Сначала в голову приходит Мысль. Она внезапно вырастает перед тобой и мельтешит, дразня и корча рожицы на разный манер. Ты в ответ улыбаешься, берешь листок бумаги и ручку и говоришь:
— Ну, хорошо, давай.
Слово за слово прорисовывается первая сцена, появляются очертания героев и где-то далеко-далеко впереди маячит Финал. Мысль испаряется, оставляя в воздухе легкий многообещающий аромат.
В этот самый миг приходит Одиночество. Оно приносит с собой пухлый рюкзак, из которого методично, изредка поглядывая на тебя, достает Сомнения, Вопросы, Привычки, Голод и еще много всякого мусора.
А в конце из рюкзака выпрыгивает Карлик-Критик. У него большой нос и непропорционально маленькие глазки. Он потирает сухие ручки, разогреваясь. Потом берет все, что вынуло Одиночество, и начинает этим жонглировать.
И неважно, смотришь ты или зажмурился— все равно видишь.
Так появляется первый лист, второй, третий, четвертый...
История написана?
Нет, ты перечитываешь ее и видишь пустоты — то в сюжете, то в характерах, то в описании — швейцарский сыр, а не текст!
Ладно, залатаем здесь и переделаем там.
Исправленные варианты копятся один за другим. Вот уже из-за стопки напечатанных страниц не видно твоей фигуры, сгорбившейся над столом и производящей новую чистку! А Карлик-Критик хохочет, не переставая, быстрее и быстрее подкидывая вверх разный мусор.
Пффф. Не то, чтобы все готово, но...Чистенькие, еще теплые от принтера листы попадают в руки Первого Читателя. Ты не хочешь ему мешать, но и уйти не в силах. Подглядываешь из-за угла. Ходишь вокруг на цыпочках «как бы просто так». Прислушиваешься к его дыханию. Ждешь.
Отзыв. Как камень с плеч! Теперь можно успокоиться, ведь с первым Чтением текст стал Жить.
Помечаешь, где и какие Читатель нашел шероховатости, и, наконец, идешь отдыхать.
В эти несколько часов внутри плещется разноцветная эйфория. Голубые волны сталкиваются с розовыми, заполняя яркими брызгами каждую клеточку тела. И, кажется, нет человека счастливей и законченней тебя.
А потом ты снова садишься за стол, и Карлик-Критик показывает свой последний фокус. Он хлопает в ладоши, и все это удивительное движение внутри тебя замирает. Он хлопает еще раз — и застывший радужный океан оказывается в его ладонях.
Сначала тихо, потом громче и громче Карлик-Критик начинает смеяться. Едко, обидно, злобно. Кажется, он вот-вот захлебнется смешками, но истерика сменяет громким треском, а затем тишиной. Исчез.
С тобой остается Пустота — удивительная штука — ничего не делает, но все портит.
Поджав губы, ты подчеркиваешь слова, предложения, абзацы.
Потом роняешь голову на руки и произносишь:
— Боже, какая слабая получилась вещь.
Несколько пилюль Темноты для успокоения. Вязкая, липкая она быстро проникает в кровь и начинает действовать мгновенно. Поглощает, отупляет, помогает забыть. Ты отдаешь ей все чувства и плывешь день, плывешь ночь, встречаешь новый рассвет...
Так может продолжаться вечно, но затем тебе в голову приходит Мысль.