Давно привыкли мы к оковам,
Как привыкают к сапогам,
Хоть и не новая обнова,
Но больно не одним ногам.
Нет сил от них освободиться,
Потомству их передаем.
Свобода нам лишь только снится.
Надеждой только и живем.
Народ украинский, мечтавший о хорошей жизни, создал множество песен, которые написаны в «миноре», они, как правило, печальны. А тут мажор в жизнь ворвался, призывает разом все изменить. И откуда они только набрались, словно тараканы со всех щелей поползли, да и из подполья зараженные ненавистью, тоже появляться стали, странно только, видом и цветом вроде бы разные, а мотив одинаков. Когда только спеться успели? Сольные данные – высокого класса, но, к сожалению, без должного для этого образования.
Общий мотив – пожелания в будущем прекрасной сытой жизни. И, естественно, тут же указали на тех, кто на пути к счастью всегда поперек стоял.
Как хорошо в Галиции жилось,
Пришли к нам москали и все забрали,
Когда-то тыкву не поместишь в воз,
Теперь под микроскопом видима едва ли!
А огурцы, какие были огурцы!..
А вкус какой, какой был вкус,
Их прежде ели деды и отцы.
Полынь теперь по вкусу – я клянусь!
Как измельчало все, как измельчало,
Когда пришли в Галицию враги,
Как в сказке про великое начало –
Свободу чти и свято береги.
Слушает народ сказки избранников своих, закрыв глаза от умиления, и слюнки текут по подбородку, на грудь водопадом низвергаясь. Взору его представляется: ходит он в шмотках заграничных от Версачи, Кутерье и прочих замечательных создателей платья красивого. Секс-шопы бесчисленные. Посещай их, плоть свою радуя! На столе – сало горой, белое, с легкой желтизной или с бледно-розовыми прослойками мяса. со шкуркой, обязательно соломкой просмоленной. А борщ какой, со свининой, да в печи утомленный! А пироги с сыром… А пампушки с маком…
И тут же вопрос к рыцарям-зачинщикам направляется: «Кто зъив мое мьясо». Ответ тут же следует: «Москали!»
Понимают, чтобы мясо и сало появилось, независимость нужна. Приняли декларацию о суверенитете, а секс-шопов нет, но сало стало появляться, правда, почему-то из Польши привезенное. Благо, что границу поляки не сразу закрыли, позволив ручным тележкам туда-сюда ездить. Интерес у поляков тоже есть – украинцы тянут в Польшу за бесценок электротехнику. Кончилась электротехника, что дальше делать? Как жить? Оказались у разбитого корыта, так ни разу и не испытав благ цивилизации.
И вину за все это на Леонида Макаровича возложить не-возможно. Ну, не виноват он! Не виноват!
Ну, не забирался он к каждому в карман за кровно вами заработанными! Да и партии той, какую прежде Кравчук возглавлял, не стало! Пшик! В воздухе растворились партийные билеты избранников народных. Бьют они теперь в грудь свою, кляня прошлое на все лады, выплеснувшее их на вершину нынешней власти! Жизнь обещают светлую богатую, в которой они сейчас уже живут, припеваючи! И никто на Западе Украины, возомнившие о своей исключительной значимости, сверхмировой величины, ни на Востоке и Юге, забывшие о простой человеческой гордости, не подумали ни разу: А что может делать тот, кто никогда не трудился, кто только руководить процессом мог, ничего в нем не понимая. Люди, прежде называемые партийно-хозяйственным аппаратом, теперь называющие сами себя элитой общества, объединились против народа своего и не по идейным соображениям, как кому-то кажется, а по самым настоящим меркантильным, определяемым действиями: отнять, обмануть, присвоить! Все стало покупаться, и даже то, что к духовным ценностям относится. Объем творимого определялся положением в иерархической обойме коммунистической партии. Большому кораблю и большое плавание, малому хватит и каботажа. Оставалась еще две большие группы людей, не работавших, но необходимых в нормальном об-ществе. К ним относились спортсмены, занимавшиеся силовыми, стрелковыми видами спорта и боевыми искусствами. К этой группе можно было отнести и тех, кто избрал своей специальностью военную службу, но был по каким-то соображениям отставлен от нее. Они и создали те группы, которые выполняли для партийно-хозяйственного аппарата роль боевых отрядов. Не осталась без дела и огромная армия криминального мира. Они тоже оказались нужными людьми. Ведь закон здорово захромал, с ним преступность не догонишь. Все то, из чего можно было вытрясти деньги, было тотчас поделено. Крышей для них всех стали силовые структуры.
Мозг воспален, не соображает…
Кругом – прекрасная цифирь,
В ней прибавляют, умножают
И даль великую и ширь!
Представим все, глаза прикрыв,
Уста – блаженная улыбка…
Мы в рай увидели прорыв!
На деле – мы в болоте зыбком!
Но верить хочется душе,
Уставшей в угольном забое,
Что кончатся печали все,
И сердце сладостно заноет.
Вспомните, ради бога, только что произведенного на свет голенького деревянного человечка без половых органов, но уже считающего себя мальчиком. Какое чувство первым у него появилось? Совершенно верно, вы не ошиблись, – он есть захотел. Закрыл глаза и перед ним появилась каша манная пополам с малиновым вареньем. Открыл глаза – нет каши пополам с малиновым вареньем. Но, что делать, не понимал деревянный человечек своими короткими деревянными мыслями, что каша манная, да еще с малиновым вареньем, просто так на тарелке не появится. Но ему так хотелось этой каши, что он вновь закрывал глаза… И взору запредельно деревянному вновь явилась эта желанная каша! В реальности же Буратино пришлось довольствоваться горькой-прегорькой луковицей, принесенной папой Карлом. В эту луковицу и вонзил зубы свои деревянный мальчишка. Иллюзии исчезли, осталось только ощущение горечи жгучей. Подобное и происходило с нами. Но, мы в отличие от Буратино и через два десятка лет, ощутив полное бесправие свое, попав в «Страну Чудес» с Бульдогами и Доберман-пинчерами, ничему так и не научились, даже не подозреваем, что живем в полицейско-чиновничьем государстве, где идет постоянна борьба с умными людьми, где мечтают о превращении Украины в страну дураков.
Против Леонида Макаровича и выдвинуто обвинение в том, что он обманул украинцев нарисованной им картиной великого благополучия. Обещал кашу манную пополам с малиновым вареньем, а дал горькую, пахнущую прелью, луковицу.
А вот «зашита времени», проанализировав тщательно события, полностью отвергает этот пункт обвинения. Скажите, можно ли обвинять мираж, фата-моргану? Так почему обвиняете первого президента в созданном им мираже. Это – его специальность! Он тридцать лет был партийным иллюзионистом, призванным учить коммунистов, как воспринимать иллюзию за реальность! Ну, если ему верили так долго, не замечая того, что он просто умело лжет, то, что следовало ожидать в этот, как вам казалось, решительный момент? А не стоит ли вам по-думать над тем, а не верил ли в иллюзии сам Кравчук?
Да, начиная перекраивать карту Советского Союза, Леонид Макарович еще и не знал, что получится. А впрочем, что было требовать от человека, носящего фамилию Кравчук, означающего маленького закройщика, не мастера, а всего-навсего подмастерья. Что он мог выкроить из Украины? С какой стороны не подходил, все «гаманец» для личных нужд получался. На том пока и остановился. Ну, а за те «гроши», что в кошелек не помещались, маленькую «хатынку» в Швейцарии приоб-рел, так, на всякий случай, хорошо помня пословицу: «Береженого и Бог бережет!»
Кто тогда мог предполагать, что вложение денег было бы значительно выгоднее в трехкомнатную квартиру в центре Киева. За одну квартиру в Киеве не одну хатенку в Швейцарии можно было бы приобрести.
Впрочем, все в Украине издревле непредсказуемо. Рассказывали же на Подоле про такой случай.
Приехал в Киев император Николай Второй, остановился у храма Божьего, спрашивает: – Кто этот храм построил?
Отвечают хором из толпы: – Так, Iван Степанович Мазепа.
– И вы за это чествуете его?
– Так, шануємо.
– Так он же анафеме предан!
– Так ми його і проклинаємо.
– Странный вы народ какой-то? – сказал император, пожимая плечами.
Не предполагал покойный император, что Февральская революция подготовит гибель Российской империи. И его поданные в благодатном крае, называемой Малороссией, в стороне от процесса не останутся.
Так же, как не знал Кравчук, что Оранжевая революция поставит под сомнение независимость Украины. Но, знал хорошо Леонид Макарович, что делал он в Беловежской Пуще.