Ах, Одесса - жемчужина у моря.
Модест Табачников
Ах, Одесса! Едем в Одессу. Я и Иван. Иван Иванович. Он помоложе, но крупнее. Не выше, толще. Поэтому Иван Иванович. Уважение, значит.
Поезд Киев-Одесса. ”Черноморец”. Был такой поезд. Вечером садишься. Спишь Утром в Одессе. Очень удобно.
Говорят, это у моря. Понт. Черное море. Но нам не до моря. Мы не купаться. Мы социализм строить. Опять лазеры. Правда, не на трубах, а на домах. Жилых. Из монолитного железобетона. И лифт должен вертикально ездить. А мы в помощь. Со своим лазером. Строители все равно на глаз строят. У них глаз, как алмаз. Это не наше дело. Мы поставим, а они сами определят, как строить. Конкуренцию с ломом и кувалдой выдержать трудно.
Но сначала в строительное управление. На Краснова. Отметиться. Получить руководящие указания. Устроиться на ночлег. В общежитие.
Но еще утро. Около 6-ти утра. То ли ранняя весна, то ли поздняя осень. Точно не помню. В 6 еще темно. Или уже. А нам на трамвай. По Черноморской дороге. Уже другая дорога.
Слева кладбище. Справа тюрьма. Или наоборот.
Едем. А выходить где? Уже, или еще? Народ в трамвае уже есть, но спит. Им хорошо, а нам неизвестно где выходить.
И я делаю стратегическую ошибку. Я спрашиваю у народа, где нам выйти на Краснова. Спящий народ внезапно просыпается и с интересом выспрашивает - какой номер дома нам нужен. Отступать некуда. Я признаюсь. Народ теряет к нам всякий интерес. Весь трамвай затевает спор. Где это и где выйти? Впечатление такое, что управление нужно им, а не нам. Спор продолжается минут 20. К общему мнению они не приходят. Спор потихоньку утихает. Народ теряет всякий интерес и начинает засыпать. Внезапно один из пассажиров трамвая вспоминает, что ул. Краснова нужна нам. Это возобновляет интерес. Поскольку между собой они все обсудили, внимание переключается на нас. Нам начинают объяснять – где выйти. Некоторые утверждают, что мы уже проехали. Но самые уверенные с ними не соглашаются и объясняют нам все, что они думают об оппонентах и о том - где нам выйти. И нас выходят.
Выходим. Налево метров 500. Вдоль бетонного забора. Потом направо опять вдоль бетонного забора. Промзона какая-то. Наконец появляются жилые дома. Какая радость. Это улица Краснова. Но наш дом еще далеко.
Не в таких переделках бывали. Идем. Вещи и лазер в руках. Не очень тяжело. Килограмм 30 на двоих. Но идти можно. Если не очень далеко.
Доходим и до нашего дома. Но всюду жилые квартиры. Нам нужно управление. Спрашиваем. С другой стороны дома. Обходим дом и оказываемся на Черноморской дороге. И остановка трамвая как раз у входа в управление. Две остановки не доехали. Но уже поздно. Почти час потратили на изучение ул. Краснова. Теперь знаю где это. И лишних вопросов в Одессе не задаю.
В общежитие. Вещи бросили. На стройку. Трамвай. Троллейбус. Еще один. Или нет. До Котовского. Там строят монолитные дома.
К нам со всем уважением. Работайте ребята. Лифтовая шахта свободна. Сварочный аппарат в помощь. Немного бетона. Все, что нужно.
Но ночью дождь был. И дно шахты покрыто водичкой. Не много. Сантиметров на пять. Остальное вытекает через отверстия в стенах. Отверстия для вентиляции. А может и не для. Бросили доски на дно. Уже стоять можно, а не плавать. Из бетона сделали тумбу для лазера. Принялись приваривать металлическую пластину для крепления прибора настройки. Приставили лестницу. Иван слесарь. Варить умеет. Я тоже могу, но Иван лучше.
Я придержал. Иван прихватил, приварил. Не болтается? Иван пробует оторвать. Не отрывается. Крепко приварено. Нормально. Можно заканчивать. Но Иван испытывает. Но как-то странно. Левой испытывает, в правой держатель от сварки и смотрит на меня грустными невинными глазами.
- Ну что? Нормально? – спрашиваю.
Иван смотрит грустно и шевелит губами.
По шевелению губ я еще не очень понимаю.
- Так что?
- Дер… - это Иван. И смотрит грустно.
- Чего?
- Дер… - опять Иван.
С немыми никогда не имел дела, но зачем-то дернул за кабель электросварки. Объяснить свое поведение я до сих пор не могу. Дернул хорошо. Кабель с держателем вылетел из руки Ивана в одно мгновение. Иван еле удержался на лестнице.
- Уф! Уф! Я же говорю, дерни. А ты смотришь. – это Иван злится.
- Ну дернул. И что?
- Ничего. С меня бутылка.
Иван подобрел. Перестал грустить. Слез вниз и начал зализывать рану на ладони. Я вырвал не только держатель, но и кусок мяса с его ладони. Но даже это не повлияло на его прекрасное настроение.
В правой руке у него был держатель. Рука конечно в рукавице. Только эта рукавица состояла из одних дыр. И Иван держал не только держатель, но и кабель голой рукой. А левой попробовал качество сварки. Рукой варить не получилось, но и оторвать руку тоже. Да и ничего уже не мог. Напряжение не очень большое, но достаточное. Ничем двигать он не мог. Даже языком. Хорошо, что у меня рука дернулась, а то Иван бы так и остался приваренным в Одессе.
Все хорошо, что хорошо кончается. И к вечеру домой. В общежитие. По дороге за обещанным Иваном. Где-то на Дерибасовской. В Одессе все дороги ведут на Дерибасовскую. Мы в магазин, а народ навстречу. Еще не вечер, а они закрываются.
Одесса! Землетрясение будет. Никто не знает, а в Одессе все знают. Поехали дальше. У общежития нашли. Поставили чайку. Кипятильники всегда с собой. Стаканы в общежитии есть. Что еще нужно? Сало конечно. Но сало есть. И то, что купили. Покушали. Запили. И чаем тоже. Иван после переживаний спать улегся. Я читаю. И опять чаек. Читаю. Просыпается Иван.
- Что горит? – спрашивает.
- Ничего не горит. Чай пью.
Я посмотрел на стакан с кипятильником. Еще не кипит.
Рядом на подоконнике горит костер из газет, которые я подкладывал под стакан. Поэтому так тепло стало. Пришлось гасить. Это Иванов кипятильник постарался. Я его включил, а свой в стакан засунул. И жду.
От Ивана получил клизму. Но кипятильник выдержал. Покраснел, но выдержал. А у меня когда-то просто взорвался. Спираль по всей комнате разлетелась. Длинная очень. Как ее туда засовывают?
Все хорошо, что хорошо кончается. Утром опять на стройку. Там оживление. Все рассказывают, как пережили землетрясение. Два. И ночью тоже. Если бы мы не были в это время в Одессе, то поверили бы. Врут непрерывно. И друг другу. Но нас то не проведешь. Никаких землетрясений не было. Я не видел. Работать не хотят. Сиеста.
Я пошутил. Не врут. Преувеличивают. Землетрясение было. В газете читал. Первое мы проехали в троллейбусе, а второе проспали. Это землетрясение? Одесса!
Но в Одессе не только преувеличивают.
Полгодика поработал у нас молодой аспирант. Игорь. Решил приобщиться к практической работе. Да и тема диссертации подходила к профилю нашей работы.
И в Одессу! Радости - то сколько. Море. На шару. Чего еще желать.
Приехал в управление. Его поселили прямо в управлении. Там есть пару комнат для приезжающих прорабов и мастеров. Переоделся и социализм строить. К вечеру вернулся, а обратно переодеться не во что. Костюмчик куда-то уехал, не предупредив владельца. Наверное, социализм строить. Беда – то небольшая.
История учит, что ничему не учит. В следующую поездку Игорь решил перекусить в столовой на Дерибасовской. Свой дипломат на стул, а сам на раздачу. От зала отгорожена она перегородкой, но очереди нет, обслуживание быстрое. Но дипломат куда – то запропастился. С документами. Еще быстрее.
Теперь я знаю, зачем в столовых раздача отгорожена от зала перегородкой. Но это только в Одессе. В других городах таких излишеств я не наблюдал.
Одесса!!! Жемчужина у моря!
А моря я так не видел. Да водил меня Петя один раз. Пристал как банный лист. Море, море! Ну, посидел в Аркадии на камне. Ну, волны. И что? А рыбу как ловить? Днепр лучше. Забросил удочку и купайся.