Так сложилось, что моя бабушка, очень беспокойный человек в плане сохранения тепла. Зимой, когда я была еще ребенком, в возрастной категории «до 6», мне не позволялось выйти на улицу, предварительно не укутанной. Да так, что совершать какие-либо движения становилось затруднительно. Да что там! Почти невозможным. На голову надевался платочек, потом легкая шапочка, потом зимняя теплая, и завершал весь этот слоеный пирог из головных уборов капюшон от шубы. Если к голове применялись такие махинации, тогда вы понимаете, как обстояли дела с остальными частями моего тела…
Это все приходилось надевать. Протесты не принимались, ибо ты дитя. Я и сама, признаться, думала, что так надо, потому что они взрослые и если так одели, значит никаких пререканий быть не может.
Процесс «напяливания» на тебя всех этих доспехов от холода мерк по сравнению с тем событием, что дедушка купил тебе санки и прямо сейчас он проведет тебе первый тест-драйв. Как я могла спуститься с четвертого этажа самостоятельно в «ста шубах» для меня до сих пор секрет, подробностей я не помню. Как говорят психологи, наша память сама вычленяет те моменты, которые для нас были стрессовые и тяжелые для «переваривания».
Зато память сохранила момент, когда меня усадили на волшебный транспорт – санки. Они были новые, с желто-зеленым сидением, но без спинки. В то время это было почти не позволительной роскошью, для людей моего статуса.
Двор, где жили мои бабушка с дедушкой, был большой, а дома образовывали квадрат, внутри которого было большое поле. Летом оно зарастало высокой травой и казалось нам, метровым дошколятам джунглями. А когда ее скашивали, то большие мальчишки играли на этом поле в футбол. Зимой же, снег покрывал все это огромное пространство, создавая белую холодную пустыню.
И вот мы тронулись, по неведомым мне причинам, дедушка решил сократить путь и повез меня через это самое снежное поле. Куда мы направлялись, я не знала, одно понятно – гулять. Еду я значит, как посадили, наслаждаюсь. И вдруг, может санки наехали на что-то, или дедушка не справился с управлением, я падаю с санок в самую белую пучину. Упала, надо сказать удачно, прямо на спину. Пошевелиться не могу, шуба-скафандр и куча одежды под ней, спастись не дают. А дедушка меня не ищет. Сугробы той зимой были большие, меня окружили, казалось, все снега мира. В моем обзоре только снег и низкое зимнее небо. По моим детским меркам, лежала в таком положении я долго. На помощь, не звала. Меня всегда называли очень скромным ребенком. Как, но в моем детском мозгу рождались совсем недетские мысли. Например, я думала, что весной меня обязательно найдут, снег же растает, а пока зима не замерзну, на мне же платочек, шапка, две, нет, три кофты…штанишки…или двое? Не замерзну, пока зима, а потом обязательно найдут, снег всегда весной тает.
Но тут надо мной появился дедушка. Он что-то весело приговаривал, поднял меня и отряхивал от снега. Говорил, что почти сразу почувствовал, что санки легко ехать стали, обернулся и увидел темное пятно в снегу – меня. По его словам, все произошло очень быстро, ему может и быстро, а я уже продумала стратегию выживания.
Вот так у меня на санках в скорости появилась спинка. Дедушка же сталевар, поэтому привилегия спинки на санках у меня появилась. Потом я больше не терялась в необъятных снежных просторах бабушкиного двора.