Зарождение жизни. из сб. Русь

Валерий Федин
                Зарождение жизни.
         Сейчас все единодушно признают, что основной структурной единицей жизни является клетка. Только после появления белкового вещества в виде клетки стала возможной жизнь. Видимо, это справедливо не только по отношению к белковой земной жизни, но и к любому другому типу жизни во Вселенной, если они существуют. Однако для общего признания клетки как основы жизни, науке потребовалось очень долгое время.
        В древности наши волосатые предки считали ответственной за жизнь нематериальную субстанцию – бессмертную душу. Это представление о душе, как основе жизни, существовало, как минимум, четыреста тысяч лет назад, от пещерных неандертальцев. Уже в исторически обозримом времени, всего несколько веков назад, люди верили в животворящее качество души, а некоторые верят и поныне, с благословения всех существующих религий. Но, видимо, какие-то сомнения в вере о роли невидимой и неосязаемой души у людей возникли, потому что уже древние египтяне снабдили каждого человека  на всякий случай, сразу несколькими душами. Душа Ка руководила телом человека в земной жизни, душа Ба сопровождала его в жизни после смерти. Другие души отвечали за различные его органы и деяния. 
        Душу нельзя увидеть, нельзя пощупать и взвесить. Такие свойства души противоречили здравому смыслу, и постепенно наши предки стали считать основой жизни какой-нибудь конкретный орган. Одни народы полагали, что за жизнь отвечает желудок, другие возлагали эту роль на легкие, многие отводили «руководящую» роль печени. Наши далекие прапрапредки миллионы лет считали лучшей и самой доступной пищей человечинку. Традиция человекоядения сохранялась очень долго у всех без исключения древнейших народов. Даже в цивилизованном Древнем Египте, по крайней мере, в Древнем царстве, считалось полезным скушать сырую печень поверженного врага. Люди искренне верили, что при этом человек заодно приобретает жизненные силы убиенного супостата.
        Древние эллины одними из первых догадались, что самым важным органом всех животных является сердце, а человека разумного – еще и мозг. Они начали понимать, что сердце и мозг – весьма сложные органы, и что первичное начало жизни лежит где-то несравненно глубже. Однако эту догадку подтвердить никто не мог до самого конца Средних веков.
        В XVII веке Антон Ван Левенгук изобрел микроскоп и с изумлением увидел, - впервые в истории! – что ткани растений и животных имеют очень сложное строение и состоят из каких-то мельчайших элементов. Но он не придал этому особого значения, его больше заинтересовало открытие невидимых простым глазом мельчайших живых существ, «зверюшек», в капле воды. Так Левенгук неожиданно для себя открыл мир микроорганизмов.
        На клетки как таковые первым обратил внимание Р.Гук. Он изучал под микроскопом срезы пробки, сердцевины бузины, тростника и укропа и обнаружил простейшие анатомические единицы, которые назвал ячейками или клеточками. В 1667г. он написал об этом в  книге «Микрография или описание маленьких предметов». 
        Можно представить, какой интерес вызвало его сообщение. Множество ученых бросили все свои дела и кинулись рассматривать в микроскоп все, что попадалось под руку. Мальпиги и Грью подробно описали строение растительной ткани, но роль клеток в живых организмах они оценить не смогли.
        Больше 150 лет ученые исследовали клеточную микроструктуру различных растительных организмов. Первую научную теорию клеток разработал Вольф в середине XVIIIв. Он описал различные формы клеток, их структуру, образование и развитие. Немного позже Делла Торре начал исследования клеток животных организмов, а в 1787г Феликс Фонтан обнаружил в клетках кроме оболочки и жидкого содержимого еще и темное пятнышко - ядро.
        Интересную гипотезу высказал в 1809 г. Л.Окен. Он предположил, что любое живое существо является простой суммой элементарных организмов – клеток, которые даже в организме сохраняют некоторую самостоятельность. Его главная мысль - о том, что все сложные организмы состоят из мельчайших элементарных структурных единиц, тоже живых, - сохранила актуальность до наших дней. Он сравнил клетки с инфузориями и считал, что  гниение организмов – это распад на составляющие их инфузории, «приведение высшей жизни к низшей». Пожалуй, Окена можно считать первым, кто высказал мысль о клетке, как о первичном носителе признаков жизни.
        В те времена заниматься наукой могли лишь немногие избранные. В поголовно неграмотном обществе редко кто мог получить серьезное образование. Поэтому каждый ученый весьма высоко ценил свое положение и считал себя непревзойденным авторитетом. Любое новое мнение, особенно со стороны молодых, большинство ученых принимали в штыки. Кстати, сейчас положение в науке мало изменилось.
        Изучение клетки продолжалось и приносило новые открытия. В начале XIX в. учение о клеточном строении организмов получило, наконец, общее признание. Дютроше в 1824 г. показал, как из цепочки клеток образуются сосуды, по которым движутся питательные вещества. До него сосуды, нервы и волокна считались  такими же первичными образованиями, как и клетки. Мейен в 1828 г. подробно описал оболочку растительной клетки и ее жидкое содержимое, состоящее из клееобразной слизи, кислот и сахаристых веществ. В 1833 г. Броун исследовал клеточное ядро и дал ему название «Nukleus», которое сохранилось до наших дней. Он окончательно доказал, что именно клетка является исходной структурной единицей любого организма, и что все остальные органы растений и животных образованы клетками.
Пуркинье впервые ввел понятие о недифференцированной, бесформенной живой массе – протоплазме. Он же высказал предположение о том, как из протоплазмы возникают клетки. Пуркинье передал титул первичного носителя признаков жизни от клетки к протоплазме. После открытия клетки это второе по значению достижение в познании тайны жизни.  Но открытие Пуркинье осталось малоизвестным.
        Это очень характерно для науки, даже современной. Любое самое сногсшибательное научное открытие встречается, как правило, недружелюбным молчанием, если не враждебно. Большинство известных ученых высокомерно поднимают брови. Как это так? Какой-то выскочка, который и в подметки мне не годится, претендует на крупное научное открытие в той области, где главный авторитет – я!  Да он просто ошибся, провел «грязный» эксперимент, по неграмотности принял желаемое за действительность и вообще ничего не понял в собственных результатах! Недаром в научных кругах с юмором выделяют три этапа признания научных открытий.
        Первый этап. Кто-то из молодых заявляет о своем крупном открытии. В среде корифеев возникает негодование, раздаются возмущенные голоса. Этого не может быть! Молодой человек, вы читали, что я писал по этому поводу двадцать лет назад? Вы не знаете прописных истин!
        Второй этап. Большинство корифеев втихомолку повторили эксперимент молодого коллеги, получили те же результаты. Теперь на сообщение новичка они снисходительно пожимают плечами. В этом что-то есть! Продолжайте работать, молодой человек, внимательнее читайте наши труды. Из вас при старании может получиться неплохой лаборант.
Третий этап. Корифеи спешно опубликовали свои статьи по этому новому вопросу, кое-кто заканчивает солидную монографию. Молодой  первооткрыватель снова докладывает свои удивительные результаты. Корифеи саркастически улыбаются. Да это же всем известно! Об этом уже писали известные ученые X, Y и Z. Вы изобретаете велосипед, отстаете от развития науки, молодой человек!   
        Исследователи клетки проходили такой же мучительный путь. Признанный авторитет в биологии Р.Вирхов в 1847 г. повторил опыты Пуркинье и возродил понятие протоплазмы – уже от своего авторитетного и непогрешимого имени. Он еще раз показал, что протоплазма по составу одинакова у растений и животных, но оболочка клетки у растений состоит из целлюлозных материалов, а у животных – из уплотненной протоплазмы. 
        Вирхов долго занимал господствующее положение в биологии XIXв., он внес немало нового в эту науку, его взгляды определили дальнейшее развитие биологии больше, чем на полвека вперед. Но мнение Вирхова не всегда оказывалось объективным. Наверное, поэтому в моем школьном учебнике биологии имя Вирхова считалось ругательством, а его учение – несовместимым с марксизмом-ленинизмом. Правда, к стыду своему, я так и не понял, в чем состояло преступление Вирхова перед прогрессивным человечеством. 
        Почти в то же время Негели установил, что протоплазма клеток представляет собой белковую субстанцию, - так впервые выяснилась роль белка в жизнедеятельности любых организмов. После открытия клетки это третий по важности шаг к познанию сущности жизни.
К этому времени утвердилось мнение о клетке как о живом, автономном организме, защищенном оболочкой, как моллюск раковиной или рак панцирем. Уже стало известным размножение клеток путем деления, но оставалась непонятной роль ядра. Хотя ботаники Дюмортье в 1832 г. и де Моль в 1836 г. описали деление ядра при  размножении клеток, Вирхов не придавал ядру большого значения, он отводил главную роль в клетке ее оболочке. Это определило развитие науки о клетке на всю вторую половину XIX и на начало XX в.в, когда исследования клетки шли с небывалым размахом.
        В XX в. изучение клетки и всех ее составных частей продвинулось вперед семимильными шагами. Полностью подтвердилось классическое определение клетки, которое сформулировал еще в середине XIX в. Макс Шульце: «Клеткой является обладающий всеми свойствами жизни комочек протоплазмы с лежащим в ней ядром». Эта формулировка справедлива до сих пор. Ученые открыли гены, хромосомы, ДНК и РНК, в структуре которых заложен генетический механизм живых существ. Ученые уже точно знают, что не только «ядро от ядра», но и «хромосома от хромосомы». В муках сомнений, в гонениях рождалась новая наука – генетика. Весьма нелегко ей пришлось в Советском Союзе.
        Одним из основателей генетики считается монах Мендель. Он долгие годы проводил интересный эксперимент. Мендель брал обычную мышь и отрезал ей хвост. У ее мышат он снова отрезал хвосты и безжалостно проделывал это до самого отдаленного потомства несчастной мыши. При этом Мендель старательно замерял длину хвостов у всех потомков бесхвостых мышей. Результат удивил его самого. Через 40 поколений у потомков бесхвостых мышей хвост не укоротился ни на миллиметр! И он высказал предположение, что в любом живом организме природой заложен какой-то механизм, который предохраняет этот организм от изменений. Неведомых носителей этого механизма он назвал генами, а сам механизм – генетическим. 
        Вслед за Менделем подобный эксперимент с различными животными и растениями проделывали многие исследователи. Кто-то долгие годы скрещивал зеленый горошек с желтым. Получался удивительный гибрид. Но когда семена этого гибрида сажали на грядки, то часть всходов давала только желтый горошек, а часть – только зеленый. Опять, как и у мышей Менделя, неведомый генетический механизм мешал видоизменять живые организмы. Точно такие же результаты получали и другие ученые с самыми разными растениями и животными. Потомство гибридов упорно расщеплялось на «папу» и «маму», причем, в строго определенном соотношении. Из этих исследователей самыми известными считались Вейсман и Морган. Их-то и признали основателями новой науки генетики.
        А в Советском Союзе Иван Мичурин проделывал с культурными растениями все, что хотел. Говорили, что он даже выращивал яблоки на березе! Поэтому нас в школе учили, что вейсманизм-морганизм – это реакционное буржуазное учение, тесно связанное с мистическими, религиозными догмами, и что генетика – продажная девка империализма. А вот советскому ботанику Ивану Мичурину его удивительные опыты удавались потому, что он следовал передовому марксистско-ленинскому учению. Мы ко всему этому относились с обычным равнодушием школьников. Но где-то в далеких от нас сферах летели головы советских корифеев генетики, а их  последователей гнали этапом на шахты Воркуты и на лесоповалы Сибири.
        Тогда взошла звезда знаменитого Лысенко, вице-президента сельскохозяйственной академии наук СССР. Лысенко ни на микрон не отклонялся от линии партии. Как тогда шутили с черным юмором: колебался вместе с линией. Мне очень нравился самый смелый из его экспериментов.
        Лысенко решил скрестить пшеницу с пыреем. Его замысел открывал перед советским сельским хозяйством головокружительные перспективы. Если получится жизнестойкий гибрид, способный давать полноценное потомство, то советские люди стали бы самыми богатыми в мире. Обычная пшеница дает один-единственный колос, а пырей – сразу десяток. Пшеница требует трудоемкого ухода, а пырей невозможно извести никакими ухищрениями. Его не надо сеять, не надо подкармливать, он десятилетиями растет сам по себе и заглушает все остальные растения.
        Как и следовало ожидать, первый результат у Лысенко оказался успешным. Он получил высокоурожайную ветвистую пшеницу. Когда мы учились в старших классах, то просыпались утром под победное вещание репродукторов о ветвистой пшенице. Засыпали мы тоже под сообщения о новых успехах академика Лысенко в деле создания ветвистой пшеницы.  Академик не раз докладывал всему советскому народу, что получил ветвистую пшеницу. Однако первое же потомство семян перспективного гибрида упорно расщеплялось на исходных родителей. На полях вместо чудесного гибрида вырастала обычнейшая пшеница, а рядом с ней пышно расцветал неистребимый пырей.
        Я искренно надеялся на успех смелого эксперимента и всей душой желал советскому академику победы. К большому моему сожалению, после смерти Сталина Лысенко сняли со всех высоких постов и лишили возможности продолжать судьбоносный эксперимент. Дальнейшее развитие науки показало, что опыты Лысенко могли дать положительный результат, если бы он поверил в продажную девку империализма – генетику.
        Сейчас ученые научились изменять структуру хромосомы, то есть регулировать генетический механизм клетки и получать модифицированные на генном уровне растения и животных с невиданными свойствами. Люди научились клонировать живые организмы, то есть, из отдельных клеток не половым путем выращивать даже весьма высокоорганизованных животных. Так появилась на свет знаменитая овечка Долли, которая, к сожалению, прожила недолго.
        В последнее время ведутся упорные разговоры о клонировании людей. Многие ученые так и рвутся создать в лаборатории человеческий инкубатор. Но это уже относится не столько к научным проблемам, сколько к моральным: допустимо ли выращивать искусственных людей  «в пробирке»? Ведь невозможно предсказать, что будут представлять собой в умственном и нравственном отношении эти «синтетические  человеки», и какие проблемы они принесут с собой в наш и без того безумный, безумный мир.
        В науке о жизни остался нерешенным один небольшой вопрос: как из химических неживых веществ получить живую протоплазму, а из протоплазмы - живую клетку? Пока живую клетку можно вырастить только из другой живой клетки. Причем из клетки конкретного вида можно вырастить только клетки того же вида. Пока никому не удалось вырастить овечку из клетки волка, карася их клетки щуки или морковку из клетки зайца. Опять, несмотря на грандиозные успехи  генной инженерии, все вернулось к старому–престарому вопросу о происхождении жизни.
        Первичным носителем признаков жизни является клетка, ее протоплазма и ядро. Из них первична по возникновению на нашей планете именно протоплазма – простейший комочек живой  субстанции. 
        Уже около ста лет все серьезные ученые единодушны в том, что динамика живой протоплазмы имеет источником не какие-то сверхматериальные силы, не Божью волю, но что в основе всех жизненных процессов в протоплазме лежат химические превращения веществ. Химическая энергия хорошо известных реакций является единственным источником энергии протоплазмы.
        Живая протоплазма состоит из тех же химических соединений, из которых состоят тела мертвой природы. В ней действуют те же силы, которые мы изучаем в лабораториях. Однако организация протоплазмы сообщает ей качества, совокупность которых дают явления, называемые проявлением жизни. Все эти качества по отдельности или даже в некоторых сочетаниях проявляются и в неживой природе. 
        Длительный период развития материи в течение миллиардов лет на Земле сообщил первичному комочку протоплазмы такую совокупность качеств и именно в таком взаимодействии этих качеств, которые позволяют назвать этот комочек живым организмом. Давным-давно на Земле появился первый бесформенный комочек протоплазмы, самый примитивный, почти еще неотличимый от множества подобных комочков органической слизи в первобытном океане, но уже – Живой. 
        Сто лет назад ученые поняли, что протоплазма – очень сложная система. Она прошла весьма долгий путь развития, и длину этого пути сейчас никто не знает. Миллионы, а возможно, миллиарды лет неживые комочки органической слизи в первобытном океане постепенно, очень медленно усложняли свою структуру, пока не приобрели все необходимые признаки жизни.
        Протоплазма обладает раздражимостью, то есть, неадекватной реакцией на внешние раздражители, например, на питательные вещества или химические агенты. В протоплазме происходит обмен веществ. Одни части протоплазмы постепенно отмирают, но из их останков и из внешних питательных веществ тут же происходит восстановление новых, точно таких же частей. Протоплазма «дышит», поглощает из внешней среды кислород и использует его для получения энергии. Протоплазма способна расти, увеличиваться в объеме. Она питается, то есть, поглощает различные вещества извне и перерабатывает их для получения необходимой энергии. Протоплазма способна передвигаться в пространстве в поиске питательных веществ или ради спасения от прожорливых врагов. И она размножается, постоянно образует новые точно такие комочки живой протоплазмы. Как раз совокупность всех этих свойств характеризует живой организм и отличает его от неживой материи.
        Протоплазма очень похожа на белок куриного яйца, но куриный белок неживой, он – лишь питательная среда для эмбриона, а протоплазма – живой организм. Она заметно отличается от куриного белка своим микроскопическим строением. По поверхности комочки протоплазмы покрыты тонкой оболочкой или мембраной. Оболочка не растворяется в воде, но легко разрушается от внешних воздействий, например, от механических ударов. Под действием химических агентов, высокой температуры, излучения слизеобразная протоплазма уплотняется,  коагулирует.
        Протоплазма неоднородна по структуре. Еще в середине XIXв. в протоплазме  обнаружили более плотные «зернышки». Именно на этих зернышках ботаник Броун во второй половине XIXв. открыл «броуновское движение», известное всем школьникам. Молекулы окружающих веществ «ударяют» по зернышкам, и те совершают беспорядочное танцующее движение.
        Протоплазма имеет определенный срок жизни. Она рождается путем  деления, растет, несколько раз делится, стареет и отмирает. То есть, она ведет себя точно так же, как любой другой живой организм, даже самый сложный. Во время своей недолгой жизни протоплазма при изменении внешних условий меняет структуру, становится то более жидкой, то уплотняется, переходит из жидкого состояния в студнеобразное, «зернышки» в ней переходят с места на место, иногда концентрируются во внешних слоях протоплазмы.  Таким образом, протоплазма клетки и сама клетка являются динамически подвижной системой. 
        Протоплазма по свойствам является коллоидной системой, в которой более плотные мельчайшие частицы взвешены в менее плотной среде. Поэтому, как в каждой коллоидной системе, в протоплазме действует осмотическое давление за счет избытка растворенных в ней веществ по сравнению с окружающей средой. Это избыточное давление позволяет протоплазме и оболочке клетки сохранять упругость и плотность.
Растворенные в воде протоплазмы соли гидролизуются, распадаются на электрически заряженные ионы и создают электрический заряд. Поэтому в протоплазме всегда существуют биоэлектрические токи. Интересно, что как только протоплазма отмирает, электрические явления в клетке сразу прекращаются.
        Впервые состав протоплазмы определил Рейнке в первой четверти XX в. Сейчас ее состав установлен достаточно подробно.  Протоплазма содержит в среднем около 60% воды, но в отдельных видах протоплазмы обнаружено до 90% воды. Из  остальных веществ больше половины составляют белки: альбумины, протеины, нуклеиновая кислота и др. Есть в протоплазме масла, лецитин, углеводы, гликоген, холестерин, азотистые вещества, различные соли и множество других  соединений.
        Для того, чтобы любой организм жил, чтобы в нем проходили необходимые для его жизни процессы, ему нужна энергия. Источник энергии  для жизни протоплазмы не представляет особых загадок. Сейчас процесс усвоения питательных веществ в самых разных организмах изучен подробно. Об этом написано немало книг, и Читатель может весьма подробно проследить, как поглощаемая нами пища проходит в нашем организме ряд химических превращений и в конечном счете превращается в энергию движения и развития нашего тела и всех его частей.
        Необходимая энергия для жизнедеятельности любого живого организма, в том числе и протоплазмы, получается в результате выделения теплоты при окислении в клетке различных веществ. Клетка «дышит», поглощает из окружающей среды кислород, и он окисляет основные компоненты «внешней пищи» и самой протоплазмы. В первую очередь окисляются углеводы, гликоген и жиры. После них начинают окисляться белки. Но значительная потеря белков ведет к отмиранию клетки, к ее смерти. Поэтому протоплазма каждой клетки должна пополнять запасы питательных веществ извне,  питаться.
         Питательные вещества могут поступать в протоплазму через оболочку клетки за счет осмотического давления, или активно заглатываться самой клеткой, как глотают пищу животные. Поглощенные вещества сначала должны переработаться, войти в состав протоплазмы, и только после этого начинается их окисление с выделением энергии. Окисление может происходить только в присутствии ферментов, энзим. Но в протоплазме питательные вещества не только «сжигаются» для получения энергии. Некоторое количество пищи идет на восстановление отмирающих частей протоплазмы. И это, пожалуй, самый важный признак жизни. Продукты окисления, которые не могут служить пищей, клетка выделяет наружу, иначе они могут отравить ее.
          Перечислять все свойства протоплазмы – то же самое, что детально описывать строение человека. Это очень долго и скучно. Но надо отметить еще одно удивительное ее свойство. Протоплазма примерно одинакова по своему химическому составу у самых разных организмов, даже у животных и растений. А все богатство форм жизни определятся структурой ядра.
         Сейчас ученые знают о клетке почти все. Не знают они только одного: как она появилась на нашей планете. Общий ход развития материя до появления живой протоплазмы и клетки в общих чертах понятен. Но от общих понятий до точных знаний дистанция огромного размера. Без таких точных знаний получить клетку или хотя бы бесформенную живую протоплазму в лаборатории невозможно. Будем надеяться, что это вопрос времени. Биологи обязательно синтезируют живое вещество, если наш безумный мир даст им возможность спокойно работать.
        Главная трудность в загадке образования жизни на Земле состоит в том, что зарождение жизни противоречит законам термодинамики. Наблюдательные люди давно подметили, что в окружающей природе все постепенно разрушается. Любая сложная система со временем упрощает свое строение. Несокрушимая гранитная скала из прочно связанных друг с другом кристаллов в конце концов рассыпается в простой бесформенный песок. Химически активные соединения постепенно взаимодействуют друг с другом и неизбежно превращаются в простые инертные вещества.
        Точно так же любой живой организм, будь то растение или животное, со временем стареет, умирает и распадается на более простые вещества. Читатель может сам найти множество примеров, когда упорядоченное строение вещества само по себе постепенно разрушается и превращается в хаотическое. Естественное состояние неживой материи – Хаос.
Все эти процессы разрушения сложных систем и превращения их в  простые идут самопроизвольно. Термодинамика говорят, что они идут с возрастанием энтропии и с выделением теплоты во внешнюю среду. А тепло постепенно рассеивается в Космосе, диссипирует. Когда все системы в Космосе потеряют свое сложное строение, в хаотической Вселенной температура уравняется и наступит ее тепловая смерть. Незыблемые законы термодинамики утверждают, что самопроизвольно могут проходить только те процессы, в результате которых возрастает энтропия и уменьшается запас энергии за счет рассеивания тепла.
        По этим законам из хаоса не может самопроизвольно возникнуть нечто упорядоченное, из простых систем не могут самопроизвольно возникнуть сложные структуры. Недаром по Книге Книг для создания организованного мира из вселенского Хаоса потребовалось Божественное вмешательство. Составители Библии тысячи лет назад не имели понятия о термодинамике, но догадывались, что все во Вселенной стремится к хаосу, и что нужна какая-то внешняя энергия, чтобы преодолеть это стремление и организовать их Хаоса сложные структуры.
Как же могли на первобытной Земле при господстве слепых законов термодинамики, химии и физики возникнуть сложные по строению вещества и превратиться в еще более сложные живые организмы? Ведь это, на первый взгляд, невозможно. Это грубейшее нарушение незыблемого закона неубывания энтропия! Для образования сложных веществ из простых обязательно требуется какая-то внешняя сила, дополнительная энергия.
        Это кажущееся неразрешимым противоречие решалось просто. Дело в том, что на молодой Земле такой внешней силы, внешней энергии хватало в избытке без всякого Божественного вмешательства. Остывающая Земля целиком состояла из химически активных веществ, которые жадно соединялись друг с другом. Тонкая первичная кора постоянно прорывалась изнутри раскаленной магмой. Высокая температура медленно остывающей планеты способствовала протеканию самых невероятных для нас реакций и образованию сложнейших химических соединений. Первобытную земную атмосферу переполняла электромагнитная энергия, Землю сотрясали невиданные по масштабам электрические разряды и магнитные бури. Можно напрячь воображение  и представить, что атмосфера молодой Земли – это сплошной, непрерывный электрический разряд. 
        В таких благодатных условиях избытка внешней энергии не требовалось никакого Божественного вмешательства для того, чтобы атомы и простые химические соединения смогли образовать самые сложные по строению молекулы органических веществ. А внешние силы продолжали буйствовать. При столь мощном поступлении внешней энергии органические вещества все больше усложняли свою структуру.
        Когда поверхность Земли и первичный океан достаточно остыли, появились гигантские молекулы белковых соединений, которые не могли существовать при более высокой температуре. Океан остывал очень медленно, потому что его постоянно подогревали чудовищные по масштабам извержения лавы через еще тонкую твердую кору. Косная материя, или если угодно, Природа никуда не торопилась, она предоставляла химическим веществам Земли неограниченное время. Геологические, физические и химические силы продолжали буйствовать, и на Земле при практически неограниченном времени протекали все самые маловероятные физико-химические процессы во всех мыслимых и немыслимых вариантах.
        Химики хорошо знают, что ускорению любых физико-химических процессов и повышению вероятности их протекания способствуют повышение температуры, давления и перемешивание. Всего этого в первобытном океане хватало. Океан в то время представлял из себя клокочущий, кипящий биохимический котел, переполненный химически активными веществами и катализаторами, - мечту современных биохимиков. Вдобавок этот котел постоянно подпитывался извержениями горячей магмы, непрерывными мощными разрядами электромагнитного поля Земли и энергией распада радиоактивных веществ.   
        Такие внешние воздействия привели к образованию сложнейших систем, которые уже не могут возникнуть в современных земных условиях. Белковые молекулы стали объединяться в агломераты, насыщенные водой с растворенными и взвешенными в ней минеральными солями и органическими соединениями. Примерно по такому же механизму растут кристаллы, и это объединение белковых молекул в агломераты, а затем увеличение размеров агломератов, их рост, - один из первичных признаков жизни   
        Советский ученый Лев Опарин в первой половине XXв. описал возникновение таких белковых агломератов, развитие которых привело к появлению жизни на Земле. Он назвал эти агломераты коацерватами. Эти микроскопические частицы белкового вещества наполняли первичный океан, особенно его прибрежные воды.
        Взвешенные в океанской воде и насыщенные водой коацерваты по своему химическому составу уже напоминали будущую протоплазму. Они еще обладали всеми свойствами неживого вещества, но постепенно стали приобретать признаки, свойственные живому организму. Они стали «дышать», поглощать  растворенные в воде окислители: фтор, кислород, хлор, азот, серу. Эти активные акцепторы, «поглотители электронов», окисляли склонные к окислению вещества, а выделяющаяся тепловая энергия  способствовала сохранению сложного строения агломератов и дальнейшему усложнению их структуры.
Современные живые организмы дышат в основном кислородом. Но в атмосфере остывающей Земли и в первичном океане свободного кислорода не было, он давно соединился с другими элементами. Точно также все остальные активные окислители к тому времени уже перешли в связанную форму. Поэтому первичные «полуживые» коацерваты могли использовать «окислители второго рода», как называют химики соединения, насыщенные окислительными элементами.
        Скорее всего, коацерваты в качестве окислителя использовали углекислый газ и карбонаты, оксиды серы и сульфаты, соли азотной кислоты, некоторые соединения фтора и хлора, другие энергонасыщенные соединения, которые во многих химических реакциях выполняют роль окислителя  Подобный механизм сохранился до наших дней у растений, которые поглощают углекислый газ и выделяют чистый кислород. Это свойство растений указывает на то, что они – первые живые организмы на Земле, атмосфера которой содержала огромное количество углекислоты. Только через бесчисленное множество поколений, когда первобытные растения выделили в атмосферу достаточно свободного кислорода, большинство живых организмов перешли на более выгодное дыхание кислородом.
        Первичные белковые агломераты или, точнее, «полуживые» коацерваты легко разрушались, а сложные белковые молекулы самопроизвольно распадались на простые соединения, - в полном соответствии с законами физики, химии и термодинамики. Но их окружала вода первичного океана, насыщенная не только всевозможными химическими веществами, но и мощными потоками энергии. Объективные законы природы продолжали действовать, направлять развитие органической материи на усложнение структуры. Под действием внешней энергии возникали новые, еще более сложные белковые молекулы, которые снова объединялись в новые агломераты.
        Эти агломераты впитывали в себя всевозможные вещества, растворенные и взвешенные во внешней воде, которые прежде всего  шли на образование новых белковых молекул в агломерате по обычным законам химии. Так возникло нечто вроде «питания».
        Со временем избыток внешней энергии постепенно уменьшался, и развитие органической материи пошло по пути наименьшего сопротивления - в соответствии с законом неубывания энтропии. Чтобы построить заново сложнейшие молекулы, требуются большие затраты энергии. Энергетически выгоднее просто заменить распадающиеся части гигантских белковых молекул новыми, точно такими же группировками атомов, которых достаточно в окружающей океанской воде. А продукты распада вымывались из агломерата океанской водой. Так возникло нечто вроде обмена веществ с самовосстановлением структуры коацерватов. 
Все эти процессы проходили очень и очень медленно, но ведь матушке-природе, мертвой материи, спешить некуда, она не ставит перед собой никаких целей, а только лишь движется туда, куда ее направляют объективные законы, действующие во Вселенной.
        Земля постепенно остывала, приток внешней энергии для агломератов уменьшался. Ее уже не хватало на слепой отбор веществ, необходимых для  сохранения агломерата и его «ремонта», из великого множества соединений, растворенных и взвешенных в воде океана. Гораздо меньше энергии требуется, чтобы поглощать из окружающей воды только те вещества, которые можно сравнительно просто химическим путем превратить в необходимые «запчасти». Это можно осуществить многими способами, но прежде всего требовалось различать полезные вещества среди множества ненужных и даже вредных.  Так постепенно, за миллионы лет белковые агломераты приобрели нечто вроде «раздражимости», - одного из основных свойств жизни. Раздражимость - древнейшая прародительница будущей нервной деятельности, предшественница разума.
        Примерно таким же естественным путем, без какого-то Божественного вмешательства, органические коацерваты постепенно приобрели другие признаки жизни, например, движение и размножение. Раздражимость позволяла белковым агломератам распознавать в окружающей среде наиболее пригодные для «питания» молекулы и группировки атомов и перемещаться в этом направлении. Первоначальными движущими силами для такого движения, скорее всего, служили поверхностное натяжение и осмотическое давление. А «размножение» возникло под действием хорошо известного закона сохранения энергии, по которому очень сложные, огромные по размерам системы самопроизвольно распадаются на более компактные.
        Такие агломераты белковых молекул обладали уже почти всеми признаками жизни. Но их все еще нельзя назвать живыми, это продолжал неторопливо тянуться период преджизни. Для зарождения первых живых организмов оставался последний, самый сложный шаг: появление механизма наследственности.
        Но и в этом механизме нет ничего мистического, потустороннего. Прекрасно известно «размножение» кристаллов в насыщенном растворе и даже восстановление формы поврежденных кристаллов. Форма кристаллов каждого вещества определяется равновесием сил взаимодействия атомов и электронов в самом кристалле. Под действием этих сил каждое вещество образует только ему присущие формы кристаллов и никакие другие. Мало того, многие кристаллы с механическими повреждениями способны восстанавливать разрушенные части и принимать «законную» форму.
        Некоторые специалисты предполагают, что известные ныне всем законы сохранения вещества и энергии, неубывания энтропии, – всего лишь частные случаи пока еще не изученного более общего закона сохранения структуры материи. Так и белковые агломераты постепенно все больше упорядочивали свою сложную структуру и, наконец, стали при «питании», «росте» и «размножении» воспроизводить только свои копии и ничего другого. Белковые агломераты стали, наконец, протоплазмой.
        Совокупность всех проявлений жизни не могла не менять направления и характера обмена веществ под воздействием внешних условий, и постепенно упорядочивалась все более сложная структура бесформенной белковой массы. А дальше процесс пошел по восходящей спирали. Более сложная структура сильнее влияла на процессы обмена веществ, а изменение этих процессов все больше усложняло структуру.  В конце концов, бесструктурные белковые агломераты, - опаринские коацерваты, - начали распадаться на автономные комочки довольно сложно организованных живых белковых тел, то есть, на клетки.
        Именно с этого момента на молодой Земле появилась жизнь. Дальнейшее усложнение структуры клеток и появление многоклеточных сложных организмов теперь определялось уже не только объективными законами мертвой материи. Основную роль в развитии живых существ стал играть закон эволюции, свойственный только Жизни. Главным действующим началом закона эволюции является естественный отбор. С момента возникновения живых организмов принцип естественного отбора оставлял для дальнейшего развития лишь те организмы, которые оказывались более устойчивыми, более приспособленными к существующим внешним условиям.
        Большой вопрос: как возникло многообразие живых существ на нашей планете? Большинство ученых считают, что все живое на Земле появилось из протоплазмы одного, самого устойчивого вида. Их главный аргумент: появление живой протоплазмы потребовало уникального сочетания множества внешних факторов, и у косной материи на Земле просто не хватило бы возможностей создавать другие виды протоплазмы. Эта первичная протоплазма при изменении внешних условий видоизменялась, мутировала и постепенно создала удивительное богатство живой природы.
        Этот вопрос напрямую смыкается с другим большим вопросом: как возникли различные человеческие расы и  народы? В антропологии существуют два мнения. Одни считают, что все люди на Земле появились «от одной обезьяны», точнее, от одного вида приматов.  Произошло это, якобы, в ограниченном регионе Земного шара. Такая гипотеза получила название гомогенеза или моногенезии.
        По этой гипотезе разумные потомки «одной обезьяны» расселились по всей планете, и под действием природных условий разделились на современные расы и народы. В тропиках они сильно загорели под жарким солнцем и постепенно превратились в чернокожих негров. В бескрайних степях Азии они привыкли щуриться от солнца, пыльных бурь, сверкающего снега и образовали монголоидную расу. В прохладных и туманных северных широтах потомки «той обезьяны» со временем побледнели от недостатка солнечного света, их глаза расширились, - так появилась белая раса. Возможно, часть наших пра-пра-пра-прапредков любила вынюхивать вкусный и притягательный запах варева у чужих костров, и у их потомков постепенно выросли чувствительные, большие носы.
        По второй точке зрения человечество возникло «от разных обезьян». Биологически различные виды предков Человека Разумного появлялись в разное время в различных местах планеты. Эти биологически разные виды первобытного обезьяночеловека вступили в борьбу за выживание с суровой природой и с братьями по разуму. Часть из них не выдерживала конкуренции с более активными собратьями и погибала. Но им на смену шли все новые и новые виды Человека Выпрямленного и Человека Умелого. Затем путем бесчисленных внутривидовых и даже межвидовых скрещиваний появились различные виды Человека Разумного, а от них появились современные люди с их расами и национальностями. Это – гипотеза полигенезии или гетерогенеза.
        Эта гипотеза не пользуется популярностью ни в ученом мире, ни среди политиков. Признать происхождение разных человеческих рас и народов «от разных обезьян», - значит дать расистам в руки мощное оружие для их человеконенавистнических теорий. Всегда найдется энергичный лидер, пораженный дьяволом дегенерации, лишенный каких-либо нравственных ограничений в борьбе за власть, который заявит, что именно его народ произошел от самой высокоразвитой, самой умной и самой прогрессивной «обезьяны». Поэтому остальные народы должны признать свою отсталость и склониться перед очередными сверхчеловеками.
        Но к загадке появления Человека Разумного мы еще вернемся. А пока постараемся понять, что природа никогда не торопится, ей просто некуда спешить. Она лишена разума, ей неведомы ни время, ни целесообразность действий. Она – всего лишь среда для протекания любых, даже самых маловероятных физико-химических процессов. Но зато она не упускает ни одной, самой микроскопически малой возможности для своих слепых бесцельных экспериментов.
Позволю себе высказать совершенно абсурдное предположение. Думается мне, что времени, как объективного свойства материи, вообще не существует. Реально во Вселенной имеют место различные процессы, которые проходят автономно или связаны с другими процессами. Заканчиваются одни процессы, начинаются другие, которые тоже рано или поздно заканчиваются. Свойства и структура отдельных участков Вселенной зависит от суммы этих процессов, от ее «предистории», как говорят математики.
        Времени, как объективного свойства материи, которое пронизывает всю Вселенную, которое откуда-то и куда-то идет, - этого времени не существует. Время – это всего лишь искусственное математическое понятие, позволяющее математикам и физикам решать их сложнейшие задачи, связанные с понятиями скорости, длительности и очередности. Время – такое же хитроумное порождение человеческого разума, как, например, интеграл. Ведь интеграл и интегральное исчисление тоже широко используют ученые в точных науках, однако в природе никакого интеграла не существует.
        Я не напрасно писал чуть раньше, что на молодой Земле наверняка возникали самые разнообразные формы жизни, помимо нашей, наиболее вероятной, кислородно-углеродно-водородной. В первичном горячем, клокочущем океане, насыщенном практически всеми известными нам химическими элементами и их соединениями, неизбежно возникала возможность зарождения других форм жизни: фторной, серной, азотной, кремниевой и так далее.  Однако в нашем уголке Космоса, на молодой Земле, сложились наиболее благоприятные условия для развития жизни именно нашего типа, а не каких-либо других существ, вроде изрыгающих серные пары чудовищ.
        Внимательный Читатель обратил внимание, что я частенько употребляю слово Природа. У него может возникнуть справедливый вопрос: что такое эта самая Природа, и чем она, отличается, скажем, от Господа Бога? Не все ли равно, как назвать всемогущую и вездесущую силу, которая сотворила величайшее чудо из чудес: породила Жизнь из мертвого вещества? Постараюсь ответить просто и понятно.
        Богом, Божеством люди называют всемогущую и вездесущую Силу Надматериальную. Эта сверхъестественная Сила сознательно управляет развитием Вселенной и даже определяет поведение каждого отдельного человека. Она не подчиняется объективным законам, действующим в Космосе, и систематически творит Чудеса, то есть, вызывает противоестественные явления, идущие с нарушением объективных законов. Эта Сила находится в ведении церкви, а ее сущность изучает  теология. Оставим эту Силу тем, кто по ряду обстоятельств стремится спрятаться от сложностей жестокого мира.   
        Природой я называю материальную совокупность естественных условий, которые изменяются в строгом соответствии с объективными законами движения материи. Естественные условия – это химический состав, структура, агрегатное состояние, температура, давление, гравитация, радиация, воздействие различных видов энергии и прочие свойства Материи. Они возникают и изменяются под действием законов физики, химии, механики, термодинамики, биологии и других объективных законов, распространенных во всех частях Космоса. А законы эти не зависят ни от чьей воли и не способны вызвать никаких иррациональных Чудес.
        Ничего сверхъестественного, выходящего за рамки этих законов, в Природе не происходит и не происходило за всю миллионолетнюю историю человечества. Если же мы вдруг сталкиваемся с чем-то непонятным, необъяснимым, то это всего-навсего проявление каких-то пока неизученных нами проявлений все тех же объективных законов движения материи. Еще раз вспомним мудрого блаженного Августина, который полторы тысячи лет назад предостерегал своих чрезмерно нетерпеливых последователей не изобретать новых сущностей помимо уже известных. Если вам почудится запах серы, то не ищите в темных углах чертей и не торопитесь налаживать промышленное производство святой воды, а сначала как следует посмотрите, где горит сера.
          Ну, а что такое материя, прекрасно сформулировал В.И.Ленин в своем труде «Материализм и эмпириокритицизм». Материя – это объективная реальность, данная нам в ощущениях и существующая вне и независимо от нашего сознания. Единое, основное свойство и способ существования материи – движение. Движение в самых разнообразных формах и проявлениях.
         Природа в таком понимании, или косная материя, никогда и никуда не спешит, не ставит перед собой никаких целей. Природа – лишь среда и средство для самопроизвольного протекания всевозможных процессов, как вода в пруду. Природа - лишь реактор для бесконечного множества  процессов, которые идут в ней в соответствии с естественными условиями и объективными законами движения материи. Поэтому, скорее всего, на молодой Земле возникали не только различные формы жизни, но даже белковая жизнь, возможно, зарождалась неоднократно и в самых разных вариантах.
        Ведь в различных местах первичного океана, этой колыбели земной жизни, условия заметно отличались. Содержание химических элементов, химический состав растворенных и взвешенных веществ, температура, давление, скорость перемешивания, сила разрядов атмосферного электричества, различные виды радиации, - все это заметно различалось в разных местах остывающей планеты. Строение огромных молекул белков, структура белковых агломератов или коацерватов, их свойства зависели от внешних условий, приспосабливались к этим  отличающимся условиям.
        Вполне возможно, что в разных местах земного океана могли возникнуть различные виды живой протоплазмы. Даже в одном месте вполне могли зародиться в разное время или почти одновременно несколько видов устойчивой белковой материи различного строения. Сейчас мы не можем утверждать или отрицать это, у нас просто нет данных. Но возникновение разных типов жизни вполне возможно, поскольку не противоречит известным нам законам движения материи.
         Кто теперь может с уверенностью сказать, почему и как победила именно «наша» живая протоплазма? Может быть, она оказалась наиболее удачной, самой устойчивой в тех условиях. Но возможно, что эта протоплазма, одинаковая у животных, растений, грибов и микроорганизмов, - результат гибридизации, скрещивания различных ее видов в течение невообразимо длительного времени. Видимо, именно поэтому земная жизнь обладает удивительным богатством форм и стойкостью к изменению внешних условий.
Такое предположение хорошо подтверждают вирусы. Ведь вирус – это, скорее всего, один из многочисленных видов высоко развитой преджизни. Ученые до сих пор спорят, является ли вирус живым существом или мертвым веществом. По структуре вирус – «трубочка» из воскообразного неживого вещества, в которой прячется живой белковый «стерженек».  Видимо, «полуживой» вирус – древнейший, доживший до нас  представитель высокоразвитой преджизни, результат одного из бесчисленных вариантов зарождения жизни на нашей планете. Только он в отличие от великого множества своих «коллег» оказался необыкновенно устойчивым, Он сохранился, как система,  в миллиардах лет, и его отдаленные потомки процветают в современных земных условиях.   
        Зарождение жизни – одна из величайших загадок. Она тревожит умы людей с того самого момента, когда первый получеловек поднялся с четверенек и устремил свой взгляд к звездам. Так или иначе, сейчас большинство ученых признают, что жизнь зародилась на Земле естественным путем. Несомненно, со временем биологи сумеют синтезировать живую протоплазму в лаборатории, это всего лишь вопрос времени.