Раскидистая вишня на даче целых десять лет была моим пристанищем. Я, конечно, люблю массовые игры и шумные компании, но ТАМ мне нравилось уединение. В тряпичном гамаке, натянутом между ветвей дерева, время останавливалось, а пространство искривлялось. Вы говорите – это игра моего воображения? Да, конечно, если смотреть на вещи с ЭТОЙ стороны. Но я каждый раз ускользала на ОБРАТНУЮ сторону. Если дедушка, бабушка или кто угодно заглянул бы в гамак, то увидел бы крепко спящего ребёнка. А я в это время совершала испытательный полёт на МИГе. А после приземления в полном лётном снаряжении, счастливая и усталая, вышагивала по взлётной полосе навстречу приветственным крикам коллег. Если бы вы, уважаемый, внимательно осмотрели ветви вишни вокруг моего летнего ложа, то увидели бы разнокалиберных самодельных кукол, которых я тщательно обшивала, одевала, экипировала и рассаживала на строго отведенные места. Сама же я в это время мчалась верхом на байке по дороге, облачённая в чёрный кожаный комбинезон (как у Сюзи Кваттро на плакате). Свежий ветер свободы бил мне в лицо, от чего я пригибалась, стараясь слиться с мотоциклом, пропуская турбулентные потоки мимо себя.
Вы скажете, что такое бывает во сне? Не спорю. Хотя это состояние не всегда похоже на сон. Я бродила по тропинкам между соседскими дачами, срывая то малинку, то ягодку крыжовника, смородины, яблоко или грушу с низкой ветки. Меня видели дачники, а я видела фей и эльфов, порхающих меж кустарников. Колонка для полива извергала водопады чистейшей воды, а дорога через капустное поле вела к розовому замку у горизонта. А знаете, кто прятался в капонирах? Змееподобные летающие драконы. Они таились там от рассвета до заката, а после захода солнца тихонько выбирались из своих укрытий и парили в ночном небе, пока самолёты спят.
Уже тридцать лет минуло с тех пор, как дачу продали после кончины моего дедушки. Не знаю, что стало с той вишней и моим провисшим гамаком, но я по-прежнему время от времени перемещаюсь на ОБРАТНУЮ сторону. Конечно, этому способствуют некие сильные душевные волнения или переживания. Нужно чем-то всколыхнуть своё сознание, чтобы оно уступило место бессознательному. Вот, например, два брака остались в прошлом. Может, это я такая неуживчивая, а может, виноваты мои мужчины, которых я безумно и жертвенно любила. Но переживания о них накатывают с удивительной периодичностью. Снова во сне ко мне пришёл мой второй бывший муж. Мы целовались. Долго, не отрываясь друг от друга. А когда я оторвалась и посмотрела ему в лицо, оказалось, что это мой первый бывший муж. Так и приходят они ко мне иногда по очереди, иногда вдвоём в одном теле. Странное переплетение образов, над которым я никогда не задумывалась. Что тут думать? Это не просто люди и чувства к ним, это отрезки моей жизни, имевшие равновеликое значение в разные временные периоды.
Примерно за пять месяцев до моей реальной поездки в Австрию я увидела сон, в котором не было ни мистики, ни фантастики, и вообще ровным счетом ничего странного. После приземления самолёта в Австрии я добралась до центра на арендованном автомобиле и долго бродила по узким улочкам, заглядывала в магазины и магазинчики в поисках подарков для любимого мужчины. Швейцарский нож и часы для дайвинга я нашла там, где ожидала.
В Израиле было жарко, но когда я вышла из машины на окраине разрушенного города, оказалось, что это Америка. Сразу за пустырём из руин зданий высились узнаваемые небоскрёбы. Я не предсказывала события 11 сентября 2001 года, но когда башни-близнецы рухнули после атаки арабских террористов, я первым делом вспомнила именно этот сон.
Читаю первую страницу документа на английском языке, принесенного на перевод. А в голове одна за другой всплывают мысли: «Познакомился я с ним в Новосибирске на инвестиционной выставке. Познакомил с партнёром. Теперь вижу – зря, уведёт он у меня Испанца!» Читаю дальше, начинаю набирать перевод на компьютере, снова думаю: «Там, в Новосибирске на выставке, мы очень интересно пообщались. Теперь партнёр каждый день спрашивает, как продвигается это дело. Эх, уведёт он у меня Испанца!» На предпоследней странице документа (инструкция по эксплуатации линии оборудования) посещает меня новая мысль: «Увести, что ли, самой этого Испанца? Весь сыр-бор из-за него!» Когда заказчик пришёл за переводом, он спросил: «А вы случайно не знаете испанский язык?»
Снова летала во сне. В этот раз на воздушном шаре. Попутчиком оказался мой «второй бывший». В астрале он всегда является передо мной таким, каким был при нашей первой встрече: как бы вывернутым наизнанку, обнаженным, открытым, трогательным, застенчивым, нежным и чувственным, словом, таким, как я его любила, каким он был до своего душевного коллапса. В который раз мужчина, безжалостно растоптавший мои чувства в реальности, растерянно вопрошал: «Как же так? Что же мы с тобой натворили? Как же теперь жить?» А я даже не собиралась его успокаивать, бесполезное занятие. Всё, что я испытываю в таких случаях, - это обречённое недоверие.
Когда он в последнем сновидении попрощался и поцеловал меня в сомкнутые губы, я поняла, что больше никогда его не увижу. Ни во сне, ни наяву.
(2009) (Из цикла "Однажды мне приснились волшебные миры") (Писатель года 2016)