Каждой весной на покрытую цветами и травами полосу, разделяющую автомобильную дорогу перед нашим домом, заявляется гусь Семен со своей законной половиной.
Канадские гуси – это особая песня. Надменные коренные жители, столетиями (а может и тысячелетиями) населявшие эти края, сохраняют в отношениях с понаехавшими со всех концов света людьми брезгливый нейтралитет, сосуществуя по принципу: «Живите, но знайте свое место». Когда , скажем, гусиная мамаша вздумает перевести своих отпрысков через шоссе, все машины, включая огромные тупорылые фуры, джипы с коровьими мордами и заносчиво-пижонистые кабриолеты, покорно останавливаются и ждут, пока матушка соберет свой выводок в стайку, гортанно выбранит зазевавшегося дитятю и неспешно направится в сторону противоположного тротуара.
Так вот, о Семене. Не спрашивайте меня, почему Семен. Это имя как-то само приклеилось к нему, хотя, возможно, на самом деле его зовут Альфред.
Семен с супругой материализуется в апреле, заботливо усаживает ее в самом центре двустороннего автомобильного потока, хрипло осведомляется о здоровье и отправляется качать права с проезжающими машинами.
Представьте себе внушительных размеров гусака, который становится посередине дороги, растопыривает крылья и долбит клювом по глянцевому капоту какого-нибудь Вольво, Ниссана или, упаси Боже, Порше. Опаздывающие по своим нескончаемым делам водители притормаживают, дают задний ход, а потом рывком пытаются объехать разгневанного гуся. Заметьте, никто при этом не бибикает и не мигает фарами.
На лицах сидящих за баранкой несчастных конфузливая улыбка. Нервные дают задний ход, разворачиваются и уезжают в поисках альтернативных путей. Настырные и принципиальные пытаются интриговать с Семеном, заранее зная, что обречены на поражение. Семен отбивает атаку машин с ловкостью компьютерного игрока, поднаторевшего в стрелялках. Он умудряется одновременно махать крыльями на одного, огрызаться на второго и клевать бампер третьему. Владельцам машин жаль своих четырехколесных друзей, и они выжидают, когда гусю надоест его забава.
Начальная битва с автомобилями продолжается дня три. В этом году именно так и было; потом погода по какой-то ей одной ведомой причине снова переиграла начавшуюся было весну на зиму и разразилась снежно-дождевой бурей. Семен спешно ретировался в неизвестном направлении, а жена засела откладывать яйца и высиживать птенцов.
К чести последней, свои материнские обязанности она исполняла на редкость добросовестно. Каждый раз, выглядывая в окно, мы содрогались от ужаса, видя, как бедолага неподвижно сидит сначала под летящими хлопьями мокрого снега, потом под проливным дождем, а позже и под палящим солнцем – сидит день и ночь, три долгих нескончаемых месяца. При этом попытки сердобольных соседей накормить гусыню пресекалась злобным шипением последней. Любое поползновение зайти на территорию в радиусе пяти метров от насиженного места воспринималось как покушение на целость и сохранность драгоценных будущих деток – а тут уж увольте! в расчет не принимались никакие уважительные причины.
А что же Семен? Не подумайте, что он манкировал своими отцовскими обязанностями. Сеня регулярно навещал жену, принося ей в клюве разные вкусности в виде травок и стебельков. Гусыня вела себя, как и положено женщине, рассеяно-небрежно: ее дело заботиться о потомстве, а уж добытчиком в семье должен быть мужчина, так-то вот! Порой она что-то сердито выговаривала супругу, после чего он пыжился, огрызался и шел снимать стресс, терроризируя машины.
Иногда гусю приспичивало патрулировать пешеходные дорожки. Как-то раз я вышла в аптеку напротив и столкнулась с вальяжно вышагивающим Семеном. Увидев меня, он яростно загоготал, усмотрев, очевидно, в моем поведении как прямую угрозу его семейству так и намек на непочтительное отношение к нему самому. Таскаться по улице перед его носом (пардон, клювом), когда Он Самолично Проверяет Дорогу На Безопасность! Я поняла Семена с полунамека и метнулась, было, обратно в дверь, но рассвирепевший гусак распустил крылья и кинулся наперерез.
Не ожидая от себя такой прыти, я, подобно молодому кенгуру, в три прыжка заскочила за угол дома, с ужасом ожидая, что Семен вот-вот нагонит меня и зищипает насмерть. Возможно, так оно бы и произошло, однако на мое счастье на улице появился еще один прохожий и гусь немедленно переключился на него.
В аптеку я в этот день не пошла, затаившись дома и заедая испуг большим количеством шоколадных конфет. На следующий день я решила и носу не казать на улицу, а проехаться в пункт назначения на машине, но, выглянув в дверь заднего дворика, шарахнулась назад. Семен возвышался на гаражной крыше как памятник самому себе и грозно высматривал меня в окошке. Не понимая, как проклятый гусь вычислил мой дом, я застучала по стеклу. Сеня поглядел на меня с презрением, потоптался еще минут пять и улетел прочь. Больше наши пути не пересекались, но урок уважения к гусям я усвоила надолго.
Ближе к концу весны Семен начал заявляться к жене с корешем – то ли другом, то ли братом. К этому времени несчастная будущая мать совсем подустала, а гусята все не вылуплялись и не вылуплялись. Каждое утро мы приникали к окну, высматривая ее в траве. Гусыня расправляла то одно, то другое крыло и усаживалась поудобнее.
Муженек с деверем на пару делали вид, что бдят на посту, но в их рвении явно чувствовалась показуха. Дурное влияние кореша на Семена проявлялось в стремлении последнего побыстрее свернуть визит и смыться с места действия. Правда, оба рисовались перед дамой, стараясь как можно эффектней прошипеть на проезжающие автомобили, но прежней прыти в поведении Семена уже не усматривалось. Погуляв минут пять-десять, дружок (кстати, весьма непрезентабельной внешности) начинал поглядывать в сторону, сиплым гоготом информируя Сеню, что исполнение семейного долга несколько затянулось и пора бы пойти поразвлечься. Семен сообщал жене, что любит ее, но мужская дружба – дело святое, после чего исчезал в мгновение ока.
А мы все ждали, когда же наступит конец и мы избавимся от Семенова ежедневного присутствия.
Но все на свете когда-нибудь кончается. Настал день, когда мамочка с гордостью встала, выстроила в шеренгу народившихся малышей и повела их к ближайшему пруду. Семен с корешем шли рядом. Последний, правда, не разделял родительских восторгов и всю дорогу норовил свернуть в ближайшие кусты.
Они ушли, и только разбитые скорлупки на дороге напоминали о гусиной семейке. Стало грустно и скучно.
Одна надежда – после зимы снова придет весна...