Лейсан Шарипова
За окном шумел сырой ветер, и в стекло бились мелкие капли дождя. Маленький шестилетний мальчик Егор залез на подоконник и, уткнувшись носом в стекло, смотрел на серое небо. Ему всегда казалось удивительным то, что небо так быстро менялось: оно становилось всё темнее, облака сгущались. Было видно – скоро пойдёт ливень, но Егор этого не знал и таился в ожидании какого-нибудь нового сюрприза от погоды.
- Сыночек, слезь оттуда, упадёшь, - раздался голос его матери из соседней комнаты. В это время она наводила порядок в доме.
- Не хочу, мам! – капризно произнёс Егорка, но мама уже была занята чем-то другим и не слышала его. Тут он неуклюже слез с подоконника и побежал в бабушкину комнату. Егорушка всегда любил вместе с ней наблюдать за дождём. Он всегда садился на колени бабушки, и они вдвоём смотрели в окно, слушали, как на улице шумит дождь. Также во время такой сиделки Егор успевал задавать своей бабушке кучу вопросов, на которые всегда получал ответ, а ещё он успевал послушать сказку и заснуть в объятьях бабушки, но просыпался уже в своей кровати.
Сегодня Егорка с такими же намерениями вошел в её комнату, но то, что он увидел, его очень удивило. Бабушка сидела на своем стуле у окна, тихо всхлипывала и платочком утирала слёзы. Егор бесшумно подошёл к ней, боясь сделать что-то не так, легонько обнял её колени и, посмотрев ей в глаза, спросил:
- Бабушка, почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел?
- Нет, внучек, что ты, - бабушка улыбнулась и погладила Егора по головке. Заботливые глаза внука обрадовали её.
- Какая ты странная, бабуля. Плачешь и улыбаешься. Почему, бабушка?
- Это слёзы радости, мой хороший.
- Ты рада тому, что завтра будет праздник, да?
- Да, Егорушка, - бабушка продолжала гладить его по голове. Егорка этого, будто не замечал и всё глядел на нее вопросительным взглядом. Он никак не мог понять: обычно по праздникам все весёлые, все друг друга поздравляют, что-то дарят, ставят на стол всякие сладости, и лишь этот праздник проходил спокойно. Все куда-то шли, у всех обычно слёзы и улыбка на лице. Егорка сел на колени бабушки.
- Бабуля, ты улыбайся, но не плачь, я с тобой, - говорил он, обнимая бабушку за шею и целуя в щёку.
Бабушка успокоилась, глубоко вздохнула и, обняв внука, как младенца, начала молча баюкать его, напевая мотив колыбельной песенки. Но Егор не хотел спать, он задумчиво глядел в сторону и, казалось, даже не слышал слабые, но мелодичные напевы бабушки.
- Бабуля, - шёпотом прервал он песенку. - А что это за праздник странный?
- Этот день считается Днём Победы, Егорушка, - спокойно ответила бабушка.
- Что за победа? – в глазах внука вспыхнуло любопытство.
- Эх, дитятко ты моё! – бабушка провела рукой по голове Егорки. - Мал ещё, чтобы понять.
Егор резко посмотрел ей в глаза и сказал:
- Расскажи, бабушка, пожалуйста. Это неправда! Я уже большой.
- Хорошо, - бабушка улыбнулась, морщины на её лице ожили, тут Егор заметил, что она стала очень старой, - ну, слушай. Давно, когда ещё твоего папеньки не было, на нашу Родину вторглись враги, наши деды, отцы, братья и сыновья ушли воевать с ними, защищать нашу матушку-землю. Они победили! Потому что, если ты любишь свою страну, ты никому её в обиду не отдашь. Они принесли нам мир, но многие из солдат остались на поле боя, вернулись лишь некоторые. Кто-то умер, кто-то без вести пропал.
- Бабушка, а мой дед тоже там был? – боязливо спросил Егор.
- Да, внучок, он там остался, - тяжело произнесла бабушка. - Он ушёл и не вернулся, пропал, как и многие. Но твой дедушка подарил нам мир, хоть мы и не знаем, где он погиб и погиб ли? Ох! Егорушка, этот день считается днём победы, потому что в этот день война закончилась. Люби, мой хороший, светлые дни, умей беречь то, что у тебя есть. Люби своих родных, близких людей и не забывай о своей матушке-земле. Никогда не давай слабых в обиду, - у бабушки выступили слёзы, и Егорка, конечно, это заметил.
- Бабушка, я никому вас в обиду не отдам, я стану большим и защищу вас, только не плачь, - он крепко обнял бабушку.
- Знаю, Егорушка, знаю… - бабушка грустно улыбнулась и погладила внука по голове.
Эта пара еще долго сидела у окна, даже после дождя. Бабушка рассказывала Егорке о его дедушке (до этого времени он о нём ничего не знал), показывала старые фотографии, где дед ещё был молодым солдатом. Рассказывала о его подвигах, о том, что пару раз он во время войны приезжал домой на коротенькое время. Ещё бабушка пообещала Егору перед сном, что завтра он пойдёт с ней к памятнику, где соберутся все люди…
- Егорушка, вставай, - будила его мама, приглаживая по щеке.
Мальчик сразу встал и пошел умываться. Он помнил, что сегодня он с отцом и бабушкой пойдет к памятнику.
Он первый раз туда шёл, волновался, потому что не знал, как себя вести, постоянно расспрашивал маму, что там будет. Бабушка надела новый серый трикотажный пиджак, юбку, пару к нему, и накинула на голову белый ситцевый платок. Отец надел тёплые брюки и вязаный серый свитер, Егорка был одет примерно так же, как отец, но свитер на нём был красный. Мама Егора сорвала в саду шесть красных гвоздик и вручила каждому по два цветка. Все цветы на время отец и бабушка вручили Егору, а отец придерживал свою мать. Всю дорогу Егор старался нести эти цветы очень бережно, чтобы ни один стебелек не сломался, не помялся. По дороге они встретили сгорбленного старика с палкой, на нём тоже был серый теплый пиджак, брюки и тёплый пёстрый свитер, но кроме этого на груди у него были приколоты разные медали, при его хромой ходьбе они слегка звенели.
- Евдокия Ивановна, и вы сегодня решили выйти, доброго здравия вам, здравствуй Костя, – он начал уже с расстояния десяти шагов приветствовать семью. Сравнявшись со стариком, бабушка и отец начали пожимать ему руки, расспрашивая его о здоровье, о жизни. Всё это время Егор стоял рядом с отцом, всё ещё бережно придерживая цветы. Он смотрел на незнакомого деда пристально и с большим любопытством. Конечно, тот сразу заметил на себе взгляд маленького мальчика:
- Костя, это твой сынок-то?
- Да, Дмитрий Владиславович, это Егор, знакомьтесь. Сынок, поздоровайся с дедом Димой, - отец, слегка придерживая сына за плечи, приблизил его к старику. Старик протянул ему руку.
- Ну, здравствуй, юный Соколов.
У Егора в руках были цветы, он не знал, куда их деть, но не поздороваться с дедом он не осмелился. Поэтому Егорка попросил отца взять цветы и протянул деду обе руки:
- Здравствуйте, дедушка, - произнёс он и слегка потряс деду руку.
Дед улыбался и пристально глядел на мальчика.
- А ведь весь в Васю, не в тебя Костя, а в твоего отца, - сказал он, уже обернувшись в сторону отца Егора.
- Вы знали деда? – подпрыгнул Егор от удивления, - вы его знали?
- Он был моим лучшим другом, внучок.
- Дедушка Дмитрий знал моего дедушку, он знал его! – воскликнул Егор, оборачиваясь к отцу и бабушке. Егорка не знал своего деда, он его никогда не видел, это его задевало больше всего. Поэтому в каждом человеке, который был близко знаком с ним, Егор видел частичку своего деда, - вы знали его, знали? - Егор начал подпрыгивать и старался дотянуться до шеи деда Дмитрия и обнять его.
- Такой же, такой же открытый, - произнёс дед, похлопывая мальчика по спине, - пойдём, пойдём же!
Они продолжили свой путь. Памятник стоял на вершине горы, и, когда Егор, его бабушка, отец и дед Дмитрий поднимались, по дороге им всё больше и больше встречались люди, которые тоже подходили к памятнику. Егор оглядывал их, но больше он смотрел на деда Дмитрия, шедшего впереди. Поднимаясь на гору, он помогал ему: дед одной рукой опирался на Егоркину спину, другой - за трость.
- Крепкий мальчуган! – восклицал всю дорогу дед, переводя через каждый шаг дыхание.
И вот они дошли до того самого памятника. Перед ним стоял солдат с суровым взглядом, с винтовкой за спиной. В нём тоже, казалось Егорке, есть что-то от деда. У ног солдата горел вечный огонь, рядом лежали цветы: до них тут уже кто-то был. Стояли венки, значит, школьники тоже уже ушли. Отец, бабушка и дед Дмитрий по очереди клали к подножию памятника красные гвоздики, а Егор всё еще стоял с двумя цветками в руках. Вдруг трое взрослых встали в один ряд, поникли головами и замолчали. Бабушка рассказывала Егору, что это минута молчания, он тоже с ними сравнялся, опустил голову, закрыл глаза и начал думать о деде. Прошла примерно минута, Егор не открывал глаза до тех пор, пока не услышал шорох одежды остальных.
- Мама, мне срочно нужно на работу, меня вызвали, вернтесь без меня, - сказал отец и обратился к Егору, - придерживай бабушку по дороге, хорошо?
- Иди, сынок, иди. Мы и сами вернмся, не совсем уж мы беспомощные, - ответила бабушка, и отец Егора быстро ушел. Мальчик молчал, он смотрел на солдата, ему моментами казалось, что тот за ним наблюдал, и старался скрыть свой взгляд, но медный солдат был неподвижен. А его бабушка и дед Дмитрий разговаривали между собой. Но голос бабушки дрожал, ей было тяжело говорить.
- Дмитрий Владиславович, если б знали, ведь до сих пор надеюсь, где-то внутри верю, что, возможно, он жив, хотя и прошло уже целых 65 лет.
- Я и сам, бывает, поддаюсь и начинаю верить, что есть надежда, - грустно ответил дед Дмитрий. Егор все слышал. Он обернулся в их сторону – пожилые люди сидели на скамейке рядом,- и даже известия о смерти и того не было.
О чём дальше разговаривали бабушка и дед Дмитрий, Егор не знал. Он всё смотрел на солдата, потом, положив гвоздики у вечного огня, произнёс:
- С праздником, дедушка!