/"Пряничный домик"/
"И вновь часы... Бесполезные часы бесконечности. Куда вы всё спешите? Стоп! Я не допил ещё свой кофе. Потому что мой кот не соизволил известить меня о его прибытии и препроводить его ко мне в постель."
Громкий вопль окончательно разбудил туманное утро, пытавшееся спрятать золотые листочки в своих пушистых серебристых лапах:
- А-а-а-а-а-!!!!! - Вильгельмина широко открыла глаза, подскочив на кровати, как от удара током и едва не стукнув лбом своего незабываемого коллегу, доктора Араши.
С самым участливым и серьезным видом он взял её за плечи и уложил обратно на кровать, тихо приговаривая:
- Тише, тише, возлюбленная муза кошмаров... В следующем акте, пожалуйста, убавьте громкость. А лучше отключите вовсе и сделайте своему очаровательнейшему начальнику хоть разок комплимент... Притворитесь, что он всё-таки неплохой врач, а не просто коллекционер... Все хорошо, дорогая Вильгельмина. Сегодня вам показаны отдых и полный покой! И эти настойчивые запредельные поклонники вас обязательно покинут! Больше никто не посмеет отравлять ваш полет своим докучливым восхищением...
- Араши???
- Ну, конечно, неподражаемая Вильгельмина. Всегда ваш, незаменимый Леопольд Араши. - Голос доктора звучал заметно устало, несмотря на попытки обыграть самый обычный день, и внешний вид его полностью подтверждал это: покрасневшие глаза, сосредоточенное и, вопреки обыкновению, такое серьезное и задумчивое выражение лица, а, промелькнувшая во время столь длительного приветствия, улыбка - лишена привычного ехидства.
- Где эти часы?! - Вильгельмина схватила его за запястье, с ужасом глядя в пространство прямо перед собой.
- Простите, фройляйн Вильгельмина, но вам сегодня противопоказано принятие подобных препаратов, как негативно сказывающихся на вашем состоянии. - Араши осторожно освободил свою руку из её хватки и продолжил медленно и сосредоточенно делать пометки в журнале. - Никаких часов. Только полный покой. Иначе придется прибегнуть к радикальным и давно устаревшим, хоть и столь любимым вами, методам лечения. Поверьте, я ничего не имею против возвращения к профессиональным обязанностям такого выдающегося сотрудника как вы. И вы точно знаете, что я ни капли не иронизирую. Поэтому сегодня роль строгой и непреклонной, но заботливой матушки-врачевательницы исполню я и буду самым тщательным образом следить за вашим исполнением роли послушной и скучной пациентки. С тем же усердием, с каким вы наблюдаете ход времени. Тук-тук, тик-так...
Вильгельмина продолжала с испугом удивленно на него смотреть.
- А где Лафф? - Спросила она вдруг, прищурившись, будто ожидала, что и его существование доктор начнет отрицать.
- Лафф? Милый Лафф пригласил меня в незабываемое путешествие, показав удивительную сказку и теперь вновь счастливо играет со своим альбомом и сказочными друзьями. Узнав о том, что вам нездоровится, прекрасная коллега, он даже не стал просить вашего преданного слугу разделить ваше время с ним и выразил серьезную обеспокоенность... И пожелал вам как можно чаще и шире улыбаться. Почему вас заинтересовало его местонахождение? - Лео пытливо посмотрел на Вильгельмину поверх очков.
- А... где... Как твой Люцифер, Лео? Он, должно быть, значительно преуспел в дрессировке своего субтильного рудиментарного хозяина?
Казалось, вопрос Вильгельмины его удивил и совсем не обрадовал. Доктор Араши слегка приподнял брови и, продолжая занесение записей в журнал, хмуро ответил:
- Рад, Вильгельмина, видеть, что вы оправились от своего кошмара. Люцифер просто мастер дрессировки, но ведь у него есть благодарные ученики, не так ли?.. - По-прежнему устало, но уже более привычно, Лео хитро улыбнулся.
Неожиданно Вильгельмина подняла руку и постучала себя кулаком по затылку. Доктор Араши сокрушенно покачал головой:
- Нет-нет! Вильгельмина! Прошу тебя, отдыхай! Даже точным и идеальным механизмам иногда нужен отдых... Я скоро вернусь. Чтобы проведать свою драгоценную пациентку.
- Подожди! А ты знаешь, кто такие дарккитти?
Взгляд доктора, замершего у двери, окончательно убедил её в его искренности и она просто расплылась в улыбке - даже Лафф восхитился бы, а вот доктор сильно нахмурился и поспешил выйти, торопливо стуча каблуками, когда она влюбленно протянула ему вслед:
- Ле-е-е-е-о!!! Это и правда ты! Настоящий! Лео! Я хочу обнять тебя!
Запись в стационарном журнале "Кронос":
"Дорогой Кронос!
Преданная и нестерпимо скучавшая по тебе жертва медицинского фетишизма, Лео Араши, просит позволения посекретничать на кажущиеся весьма далекими от профессиональных темы! Ты ведь не будешь против? Надеюсь, тебе понравилось примерить столь непривычный образ "Исповедей клубничной карамели" в виде эксперимента? Ты был великолепен!!! И созданные Лаффом заметки... Меня до сих пор непреодолимо манит кондитерская на углу! И я обязательно почту её своим визитом! А уж описанное разгневанной "розовым кошмаром" Вильгельминой действо, приобрело совсем иную окраску! Механическая бедняжка столь ярко и красочно все описала, что я еле сдерживался, чтоб не выразить свой восторг и не выдать себя! Только представь её гнев по поводу глумления над таким незаменимым символом порядка, как униформа... Розовая возмутила её дух, рожденный под тиканье часов, больше всего, и она выразила свое возмущение фразой, что... Позволь вспомнить... "Этот вульгарный инфантильный цвет бессмысленности и глупости оскорбляет достоинство униформы даже намеком на попытку выдать себя за стража порядка и системных ценностей!". Это жестоко, дорогая Вильгельмина... Ты ведь не знаешь, чего стоит быть розовым, но, к сожалению, не тебе дано это когда либо узнать. Хотя, о чем я говорю? Ах, да, я же мазохист, который любит истязать свою темную душу и ледяное сердце испепеляющим светом радости и... Сказочности?
"Механический маньяк" её, кажется, оставил почти равнодушной своими признаниями, а бездонные черные глаза среди белого безумия её по-настоящему испугали! Значит, это правда... Согласится ли орудие поразить цель ещё раз?
А теперь позволь прекрасному Лео побыть немного самокритичным - потому как замысел мой, как художника и рассказчика, удался лишь отчасти даже при помощи милого Лаффа... И терапевтический эффект не кажется впечатляющим. Ни разу. Леопольд Араши не может быть собой горд в этот раз. И..."
Из коридора раздался резкий как выстрелы и, угрожающий спокойствию, стук опасных шпилек, который доктор Араши успел поприветствовать лишь изумленным взглядом - на пороге стояла Вильгельмина в своей униформе и как обычно надменно улыбаясь:
- Что, Леопольд, думал, что избавился от меня и опять используешь стационарный журнал не по назначению, в личных целях, и оскверняешь его страницы пошлыми шутками и непристойными признаниями?
- Иначе перед тобой был бы не Леопольд Араши, прекрасная Вильгельмина и ты, вероятно, познакомилась бы с не самой любезной коллегой - Скукой. Кто, как не я, позволит тебе оценить степень своего профессионализма и поднять его на более высокий уровень? И кто, как не я, позволит тебе полнее ощутить свою роль в обществе, его четкой иерархии и системе ценностей. Только я смогу помочь тебе точнее найти относительную грань между хорошо и плохо... В обществе столь же безупречных как ты, ты была бы лишь одной из них... Или ты будешь настаивать на том, что тебе совсем неведомо тщеславие?
- Опять эти бесконечные и бессмысленные монологи, Леопольд... Ты портишь все, к чему прикасаешься и, да, - даже мне ты внушил это гадкое чувство превосходства своими отвратительными и безответственными выходками. Твоя грань между хорошо и плохо находится за пределами благоразумия. И, черт возьми, я и правда рада тебя видеть! Это был сумасшедший кошмар, который хочется забыть! - Вильгельмина, подступая, испытующе смотрела в глаза Араши, а затем добавила угрожающе шипящим голосом, - И очень в твоем духе, Леопольд... Эти офицеры в дикой униформе... И форма того из них, что больше всего был похож на тебя, как раз в твоем вкусе, Лео - этот безвкусный черный виниловый плащ с остроносыми ботинками и бесполезными на нем совершенно золотыми ремнями, это черное воплощение хаоса и мрака на его руках...
- Звучит интересно, но, Вильгельмина, почему все-таки ты ослушалась предписаний своего врача?
- Не перебивай! Это твоих рук дело! Тебя и твоих психов! Я уж чуть было сама не начала рисовать на стене отметки минут, прислушиваясь к своему сердцу!
- Ну зачем, скажи, мне избавляться от тебя? Ведь ты тут королева...
- Королева??!
- Ты ведь сама говорила о чувстве превосходства надо мной... Думаю, больше никого ты не считаешь достойным твоего величия конкурентом... Или я не прав?
- А розовый??! - Вильгельмина продолжала шипеть, сверкая змеиными глазами.
- А не паранойя ли это? Всегда мечтал о такой пациентке, как ты! Не хочется тебя разочаровывать, но чрезмерная сила рано или поздно ломает её обладателя, одерживая над ним верх... Как демон, как червоточина...
- Что?!!
- Увы...
- О чем ты говоришь, Лео? Ты не обманешь меня! И я хочу увидеть твоего Лаффа, Марта и Ская.
- Подумай, Вильгельмина, Лафф мыслит совсем другими категориями и образами и твой кошмар расстроил бы его не меньше, а из меня художник ничуть не лучше, чем специалист... Твоё подсознание, твои скрытые страхи и фобии, которые ты отрицаешь, но которые неизбежно появляются, когда ты находишься в обществе - особенно в обществе таких как я, посылают тебе свои сигналы, обнаруживая себя и требуя тщательного внимания к указанным ими неполадкам в твоей хрупкой, как и все сложные механизмы, психике...
- Какой вздор! Дай-ка журнал - проведаю наших пациентов! - Доктор Араши успел бережно прижать к себе поспешно захлопнутый журнал, хотя был уверен, что ничего, что могло бы повредить его трепетной коллеге, Кронос бы не выдал.
- Ну что ж... - Вильгельмина, холодно улыбнувшись, резко развернулась и вышла в коридор, направляясь к палатам. Доктор Араши, устало приложив ко лбу ладонь, медленно поднялся, чтобы отправиться следом за дразнящей воображение тенью Вильгельмины, когда второй раз за утро услышал её крик: "Араши!!!". Тон её его насторожил и он чуть более проворнее, чем планировал, добежал до распахнутой двери в палату Лаффа. Обойдя замершую в выжидательной позе коллегу, он оказался среди разбросанных повсюду чистых альбомных листов, в пустой палате.
Доктор Араши сокрушенно опустился на колени, задумчиво произнеся имя своего подопечного и хмуро уставился в окно. Он поднял несколько листков, но все они оказались абсолютно пустыми, как исчезнувшие вдруг из книг буквы и нерассказанные истории.
- Ну, и что значит этот спектакль, Лео? Где твой пациент? Ты позволил ему сбежать??! Как ты мог, Араши?!! Это непростительно!!! Ты ведь знаешь, что ему нужен строжайший контроль! Нет, твой проступок просто не поддается никакой категоризации, кроме преступления, подлежащего строжайшему наказанию, Лео! У меня даже нет слов, чтоб описать...
- И не пытайся даже их отыскать. Таких слов действительно нет. - Леопольд мрачно, не глядя на неё, прошел мимо и вышел из палаты.