Ностальгический казус

               
               
   В поведении Егора Андреевича, по-домашнему - дедушки Гоши, в последнее время появилось что-то новое, странное: то задумчивость в случаях, когда ей было явно не место, то какое-то индюшиное бормотание. Домочадцы отмечали эти явления с состраданием и относили их к признакам старости. Основания налицо: Егор Андреевич - пожилой человек, пенсионер, за плечами его долгая и сложная жизнь, а в том, что каждый человек, да что человек, любое существо, даже кошка в старости далеко не такие, какими они были раньше, нет ничего удивительного.
   Но не только неотвратимая и немилосердная старость была причиной странностей дедушки Гоши. Как-то вечером в пятницу, когда другие члены семейства расселись у телевизора в предвкушении передачи «Поле чудес», его внук Алексей зашел ненароком в комнату  деда, и застал его увлеченным разбором кипы бумаг. Среди них были вырезки из газет, бумаги с текстом напечатанном на фирменных бланках, бумаги с текстом, написанном от руки… У многих  поля были с желтовато-серым отливом.
- И чем ты здесь занимаешься, дед? – спросил Алексей слегка снисходительным тоном и при этом подумал: «Старикам ли разбираться с такими завалами – здесь не только индюком забормочешь, закукарекаешь».
- Да так… Решил покопаться немного в архиве…
- Мемуары что ли надумал писать?..
   Алексей взял одну из бумаг с текстом на фирменном бланке. Это был циркуляр от 17 ноября 1983 года, им поручалось   всем  предприятиям Главка «представить в Главк до 25.11.83г. предложения, которые необходимо разрешить в период до 2000 года. При этом необходимо указать сроки и ожидаемые результаты от решения проблемы (научные, технические, экономические, социальные), дать оценку современного состояния  дел по проблемам, какие из них можно свернуть, какие необходимо продолжить. В какой стадии находятся разработки: внедрения в производство, исследований, предварительного изучения целесообразности проведения и т.д.»
   Алексей с недоумением смотрит на документ: все по серьезному - подпись начальника Главка, регистрационные номера, исходящие и входящие даты. Входящая – 20 ноября. В верхнем левом углу резолюция: «Е.А. Дубову! Для исполнения!» Дубов – это сидящий здесь дед, седой, сгорбленный, с пожелтевшим, как и бумага, лицом.
   Внук переводит взгляд на него:
- Неужели так действительно было?.. За пять дней заставляли составить целую программу действий аж на семнадцать годов?!..
   Егор Андреевич берет из руки Алексея листок, так заинтриговавший того, просматривает и задумчиво говорит:
- Да, все так и было…
   Потом он снимает очки и, поддавшись воспоминаниям, стал неторопливо рассказывать:
- Я тогда там главным инженером работал. Пришел, помню, к директору с его резолюцией и говорю: при таких сроках невозможно выполнить эту задачу. Требуется время: ознакомить специалистов с заданием, получить от них предложения, обобщить предложения… Ну, вы и сами, говорю, знаете нормальный порядок выполнения таких поручений… Что же мне делать?.. «Напиши,- говорит, - что предложений мы не имеем. А если нас обвинят в консерватизме, выложим им все то, о чем сейчас ты сказал».
  Потерев ладонью левое ухо, как будто его за него оттрепали, и,  усмехнувшись невесело, Егор Андреевич продолжил:
- Помню, что нам с директором дали за это по выговору… Написал я, что нет предложений, а нас тут же в Главк на ковер!  Как это так - нет предложений?!.. У вас ответы на такие вопросы должны быть давно заготовлены! Должны быть давно сформулированы, напечатаны и заучены как Отче наш без всяких наших напоминаний!.. Короче, нас там очень хорошо пропесочили!.. Мы возвратились к себе и до утра всем управлением составляли ответы на эту бумагу…
- И что, получилось?..
- Получилось… Еще как получилось… Даже выговора отменили…
- Ну и времена у вас были тогда, не позавидуешь!.. Как же вы выкручивались?..
- Выкручивались. Жизнь научила выкручиваться. Некоторые так научились  выкручиваться, что даже в верхи поднимались…
   Дед опять на минутку задумался.
- Вот был один директор, - продолжил он, усмехаясь все так же, с грустинкой. - На его предприятие был спущен пятилетний план. По установленному тогда свыше канону требовалось сразу же взять обязательства по его досрочному выполнению. Вот так-то! План только что спущен,  а райком уже требует обязательства. В газетах появился поток интригующей информации: там-то взяли обязательства выполнить пятилетку за четыре с половиной года, а там-то всего за  четыре! Парторг, как и я, приходит к директору: что будем делать?..
  А директор - тертый - перетертый калач. « Включай,- говорит он парторгу,- в текст обязательств: мы выполним план пятилетки за три года и шесть месяцев!»   И тут же дает указание начальнику планового отдела подсчитать, сколько сверхплановой продукции можно выпустить до конца будущей пятилетки и указать этот объем в обязательствах.
   Обязательства коллектив принял единогласно – знали, что они ни к чему не обязывают, и что скоро все о них позабудут. А портреты  директора и парторга были сразу опубликованы во всех местных газетах.
- Ну, а потом? – спрашивает Алексей, - Выполнили они обязательства?
- Какое!.. О самих обязательствах через месяц действительно все позабыли, а директора так расхвалили, что он всего полгода продолжал там работать. Потом – обком, Москва… Пошел по стопам Горбачева… Но не сумел, понятно, подняться до его уровня – Горбачев, по части баек, недосягаем…
- А кто такой Горбачев? – спросил Алексей, но немного смутившись под укоризненным взглядом деда, воскликнул: - Да вспомнил я, вспомнил! - И опять перешел на снисходительный тон:
- Так это же был явный обман!.. Какие-то детские игры…
   В частном гуманитарном колледже, который заканчивал Алексей, витало предвзятое отношение к советскому периоду жизни, и он теперь, прочитав документ и выслушав деда, согласился, что для этого  были серьезные доводы.
   Дед же вдруг осознал, что сделал что-то не так. Высказав свои откровения, он как будто выплеснул ушат грязной воды на свое прошлое, перечеркнул свое прошлое как никчемную и бесполезно прожитую жизнь: именно так мог понять его внук, и как видно, так он и понял – вон, как его распирает самодовольство!  В словах внука он почувствовал унижающее его сожаление и даже насмешку: дескать, вся твоя жизнь прошла в выполнении чьих-то приказов и поручений, в собачьей преданности тем, кому, как сейчас утверждают,  и подчиняться-то было не надо.
   Егор Андреевич спохватился. Он не считал, что  в его жизни было что-то пустым и не правильным, не считал, что жил в унижении, он искренне верил в пользу своего труда и верит в это сейчас.
    И он жестко возразил Алексею:
- Ни в какие игры никто не играл! Во всем был серьезный и глубокий расчет…  Главное - ставилась цель. Цель не пустячная, такая, что для ее достижения коллективу необходимо было сплотиться: порознь и в разнобой ее не достигнешь. Люди сплачивались, и в этой сплоченности свершались большие дела!.. Пусть цель не всегда достигалась, но было достигнуто многое… Ставилась цель и перед отдельным коллективом – это был план, и перед всем народом была поставлена великая цель – строительство коммунизма. Утопия? Это как посмотреть… Ну, допустим, утопия, но на пути к ней сколько полезного сделали!
    Дубов перечисляет неоспоримые завоевания советской системы: ликвидация безграмотности, всеобщее бесплатное среднее образование, бесплатное высшее образование, бесплатное медицинское обслуживание, отсутствие межнациональных конфликтов, отсутствие безработицы…
 - Все это было! – говорит он с нескрываемой гордостью.- И это только социальная сфера! А в экономике!.. Созданы новые отрасли: тяжелое машиностроение, автомобилестроение, авиация, ракетостроение, атомная энергетика…
Внук перебивает с иронией:
- Но было и то, что главного не было: не было нужных товаров – все в дефиците, все по запискам и телефонным звонкам…
- Действительно было и это,- согласился Егор Андреевич. - Но давай отвлечемся на время… Какой была при царизме Россия?.. Не знаешь?.. Это была отсталая лапотная страна.
- Не все же в лаптях ходили, - успевает возразить Алексей.
- Не все. Были и такие, которые щеголяли в лаковой обуви, изволили отдыхать на заморских курортах… Но характеризуют страну не они, а уровень жизни простого народа. А простой народ при царизме щеголял в нищете и лаптях… Сплошная неграмотность. Грамотного в деревнях днем с огнем не отыщешь. О механизации – ни какого понятия!.. С вилами на паровозы  бросались!.. И вот в этих условиях большевики во главе с товарищем Лениным поставили цель – вытащить страну из этой позорной трясины. Народ из дикости вывести в цивилизацию. А как это сделать?..  Еще с древних времен применяется политика кнута и пряника. Ты, конечно, слышал про это?
- Дед! Я же почти что историк!..
 - Хорошо, хорошо…  Так вот, ближе к теме… Пряник – это цель, вернее, блага по ее достижению. На уровне предприятия – план. При его выполнении – премии, награды и почести. На высшем уровне - коммунизм. А при нем уже - райская жизнь: каждому все, что только он пожелает, а от него – по способности. Правда, с одной оговоркой: человек должен стать настолько сознательным, что все его способности будут им добросовестно реализованы… Вот тогда это, действительно, пряник. От обладания им никто не мог отказаться… Но если пряник не действует, тут нужен кнут. Кнут тоже гонит в установленном направлении. Лучше, конечно, пряник. Но что тут поделаешь: люди и тогда всякие разные были… Возьмем сегодняшний день. Кнут в руках у правительства так и остался, даже стал хлеще. Тюрьмы, суды, - это все так и осталось… Кнут остался, а пряник?.. Что сейчас вместо пряника?... А на одном кнуте далеко не уедешь… И цели нет никакой…
   Внук восклицает с той же иронией:
- Буриданов осел!..
   И думая, что дед или не знает, или забыл про такое животное, начал снисходительно его просвещать:
-  Был ленивый осел у погонщика Буридана, который шел только тогда, когда хозяин выставлял перед его мордой пучок сена. Осел тянулся за сеном, а достать не мог, так обманом и принуждали его шевелиться…
- Так вот, - продолжал Егор Андреевич, временно игнорируя иронию внука,- когда обозначена цель, когда народ поверил в нее, а поверил он потому, что верил правительству, народ становился единым, как монолит, и тогда он мог преодолеть многое. И многое сделал - об этом мы с тобой уже говорили… Ну а то, что при этом был дефицит, так здесь причина другая, такая, примерно, как у домашней хозяйки, которая повидала и голод, и холод, которая держит все про запас… А вещи и продовольствие были. Даже с избытком: всего выпускалось больше в разы, чем сегодня… На своих, между прочим, на государственных производствах…
  Говоря о причинах тотального дефицита в советское время, Дубов был не до конца откровенен: он знал, что дефицит – тот же пряник, очень удобная форма управления людьми и подчинения их тем, кто дефицитом может распоряжаться. Сознавал он и то, что это была неразумная форма: она возмущала «низы» и развращала «верхушку», и она оказалась одной из причин падения советской системы.
   Умолчав о существенном, Егор Андреевич спросил, взглянув хитровато на внука:
- Кстати, а где про осла ты это все вычитал?
- Нигде… Преподаватель рассказывал…
- Ну и дела! – засмеялся старик. – Вот оно – современное образование!
- Что-то не так?..
- Конечно, не так, дорогой мой историк. Преподаватель ваш изрядно напутал: ходжу Насреддина представил как Буридана… Буридан не погонщик ослов, а известный французский философ. И осел, о котором он написал еще в четырнадцатом веке, никуда не спешил, он в своем стойле умер от голода. Он не мог выбрать, с какой охапки сена из тех, что были у него по бокам, начать свою трапезу.
   Алексей,  считавший себя вполне образованным человеком, заметно сконфузился. Но потом, спустя какое-то время, он заявил:
- Но ведь был же осел, перед мордой которого выставлялась приманка!.. Какая разница, кто какого осла погонял!..
- Какая разница?.. В ослах действительно разницы нет.  Осел есть осел. Все дело в погонщиках. Раньше они осла заставляли работать. Кнутом или пряником, но он делал дело. Приносил людям пользу. А сейчас?..
   Егор Андреевич выжидающе смотрит на внука.
- Что сейчас?.. – не понимает его Алексей.
- А сейчас ослов развлекают!.. По телевизору крутят «поля» с различными чудесами, викторины с призами в миллионы рублей, пляски «со звездами»… Развлекают и отвлекают…
- Зачем?.. От чего отвлекают?..
   Тут Алексей догадался, что дед говорит уже о других каких-то ослах.
- Зачем?.. Наверно, затем, чтобы они меньше думали! Не могли понять, что их считают ослами. И отвлекают их от анализа жизни для этого же самого. Наверно, так всем удобно: и ослам, и погонщикам. Ослам хватает, как видно, той музыки, которой их пичкают, викторин, других развлечений. Сидит такой обалдуй на шее родителей, наркоманит и пьянствует… А ведь он скоро вырастет…
   Егор Андреевич оборвал мысль о молодом поколении, в чьих руках скоро будет страна и переключился на сегодняшний день:
- А у погонщиков сейчас в голове лишь нажива… Им ослы совсем не нужны – пусть хоть подохнут… Увлеклись распродажей их корма: и менее хлопотно, и доходно…
- Тебе-то какое дело до этого?..- удивляется внук, поняв, наконец, аллегорию деда. - Зачем тебе надо все это?.. Пора успокоиться…
- Не получается… У нас, стариков, полжизни прошло под девизом: главное – общее дело, личное – второстепенно, и мы верили в правильность этого: когда всем хорошо, хорошо, значит, каждому. Это казалось логичным. А теперь все поменялось, теперь власть утверждает:  когда будет каждому хорошо, хорошо будет всем. Тоже вроде логично. Но тогда государство возглавляло  пути к достижению хорошего. Ставило цели, задачи и направляло народ для их достижения. Пусть ставило не всегда посильные цели, завышало несколько планку, но все было ясно: вот путь, по которому надо шагать. И на этом пути  многие проблемы находили решение, а главное – народ сплачивался, чувствовал локоть, поддержку друг друга, был единой семьей… А сейчас государство вроде и не причем: сам, кто как умеет, создавай себе благости. Вот и пошел разнобой: грабежи, обманы, коррупция… Каждый сам по себе… Каждый кто как умеет… Я и стараюсь разобраться во всем…
- Ну, разберешься… Ну, придешь к  выводу, что сейчас стало хуже, что дальше?..
   Алексей взглянул с сожалением на деда и вышел из комнаты.
- И как там дедуля? – задала вопрос ему мать, оторвавшись с неохотой от телевизора.
- Сидит. Обложился бумагами: наверно, мемуары собрался писать... Меня ослом обозвал, за то, что такие вот передачи тоже смотрю.
  Алексей это сказал без обиды, даже с легкой веселостью: чего, мол, от старика еще ожидать.
- Да, стареет дедуля, совсем плохой стал, - согласилась с ним мать, и тут же спросила:
 - Ты не подскажешь нам букву?.. Слово как будто знакомое, а памяти нет. И там, в студии, никак не сообразят. По второму кругу пошли, а еще ни одной буквы не отгадали…
   Алексей посмотрел на экран. За огромным игровым барабаном, заваленным фруктами, пирогами и плюшками,  красовались три состязателя: две женщины и мужчина. Их напряженные лица и суетливые движения рук, черкающих карандашом по бумаге, говорили о том, что задание им не по силам. Алексей узнает про задание, узнает, какие буквы уже вышли в тираж, думает пару секунд, и называет сразу все слово. И угадал.


Сентябрь 2013 г.