А  еще   конь   явственно   ощутил   запах  хозяина,  исходивших   от   волос   девушки,   её   ладоней,  плеч...  Это   было  как   клеймо  -  и  не   понять,  кто   кому   из  них   принадлежит,  но   ясно,  что   эта   женщина  и  его   хозяин  стали   неразделимы.   Мудрое   животное  приняло  это,  как   нечто,  само  собой   разумеющееся.   С  этой  минуты   у  него  стало   двое   друзей.   Тех,  чья   жизнь   важнее  собственной.
          -   Элле!  -  донесся   голос   Ричарда.   
          -  Пойдем... -  тихо,  ласково   подтолкнула   животное   девушка.  И  они   вместе  пошли   на   зов   мужчины  -  седой   конь  и  золотоволосая   женщина.
          Увидев   их,   Рыцарь   тепло   улыбнулся.   Это  -  его  семья. 


          Полуденная   дремота   после   обеда,   не  сон  и  не   бодрствование...  Солнце  проникает  лучами   в   шалаш,   воздух  в  нем  прогрет,  даже  немного   душно.   Сосновые   ветви    в   углах   источают   хвойный   аромат,  и   он   бодрит,  наполняет   мыслями   о   будущем...
          -  Где  ты   хочешь  жить,  родная?  -   вопрос   застал  врасплох,  хотя  думала    она   как  раз   о   том  же.   
          -   Ты  читаешь  мои   мысли? 
          -  Наверное,  я   просто   живу   тобою.  Так   где?  Здесь,   в  лесу,  где  тебе   всё   близко  и  знакомо,  иль  у  меня,  где  ты  еще  ни  разу  не  была?
          -  Только  не  здесь!.. Слишком  долго  я  пробыла  на  этой  поляне,  слишком   много  воспоминаний,  о  которых  я  хотела   бы  забыть,  накопилось  у  меня.  Каждая  былинка   будет  напоминать  мне   о  ...  А   в  тех  краях,  где   ты   вырос,  есть  лес? 
          -  Да,  родная.  Там  есть  лес.   Густой,  буковый... 
          -  Твоя  семья  примет  меня?  Мне  так  не  хочется  быть   чужой,   нежеланной!..   Не  о  такой  невестке  мечтал  твой   отец,  должно  быть. 
          -   Ни  у  кого  не   будет   иного  выбора,  кроме  как  принять   мою   жену.  Это  попросту  не  обсуждается.   Скажи,   любимая,   не  жалеешь,   что   стала   смертной?   Только   ответь   искренне,   не   щадя   меня.
          -   Не  жалею.   Честно.   Как   вспомню,   что  пережила   мама…  А  знаешь,   какого   это  -  слышать,   ощущать  повсюду   отца,  знать,   что  он   рядом -  но  никогда   не   коснуться   его?  Не  задать   вопрос,  не  прижаться   к  нему…   Мне   кажется,   он   жестоко   страдает   каждую   минуту.   Я  знаю  это!   Как   после  этого   жалеть   о   том,   что   перестала   принадлежать   к   альвам? Правда,  мне  хотелось  когда-нибудь   взглянуть   на   тот   край,   где   жила   мама.   Я  хотела   бы   увидеть   лес,   усыпанный    светлячками,   иль    реку,   в   которой   живёт   Радуга.   Хотела   бы   побывать   на   собраниях   старейшин,   хоть   и   страшны    они   для   меня  -  именно   на   таком   собрании   выгнали   мою   маму,  лишив   её   права   возврата.   И   жестоко    наказали   папу,   обвинив   в   соблазнении   дочери   их   народа.   Я   рассказывала   тебе    об   этом,   помнишь? 
          -  Помню.   Я   всё   помню  -  каждое   твоё   слово.   Не   грусти,   родная.   Кстати,   в   западных   странах,   в  которых   я  побывал,   альвов   называют   эльфами.   Мне   нравится  -  ЭЛЬФЫ...
          -  Красиво...  А   знаешь,   о  чём   я   капельку   жалею?   Не  жалею   даже,   а  страшусь.   
          -   О  чём? 
          -  О  том,   что   начну   стареть.   Скоро   уже   не   буду   той   лесной   красавицей,   в   которую    ты   влюбился.    Ты   называл   меня   так...  Говорил,   что   никогда   не   видел   глаз,   подобных   моим,   что   заблудился   в  сиянии   золотых    волос    и  не  хочешь   выбираться   из   их   плена...   Скоро   всё   это   потускнеет,  появятся   морщины...
          Ричард   искренне   рассмеялся,   прижал    девушку   к   себе:
          -  Если   бы   ты   знала,   какое   это   счастье  -  стареть   вместе   с  женой!..   Наслаждаться   её   морщинами,   как   знаками   прожитых   вместе   лет.    Любоваться    сединой   в   золотистых   волосах,   зная,   что   и   мои   виски   припорошили   года.   Зачем    мне   вечная   молодость   любимой,   если   сам   я    старею?   Чтобы   постоянно   ревновать   к   какому-то   Водяному? 
          -   Водяной... -   улыбнулась   Элле.  -  Кстати,   он   действительно   существует.   Не  раз   разговаривал    со   мною.   Красивое   озеро   у  него,  правда? 
          -  Да,   радость   моя.   Красивое.  Но   раз   он   действительно   существует,   да   ещё   и  небезразлична   ты   ему,   то   завтра   же   на   рассвете   мы  уедем   отсюда.   Направимся   в   мои   владения   -   там   Водяные   побоятся    так   откровенно   любезничать   с   женой   князя.   
          -  Как   хорошо   мне   сейчас    с   тобой,  Ричард!   Ты   шутишь,   как   и   раньше,   улыбаешься,   в   голосе   твоём   столько   теплоты!..   Я   уже   и   не   думала,   что   это   когда-нибудь   возвратится.  Скажи,   а   можем   ли   мы   остановиться   там,   где  не   было  бы  ни  твоего,  ни  моего  прошлого? 
          -  Можем.   Если   даже   не   рассчитывать   на   ожидающее   меня    наследство,    накопленного    в   войнах за  все   эти   года    достаточно,   чтобы   выбрать   любое  место,   понравившееся   тебе.   Я  же  говорил   о  звонких  монетах,  которыми  рассчитываются  с   наемниками.  Богатства  не  обещаю,  но   достаток    будет,  где  бы  мы  ни  остановились.   Однако   заехать   к   отцу  я  обязан.   Думаю,   и   ты   захочешь    побывать    на   могиле   у   матери   перед   отъездом.    
          Давай   договоримся  -  завтра    выедем    отсюда.   Заедем   в  твоё   селение,   купим   лошадь   для   тебя   и   поедем  ко  мне.   Погостим   у  отца.   Ты  увидишь   те   края,   где   я   рос,   тех   людей,   с   которыми   жил    до   встречи    с   тобой.   Познакомишься    с   папой.   Возможно,   он   станет   тебе   другом,   а   то  и   отцом.   Но   если  ты   почувствуешь    себя  в  нашем   замке  неуютно,   мы  продолжим   путь.   И  остановимся   там,  где  будет   мило   моей   колдунье.   Хорошо?
          -  Хорошо,  любимый.   Спасибо   тебе!  -   поцелуй   был  легким  и  теплым,  словно   солнечный   зайчик.  Он  не   нес  в  себе  страсти  -  это   был   поцелуй   жены.   Ричард  ответил   тем  же.   Нежность   порой   согревает   лучше,  чем   самый   жаркий   огонь.

   

                27

           Раннее   утро,  когда  еще  и  ночь  не   ушла,  и  солнце  не  проснулось... Это  пора   самого  крепкого  сна,   но  в  замке  никто  не  спит.   Последние  лихорадочные   сборы,  когда   всё,  что  мелькнёт  в  памяти,  вызывает   судорожные   воспоминания  -  а  не   забыли   ли?  и  как  без  этого   обойтись?  наверное,  всё  же   упаковали?  а  кто  относил?..  И  последние   слёзы   при   виде  родных  стен,  которые  предстоит  покинуть   НАВСЕГДА.   
          Плакала  и  Королева.   Пыталась  сдержать   рыдания,  но  не  могла.   Король,  обняв  ее  за  плечи,  успокаивал:
          -  Ну  полно,  родная...  Не  в  ссылку   же  мы  едем...   Всё  будет  хорошо! Ты   давно  мечтала   о  гостях,  о  балах...  Милая,  если  кто-то  увидит  тебя  плачущей,  этот  замок   затопят  слёзы   задолго   до  того,  как   боги  решатся  порезвиться  в  нём!   Женщины  поднимут  такой  вой,  что  небесам   станет  жарко.  Успокойся!   Никогда  не  думал,  что  этот  замок  так  дорог  тебе...
          -  Много  ты  чего  не  думал...  Ваше  Величество,   займитесь   сборами  и  дайте  мне  десять  минут  -  я  не  хочу  сейчас  быть  Королевой.   А   балы...  да,  я  буду  им  рада.  Но  потом.  Да  иди  ты  уже,  командуй  своими   воинами!  Через  десять  минут  выйду -  сдержанной,  без  слез.  Хочешь -  даже  улыбаться   буду… 
          -  Ох  уж  эти  женщины...  Я  умру,  так  и  не  поняв  их!

          Целая   флотилия   крепких,  выдержавших   не  одно  сражение  и   совершивших  не  один  поход  кораблей   выстроилась  изогнутой  линией   вдоль  берега,  ожидая  груза.  Некоторые   уже  были  заполнены  до   отказа   домашними    вещами,   мычащей, блеющей   худобой,   и  суровые, закаленные   холодными    ветрами  и  солёной  водой   капитаны  ожесточенно   ругались  с   Андре  и  его  помощниками,  доказывая,  что  вместимость  судна  имеет  пределы,  а  им  отнюдь  не  хочется из-за  скупости  королевского  сенешаля  преждевременно   пожаловать  к  богу  моря  в  бессрочные  гости.  На  это  Андре,  исчерпав  все  аргументы,  лукаво  отвечал,  что  Маг  обещал  попутный  ветер  и  спокойные  воды.  Сплюнув  при  имени   Мага,  капитаны  отворачивались  и,  скрипя  зубами,  давали  команду  продолжать  погрузку.   
          А  сам  Маг  хозяйничал  на   большом   корабле,  плывущим  первым  в  этой   флотилии.  Чан, сделавшийся  вдруг  гораздо  меньше,  чем   был  он  в  комнате  чародея,  уже  стоял  в  каюте   капитана, и  тот  взирал  на  него  с  явным  страхом. А   ведь  капитан    был   человеком  мужественным,  храбрость  свою  доказавшим  не  единожды,  да  не  словами,  а  делом.  Слуги,  приносящие  на  корабль  укутанные  рогожей  свертки,  спешили   быстрее  избавиться  от  поклажи.  Маг  сам  указывал,  куда  что  ставить. При  этом   был  он  спокоен,  весел  даже  -  пожалуй,  единственный  изо   всех  отъезжающих.  Особо  бережно  укладывал   волшебник   большой,  прямоугольной  формы,   предмет,  по   очертаниям   похожий   на   картину.  Не  доверяя  чужим  рукам,  установил  его   сам   рядом  с   чаном.  Когда  последняя  вещь   была   уложена,  он   вновь  обратился  к  капитану:
          - Господин  капитан,  давайте  уточним  всё  ещё  раз,  дабы  не  жалеть  потом   о  недоразумениях.    В  этом  чане  я  буду  видеть  вас,  а  также  все  происходящее  с  флотилией.  Вы  также  будете  видеть  меня.   Нажмёте   вот  сюда  - этого  достаточно,   чтобы   зеркало   в   чане   показало    картинки.    Мы  сможем  разговаривать,  принимать  совместно  решения,  если   в  том   случится   нужда.  Но  ни  к  чему   больше  не  прикасайтесь  -  ни  при  каких  условиях!  Я  даже  не  хочу   говорить  о  том,  что  ждет  ослушавшегося.  И  вообще  -  моих   вещей   касаться  нельзя!  Я  ведь  узнаю  о  любопытных  -  и  жалеть   их  не  стану.  А  вот  они  сильно  пожалеют   об   излишней  любознательности.
          -  Я   отвечаю   за  своих  людей!   Среди  них  нет  падких  до  чужого  добра. 
          -  Верю.   Что  касается   путешествия...  Погода  будет  отличной,  плавание  -  спокойным.  Вы  прибудете  гораздо  раньше  нас.  Пусть  разгружают  все  корабли,  кроме  этого.  Заведите   его  в  тихую  гавань,  заякорите  надежно,  и   пусть  ни  одна  чужая   нога   не   ступит   на   палубу  -  я  надеюсь  на   вас.  Благодарность  моя  не  заставить  себя   ждать -  иль  гнев,  зависит  от  вас. 
          - Я  все  понял -  ещё  с  первого  раза.  Повторять   нужды  не  было.   Сделаю  всё  от  меня  зависящее. 
          -  Тогда  кончайте  погрузку   -   и  в  путь!   Да   пребудет  с  вами   благословение   богов!   
          -  Благодарствую!
          И   тихо,  когда  Маг  сошел  с  палубы: 
          -  Лишь  бы  твое  проклятие  не  настигло,  а  с  богами  я  и  сам  как-то  управлюсь...  Вот  принесла  нелегкая   демона   на  борт!.. Тьфу  ты!..
          Маг   улыбнулся.  Чтобы  услышать,  не   обязательно   быть   рядом.

          Длинной   змеей   тянулась  по  каменистой,  извилистой   дороге    вереница  нагруженных  доверху  повозок.   Женщины,  дети,  старики   сидели  на  домашней   утвари,   возвышаясь   над   возницами,  щелкающими   бичами   больше  для  устрашения,  нежели   понукаемые   настоящей   надобностью   подогнать   лошадей,  поскольку  двигалась   кавалькада  медленно,   не  спеша.   Мужчины   шли  рядом   с  возами,   держа  в  руках   оружие -  кто  пики,   кто   луки,   а   у  кого  и  рукоять   меча   горделиво  выглядывала   из  ножен.
          Дозорные  -   хорошо   вооружённые  воины  -   ушли  далеко   вперед.   За  ними   сильные,  ухоженные   лошади   везли   красивую   большую  карету.  Королева  и  приближенные   фрейлины   внимали   Магу,  веселящему    женщин  фокусами  да   забавными   рассказами.  Усилия   его   меняли   слезы,  застывшие  в  их   глазах,  на  смех,  звонкими  колокольчиками   разбивающий   напряженную,  грустную  атмосферу.   Кареты,  следующие   за  королевской,  были  чуть   скромнее,  но   далеко  не   бедными.  Роскошь   убывала  по  мере   приближения   к   хвосту   кавалькады.  Но  как   раз   последние  повозки  охранялись   сильным   отрядом,   даже   более  многочисленным,   чем   авангард. Привычка  разбойников    нападать   на  тыл   была  хорошо  известна  и  Королю,  и  его  военачальникам.   
          Анастасия  и   Александр   ехали   рука   об   руку,  чуть   поодаль   от   остальной   молодёжи.  Бархатный   голос    Фредерика   то  и  дело   сопровождался   взрывами   смеха   фрейлин.   Смех   этот   вызывал   улыбку   и   у   молодой  четы,   но   далеко   не   праздничным    было   их  настроение.   Принцесса   явно   грустила.   Бледное,   уставшее   лицо   говорило   о  бессонной   ночи,   а  глаза,   полные   печали,   вызывали   у   Принца  желание   обнять,  утешить,  разогнать  эту   тоску!.. Но  держалась  девушка   отстранённо,  не  позволяя   даже  прикоснуться   к   себе.   Односложные   ответы   на   его   расспросы   говорили   ясно,   что   лучше   сейчас   оставить    её   в  покое,   а   потому  ехали   они   молча.
          К  полудню    вдоль   дороги    появились   кусты,   а   часа   через   два   густой   сосновый   лес,   охвативший    путь    широкой   зелёной    подковой,   непреодолимо   позвал   к   себе.   Девушка   оживилась:  "Как   красиво!   Я  хочу   туда!"   Принц,   радуясь  отступившей   грусти,  подъехал   к   Королю,   ведущему   неспешную  беседу  с  одним   из   воинов,   весьма   уважаемым    им  за   отвагу   и   ясность   мышления.    Воин   умолк,   как  только   Александр   приблизился   к  ним.
          -  Ваше  Высочество,   с   Вашего   разрешения    мы   поедем   вон  тем   лесом  -   Принцесса   хочет  погулять   в  нём.   
          -  Возьмите  с   собой   охрану   -  черт  знает,  что  может  быть   в  том  лесу. 
          -  Ваше  Высочество...  Неужто  десяток   рыцарей   нуждаются   в  охране? 
          -  Ты  с   ребятами  своими  поедешь? 
          -  Да,   они   будут   с  нами.   Да  и  фрейлины   Вашей   дочери  не  прочь   полюбоваться  сосновым   бором. 
          -  Ну  хорошо. Только  будьте  осторожны!  И  не  забирайтесь   далеко   в   чащу  -  держитесь  окраины. 
          -  Конечно,  Ваше   Высочество.    
          Принц  отъехал,  а   Король  улыбнулся: "Ох  уж  эта  молодость!.."   Лукавая   улыбка,  мелькнувшая  в  глазах    Александра  при  наставлениях,   незамеченной   не  прошла.   

          Светлая   вязь  пробивающихся   сквозь  густую  крону   солнечных   лучей  разрисовала   ковер   из  опавшей   хвои   причудливыми   узорами,  слепящими   глаза   лошадям.  Но  ехали   Принц  со  своей   спутницей  неспешно,  отпустив   поводья,  и   скакуны   их,   не  спотыкаясь,   мерно  брели   по   этой   лесной   сказке.   
          -   О  чем  же   Вы  думали   всё  это  время? 
          -   Прощалась   с   прошлым. 
          -   Попрощались? 
          -   Да.
          -   И  что   дальше? 
          -  Дальше  -  взрослая  жизнь,   подобающая    будущей   Королеве. 
          -............   Невесело  прозвучало...  Как   будто   произнесли    приговор  себе,  своим   мечтам.   Неужто   думаете,  что  я  разобью  их? 
          -  Это  лишнее.  Я   сама   разбила   их   этой   ночью.
          - ....   Анастасия....  Право,  я  не   знаю,  что  за  мечты   Вы  похоронили   сегодня...  Допускаю,  что  меня   в   Ваших   снах   никогда  не  было.  Могу   даже  предположить,  что   в  них   жил   другой  -  желанный    Вам.  Но   ведь   и   у  меня   была  своя  жизнь   до  знакомства   с   Вами.    Дорогая,   поверьте,  я  не  тиран!   Ни  мечтать,  ни   помнить   о   прошлом  я  никогда  не  стал   бы   Вам  запрещать.   Поймите,  я  хочу,  чтобы   Вы   были  счастливы!..
          -   И  я  хочу  этого.  Потому  и   отпустила  свои  мечты.  И...  не  напоминайте  мне  о  них,  пожалуйста  -  НИКОГДА!   Лучше   догоняйте  меня! 
          Она  рванула   с   места   так   неожиданно,  что   лошадь  ее  взвилась   на   дыбы.   Но   сразу   же   и  понеслась   вперёд,  подчиняясь   всаднице.   Александр   рассмеялся.   Догнать   эту   изящную   лошадку  его   Ариэлю  не  составило   бы  никакого   труда,  но  игра   была   приятна,  и   он   решил   дать   фору   Принцессе.   Выждал   минут   пять  и  лишь   затем   пришпорил   коня.   Белое   платье   девушки   мелькало   среди   сосновых   стволов,  указывая   направление  этой   весёлой   погони,  как   вдруг...    она  исчезла.   Растворилась   среди   орешника,   чьи   кусты    заполнили    простор  меж   соснами,   заслонив   пышной   листвой   ускользающую   девушку. 
          Сердце   Принца   сжалось   от   предчувствия   беды.   Удар   нагайкой    заставил   Ариэля   нестись   стрелой,   едва   касаясь   земли.   В  считанные  минуты   долетели   они   до   зелёной   преграды   орешника,  пронзили   его,   и   хлесткие   прикосновения   гибких    ветвей   к   лицу   не   смогли  задержать  юношу   ни  на  миг.
                28


          Она   склонилась  над  зарослями  вереска,  привольно   раскинувшего  свои  сиренево-фиолетовые   метёлки  у  края   уютной  поляны,  открывшейся   взору   за   орешниковой  стеной.  "Словно  в  сказке" -  мелькнула   мысль  у   Принца.  Сжимающая   боль   в  груди   отступила.   "Чёрт!   Дожил  -  сердце   из-за  девушки   болит...  Впервые,  кажется" 
          Спешился,   отпустил   Ариэля    на   пашу,   и   тот   немедленно   примкнул   к   белоснежной   лошадке   Принцессы.   Сам   он   подошёл   к   девушке,   что,  лукаво    улыбаясь,   искоса   посматривала    на  него. 
          -  Ну,  Вы   и   умеете   шутить,  Настя!..
          -  А  что  такое,  друг  мой?  Неужто  испугались  за  меня?
          -  Не  обрадовался  -  так   точно.   
          -  Что  может  со  мною  случиться?  Не  похитит  же  меня   горный   гном,  дабы  украсить   своё   одиночество   в   тёмных  пещерах...  Мне  когда-то  сказку  такую   няня  рассказывала. 
          -  Сказать  по  правде,  мелькнула   дурацкая  мысль,  что  Вы  растворились  в  какой-то  сказке. 
          -  А  Вы   верите  в  сказки,  Александр?
          -  Смеяться  не  будете?   Верю.  Но   это  глубокая  тайна  для  всех.   О  ней  разве  что  мама  догадывается.  Поверил  ведь,  что  ждёт  меня  прекрасная   Принцесса   где-то  далеко-далеко   в  горах.  Ждёт,  грустит... 
          -   Милый  мой  друг,   не  грустила  особо  эта  Принцесса  - егозой  её   папа   называл.   
          -  Это  Ваш   папа   егозой   называл,  а  мой  -  только   ДЕВОЧКОЙ.  Признаюсь,   порой  меня  это  бесило!  "Надо  учиться   этикету,  а  то  как  ты  перед   девочкой   появишься!"   Как   будто   девочка   только  и  делала,  что  смотр   принцам   на  предмет  освоения   светских   премудростей  устраивала.   «Ах,  сынок,  что  она  подумает,  если   ты  не  сможешь   процитировать  хоть  пару   поэтов   древности?..»  Кстати,  Вам  поэзия   древних   нравится?   Надеюсь,  что  да,  потому  что  я  собираюсь   поразить    Ваше   воображение   своими  познаниями,  хотите  Вы  этого  или  нет  -  не  зря  же  я  в   библиотеке   сидел  вместо  того,  чтобы   по  лесам  с  луком   носиться!  -  улыбка   делала   голос   Принца   тёплым,   бархатным. 
          Принцесса   залилась  смехом. 
          -  Страшная    угроза...  Но  я  смелая  - не  испугалась.   И  мне  действительно   нравятся   поэты  древности.  Ваши  старания  не  пропали   даром   -  будет  чем  поражать   моё   воображение   во  время  путешествия.  Ведь    оно  не  менее   месяца  продлится,   сказал   папа.   Но...  Знаете,   мой   идеальный   Принц,  открою   и  я   Вам  свою   тайну:  куда   ближе, чем   изысканная   поэзия,  мне   облака,   деревья,   озёра...  и,   сказать   даже  стыдно  -  коряги.   Я  вижу  в  них   неведомых  зверей.   
          -   Запомню.   А  балы   Вам  не  милы?   Вы  очень   хорошо  танцуете.    Не  понял  пока,   преуспели   ли   в  светских   играх.   
          -  Скажу  сразу  -  не  искушена   в  них.   
          -   Подумать   только!..  Я  смогу   научить  свою  юную,  очаровательную    супругу   этому  увлекательнейшему  искусству!  Какое   сладкое   вознаграждение   за   немалый,  хоть  и  такой   сладкий   труд!    И   ещё,  милая  моя   Принцесса...  Я   пользовался    усвоенными  знаниями   гораздо  раньше,  чем  познакомился   с  той   недотрогой,  что  сидит   сейчас   возле  меня.  Более   того,   те,  с  кем   совершенствовались    мои   навыки   в   искусстве   светских   недосказанностей   и   двусмысленностей,   такими  недотрогами   не   были  -  и  я  благодарен  им   за  это.   
          -  Неужели   пытаетесь  ревность  во  мне   вызвать? 
          -   А  что  мне  ещё   остаётся?   Разве  что  наплевать   на  все  условности   и  ... 
          Он,  словно  шутя,  повалил   её   в   дурман   вересковых   зарослей,  не   забыв   предупредительно   подставить   руку   под   голову  -  практически   уложил   в  эту   лиловую   постель.   Навис  над  ней,   прижал   руки,   потянулся   к   губам   девушки...
          -   Закричу…  -  спокойно  улыбаясь,    предупредила   она. 
          -   Кричи!   
          -   Представляете,  что   подумает  о  Вас   Фредерик?
          -   Зная   Фредерика   -  прекрасно   представляю.   В  подробностях.   Правда,   он   далеко,   но   если   даже  и   донесётся   твой   крик   до  него,  то   увидев   эту  картину,  Фредерик   ничего  не  услышит.  В  упор  никого  не  увидит.   Веришь?
          -   А  мои   девушки?
          -   Тем   более.  Настенька....  любовь  моя...

                29   


          То,  что  случилось  потом,  походило  на  кошмарный   сон.   Тревожное   ржание   лошадей  слилось   с   криками   невесть   откуда   взявшихся   мужчин,   окруживших   их  в  мгновение   ока.   Густая   прочная   сеть   страшной   паутиной   окутала   Принца.   Он   успел   лишь   приподняться   на  колени,  как   гурьбой   навалились  на   него   нападающие.  Удары   градом  посыпались  на  голову,  плечи,  спину,   и  всё,  что  он  смог -  это   упасть  на   четвереньки,  чтобы   уберечь   девушку, иначе   она   задохнулась   бы  под   тяжестью   мужских   тел. 
          Анастасия   никак   не  могла   поверить,  что  это  реальность.  Только  что   было   всё   так  мирно,  красиво,   как  в  сказке  -  и   вдруг   всё   стало   ужасающе  страшным.  И  выхода  нет  никакого  -  врагов   слишком   много,   Принц   же   один.  А   Фредерик   так   далеко,   что   не успеет    примчаться   на помощь...  Он   даже  не  услышит  зова   о  помощи!
          -   Беги!  Слышишь?!  Беги!   
          Глаза   Александра   горели   яростью,  но   яростью   холодной,   расчётливой,   не  знающей   пощады.  Ни  тени  страха,  ни  капли  отчаяния.  И   решительность   эта  -  безнадёжности   положения   вопреки  -  словно   влила  в   девушку   сил.   Рванувшись,  ползком,  извиваясь   всем  телом,  сумела   она   выбраться  из-под  груды  мужских   тел,  проскользнув   меж   беснующимися   в  диком   танце    злобы   и   ненависти  ногами.   Почувствовала,  что   кто-то  приступил   подол  платья,  рванулась  изо  всех  сил,  и   тонкая   ткань  порвалась   с   треском,  отпуская   ее   на   свободу.  Этого  даже  не  заметили  -  ярость   часто  слепа.   Бушующая   кровь   глушит   слух  и   гасит  зрение,  застилая   всё   кровавой  пеленой,   на  фоне  которой   видна   лишь   ближайшая   цель. 
          Она   ползла   лиловой   дорожкой,  приминая   нежные   метёлки,  пахнущие  мёдом,  и   глотала   слёзы.   Хотелось  звать,  кричать,  рыдать,  вернуться   назад,  но  он  сказал   -  БЕГИ,    и  она  должна   убежать,  чтобы  привести  помощь.  Только  бы  не  было  поздно!!!
          Её   отделял   от   орешника   какой-нибудь   метр,  как   позади   неё    из  общей   какофонии   звуков   громким   аккордом   вырвался   жуткий   крик,  наполненный    невыносимой   боли.   Обернулась   -  и  увидела,  как   из   груды   тел   отшатнулся   грузный   мужчина.   Из  живота  его   страшным   фонтаном   брызнула  сильная   струя   крови.  Он   пытался   заткнуть  этот  фонтан  ладонями,  но  тщетно.  Зашатался  -  и  упал.  В  последний  момент   безумные  глаза,   тускнея,    остановились  на   девушке  -  и  так  и  застыли. 
          Ярость   толпы   усилилась,   в  руке   у  кого-то  она  заметила  нож.  Это  был  приговор  Принцу.   Анастасия   закричала.   Рассудок    отказывался   воспринимать   кошмар   происходящего.   
          Крик   девушки  на  секунду   остановил  нападающих.   Её   увидели.  Сорвалась  грязная   ругань,    пару  человек   бросились  к  ней.   
          Но  этой   секунды   передышки   было  достаточно  и  для   Александра.   Ещё  один  из   разбойников   закричал  в  последний  раз  в   жизни  -  баронг,   короткий   меч   юноши,  перерезал   горло,  словно   деревянистый   стебель.  Оттолкнув   упавшее   тело,   вскочил   Принц  на  ноги.   Стоял,   шатаясь,   под   градом   ударов,   отражал  их   умело,   не   отступая   ни  на  шаг,   но   силы   были   явно   неравны. 
          Непредсказуемым,   а  то  и  трагичным   был   бы   исход  этого   противостояния,  если   бы  вдруг   на  поляну   не  ворвался   седой   конь.   Всадник   его,  сильно   подавшись   в  седле,   выхватил   меч   задолго   до  того,  как   копыта      скакуна   коснулись   кровавой   акварели   на  примятой   траве.   Он   сносил   головы,  не  колеблясь  ни  секунды.   Выправка   воина,   наёмника,  не  знающего   жалости,  сказывалась  в  этом   смертоносном    вихре,  валящим   тела   одно   за  другим.   
          А  Принц  не  отставал.   Те,  что  были   ближе   к  нему,   упали,   так   и   не  успев   понять,  что  произошло.   Пары   минут,  данных    ему   невесть  откуда   взявшимся   союзником,   достаточно   были  для  того,  чтобы   ноги  окрепли.   Его   поддерживал   тот   напиток   ярости,   бурлящий   в   крови   мужчин   испокон   веков,  что    делает   их   воинами.   И   Александр   был   настоящим    воином  -  рука   его   убивала,  не  дрогнув.

                30
   

          Анастасия   смотрела   на   стремительно   приближающихся   к  ней   мужчин  -  и  не  могла  сдвинуться   с  места.   До   спасительной  стены   кустов   было  так   близко,  но  тело  не  подчинялось  ей.  Она  видела  всё  очень  чётко  -  и   бег    чужих   ног,  и   перекошенные   злостью   лица,  и  ничего   хорошего  не  предвещающие   глаза...  Видела,  как   набрасываются   после  минутной   передышки   на   Александра   разбойники.   Видела,  как   безжизненно    склонилась   на  грудь  голова   того,  кому   Принц  перерезал   горло...  Видела,  как  шатается  юноша,  но  не  отступает,  держа   удары... 
          Увидела   и  стремительно   ворвавшегося   на  поляну   рыцаря.   Откуда   он   взялся  -  не  думала.   Это  было  абсолютно  не  важно  сейчас!..  Главное,   что   меч,  сверкающий  при  яростных   взмахах   огненными   бликами,  беспощадно   вонзался  в  плоть    врагов,  и   толпа   их   редела   с  каждой  минутой. 
          Не   пропустил   её  взгляд  и  стрелу,   блеснувшую   на   солнце   страшной   длинной   нитью    -   и   вонзившуюся   в  руку   Принцу.   Благодарение   богам,  что  лишь  в   руку -   не  отклонись  тот   назад,   вытягивая   баронг  из   тела   врага,   она   попала   бы   в   шею.  Именно   туда  и  целился   лучник.   Расширенные   глаза   девушки   со   страхом   взирали,   как   лепесток   за   лепестком    раскрывался   кровавый   цветок    на   белом   рукаве,   а   сердце   сжималось   от   боли   за   юношу.   "Не  упади!  Живи!!!"   
          Он  устоял.   Перебросил   меч   в   другую   руку,  отскочил  от  того  места,  где  нашла   стрела   добычу,  чтобы  не  быть   мишенью   для   лучника.   Рыцарь,  спешившись,  заслонил  его  собой   -   был   он  в  доспехах,  и   стрелку    куда   труднее   будет   ранить   его.   А  для  Принца,   лишённого  брони,   каждая   стрела   могла   стать   смертельной.   Конь,   явно   прошедший  не  через  одно  сражение,   мгновенно   понял   своего   хозяина  -  и  тут  же,  приминая   вереск,    скрылся   в   кустах   орешника.   Он   промчался   так   близко   от   девушки,  что   та   увидела   брызги   крови   на   седой   шерсти.   
          Больше  она  ничего  не   успела    увидеть.   Ласковые   руки   потянули   её,  забирая   в   спасительную   зелень.   Девушка,  чьи   золотые   волосы   лились  по  плечам,  словно   солнечный   водопад,   прижала   Принцессу    к   себе.   
          -  Иди  сюда,  милая...  Всё    будет  хорошо!   Не   бойся... 
Ласка,   спокойствие   в   женском    голосе   словно   разбили  цепи   ужаса,   сковавшие   тело   Анастасии.   Страх   покидал   её   вместе   со   слезами,  хлынувшими   из  глаз   девушки.  Рыдая,   Принцесса   уже  не  видела,  как   на  поляну  влетели   друзья   Принца.   
          Фредерик   на  своём   чёрном   Ястребе,  словно   ангел  возмездия,   ворвался   в   бой,   и   каждый,   взглянувший   в   эти   горящие   ненавистью   глаза,   понял  бы,  что   оставшихся  в  живых   разбойников   слишком   мало,   чтобы   напитать    демонов   его   ярости.    Тонко  просвистел   клинок,   запущенный  им   точным,   молниеносным   ударом   в  сторону    лучника,  и  короткий   предсмертный   крик   возвестил  о  том,  что  лезвие   настигло  свою  жертву.    Кони   воинов   втаптывали   в  траву  тела  мёртвых   в  погоне  за  живыми,   и   кровавое   это  месиво   щедро   удобряло   землю…    
          Те   трое,   что   бежали   к  Принцессе,   оказались    ближе   всех   к  орешнику  -  и  это  их  спасло.   Увидев,   что   исход   боя  предрешён,  они  не  мешкали  ни  секунды.   Но   Фредерик   заметил   их   бегство   и    устремился    в   погоню   с   азартом  гончей,   почуявшей   запах   добычи. 
          Не  видела   она   и   того,   как,   качнувшись,   бессильно   опустился    у  груды   поверженных    Принц...    Мир   терял   устойчивость,   а  очертания   предметов   расплывались,  исчезая    в   радужной   дымке...  Жизнь   алыми   каплями   вытекала  из  его   тела.    Рыцарь,   заметив   это,   подбежал   к  юноше,   рванул   на   нём   рубашку,   обнажая    окровавленную   руку.   Крепкая   ткань   сопротивлялась,   но   клинок   легко   исполосовал   её,  превратив   в  бинты.   Виток  за   витком   ложилась   тугая   повязка   на  плечо,   останавливая   кровотечение  -  и  сохраняя   тем   самым   жизнь   Принцу.   
          Не  видела  и  не   слышала   Настя,  как    Александр,   с   усилием   открыв   глаза,   спрашивает   у   Рыцаря:
          -   Девушка...  Там   была   девушка.   Ты   видел  её?  Где  она?
          -   Успокойтесь,   Ваше  Высочество,   она   в  порядке  -  с  нею  моя  жена. 
          -   Как  отблагодарить  тебя?
          -   В  этот   раз  я  воевал   не  по  службе.   Впрочем,  Вы  действительно   можете  отблагодарить  меня... 
          -  Говори,  как.   Всё,  что захочешь.   Ты  спас  нам   жизнь.  Я  такое   не  забываю. 
          -    У  Вас   прекрасная   супруга,   Ваше   Высочество...   Сделайте   её    счастливой.   И   берегите   Принцессу!    Это -  единственная   моя   просьба. 
          -   Что?  Ты  ее  знаешь? 
          -  А  кто  из   подданных   нашего   Короля  не  знает   его   дочери?    Она  достойна  лишь   счастья  -  настолько  добра,   красива,  милосердна...  Ангел,   а   не   девушка. 
          -   Поразительно!..  Хотел  бы   я   вызывать   подобные    чувства   у   своих   подданных...   Рыцарь,   присоединяйся    ко  мне!   Гарантирую   тебе   подобающее   звание,  почести   и  достаток.   
          -  Благодарю,   Ваше   Высочество,   но  я  своё   уже  отвоевал. 
          -  Тогда  будь  моим   советником  -  и  другом.    Не  часто  я  предлагаю    подобное. 
          -  Моя   благодарность   искренняя,  как  и   уважение   к   Вам.   Но   прошу    принять   мой  отказ  с   пониманием.   Я  долго  не  видел  свою  жену.   И  теперь  мне  хочется  лишь  одного  -  спокойной   семейной  жизни.  Это  не  значит,   что  я   стану  отлынивать   от   службы  -  коль  будет   надобность   во  мне,   никогда  не   откажу.   Но  тратить   оставшуюся  жизнь   на  придворные  интриги   не   хочу. 
          -   Странно….  Никогда  не  думал,  что  доведётся   мне   встретить   человека,   отвергнувшего  бы   предложение  золота,   места   при   дворе  и    дружбы  наместника   Короля!..  Вот  чёрт,   не  взял  я  с  собой   ничего   достаточно   ценного,   что   могло  бы  хоть   близко   сравниться   с  тем ,  что  ты  для  меня  сделал.   Послушай...  Возьми   Ариэля!   О   таком   подарке   мечтают   все  наши  вельможи.     О   стоимости   этого   коня   можешь   догадаться.   Нам   за   него   предлагали   столько,   сколько   и  за  продажу   княжества   не   выручишь.   Желающих   купить   его   будет   не  мало  -  лишь  скажи,  чей  конь. 
          -  Ваше   Высочество,   простого   «СПАСИБО»   мне   хватит.   
          -  Да  попроси  же  хоть  о  чём-то   -  отказа   ведь   не  будет!   Не  хочу   я   тебя   без   награды   отпускать!
          -   Обо   всём,  что  важно  для  меня,  я  уже  попросил.
          -  СПАСИБО!   Как   тебя  зовут,   рыцарь?   
          В  эту  минуту   Фредерик,  злой,  как   шершень,   подъехал   к  ним: 
          -   Этой   мрази   удалось   уйти!  Чёрт!!!  Александр,  я  возьму   Виктора  и   Адальмунда  -  и   мы  найдём   их!
          -  Нет!   Хватит   безрассудства!   Уже   показали  себя   идиотами.   Ты  не  знаешь  этих  лесов  -  а  с  нами   дамы.  Где  они? 
          -  Позади.  Мы  услышали   крики.  Двое  остались   с   девушками,  остальные  примчались  сюда.  Хорошо,  что  не  опоздали. 
          -   Могли  и  опоздать,  если   бы  не   рыцарь...  А  где  он,  кстати? 
          Но  рыцаря  уже   не   было.


                31
 
 
          Ничего   из  описанного   Принцесса   не видела,   не  слышала   даже   звуков   боя,   потому  что   время   и  пространство   исчезли,   когда   она,   оторвавшись   от   златовласки,    взглянула   в  её    глаза.  Взглянула  -  и   замерла.
          ГЛАЗА...  Она   их   уже   видела -  изумрудно-зелёные,   вобравшие  в   себя   зелень   всех   полей   и   лесов...   И  волосы   эти   видела  -  золотистый   шёлк,  струящийся,   нежный,  играющий   бликами...  как   будто  солнышко   потерялось   в   нём...
          Сон...  оживший   сон!   Только   во   сне   том   женщина,   что   обнимала   её   сейчас,  была   Ивой  -  и  в  то  же  время   девушкой,  ждущей   своего  любимого.  Но  то  ведь  сказка!..  впрочем,  не  сказка.  Няня  ведь   утверждала,  что  рассказ   её  -   чистая   правда... 
          И   Элле   не   могла  оторвать   взгляда   от   Принцессы.   Она   тоже   узнала   её  -  ту,   что  спустилась    к   ней   по   лестнице  из   облаков.
          А   ведь   она   так   боялась   этой   девушки!..    Боялась  глубинным    страхом  -   тем,   что  из   тёмных   закоулков   души,   абсолютно  беспричинным,    потому   что   эта   девочка   не   дала   для   него  ни  малейшего   повода.   Доброта,   доверчивость   ребёнка    играли  в   каждой   слезинке,   которой   она   умыла   тогда   зелёные   косы   Ивы,  превращая   их   в  золотые   волосы.  Такая   же   доброта,   смешанная   с   болью,   наполняла   её   глаза   и   сейчас.    И  всё  же   Элле   боялась  -  так   боится   каждая  увидеть   любимую   любимого.   К  ней   прижималась   та,   которую   Ричард   полюбил   искренне,   по-настоящему,   той   любовью,   что  способна  снять   самое   сильное  заклятие!..  и  такой   любовью,   что   не   забудется   никогда.
          Всё  это   Элле   знала  и  до  того,  как   увидела   девушку.  Но  теперь   она   отчётливо   поняла,  что  не  полюбить  её  нельзя   было.  Немыслимая   чистота   в   бархатисто-шоколадных   глазах,   искренность,  юная   красота....
          -   Кто  Вы?  Как   Вас   зовут? 
          -   Элле.   Меня  зовут   Элле... 
          -   О   Боже....  Я   не   сплю?  Вы  мне  снились....
          -   Вы  не  спите...   С  Вами   всё   в   порядке?  Нога   расцарапана...
          -  Это  пустяки.   Александр...  Что  там,   на  поляне? 
          -  Похоже,  всё   уже  заканчивается.  Ваши   люди   были  здесь.  Наверное,   искали   тех   негодяев,  что  убежали.  Кстати,  лошади   белые   стреножены   неподалёку    -  это   не   Ваши? 
          -   Да.  Одна  с  черной  звёздочкой? 
          -  Не  разглядела.  Вы  идти  можете? 
          -  Наверное,  могу.
          - Погодите...  Я  найду  подорожник   -  приложим    к   ноге.  Обычная   травка,  а  хорошо   помогает   при   ранах.   
          -  Не  надо!  Не  уходите....
          -  Не   бойтесь.  Мне  кажется,  всё   уже  закончено. 
          -  Я  не  боюсь.  Я  хочу   лишь   узнать....  Мы  никогда  не  встречались   с   Вами   раньше? 
          -   Встречались... В   облаках.   На   поляне   у   озера.   
          -  Вы...  сказка   об   Иве   была   правдой? 
          -   Да.   Каждая  сказка   в   той  иль  иной  степени   правда.   Быль.   Скажите,  почему   Вы   отдали   его? 
          -   Я...  Я  любила   вас   обоих   одинаково.   И  ту   девушку,   что   выбрала   любовь,   зная   о  жестокой   расплате,  и  того   мужчину,  что  не  забыл  о  ней.   Он   был   моей   Мечтой.    Я  потому  и   не  могла  ни  в  кого  влюбиться,  что   всё   ждала  его.   Если   бы    я   хотя   бы   была  уверена,  что  он  существует!    Но... Вы  можете  представить,   что  такое   любить   сказку?   Глупый   вопрос...  Вы-то  как  раз  можете.   Я,  видимо,  оказалась   слабой.  Выбрала   действительность.   Попрощалась  с   вами   обоими.   А   перед   тем,  увидев   Вас   во  сне,  готова   была   не   то   что  Мечту,   но   и  себя  отдать,  только  бы   освободить   самоотверженную   девушку   от  заклятия... И,  знаете,   я   счастлива   сейчас  -   получается,    Мечту   отдала   не  зря...
          Больше   Элле   слушать   не   могла.   Жгучие,   очищающие   слёзы,   рождаемые  сердцем,   затопили   глаза.    Обняв    Принцессу,   она   не   сдерживала  их.   Рыдание   уносило   за   собой   страх   перед   этой   девушкой,  наполняя   душу   пронзительной    признательностью   ей.   Тот   страх,  что  ещё   утром   омрачал    саму   жизнь,  делая   всё   вокруг   печально-серым,    в  эти   минуты   сменился    нежностью,   которой   хотелось   укутать   этого   ребёнка.    
          И  хоть   она   поняла,  что  Принцесса  не  помнит   о   встрече   с   Ричардом,   и  не  знать,   смогла  бы   она   отпустить   его   без  этого   забвения,   сама   чистота   девушки,   её   искренность   раскрашивали   мир   светлыми   красками    Добра.   Пока  есть   такие   души,   у   Ивы   всегда    будет    надежда    на   воскрешение!

                32


          Золото   и  шоколад   волос,   перепутавшись  прядями,   переплелись  на  плечах   девушек,   словно   соединяя   их...  Руки,  обнимающие   друг   друга,   слёзы,   смешавшиеся   на   нежной   коже   щёк...  Такими  увидел   их   Рыцарь  -  обнявшимися,   плачущими...  Он   долго   стоял   у  орешника,   слушая   любимые   голоса.   Это   было   невообразимо  -  прямо   перед   ним,   в   пару   метрах   всего,    встретились   две   самые   дорогие   для  него   женщины.    Подарок   судьбы  иль   испытание?   
          Ему   бы  не  видеть   тех   глаз,  что  смотрели   сейчас   на   жену -  трепетных,   наполненных   слезами,  родных,  любимых...   Не   слышать  голоса,   беззащитно   рассказывающего    о  том,  что   терзает  сердце...  Голос   этот,  нежный,   слегка   дрожащий,  словно   больно   говорить   любимым  устам,    всегда   будет  звучать  для  него  волшебной   мелодией,   ловимой   им   в   шуме   ветра  и  трелях  птиц...  Не   видеть  бы...   не  слышать...   Забыть?  Нет!!!  Не  забыть!
          Прикоснуться   бы   к  белоснежной   коже,  покрытой  синяками,   забрать  губами   боль...   Взять  на   руки,   отнести  куда-то   далеко-далеко,  где   будут  только  они...  Куда?  В  облака?  В  прошлое?  В  будущее?   Нет  на  этой  земле   места,  где   Рыцарь   и  Принцесса   могли   бы   быть  вместе  -   оно   осталось   далеко   позади!  И  во  времени,  и  в  пространстве.  Потерялось   в  одиноком  замке.   Застыло  в   нём...  Иль  спряталось  во  снах.  Там,  где  не  властны  над   чувствами  ни   долг, ни  рассудок,  ни...  Ничто  не  властно. 

           -  Элле...  Нам  пора…   -  позвал  негромко,  превозмогая  себя.  Лошадь,  купленная   для  неё   утром,  смирно  ждала   свою   всадницу.   Он  держал   поводья  в  руке,   другая   застыла   на  рукояти  меча,  сжав   его   до  боли.  Но   в  перчатке  этого  видно   не   было.  Жена   повернулась   на   звук  его   голоса,   улыбнулась   одними   губами... 
          -   Погоди…
          Принцесса   так   и  не   подняла   глаз,   чтобы   даже   случайно   не   взглянуть   на   него.   Задержала    Элле,   поймав   её   за   руку.   Сняла    колье,   усыпанное   изумрудами.   Дивной   красоты   белоснежный   бриллиантовый    цветок    сверкал   алой   рубиновой   серединкой,    а   зеленые   листики   на   тонких   золотых   стебельках   казались   живыми.   Чудилось,   что   они  шепчут    о   чём-то   в   изящных   пальцах    девушки.   
          -   Возьмите,   прошу   Вас…  Не   отказывайте   мне.   Я   понимаю,  что  этим   за  спасение   не  отблагодарить.    Но   пусть   хоть   частица   меня   останется   с   Вами.   Это   моё   любимое   колье.   Есть   ещё   такой   же   браслет  -  папа   подарил  их  мне   на   шестнадцатилетие.   Теперь  я   всё  время   буду  носить   его  -  в  память   о   Вас.   Только   не   отказывайтесь,   умоляю   -  для  меня   это   очень   важно!..
          Элле   явно    колебалась.    Отказать   девушке   было   немыслимо  -   столько  искренней   мольбы   звучало  в  голосе...  Но  и  принять  такой   подарок,  стоящий  целого  состояния,   она   не   могла.   
          Видимо,   Принцесса   поняла   это.   Подхватившись,    осторожно   отвела    золотые   волосы   наперёд,   и   хрупкие    стебельки   колье   обняли   шею   молодой    женщины   так   естественно,   как   будто   красота   эта   творилась   именно   для   неё.   Ричарду   даже   почудилось,   что   лепестки   вздохнули   благодарно,  прикоснувшись   к   белоснежной   коже   жены.   Казалось,   Анастасия   тоже   услышала   этот   вздох   -   она    улыбнулась.
          В  это  мгновение   глаза   их   встретились.   Всего   лишь    на   секунду  -  но   сердце   замерло,   сжалось,   превратившись  в   сгусток   боли.   И  вновь   застыл  воздух,  не  позволяя   дышать.   Он  смотрел   в  эти   глаза  -  и   слышал   их   зов,  крик,   что  вырывался   помимо   воли   обоих.   Это   было   как    прикосновение   раскалённого   железа  к   душе.   Забрать    бы  эту   боль  от   неё!..  И   через  силу    Рыцарь    улыбнулся    девушке  -   тепло,   нежно,   так,   чтобы   пробилась   поддержка    через   плотную   преграду   расстояния,   что   будет   между   ними    всегда.   Анастасия    вернула   улыбку   дрожащими   губами  -  и  спряталась   за   золотым   облаком,   окутавшим   плечи   Элле.   Приникла   к  ней,   словно    прося   прощения   за   этот   миг.   
          Как   вовремя   раздвинулись  кусты  орешника,  пропуская   Принца!  Он   был   бледным,   опирался   об  руку   Фредерика  -  потеря  крови   явно  давала   знать  о  себе.   Настя   бросилась   к  нему,  обвила   шею    руками...  Поцелуи  солёных   от  слёз   алых   губ   были   такими   желанными,   что,    обняв  её,  прижав   к   себе,   Александр  уже   не  чувствовал   ни   слабости,  ни  боли.   До   того   ли,  когда  целует   любимая? 
          Было  в  этой   встрече   нечто   такое,   что   даже    Фредерик   отвернулся,   чтобы   скрыть   влагу   в  глазах.    Он-то  и  увидел,   как   зелёные  ветви   орешника   скрывают   отъезжающих   Рыцаря   и   золотоволосую    красавицу.  Хотел   окликнуть  -  но  почему-то   не  сделал   этого.

 

                33

          В   королевской   карете  просторно.  Дамы   пересели  в   другие   экипажи,  и  сейчас   в  ней   только  мужчины    да   притихшая   Анастасия   -   сидит   в  уголке,   щиплет    корпию   из     полосок   льняной   ткани.    Корпии    надо   много.       
          Принц   лежит  на   скамейке.   Разложенная,  она   стала   довольно   широкой -  ведь  задумывалась   как  походная   кровать   для  Королевы.  Простыни,  наволочки   белоснежны,   и  лицо   юноши   сливается   с  этой  белизной.   Маг   колдует   над   ним.  Глаза  его   озабочены,  губы  сжаты.   Он  не   произносит  ни   слова.   Слышны   лишь  приглушенные   голоса   Короля   да    Фредерика.   Король  спрашивает,   Фредерик   отвечает.
          -   Так   ты  говоришь,  не  смогли   догнать...  Там  дальше   болота  начинаются.  Гиблое  место.   Хорошо,  что  не  пошли  за  ними   -  без  проводника   могли   бы  и  не  вернуться.   Но  моим-то  воинам   проводник  не  нужен!   Они  этих   ублюдков   найдут.  Если   те  ещё  живы,  конечно.  А  коль   утопли  -  так  им  и  надо.  Вот   отребье!   Не  знаю,  что  я   с  ними  сделаю.   Но  пожалеют  они  о   том,  что  родились  -  это   точно.  Жаль,  что  не   привели   вы  того  рыцаря  ко  мне.  Помощь   не  в  службу,  а   в  дружбу   должна   быть  вознаграждена.  Каждому   по  заслугам. 
          -  Он  не  хотел  вознаграждения,  Сир.  Ему   предлагались    деньги  -  достаточная   сумма,  чтобы  он  не  счёл  себя  обиженным.   Александр   даже  Ариэля   хотел  отдать.   Но  рыцарь   от   него   отказался,  как  и  от   золота.   Лишь  Ваша  дочь  смогла  уговорить   его  жену   принять   свои   украшения.  Да  и  то  с  большим   трудом. 
          -  Хорошо  хоть  так.   Не  люблю  быть  в  долгу.  Знать  бы,  кто   он,  приказал   бы   разыскать      его.  Если  он  таков,  как   вы  о  нём  рассказываете,  я  бы  ему  место  достойное  среди  своих  ребят   нашёл.  Мне  нужны   хорошие   воины.
          -  Предлагал  ему  Принц  и  это.  Но  напрасно. 
          -  Ну  ладно,  вольному  воля.  Это  его  выбор.  Шанс  есть  у  всех,   и  каждый  вправе  его  потерять.  Хватит  о  нём.   С  моими  ребятами    ты  поедешь  иль  кто-то из  ваших?  Покажете  дорогу   и   место,  где  это  случилось.  И  приведите  их  живыми  -  я  хочу  знать,  кто  за  этой  швалью  стоит.   
          -  Я  поеду,  Ваше  Высочество.  И  если   бы  не  последнее   Ваше  указание,  вряд  ли  я   довёл  бы  их  сюда  живыми.  Но   вот  пожалеть  о  том,  что  вздумали  напасть  на  моего  друга,  они   бы   успели. 
          -  Езжайте.  И  не  спешите  -  тщательно   всё   обыщите.   Пока  не  вернётесь,  мы  отсюда  не  двинемся. 
          Выходя,   Фредерик     прикрыл   дверцу   кареты   так   тихо,  как  только   мог.   Через   пару   минут   отряд   в   десяток   воинов   помчался   к   лесу.   Ястреб   летел   впереди,   и   видно   было,  что  его  всаднику  не  терпится   добраться   до   орешника. 

          - Ну как  он? – взволнованный   шёпот    Короля,    звенящий   непередаваемой    тревогой,   разрезал   напряжённую  тишину,  что  царила   в   карете. 
          - Уснул, Ваше Высочество.
          - Рана   опасная?
          -  Да -  отрывисто   ответил   Маг. -  Но  жить  будет.  Стрела  была  отравлена.  И  он  потерял  много  крови.  К  тому  же  рёбра   поломаны. 
          -  Вот  чёрт!!!
          -  Он  молод.  Организм  крепкий -  всё  выдержит.  До  свадьбы  заживёт!  -  улыбка    Мага   успокаивала   больше,   чем   слова. 
          -  Твои   бы  слова...  да  Одину  в  уши! 
          -   Всё  будет  хорошо,   Ваше  Высочество.  Анастасия,  если  Вам  не  трудно,   будьте  добры,  принесите   ещё   корпии  - возможно,  надо  будет  часто  менять  повязку. 
          Когда   девушка   вышла,  Маг  всё  так   же   шёпотом   обратился  к   Королю:
          - Сир,  я  позволю   себе   дать   совет,   если   будет   угодно  Вам   его   услышать. Он   напрямую   связан с   браком   Вашей   дочери.
          - Говори.
          - Я  посоветовал   бы   Вам   быть   милостивым   к   убежавшим   разбойникам.
          - Что?! Ты издеваешься?! Они  чуть   не  убили   Александра, едва  не изнасиловали   мою  дочь – а   я  должен  помиловать  их?!  Да  за  кого  ты   меня   принимаешь!...
          - За   мудрого   правителя, умеющего   видеть   сущность  вещей, хоть  и  вспыльчивого  порой. Скажите, Вы  хотели, чтобы  дочь  Ваша  полюбила  Принца?
          - Хотел. И  что?
          - Возможно,   Вы  не  заметили, какими  глазами  смотрит  Настя  на  него теперь. Как  бы  я  не колдовал, вряд  ли  бы  мне  удалось  добиться тех  чувств, что звучали  в  её  голосе, когда  она  шептала   ему,  что  всё  будет  хорошо. Так  что, по  сути, Вы  обязаны  этим  подлецам - они, сами того  не  ведая,  зажгли  любовь  там, где  была  лишь  симпатия.
          - Знаешь,  это  не  оправдывает  их.  Разбой,  да  ещё  такой....
          - А  я  и  не  просил   Вас  оправдать   их   иль    объявить   безгрешными.   Если  поймают - накажите, но не убивайте.  Прогоните  сквозь  строй - воинам  Вашим  будет  потеха. Только  камни   тяжёлые   теми,   что   полегче,  замените  -  пусть    наказуемые   останутся   живы. И  не  забудьте спросить, почему  пошли   они на  это. Возможно, их  семьям  нечего   было  есть.  Причины  злодеяний  часто  похожи  на  само злодеяние, а  порой  и  неотличимы  от  него.
          - Слушай,  Маг, ты  так  вступаешься  за  этих  мерзавцев,  что  меня   начинают  терзать   смутные   догадки  -   уж  не   твоих   ли   рук   это   дело?
          - Нет,  не  моих.  В  этот   раз  я  ни  при  чём.  Но если  бы  не   они  представили    Принца   в   героическом   свете   перед   Вашей   дочерью, я  придумал  бы   что-то  похожее.  И  не  сверкайте  на  меня  глазами, Сир  - цель   оправдывает  средства.
          - Я  порой  жалею, что  знаком  с   тобой...
          - Как  странно - наши  ощущения  иногда   сходны!..   Но я шучу.   Ваше Высочество,    всё,  что случилось  сегодня,  может   быть   предзнаменованием   очень   важных   событий.  И   как  знать,  не   спасут  ли  однажды  жизнь   Ваших   внуков   дети   помилованных   Вами.   Говорят,  что  подобное  притягивает  подобное. 
          -  Ты  хочешь,  чтобы  меня  презирали  мои  же  люди?  Тот,  кто  не  смог   убить  за  попытку  убийства   своих  детей  -  достоин  ли  уважения? 
          -  Нет,  не  достоин.  Но  то  обычный  человек.  А  Король  стоит  так   высоко  над   разбойниками,  что  в  его   милосердии   увидят  лишь  милосердие.  И  сами   помилованные,  и   народ,  и  даже   Ваш   друг.   Думаю,  ему  тоже  не  захочется  омрачать   начало  пути  юной  пары   казнью.  Ведь  потревоженный   бог  Смерти   может  потребовать  новых   жертв.  К  тому  же   никто  не  мешает   Вашим  герольдам   превознести    поступок    Короля,  и  без  того  считающегося   милосердным,  как  вершину  мудрости  -  что  будет   близко  к  правде.
          -  До  чего   же  лестно   ты  умеешь   навязывать  свои   мысли!..
          -  Мои  советы  никогда  не  были  Вам  во  вред.  И   никогда   не  станут  такими.   Поверьте. 
          -  Знаю.  Я  подумаю. 
          -  Благодарю,  Ваше  Высочество.   
          Тихо   приоткрылась   дверца,   пропуская   Королеву    со  стопкой   льняных   простыней,   и   разговор   мужчин   оборвался.   
          -  А  где   дочь?  -  спросил   Король   у  жены.
          -  Я  оставила   её   у  Эльвы.  Пусть   поспит  -  она   так   бледна...  Устала,   испугалась…  да  и  нога   сильно   болит. 
          -  Хорошо,  пусть   поспит.   Тогда   ты  вместо  неё   здесь   побудь,   а   я  скоро   приду.  Вот   только   с   Андре    переговорю  -  и  вернусь. 


          -   Ну  как   он,   Альве?  -   в   голосе   Королевы,   мягком,   мелодичном,   бесконечная   тревога   переплелась    с   надеждой   на   чудо.  Маг   улыбнулся   ей:
          -  Всё   будет  хорошо,   Ваше  Высочество.  Он   выздоровеет. 
          -  Ты  вылечишь   его? 
          -  Да.   Обещаю  -  он   будет  жить. 
          -  Спасибо,   друг   мой!..  Искренне,  от  души  -  СПАСИБО!!!   
          -  Дорогие   для  меня   слова,   Королева.
          -  Ты  -  мой  лучший   друг,  Альве!   Скольким   мы   тебе   обязаны!..   Порой  мне  кажется,   что    никогда   и   не   рассчитаться    нам   за   всё,  что   ты   сделал….   И   никаких   богатств   не  хватит,   чтобы   отблагодарить   за   твою   доброту!   Ты  -  наш   Ангел-Хранитель,   Альве...
          -   Улыбнитесь   мне,   Асхейд… -  охрипшим   вдруг   голосом    попросил   Маг.    Королева   растерянно   умолкла,   затем   улыбнулась,   глядя   ему   в   глаза    -  нежно,   доверчиво...
          -    Вот  и   расплатились.    Мне   хватит  этого,   моя   Королева.


                34   
 
          Полумрак   осеннего   вечера   заглядывал   в   зашторенные   окна   кареты  -  и  убегал,   понимая,  что   туда  ему   хода   нет.   
          Свеча,   надёжно   закреплённая   в  подвесном  металлическом    светильнике,    озаряет   мерцающим   пламенем    фигуру    Принцессы,   читающей    в   кресле    возле    кровати.    Большая     книга   в   дорогом   фолианте    явно   не   способна    увлечь   её  -   она   то   и   дело    отрывается    от    страницы,   и   тревожный     взгляд   девушки    скользит    по   бледному,    неподвижному   лицу    Принца.   Если   бы    она   могла   хоть   чем-то   помочь   ему!    Третьи   сутки   юноша   не   приходит   в   сознание,  несмотря   на   все   старания   Мага.   
          Не  оставляя   Принца   без   присмотра    ни   на  минуту,    колдун    поил    его    разными   снадобьями,   вливая   жидкость   по   ложечке   сквозь   сомкнутые   губы.  Разрезав   рану,   чтобы    выпустить   оттуда   отравленную   кровь,   он   всё   время    протирал  её    каким-то   отварами   и  настойками.    Кожа   от   них  почернела,    пугая    девушку,   что   не   отходила    от   Мага,   помогая   ему   во   всём.   Волшебник    был   единственным,   кто  не   унывал,   видя  безрезультатность    лечения.   Его   спокойная    уверенность    поддерживала    надежду   в   Принцессе,  готовой    порой   разрыдаться    от   бессилия.    
          Куда   и  девался   страх   Анастасии   перед    Магом!   Они   так   много   разговаривали   за   эти   дни!   Мягкая,   умная   речь    мужчины,   неожиданные    повороты   мышления,   богатый   внутренний   мир,   заботливое    внимание,   несгибаемая   воля,   умение   подать   свои   решения  так  изящно,   что  не   вызывали   они   сопротивления,    не  подавляли,   а   наполняли    уверенностью   в   себе  -   всё   это    растопило   лёд   отчуждения,   что   длилось   годами,   и   девушка    впервые   поняла   маму,   считающую    Мага   своим   лучшим   другом. 
          Она  так   долго  всматривалась   в   лицо   Принца   при   этом   неровном,  мерцающем   свете,   что   начинали   слезиться  глаза.  Тогда  ей   казалось,   что  Александр   улыбается...  или   вздрагивают  ресницы  -  наверное,  ему  что-то   снится.  Но  это   был  обман.  Протирала  глаза  -  и   вновь  лицо   юноши   становилось   неподвижно-безжизненным.   Хотелось   плакать   от   безнадёжности.   Порой   она   прикасалась   к   шее,   чтобы   ощутить   биение   артерий   -  и  тогда  тепло   кожи   отгоняло   страшные   мысли.   Как  же   хотелось,  чтобы   он  накрыл   её   ладонь  своей!  Иль  хотя   бы   спросил: «Это   Вы?»
          -  Анастасия...  Это   Вы?   -  слабый   голос   раздался  так   внезапно,   что   она   не   поверила   себе.   Но  в   этот   раз   это   была   явь  -   глаза   открыты,   он   приподнимается,   опираясь   на   подушки…  Девушка   бросилась   к  нему,   помогла   сесть.
          -  Я...  Наконец-то...  Как   долго  Вы  спали!..
          -  Я  спал?  Кажется,  не  выспался  -  кружится  голова.  И  сон   был  странным... Хотя...  То  был  сон?  Когда  на   нас  напали? 
          -  То  был  лишь  сон...  Забудьте   о  нём  -  Вам  нельзя  волноваться.  Так  Маг  сказал.
          Он  потянулся   к  ней,   взял  её   ладонь. 
          -  И  всё   же   мне  это  не  приснилось...   Я  вспомнил.  Их   нашли?  Тех   троих?   
          -  Нет,   не  нашли.  Ваш  Фредерик  три  дня  их  искал.  Весь  лес  чуть  не  по   пядям  прочесали.  Они  как  испарились.  Только  сегодня  папа   приказал   двигаться  вперёд  -  Маг  услышал  приближение  непогоды.   Наверное,  они  утонули  -  оказывается,  за  вереском   тянутся   губительные   болота.
          -  А  рыцарь... Тот,  что  помог... Он  здесь?
          -  Нет.  Они  уехали  -  и  он,  и  его  жена.
          -  Значит,  та   золотоволосая   красавица  -  его  жена... Знаете,  если   бы  не  была   она   так   сказочно   красива,  я   бы   приревновал   Вас   к   нему. 
          -  Почему? 
          -  Потому   что   в  жизни   не   встречал   человека,   который   в  качестве   награды   за  наше   спасение   попросил  бы   сделать   счастливой   мою   будущую  супругу.  Как-то  это...  слов  не  найду. 
          -  И  не  надо  искать.  Его  жену  Вы  видели  -  при  такой   красоте  не  думают  о  других. 
          -  Для  меня  в  целом  мире  нет  женщины   краше  Вас.  Погодите...  Вы  сказали,  что  тех  подонков  искали  три  дня.  Это  значит,  что   я   три  дня  был  без  сознания?
          -  Да,  Вы  три  дня  не  приходили  в  себя...  Мы...  боялись  за   Вас.   Все   боялись. 
          -  И  даже   ты,  любимая?
          -  И   даже  я.   Я  -  особенно.
          -  Как  приятно  это  слышать...  Если   забуду  твои  слова -  ты  повторишь  их  вновь?
          -   Повторю... 
          -  Тогда...  Я  забыл.  Напрочь.  Скажи,  кто  переживал   за  меня?
          -  Мама.  Папа.  Маг.  Фредерик.  Сейчас  припомню  имена  всех  Ваших  воинов  -  Виктор,  ...
          -  АНАСТАСИЯ!!!
          -  Да,  милорд?
          Он  резко   притянул   девушку,  обнял,  впился  потрескавшимися   губами  в  озорную   улыбку,   превращая   её   в  поцелуй  -  и   Принцесса   ответила.   Ласково,  тихо  приоткрыла   губы  -  и  время  замерло,  растворившись  в  нежности...


                35

          Вот  и  всё,  что  могли  бы  рассказать   чайки,  умей  их  кто  понимать.  Кавалькада   скрылась   за  поворотом   горной   дороги,  последние  повозки   поглотила   зелёная  пелена   хвойного  леса  -  и  больше  птицы   людей   в  замке   не  видели.  Никто  не  пытался  его  занять,  словно   кто-то  или  что-то  охраняло  мощные  стены   и  после  ухода  всех   обитателей.   Одинокие  путники,   приблизившись   ко  рву,  окружающему   замок,  спешили   быстрее  уйти   оттуда  -  уж   больно   неприветливо    дышали  проёмы  окон,   словно   глядела   из   них   душа  того   Мага,  проклятия  которого   окрестные  жители  боялись  пуще   гнева   Тора,  бога   молнии  и   бури.
          Шло   время.  Чайки   забывали  шум   ежедневной,  обыденной  жизни   замка.   Рушились   стены.  Крошились   ступени.  Лишайники  завоевали   камень  и   песок   надёжной  кладки,  проложив   дорогу  траве,  а  затем  и  кустарнику.   Гнёзда  год  за  годом   полнились   птенцами,  покидающими   их   сильными   птицами.   И  год  за  годом   птенцам    этим   в   ночном   прибое  слышался   наполненный   сжатой   до   боли   тоской   страстный   зов:  "АНАСТАСИЯ!!!!!..   ЛЮБОВЬ   МОЯ!.."   Он  доносился    ветром   бури    и   шумом   дождевых  капель,    звенел    в   шелесте   листвы   и  полёте   облаков....  Но   было   то  всегда только  ночью. 
          Проходило    пару   минут  -   и  вслед   за  этим  зовом   проносился   замком   вихрь   искрящихся   блёсток.   Из  темноты   выступал  силуэт   сначала  мужчины,  затем   женщины.  Он  протягивал  ей   руку  -  и  бальный  зал   освещался   сотнями   свечей,  отбиваясь  в  оконных   стёклах   бликами   счастья.  Тишина   рождала  нежнейшие  звуки   вальса,  и   двое   начинали   свой   танец.  Танец  в  полном  одиночестве,  вне  времени  и  пространства.   Горели  в   ночном   небе  звёзды,   озаряя   вечный  путь   планет,  бился   о  скалы   океан,  хранящий   в  себе  столько  тайн,  проплывали   облака,  готовые   отдать   переполняющую   их   влагу,   несущую   жизнь  -  но  всё  это  было  лишь   фоном  для   волшебства   встречи   душ.
          Наступал  рассвет,  и  музыка   утихала.  Солнечные  лучи,   поднимаясь   над   водной   гладью,   тушили   блики  свечей...  Силуэты  мужчины  и  девушки   таяли  в   дымке  быстро  светлеющей   пелены   утреннего  полумрака...  Протянутые   друг   другу   руки,  последние  прикосновения  -  и   замок  вновь   погружался  в  молчаливое   одиночество.   
          Птицы  вначале   пугались   этого   таинства,  а  затем  привыкли.  Ко  всему  привыкаешь  -  даже  к   волшебству.


                36
   

          P.S.   ЭПИЛОГ.  МНОГО - МНОГО  ЛЕТ  СПУСТЯ...
          " Добрая   ночь,   Любимая!..  Дорогая,  милая   моя   девочка!..    Чудо,   подаренное   Провидением....   Ломака   самая   искренняя  -  такую  и   представить  не  мог,  пока  не  повстречал!..
          Господи,   как   я   соскучился   по   Вас!!!    Моя  недочитанная   Сказка,   верен   которой   буду   до   последнего   дыхания... 
          Вы  спите?  Конечно,   спите.   Ночь  ведь   на  дворе.  Глубокая  ночь.  Я  сижу   у  раскрытого  окна,  горят  свечи...  Ночные   бабочки   летят   на   губительный   для   них   огонёк.   Боги   рассыпали   звёзды   щедрою   рукой   по   небосводу...   Через   приоткрытую   дверь  мне  видно,  как   спят,  привольно  раскинувшись,  жена  и  сын.  Им   жарко,  наверное.   Да  и   мне  тоже.   А  Вам?   
          Помню,  как  спали  Вы   у  камина  -  скрутившись  калачиком,   словно   котёнок.  Самый   дорогой,  милый,  желанный   котёнок   на  свете...  Солнышко   ненаглядное...  не  успел   я   Вами   налюбоваться. 
          Подойду-ка   тихонько,    присяду   на  краешек  кровати...  Я  не  разбужу  Вас.  Даже  звать  не  стану...  "Назови  меня   по   имени"...   Я   часто   ласкаю    Ваше   имя  -  так   перебирают   локоны  любимой,  как  играю  я   звуками   его   мелодии.   АНАСТАСИЯ...    НАСТЯ...  НАСТЕНЬКА...
          Вы  знаете,   Любовь  моя,   а  ведь  я  ощутил   тот  миг,  когда   Вы  попрощались   со  мной.   Я  видел   Вас   той  ночью,   в  шалаше...  Пусть  это  невозможно,  но   я   всё  же   ясно   видел   сквозь   пространство,  что  разделяло   нас,   как   Вы  писали.   Долго   писали.   Горела   свеча,  озаряя   искрящийся   балдахин,   а  я   смотрел   на   Вас   и  пытался   понять,  что   же   Вы  хотите  мне  сказать.   Душа   болела,  потому   что   из   любимых   глаз    капали   слёзы,   растекаясь   по   бумаге,   и   изящная,   хрупкая   ладошка   стирала   этот   ручеёк,  стекающий   по   матовой   коже.   Вы   были   так   бледны!   Я   сжимал  зубы   от   бессилия.   Маг    ведь   обещал    мне,    что   нежная,   чистая    моя    Принцесса   ничего   о   встрече   с   Мечтой   помнить   не   будет!   И   станет   счастливой.   А   Вы   помнили.  Я  прекрасно   понимал  это.   Ощущал   Ваш   зов  -   и   сердце    рвалось   навстречу   ему...  Но   раз   жребий   брошен,  надо   идти   до  конца,  без   метаний    со   стороны   в  сторону.    Негоже.   Ни   мне,   ни   Вам. 
          А   затем   Вы   сжигали   написанное...   Мне  почудился  запах   гари.  Лёгкий   такой  -  и   едкий,  как   реквием   по  мечте.   Но   от  него   Вам   становилось   легче,  и  я  принял  его   с   благодарностью.   Вдыхал  -  и  даже   улыбался.   Вы   отпускали   меня,   открывая   дорогу   своему   счастью.   Благословленный   миг...   Что  угодно,  лишь   не   дрожащие   уголки   твоих   прекрасных   губ!  В   тысячу   раз   мучительнее   боль   любимого   человека,  чем   своя   собственная!   Милая   моя...
          Что-то  я  в  лирику   ударился....   Сильно  соскучился,  наверное.   Стараюсь  не  тревожить   Вас   ночами,  не  звать.  Часто   мне  это  удаётся.   Раньше   ведь  и  днём   помимо   воли   вырывался   крик  -  молчаливый,  лишь   сердцем...  Тогда   я  шёл   к   шкатулке,  где   лежат   Ваши   драгоценности,  и  целовал   их.   Впитывал   свою   святую   тайну...   Вересковый   мёд,   испить   который   мне   так  и   не   довелось...  Они   до   сих   пор   пахнут   Вами -  одуряющий   аромат   невинности.   Любви.   Доверия...   Мне  никогда   его   не   забыть. 
          Так   тихо   кругом,   что   закричавшая    неподалеку   ночная   птица    потревожила    сына.    Он   заворочался,   застонал   спросонья.  Элле   притянула   его   к   себе,   поцеловала  -  и  он,   уткнувшись   ей   в   грудь   носиком,   вновь   сладко   засопел.   Какая  умная   у  меня  жена!  Настоящий   друг.   Она   ведь   прекрасно    знает,   с  кем   разговариваю    я   ночами,   о   ком   думаю,   застыв   порой   у  окна.   Но   ни   разу   не  сорвался   с  её   уст   упрёк   мне.   Лишь   глаза   стали   прохладнее.   А   может,   мне   это   кажется... 
          Вы   помните   нашу   последнюю   встречу?  Я  ничего   не  сказал   ей,  когда   приняла   она   от   Вас   колье.   Молча    ехали   мы   до   первого   большого   города,  и  листики   те   чудные   пели   о  чём-то  своём.  А   в   городе   она   купила   резную   коробочку,   положила   в  неё   украшение   и  передала   мне.   "Пусть   у   тебя   будет   хоть   частица   ЕЁ".   
          Больше   мы  о   Вас  никогда   не   говорили,  но   образ   Принцессы   стал   дорогим  в   нашей  семье.  И,  знаете,  сегодня   такая   трогательная   сцена   разыгралась... Не  могу  не  рассказать   о  ней.   
          Представьте   летний   вечер,   маленького   мальчика   на   коленях   у   дедушки,  что   ласково   гладит   его   светлые   кудри,   и   золотоволосую    маму   этого   мальчика,   присевшую    чуть   поодаль   в   кресло.   В   руках  у  неё   вышивка -  олень,   рогами   упирающийся  в  звёздное   небо.  Мальчик  просит:  «Мама,  расскажи   мне  сказку   о   маленькой   Принцессе...»   И  мама,   взглянув    на   папу,   замершего   при  этих  словах,  начинает   рассказ: «Далеко-далеко,  у   лесного   озера,    гуляла    однажды    маленькая   Принцесса.   Она  так   радовалась   цветам,  разрисовавшим   травы   живыми   узорами,   и    облакам,     плывущим   по  небу!..  Эта   чудная   девочка    умела   любить  -  редкий   дар...»   Сказка   льётся   светлым,   лёгким   ручьём,    сопровождая   Принцессу   по   радуге,    где   ждут   её   добрые   эльфы,   и   возвращая   к   вечеру    в   нарядную   постель  -  такую   же   уютную,    как   постель   мальчика,   что   давно   уже   приготовила   для   него   цветные   сны.   В  снах   этих   они   встретятся.   Будут  играть,   смеяться,   догонять   друг   друга,   пока  не   устанут.   Но  для   этого   надо   закрыть   глазки  -  и   уснуть. 
          Маленький   мальчик   послушно   слезает   с   коленей   дедушки   и   отправляется   на  встречу   со   своей   Принцессой,   предварительно   всех   поцеловав.  А  папа   мальчика    проглатывает   комок   в  горле   и    склоняется    над   бумагами...
          Помните,   когда-то   Вы  меня   спросили,   о  ком   я   пишу?  Я   ответил   Вам   правду  -    с  тех   пор,  как   узнал  Вас,   у   меня   две   Музы.   Вы  и   Элле.   Я   пишу   для   вас   и   о   вас.  Сердце   разделено  между   вами   поровну.   Оказывается,   возможно   и  такое.   А  Вы  верите   в   подобное    чувство?   В  то,   которому   не  станет   преградой   ни   время,   ни   расстояние,   ни   любовь   к   другой?
         Анастасия,   дорогая   моя,   какой  идиот  придумал   чушь   о  единственной   в  жизни   любви?  Да  ничего   подобного! Не  верьте  этой   глупости   никогда!  Я   люблю   Вас   отнюдь  не  меньше,  чем   жену.  Одновременно.  До  боли.   Обоих.  Прекрасно   знаю,   что   мало  кто,  услышав   об   этом,   поймёт  меня.   Так   ведь   не   принято.     Мы  изначально   нацелены   только  на  то,   чтобы   быть   "единственными".   Не  умеем   отдавать   любимого   человека   тому,  кто   тоже   дорог   для   него    и   кто  сделает   его   счастливым.   Либо  всё,  либо  ничего!    В  нашем   случае  -  ничего.   Ничего,  кроме  снов,  над  которыми   я  не  властен.   В  них  я   вновь  и  вновь   в  том   самом   замке,   где   танцевали   мы   наш   танец.   Просыпаюсь    с   чувством,   что   только  что  выпустил   Ваши   пальцы   из  своих   рук... 
          Странная   любовь  нам   с   Вами   судилась,  милая!..   Жертвенная.   Чёрт   бы   побрал   всё    волшебство   на  этом   свете,  коль   так   легко   играет  оно  судьбами   и  чувствами   людей!!!   И   чёрт   бы  побрал   само  понятие   расплаты!..  Расплаты   за  всё.   За  счастье,  за   радость,  за  любовь....   И  ладно   бы   платил   лишь   сам!..  так   нет,   обязательно   затронет   эта   расплата  и  тех,  кто  дороже  всего   на  свете. 
          Да  что  со  мной?!   Почему   лишь   грусть   и   горечь   струятся   сегодня   из-под  моего   пера?   Хотел   ведь   рассказать Вам,  как   приятно   было   услышать   недавно   новости   о   Вас   от   гонца,   несущегося   по  всему   королевству   с   приглашением   на   бал   по  поводу   пятилетия    Вашей   дочери.   Неудержимо   мчится   время!..  Не  бежит   даже,  а  летит.   Вот  и   Вашей   доченьке   скоро  исполнится   пять  лет...   Она   лишь   на   год   моложе   моего   сына.   Встретятся   ли   они   когда-нибудь?   Я  порой   думаю   об   этом.    Сын   князя   Ричарда   из   Кнесхе   и   дочь    Королевы   Анастасии...  Мальчик,  что  с   малых  лет   грезит   доброй   Принцессой,   и   Принцесса,   что   не   может   не   быть   доброй,   потому   что   мама   её   -   та   самая   ломака,  искреннее  и   добрее   которой   попросту   нет.   
          О  встрече   моей   дочери   и   Вашего   сына   не   мечтаю   -  сложный   у   неё   характер   намечается.  Правдолюбие   на   той   грани,   когда   ложь   даже   во  имя  этикета   и  здравого   ума    становится  затруднительной.   Она  подчиняется   светским   законам,  но  с  таким   негодованием,  с  такой  язвительностью!   Души  не  чающая   в   животных,   людей   может   окатить   холодным  взором   и   строгой   речью.   Слышали   даже  отзывы   о  ней,   как  о  бессердечной,   поскольку   нет   у   неё   никаких   наклонностей   к  нарочитой    женской   нежности.  Но  это  не  так.  Она   добрая   и  отзывчивая,  однако  чувства  свои   не   выставляет  напоказ.   В  ней  явно  читаюсь   я  -  тот,   каким   был   в   молодости.   Парнем  бы   ей    родиться!    Интересно,  кто  сможет   зажечь   это  гордое    сердце?   Кажется  мне  почему-то,  что  сверстнику   с  такой   задачей  не  справиться,   будь   то   даже   юный   Принц.  К  тому   же    знаю,  что  у  него   уже  есть  избранница.  Поговаривают   об   этом.   Красивая   белокурая   наследница    соседнего   государства.   
          Это  лишь   кажется,   что  между   нами   горы  и  леса,  озёра  и  луга -  новости   всё  равно   доносятся.  Не  думаю,  что   Вы  знаете  что-либо   обо  мне,   тем   боле,  что   на  всеобщие   собрания   и   балы  от   княжества   Кнесхе   по  старинке   ездит   отец,   хоть  и  с  каждым   разом   всё   неохотнее.  А   вот   мы   о   королевской  чете   часто  слышим,  причём   не  только   от  него,   но  и  от  менестрелей,  купцов,   рыцарей...  И,  конечно,   от  гонцов.  Именно    так   узнали  мы   о  том,   что   родители    Ваши   и   Вашего  мужа   пять   лет   назад   передали   трон   молодому   Королю,  удалившись  на  покой.  Мудрое   решение!
          Гонец,   как   всегда,  остановился    в  нашем   замке.   Вечером,   на   балу,   он,   оценив   все  кушанья   и   вересковый   эль,  которым  его  усердно   угощали,   весьма   откровенно   отвечал   на    вопросы,  коих   было   великое   множество.   Дамы,  войдя  во  вкус,   выспрашивали   обо  всех   тайнах   королевского   двора,  а   Элле   незаметно   подводила   расспросы   к   Королеве... 
          Знали   бы   Вы,   как   я   благодарен   ей   за  это!  Теперь   я  знаю,   что   моя  Принцесса,  ставшая  Королевой,   по-прежнему   красива,   изящна,   является   эталоном  безупречного   вкуса,   что   она   сдержанна  и   добра,   ведёте   себя   с  достоинством,   подобающим   её   положению...   Вы  совершенство,   моя   дорогая   Анастасия! 
          Помните,  как   говорили: " Я  ничего   не   знаю..."  Видимо,   научились,   раз   Александр   без  ума    от    Вас.  Даже  об  этом   мне   ведомо   -  гонцу  ведь   явно   понравились   угощения,  и  вряд  ли   он   вспомнил   о   длине   своего   языка   прежде   утра.  А   дамы   так   настойчиво   выспрашивали,  есть  ли   фаворитки  у  молодого   Короля...  Видели  бы   Вы,  с  каким   возмущением   отрицал  это   гонец!    Зато   о   Фредерике   Вашем   он   с   плохо   скрываемым   осуждением   рассказывал   страшилки   о   погубленных   холодным   и  бессердечным   красавцем     душах   невинных   девиц   и   порядочных   матрон...   Глаза    дам   вспыхивали   жадным   огнём   восхищения,  а   губы   жеманно   подбирались,   выражая   негодование.  Мне  так  хотелось   рассмеяться!!!   Услышанное    перенесло   в   свою   молодость...  Когда-то  и   обо  мне  ходили   подобные   слухи,   хоть   и  было   в  них  правды   от  силы   половина   из   того,   что   мне   приписывалось.   Думаю,   точно  так  же   посыпались   бы   обвинения   Вашего    сенешаля,    вздумай   кто   выяснить   их   достоверность.    Я   хорошо   помню  этого   красавца.    Мне   он   показался   искренне   преданным    Вашему   супругу,   несмотря   на   свою   внешность   и   манеры     прожжённого   ловеласа.  Интересно,  какой   будет  та,  что  сможет  покорить  его   сердце? 
          Но  я  отвлёкся.   А   хотел   сказать,  что   теперь   я   знаю  из  первых   уст  -  Вы   любимы,   уважаемы,   и   даже   принимаете    участие   в   обсуждении   государственных   дел,  причём  голос   Ваш   значит  очень  много.   Заметил,  как  не  понравилась  эта  новость   мужчинам,  собравшимся   в  тот  вечер  у  нас.   Да  и  дамы   были   не  в   восторге.   Правда,   никто   не   посмел   выразить   вслух   свое   осуждение    -  все   знают   о   нашей   приверженности   новым   правителям.   И,  тем   не   менее,  оно   было.    Это   ожидаемо.   Мы  ведь   привыкли,  что  влияние   женщины,  даже   королевы,    должно  подаваться   в  спальне   под   соусом   либо  каприза,  либо  просьбы  -  словом,   пожелания,   выполнение   которого   отнюдь   не   обязательно.  Ваш   муж   молодец,  раз   рискнул   выступить   против   освящённых  временем   и  привычкой   догм.   Именно   благодаря   таким   незначительным,  казалось   бы,   изменениям    устоявшихся   до  такой   степени   традиций,   что  стали   они   застоявшимися,  когда-то  мы   придём    к   устрою,   при   котором   хотелось   мне   бы  жить.   Ради   этого   готов   воевать,   коль   будет   нужда,  не  думая   о   годах.   Рука   моя   всё   ещё   крепко   держит   меч,   а   силу   и  ловкость   я   удерживаю    каждодневными   тренировками  -  тем   более,   есть   кого   тренировать.     Готовлю   молодую   дружину,   которую   в   не  таком   уже   далёком   будущем   возглавит   мой   сын.   Он   тоже   будет   верить   в   Добро,   что  умеет  защищать   себя.   В   Рай  на  Земле...   А   Вы  верите  в  это?    Утопия...  Я  мечтатель,   моя   Любимая,  но  так   хочется  знать,  что   когда-нибудь   если  не  Рай,  то  хотя   бы   Справедливость   и   Равноправие   восторжествуют     в  этом   мире!..   А  иначе  -  какой  смысл   в   существовании   человечества?   
          Стоп!  Из  лирики  меня  занесло  в   философию.   Вот    не  повезло   Вам  -  пришёл   какой-то   призрак,  присел   возле   Вас   и...  ударился   то  в   воспоминания,   то   в  рассуждения.  Сущее  наказание!  Сейчас   Ваш   Александр   меч   выхватит,   и  я  не  успею    сказать,   что   мне  импонирует   молодой   Король,   как  и   его  правление  -  рассудительное,  спокойное,  укрепляющее,  а  не   завоёвывающее.   Вместо  этого   мне  придётся   драться   с   ним,   да   ещё  и  пытаться   при  этом   не  разбудить   Вас!   Забавная   картина!
          Ну   вот,   Любимая,   наконец-то   мы   улыбнулись.   Почувствовал   и   Вашу   улыбку...    Радость   моя!..   Мы  могли  сгореть   от   тоски,  но  вместо  этого   выбрали  счастье  -  и  светлую   грусть,  нежную  печаль...  И   сны.   Это  лучшее  из  того,  что  было   нам   доступно...  В  этих   снах   я   часто   вижу   Вас. Они -  как  свидание.   Но...   оказывается,   я  разговариваю   ночами.   Словно   ребёнок...    И   порой   просыпаюсь   с   Вашим   именем   на  губах.  Элле   грустно   улыбается,  притрагивается   ладонью   к   горящему   лбу...  Её   прохлада   гасит   моё   воспаленное   воображение,   и  из  пустынного   замка   у  подножия   утёсов    я   переношусь   в   мои   родные   буковые   чащи.  Это   пронзительно.   Я  стараюсь   довести   себя   до  изнеможения  -  тогда   сплю  крепко.  Без  сновидений.   Даже   без  тех,   от   которых  не  хочется   просыпаться.   
          У   меня   приближается   утро...   Скоро   Вы  откроете  глаза   -  помню,  говорили,  что   встаёте  рано,   дорогой   жаворонок...   Вы  проснётесь,  и  я  засну.   А  пока...  А  пока  я хочу   Вам   сказать,  что  искренне   верю  -  мы  созданы   друг   для   друга.   И  должны   были   принадлежать   друг   другу.  Но  где-то   там,  наверху,  в  небесной   канцелярии,  кто-то  что-то  перепутал.    И    вот   мы   порознь.   Но   есть   жизнь   после  смерти  -  обязательно  есть!   Я  в  неё   верю.   И  когда-то  мы  вновь   встретимся.   Взглянем   друг   другу   в   глаза  -  и  уже   не  расстанемся.   Никогда!  И  даже  смерть  не  разлучит   нас  -  мы   умрём   вместе,   потому   что  нет  смысла   в  жизни   без   любимой.   Знаю  это  точно.   Но   то   будет   в   следующей   жизни…
         А   до  тех   пор   я   буду  писать  для   Вас.    Для   Вас   и   о   Вас.   Сказка   наша   была   обречена  с   самого   начала.   Но   я  не  дам  ей   умереть.   Она  воскреснет   в   других  сказках  -  тех,  что,  возможно,  переживут  меня   и   донесут  влюблённым  спетый  нами  гимн  Любви.  Пускай   порой  она  бывает    жертвенной,   неоднозначной,  непостижимой,  но  нет  в  нашем  мире  чувства,  прекраснее   этого!..  И  пусть   не   увижу   я  Вас   больше   никогда,   но   Вы  всегда   со  мной.   В   моих   сочинениях  рядом   с   главными   героями   всегда   будут  дорогие   им   люди  -  но   нам   ли   быть  жадными?   Ведь   любви   нашей   хватит   на   всех  тех,  кого  хочешь   видеть  счастливым!   Пусть    сказка   моя  не  кончается   фанфарами   "хорошего   конца",   но   разве   она   не    наполнена   счастьем?  Пусть  спросят  об  этом   меня,  когда  я  смотрю   на  жену  и  сына,  иль  Вас,  когда  Вы  гладите   дочку,  прижимаясь   к   Александру!  Пусть!   И  мы   найдём,  что   ответить   на   такие   вопросы.
          Рассвет...   Пора.   Вы  сожгли  то,  о  чём   хотели   сказать  мне.   Я  ничего   жечь  не  стану.   Всё,   о  чём   пишу   Вам,   я   оставлю.   После   моей   смерти   эти   бумаги   перейдут   к   сыну.   Надеюсь,   он  тоже   будет  уметь   любить.   От  него    -   к  его  сыну.  И   когда-нибудь   письма,  наполненные   нежностью   к  моей   Принцессе,    увидят  свет  -   а  свет   увидит  их.   И   тогда...   Тогда,  возможно,  другой   Рыцарь  и   Принцесса   узнают  в  нашей   истории   себя.  Быть  может,  она  даст  им   силы  любить,  когда  сил  больше  нет,  и  ждать,  когда  ожидание  пытке  подобно.  Ради  этого  стоит   писать!  И  помнить...   
          Прикоснусь    к    Вашим    губам   -  пусть   простят   меня   Александр  и   Элле...  Просыпайтесь,   Любимая  -   солнышко   заглянуло   в   окна.   Пора   гасить   свечи.   Начинается   новый   день.   Пусть   он   будет  наполнен    Вашим   радостным   смехом!    До  встречи,   родная...   
          Поцелуете   перед   тем,   как   уйду?  Погладите?   Вы   ведь   знаете,   что   я   был   этой   ночью   с  Вами.  Знаете,  что   я   всегда   с   Вами,  правда?
 
          Я  С   ТОБОЙ,   ЛЮБИМАЯ!  Когда  утренняя  заря  ласкает  твои  ресницы,  блуждая  по  ним  солнечными  зайчиками  - Я   С   ТОБОЙ!  Когда  ветер,  затерявшись  в  твоих  волосах,  играет  ими  -  Я   С   ТОБОЙ!  Когда  ночь  окутывает  твои  плечи  чёрным  шёлком,  прикасаясь  прохладой  к  нежной  коже  -  Я  С   ТОБОЙ!   Когда  тоскуешь  ты   неизвестно  почему  иль  прислушиваешься  к  одной  тебе  слышимой   мелодии,   доносящейся  издалека  -   Я С ТОБОЙ!!!   
 
Я   ЛЮБЛЮ    ТЕБЯ!!!   СЛЫШИШЬ?!   ВСЕГДА   И   ВСЕМУ   ВОПРЕКИ   -   Я   ЛЮБЛЮ   ТЕБЯ!!!