…Воскресенье. Утро. Начало девятого. Сплю. Вижу сон, какие обыкновенно снятся мужчинам под утро…
Вдруг романтическая картинка быстро меняется и вот уже я сражаюсь с двумя одичалыми бешеными псами из пастей которых текут слюни. В ужасе открываю глаза. Чудовища проснулись и вообразив что я злой великан, с радостными визгами хотят меня задушить. Без церемоний сбрасываю обоих на пол и отворачиваюсь к стенке. Пытаюсь вспомнить последнюю из увиденных во сне приятных картин. Не могу вспомнить ничего, кроме какой-то женской груди. Но этого вполне достаточно.
- Дорогой. – Раздаётся над самым ухом голос жены.
Вздрагиваю как подросток застуканный в уборной за делом не имеющим к ней прямого назначения. Не выдал ли себя каким-нибудь сладострастным звуком.
- Посмотри за детьми. Я за молоком.
Слава богу не выдал.
- Конечно. – отвечаю.
Она за порог, я снова к стенке.
Просыпаюсь от настойчивого звонка в дверь.
Сосед снизу. Вид разъярённый.
- Ты, что - говорит, - подлец меня топишь?!
Машинально ощупываю трусы. В памяти тут же всплывает картина из далёкого детства. Ночь. Поезд. Кто-то будит. Открываю глаза вижу мужчину с нижней полки, мокрый, словно попал под дождь смотрит на меня и говорит:
- Ты, что же это подлец меня топишь?
Однако сейчас трусы сухие. Удивляюсь беспочвенности обвинений дурака-соседа. Собираюсь возмутиться.
Вдруг слышу посторонний шум. Где-то явно льётся вода. Бегу на шум. В кухне пол залит по щиколотку. Вода мощной струёй наполняет раковину, забитую губками, тряпками, игрушками, Переливается через край и Ниагарским водопадом падает на пол.
Бросаюсь на поиски демонов, устроивших это несезонное половодье. Оба приняв вид херувимов, сидят в большой комнате на диване, плечом к плечу, руки на коленях. На меня ноль внимания. Смотрят банковский канал, с интересом слушая про индекс Доу-Джонса и рыночные котировки.
И только мокрые по самые подмышки колготки вносят в эту логичную картину мира какой-то диссонанс.
Откладываю экзекуцию на потом.
После неприятного объяснения с соседом принимаюсь за мытьё полов. Ползаю вверх задом по кухне и тряпкой гоняю по углам воду втайне надеясь, что она утечёт вниз – там ведь всё равно уже залило.
Кот забрался на шкаф и оттуда печально наблюдает за моими действиями. Он словно говорит: «эх, утопить их надо было пока были маленькие», в глазах всё та же тоска.
После влажной уборки ставшей для меня одновременно и зарядкой, в образе судьи предстаю перед чудовищами. Наличием ремня в руках показываю, что я же буду им и палач.
В чудовищах ни раскаяния, ни страха. А в голубых глазах, что-то про ювенальную юстицию, и дьявольская готовность показать следы ремня на жопе, прямо самому Астахову.
Первая мысль – лишат родительских прав и разлучат с чудовищами… Минуя стадию судебных слушаний сразу перехожу к исполнению приговора. Ремень со свистом взмывает вверх, но там останавливается другой мыслью: а если не лишат, а только оштрафуют. Расставаться с деньгами жаль. Опускаю руку. Думаю: надо бы оградить детей от просмотра телевизора, а то совсем распоясаются.
Возвращается жена:
- Ой, а что это они у тебя мокрые ходят. На пять минут с детьми оставить нельзя. Что за папаша?
Бессильно машу рукой и иду смотреть телевизор.