Необходимость инстинктивной лидерской программы для координации совместных инстинктивных действий не вызывает сомнений. С первого взгляда кажется, что разумными совместными действиями должен управлять разум. С одной стороны, это так. Но чтобы один человек добровольно подчинился воле другого человека, он должен признать чужое мнение более разумным, чем его собственное. Попытки доказать правильность своих доводов могут не дать эффекта, и отнимают время, а в критической ситуации это может стоить жизни всей группе. Убедить кого-либо в правильности навязанных действий можно только силой авторитета. А сила авторитета — это ВЕРА. Таким образом, инстинктивная лидерская программа для управления сознательными совместными действиями также необходима.
Стремление верить лидеру без критического анализа уже давно замечено исследователями человеческого поведения. Наблюдая работу президента США и его кабинета министров И. Л. Дженис писал (курсив - мой): «...симптомы огруппления мышления появляются ...в ЛЮБОЙ области, где решения принимают МАЛЫЕ СПЛОЧЁННЫЕ группы». Он объяснял единомыслие членов социальной групп тем, что «чем сплочённее группа, тем сильнее НЕПРЕОДОЛИМОЕ внутреннее стремление каждого члена избежать нарушения единства. Это СТРЕМЛЕНИЕ побуждает его ВЕРИТЬ в разумность ЛЮБЫХ предложений, выдвигаемых руководителем. … ОПАСНОСТЬ заключается в том, что каждый индивид будет считать это предложение хорошим, НЕ ПЫТАЯСЬ провести тщательный КРИТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ.... При огрупплении мышления происходит НЕПРЕДНАМЕРЕННОЕ подавление критических мыслей, которое сильно отличается от преднамеренного». Причина этого явления, считал И. Дженис, кроется "в дебрях мотиваций"[3; с. 242]. По моим наблюдениям при решении различных вопросов в социальной группе может быть несколько вариантов. Вариант первый: лидер ставит перед группой людей задачу и искренно желает получить их выводы. Поэтому он не сообщает им своё мнение. В этом случае, они будут выполнять полученное от лидера поручение, - думать самостоятельно. Вариант второй: лидер желает получить от группы подтверждение собственного решения. Здесь также возможны варианты. Когда в памяти членов группы уже есть собственное мнение, отличное от мнения лидера (основанное на знании, опыте, предварительной информации), оно неосознанно подавляется. В случае, когда предмет новый, и о нём ещё нет собственного мнения, то оно и не возникает, и, соответственно, не происходит его подавления. Возникают лишь вариации на тему мнения лидера, которое может быть заранее известным, завуалированным в вопросе лидера или его реплике, или получено во время немого общения с ним. Члены группы внимательно следят за выражением лица и глаз лидера, пытаясь узнать его отношение к предмету и соответственно построить свой ответ, но это происходит, очевидно, неосознанно, ибо каждый человек считает высказанное им мнение, идентичное мнению естественного лидера, плодом своего собственного мышления. То же самое происходит, если предмет обсуждения настолько «стар», что о нём уже сложилось устойчивое общественное мнение. Т. е. критического анализа того, что принято всеми, не происходит, и собственного мнение по этому вопросу не возникает. Сознание человека может «увидеть» и то, чего нет на самом деле, (т.е. обмануть самоё себя), если некто авторитетный прямо или косвенно укажет ему, что именно нужно видеть. Приведу пример, когда одному и тому же человеку люди давали диаметрально противоположные оценки – в зависимости от установки. Однажды по Украинскому центральному телевидению демонстрировали психологический опыт (без комментариев) со студентами вуза. Им показали фотопортрет пожилого мужчины, а затем каждому в отдельности экспериментатор предложил охарактеризовать его. Но одним он сказал, что этот человек - учёный, а другим, что он - преступник. Студенты, которым сказали, что они видят портрет учёного, увидели в чертах его лица доброго, ласкового, любящего детей человека. Другие студенты после слов экспериментатора, что на портрете - изображение преступника, увидели в его чертах явные признаки жестокости, коварства и подлости. На фотопортрете было изображение мужчины средних лет с властным выражением лица и умным, пристальным, суровым и недоброжелательным взглядом. Он вызывал неприязнь и уважение, и мог быть кем угодно. Но ничего жестокого, коварного и подлого, а тем более доброго и ласкового, «увиденного» студентами, на этом лице не было. Для описания портрета испытуемые легко нашли соответствующие установке формулы общественного мнения и считали их своими. Никто из них не сказал, например, следующее: “Эта фотография сделана не в лучший момент жизни учёного, он на ней выглядит неприятным человеком, хотя, возможно, в действительности таковым не является ”. Или: “Этот преступник - человек неглупый и властный, он, вероятно, имеет авторитет в преступном мире”. Хотя суровость и недоброжелательность при соответствующем настрое можно принять за жестокость, но увидеть в откровенно враждебном лице доброту и ласку – невозможно. Испытуемые ФАНТАЗИРОВАЛИ. Они «видели» то, чего не было! Значит, у них полностью отсутствовал анализ увиденного, а был уже готовый вывод, полученный от экспериментатора, который они пытались обосновать фантазиями. Очевидно, у студентов включился механизм ВЕРЫ мнению экспериментатора - авторитетного для них человека, - который отключил у них собственное мышление. Если бы экспериментатор предварительно не давал никаких пояснений, а только предложил людям высказать своё мнение об увиденном на фотопортрете человеке (что в его устах было бы равносильно приказу: “Думайте!”), то такое мнение было бы. Подобный опыт психологи проводили и со своими коллегами. Результат был тот же. «... профессиональные психотерапевты смотрели снятое интервью с человеком, который якобы был «пациентом» психиатрической больницы, и находили в его ответах массу признаков ненормальности и плохой адаптации. Их выводы интересны потому, что другая группа психотерапевтов, посмотрев то же интервью, пришла к заключению, что этот человек хорошо адаптируется. Разница заключалась в том, что во втором случае ... человек был представлен психотерапевтам в качестве «поступающего на работу» (Langer and Abelson, 1974). Если объект восприятия уже заранее отнесён к определённой категории, то он воспринимается менее осознанно, что имеет важные последствия для оказания влияния» [26]. Указать страницу!!!
Но и вне социальной группы люди верят «авторитетным источникам» и устоявшемуся общепринятому мнению без какой-либо критики, сомнения, размышления. Видимо, потому, что и то, и другое воспринимается ими, как мнение высших лидеров самой большой социальной группы – общества. Очевидно, дело не в гипнотизирующем влиянии личности лидера, а том, что нечто влияет на людей изнутри, в их социальном инстинкте. Есть множество примеров массовой веры. Вот – один из них.
В 80-х годах ХХ века по Украинскому центральному телевидению демонстрировали серию молчаливых сеансов исцеления «экстрасенсом». ВСЕ опрошенные мною люди верили, не рассуждая, что «экстрасенс», делающий «пассы» перед телекамерой на телецентре, может таким путём зарядить своей целебной энергией воду, поставленную перед экраном их домашнего телевизора. Я опросила 60 ЗДОРОВЫХ взрослых мужчин и женщин со средним и высшим образованием разных национальностей и профессий (больных людей, детей, стариков, учёных и политиков я не опрашивала). Воду ставили 9 из 10 опрошенных. А те, кто не ставил, не делали этого только потому, что не верили в целебность энергии «экстрасенса». При предложении объяснить механизм передачи энергии целителя на расстояние и излучение её через телеэкран, некоторые из опрошенных предполагали наличие специальной аппаратуры на телецентре. Но НИКТО из них (даже люди, закончившие технический вуз) не вспомнил о том, что из школьного курса физики он ЗНАЕТ, что его домашний телевизор может принимать электромагнитные волны только определённой длины, несущие звук и свет [16]. Вера - это, прежде всего, внутренний запрет на самостоятельное логическое мышление в отношении объекта веры. Для того, чтобы понять, как это происходит, нужно представить себе схему логического мышления. Человек воспринимает своё сознание, как НЕИЗМЕННОЕ ощущение собственного «я». Всё, что делает или чувствует сознание, обусловлено его связями с другими структурами мозга. Например, сознание воспринимает окружающий мир благодаря его связям с анализаторами от пяти органов чувств. Оно распоряжается движениям, благодаря его связям с двигательной корой. Очевидно, сознание руководит процессом последовательного логического мышления, ибо путём самоанализа легко заметить, что, решая какую-либо задачу, человек (его сознание) задаёт себе (своему мозгу) вопрос. Вопрос сознания означает, что его нейроны, как оператор, посылают нейронам «вычислительного центра» импульс, в котором закодировано задание. Затем человек ждёт, думает. Что в это время происходит в его мозге, он не знает. Сразу или через некоторое время приходит ответ, который сознание ощущает, как мгновенный приход мысли. Можно также ощутить, что сознание оценивает полученный ответ БЕЗ РАСЧЁТА, методом «подходит, не подходит», «нравится, не нравится». И это понятно, дважды проделывать одну и ту же работу нерационально. «Подходит под требуемое» означает сравнение с образцом (например, с узором из ионов на мембранах нейронов, в котором закодирован вопрос). Если нет соответствия, человек задаёт себе новый вопрос, уточнённый, или с дополнительными данными. Ионы на мембранах нейронов, задающих задание, перестраиваются по-иному, и вновь идёт импульс к вычисляющим клеткам, заставляя их искать правильный ответ [21]. Следующее наблюдение показывает, что связь сознания с двигательной корой может блокироваться естественным путём. Однажды, в горах, остановившись перед скалой, я оценила спуск по ней, как опасный для жизни, но возможности своего тела оценила неправильно, и решила рискнуть спуститься. Но когда я хотела сделать шаг в сторону опасного спуска, мои ноги неожиданно сделали два шага назад. Я не ощущала страха, и решила, что это неосознанный страх заставил меня сделать два шага назад, возмутилась и снова хотела пойти вперёд. Но мои ноги, не подчиняясь мне, снова сделали два шага назад. Затем по всему телу разлилась непонятная жалобная тревога, а вслед за ней - мрачная тоска. Приблизительно через минуту я ощутила, что уже могу управлять своим телом, и могу поступить по-своему, но трагическое настроение не проходило. Я поняла, что мною руководит инстинкт самосохранения, и отказалась от своего намерения. Тяжесть на душе тут же исчезла. Я почувствовала радостное облегчение и уверенность. Сразу же вспомнилась другая тропинка, которую я видела сверху, когда спускалась. Видимо, в то время, когда я осознанно рассуждала, моё неосознанное мышление анализировало ту же самую информацию (плюс информацию о моих физических возможностях, и информацию, о которой я забыла), и оценило риск, как неоправданный. А при попытке неправильных действий мозг переключил управление поведением с сознательного на инстинктивное. Когда я хотела сделать шаг вперёд, моё сознание послало соответствующий импульс в двигательную кору. А импульс до места не дошёл, двигательная кора в этот момент подчинялась другому оператору, инстинкту самосохранения. Следовательно, связь сознания с двигательной корой обоих полушарий была заблокирована. При каждой из двух сознательных попыток идти в опасном направлении, управление движениями переключалось с сознания на инстинкт самосохранения. Позже я видела такую же схему движений у щенка, после того, как его мозг убедился в том, что ситуация для него опасна (щенок чуть не утонул в море). Два шага назад. И ещё 2 шага назад. После чего щенок пошёл в опасном для него направлении (в море с небольшой волной), ибо его звал к себе хозяин. Очевидно, инстинкт самосохранения включался в ответ на СИТУАЦИЮ, опасную для жизни именно данного индивидуума в его данном состоянии. В случае описанной попытки опасного спуска ситуацию сначала оценило моё сознательное мышление, а затем — аналитическая работа мозга без участия сознания. Инстинкт самосохранения включился на УМОЗАКЛЮЧЕНИЕ. Но не на мысль, ибо он включился против воли сознания, т.е. вопреки его мысли, приказывающей идти вперёд [10]. Человек и животное делали два шага назад только при сознательной попытке идти вперёд, в сторону опасности. При повторной попытке – ещё два насильственных шага назад. Очевидно, эти движения были рефлекторными, а сигнальным раздражителем для них было не умозаключение об опасности, а приказы сознания идти в опасном направлении. Но – только при двух таких приказах, а не при одном или трёх. Значит, именно два одинаковых рефлекса «записаны» в короткой программе простого инстинкта самосохранения, которая включается на умозаключение об опасности. По окончании действия этой программы человек (или другое млекопитающее) может поступать так, как считает нужным.
Следующие наблюдения демонстрируют отсутствие логического мышления у людей во время социального поведения в критических ситуациях.
Этот случай несколько раз был показан по центральному телевидению Украины в первые годы текущего века. Кошка сидела на балконе девятого этажа горящего дома и смотрела вниз. У неё был собранный и напряжённый вид. Оператор телецентра приказал двум взрослым мужчинам (ближе всех находившихся от стены дома) стать в том месте, где должна упасть кошка, дал младшему из них свою куртку и с озабоченным видом быстро отошёл к телекамере. Но он не сказал, – зачем нужна куртка, полагая, что и так ясно. Оказывается, – нет. Младший мужчина с растерянным видом помял куртку в руках и отдал её старшему. Тот около 15-20 секунд напряжённо думал, затем что-то сказал младшему, и они расстелили куртку на асфальте. После чего выпрямились с удовлетворённым видом. Было очевидно, что больше они ничего делать не будут. Кошка как будто ждала этого момента. Она поняла, что люди уже готовы ей помочь. Несколько секунд она пристально смотрела вниз, явно прицеливаясь, и только потом прыгнула, широко растопырив лапы в стороны, так, что кожа между ними натянулась, как у белки летяги. Мозг кошки в этих экстремальных для него условиях вычислил, что такое положение лап замедлит скорость падения, и вычислил место падения, ибо кошка упала точно на середину куртки (она была жива, но - в крайне тяжёлом состоянии). Мозг людей не смог ничего вычислить. Все мои знакомые (рабочие, служащие, домохозяйки), которые смотрели эту передачу, поразились «тупости» этих двух мужчин. Даже если предположить, что оба они страдали лёгкой степенью дебильности, то это не может быть причиной их недогадливости. Мне приходилось тесно контактировать с такими людьми, и я заметила, что они имеют хорошую сообразительность на бытовом уровне.
Есть аналогичное наблюдение и из моей практики врача скорой помощи. Человек упал на скалы с высоты около 7 метров, и был без сознания. Я не могла спуститься в овраг, спустились четверо добровольцев и мой фельдшер. Подойдя к пострадавшему, люди растерянно остановились. Я закричала фельдшеру, что он знает, что нужно делать. Но фельдшер не отреагировал. Я внимательно посмотрела вниз и поразилась: все пятеро мужчин стояли неподвижно, с отсутствующим выражением на лицах, как будто были в трансе. Я поняла, что они ЖДУТ КОМАНД, начала отдавать подробные команды, и группа благополучно вынесла пострадавшего из оврага.
Можно думать, то же самое произошло и с мужчинами в описанном выше случае. В момент, когда оператор ПРИКАЗАЛ мужчинам стать в нужном месте и дал им свою куртку, он заявил себя, как лидер, и у них включилась инстинктивная программа подчинения. А команд в данном случае - не было. В результате один из мужчин, младший по возрасту, не смог принять решение, а второй ВЫНУЖДЕН был это сделать. Возможно, он думал по следующей схеме. Его речевое сознание задало вопрос своему мозгу: для чего можно использовать куртку в данной ситуации? Пришёл ответ, основанный не на логическом мышлении, а на личном опыте: куртку можно постелить на землю, чтобы было мягче. Можно думать, что импульс, идущий из сознания человека к его левому полушарию, под действием инстинкта подчинения рефлекторно переключился на структуры его долговременной памяти. Можно предположить, что во время включения механизма ВЕРЫ, импульс, идущий из речевого сознания к левому полушарию (ибо именно левое полушарие руководит последовательным логическим мышлением), рефлекторно переключается на другое направление. При этом сигнальным раздражителем является попытка сознания логически мыслить, аналогично тому, как во время действия простого инстинкта самосохранения сигнальным раздражителем является попытка сознания сделать движение в сторону опасности. Описанный процесс объясняет способ устранения собственного логического мышления у членов группы ради обеспечения веры лидеру.
В действительности всё сложнее. Как заметил Дженис, люди НЕ ПЫТАЮТСЯ критически анализировать мнение естественного лидера. Я несколько раз пробовала уговорить их сделать это, они решительно отказывались и проявляли признаки враждебности. Очевидно, потому, что я склоняла их усомниться в правильности мнения естественного лидера. Надо думать, в мирных условиях, когда нет необходимости думать самостоятельно, их сознание не посылает импульс к вычисляющей коре, и не происходит его переключения на другое направление. Люди не только верят каждому слову лидера без сомнений и размышлений, они уверены, что мнение, перенятое ими от лидера, является их собственным. Для того, чтобы понять, как это происходит, рассмотрим механизмы управления поведением.