Не пишется, не видится,
не чуется, не кажется.
Все водами омылось
и смехом залилось.
И было слез немерено,
и было счастье пропито,
Бесчестье стало гордостью,
а доброта хулой.
Но травами колышутся те ночи,
что с бессонницей
сроднились, прикипели
кровавою смолой.
И веками сомкнутыми
теперь я память штопаю.
Хорошее не вспомнится,
проходит стороной.
Пройдет немало времени,
но росами умоется
Душа
И возродится
божественной весной