Любезный читатель, хочу предложить твоему вниманию историю возникновения любопытных артефактов, обнаруженных мною при разборке собственных архивов. Итак...
В мае 92-года мой хороший друг, художник Максим Дорохов (его фото размещено перед текстом), приехал в Танаис. Естественно, он уже был заочно влюблен в это место. Естественно, в его голове непрерывной чередой звучали песни Геннадия Жукова.
Все это, конечно, произошло с моей восторженной и настойчивой подачи. Ну, подпихнул я Макса…
И вот Макс, предвкушающий небывалые чудеса, весь в радостном трепете и эйфории, прибыл в Танаис и поселился на втором этаже Башни Поэтов.
Правда, не обошлось без неприятных коллизий.
Оказалось, что оба этажа башни забиты всяким старьем, привезенным неким «Мишей – колдуном» из Ростова. Этот хлам не вместился в его новую квартиру и Миша почему – то припер его в Танаис.
Пришлось привлекать на помощь директора Чеснока, чтобы освободить второй этаж, ибо отпор давних сотрудниц музея Кузьмичевой и Федоровой, оказывающих покровительство ростовскому чернокнижнику, оказался весьма силен и агрессивен.
Кроме того, одна из мерзких кузьмичевских шавок прокусила Максу ногу в первый же день его пребывания в Танаисе. При этом хозяйка шелудивой бестии спокойно, не шелохнувшись, наблюдала за покусанием Макса, не подозревавшего, что по некоторым тропинкам не стоит ходить без хорошего дрына.
Танаис в те дни был практически безлюден.
Макс, поселившийся в Башне Поэтов, обитал несколько «на отшибе» усадьбы и, как будто, был предоставлен сам себе. Тем не менее, от недоброжелательного внимания аборигенш он не был избавлен. Уж больно скандальным оказалось его появление в Танаисе.
Чтобы извести незваного гостя устраивались специальные ночные камлания. На головы чародейки надевали специальные «шапочки – антенны» скрученные из толстой медной проволоки и предназначенные для усиления «сглаза», чертили руны, шептали зловещие заговоры, жгли вонючие куриные перья...
Максу, атакуемому черной магией, в первые дни было неуютно.
Потом к нему приехал его приятель Саша Кожемякин – здоровенный простодушный толстяк. Саше самая черная магия была нипочем.
Его грузное тело без вреда принимало на себя невидимые «лучи зла», испускаемые медными шапочками колдуний, и поглощало эти эманации в любом количестве.
За широкой спиной благодушно похрапывающего Саши – хрупкому Максу спалось, с той поры, спокойно и сладко.
А днем, тем более, бояться было нечего и некого ни на самой усадьбе музея ни в зеленеющих вокруг полях.
И вот тогда-то Макс, утонченный, надежно защищенный от невидимого зла простодушным Сашей, начал ощущать благие токи и вибрации танаисской земли, дарующие живой душе вдохновение и неожиданные фантастические образы.
Появились первые графические работы, в которых персонажи жуковских песен соседствовали с новыми образами, пришедшими к Максу в легких танаисских снах…
В те, пока еще славные времена, в маленьком сувенирном киоске у ворот музея, можно было видеть множество амулетов, изготовленных различными художниками – керамистами и сданных на реализацию киоскерше тете Шуре под условный процент «налога».
Конечно, там были поделки откровенно безвкусные и бездарные.
Но были и утонченные, с большим вкусом и мастерством изготовленные сувениры, вроде калашниковских «триер», где парус и ладья соединялись между собой веревочками. Меня эти триеры просто завораживали.
Так вот, Макс решил тоже не терять времени даром.
Его сувениры поразили меня неожиданно простым и точным решением. Макс использовал в качестве основы осколок амфоры и черной тушью изображал ту же амфору, но стилизованную и слово «ТАНАИС». Потом он наклеивал на осколок причудливую засохшую травинку и пару улиточных домиков.
Все. Образ этой земли, лаконичный и емкий.
Кто понимает такие вещи – тот поймет.
На донышках амфор Макс изображал оригинальные сюжеты, вмещавшие в себя, кроме визуального, еще один уровень, необъяснимо – мистический, гипнотизирующий.
К сожалению, часть этих работ утрачена безвозвратно, так как сам автор не придавал им особого значения.
Уезжая из Танаиса Макс просто забыл несколько непроданных сувениров в Башне и я чудом спас их от небытия.
С этими сувенирами случилась скандальная история.
Тетя Шура выставила их на продажу и экскурсанты с художественным вкусом охотно покупали необычные работы.
Этого конечно не могли потерпеть враги Макса – колдуньи в спиральных медных шапочках.
Они написали на имя директора музея докладную, что вот мол «торжествует пошлость и безвкусица» в работах никому неизвестного «выскочки» и «не пора ли дать отпор» этим «антихудожественным поделкам», этому «отвратительному кичу»? Не место «этой пошлятине» среди сплошь «высокохудожественных» сувениров музея – заповедника.
Чеснок побоялся «семейного» скандала и уговорил Макса забрать непроданные работы обратно.
Макс не стал спорить, а вскоре и вовсе уехал из Танаиса беспечно позабыв бесценные артефакты…
На память о его пребывании осталось несколько шутливых экспонатов у стен Башни : рассохшийся бочонок с «философскими камнями» и висящая на ржавых цепях таинственная «тяпкометла» - орудие танаисских ведьм.
Каждый из этих «экспонатов» дотошный Макс снабдил аккуратной пояснительной табличкой. Правда, мстительные дамы в медных шапочках вскоре разорили этот шутейный музей подчистую…
Несколько лет назад Максим Дорохов умер от сахарного диабета. До этого он тяжело и мучительно болел.
А добряк Саша Кожемякин бросился с крыши девятиэтажки несколькими годами раньше…
Черт его знает, стоило ли враждовать с танаисскими ведьмами?