2013-2

1 июл с 00:31.4 – Крокодил

Выставила заметку на прозе. А прочее – из-под палки. Тяжело.

Опять стиш Игоря – то же убийственное звучание, что в предыдущем. Не могу скрыть тревогу, приходится читать стиш Валере, чтоб как-то объяснить своё состояние. Вроде, понял горечь, скрытую красивой латынью. Не могу Валере сказать, что знаю, чей стиш, что пугает именно контрастом с предполагаемым, ожидаемым после отпуска благостным расположением духа. Не отдохнувший человек. Что-то усугубилось, не сбылась надежда. Становится моей болью. Вдвойне больней от невозможности помочь. Даже словом не высказать. «Всё проходит»?! - не проходит, шкура моя это знает, язык к ней прислушивается.

Замечаю, что наши с Валерой шутки тоже скатились в минор. Он вспоминает день, когда последний раз выходил из дому. И Лена сегодня спрашивает: почему гулять перестали? И баба Лиза принесла для Валеры святой воды. И воля моя на волоске держится.

Татьяна позвонила в полдень. Спускается по ступеням Фиолента (после ночной откачки давления!), обещает приехать «сегодня вечером или завтра вечером». Ну и мне всё равно. Не получится у нас в этот раз ярких впечатлений. Если уж яркость И.С. отодвинута, что говорить о каких-то фотках? Кроме внутреннего сопротивления – что может родиться?

Делала ли я сегодня «самое необходимое»? Вижу голосование по моим стишкам, а читать ничего не могу. Сварила супчик – куриный, из свежака, – а вкус дерьмовый. Полон дом блох, я в ус не дую. Самое необходимое – что?.. Сделано?..

2 июл с 01:01.4 – Медведь

Ещё рань, а душа уже плачет. Сплошные подводные течения – это ведь глубина, не свойственная мне-реке. Нет настроя, чтоб ответить Георгу. Нет желания продолжать разговор с админом Волошинского конкурса. Вообще никаких желаний. Там, внутри, рыдает в голос – без слов... Наверное, конец писаниям?

Наташа пыталась пыжиться под стишком, который мне у любимца дорог, я вмешалась по сути, но на вонь не отреагировала. Этого меньше всего хочется.

Надо что-то придумать с именами в дневнике. Это новая для меня проблема. Прежде не появлялось так много имён, всё-таки мой круг всегда был узок, и те редкие, кого называла полным, повторно, если появлялись, с большим интервалом. И это в скрытых от постороннего глаза тетрадях. Сейчас до меня дошла ответственность за названных. Мне-то удобней не замечать чужого присутствия, стараюсь не думать о нём, и вроде бы, получается. Но вот надо позарез вставить запись о собеседнике – с его чувствами, мыслями. А ему надо? Он открылся мне одной. Возможно, для массы у него нашлись бы другие слова? И вдруг отголоски этой моей записи дойдут до него в исковерканном виде? Или даже точно, но из чужих уст – приятно ли слышать? Вот такое «лирическое» отступление вместо конкретного разговора с дорогим мне человеком. Единственное, что могу оставить вехой: к моменту разговора состояние моё было близко к падению в депресняк (хотя, возможно, в нём уже нахожусь?), но в тот момент что-то бессловесное орала душа, междометие помощи. Имя – и – междометие. И он пришёл. Я буду очень осторожна, придумаю выход.

Июль мой пойдёт новым произведением. Прежде, чем закрыть первое полугодие первого виртуального дневника, надо его почитать и откорректировать имена.

А реал идёт своим чередом. Участвую только в болезни Валеры. Всё остальное обтекает, не оставляя следов. С Таней мы не встретились, к сожалению. Мне же пришлось её уговаривать, что это не беда (беда, ещё какая!), что встретимся позже, что все наши планы реальны (реальны ли?!), что будут и походы, и фестивали, и фотки. Да, кстати о фестивале, на котором не были: Хропак там в победителях – можно вычеркнуть Балаклаву поэтическую из списка интересов – безрыбье.

3 июл с 01:34.0 – Черепаха.

Почти не слышу птиц, не обращаю внимания на цветы, котов, дожди. Не хочу на море. Не могу читать. Дома всё из-под палки. Сплошное насилие над собой.

Написать стиш о черепахе, что ли? Нет меня нигде, уже и в стихире нет. На удивление поздно проснулась – часов девять-десять спала. И ничего не хочется. Лениво ответила Наташе не там, где она вчера напрашивалась, на новое её замечание, где пытается утвердить свою правоту под моей рецкой. Показала ей, что формально стиш соответствовал условиям конкурса, что конкурсу он был полезен. Всё это высказано без эмоций, не хочется с ней заводиться.

Проклинаю себя за последний улыбчивый день – именно тогда что-то случилось. Середина прошлого месяца... Так. Сегодня оформился стиш «словесное» - в названии не слово слышу, а непомерный вес – слоновый вес давит. Осталось выставить после экспресса отдых языка и – халас! Остальное – в тряпочку.

4 июл с 02:10.1 – Жаба

Выставила вчера на экспресс отповедь – ведь то, про язык – отповедь. Наверное, не загляну в конкурс. Пока, во всяком случае, желания нет, нет элементарного любопытства. Нет там обратной связи, ну и фиг! Не будет и прямой! Вчера видела жалобу ведущей, что стишков мало, – тоска. Тупик.

Наводила порядок в папочках, понаходила кучу тем – вот в чём надо разобраться. Но для начала отдохнуть с И.С., восстановиться. Получится ли?

В более-менее спокойном состоянии успела получить долгожданное письмо и сразу ответить. А потом...

Когда я проснулась, Валера ещё не ложился. Но когда он лёг, начался кошмар: лекарство не действует, он стонет, зовёт поминутно меня, капризничает. Стараюсь угодить, но боль-то унять не могу. Уже несколько раз, очень осторожно, начинала разговор о врачах, некуда оттягивать. В ответ буря психов. Не знаю, что делать, хоть прекрасно понимаю, какая грозит катастрофа.
В общей сложности Валера спал пару часов.

Когда началось его утро, заговорили о Шустрике, я заглянула на шкаф, где он спит, а он мёртв. Что делать? Как сказать Валере, у которого и без того нервы на пределе? Промолчала. Вечером скажу. (Но и вечером сказать не смогла, а сам он даже не заметил, что Шустрик ни в туалет, ни есть-пить не спускается со шкафа.)

Днём ходила в банк, попала под дождь. По странному стечению обстоятельств зонт оказался при мне – взяла сумку, в которой он лежит с незапамятных времён (я с ней редко хожу). В маршрутке, когда расплачивалась, заметила его, вот и пригодился.

Потом Валера послал в  библиотеку поменять ему книги. О, как давно я там была! Делаю рыбий глаз, продлеваю свои, объясняя, что в Иннете этих текстов нет (правда, нет). Иришка в отпуске, особо не задерживаюсь.

Сразу после библиотеки заглянула в экспресс, чтоб забрать и выставить на странице стиш (я о нём думала под дождём, сделала правку). По результатам он на последнем месте. Стиш, правда, плох. Личное не может быть стихами – это понимаю. Надо успокоиться, чтоб из личного проросло необычное – типичное? А у меня сугубо личное, понятное одному «говоруну». Я зла на него. О!!! Зато дано самобытное имя, им можно заменить реальное во избежание претензий. Вот и всё. Последний стиш страницы. И надо терпеть, бороться с идиотскими желаниями, идти в мову, пока окончательно её не забыла.

Домашние дела приходятся на конец дня, чему очень рада. Готовлюсь сделать Валере обезболивание с димедролом перед сном, а для этого приходится бороться со своим сном, занимаясь разной мелочёвкой. Уже стемнело, когда заглянула в стихиру – привычка. Ответов не оставляю. Кирдык

5 июл с 02:50.6 – Корабль (Трезубец – тоже не плохо)

Легла позже обычного, когда Валера сказал, что принял таблетку, и она действует. Я предупредила, чтоб ночью не терпел, а будил меня, только не криком. Проснулась сама в начале второго. Валера спит. По привычке заглянула в стихиру, проверила избранных. У одного дурное высказывание попало в мою струю – думаю о личном – о ЛИЧНОМ вообще - в связи со своим последним и объяснениями личного характера в настоящем поэтическом (попробую пока обойтись без названия произведения).

Ранний уход от стола. Валера проснулся, позвал из-за котёнка. Ася его не кормит, убирает с глаз долой. Плохой признак. О смерти Шустрика Валера догадался сам, сам же предложил не хоронить, как делали обычно (я тебя не отпущу одну), а бросить в мусорный бак. Я – в слёзы, эти слёзы давно собирались, а тут прорвало. Если вчера ещё была надежда на котёнка, сегодня потеря маленького родного, непонятного со стороны, - обрыв ещё одной связи с прошлым. Вчера я говорила: наши коты понимают человеческую речь, сегодня должна редактировать: наши к-градские коты понимали человеческую речь. И две эти смерти – подтверждение – понимали, и время прошедшее... Не акцентирую внимание Валеры на обрыве, ему ещё больней остаться здесь единственным к-градцем.

Так в слезах, в отвлекающих разговорах и мелких домашних занятиях пролетает время. Мне кажется: полдня прошло, а на часах семь утра. Котёнок жив. Ася мечется, но не ест, не пьёт, будто боится, что появится молоко, и котёнок выживет. Почему не хочет его? Я ошиблась? Он так был похож на наших, он и был НАШИМ. Он жив, но я думаю о нём в прошедшем времени – вот насколько сроднилась с котами, понимаю предвестники. Ищу выход: как незаметно для Валеры выйти из дому с коробкой и с лопатой? Выйти можно, улучив момент, но вернуться – как?! Ведь поймёт, раскричится, чего совсем не надо. Придётся делать, как он сказал?

Время пустое – его слишком много, оно не движется. Пыталась читать «Русалочку» - самая длинная сказка Андерсена? – не идёт, одни глаза, и они не пропускают слова внутрь. Сходила на рынок; затеяла долгую стирку самого грязного: Асино послеродовое, кухонные полотенца, носовички; зашла в местный «Ощад», забрала завалявшиеся проценты (с ними войду в прежний график уплаты по счетам). О том, что котёнок умер, догадалась по поведению Аси: она опять его спрятала, но уже не показывает, куда. Нашла под батареей – всего облизанного. ВЫБРОСИЛА – так думает Валера? Жуткое чувство! И мне придётся с этим жить.

Всё одно к одному: отказ от реальных людей, отказ от страницы, обездоленность. Выкарабкаюсь? Мне всё равно, только бы Валере стало лучше. Но он вечером просит укол. Оттягиваю время, хоть сама хочу спать, надо чтоб он заснул в своё время. Сижу в Иннете, пишу Георгу, а мысли путаются. Наверное, не стоило в таком состоянии ему писать? Просто не нашла, чем заняться.

Укол подействовал.

6 июл c 03:35.9 - Лотос

Сделала запись вчерашнего дня, зашла исправить стиш, о котором вчера писала Георгу. А ведь нечего править – всё там моё, разве что подумать о строке с тропами? «Для ходьбы» самой не проглатывается. Ходьбу как-то иначе, покрутить, добавить ей место в следующей строке за счёт эпитетов? Думаю.

У Игоря стиш – об Одессе? С трудом читается. Минимализм. У Олега лирика – редкий случай искренности в его стихах. Стиш Татьяны скопировала – в тему моего усадебного быка, но поэтическим языком, вот его бы Георгу показать. Молчу везде. Больше вообще никуда не суюсь, ничьи новости не интересуют. Как найти мою страницу на укр. портале? Название его не помню, с какой почты регистрировалась, не могу отыскать.

«Русалочка» не идёт. Ни сам текст сказки никак не осилю, ни Земфиру не могу послушать. Казалось бы, что проще: занимаюсь штопкой зимнего, заткнула уши плейером и вперёд! – не могу.

Единственное за день – юбилей Тамары Синявской. Как мало родного осталось. Любая песенная цитата – в его, её исполнении – вызывает желание слушать дальше. Странно, что она – рак, а я люблю её. Обычно раковое обаяние на меня не действует. Видимо, талант вне зодиака? 

7 июл с 04:25.9 – Спрут

День прошёл внешне спокойно, и вспоминать не хочется. Я оторвана от природы и от людей.

Нашла свои укр. стишки. Там  начать не могу – прежде, чем откроется страница для печатания, надо кому-то рецки написать, а я не способна к чтению.

Дописала и выставила на прозе небольшую заметочку о первородстве поэзии, но  назвала скромнее. На свою стр. выставила сегодняшний стиш о Калипсо в оборванном виде. О ней нельзя досказывать. Здесь тишина, под другими стишками ненужная мне болтовня посторонних.

Лена несколько дней настойчиво уговаривает поехать в Николаевку, где сейчас находятся с цирком Тарнавские. Не могу назвать ей настоящую причину отказа от встречи, назвала второстепенную: друзьями не были. Лена настаивает. Всколыхнула память. Одна ночь в театре с Игорем была интересной (в период ухода Валеры налево).

Тарнавский подрабатывал дежурным, просёк, что я не ушла домой (а мне-то что летом одной дома делать, когда большой спектакль – то ли «Сильва», то ли»Вдова» - плюс халтура?), пришёл среди ночи под дверь. Я спросонок не поняла, кто стучит и молчит, решила, что Валера с проверкой, открыла. Ну и началось то, на что всегда одними словами отвечала: «я не ваша!» А потом интересное – прогулка по ночному театру, чердак, где ещё не бывала. Чердак! Он впечатлил. Очень хотелось ощущения выше колосников. Увы, чердак хранит память всех достроек-перестроек – помещения разделены капитальными стенами, никаких дверей-лазеек. Ощупала все стены. Колосники в пределах первой стены. Ох, сколько паутины я тогда нарушила! И это всегдашнее чувство света – помню ведь, как во мраке на ощупь первые метры, ориентируясь по высоте крыши, а потом будто свет включили – из-под края крыши, сквозь пробоины над головой – это ж надо, как светла ночь! Помнит ли Тарнавский? Вряд ли, не запоминаются обломы. Во всяком случае, никогда с ним не упоминали в разговорах. А у меня это яркое, необычное театральное, сродни детским. Ну что, ради этого ехать? Не люблю цирк, не хочу слушать о трагедии медведя! Тем более не могу смотреть выступление кошек.

А сегодня Купала – даже не вспомнила, пока Татьяна вечером не сказала, как праздновали в к-граде. Давно не плету веночки...

8 июл с 05:19.9 до 10:14.1 – Лебедь, потом Светильник

Всё свободное от быта время отдала «Марусе Чурай». Увы, не открываются мои сохранялки! Приходится заново печатать плюс уточнения. А где-то там впереди ждут бракованные страницы, и придётся заново переводить. Но надо разделаться. Сейчас лучшее время, лечусь от стихиры.

Вечером Олег пришёл на страницу, оставил непонятную запись – вроде намёка, что, мол, читаю, в курсе. Мне его реплика ни уму, ни сердцу. Зато придумала выход (он ведь под «Стеной» написал) – теперь, если что захочу сохранить из нового, тоже буду на «Стене» писать – не отразится в новых произведениях, не будет рецек и читателей, ничто не будет мешать и отвлекать. Возвращаюсь с новыми технологиями в старые времена.

9 июл с 07:27.3 – Рог Изобилия

Проснулась рано. Занялась Волошинским, поскольку вчера было последнее напоминание. Сократила количество текстов до трёх требуемых страниц. Никакого «дома»! Только «ты да я». И всё, как всегда: сначала сделала, потом, среди дня, посмотрела, как надо. Похоже, что сделала не так, как надо? Участников мало, рифмованных стишей почти нет, аннотации довольно таки полные, в тексты заглядывать - желания нет. По моим аннотациям понять ничего невозможно, а судят, видимо, по ним. Ну, да фиг!

Утром же закончила стиш озёрный, в котором озера нет, но есть Затока. Легла ещё поспать. Лучше бы не ложилась. Встала в слезах около 10-ти часов и расплакалась перед Валерой. Ну зачем его нервы дёргать?!

Сон подробно не опишу. Сначала детство – не моё? Квартира, двор, школа – неузнаваемы, но действую я, вроде, одна и жду подружек. Сначала лето, потом, у школы, зима. Афиша наклеена на доску объявлений, но не целиком, а вырезанными кусками. Из кусков понятно, что будет выступать «поэт Ревский». И вдруг до меня доходит, что именно сейчас он должен прийти, и может, увидев меня здесь, подумать, что его жду. Убегаю.

Резко – наша квартира – эта, в которой живём. Я с мамой, я взрослая, мы что-то готовим и смеёмся. А потом я предлагаю маме переехать к нам, она говорит, что всегда об этом мечтала, и мы обе заливаемся слезами. Проснулась в невыносимой тоске. Мама! Мамочка! Я так соскучилась. 

Надо было идти в фирменный «Киевстар», но не смогла. Отправила волошинцам «Край юности» (тоже, наверное, не в тему?). Перед сном на «стене» публикнула утренний стиш.

10 июл с 08:33.7 – Барс

Утром увидела отклик Олега у себя и на его странице. Он ничего не понимает, а я не могу объяснить, что ЭТО не должно его волновать. Придётся терпеть, пока рецка не уплывёт с глаз долой. Когда это будет, если новых стишков показывать не буду? Мне ж только на новое писали. Терпи, Томочка, не впервой.

11 июл с 08:16.3 – Дерево

Писать не хочу. Всё пофиг. Реал выбивает – кз.

12 июл с 09:17.7 – Единорог

Мне совсем не хочется писать. Несколько дней назад нога у Валеры резко, за минуты, безобразно опухла (думаю, от водки – выпил с пенсии бутылку). К утру опухшей осталась только стопа. К врачам он не идёт, а я не знаю, что делать. Нужно комплексное лечение – уколы и процедуры, он не верит. Боится больницы, но ведь придётся, когда терпеть не сможет, а время будет упущено. Уговоры не помогают. Я стала психом, спасаюсь молчанием.

13 июл с 10:20.1 – Радуга

Днём втихаря влезла в стихиру – упорядочить некоторые тексты, немного отвлеклась от быта, читая разборки Сергеем моих стишков (не очень слежу за тем, что происходит после объявления результатов). Интересно: почему в «голосах» меня часто называют чужими именами? Почему не отмечают проголосовавших за мои стишки? Видимо, прихожу к ним в шапке-невидимке? Может, и ходить не стоит?

В почте обнаружила письмо Ольги. Скучно без меня?

14 июл с 11:23.9 – Петух

С ногой перемен нет. С ужасом наблюдаю строки, рождающиеся в свободном пространстве. Не хочу! Молчу, молчу, молчу!

Молча делаю на зиму абрикосовый сок. С ужасом: кому он нужен?!

15 июл с 12:29.5 – Феникс

Утром Валера выбил, как скачок напряжения: стонет, боль в животе с ночи. Испугал. Начала искать симптомы. Вплоть до измерения температуры. Бросила всё. Зачем вообще заходила в стихиру, отмечалась у людей? Знаю ведь: времени нет. Единственное (там) нужное – разговор с Георгом об античности и трезвом классицизме.

Поскольку Валере помочь не могу, заговариваю зубы. И это помогло, как помогало бабе Гале. Помогло ему и мне. Когда ходила на рынок, заглянула в аптеки, купила набор для очищения кроветворного органа и, проконсультировавшись с моим «профессором», препарат для восстановления капилляров. Валерка, гад, вместо благодарности: «Второго – день десантника – буду пить!» Так и напрашивается ответ: «Ты доживи до второго!» - но молчу...

Наверное, денег до конца месяца не хватит, уже потратила все «морские». Да и ездить – желания нет. Как ездить, когда дома так плохо? Похоже, становится традицией – с середины июня кошмар и слёзы? И дневник мой раздвоился: здесь слова, на картах памяти фото – бессловесное. Воедино – за стенокардией. Сегодня видела, что у Поляпаной погиб рыжий котёнок, Валере не говорю, он болезненно воспринимает всё, что касается уличных котов. Я стала каменной.

«Маруся» не движется. «Русалочки», наверное, не будет. Меня нигде нет. Чтение не идёт. Все мысли о Валере: как вытянуть? В прошлом-то году зимой из какого ужаса вытянула! Давай, Тома, давай, тяни! Тяни-толкай, Тянитолкай!

16 июл с 13:37.1 – Летучая Мышь

Всё, что не касается Валеры, делаю спонтанно. Взлетаю в моменты, когда у него появляется аппетит или интерес к чему-либо. Падаю, когда жалуется. Нога потеряла синюшность, но отёк затвердел, остекленел. Не знаю, что делать. Ему звонили подружки, надавали кучу народных советов, назвали те мази, которыми всегда лечила его ноги. Пользы нет, но хоть немного отвлекли.

Дважды заскакивала в стихиру. Утром, после рынка, не утерпела, сделала общее замечание Ольге и Диме (единственное, что успела прочитать, и что застряло в голове). Вечером пробежалась по разным страницам – нигде моё участие не требуется.

Татьяна звонила. У неё в отношении меня пунктик, вроде Колесникова «вступай в спилку», - «познакомься ближе с Синоптиком». Сколько раз должна повторять, что «ближе» невозможно, что при первом знакомстве все «точки расставлены, всё по местам»? Или ей приятно слушать о моём уничижительном отношении к себе?

Так ведь ясно должно быть главное: У СТИШКОВ СВОЯ ЖИЗНЬ. И пальцем не шелохну, чтоб их проталкивать. Особенно теперь, когда сплошной самиздат. Смешно было на днях, когда Дима пообещал вспомнить обо мне, как только издаст книжку. Ах, чем бы дитя ни тешилось!

Влад Клён. Единственная мелкоформатная книжка (да, содержание качественное!), ну, вспоминают к датам, да и то, скорее, чтоб самим отметиться. Ведь, когда б задумывались, сравнивали, меньше б фигни стряпали? Нет, бумажные книжки ничего сейчас не решают, кроме подтверждения факта временного существования автора. У Валеры Гончаренко вообще стандартного формата сборничек издан после смерти - «друзьями» для собственной реабилитации. Мои книжки – свидетельство полного одиночества. Спешка, безграмотность, бесстыдная жадность издательств. Отбили охоту на всю оставшуюся жизнь. Ну, это «лирическое отступление».

Днём, когда у Валеры затишье, возвращаюсь к Сельвинскому. Он радует и поддерживает.

17 июл с 14:46.3 – Фонтан

Нога без перемен. Мало этого – смеситель сдох окончательно, гусак перегнил, пришлось покупать полностью собранный. Установила легко. Валера не стоял над душой, ему не до этого. Его заслуга – заставил сделать, ну, и подкрутил недотянутое мной. В ванной новая проблема: от нашей воды она моментально темнеет, образуются странные пятна – полдня на них уходит.

Для передышки заглянула в стихиру – огорчилась, что упустила некоторые моменты перед уходом. Наверстала упущенное. А в общем – там скука. Радость – стихи избранных – Вика, Анатолия, Татьяны - так много давно не было. Жаль, некогда читать огромную подборку Анатолия – некогда сегодня. Но вернусь, обязательно!

Почему-то думаю о дельфинах. Тема хорошая, моя, но идёт верлибром. Дельфины же ритмичны, почему верлибр? Из-за частот, которых не слышим? Может быть? Не спешу.

18 июл с 15:55.9 – Корона

Снился стиш Юшманова про Вятку с моей фотографией. Вятка-то при чём? Как-то легко получились конкурсные: персонификация любви чашки и чая (в конкурсе, кажется, олицетворение?) и настоящее рондо – пятнадцатистишие (когда-то в одесские годы под влиянием чтения зарубежки было восьмистишие). Первое (ведущая Лана) выставила, со вторым не спешу, жду чего-то. Сложная дактилическая рифма и негладкий – странносонный – ритм. Кто поймёт?

Нечаянно, удаляя лишние письма, оказалась перед диалогом с Димой. Да, нам в быту стыковка не нужна, да и в творчестве полезней реагировать с большой задержкой дыхания, иначе так и будут его пираньи отрывать по живому. Больно ведь. Вчера видела, как оборжали видимую избушку – с его родниковой подачи. А Ольга молчит, ну и фиг! Сегодня отголосила на экспрессе, счастлива, что нет меня среди них – ни костры, ни кеды мне не нужны.

19 июл до 17:03.3 – Корона

Зачем-то вчера вмешалась в желание Игоря поучаствовать в конкурсе с олицетворением. Сразу вспомнила его море с океаном (и, кажется, пачки-примы подходят?), с удовольствием покопалась на его странице. Но зачем отметилась? Молчать надо.

Сегодня хорошее чтение о поэзии с участием Степа, Мирного, Чернышовой – в мою дуду. Вдруг захотелось из сегодняшнего дня перечитать Кабанова – может, тогда что-то проглядела? Или всё-таки денежный мешок? Вообще тоскую по пру, давно не заглядывала. Юрий напомнил.

22 июл до 19:47.7 – Труба

Мне бы сейчас каждый день писать о самочувствии Валеры, что делаем, какая реакция. Диагноз я поставила точный: венозный застой, но терапевтическое лечение бессмысленно – паховая вена передавлена грыжей, а на операцию он идти не хочет. И не верит, что по скорой риск увеличится многократно. (PS после всего: самонадеянная дура!)

Вот сейчас он с аппетитом поел, и мне легче. Или по утрам, если, проснувшись, вижу, что он спит, могу ненадолго отвлечься. А так плакать хочется. На днях встретила Ларису из клуба, она начала о впечатлениях, как видела нас с Валерой, а я в слёзы – прогулки наши так давно были! – нашла кому в жилетку, только напугала.

И шутка его о маникюре – одинокая – так непривычно. Прежде их много, на каждом шагу. Всё оборвалось. И эта сложность – держаться на сайте как ни в чём не бывало. Стараюсь обходиться минимумом. С Ольгой уладилось. Говорит, что тоже играет. Пусть так, мне всё равно, лишь бы мои темы не захватывали, не обтрёпывали.

Сегодня получила ответ Ильдара по сложному стишку с самками. Странно, его не смущают занявшие целую строфу самки, которые меня бесят. Прицепился к лёссам, где всё моё и чисто.

С Валерой больше молчу. Сегодня он на мне пытается выкричаться, а потом сам предлагает сходить в поликлинику, узнать о врачах. Узнала: наша Жук до 30-го в отпуске, а любимый Грязнов только вчера в отпуск ушёл. Жаль. Назвали мне фамилию, к кому обратиться – то ли Слюсарчук, то ли Слюсаренко – пока по рынку ходила, забыла. Узнать-то узнала, думала, завтра вызовем, но Валера оттягивает.

Несколько дней ловлю в состоянии природы – из детства? из первых к-градских лет? – тишина, предвестье осени. Обычно бывало с середины августа, а тут, видимо, нежаркое лето даёт сбой. И плакать уже от этого хочется. Нога без перемен. Плюс лёгкие от неподвижности хуже работают, плюс грыжа – всё сейчас от неё, а Валера именно с ней не хочет расставаться. Глупость какая-то.

24 июл до 21:02.9 – Голубь

Сегодня под утро прошёл сильный дождь. Я рано встала, написала ответ Ильдару, прочитала отличную поэму Крупинина – настоящая литература в традиции Гоголя, Булгакова, тандема авторов Остапа Б. Много в ней написано любимым вольным. Есть ритмические аллюзии на выученное в школе, чуть ли не в младших классах. Вообще классически выполнена по законам жанра, легка в чтении, виртуозна.

Сочинила херню на экспресс. Вообще, благодаря Ильдару заметила, что молчит моя ЛГ. Пишу от чужих, самых далёких лиц (разве что Незнайка нужен, так ведь он – не я), только на чуждое откликаюсь. Как это случилось? Странным, наверное, выглядит моё обращение к Ильдару: с такими вопросами надо искать психоаналитика. Растеряна я.

Валера перебил утро. На подъёме стопы появилось пятно, напугало его. Посылает меня вызвать врача на дом. Пришла молоденькая девочка после 17-ти часов. Ох, издали осмотрела, сказала, что нога и грыжа не связаны между собой, выписала обезболивающий пластырь. – Ну, чем отличается от пресловутых «припарок»? Два плюса от её визита: 1) Валера художественно расписал ей все свои боли – с чувством, с толком, с расстановкой; 2) она посоветовала не тянуть с визитом к хирургу. Зовут девочку Марчук Оксана Олеговна. Наверное, хорошо, что молоденькая пришла, - терпеливо выслушала, не решилась ругать за наплевательское отношение к здоровью? Но я-то рассчитывала на врачебную категоричность.

25 июл до 21:34.5 – Заяц или Гроздь

Экспресс – говно. Бабы голосуют «за Диму» - т.е. за стишата в его манере, и тут ничего не поделаешь. Сегодня Нина объявила список участников: Димы нет, Игорь и Гена узнаваемы, других мэнов нет. Интересно, как проголосуют оставшиеся? Правда, из участников только Ольга не отголосила, думаю, потому что все «лучшие под Диму» стишата её. Не отметаю вариант: оба писали под одним именем – с них станется, да и Лариса могла помочь. Скучно мне от подковёрных игр. Нафиг думать о вариантах?!

Стиш Игоря. Кажется второй раз не могу врубиться (и опять с «камо»)? В первом не видела изображённую фигуру, в нынешнем не понимаю связь «экипаж» - «жив ли» - отвечено. Ни его не вижу, ни своего ничего не слышу. Препятствие.

Пока Валера дремлет, перечитала поэму Крупинина. Таки хороша!

День трудный. Валера упрямится, моему сердцу не помогают таблетки. Тяжело поднять таз, жарить котлеты. Готовка вообще превратилась в кошмар – ничего не доедаем, вся еда уходит к уличным котам. Сегодня сразу ополовинила приготовленный фарш – поделилась с Асей – меньше жарить и пользы больше.

Экспресс прошёл нормально, но Ольгу, наверное, я зацепила угадайкой или стишком от Бабки Яги на следующие «голоса»? Так неуместно она подхихикнула Устиновой и смутила меня. Из ничего получилась ерунда: я удалила добрые слова, адресованные Сонетинке. Смешны мелочные амбиции. Но закралась мысль: не так ли была изгнана Наильевна? Надо посмотреть, что там произошло. Меня выгнать трудно: выгнать ветер? – закрыться самим. Ощущение подковёрных игр крепнет.

Однако, замечаю, что выбрала правильную линию на своих двух активных страницах – не писать лирику. Потихоньку отвыкаю выставлять написанное, складываю в папочку «для анонима». Заглянула вечером к Ромке и Славке – ха! – отдельные слова – образов нет наподхват, приходится из себя выдавливать: «Мне надоело брать,/ Желаю дать./ Интимно./Тайно.», «Твой плюс сломал мой минус», «сюрикен» (с ошибкой). «А «группа поддержки» вообще заткнулась - засуха. Да и мне полезно помолчать – всё лучше, чем в истерику впадать по чужой воле. 

26 июл до 22:04.2 – Зеркало

Так, докатилась... Поставила кофе, ушла к Дружочку, возвращаюсь – газ не включен. Сообразила открыть окно, решила, что забыла кнопочку нажать при зажигании. И только, когда второй раз пришла газ включать, заметила следы сбежавшего кофе. О чём думаю?

Вообще фигня: сердце болит, бегать перестала с холодов, о зарядке вспоминаю, когда о гантели спотыкаюсь, но в последние недели даже в этом случае не делаю. Надо брать себя в руки. Валере нужна помощь, и помощь эта я. Он-то всё делает себе назло.

Вчера утром и вторая стопа в подъёме отекла. Мазала и бинтовала обе ноги, но не сразу – сразу не дал, гнал меня – полдня прошло прежде, чем уговорила. Позу менять не хочет, ноги не поднимает. Тает на глазах. Вечером была сильная одышка.

Сегодня утром пошла к хирургу консультироваться. Виноградский. Принял нормально, слушал, спрашивал, объяснял. Удивился диагнозу моему: «Кто вам это сказал?» - «Сама додумалась» - «Не врач?» - «Нет, что вы». Расспросив подробно про отёки и одышку, сказал, что это не хирургическое – проверить сердце, лечить сердце. Вызвать терапевта. Что я и сделала.

Оксана пришла вечером, с готовностью приняла новый диагноз, на этот раз послушала сердце и лёгкие, измерила давление (верх – 155), выписала мочегонное, два снимающих одышку, ферменты и магний с аспирином. Облегчённо произнесла, прощаясь: « С понедельника выйдет из отпуска ваш врач».

Весь день пытаюсь хитростью(?) заставить Валеру двигаться: пол специально мою дважды; зову в свою комнату; спрашиваю, поливал ли цветы. Как напоминает его болезнь последние годы бабы Гали – требует выдумки.

Не успела сегодня заполнить счета на коммуналку. Наверное, опять не получится оплатить всё сразу – не хватает на жизнь, а вдруг опять новые лекарства понадобятся. О стишках думать некогда. Прочее всё оборвалось. Окончательно? Горько. Наверное, самое большое преступление – прогонять от себя себя же. Это и есть мой враг – ханжество. Худший его вариант, когда ни говорить, ни думать не приходится, но поступаешь не по-своему, а исходя из внешних обстоятельств, предполагая, что так правильно.


27 июл до 22:33.6 – Паук

Что-то хреново себя чувствую. Несколько дней сердце покоя не даёт, таблетками боль не снимается. Сегодня рвота  и весь день голодание – запах еды противен – любой. И не скрыть от Валеры, как сердце. Спасаюсь сном.

С трудом захожу на портал. Сегодня появились стишки на анонимном – многословная херня в основном, штамповка. Победит умершая мама – жалостливость всегда у русских в цене (но и стиш не плохо написан, разве что концовка смята). Думаю: какой кайф показать Игорю и Олегу – обоим сразу! – своё «математическое». Игорь, наверное, оценит игру? Зато Олег, скорей всего, догадается, чьё – он научился отличать мой почерк. Соблазн велик, но почему-то сдерживаюсь. Нервы, правда, ни к чёрту.

Грубо ответила на «голосах» Сергею, едва удержавшись от слова «глупость». Правда ведь: глупость - говорить о неуместности классики? Дураку простила, Сергею – не могу. Значит, Монтень чужероден, а пришитый «хвост» проглатывается без претензий? Жуть.

Игорь ни с того ни с сего ответил на древние рецки, но поезд ушёл, даже игра словом не цепляет. Олег читал моё давнее. 

28 июл до 23:03.7 – Орёл

День шёл своим чередом. Начала с «Ковчега». Дурная тема облачного моста – как не люблю я темы с «поэтическими» образами – штампы ведь размножают, но стишки, если учитывать полтора часа на написание, получились неплохи. Сергею хотелось рецку оставить, да как глянула: за прошедшие полгода на этой его странице восемь из десяти – мои отзывы – неприлично же.

Вчитываюсь в «математическое». СтОит ли выставлять? Смогу ли не читать отзывы рецензентов другим авторам? Нужно ли знать это в моём нынешнем состоянии? Переключилась на Анатолия. Очень близок по духу. Ни о ком из мне известных нынешних такого сказать не могу. Такая я по жизни, а в стишках, наверное, не получаюсь.

Потом ноги Валеры, рынок, пол, еда, моя фигня – неглотательное, звонок Люды Д. Наконец-то пришла, подозреваю, что по звонку Ленки, но она об этом молчит. Пришла-то удачно – помнит ли, что сегодня день ВМФ, мой праздник? Утром я случайно, по напоминанию Иннета, поздравила Ваню. Юрчика поздравить не получилось – вне зоны, на рыбалке, как потом Ленка сказала. Накрывая стол, выставила мускатель – просто так, совсем забыв о празднике. Вдруг Люда достаёт фото Ленки с Юрчиком для меня в подарок. Оппа! Вспомнила я тут же, какой сегодня день. Пьём по-морскому. На столе фото, а Валера в другой комнате, не участвует.

Разговор в мою тему (сама и начала) – о голосовых частотах – Ник. Гнатюк, Има Сумак – различия, впечатления, реакция слуха и подсознания – этак хожу вокруг да около дельфинов. Застопорились они. Вопрос: каков у них нюх? Почему об этом не попадалась информация? У меня-то человек там впервые входит запахом, а вдруг они не чуют? Надо ещё искать, щупать.

Играем с Людой «в больничку» (опять же, видимо, по наущению Ленки) – предлагает измерить мне давление (после вина и кофе?!), как всегда, долго непонятки. В конце концов: 90 на 70 – мда... Весело. Чего-чего ожидала, только не низкого, при низком-то прежде падала.

Сегодня Люда была у нас долго, после её ухода вымыла Валере ноги и быстро легла спать.

29 июл до  23:35.8 – Конь

Ночью у Валеры был приступ удушья. Вызвала скорую. Сделали эуфиллин с магнезией. На несколько часов полегчало.

Утром вызвала нашу участковую – она сегодня вышла из отпуска. Ольга Сергеевна Жук – молодая девочка, беременная, примерно через месяц-два уйдёт в декрет. Назначила флюорографию. Валера боится – сил нет идти, уговариваю потихоньку. Он всё удивляется: откуда болезнь? Разве «болезнь»?! Букет болезней! Всю жизнь собирал: бронхит, гипертония, эмфизема, сосуды, аритмия, грыжа. И сейчас себе назло: не двигается, не поднимает ноги, не ест, не пьёт лекарства, если не проверю. Чему удивляется?

Остаток ночи просидела с Дружочком в своём девичьем. До выхода из дому комп не выключала, ждала чьих-то ответов, и пару вещей надо было прочитать. Хотела продолжить урывками днём, но Ася похозяйничала на клавиатуре так, что пришлось вырубать для перезагрузки. Потом ржу: она лучше моего разбирается – проверила всё, чем я занималась сегодня, вчера и сто лет назад, искала в гугле странные английские слова (странней всего – открывались статьи по запросу!), проверила мою почту – ну, это по-бабски.

Обо всём этом узнала я вечером, тогда же окончательно сложилась картинка моего выпихивания из экспресса. Написала по теме блица, но опубликовала (уже традиционно) себе под стеной, а к ним не пошла.

Перед сном думаю об алмазе Игоря, о его словах в замечании. Мы так привыкли считать Бога огромным – безграничным. Наверное, в этом наша большая ошибка. В Боге развито самоограничение, которого мы не желаем видеть. Увидели бы – тогда только и стали бы подобными, а пока... корявая копия – опасная для окружающего мира (и для себя).

30 июл весь день – Слон

Вчерашнее надо править. Вот беда – в замечаниях правка невозможна, а добавлять новые замечания – рост простыни. Удалила из-под стены отслужившее, чтоб поиск по цитатам не открывал это место. Не спасёт, конечно. Остаётся наводкой психоделика, но туда не все заглядывают - надеюсь.

Опять комп включен весь день, но сегодня я рядом – большинство дел в этой комнате. Один момент не уследила – Асечка перевернула полную чашку кофе рядом с Дружочком. Урывками участвую в блице, читаю, отвечаю. Игорю написала в ответ, что думала вчера перед сном. Он не согласен. Он фаталист? Выставилась на анонимном и вчерне написала два на экспресс (первый – философия в четыре строки – отправила сразу).

Валере нужна флюорография, но он даже в туалет почти не ходит, попросил горшок. Не кормит котов своих, нет сил на открыть-закрыть занавески, молчу уж о том, что было его обязанностями. Тает на глазах и злится. Прихожу посидеть молча – всё его раздражает. За день съел 200гр овсянки и один перчик, почти не пьёт. Не могу принудить.

31 июл с 01:19.7 – Крокодил

Надо попробовать уговорить нашего врача на уколы на дому, иначе улучшения не будет. Помочь лёгким и сердцу. М.б. – капельницу? Пойду сегодня консультироваться.

К О.С. попала около 14-ти часов, уговорила легко. Сложнее найти медсестру на капельницы – не любят они подолгу сидеть на одном месте. Завтра прояснится: согласится ли Оля.

Валера очень ослаб. За сутки съел (можно ли так сказать о питье?) несколько глотков чая и воды, две чашки кофе, чашку бульона, пару ложек манки, абрикос и полперсика. Учитываю всё. Он не включается в нашу повседневность, не ругает меня, не напоминает, что надо делать. Бразды правления берёт в свои лапы Ася – напоминает о времени.

Многое пропускаю – не могу сосредоточиться. И писать об этом не хочу. Валера думает о дне десантника.

1 авг с 01:53.5 – медведь

Первая капельница – дексаметазон, аспаркам, хлористый натрий с трудом прокапалась, плох ток крови. Настроение улучшилось – надежда ожила? Понемногу ел.

Увидела после смерти: на календаре осталось 2 авг – значит, не лучше стало, но мы надеялись. Ох, дура я!

2 авг Черепаха

Первый раз день десантника без выпивки. Поздравили Славик, Ира и Юра. Капельница быстрей. От мезима, видимо, бегает часто в туалет, но проблема – желудок-то пуст. Ел мало: 2 чашечки будьона, 1 хлебец, чай и молоко ночью. От каши, пюре и салата наотрез отказался. Ноги, вроде бы, лучше? Настроение хреновое.

3 авг с 02:21.7 – Жаба

Тяжело прошёл день. Валера говорит, будто бредит. Сон с явью перемешивает. Стараюсь чаще сидеть рядом, тогда он отвлекается от боли.

Комп открыт всё время – так отвлекаюсь я, когда бегаю курить. Спасибо Олегу – находит темы.

4 авг с 03:14.2 – Корабль

Еле выдержала эту ночь. Что-то не очень капельница помогает – действия её хватает на несколько часов. Вчера после ухода Оли Валера поел бульона (на самом-то деле это морковно-луковый суп, специально бульоном называю – чтоб съел), несколько виноградин,  чуть позже пару кусков арбуза, к вечеру – кружку молока с 1/3 булочки. Вроде бы, сдвиг к лучшему? А ночью несколько приступов одышки. Ни одной сигареты – о чём-то говорит? Молча схожу с ума.

Не он бредит – я не врубаюсь. Просто медленно говорит, а я улетаю мыслями: как вылечить? Днём вызывали скорую, при них  (после гепарина?) стало хуже, тогда только ввели эуфилин и сульфокамфокаин. Странная речь о больнице, вроде, пугают? Я не сразу врубилась. После их ухода сообразила. Пугали, что, мол, они-то могут привезти в больницу, а, если там не примут, нам придётся возвращаться своим ходом. Лучше получить завтра направление врача. Валера, естественно, не хочет о больнице слышать. Мне подсоывают отказ на подпись, и дура подписывает. Понятно же – сейчас понятно – себя страховали подписью – дела наши плохи. Злюсь на себя – надо держать ушко востро!

Начинаю подозревать: не дексаметазон ли даёт эффект страха? Ведь прежде страха у Валеры не было. Некоторые его ощущения падают в душу камнями: все мои старания напрасны? Он хочет умереть? Сижу рядом, пытаюсь вспомнить его вчерашнюю шутку – это ведь редкость теперь, а не помню... Что дальше?

В 16 ч. пришла Оля, при ней Валере легче. Думаю, склоняюсь к мысли: одышка нервная – надо отвлекать его. После капельницы бульон (с чайной ложкой пюре – не заметил перемены вкуса), несколько виноградин, и опять сигареты. Сегодня прожили без мезима – что толку бегать в туалет при таком питании. Дала передышку.

Комп держу включённым, пытаюсь голосовать по рондо. Трудно – при двух рифмах точные выглядят банальностью, разнообразие – то группируется, создавая видимость ухода от двух, а значит, нарушение формы, то бьёт по ушам, будто не рифма вовсе. Лучший стиш – единственный, показавший новую возможность старой формы, у Олега – разнообразно обыграны повторяющиеся слова.

У Димы заметила новый стиш, понимаю, но, конечно же, не отвечу. Лечусь от зависимости. «Моя иносказательность пристойно / легла в стихи...» - пристойно ли, когда пристальные взгляды вокруг него? Да и не взгляды – открытые рты зубастых мелких юрких рыбок, нападающих стайкой. И кровь у них рыбья.

У Игоря есть интересное чтение, но там надо сосредоточиться, чего сейчас сделать не получается.

А быт! Я привыкла к руководству Валеры. Он не включается, и так трудно держать в ветреной башке повседневность! Утро – требуется сосредоточенность на покупках. Лекарства, фрукты, молоко, хлеб, Асе, уличным – хоть каждый раз записывай и проверяй что надо. Вечер – кормёжка котов, ноги, свет, окна, двери. Мелочи, о которых забываю.

5 авг с 04:10.2 – Лотос

Валера измучен, безразличен ко всему, я никакая. Живём на его ингаляции.

Прошло несколько часов. По-моему, Валера сегодня не реагирует, сижу ли рядом. Он очень устал. Как помочь? Жестокая у нас медицина. Вчера у скорой просила сделать укол, чтоб хоть немного поспал, так в ответ услышала: мы не знаем, какая будет его реакция, надолго ли уснёт. А совсем не спать – лучше?! Скорей бы утро, пойду к Жук. Горько, горько, тяжело. Тупо сижу рядом (это отошла перекурить).

В последнее время приловчилась давать ему отдых: встаю перед ним, упираясь коленями в кровать, а задом в шкаф, держу вертикально подушку, он падает в неё лбом и на некоторое время дыхание становится ровным – засыпает? Но ненадолго, максимум на 15 минут. 

До О.С. не дотерпели, пришлось в 5 ч. вызывать скорую – сильное удушье. Обнаружила, что за ночь (мою ночь – пока спала) почти опустошил ингалятор. Скорая долго возится с кардиограммой, говорит, что приступы не сердечные (кому верить?), и в лёгких мокрот нет. Делают сначала веронал (если правильно запомнила название – ампулы все три, кроме хлор. натрия, забрали с собой), потом эуфилин, записи об уколах не оставили. Дважды дают кислород. По-видимому, разный, потому что первую маску Валера пытается срывать, даже матерится. Второй баллон принесли, и он дал облегчение. Опять запугивание больницей, мол, это требует денег. Я отказываюсь подписывать, они уговаривают Валеру, а он-то что, разве оценивает ситуацию? Мне в ответ они говорят: «Не можем насильно забрать, вот будет направление лечащего врача, тогда вызывайте». Были долго, больше часа.

Утро – поликлиника и аптеки. Жук делает обход с 12-ти, но это официально. Заметила, что моя запись на вызов вторая. Если даже будет пять вызовов (сейчас ведь не сезон массовых заболеваний), она управится за час-полтора, те есть отсчёт надо вести с начала приёма больных в кабинете: 15 ч. – 1,5 = где-то в 1:30 придёт. Охххх! Аптеки никакого заменителя ингалятору не дают без врача. Девочка моя предложила таблетки успокоительные и блокатор на адреналин, купила оба, но дома, прочитав аннотации, от второго отказалась – нельзя при астматическом эффекте. Сразу даю полтаблетки под язык, называю сердечным средством – помогает – Валера спокоен и не задыхается.

О.С. дала направление в 7-ую больницу. Диагноз – хрон. бронхит с астмат. компонентом тяжёл. степень. Замечаю её явное облегчение – спихнула. И уходит быстро, я опомниться не успела, позже соображу, что остались вопросы. А тут одно беспокоит: как мне уговорить Валеру на больницу? Это главный вопрос, а он надеется на последнюю капельницу. Эх, результата от них – ноль.

Вспомнила: в субботу, когда шла с ярмарки, обратилась цыганка, не как обычно, без «дай спрошу», говорит: «не знаю этот район, в какую сторону идти на остановку, чтоб ехать в аэропорт». Объяснила. И тут: «а я тебе за это», - прервала её: «разве не видишь, что сама предсказываю?» - «скажи мне», - «всё у тебя хорошо, не болей только». Почему я так ей сказала? Главное: почему сейчас вспомнила?

Вечером, когда его мою и массажирую ноги, говорит: «Что, возбуждаешь меня, хочется, да?» Эх, Валера, хочется, чтоб здоров был. Ноги, правда, уже лучше, опухоль спала. Что же болит?

6 авг с 05:08.8 –Спрут

Не сплю. Мозги в кучку не собрать. Идиотская графоманская привычка - читать и писать. Комп включен сутками, к нему бегаю на перекур. Валера не курит сутки, а я у него давно курить перестала.

Сегодня у меня рекорд по сну: выспалась за два часа, в 22:30 легла, в 00:30 встала, как стёклышко. Всё потому, что Валерка разрешил рядом лечь, а последнее время выгонял. Сидим, ждём утра, чтоб ехать в больницу. Кажется, он свыкся с этой мыслью. Помыла и переодела его без сопротивления. Только есть не хочет, воду пьёт.

Как понять состояние Валеры? Кислород помог надолго? Вчера после скорой и сегодня ночью только раз использовали ингалятор – не задыхался. Или это действует транквилизатор, который вчера утром предложила моя девочка? А дала-то Валере дважды по половине таблетки. Как же ненавижу махать после драки, а приходится констатировать: все его болезни, кроме грыжи, от нервов. Сейчас хитростью даю таблетки, а надо было несколько лет назад эту тактику применить.

О чём он думает в эти дни? Говорит мало и непонятно, не всё понятно. Иногда вспоминает мелочи из нашей прошлой жизни – жизни втроём. Но что-то же приводит к возбуждению? Научилась сбивать пульс простым его измерением. Могла бы и раньше догадаться.

Сейчас думаю: капельницы усугубили состояние, отняли силы и время.

10:23 Вот и всё. Валеры нет. Как не хотел он в больницу! Не доехал пару кварталов. У меня теперь будет полно времени, успею подробно записать, а сейчас надо собраться, обзвонить друзей, вернуться в морг. А его ещё найти надо – не помню дорогу совсем, только и остался в памяти дом СамокИша (так Валера произносил – любимый художник, училище).

12:00 (записи из книжки, которые делала, чтоб не потеряться окончательно в пустоте) В 7:20 вызвала скорую. Мы готовились к обследованию в больнице, переодела Валеру, начала собирать чашки-ложки-полотенца. Скорая приехала за 10 мин. Один пацан – потом сообразила – коновал – таких посылают угробить. Потому и ездит один, без напарника? Не каждому совесть позволяет так «помогать» больным. Внутривенный сделать не умеет – проткнул артерию, на пол хлестала алая кровь. Заставил меня исполнять обязанности фельдшера и тем отвлёк, ослабил моё внимание. Уколы делал по первой кардиограмме. Магнезию Валера не почувствовал. Вообще показалось: не чувствует боль, не сопротивляется.

В машине поняла свою ошибку. Первое, что сказал Валера: «Печёт вокруг живота» - он не мог в лежачем положении, надо было перед поездкой обезболить, а я не сообразила под торопливые окрики коновала! А врут-то! Предупредили, что повезут в шестую – мол, бензин кончается. Но шестая не приняла, поехали по направлению нашей долбанной – в седьмую, к чёрту на кулички, по объездной. И до морга хватило бензина, считай, весь город дважды проехали. Время, время! Валера начал задыхаться, просил пить, а я, сука, воду в спешке забыла! Кислород – первый баллон – помог ненадолго (я помогала, держала маску). В это время (о чём думал Валера, что вложил в слово?) он назвал меня дурой, я обрадовалась – всегдашняя критика, значит, справимся с поездкой!

Где-то на Маяковского (или где? Не помню дорогу) – ох, утренние, особенно длинные пробки! – опять начал задыхаться. Второй баллон кислорода поломан. Водитель включил ненадолго сирену. Где едем – не знаю. Валера задыхается, закатывает глаза. Коновал треплет его за плечо, бьёт по щекам, щиплет за ухо. Вдруг Валера сомкнул губы, будто не хочет выпускать воздух. Незнакомое лицо. Я поняла. Сучок пытается сделать кардиограмму?! Останавливает машину?! Потом водитель мне покажет, где остановил – полтора квартала до больницы (её уже видно было)! Надо было в реанимацию! Осталось впечатление, что специально не довезли квартал, отстоялись, чтоб смерть наверняка. Эх, как умна теперь! Только опыт не пригодится! Коновал вытолкал меня из салона – что он там делал?! Слышала, как равнодушный автоответчик несколько раз советовал ему что-то типа: «забор энергии, требуется фибрилляция». Не должна была выходить! Надо было следить за каждым движением такого «лекаря»! Дура! Дура! Действительно, дура! Подозреваю: тянул время и ничего не делал при закрытых дверях. «Заключительный аккорд» мне был показан: раздвинул дверь, чтоб видела, как массажирует грудную клетку – именно этот «массаж» и будет стоять основной причиной в свидетельстве о смерти – разрыв аневризмы аорты. (Странно, что тогда уже в разрыве аорты обвинила скорую. Потом, спустя время, прочитала, отчего разрыв происходит: сильный удар в грудь кулаком или рулём при аварии.) Водитель делал попытки оправдаться – совесть терзает? Они оба убили Валеру, а я, дура, им не помешала. Виню себя – и это навсегда. Водитель ещё и у морга оправдывается – первый раз, что ли участвует в таком?

Дорога в морг через центр (тут уже всё вижу): по Жуковского, мимо дома Самокиша, бульвар Ленина, Салгир.

В морг надо вернуться к 13 часам. Дома кошмар – моими же руками – бедлам. Стол, стулья в прихожке, кругом шприцы и кровь (а ведь вытирала сразу, чтоб Валеру не пугать), подушки, одежда на полу – так командовал коновал, он подавил мою волю, подчинил моё сознание. Ни одна скорая так себя не вела.

Вот и работа: разбираю завалы, думаю о звонках. Первый – Лелюхиной – нужна помощь в морге (боюсь не справиться при потере воли). Потом Татьяне, Ире Дученко, Ленке. До Юры Иващенко и Славика не дозвонилась. Любаня с Борей приедут утром. (записываю на Салгире, почти в моём «кабинете» с маминой больницы – в двух шагах от того места, где прежде стояла любимая скамейка) Звоню людям, записываю всё по горячим следам, поскольку уже попала впросак – приехала в морг на час раньше. Расплакалась с Лукьяновым, но лучше сразу, чем когда-нибудь обрушить на него в праздничный момент. Лукьянов, как всегда, готов откликнуться помощью, а мне впервые помощь не нужна – остались деньги, не потраченные на дорогую ингаляцию, остались «больничные» доллары... Лукьянов обещает приехать с Наткой на сорок дней, когда мало кто вспомнит... Думаю о кладбище – надо выполнить волю Валеры.

До вечера мы с Лелюхиной занимаемся получением свидетельства о смерти. О, бюрократизм, ты процветаешь там, где не думают о живых! Два часа ожидания заключения медэксперта, час на прокуратуру и обратно в морг, два часа на копию для себя и свидетельство о смерти. Бедная Лена, весь день со мной.

Заключение экспертизы страшное: у Валеры был рак поджелудочной с прорастанием в левую почку. Как же он терпел, не кричал?! Ведь невыносимая боль! А ему никакого обезболивания не делали. И задыхался – от боли?! И аритмия объяснима. Вот оно, наше самолечение! «Тамара вылечит!» - вылечила бы, если б диагноз знала! Поздно, поздно узнала! Непоправимо. Грыжа туманила мозги. От болевого шока умер, а написали «причина смерти – аневризма аорты». Никогда не жаловался на боли в груди. Это работа коновала во время «реанимации».

Ленка приедет (автобусом?) послезавтра. С Таней непонятки, как всегда. Люба с Борей выезжают сегодня автобусом Бендеры-Ялта, будут завтра в 8 утра. 

7 авг с 00:50.5 до 06:09.1 – Светильник

Пока никто не приехал, пока весь мир спит... Привыкай к последнему одиночеству. Каждая мелочь бьёт по чувству. Теперь-то кофе можно молоть, не заботясь о шуме кофемолки – первое, что сказало о переменах. Прежде за моим кофе следил Валера, в последние дни оставляла пустую кофемолку на виду, чтоб днём не забыть намолоть. Вот и вчера оставила, а сегодня испугалась: не вспомнила за день, придётся шуметь? А кому помешает шум? И дорожка в прихожке не нужна – никого мои шаги не разбудят. И красить вонючими красками можно, и сделать смыв – это всё бросается в глаза – ненужное, лишнее, отвлекающее от чего-то важного, обязательного. Чего?! Что такое важное прячется от меня сейчас? Что делать со слезами? Ночь – моё утро – ты теперь не нужна. Тишина окружила навсегда.
Вспомнила: Валера в последнее время не позволял спать с ним, гнал, говорил, что я мешаю, но в самую последнюю ночь не выгнал. Легла с ним, чтоб следить за использованием ингалятора, а получилось...

(дописываю из книжки) Приехали Люба с Борей. Сегодня надо обязательно решить вопрос с кладбищем и получить похоронные деньги. Боря хочет, чтоб похоронила Валеру со своими – так мне будет проще. Но ведь желание Валеры «в соснах» - если не исполню сразу, то потом всё равно совесть замучает, придётся исполнить. Люба предлагает сходить в сосны, и Боря соглашается хоронить Валеру здесь. Люба разговаривает с управителем, записывает необходимое, я, как ни стараюсь, вникнуть в происходящее не могу, хочется оттянуть время, не принимать никаких решений, будто это что-то изменит.

Дома Люба даёт задания Боре (подготовить мокасины Валере, сварить компот, купить какие-то мелочи). Я ищу новую одежду Валеры (костюм давний, серо-голубой ГДРовский, любимый – как он берёг этот костюм, так и не попавший на парадные портреты!), только трусы придётся купить – новых полно, да недошитые все. А рубах-то неношенных! Сначала взяла первую попавшуюся новую – белую в тонкую редкую клетку, потом нечаянно обнаружила голубую (ему больше идёт этот цвет), отлежавшую сто лет с ярлыком – настоящая смертная! Галстук чёрный с золотом – тоже новый – слишком торжественный был, чтоб надевать, а сейчас к месту и ко времени.

Едем с Любой в пенсионное оформить похоронные деньги. Звонок Смычека (оказывается, им был потерян мой номер, а Валериного не знал), а мы-то ждали в гости... Игорь собрал какие-то деньги от художников, передаст с Татьяной. А похоронные деньги получила странным образом. Кто додумался так оформлять? – издевательство ведь – перевод чуть ли не от покойника?! Зато быстро – срочный перевод на главпочтамт – сколько? – не помню, но могилу заказать уже можно. Заходим в морг, узнаём, когда и что нужно. Завтра с утра оплата и одевание. Заходим домой (Люба уже определилась: поминки дома, а не в столовой, алкашам – бутылки и закусь прямо на кладбище – мне невмоготу видеть их). Боря много сделал, особенно мокасины – выглядят новыми (Валера в этом году их ни разу не надел, ходил в старых).

Возвращаемся с Любой на кладбище, заказываем необходимое. Похороны завтра. Ждать катафалк у морга в 13:40, отпевание в 14:15. С кладбища зашли в монастырь, долго искали дорогу, хоть, по сути, она там одна. Начался дождик, но не намокли. Сосны... В монастыре много роз, разные цветочки, виноград – красота и тишина. Зачем приходили – не помню.

Дома Борей уже сварен компот. Люба готовит бульон, я достаю парадную посуду. Много звонков. Люда Д. приехала из Киева. Ленка с Татьяной вместе едут автобусом, завтра утром их встретит Люда, потому что автобус не проезжает мимо ГРЭСа. Лариса с Валдеком на море. Иващенко не приедет, городит херню, но это его проблемы. Правильно Валерка сказал в день десантника: «С Юрой мы больше не встретимся, если сто км ему далеко, то триста тем более не осилит». Так и получилось. С Лелюхиной договариваемся, чтоб Петя завёз на кладбище бабушек. Лизе задание – сказать соседям о времени и месте похорон.

Да, когда нас не было, позвонили из библиотеки, Боря взял трубку, там подумали, что Валера. Так узнали новость. А тот звонок, о котором мне Валера рассказывал, был не из библиотеки, а от Ларисы. Как же он себя чувствовал, что голос Ларисы не узнал? Или так хотел услышать Иришку? Лариса вспомнила, о чём разговаривали, я догадалась, о каком звонке речь.

Ася весь день тиха, незаметна, не просит еды, не ходит в туалет, вообще не покидает Валерину комнату.

Любе с Борей стелю на своём диване, а сама в комнате Валеры (завтра мы на этой кровати будем спать втроём с Ленкой и Таней). И вот, когда они легли, а я курила последнюю сигарету у открытого в ливень окна, произошло странное. Разряд молнии над головой, совсем близко. За моей спиной в комнате что-то упало с грохотом, что-то звякнуло, погасла свечка у маленькой иконки (это первое, что заметила, оглянувшись). Включила свет: дистанционка и шприцы от последнего укола на полу, виноград, недоеденный Валерой, в пепельнице, а блюдце, на котором он лежал, перевёрнуто вверх дном. Хотела зажечь свечку, но её нет в лампадке, а крышка на месте. Свечу так и не нашли – когда-нибудь потом напомнит...

8 авг

(Трудно, трудно идёт расшифровка тех записей из книжки. Может быть, они не нужны здесь? Но я упорно к ним возвращаюсь, потому что надо же на что-то тратить опустевшее время.)

Привычка поднимает среди ночи. Сижу в кухне, пока Любаша и Боря спят, стараюсь включиться в очерёдность необходимых дел, чтоб не забыть мелочи типа пирожков, салфеток, платочков. Позвонить по домашнему Марине, пополнить по дороге в морг мобилку (звонки по 12гр/мин моментально сожрали накопившуюся сумму в несколько сотен), до утреннего выхода из дому подготовить стол, стулья, выставить перетёртую посуду.

Жду последнее свидание с Валерой. Нежный мой! Руки родные, пальчики... Непокойный, беспокойный... Роковая моя любовь!

Ещё вчера, ранним одиноким утром, почувствовала ненависть к местоимениям 1-го лица ед. числа. Все эти «я», «мне», «моё» имеют смысл, когда рядом ты, любимый, а без тебя никакого «меня» не получается. Оно, это «первое лицо» - винтик большого механизма, действует, стараясь не выбиваться из общего ритма – «лицо» безликое. «Две серебряных чайки» - они скоро будут вместе, а мне ещё ждать и ждать...

На рассвете увидела, что вчерашний ураган обломал Валерину герань и дерево напротив.

Вчера, когда Боря ставил свечку, я предупредила его: когда приедете в следующий раз (приедут ли?), этих фото не будет, и не вините, будто память с глаз долой. Разрешился сам собой наш с Валерой вечный спор, из которого я вышла несчастным победителем. Первое, с чего начну наводить порядки, - уберу лишнее с книжных полок.

Утро. Люда Д. приехала рано, встретив и уложив у себя спать Ленку и Татьяну. Первым делом зашли с ней на кладбище взять необходимое для гроба и заказать дополнительно венки от художников и друзей. Потом по берегу Салгира топаем в морг, относим одежду. Я с ужасом наблюдаю, как гром-баба, принимавшая 6-го Валеру, швыряет костюм как попало. Не выдерживаю, возвращаю костюм на тремпель и делаю замечание: мой муж – не бомж, не смотрите, каким его сделала болезнь, он уважаемый человек, главный художник театра, будьте добры, сделайте его последний выход в люди приличным, это от вас зависит.

Куда уходит время? Чем занимаюсь?

Забирать Валеру из морга едут со мной Люда, Ленка и Татьяна. Люба – старшая в доме, будет принимать и вести на кладбище народ. Петя с Леной на машине повезут бабушек, кому трудно подниматься в гоу на кладбище.

Покупаем какие-то цветы – совсем не помню. Валера неузнаваем (это для меня, видевшей ужас последних дней), а бабы говорят: как живой. В морге прощаюсь с ним. Нет, не с ним, разве смогу когда-нибудь распрощаться?! Об этом сто лет назад было сказано маме в категоричной форме. Всё быстро, слишком быстро, а мне так хочется остановить время, чтоб не было того неотвратимого, чтоб ехать и ехать с Валерой – чтоб движение без цели. Лучше движение без цели, чем ненужной бессмысленной цели.

Как быстро кладбище! Ещё пытаюсь оттянуть время, высказывая Коле-управляющему о подмене ткани для обивки гроба, но всё впустую. Отпевание неотвратимо. Батюшка подзывает, даёт иконку и свечки. Спрашиваю, что с ними делать, кстати, говорю ему, что я не православная. (Невыносимо изображать православие, крестясь в положенном месте.) В отпевании много из Иоанна. Потом, когда он читает проповедь, понимаю, что говорит для меня: всякая душа православная – тем утешаюсь за невозможностью большего. Дождя нет. Жара. Полуденное зенитное солнце. Самое отвратительное – фотографирование.

Поминки совсем не помню. Показалось: мало людей? Из старушек – одна Лиза, так ведь она именно удовлетворяла потребность Валеры в соблюдении обрядов веры. Помню слова Хропака – красивые, яркие – о Валере-художнике, да беда – не искренние, не знал он Валеру, по себе ровняет. Соседи Серёжа и Коля не были. Коля на работе не смог отпроситься, а Серёжа, как всегда, пьян спозаранку, «украсил» к похоронам подъезд какими-то игрушками с мусорки. Марина Медведовская обещает не забывать меня. Петя, как обычно, развозит по домам народ. Таня принесла пенсию, но я не могу сегодня, извиняюсь. Кто-то произносит слово «море» и прорывается общее желание: приехали в Крым, значит, надо на море!

Татьяна уехала спать к Люде. Со мной ляжет Ленка. Я вырубаюсь рано. 

9 авг

Ленка встала раньше меня, пьт коньяк в кухне и меня угощает. Ох! Никак не собрать мысли в кучку.

Боря и Люба по-прежнему всё держат в своих руках, организуют завтрак на кладбище. Выходим из дому, когда Люда и Таня подъехали на ГРЭС. Сегодня по-иному вижу кладбище. Кажется, понимаю, что в нём нравилось Валере, - сходство с Дальневосточным – бывшее поле и посадки деревьев вокруг. На старом Абдале, где мои могилы, этого нет, там и памятники не видны в спошной зелени. Кто-то обратил моё внимание на могилу рядом с Валерой, типа: нашёл и здесь женщину. Читаю: Тамара Дмитриевна – ООО! Тамара Дмитриевна была его соседкой по переулку Ленинскому, подружкой детских игр. Только эта не ровесница, на десять лет младше.

Дома начинается сбор на море, но слишком долгий. Хотели на песочек в Евпаторию, а получилось на камни в Алушту. По дороге в троллейбусе слишком громко и перебор смеха. Трассу всё ещё доводят до ума. Обещание чиновников сделать все пляжи доступными – обман. Цена за вход – 40-70 гр. – это доступность?! Идём на переполненный городской, занимаем два места: одно в тени, другое на солнышке. Первый заплыв. Рассматриваю нашу компанию издали. Нет, не все собрались, кого Валера приглашал; «Приезжайте, Тамара вас повозит по морям и красивым местам!» Второй заплыв – и традиционно – скорей домой, Валера ждёт! Тоскааааа. Третий заплыв – на поводу у тех, кто дорвался до моря и ходит по берегу. В промежутках курю с парой торговцев пахлавой (сами и готовят её). Армянин и молдаванка. Ни на кого, кроме себя, не надеются. На каждый сезон ставят задачу и решают, а в этом году погода подвела.

На обратном пути Ленка остановилась возле распродажи бижютерии, я купила каменное колье. Опять на поводу! (а ведь обсуждали тему с Любой – надо быть начеку) Надела колье тут же, чтоб не забывать о капканах.

Сидим с Борей на троллейбусной станции (бабы куда-то разбежались), и тут вспоминаю, как часто в последнее время именно Алушту Валера вспоминал. Сегодня он нас сюда направил, чтоб помянули? Первая его поездка в Крым, первое Катино море, первое ординарное вино... И Боря много вспоминает из их общей юности: натюрморты, закуска капустой (как папа узнал?), этюды, Валерка с температурой: «Я же обещал»... Это самое лучшее время из сегодняшнего дня.

На обратном пути в троллейбусе «Джентльмены удачи». Я сплю. В 22 часа мы дома. Возвращаемся с Любой к теме «на поводу». Люба – самая трезвомыслящая из нас, а я такая же, как моё окружение. Люба меня наставляет.

На завтра все собираются в Евпаторию. Перед сном крик. Вывела подружка своим припевом: «не обижай, мне больно». А мне не больно видеть, как она отяжелела, как пухнут её ноги, как затруднено дыхание, как нарушен сон, как потеряны ориентиры?! Огромная торба (в размер малинового берета из «Евгения Онегина»!) с лекарствами на всякий случай – это норма?! Жменями глотает – так надо? Встреча с Ленкой меня убила – по телефону-то не видно, что с ней происходит. По телефону: «я здорова, я здорова», а перед глазами – развалина. Тяжело и больно видеть.

10 авг

Утро. Я одна, как всегда, только не лезу в комп, нечего там делать. Начинаю с телефона, последние звонки... Мой телефон выдаёт их по своему усмотрению. Сегодня верхним стоит звонок Валеры 1 августа (послений раз – больше не будет в списке вызовов). Вчера звонил Славик, а я не слышала.

Вечером скачивала фотки с Бориной флэшки. Старые наши не открылись, а из последних не заметила (слепая дура!), что Боря начал с гроба, я только венки увидела. Боря злился, потому что второй раз скачать невозможно. Обещает прислать по почте, выполнит ли обещание?

Все долго спят, а я не знаю с какого конца день начать. Усталость и растерянность.

Таня пришла на удивление быстро. И, вроде бы, сбор на море происходит в темпе, но Евпатория, намеченная с вечера, отпадает – поздно. Время уходит сначала на покупку обратного билета для Лены, потом она уговорила Таню поменять свой билет на её поезд. Едем на электричке до Нового пляжа. Не была там больше двадцати лет. Всё иное – перрон, озёра, дорога к морю. Людей мало. Погода хорошая, но медуз!!! Меня впервые обжигают – принимаю как наказание. Так некстати мне эти поездки. Так больно, что Валера не дозвался никого. Реву, когда ухожу на место для курения – никому не видно. Тоже не хочется портить людям отдых.

Я построила повариху в чебуречной, теперь есть надёжное место с нормальными чебуреками. Второй заказ был традиционно плохим, пришлось напомнить о конкуренции. Третий – для Люды и Виты – норма. Наши ржут от удивления, как я там разговариваю, но просто многолетний опыт сказывается. Остоёбло жрать говно!

Плаваю, как всегда, одна, и в море плачу, а с народом смеюсь, вспоминаю Валентину Калиникову – вот мой черёд изображать «весёлую вдову».

На обратном пути в окно электрички заглядывает молодой месяц. Люда плачет, когда по вагону проходит баянист (наверное, папу вспоминает). Дома одно желание – помыться и спать, но сижу со всеми за столом, пока опять не завелась с Ленкой. Как же я останусь с ней и с Татьяной без смягчающей Любы? Что тут будет?

11 авг

Встала в три, думаю о них, о всех, кому что надо. Сегодня Боря с Любой уезжают. Мне так хочется почитать Боре «Одесские этюды» - он один знает то время, часто ходил с нами, способен оценить мою честность в стихах. Только, наверное, времени для чтения не будет. Много надо успеть более важного: собрать их в дорогу, сходить в монастырь, помянуть Валеру, отнести вещи в камеру хранения и погулять по Симферу (Люба хочет к Луке, в Воронцовку).

Ленка проснулась около пяти, покой окончен – тяжело. Курю Валерины сигареты. Сегодня и Люба с Борей встали рано по их меркам.

Мы с Любой вдвоём идём в монастырь короткой крутой дорогой – прямой тропкой от моего подъезда. Хорошее утро – цветы и тишина, только на высоту монастыря ветер доносит дальний звук обеих трасс. Люба заказывает молитвы, я жду. Жду ли? Чего мне ждать? Просто иду на поводу, создаю видимость участия в процессе – постоянно на этом себя ловлю – вроде со стороны. Спустились тем же путём, зашли на рынок, купили молоко, языковую и кильку котам.

За поминальным столом меня прорвало, не могу сдержать слёз. А Ленка продолжает доставать. Требует особого внимания и заботы с моей стороны. Мука с ней! Ко всем, по её словам, я отношусь хорошо, а к ней неадекватно. Вроде бы, упрекаю её в том, что ей есть на кого тратить деньги? Да я меньше всего думаю о деньгах! К своим легко отношусь, чужих не замечаю, не интересны мне ни деньги, ни расходы-приходы, а сейчас это вообще дико упоминать. Если кого и упрекаю, то одну себя за бестолковое поведение в два последних часа жизни Валеры, но об этом нельзя говорить, никто не хочет слушать. А Ленка тут же строит планы, как приедет с Ванечкой. Нафиг, подружка, ко мне, к такой НЕАДЕКВАТНОЙ?! Люба амортизирует.

Едем на сорокдевятке в камеру хранения автовокзала, по дороге Люда соображает, что сумку можно оставить у неё – это же рядом, а значит, мы экономим время, выходим у Детского парка. Идём по аллее пионеров-героев, через уголок сказок, везде фотографируемся. Да-да, я тоже! Нужна мне такая память в эти дни?! Слава богу, Боря не успеет скачать мне фотки.

Двор Свято-Троицкого монастыря. Мы попали ко времени службы. Я в храм не захожу, зная, как давит он нынешней захламлённостью интерьера. Жду на скамейке в единственном клочке тени.

Когда они вышли из храма, произошло странное. Решили посетить музей Луки. Я там была несколько раз, мне нравится музей, и тема Луки волнует. Но в этот раз в первом же зале не могу находиться, сначала ищу, где бы присесть, а потом боюсь упасть со стула, чувствую, что вот-вот потеряю сознание – звон в ушах, спазмы. Не помню, как вышла, знаю, что обошлась без помощи, но себя ощутила стоящей у дома Сельвинского. Как там оказалась? Лука выгнал к Илье? Так воспинимаю. Это что-то значит, взаимосвязано. Как взаимосвязано всё в этом году. Мне ещё предстоит разбираться в связях – они-то никуда не денутся. Успела вернуться на подворье до выхода наших из музея. Снова лавочка и тишина. И я терпеливо жду.

На автовокзал идём пешком по Воровского, медленно, останавливаясь на каждом шагу: роддом, Гаспринский, место Катиных ив, школа, Неаполь, городок...

Воронцовка. Впервые за много лет мне приятен запах роз. Пока наши гуляют по парку, я сижу у фонтана, слушаю воду.

Когда, наконец, пришли на автовокзал, я уже и сидеть не могу – болит спина – с чего бы? Наши пьют за отъезд, я курю на законном месте для курения. Что-то постоянно удаляюсь от компании? Устала? Или точнее: ВСЁ НЕ ТО? Говорят о море, но я знаю, что только уважение к Боре с Любой могло заставить. Больше никаких морей! Впереди сплошные ненужные дни, ненужная я.

Коты, бедные коты, о них совсем забыла. Ждут по вечерам, а меня нет. Сегодня некоторые дождались, только Паша ушёл, пока я высунулась кормить.

Уехал друг Валеры. Мы много планов настроили о Бендерах, о К-граде. О кладбище. Что сбудется? Когда? Спим с Таней.

12 авг

Как всегда, ранний подъём, а что делать – не знаю. Заглянула в почту, поудаляла ненужные письма. В стихиру в эти дни не хожу, не могу да и незачем. Сижу с записной книжкой, отмечаю, что надо сегодня. В общем-то, мне ничего не надо, но оказоль, что появился долг за квартиру (деньги уходили на лекарства), за кабельное (а зачем оно?), надо мыть полы и раскладывать по местам мелочи. Так прошло утро.

Ленка с Татьяной уехали на море, я привыкаю быть дома одна.

13 авг

Осталось завтра девять дней, и всё, дальше – однообразное. Ещё пару дней побудут Таня и Лена (на море?), а я должна искать точки соприкосновения с жизнью. Вчерашний и сегодняшний день даны испытанием (на прочность?), на мелочах, на повседневности проверка. Наверное, придётся каждый раз вспоминать слова Валеры: что требуется сделать сегодня, и записывать, и вычёркивать сделанное, иначе куда-то улетаю. Сегодня постирала гору, но не всё, вымыла пол, полила цветы, покормила Асю – и день кончился. Как же так? И что ещё хотела сделать? Лена позвонила, она приехала с пляжа, идёт домой. Писать кончаю, а те дни – не знаю, восстановлю ли?

15 авг с 14:48.9 – Фонтан

Подружки на море. Я схожу с ума. Первые Ленкины задания выполнила легко: насыпала в туесок соль, нашла её голубое платье. Потом мыла посуду, раскладывала их разбросанные вещи, вымыла по привычке пол. Начала искать книжку Луки для Ленки (она должна быть в Валериных шкафах), но на глаза попадаются вещи последних дней – направления, рецепты, кардиограммы – ужас! Как ненужно всё было, как не на то уходило его время! Тут с пляжа позвонила Татьяна с идиотским вопросом. Недавно она прочитала нам катрен годовой давности о Кара-даге, а сейчас спрашивает: ты можешь придумать, о чём мне ещё два катрена написать, чтоб получился полноценный стих? Я?! Я машина?! Татьяна жестока. Или совсем бесчувственна.

Вчера отмечали девять дней. Татьяна шастает по Феодосии – просирает деньги. Мы с Ленкой спим в разных комнатах. Я встала, как при Валере – потихоньку сделала кофе, влезла в комп, посмотрела новости у друзей, удалила последний стиш с бабкиной страницы. Утром с Ленкой сходили на кладбище, потом на рынок. Я готовила бульон и котлеты, она лапшу, пюре и салат. Пришли только Лена и Петя, и Татьяна успела из Феодосии к столу. Петя, как всегда, обещает множество поездок. Теперь-то я свободна, но губу не раскатываю, пока не знаю, как по деньгам сложится новая жизнь. Посуду перемыла, вытерла и расставила по местам быстро, как в старые времена. Одно желание – спать.
 
Сейчас надо выйти из дому за хлебом и водой, а я не могу решиться. Как же буду потом?..

Никуда не выходила, шаталась без толку по квартире, заглянула в почту (как чувствовала – письмо от Женьки, пришлось сообщить о Валере, обещает в октябре приехать), покормила Асю и уличных котов, а потом тупо сидела у окна, поджидала подружек. Давно, давно никого не приходилось ждать. Хлеб и вода не понадобились – бабы уехали с пляжа в 17 ч, их Люда позвала к себе. Ко мне явились сытые, шумные, навеселе.

16 авг с 15:51.4 - Корона

Оформился стиш по заданию Игоря – это важно в моём состоянии – надо чем-то заполнять пустое время. Золотой дождь Данаи – Персеиды – августовские дни рождения – отпуска чаще всего – Илья-десантник – и где-то глубоко-глубоко давний мой недоносок о звёздах в августе и камнях в октябре – почему к тем камням была привязана любовь? Что ждёт меня в нынешнем октябре? Публикнула, не задумываясь.

Долго собирались на оптовый. Им – кардинал, мускат, персики. Мне – морковка (сок-то, надеюсь, пить буду?), лук и кардинал. Много времени ушло на это дело, едва успели пообедать. Бабы выпили, оживились. Мест у них много, два из них неподъёмные. Вспомнила про кравчучку, на ней и везла самую тяжёлую сумку. Проводив баб и выйдя со сковороды вокзала, сели с Людой на сквознячке, она звала к себе, но я так устала быть на людях. Дома – последнее мытьё посуды. Смогу ли готовить для себя? Буду ли есть вообще? Никогда не могла есть одна.

Вот и вечер. Дневник и телефонные звонки. И опять пора кормить котов. Странная жизнь начинается – совсем не моя. Людей боюсь, ни с кем не хочу говорить, и по телефону только поддакиваю на их планы.

17 авг с 16:47.9 – Чаша

Самое трудное – в отсутствие сосредоточенности осознать, что я жива. Понимаю какой-то околицей мысли, что не первая, не последняя в подобном, что всё это – жизнь, и она продолжается. Слабое утешение – поддерживать в порядке могилы и память о близких, потихоньку скатываясь в беспамятность. Пока что глаза управляют мной: увидели, послали сигнал рукам, руки сделали.

Сегодня расхлёбываю вчерашнюю публикацию. Зашла в кабинет – три рецензии от хороших читателей. Но все три не по мне, не адекватны моему чувству. Неточен текст? Не смогла передать, поспешила? Или хотела спрятаться за словами? Одно слово надо исправить. А что писать людям в ответ – не знаю.

Привычка к дневнику – спасательный круг. Утренние часы буду убивать пропущенными днями, их много, они полны – спонтанно вписывались в записную книжку, как в чёрнокиевские дни и потом, когда самой приходилось доводить до ума. Смерти родных приучили, создали традицию. Ничего другого нет, вынуждена держаться за ушедшее. Одна разница с прошлыми дневниками – виртуальность позволяет не нарушать последовательность событий, вписывая каждое на своё место, то есть они все окажутся выше этой записи. Наверное, всё-таки стоит отмечать, когда добавила?

18 авг с 17:37.4 – Колесо

Нет, ничего не получилось, не хватило сил на перечитывать те записи, а уж на вписать – подавно.

Вчерашний день медленно катился к закату. Из дому не выходила. (сегодня надо – кровь из носу! – котам языковую, кильку, бычки; себе молоко – вспомню ли? Выйду ли?) Начала уборку комнаты Валеры. Что делать с вещами? Начала с одежды – думала, самое безболезненное. Разделить на кучки: друзьям, в монастырь, на тряпки – и это тяжело... Ася напоминает, что хочет есть. Кормлю её и уличных, что-то клюю сама. С трудом написала ответы, извинилась перед Игорем за молчание на анонимном. По привычке ухожу курить в свою комнату, хотя... теперь-то везде можно с моими термоядерными – никто ничего не скажет.

Несколько звонков (скоро пойдут на убыль, и разговаривать, кроме Аси, будет не с кем), важный – от Славика. Он на отшибе в К-граде, не знал о Валере. Он в эти дни Валере звонил, а у меня не получалось ответить, не дозвонилась. Всколыхнул, но не плАчу, стараюсь обойтись минимумом информации. Слава Богу, приехать не обещает. Почему-то при обещаниях приехать поднимается обида за Валеру – он всех приглашал, он скучал по ним, а никто не ехал. Мне не нужны!

Сейчас, в 9:00 «поймала» читателя – он многое захватил. Что-то не помню, начала перечитывать и вдруг поняла, как спешила с циклом, как расстроилась, когда чужие темы оборвали. Спешила Валере читать. У меня был огромный пробел в л. лирике. Всю нашу жизнь, весь опыт отношений вместила. Потому он не ревновал – узнавал? А мне казалось – придумываю, соединяю несовместимое.

Заставила себя выйти из дому. Людмилы-молочницы нет (я забыла, что нынче воскресенье), придётся завтра опять выходить, молоко – моя еда. Котам набрала полные руки – благо, бабы освободили морозилки, есть куда складывать кошачьи запасы. Рынок ненавистен, обхожу стороной.

Умудрилась встрять в спасение бабульки. Упала плашмя на солнцепёке. Я поднять не смогла, позвала мужиков, организовала сидячее место в тени, попросила ближайшую продавщицу вызвать скорую. Увы, двое набирали номер, но отказывались назвать свой, скорая сбрасывала вызов. Кто-то принёс воду, у бабульки открылась рвота. Говорят – давление. После этого глаза ожили. Как просто вернуть человека к жизни.
Звонок Аллы Юрьевны (вчера вечером ей сообщила Женька), обещание приехать с Женькой в октябре. Фиг – не приедет, я специально спросила про маму, мама слаба. Звонок Любани, просьба не голодать – так я не голодаю, всё нормально. Звонок Ленки и просьба пить валерьянку – это к чему?! – я что – неадекватно себя веду?! Ленка жалуется на усталость – сочувствую, благодарю за помощь.

А день на что ушёл? Не знаю... Шевелилась, что-то делала... Какие-то банки, бутылки из-под воды, всё в мусор. Перенесла портрет Валеры в его комнату, прикрыла им ненужный телевизор. Никак не решусь навести порядок в его книжных шкафах (то, что Боре обещала – убрать фотки). Моя комната зарастает лишними вещами.

19 авг с 18:20.3 – Труба

Раздражают естественные (?!) «потребности» – чистить зубы, мыться, делать зарядку, застилать постель – жизнь, никому не нужная жизнь, продолжается?! Я ведь это уже проходила.

Рано вышла за молоком, сварила кашу на двоих – никак не получается меньше. Вот так теперь будет – за себя и за того парня. С трудом выставила стиш июльский (как открывается смысл написанного после свершившегося! А тогда о чём думала? Почему именно эти слова пришли?), не хочет стихира пропускать название «у.мовно.словообразовательное», пришлось хитрить.

Позвонила Иришка, зовёт в библиотеку. Понимаю, что у неё свой интерес, свои планы, а мне надо книжки последние сдать. Начала поиск. На удивление быстро нашла те, что прежде не смогла отыскать, зато никак не находится та, которую Валера не дочитал. Попутно нахожу его записи последнего времени – с этим ещё предстоит посидеть, сейчас не очень врубаюсь. Что-то вспоминается, что-то впервые читаю (не мне предназначалось? Или мне на потом?), оставляю на виду, боюсь опять потерять.

Вообще странно идёт время, не знаю, на что его трачу. К Иришке выбралась среи дня. У неё Лариса Львовна. Ведёт себя странно: не вспомнить мой плач при последней встрече, когда она взахлёб рассказывала, как мы с Валерой гуляем?! Теперь я пустое место? Тяжело мне при ней, ушла курить на улицу.

Потом вспоминаем двор (она фото балкона показывает – это точно квартивра, в которую переехали Красильниковы из нашего дома, видимо, после отъезда Иришки). О многом говорим, в том числе о странных событиях после смерти Валеры (все три вместе никто не знает, каждый видел что-то одно): гроза, Лука, просвирка. Иришка объединяет их моим грехом. Пусть. Было бы странным не испытывать своей греховности.

Планы: 25-го отправить им в контакт Грина; 4-го слушания в защиту библиотеки (я – свадебный генерал); в 20-х числах сентября клуб (вышитое платье и вышивки вообще, камушки с описанием, м.б. эскизы костюмов?).

Вечером долгий разговор с Лелюхиной, как в старые добрые... Всё-то мы помним.
Таки телефон мой нахлебался сопливой сырости – сдох. Пользуюсь Валериным.
 
20 авг с 18:57.7 – Шакал (Змея)

На вчерашний стиш несколько рецек, сплошные непонятки, у всех вопросы – странно? Не могу собраться, ответить. Сама читаю только левых, чтоб не соблазняться отзывами избранным. Сегодня снилась моя рецка Игорю на последний стиш, который он по-всякому объясняет, кроме главного – язык совкового тумана впитан им с молоком матери, вызрел в КВНе, обогатился в ЧГК, вросся, сросся, стал методом. Всё это мной замечено на «простеньком» о кошке.

День. Перебираю, сортирую. Многое в таком сочетании было нужно только Валере. Если бы не стирка, не вышла бы на улицу. Вышла за слезами. Лиза пристала с дурным вопросом: снится ли? Сколько раз повторять, что сны мои были вещими, что с Катиной смертью вещее потеряло смысл?! Говорю с Лизой прямо и прямотой удивляю: ни лжи, ни ханжества, ни страха. А дома в слёзы – всё издевательством воспринимаю, нет понимания. Татьяна добила звонком: чем занимаюсь, что ем, хватает ли денег? Пусть читает эти мои отчёты!

Телефон мой ожил так же неожиданно, как сдох. Отлежался в рисе.

Что-то записываю, что-то читаю, возвращаюсь к давнему. Вообще потихоньку возвращаюсь, воткнулась в конкурс, в психоделику к Мирному. Надо на море - в чужеродное. Лес и горы пока не по мне.

21 авг до 19:31.3 – Шакал (Змея)

Очень потихоньку привожу в порядок страницы, перемещаю, публикую, дописываю.

Ленка позвонила затемно, проговорили час – нет смысла перечислять темы. Упомяну «Зайцов» - на репетиции два дня – приглашённый режиссёр. Вот как теперь поставлено «производство». Снова мюзикл?! Два дня на текст, остальное на откуп концертмейстерам-балетмейстерам.

Успела утром вымыть полы и мусорное ведро. Никогда ведра не замечала – Валера мыл, а сейчас грязное, с запахом... Как много мелочей он делал молча, а я не замечала, не благодарила...

Ездила с Людой на море – так убила день. Те же медузы, те же чебуреки. Да, электричка теперь лучшее времяпровождение – спешить некуда, незачем. В 11:40 выезд туда, в 17:20 – обратно. И привычная дорога от Молодёжного – давно одинокая, с закатным солнцем, слепящим прямыми лучами. У подъезда всё те же караульщики. У окна собралось множество котов (Жофрея давно не было), кормлю их, Асю, замечаю, что хлеб весь зацвёл...

22 авг до 20:02.5 – Голубь

Как-то легко сегодня пошли ответы людям. На этой волне голосую на экспрессе, вычитываю лонг БЛК. Ответ Игоря на «город» - вроде бы, согласен, но не захожу проверить, не надеюсь увидеть изменения. Странно – мы выделяем стишки друг друга, но, наверное, чаще не понимая, а просто находя что-то созвучное себе. Такой соблазн – выставить «осколок» на голоса (пока борюсь, удерживает всегдашнее зубоскальство). Долго сижу за столом, никто не гонит...

Очередная стирка. Звонок Анжелы. Наконец она «узнала» мой номер (от Серёжи Галайки услышала новость). Странный разговор с долгими паузами, с перебором знакомых, ни слова о Валере, о стишках. Совсем чужая. Я рада, что в это время позвонила Татьяна, и появился повод прервать пустой трёп. У Татьяны получился стиш на первый взгляд гладкий, только от «гроздь/гвоздь» ей избавиться не удалось. Говорю об этом, а в общем, удивлена её желанию освободиться от любви. Спустя некоторое время она перезвонила: вместо гвоздя игла и булавка – то, что нужно бабочке.

В магазин вышла поздно, вывесив бельё. Хлеб, вода, мясо и консервы для Аси. Из косточки варю бульон и вдруг решаю: пусть будет борщ. Зачем?! Буду ли есть? Насиловать себя? В это время Ленка звонит: она уже с работы пришла, а я при ней села завтракать – её колбаса и виноград. Где-то с 15 до 16 спала, а что ещё делала – не знаю.

Серёжка достал (при Валере не обращала внимания, но сейчас...), он заходит в подъезд, когда начинаю открывать дверь, и хлопает меня по заднице, проходя мимо. Внешне не показываю, что обращаю внимание, а внутри закипаю. Алкаш долбанный!

18:10. Ася позвала в кухню. Покормила котов и заставила себя попробовать борщ. Да, только каша и получается: та разовая порция на двоих теперь съедается за два дня. А с борщом что делать? Светлый и густой. Кто теперь будет есть гущу? И как сварить жидкий борщ? Или вообще на фиг отказаться готовить? А время куда девать? Плакать на кладбище, как Валера любил напоминать моё же очень давнее обещание ему? Вот и дожила до исполнения обещанного.

По темноте нашла занятие в комнате Валеры – собираю в кучки фото, картинки и проч. выставленные им бумажки. Пока не разбираю, не вникаю, потом...

23 авг до 20:32 – Заяц или Гроздь винограда

Вот я и вспомнила сама, что сегодня день рождения бабы Гали. Сама ли? Или Ася, несколько раз делая попытки разбудить меня, напомнила про день? Как же мне одной его отметить? С кем поделиться? Схожу на ту, воображаемую скамеечку... От вкуса выпивки совсем отвыкну: у самой желания нет, а за компанию – не с кем.

Возвращается привычка поливать по утрам цветы (только домашние, до клумбы вряд ли прикоснусь), открываю с рассветом окна и вспоминаю про цветы, и уже замечаю, что цветёт. Странно, что гераньки ожили ещё до начала моего полива, ведь всего-то второй день поливаю, а цветов много и на красных, и на алой, и на розовой, и на белой. Я и не помнила, где, какой куст.

Из дому так и не вышла. Мне ничего не надо. Долго сидела в компе, тупо читала психоделику. Если бы разговор с Егором об Антоне произошёл чуть раньше, не принесла бы ему стиш. Ведь уже понятно: ему интересна глобальность мышления, а мне нужен короткий путь в конкретную жизнь – не сходятся наши дорожки.

Да, вчера в почте в очередной раз высветилось приглашение Левитиной. Не помню, была ли она в моих официальных избранных, но время было, когда много её читала. Сейчас совсем не интересно общение, тем более в социалке. Удалила в очередной раз. Но заметила её имя в ленте анонса («Сольвейг»), и сама туда же – с «Лорелеей». Читателей за день много, отзыв один – идиотский. Кажется, получился ещё один стиш по цитате Димы с Выхода? Не уверена, не выставляю. Как недавно и как давно был тот Димин стиш! Сразу его выделила, и Дима тогда представлялся иным – замкнутым в фарфоровом мире конкретных отношений – простота, естественность.

Звонок Лукьянова – тактичный, безболезненный. Разговор о городе и мире. Ни вопросов, ни советов. Опять жду их приезда, но надеюсь ещё меньше, чем в прошлый раз. Слишком хорошо помню себя, когда приезжала к родителям.

Чем занимаюсь? А на что взгляд упадёт, то и делаю. Провозилась с торшером, но соединения не паяла, даже не зачищала. Время – коту под хвост. Не загорелась лампочка, а переделывать лень, да и не нужен он мне, выброшу. С ним было уютно, но теперь не поможет. Не знаю, с какого краю хвататься за дела – кругом завалы, не видно сдвигов.

Ещё звонки, к которым привыкла. Ленка напомнила, что надо поесть. Татьяна задаёт вопросы, как найти и сохранить фото. И вдруг звонок неожиданный от забытого. Боялась отвечать, боялась разреветься. Он уже знает, правильно понял свою неуместность, сказал, что в любое время может приехать, если нужна помощь. От помощи отказалась. Вообще думаю избегать встреч. Это была неплохая невинная игра, но теперь смысл потерян.

Потихоньку вписываю в дневник те дни.

24 авг до 21:03.4 – Зеркало

Опять не выходила из дому. Пакеты из-под кошачьей рыбы завонялись, запечатала их наглухо, и всё-таки не вынесла мусор. Никак, никак не получается обычная уборка квартиры. Цепляюсь взглядом то за одно, то за другое. Всё было запущено, на всё было плевать, лишь бы вместе. Разобрала свой «космически-косметический» бар, выбросила всё, к чему давно не прикасаюсь; добралась до лекарств и врачебных назначений Валере (ох, не зря, не зря не доверял медикам!). Не знаю, что делать с его таблетками от давления, с комплексом от воспаления лёгких, с антиэкземным запасом? Мне не нужны, кому-то могут пригодиться, но я не знаю, кому. Выбросила только просроченное.

Звонок от Люды. Продолжение разговора о сентиментальности (что ли?), об уязвимости «нашей». Призналась я, что плачу. Плач ли – мой беззвучный вой? Выход тоски. И это надолго. Привыкну ли? Жалости к себе нет точно, вину чувствую, и сентиментальностью мой рёв не пахнет. Будущего нет давно, но была поддержка с Валерой друг друга, теперь и этого нет, нет смысла жизни. Слабое утешение – поддерживать в порядке могилы, потихоньку вкрадывается мысль: после меня они будут забыты, так не всё ли равно – когда? Трезва ли мысль о сохранении памяти в интернете – мемуары, дневники, фото? Успею ли поднять этот пласт? 

25 авг до 21:35.5 – Паук

Снилось что-то нужное, важное. Подготовка к празднику? Заготовка продуктов? Не помню. Поездки? Куда? С кем? Запомнилось, что меня подстригает какая-то девчонка маникюрными ножницами – кромсает волосы. Безобразно повыстригала клочьями, но я, глянув в зеркало, встряхнула головой и осталась довольна.

Люда позвонила около семи утра. Едем на море. Едва успела собраться: купальник, кофе, виноград, подстилка, Илья (возвращаюсь к нему!), мелочи. Не умывалась, не ела, покормила Асю и котов, собрала две торбы мусора – и вперёд! 1/3 остановки подъехала на маршрутке. Давно по утрам не выходила. Как хорошо пахнет – из детства – лобода в росе! Электричка полная, Люда заняла мне место. От Гвардейского народ, как в совковые времена, едет стоя.

На пляже хорошо – свободно, разъезд отдыхающих, да и местные появляются ненадолго. Море тёплое, спокойное, медузы не так плотно, как в прошлые разы. Плаваю далеко, читаю. Вообще чувство такое, будто, как всегда, одна приехала. Час просидели в чебуречной, потом начался кошмар перегрева. Еле дождались трёхчасовой электрички.

Дома тоска невыносимая.

26 авг до 22:10.1 – Орёл

Заставляю себя есть и выходить на улицу. Ох, как же ничего не хочется! Нет нормальных дел. Уборка – и та ненормальна, всё не то, не так! И не видно, что целыми днями только и занимаюсь уборкой.

Влезла в голоса – зачем?! Егор похвалил старый стиш – верить ли? – мы ведь разные.

Вечером у Игоря новый стиш, как всегда, сложный, многоплановый, в технике лессировки. Отнёс сразу в психоделику. Интересно, что ему там скажут.

Олег втягивает меня в экспромты, с отвращением читаю, не знаю, что отвечать, но принуждаю себя реагировать.

28 авг до 23:30.4 – Слон

Вчера, день Лошади, прошёл очень плохо. Проснулась рано даже по моим меркам, начала печатать тетрадь 1971, какие-то строки прут – не понимаю. Всё что-то собиралась делать по дому, куда-то выйти, но так ничего и не... Весь день засыпаю, вскакиваю от звонков. Звонки окончательно замучили – чувствую себя подопытным кроликом. «Ты сильная» - остоёбло.

Валерина кошка Девочка появилась к вечеру без живота. Где она родила, бедная, изгнанная из подвала?

Спасибо Олегу, он очень осторожно поддержал меня на плаву. Кажется, вхожу в ритм стихиры? Сегодня снилась какая-то рецка мне про бретонку – и стишка-то нет с этим словом, и далеко оно от меня.

29 авг до 24:00 – Крокодил

Всё чаще моя забывчивость даёт о себе знать: то бульон варила почти до полного выкипания, то о чайнике вспомнила, когда пошёл запах перегретого металла, а сегодня вышла без ключей. Валера, ты почему не напомнил?! Выручил Петя. Дверь совсем на соплях теперь держится. Сразу отдала Пете запасные ключи.

В остальном день прошёл тихо. Странно: мы прожили долгую жизнь вместе, всякое было, но, в общем, нам было комфортно вдвоём, почему обе наши мамы не приняли наш союз? Ведь дом наш – только наш, нами сложился.

30 авг с 00:16.9 – Медведь

Сегодня первый раз услышала явственно голос Валеры, не в памяти – из его комнаты.

31 авг с 01:07.8 – Черепаха

Что-то нехорошее со мной происходит. Не могу идти на Абдал. Сегодня день рождения у мамы, всегда к этому дню носила на могилку ромашки, а в эти дни, как ни собиралась, но так и не сходила. Поминаю дома, одна, очень рано, красиво накрыв столик у Валеры в комнате. Пью каберне и плачу.

Из ступора вывел звонок Люды, она предложила отметить Ленкин день рождения, я согласилась при условии, что потом пойдём в Воронцовку. Как-то долго собиралась, неудачно купила «Вечерний Киев» - истекающий срок годности, зашла на автовокзальный рынок (Люда попросила взять помидоры – ух, и цены там!), по новой дороге быстро дошла к её дому.

Плачу и здесь, о чём бы речь ни зашла. Только на поздравление Ленке хватило сил. Воронцовка спасла, увела в самые дальние времена. Фотографирую цветы.
 
1 сен с 02:02.3 – Жаба

Вот и осень пришла, вчера резко похолодало на десять градусов, был ветер и немного дождевых капель, когда гуляли по Воронцовке. Сегодня тихо и солнечно, но утро прохладное. Получился ещё один стиш для выхода – всё в мою нынешнюю тему – смерть. Всё располагаю в раздел любовной лирики – иначе смерть не мыслю.

Стишки Олега... Что-то я с ним разоткровенничалась? То ли он начал связно писать, то ли я влипла, как муха, в сладкое?

Днём занималась фотками, заодно выставила иллюстрации к последнему циклу – живопись в камне.

2 сен с 02:59.8 – Корабль

Живу по Иосифу: «за рубашкой в комод полезешь, и...» - в ванне повалялась, за процентами сходила, чеснок почистила, и день кончился.

Нет, одно сделала. Увидела августовское сообщение Елены с просьбой о стишках на гурманский, отправила ей тему Грина (оказалось, юбилейного на странице нет, пришлось вручную печатать). Отправила без пояснений и предложений – пусть сама решает, нужно ли такое.

Странное ощущение: юбилейная тема, тема ЮБИЛЕЕВ мной не дописана? Зрима очередь к кассовому окошку людской памяти: ближе всех стоят разные фирмы, ООО, шоу-коллективы, политические партии, отмечающие полугодие-год–два-три-шесть; за ними чехарда неустоявшейся истории – конъюнктура и талант рука об руку – Бродский, Евтушенко, Мартин Лютер Кинг, Че Гевара, Гитлер, Щипачёв и проч.; ближе к концу весомые – Пушкин, Байрон, Наполеон, Лопе де Вега, Магеллан, Шекспир, Леонардо да Винчи, Данте; замыкают очередь Муххамед, Иисус, Цезари, Александр Македонский... В сторонке сидит Гомер и смеётся (естественно) гомерическим хохотом. Юбилей – переучёт информации.

Лиза не выдержала тишины в нашей квартире, пришла (под предлогом позвонить), посмотрела, как живу. А скорби-то не видно – день как день, будничный, женский.   

3 сен с 03:59.5 – Лотос

Наконец-то пошёл дождь. Написала так, будто ждала его? Нет, ничего не жду. Мне безразлично, какая погода.

Опять «за рубашкой» полезла, и день кончился.

Не могу избавиться от ощущения Dеjа Vu: сколько раз оставалась в этой квартире одна? Смерть мамы, смерть Кати... Смерть Валеры. Всё кажется: наведу порядок и уеду... – к своим? И, наверное, это правда?

Со слезами наконец-то сделала аджику – для кого?!

Позвонила Иришка, доложила, что стишки получены. Ей второе – с «Недотрогой» - нравится больше. Не вникаю, мне всё равно, лишь бы они сделали отметку о проделанной работе. Уже поняла, что все конкурсы – для галочки чиновников. Куда ни глянь, всюду «неосторожное обращение с народом и государством», но толстокожие травмы не чувствуют. 

4 сен с 05:00.8 – Спрут

Была в библиотеке на встрече с чиновниками – всё-таки какая-никакая общественная должность, вроде свадебного генерала, обязывает. Боялась соболезнований бабулек, но обошлось, а что внутри – это никому не видно. На удивление все единогласно за библиотеки. Расписывать ни к чему, просто оставлю здесь свои выписки с примечаниями:
1) «когда видишь порой, что творится на улицах...» - а, когда не пора, то не видишь, и легче?
2) «понимаешь, что райсоветам не хватает бюджета...» - а также горжеток, мажетов, сюжетов...
3) «библиотека для старичков – чай? кофе? потанцуем?» - ох, это из жизни насекомых-депутатов?
4) «порядка более-около двухсот...» - ну, это не важно о чём, но логика так и прёт.

Слава богу, «поэтессой» меня не назвали (могла бы взорваться), и по ходу успела сообразить, что придётся выступить, и успела подготовиться (вспомнила, что последние двустишия ещё не выветрились из памяти – их читаю; в тему «самый надёжный носитель информации» и «публичная библиотека Бирмингема»). Наша председательша поссовета отреагировала на «постель» и «туалет», потом всё оглядывалась, ждала книжку (увы), а директриса городской библиотеки клюнула на «Бирмингем», интересовалась каналом связи (и тут, увы).

С Анечкой встреча – ох, как подружки! – разве что без чмоков. Даёт мне свой номер телефона (а сама-то хоть раз по моему звонила?!), записываю, но предупреждаю: «Аня, мне не о чем названивать – сижу в жопе, это не интересно,» - у неё шары ненадолго выкатились, но тут же вкатились с милой улыбкой: «Нам обязательно надо встретиться!» Ха!

5 сен с 06:03.5 до 14:35.9 – Лебедь, потом Светильник

Идут дожди, а я всё стираю. Странно, что последние одёжки Валеры не пахнут им – почему тогда не замечала этого нового запаха?

Сегодня натёрла пол в его комнате и вернула ковры – кому это надо?

Дописался и выставился стиш – тоже странно – о «вражьем предложении». Двусмысленные «предложения» слились в одно, но разве можно смешивать предлагаемое и предложение как законченную фразу? Не заметила, как обросла «предложениями»: «позвони мне, позвони»; «произведения могут быть приняты»; «выбирай худсовет для себя»; «это волк»; «споём»; «надо будет с ней как-нибудь поработать!))»...

И вот сегодняшнее: «Я хотел бы пригласить Вас на новый литературный сайт, который,..» - от Лиса. Прочитала письмо после опубликования стишка и только тут заметила все предложения, навалившиеся горой. А есть и такие, которые удаляю, не вникая. О сегодняшнем надо подумать, сходить к ним. Я соскучилась, кто-то из стареньких с ними водится? Двух-трёх имён мне бы хватило для чтения. Участие? – Это проблемно, могу не выдержать нагрузки, ведь и тогда не ушла с ними, не желая дублировать страницы, а тем более создавать два разных образа.

На экспрессе стиш Игоря – он как-то втекает в мою неоформленную тему – цепочка откровений не по адресу. Даже не знаю, напишется ли, но думаю часто: ты откровенничаешь, а реагируют не те, от кого ждёшь ответа; ты понимаешь, что слова твои точны, что не могут не попасть в цель, но цель остаётся незадетой – почему? Почему адресат остаётся глух и нем, даже когда один на один, и переадресация невозможна? Закон кошачьего взгляда в зеркало? Сейчас, в конце жизни, понимаю, как мне повезло с любовью – она редкость, а взаимная – многократная редкость. Быть друг для друга зеркалом и видеть своё отражение в глазах любимого – редкий подарок судьбы, потому тема всем интересна – многим не дано испытать на себе. А то, что в этой любви не гладко, воспринимается художественным вымыслом и списывается на авторское воображение. «В чужих руках всегда...» - удержи в своих.   

6 сен с 08:53.4 – Рог Изобилия

Месяц проходит, схожу с ума без Валериных шуток, без прикосновений, без заботы, которую я давным-давно окрестила «отношения быка и собаки». Собачка моя родная, как без тебя плохо! И бессмысленно даже думать, вспоминать, тем более записывать. Любовь – срастание души и тела. Душа спокойна - многое может, а тело – временное, потому эгоистично? – хочет, хочет, хочет!

Продолжаю перебирать вещи и понимаю, что этим буду заниматься до конца своих дней. Не хочется освобождать пространство от нашей жизни – зачем, для кого? Складывала вчерашнее стиранное и вдруг почувствовала запах Валеры – странно, да? – после стирки.

Звонила Оксана Б. Ох, и замкнут же её мир, не доходят новости. Собирается в Крым, кажется, в этот раз одна, без Максима. Я так и не поняла, когда. Встретимся ли? Надо ли? Очень много говорит о Бажан, которая сейчас керует в «Народном слове». Моё мнение о ней однозначно, у Оксаны – православное ханжество – желание подставить вторую щеку, несмотря на то, что первая ещё горит-болит.

Зацепилась за слова Оксаны: «Произведение в голове готово, осталось сесть и записать,» - как бы не так! В голове – всё равно, что в дамской сумочке, - чего там только нет, годами копится! Надёжное ли местечко? То ли вор украдёт, то ли хозяйка сумочку потеряет, или саму хозяйку машина времени переедет. Нет, дорогая, в голове – зачатие, а ты выноси, роди на бумажку или в сеть – тогда и говори «произведение», и то – не факт. Только не ей – себе эту тираду оставляю, понимаю, как ограничена во времени.

Кстати, о сети. Зашла по наводке Лиса в Литсеть. Поскольку записываю впечатление на следующий день, можно его считать отлежавшимся. Что же осталось в памяти? Ёж Л. – четыре текста – коты, город – эти два запомнились, его голос. После нескольких дней он перестал туда заглядывать. Несколько знакомых имён – недавно зарегистрированных, видимо, после такого же приглашения, какое получила я. Стрега и Братислава переходят за ПКП с сайта на сайт. Стоит ли ввязываться? Всех знакомых читаю на стихире, а к новым сунулась наобум – скучно. Поинтересовалась критикой, которой Лис гордится. Даже его разбор не является критикой. Ну, надо ли мне, чтоб читатель тыкал пальчиком: вот здесь кусочек понравился, а вот это место я не понял? Нет, милые, лучше пусть один – намёком – выразит солидарность, покажет созвучие, чем сто раз нра/ненра. А критики «откуда ноги растут» не дождусь – разуверилась. И соблазняться нечем.   

7 сен с 08:12 – Барс

Прошло несколько дней. Смотрю на незаполненные даты и думаю: стоит ли возвращаться к ним в памяти?

В этот конкретный день надо отметить рождение стишка. Почему замечаю стишки,
выпадающие из темы? Этот странно выпал – остался в той же гармонии, что звучит во всём нынешнем. Никем из откликнувшихся не замечено давным-давно забытое ты и ваша тень, что никак, никак не вписывается в явную потерю, в свежую рану, но сами отклики схожи с предыдущими. Реву в голос – так больно, и реветь начала до рождения стишка, с момента, когда ваша тень стукнула по больному. И роды были стремительные. Пока ещё тот день не далеко ушёл на стихире, вернулась к нему сейчас, самой интересно: сколько же времени ушло на стиш? Меньше часа – такое редко бывает.

Рёва добавил звонок Любы с Борей – вот перед кем совсем не хотелось раскисать, но сдержаться не могу. Люба по этому случаю даёт совет: убрать с глаз долой портреты Валеры. Ох, как же язык-то её повернулся, после моих слов «ничего не хочу менять». Нет, этого не сделаю, ничего не изменится.

Ближе к вечеру Таня принесла пенсию – и снова рёв: Валера бы не пропустил такой день, напомнил бы сходить на почту, а для меня дни существуют только в лунном календаре, без связи с реальным миром.
 
8 сен c 09:19.3 – Дерево

Абсолютно дезориентирована в денежном пространстве. Казалось: получу проценты и пенсию, всё встанет по местам. Увы, пока что ничего не выравнивается. Вынуждена была пойти за кофе и сигаретами (и того, и другого надо намного меньше, а деньги растаяли). Перерасход: зелёный кофе и килограмм орешков – и то, и другое не обязательное, на всякий случай. Надо думать, избегать таких покупок. Как научиться?

Ленка советует чаще встречаться с Людой. Боюсь – с ней не сдерживаю слёз, а это лишнее. Слёз мне хватает в одиночестве.

Анонимный – важна реакция Борга – назвал стиш о сибарите женским тостом (и он прав!), надо быть внимательной, не соблазняться глупостью, не отвечать на подобные ситуации, возникающие на пустом месте чужих текстов. Пусть как угодно задевают – не моё – не отвечать! Такие тексты хороши рядом, когда есть что с чем сравнивать, но ведь они никогда рядом не будут, и сама со временем забуду, на что отвечала – настолько мелочно – а стулья-то переломаны.

Ещё со стихиры: Игорь вскользь подтвердил мой намёк на присутствие сексуальности в его последнем (только ли?), а ведь это один из моментов, по которым сравниваю его с Дали. В данном стишке сексуальная линия довольно чёткая, проходит сквозь весь текст, но не хочется заострять внимание читателей. Пусть каждый «в меру своей распущенности» воспринимает. Хорошо, что Игорь вовремя появился, я не клюнула на ханжеские слова Андрея, не расписала ему картинку (скажем так: без «чувихи»), хватило выдержки. В общем-то, даже Игорю в рецке не намекнула на эту картинку (хоть сразу увидела чёткое изображение), объединив всё игрой и Дали – слишком обобщённо.

9 сен с 10:26.9 – Единорог

Главным в этот день был звонок Женьки, и нам обеим повезло, что, пока она пыталась дозвониться, телефон был занят Людой. Люда – громоотвод. Нам не пришлось плакать. После нескольких обязательных фраз прозвучал пароль «мы водолеи», и понеслось! Разоткровенничались обе, влюблённость – главное наше состояние. Именно это главное вынуждена пропустить – чужой секрет (о, запишу в секретную книжку, которую когда-то подарили Ника с Полиной; годы проходят, а в книжке полно чистых страниц – так мало у меня секретов)... Теперь понятно Женькино непоявление у меня и, конечно, простительно. Мы проговорили час, и это было похоже на весенние пляски диких коней в степи – вздыбленность – грудь в грудь. Одно странно: я так плохо разбираюсь в людях, так часто обманываюсь, а ко мне всё ещё обращаются с вопросами за разъяснениями.

Ещё отмечу из разговора: в сообщениях по переписке голос по-прежнему оставался Женькиным, а звучащий не узнала, несмотря на обращение «Тамарочка Ивановна» - голос взрослой женщины. Для меня Женька и Катя – в чём-то одно. Все удары по Женьке рикошетят в меня.

10 сен с 11:34.5 – Радуга

В очередной раз начатый и брошенный на полуслове ритм оформился благодаря экспрессу, много добавилось утром, но концовка не шла – в ней меняется ритм, и надо было свернуть в другую сторону содержание.

Во сколько я села править? Короче: без собачки моей «увлекающаяся девочка» забыла о кипящем чайнике и ухе; чайник выкипел полностью, уха – на дне, я в слезах. Научусь ли когда следить за временем? А ведь об этом и стиш - прокемарила.

11 сен с 12:40. – Петух, а никакая не Роза Ветров

Если правильно помню, именно в день Петуха родилась. Потому и криклива.

Подарок – два стишка Игоря, в обоих похоже на игру в испорченный телефон.
«обезбоженный
 мозг
 просыпается в трещины»
«роси ант»
- изощрённая игра ума. Интересно: сам радуется?


12 сен с 13:43.3 – Феникс

Вчера Марина позвонила: год тёте Наде, собираются на Гавена. Я готовлюсь к сорока дням: делаю покупки, стираю, убираю, складываю и выношу кучки, но всё бросаю и к ним иду.

Поразили перемены двора. Двора нет - застроено всё пространство без ума, но с неуёмной фантазией. Можно сказать: соседство сведено к минимуму. Ничего не осталось от дружной компании ровесников-связистов.

С Мариной и Серёжей нормально, как всегда. Иногда, правда, проскальзывает в этой нормальности меркантильность, но пока терпимо.

С Леной совсем плохо. Ни сочувствия, ни интереса, ни элементарной тактичности. Лена – глава своего клана. Свекровь, хоть старше, но бесправна. Я и того хуже – паршивая овца. Подозреваю, что Лена за что-то отыгрывается на мне. За что? – не понимаю, да и не собираюсь выяснять – её проблема. Добила меня ненужным замечанием: «А ты хорошо выглядишь,» - чужая, чужая.

Между Леной с Мариной тянется давняя история с наследством на Гавена.

Когда на обратном пути сидим в парке с Мариной и Серёжей, она много вспоминает: Вовку (совсем же маленькая была!), Катю, мою маму, свои истории с этим парком. Я спросила про Олю – не хочет встречаться, говорит, что Оля всегда проходит, не здороваясь. Да, лишний раз убеждаюсь, что после смерти мамы их объединяла я, не спрашивая, надо ли им. Переходим на автономное плавание.

13 сен с 14:40.4 – Летучая Мышь

Надо было готовиться к сороковому дню, а я как дура весь день гладила крупные вещи, меняла кругом шторы, перекладывала бельё. Что завтра готовить, что надо купить – не знаю, не думала.

На стихире две глупости: анонс баллады и экспромт Диме.

14 сен до 15:30.9 – Летучая Мышь

Люда помогала готовить. Всё нормально.
Достала Марина дифирамбами, «красивыми платьями кукол», «посмотреть в шкафах» и общим впечатлением, будто она часто бывала в этом доме. А как же наше с Валерой чувство никомуненужности? Два варианта ответа, оба неутешительны для меня: ненужным был он; я нужна как наследство (и Надю тычут на первый план). Вообще как-то всё заземлено в Марине, хоть речь ведёт о высоком. Мне стыдно за её выбор книжки (почитать или чтоб предлог был прийти?) – «Мысли и изречения» - совковая, с уклоном в кодекс строителя коммунизма. Ну что ж, обязательно поинтересуюсь: что понравилось – издеваться, так взаимно.

Лариса и утешила, и насмешила, и озадачила. Она внимательный читатель, всё нашла (что и показывать близким я бы не хотела), ничего не пропустила. Заметила, что изменилась манера письма. Про Мышека, наверное, не поверила объяснениям – это и смешно, и настораживает: ведь не одна Лариса может нашу игру воспринимать иначе, видеть в ней чистую монету чувства. Ну хоть бы вычленила кокетливость, ревность – в реале мне не свойственное, не может ни под каким предлогом появиться. Вообще, за Мышека Лариса уцепилась, как за спасательный круг для меня, типа «жизнь продолжается». Так вылезает боком игра. Хорошо, что этот разговор прошёл до прихода остальных.

А в общем, застолье прошло весело – настоящие поминки.   

15 сен до 16:14.9 - Фонтан

Вчера начались дожди. Сегодня с утра ураганный ветер вырубил свет. Пошла к Иришке, готовимся ко дню ГРЭСа. Пока я принесла только вышивки, а там посмотрим, что ещё. Иришка хочет видеть камушки, но я почему-то не готова их выставлять. Вот карту довоенного Крыма – пожалуйста! И макраме, и вязанье. Приманка дня – поездка в Партенит – состоится ли? Книжки сдала недочитанными – заметила, что не могу сосредоточиться, что ж зря держать, потом, когда-нибудь, если тема вернётся...

Вечером звонок Хропака – завтра год Людочке, поминки в монастыре. Не могу. Белой вороной?! Мы друг другу не нужны.

16 сен до 16:53.5 – Корона

Весь день дома, в тишине. К Иришке так и не собралась, руки не поднимаются что-то искать. Много времени с утра провела в стихире, да так увлеклась, что Ася, обиженная на меня за закрытую дверь, удрала через кухню на улицу. Нашла её притаившейся под амарантами.


17 сен до 17:28.0 – Чаша-Сердце-Грааль!!!

Тяжело, тяжело шёл день. Никак не получается сосредоточиться на камушках для Иришки. Всё, что угодно: вышивки, макраме, вязанье, пуговки, карта - и всё в невыставочном виде, и не хочется доводить до ума, вообще не хочется окунаться в прошлые радости. А новая радость одна – увесистые словечки Игоря. Мои бьют в лоб, его – проникают (или не проникают? – в зависимости от крепкости кости) и заставляют там шевелиться. В его словах эмоций больше, чем во всех «поэтично-лирических» разливах-переливах. Страдаю, когда встречаюсь с чужим непониманием его стихов. Сейчас как раз такое время.

Короче, вижу, что опять готова не выходить из дому, но Иришка-то ждёт, и тогда выскакиваю с тем, что собрала в нетоварном виде. Странное общение: не люблю знать о предстоящем, а приходится слушать; болванчиком киваю на разные предложения, обещаю почитать им стишки – какие?! – где у меня сейчас веселье?! – в жопе!!! Ох, срываюсь поскорей смыться, пока слёзы изнутри не задушили. Дом мой, ты один позволяешь выреветься – выдерживаешь наводнение. А реву сегодня с утра, куда ни ткнись – всё больно.

Вечером звонит Лукьянов, предлагает завтра встретиться в Ялте (они уже взяли билет на 4:25). Я в шоке – всё не так, как хотелось мне. Тактичность? Улиточность? Наверное, что-то проскальзывает в моём голосе – разочарование, неготовность, неуверенность? – Лукьянов обещает завтра с утра позвонить и напомнить. Это хорошо, ведь, правда, могу забыть, сидя с Дружочком. Почему не настояла на своём – не понимаю.   

18 сен до 17:59.8 – Колесо

С утра - стиш на экспресс (вчера, как темы увидела, две строчки записала, но не знала, выведут ли на моё). Собаки не хватает в моём, но в этом стишке, кажется, не ТА собака, потому «псина», несмотря на труднопроизносимость, на возможность лёгкой замены благозвучием. Отправляю Ольге с предупреждением, что на голосование не успею (ещё надеюсь на иной поворот в реале). 
 
Могла бы пораньше выйти из дому (возможно, мне и рейс их назван был, чтоб на тот же автобус села – как в одном повторяющемся сне), но я занялась мытьём посуды, кормлением Аси, сбором в дорогу (даже купальник и полотенце не забыла). Вышла из дому около девяти.
 
В маршрутке сообразила, что забыто главное – сигареты. Удачно в первом же магазине (как повернулся язык спросить про «без фильтра»?! оказалось – есть такие!!!) покупаю новую «Оптиму» с мундштуком – с виду – обычные с фильтром, но курю-то своё привычное! Лукьянов сразу заметит: «Т.И., вы перешли на фильтр?!» Ха!

С местом в автобусе тоже повезло. Села, как обычно, без билета. Нас таких человек десять, но постепенно всех начали сгонять с мест те, кто брал билеты в кассе. Я быстро сообразила взять с полочки подушечку и устроилась на безномерном пространстве, а когда пришёл проверяющий и спросил: есть ли безбилетные, с радостью первая потянула руку, как школьница, выучившая урок. Он меня обилетил, и тут выясняется, что можно было продать только один билет (место, занятое мной – запретное), но, поскольку я заплатила, то выгнали из автобуса бабу со второго водительского места. Так я оказалась на любимом переднем сиденье. Эх, какие виды открываются с высоты автобусного переднего! Демерджи – красавица! Красный камень! Почему дура не фоткала?!   
 
В автобусе у меня открылась от сотрясения бутылка с детской пробкой, вся вода расплескалась, сумка, пенсионное, полотенце и тёплая кофточка намокли. Ну, всегда же ставлю воду в отдельный пакет, а сегодня сглупила.

Время от времени переговариваемся с Лукьяновым по телефону. Им, наверное, надоело в Ялте с утра, предлагают поехать в Алупку, я соглашаюсь. Но потом, уже на автовокзале, пока разбираю мокрые вещи и жду встречи, вспоминаю вдруг поездку в Алупку с Оксаной и Максимом (кажется, в их первый приезд?), как мы тогда с трудом из Алупки выбирались катером: тоже сентябрь, автобусы распроданы предварительно, на маршрутки надежда слабая – нарушают график. С катера пришлось брать такси, иначе бы не успели на свой автобус. Короче, при встрече меняю планы Лукьяновых – едем в Ливадию – ближе, а красота та же.

Увы, из красоты – только отполированные камни мостовой (и царскими ножками тоже, если навещал любимых лошадок – рядом конюшни были). Дворец облеплен плёночными пристройками по случаю встречи европейцев, дорожки перекрыты ленточками запрета, а то, что осталось доступным, являет разруху и пустынь – асфальт смыт дождями, хвойные усыхают, молодые глицинии вперемежку с бурьянами.

Потихоньку начинается дождь, благодаря ему встретилась с двух-трёхметровым самшитом явно со времён Романовых. К морю не спускались, дождь скомкал наши планы. Счастливы, что нашли место в кафе. Надеялись переждать дождь, а дождались самого настоящего ливня. В кафе смотрю фотки Инкиной свадьбы. Инка везде похожа на длинноногую, большекрылую птицу, особенно в танцах. Как в известной сказке. 

Эпопея с маршруткой. Мы пропустили лучшее для отъезда время. Стоим в толпе – народ прибывает, а уехать не на чем. Понимаю, что надо держать очередь, иначе на первой не уедем. А вода прибывает, течёт рекой, готова сбить с ног. Терплю. Приехала нужная нам одиннацатая, влезли, но стоя.
 
Дерикойка наполнена до краёв бурным потоком. Почему-то вспомнился Чапаев? Ага, «железный поток»! Река аполитична, но не прощает самоуверенность, бахвальство, безрассудство.  Глупость – пренебрегать стихийным, если нет силы совладать.

Достался мне последний билет на 15:56, в 17:20 я уже на автовокзале. Сегодня на удивление и туда, и обратно на дорогу уходит мало времени, хоть дорога по-прежнему строится, и есть узкие места – в одну полосу оба встречных потока.
В шесть я дома, греюсь, сушусь, кормлю Асю и котов, смотрю сегодняшние фото. Ничего интересного.

19 сен до 18:30.5 – Труба

Весь день ушёл на подготовку к поселковым мероприятиям. Больше времени заставляла себя сосредоточиться, встать и сделать. Куда я постоянно улетаю? Не могу сказать, на что уходит время. Прям по Бродскому: достала утюг – реставрировать карту, и день потерян, и карту в свинячий голос делаю, когда надо из дому выходить. Понимаю, что сделай её вчера, заменила бы все стыки, как положено. Карта пойдёт на обе выставки – на партизанскую и день посёлка. На партизанскую принесла ещё керосиновую лампу (не зря хранилась!) и песни военных лет. Хотела планшетку дать, когда увидела плащ-палатку  (эх, эта плащ-палатка под дождём по дороге в детский сад – три пары ног при одной папиной голове!), но планшетку тоже Ира принесла. На поселковую – царские мундирные и казачьи пуговицы, книжки (кроме переводов), что камушков не дам – Ира уже смирилась. (Сама не понимаю, почему не смогла выставить камушки?)

Валере пришёл долгожданный перевод из ВААП на приличную сумму – вот бы порадовался! А я не знаю что делать? Звонить туда, объяснять ситуацию – невыносимо, но, наверное, надо? Если не забуду, поищу телефон и имя.

Дважды звонит Буянова – завтра приезжает. Второй звонок – по моей просьбе – боюсь пропустить время встречи на вокзале, завожу будильник. Оксана обиделась на мою забывчивость, пришлось объяснять, что не с ней так, а вообще такое время у меня – безприоритетное.

Вечером нашла время для стихиры. Ничего нового-хорошего. Пропустила из-за Ливадии две голосилки, и фиг с ними – скукота.

20 сен до 19:01.2 – Шакал, хотя «змей» звучит мягче

Час с Оксаной и Максимом – нечего вспомнить, кроме дождя и вялого перегавкивания с тем мужичком, что позавчера посадил в автобус.

Очередная эпопея с забытыми ключами. День просран.

Застрял занозой вопрос Лелюхиной: «Что за выражение лица?» А правда, ЧТО? Чувствую, что ответ подсказал бы: на что уходит время.

21 сен до 19:33.0 – Голубь

На всё плюнула, погрузилась в язык Евгения Шестакова. Всё-таки сам по себе, без озвучивания маско/радных исполнителей, он классный – живой русский!!!

Как-то так получилось – засиделась, зачиталась и не проспала Ноев, и съэкспромтила про мерседесы с яблоками. Не стиш – баловство.

22 сен до 20:07.1 – Заяц

Катин день. Я одна. Выручил блиц у Стреги. Кстати, не писала, как она меня соблазнила письмом. В отличие от Лиса, она ничего не нахваливала, а по-бабски поплакалась в жилетку про беды сайта. Я зашла, почитала, нашла интересного автора (незнакомого), зарегистрировалась. Теперь плачу от перегруженности почты, хоть беда не велика – письма легко просматриваются и удаляются.

Стиш на блиц получился в ключе всех последних работ, подумываю на страницу выставить, только посвящение уберу.

Опять поздно ложусь, в благодарность за это стиш Игоря (потом увижу, что тычет читателя в 13 век), я же вижу автобио – недавние разборки. Звуково – фыркает и цокает - очень точно!

23 сен до 20:44.4 – Зеркало

Потеряв надежду найти записанный телефон и имя-отчество женщины из ААСП, пошла тем же ходом, что в прошлый раз, когда для Валерки искала. Вроде бы, готова к тяжёлому разговору, а всё ж душат слёзы, невозможно говорить о смерти. Готова отказаться от денег, лишь бы не объсняться, но Раиса Владимировна (оставлю имя здесь на случай звонка) настаивает оформить наследство. Да, мне всё равно в нотариальную придётся идти. Обидно за Валеру – он ждал те деньги, а мне на что? Слёзы текут, едва скрываю перед Ленкой и вечером перед Татьяной. От Тани отмазываюсь головной болью. Вообще разговоры стопорятся - не о чем.

24 сен до 21:25.5 – Паук

Дождь льёт всю ночь. Наверное, не будет бабьего лета. Потерплю немного и рвану на море в любую погоду. Нет Валеры – некому удерживать и переживать за меня. Плевать на дороги!

Пережить бы сегодняшний суетный день. Кто бы знал, как не хочется читать своё чиновникам!

Промучилась дома: что ни выберу, читать не могу – слёзы. Решила пораньше выйти, чтоб почитать вслух под любимой алычой, но и там не получается без слёз. Пришлось признаться Ире, что не смогу читать.

Выставка хороша, особенно вышивки бисером (выглядят коврами) и что-то похожее на оригами (англ. название - не запомнила).

Разговор во время чаепития хороший, непринуждённый, по-стариковски воспоминательный. Юность, строительство ГРЭСа, жизнь в общагах (мужское, женское), танцплощадка с баянистом, землетрясение в Ташкенте, детство на оккупированных территориях, убитые собака и лошадь. Мария, как всегда, веселит, опять читает мой стиш. Именно она дала мне нужный настрой, чтоб выбрать близкое к теме разговора и прочитать без слёз. Выбрала «Силу тока» и в очередной раз слышу, когда по принуждению дарю книжки «и.о. головы»: Этот стих в книжке есть? Ох, была бы на моём месте Татьяна, попыталась бы выбить денюжку (это я сейчас сообразила) – такой случай, а я молчу, улыбаюсь, отрицательно качая головой.

Трудно мне на людях – очень устала.

25 сен – Орёл

Сегодня должна была встретиться с Буяновой, но с утра дождь и ветер. Пока писалось для экспресса (как темы попадают в нужное мне?!), дождь безобразно разошёлся – куда ехать? Говорю об этом Оксане, откладываем встречу на середину дня. Увы, погода не улучшается. И тут до меня доходит (прежде бы Валера сразу именно на это обратил бы внимание): а дорога в горах – на перевале-то ещё хуже, поехать, чтоб застрять?! Гарантии встречи нет.

Начинаю потихоньку убирать с окон цветы. Они, бедные, вымокли, перемёрзли, потеряли всякую надежду на бабье лето – сбрасывают листву.

Под вечер рецка Татьяны – удар под дых – открытым текстом о Валере! Жестоко! Удалить – первое желание, но ведь не вспомнит, о чём писала, не поймёт из-за чего удаляю, обидится. Прошу, чтоб отредактировала сама. Надеюсь, читателей сегодня мало, все чужие.

Вообще странно она ставит вопрос: связывать стишки с реалом и выбирать, что нужней – «в одну телегу коня и трепетную...» Это «телега жизни» всё принять способна, но не телега выбирает маршрут и способ передвижения, тем более цель и скорость. Телега вместимостью сильна, остальное не от неё зависит. Татьяна, вроде бы, хваля стишки, упрекает меня в их рождении? Да мне и самой тошно и тяжело отвечать людям, но читатель волен понимать текст, исходя из собственного опыта. Терпи, автор!

26 сен до  23:00.1 – Конь

И начну его фразой кавалериста: «ничто нас в жизни не может вышибить из седла!» - намёк на очередной провал моих стишков на экспрессе; на молчание Сергея там, где нужен был ответ (но и вопрос улетучился), и его же встрям там, где не ждали; на множество фальшивых ли, игривых слов. Когда всадник без головы, вся надежда на голову и ноги коня.

А вообще-то сегодня с утра расквакалась рецками, замечаниями – абы квакнуть, должно быть, к дождю.

Вечером, поскольку природа дождя не послала, пришлось мне самой пролиться. Увидела маслята, купила, дома сразу ими занялась, только потом дошло: кому?! Реву и мариную. Три баночки получилось, остальные завтра пожарю. Съем ли? 

27 сен Слон

28 сен с 00:58.4 – Крокодил

30 сен с 01:47.6 – Черепаха

Ловлю себя  на том, что не хочу записывать. Всё неинтересно, бессмысленно. 27-го встретилась с Оксаной в Ялте – скучно, не о чем писать. Разве что улыбнулась вывескам по трассе «Коопмаркет» - монстр русского языка.

28-го вытащила Люду в зверинец. Так мы с Валерой и не дошли в солнечные дни... Опять нечего записывать – всё на фото-видео.

Вчера, опять же по моей инициативе, сходили с ней же на кладбище. Дожди, от которых ждала неприятностей, ничего там не нарушили. Это не Абдал, где свежая земля стекает по склону. Тут горка ровная – бывшее поле.

Даже о стишках ничего не хочу писать, да и нет их, настоящих. Сижу в блицах.

5 окт до 03:34.3 - Спрут
03:34.3 - 07:06.0 – Светильник, потом – Рог Изобилия

Спрут хорошо скрутил: насмешку надо мной в ветке публичного обсуждения оставил, а моё «взаимное уважение» удалил. Когда? – не знаю, рано спать легла из-за холодины в доме. Ладно, простим и ему. Зато поняла смысл невозможности ни одного характеризующего слова во второй строке – родное не обсуждается.

Сентябрь перетёк в октябрь трёхсуточным непрерывным дождём, под конец резко опустив температуру почти до ноля. Я бы не заметила, если бы не выход в город. Срочно втащила в дом цветы. Да и сама утеплилась. Вчера даже ковёр на полу расстелила. А сегодня проснулась: голая и жарко – с чего бы? Оказалось: включено отопление – впервые, сколько помню, до 16-го октября! Странный год: зимы не было, лета – один август, бабьего – не было. Это ведь год Лилит – она мутит?

В последние сентябрьские дни от безразличия потеряла контроль над стишками. Теперь опять надо заняться чисткой страницы. Хотя бы просто попрятать мусор, как в детстве при быстрой уборке, - под кровать. Потом разберусь.

Что отметить из стихирского? Хорош стиш Плахова. У Олега букет (иногда отчётливо звучит голос Прекрасного Иосифа, но, наверное, трудно от него оторваться, когда переходишь на разговорный язык). У Игоря, как всегда, - свеженькая личная история прячется в средневековье – ну, это нормально, хоть зверюшки рядом топчутся, а себя не видят (может, и я в их числе?). Единственное отличие этого стишка от многих Игоревых – отчётливо звучит сарказм, только он и указывает, насколько задела свеженькая история в баре. С  городом он ко мне не прислушался, но от «великих» принял. Ладно, фиг с ним.

Таки обида – редкий случай – сегодня влезла занозой. Некому было удалять? «Экзальтированность» - в чём? В том, что назвала такое «обсуждение» прокрустовым ложем?!

Да, надо об Ольге написать. В ней проявляется характер, хоть окружение не располагает. Я почти растаяла, нечаянно обнаружив её тактичную прямоту, заботу о чужих стишках – не свойственно стихирским. Думаю, этот случай когда-нибудь в наших отношениях всплывёт – он очень важен для её характеристики, не будет мной забыт.

Должны были пойти к Свете. Спешила сделать домашние дела: оплатила коммуналку, сходила на ярмарку и по магазинам, сварила бульон. Догадалась позвонить Лене и выяснила: наш план срывается. Она пообещала перезвонить, но забыла, наверное.

Делаю виноградный сок, не заглядывая в будущее – просто «чтоб добро не пропало».

К вечеру поудаляла со страницы стишки, август собрала в отдельную книжку, досиделась до Ноева блица, блицнула и бухнулась спать.

6 окт с 08:14.7 – барс

Сегодня совсем плохо. Чувствую себя прокажённой. Объяснения нет. Наверное, так в теплицах среди помидоров-огурцов вырастали грецкие орехи – сначала уютно, а потом тесно. Мне тесно в отсутствие прямой речи.

Ещё один блиц – на Графской. Второй (вечерний) не потянула – тошно от тем, да и нафиг? Мусор получается, пора завязывать. Эх, жаль, осень подвела с погодкой. Дома невыносимо, часами смотрю наши фотки.

Оксанка недавно звонила, зовёт в Одессу. Может, надеется, что на месте уговорит заняться шитьём костюмов? А мне и город видеть не хочется после ТЕХ стишков. Лучше бы она ко мне приехала. 

7 окт с 09:23.9 – Дерево

Вроде бы, всё делаю от чистого сердца, а принудительность чувствую - от этого тяжело. В отношении стишков: одинаково не воспринимаю и критику, и хвалебное – всё не то, не так. А как надо? Чего жду? Вот и сегодня выставила стишки с вопросами для Иры из Евпатории (несколько дней думала, увидев, что она принимает). Первый раз там упомянула во всеуслышание о цикле, посвящённом И.С. К вечеру увидела короткий ответ – общий одобрямс. Буду ждать детальки, если они всплывут.

День солнечный и потеплевший. Собралась исполнить указание Татьяны – пойти в горгаз. Неприятный сюрприз: нет свидетельства о смерти. Могла бы подумать, что забыла на почте (это единственное место, куда носила), но там не нужен был корешок экспертизы, а нет обеих бумажек. Хорошо помню обе в руках. Куда сунула, дура? Когда все разъехались, разбирала документы Валеры первым делом, там этих бумажек не было, а я и не вспомнила о них. В телефонных разговорах Лена и Таня по голосу чувствуют моё хреновое настроение, дают советы. Ну, что ж, приступаю к перетряхиванию сена в стогах. Заодно выбрасываю ненужные бумажки – ох, как они любят накапливаться!

Вечером звонок Женьки. С радостью сообщает, что уже взяла билет, приедет! Строит планы: что, как, когда и где. Пытаюсь не соскочить с её интонации, хоть прекрасно понимаю: «основная причина» способна изменить русло этих планов. В крайнем случае, встретимся на вокзале (билет она была вынуждена брать до Симфера). До встречи откладываю трудный разговор о детях, о долгах, о любви и способности терпеть.

8 окт с 10:32.0 – Единорог

Вот и наступил день рождения, который не хотел праздновать Валера. И в доме ни порядка, ни вкуснятины. По его кровати разложены альбомы и папки – там тоже ищу свидетельство – а вдруг? Что подумают те, кто будет звонить на его номер? Телефон-то разряжен, а зарядку погрызла Ася. Разве что Ира Дученко догадается перезвонить на мой номер и потом всем объяснит ситуацию.

Когда последний раз подходила к могиле, заметила ленту венка: «от друзей и коллег по работе» - она будто заботливой рукой была расправлена. Он не верил словам, что в театре его помнят и любят, не представлял, что приедут, проводят в последний путь и помогут мне. Знает ли теперь?

По дороге наревелась, хорошо, что дорога пустынна. Шла и думала: каким умным, дальновидным был Валерка, как он своим желанием «в сосенках» сумел и после ухода вытаскивать меня на любимые прогулки, разрешил гулять одной там, где прежде только вдвоём. Могила и Валера не вяжутся в целое – не к Валере хожу. Не знаю, как объяснить. Здесь я с ним не разговариваю.

Вопреки всему решила отметить день рождения включением духовки – ну, надо, надо хоть что-то испечь, чтоб пахло праздником. Мясо в меня не лезет. Придумала сделать плацинду с яйцом и зелёным луком. Съездила на оптовый (вдруг Люда придёт? Надо хоть фрукты купить), заодно взяла ещё перца – это единственный овощ, который ем. Нечаянно заметила: на Чатыр-даге выпал снег. Вот так начало октября!

Звонков было мало. Заходила только Лиза. Задрали меня всеобщим вопросом о самочувствии! Тут даже самоидентификации нет!

Вечер долгий – ищу свидетельство о смерти, попутно избавляюсь от ненужных бумажек.

От Иры большой, подробный разбор. Сегодня не включаюсь.

9 окт с 11:36.8 – Радуга

Первым делом глянула погоду. Не хочется пропустить потепление в эту дурную осень. Куда рвануть? Теплей всего в Ялте, но тянет в Евпаторию неоконченное. После замечаний Ирины думаю: начать цикл надо открытым текстом о поэте, о счастливом поэте – их так мало – счастливых! Сашка? Велимир? Франческо из раннего возрождения? Ещё хочется соединить возрасты, не совпавшие в реале: он стар, когда я девчонка; я стара, он – юн; и только его стиш и моё фото, где мы оба молодо смеёмся.

Хотелось поехать, да не случилось. Засиделась в стихире, отвечая на рецки. Потом написала очередную фигейку на экспресс. Потом с Ольгой болтала. (Тут бы развернуться на подробности, по-житейски понятно – гендерно, но именно чужое  бытовое сдерживает.) Ну, о творчестве с маленькой буквы, думаю, можно? В который раз замечаю: с людьми моего круга разговор идёт пунктирно. Произносится тирада о своём «девичьем», дальше точка-слово для передачи речи партнёру, он хватается за слово, начинает о своём, не менее «девичьем», и опять после тире-тирады ставится точка-слово – зацепить партнёра. Глянуть со стороны – будто не слышат друг друга, изнутри – слишком много хочется вложить в разговор. В данном случае «обсуждаем» мой второй стиш, написанный благодаря её настойчивости. «Обсуждение» - правильный ход. Стишки любят примеряться и оказываться впору читателю. Ольга увидела в моём свою недавнюю ситуацию и предсказывает, что стиш ей припишут. Удачно я с ней посоветовалась о посвящении, которое сделаю, выставляя стиш на страницу, - нет недомолвок, а ситуация только и похожа разрывом отношений, возникшим из-за грязного поступка героя.

Так мы болтали, а время шло, только успевала передвигать поездку на позже, пока поняла, что позже некуда. Поехала на Центральный рынок за сигаретами, сдуру купила грибы – ну, не смогла пройти равнодушно мимо рыжиков! Уговорила себя: вдруг гости? – рыжики + картошка – чем не еда?

А денёк хороший, теплее, чем прогноз предсказал. Дома параллельно занимаюсь грибами, чтением экспресса (на удивление – диапазон темы широко схвачен), поиском свидетельства. Ура! Только попалась на глаза книжка Пучкова/Кременя (не на своём месте, не среди украинцев-современников!), я вспомнила: в неё сложила бумаги, которые понадобятся в нотариалке! Ура! Ура! Нашла! Вторая удача за день!

Третья, уже не просто удача, а радость наивной старухи. Ленка рассказывает, что Роман им выдал: «Вы не против моего старшего сына? Ему девять лет». Ромка, любовь моя, как ты меня обрадовал новостью! По простоте душевной поняла, будто кто-то из твоих девчонок признался, что имеет от тебя ребёнка. Ленка не поняла моей радости, поскольку на деле всё гораздо прозаичней: Ромка решил жениться на женщине с ребёнком. Дай-то Бог! Правда, теперь и Леська может за него ухватиться – он-то парень работящий, а в её частных владениях ещё не всё построено. Ладно, время покажет. Мне просто нравится Ромкин сдвиг с мёртвой точки безответной любви. Ванечку жалко, но надеюсь, Ленка успела ему привить лучшее, что в ней есть – тепло доброты и отзывчивости.