- 21 -
В коттедже Джеймсу сдали на руки пресловутого Торнтона, благодаря которому он мог выйти на похитителей Хилари. Предстояла напряженная работа, но пока всего лишь и оставалось следить за тем, чтобы профессор не попытался сбежать, не повесился во внеплановом благородном порыве и не наделал прочих глупостей. Человечки такого сорта, попадая в экстремальную ситуацию, начинают себя вести абсолютно непредсказуемо. Джеймс наблюдал за перемещениями профессора по комнате с видимостью невозмутимости: Торнтон по-прежнему раздражал его. Тот ходил по комнате взад и вперед, изредка бросая на него взгляды и пытаясь понять, можно ли с ним говорить или лучше не стоит. Спустя какое-то время он устал, уселся на кровать и принялся смотреть на него в упор. Джеймс не отводил глаз и получилось подобие игры в "гляделки". Ему нечего было сказать этому типу, а дальнейшая участь гения науки его не волновала. Он прекрасно понимал, что это очередная проверка, что Рэйвен наверняка наблюдает за ним, и не собирался разочаровывать временного босса. Какое-то время они молча сидели друг напротив друга, пока Торнтон не решился нарушить становящуюся невыносимой тишину.
– Где Беатрис? С ней все в порядке?
– Представления не имею, – ответил Джеймс и добавил, не удержавшись, – полагаю, если бы ей оторвали голову, я бы знал. Так что расслабьтесь.
Тот посмотрел на него так, будто проглотил очищенный лимон целиком.
– У тебя есть имя?
Он не на шутку беспокоился за даму, которая по легенде должна была изображать влюбленную лань. Значит, проникся по полной программе. Ему доставило бы удовольствие рассказать Торнтону о криках, которые он слышал проходя мимо спальни босса, но Рэйвен вряд ли оценил бы такое рвение. Стивенс терпеть не мог истории, в которых люди ведут себя как полные идиоты в играх вампиров. Такое слишком дорого обходится в моральном плане. Джеймс это испытал на своей шкуре. Торнтон на первый взгляд был неглуп, но повелся на игру Вороновой. Рэйвен тоже сходил по ней с ума. Что они все нашли в этой похотливой твари? В свое время её муж умом двинулся после того, как Беатрис обратили. Раскрыл свое имя, буквально прокричал об этом на весь Мир, только чтобы найти свою женушку, чтобы вытребовать все ресурсы для охоты. Это тоже значилось в «деле Вороновых». Теперь Джеймс называл папку с данными по Беатрис именно так.
Выдержав продолжительную паузу, он все-таки ответил:
– Стив.
– Сэт Торнтон. Но ты не в курсе конечно, – улыбка у него вышла невеселой. – Ты немногословен, Стив. Почему ты тут сидишь? Я не умею проходить сквозь решетки на окнах.
«Моему боссу интересно вас унизить, потому что вы трахали его девку. И узнать, зачем я оказался рядом с вами», – таков был бы честный ответ. Но опрометчивый.
– Для гарантии, – коротко ответил Джеймс, и улыбнулся. Холодно и безразлично.
– Слишком хорошего мнения о профессоре Зло? – профессор откровенно нервничал. Когда люди сильно встревожены, они теряют контроль над ситуацией и начинают говорить не только глупости, но и всякую полезную информацию. Этот случай не стал исключением. – Сейчас достану магическую пробирку, и её содержимое прожжет металлическую решетку. Просто песня! Кажется, я не тем занимался. Всего лишь уничтожил всех кровососов на Земле!
Он поднялся и вновь начал ходить по комнате, но Джеймс не изменился в лице. Так вот зачем им нужен Сэт Торнтон. Он создал тот самый вирус, и устроил вампирам Апокалипсис. Он занимался разработками, был в самом эпицентре событий. Вот только как ему удалось уцелеть, почему его отпустили, после всего? Хороший вопрос, над которым стоит подумать. Стоило бы пожать Сэту руку. Джеймс вдруг поймал себя на гадкой мысли, что в глубине души когда-то хотел, чтобы нечто подобное произошло. Вампирская чума чуть не убила Хилари, уничтожило множество людей, но избавило землю от тысяч тварей, считающих себя хозяевами положения и пользующихся своей безнаказанностью. Где они сейчас, те, кто выжил? Попрятались в норы и трясутся, как бы случайно не раскрыть свое именитое инкогнито. То, что раньше выпячивали, как гербы и знамена: возраст, имя, так называемые достижения и заслуги. Прочие же бегают за Торнтоном, чтобы заставить его вернуть им былое могущество.
– Действительно не тем, мистер Торнтон, – усмехнулся Джеймс, – изобрели бы лучше лекарство от доверчивости – и вас носили бы на руках. А так сплошные проблемы, себе и другим. Не считая массовых смертей по всему миру.
– Я же не колдун, – профессора зацепило, и зацепило сильно – сейчас он был похож на обиженного ребенка. – Всего лишь скромный ученый, который связался с плохой компанией.
– Любите перекладывать ответственность на других? – хмыкнул Джеймс. – Скромные ученые в свое время изобрели ядерную бомбу. Они пили шампанское, а потом были лишившиеся дома жители Бикини, где проводились испытания ядерного оружия, Хиросима и Нагасаки. И это только из того, что на слуху у всех.
Он поднялся и шагнул к нему.
– Пассивность до добра не доводит, профессор. Вы уже большой мальчик, пора бы об этом знать. Налажали – уберите за собой. Или молчите в тряпочку, потому что в следующий раз рядом может оказаться кто-нибудь гораздо менее сдержанный.
Профессор сжал кулаки, и на мгновение Стивенсу показалось, что он сейчас запрыгает, как петух по двору и снова попытается его ударить. К своему счастью, он запомнил, как легко Джеймс скрутил его во время захвата, поэтому попытки не повторил и остался цел.
– Пассивность? Моя активность как раз и привела к катастрофе. Но твоим приятелям этого мало. Они хотят еще больших жертв, – Торнтон нервно рассмеялся. Он бы попятился, если бы было куда, но для начала ему пришлось бы подняться с кровати и оказаться лицом к лицу с Джеймсом.
– Выбор есть всегда, – Джеймс пожал плечами и отступил на несколько шагов, – без вас мои приятели разве что могут высеивать культуры для сыра с плесенью. А вы опять намекаете на то, что злые хулиганы хотят заставить вас сделать что-то плохое. О пассивности такого рода я и говорил. Делать или не делать – решать вам.
– Выбор есть – пустить себе пулю в лоб, – Торнтон вскочил, отошел к окну и повернулся к нему спиной. – Проблема в том, что я хочу жить.
– Трясетесь за свою шкуру, – подытожил Джеймс, – не скажу, что это плохо. Только когда привычный Мир рухнет, не забудьте о том, что спасение одной-единственной задницы не стоит миллионов жизней.
Он передернул плечами и вернулся на свое место, удобнее устраиваясь на стуле. Ученый всерьез разозлился, праведным гневом от него за милю несло. Он в несколько шагов преодолел разделяющее их расстояние и остановился прямо перед Джеймсом.
– Так пристрели меня! – процедил Торнтон. – Раз считаешь, что моя смерть спасет миллионы. На самом деле она только отсрочит неизбежное. Найдется другой ученый, который методом проб и ошибок воссоздаст мою работу.
– Запомню, что вы не против, – уголок губ Джеймса пополз вверх. – Найдется, только с другим ученым я не встречался, Торнтон. А вас знаю в лицо.
В глазах профессора мелькнул страх, и Джеймсу это понравилось. Понравилось настолько, что он на всякий случай напомнил себе, что перед ним просто человек. Человек, которого вампиры использовали в своих целях.
– Ты слишком заинтересован в моей смерти для обычного наемника, – выдохнул Торнтон.
– А кто сказал, что я обычный наемник? – Джеймс ответил, не отводя глаз. Тишина больше не казалась ему тягостной, словно вернулся былой азарт времен до встречи с Хилари. Торнтон поежился от собственных ощущений, и Джеймс не мог обвинить его в трусости. Это была вполне адекватная реакция.
- 22 -
Секс с Рэйвеном был потрясающим, но Беатрис не испытала и сотой доли того кайфа, который ловила от него раньше. После яркого и сильного оргазма она пару минут пребывала в задумчивой эйфории, а потом ощутила разочарование – не в Рэйвене, в себе – и странную пустоту. Собрала одежду, разбросанную по полу, и ушла, оставив его в одиночестве. Чем дальше затягивался фарс с Торнтоном, тем больше он затягивал. В планы Беатрис не входило настолько сближаться с Сэтом. Во-первых, с привязанностями к мужчинам она завязала много лет назад. Во-вторых, он был её работой и билетом Люка в Жизнь. Все, что кроме, могло только помешать. Профессор был не в её вкусе по всем параметрам, но что-то пошло не так. Чем сильнее она этому сопротивлялась, тем сильнее оно затягивало. Первое время Беатрис пыталась успокоить себя тем, что скоро все закончится, пока можно позволить себе это "что-то", а потом все вышло из-под контроля.
Стоя в душевой кабине, она задумчиво смотрела на стекающие по стеклу капли воды. Кроу отказался сообщить ей о причинах такой спешки. Короткое: «Он нужен ему на месте», – стало единственным объяснением. Оставалось ждать личной встречи и играть свою роль дальше. От последнего Беатрис ментально выворачивало наизнанку. Ощущение неправильности всего происходящего не покидало, состояние неопределенности становилось все более тревожным. Хотелось, чтобы рядом был кто-то, к кому можно обратиться за советом или просто положить голову на плечо, забыть обо всех проблемах. Увы, Сильвен не появлялся слишком давно. Она сама его прогнала.
Звонок застал Беатрис в постели. Она как раз завернулась в одеяло и начала проваливаться в сон. Ближе к ночи сильно похолодало, но ей не хотелось вставать и закрывать окно. Сквозь полудрему она дотянулась до мобильного, надеясь, что Кроу все-таки решил объясниться.
– Люк просил вам передать, чтобы вы не вздумали встречаться с Вальтером, – услышала Беатрис незнакомый голос.
Сон как рукой сняло. Она села на постели, не веря своим ушам.
– Кто вы?
– Я и без того сильно рискую, набрав ваш номер. Он сказал, что вы можете не поверить и просил напомнить вам те слова, которые вы сказали ему осенью две тысячи одиннадцатого в доме под Парижем. «Я буду жить в твоей памяти». Он умер, Беатрис.
Щелкнул отбой, но Беатрис по-прежнему сжимала мобильный в руке, глядя прямо перед собой остановившимся взглядом. Внутренний диалог, который шел в ней, напоминал хаос в доме для душевнобольных. Одна часть её существа забилась в темный угол и отказывалась реагировать на что бы то ни было, другая призывала покончить со всем разом, третья билась в истерике, четвертая призывала подняться и действовать. Взять себя в руки, собраться и идти вперед, несмотря не на что. Беатрис усилием воли вняла последней.
С появлением Люка в её жизни она начала оживать. Рядом с ним она менялась, все больше приближаясь к той, кого считала безвозвратно ушедшей. Она помогла ему выжить на улицах Нью-Йорка, но он помог ей не меньше. Беатрис согласилась на эту работу только ради Люка, чтобы спасти его. Ничто другое не могло бы заставить её снова окунуться в самую гущу разборок измененных, вернуться в мир, из которого она была так счастлива вырваться. Сэт действительно мог создать этот долбаный вирус, который позволил бы Люку выкарабкаться и жить долго.
Картина столь внезапного развития событий прояснилась. С Вальтером ей делить было нечего. Они оба в прошлом измененные, и ему наплевать на неё, равно как и ей на него. Беатрис – наемница с акцентом на личные интересы. После смерти Люка она становится неуправляемой обузой. Вальтер предпочел избежать лишних осложнений, которые могли возникнуть благодаря ложной дипломатии, и сразу натравил на неё Кроу, а тот в свою очередь Рэйвена. Оставались максимум сутки до того, как они окажутся в научно-исследовательском центре Вальтера, больше похожем на концлагерь. По прибытии Кроу у неё больше не будет выбора, кроме как плясать под его дудку. Вот только сейчас у неё в этом нет ни малейшего резона. Сэт своего рода смертельное оружие. Если он один раз сочинил вампирскую чуму, то и второй раз с него станется. Вальтер убьет его сразу, как только получит вирус, адаптированный к своему контрагенту, после чего она тоже становится не нужна. Вот такой неблагополучный сценарий. По нему все и пойдет, если она что-нибудь не придумает раньше.
С одной стороны, ничто не мешало ей просто встать, одеться и выйти «подышать свежим воздухом». Пленницей Беатрис не была, так что могла просто выйти за порог этого дома и навсегда забыть о том, что было. Сменить имя, начать новую жизнь вдалеке ото всех этих приключений. Но оставался ещё Сэт. Она была готова принести его в жертву ради спасения Люка, но бросить на съедение Вальтеру без какой бы то ни было веской причины – нет. Суть научных разработок Сэта для неё утратила всякий смысл. Надо подумать, как его вытащить. Расстановка сил была не та, чтобы она могла в открытую начать танцы с бойцами Рэйвена. В Канаде все происходило по сценарию, она знала, что их будет всего трое и была уверена, что справится. Сейчас ситуация изменилась. Кроу больше не был союзником.
Ответ на её мысли и, казалось, безвыходную ситуацию пришел весьма неожиданным образом. Беатрис уловила едва слышное движение за дверью, а в следующий момент перед ней уже стоял человек, затянутый во все черное в лучших традициях экипировки ниндзя.
– Ты не отвечала на мои звонки!
Голос Авелин она узнала бы и через пару веков, несмотря на то, что они практически не общались. На то были причины, но сейчас Беатрис не собиралась их вспоминать, равно как и выяснять всю подноготную появления дочери здесь. Время на это ещё будет. Авелин могла вытащить отсюда Сэта без особых усилий. Грех этим не воспользоваться
– Ты вовремя, – ответила Беатрис, отбрасывая одеяло и поспешно одеваясь.
– Беатрис, мне нужна твоя помощь.
Вот оно, воспитание Сильвена. Заявиться к матери в костюме ниндзя и начать приветствие с претензий и с того, что ей что-то нужно. Вряд ли Авелин подозревала, что ей самой придется помогать Беатрис.
– Какое совпадение, – ответила она, натягивая футболку и застегивая джинсы, – выведешь меня и кое-кого ещё отсюда, потом поговорим.
Дочь на мгновение замерла, утратив дар речи, потом шумно выдохнула.
– Беатрис!
– Много лет как.
– Чтоб тебя! Во что ты ввязалась?
– О, ты даже не представляешь. Но говорить об этом лучше, когда мы выйдем из дома втроем.
– Втроем?! – возмущенный шепот Авелин был больше похож на отчаянный возглас. – Ты ничуть не изменилась, Беатрис. Я думала, что у тебя брачные игры со старым знакомым.
– Некоторым думать вредно. Пошли.
Авелин бесшумно скользнула в коридор и Беатрис последовала за ней.
– Начнем с третьего этажа и пойдем вниз, – Беатрис едва уловимо улыбнулась, – там наверняка будет охрана, но не сомневаюсь, что ты справишься.
– Справлюсь, – огрызнулась дочь. – Кто он?
Беатрис пожала плечами, показывая, что не собирается отвечать, кивнула в сторону лестницы.
– У нас тут черепаший марафон или мы жаждем популярности? Судя по твоему наряду, ты надеешься сохранить инкогнито.
В ответ на эту фразу та скрипнула зубами, но промолчала. Авелин была единственной, кто во время чумы даже не чихнул пару раз. Беатрис посчитала бы это везением, но на деле все было гораздо серьезнее. Дочь была единственной в мире измененной с рождения. Кем-то принципиально иным. Новая раса.
Глядя на дочь, Беатрис понимала, что уже почти забыла, каково это. Двигаться бесшумно, стремительно, точно. Тоски по своим способностям Беатрис не испытывала, и ностальгию оставила на потом. Авелин одним движением отправила охранника, сторожившего Сэта, в мир грез. Вряд ли он справился бы с ней даже если бы был готов, но эффект неожиданности лучший помощник.
– Девять-один-один, – коротко пояснила она Сэту, явно пребывавшему в шоке. – Держимся за ней, особенно если начнут стрелять.
– Я рад, что с тобой все в порядке, – шепнул он, обнимая её и быстро отпуская.
– Я тоже этому рада, – фыркнула она. Что сказал бы Сэт, узнай он всю правду?
Авелин двигалась молниеносно и точно. Коридоры были чисты, у выхода из дома лежали двое охранников.
– Спят, – коротко пояснила Авелин, – ещё четверо у ворот. Камеры не работают.
Люди Рэйвена оказались не готовы к появлению вампира, хотя бы потому, что их не существовало уже полтора года. Они к нападению не готовились, единственной угрозой была разве что сама Беатрис. Рэйвен знал, что у неё в этом деле свои интересы. Какой смысл выставлять кордоны, если единственная, кто может причинить неприятности, с тобой на одной стороне? Увы, уже нет. Завтра Рэйвену предстоит неприятный разговор с Кроу, который более чем внезапно решил явить свой светлый лик общественности. Будь у неё побольше времени, она возможно и объяснила бы Рэйвену, почему так поступила. Но его не было.
– Ты всегда так в гости ходишь? Или только в последнее время?
– Мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы тебя найти, побегать за тобой по всему Миру вместо того чтобы просто позвонить и услышать: «Привет, как дела? Буду рада с тобой встретиться там-то». Я не собиралась знакомиться с твоими любовниками, зато собиралась вытащить тебя из этого дома за волосы, Беатрис. И насчет последнего времени ты права – я очень зла!
Беатрис фыркнула в ответ на эту более чем эмоциональную тираду. От неё не укрылось, как изменилось выражение лица Сэта, когда Авелин упомянула «любовников» во множественном числе. Она мысленно пожала плечами по этому поводу.
Устроившись на заднем сиденье уютного «Опель Астра», Беатрис ощутила навалившуюся на неё усталость. Это было не лучшее время, чтобы спать, но организм всячески противился попыткам мыслить здраво, строить планы и просчитывать варианты. Положив голову на плечо Сэту, напряженно вглядывающемуся в темную маску Авелин через зеркало заднего вида, Беатрис закрыла глаза и практически сразу провалилась в глубокий сон.
- 23 -
Москва, Россия. Май 2013 г.
Машину они поменяли через полтора часа, съехав с трассы. «Тойота Ярис» шла относительно мягко, но Беатрис постоянно просыпалась. Сэт забился поближе к двери, позволив ей лечь на заднем сиденье и положить голову ему на колени. Спустя пару часов они остановились на заправке, а после отправились дальше. Беатрис сочла, что это хороший знак. У Авелин хватило мозгов не пытаться уйти в Финляндию. Именно этот путь отступления она перекрыла бы в первую очередь. У Рэйвена такие ресурсы вряд ли были, а у Кроу вполне. Проснувшись окончательно, Беатрис не стала открывать глаза, потому что её заинтересовало, чем закончится разговор между Сэтом и Авелин.
– Во что вы с Беатрис вляпались? Кто вы?
– Вы не в курсе? – осторожно поинтересовался Сэт, который понял, с кем имеет дело. Интонации его голоса выдавали настороженность и напряженность.
– Мы с Беатрис давно не виделись. Сейчас мне нужна ее помощь, чтобы найти одного человека.
– Не уверен, что стану рассказывать подробности своей истории.
– У вас есть выбор? – это прозвучало резко, и Сэт опешил.
– Есть, – громко и твердо ответила Беатрис, потираясь щекой о плечо Сэта и сжимая его руку в своей. Похоже, Авелин загадочным образом потеряла выходы на Сильвена. Мир перевернулся.
Он провел рукой по её волосам, и это не ускользнуло от внимания дочери.
– Если это не касается меня, то не стоит, – временно согласилась Авелин и добавила. – Нам нужно поговорить. Не о том, как я по тебе скучала.
– Я не знаю, где Сильвен. И не особо расстраиваюсь по этому поводу.
Беатрис потянулась и села рядом с Сэтом, облокотившись на спинку сиденья. Авелин избавилась от своего маскарада, и сейчас их внешнее сходство было очевидным. В прошлом их принимали за сестер. Единственное, что Авелин унаследовала от своего отца – глаза. Темные, как ночь.
Сэт не задавал вопросов, и это был очередной плюс в его личное дело.
– Не только об этом, – улыбку Авелин нельзя было назвать веселой. – У меня действительно серьезные проблемы. Я снимала квартиру в Нью-Йорке, в моем доме произошел взрыв. Так получилось, что я… засветилась. Это сняли на мобильный и выложили в сети. Я удалила, как только увидела, но было уже поздно. Мной заинтересовался кто-то осведомленный.
Засветилась? Это было очень непохоже на Авелин. Сильвен учил её быть осторожной, лично готовил к выживанию в мире, где она была единственной в своем роде.
– Я подумаю, что можно сделать. Как вы потерялись?
– Сильвен исчез. Я пыталась с ним связаться по всем каналам, но тщетно. Надеялась, он поможет мне разрулить эту ситуацию, ты же знаешь, он…
– Совершенство, – это прозвучало издевательски и резко. – Снова хочешь исчезнуть с лица Земли?
– У него есть возможность заставить исчезнуть с лица Земли тех, кто открыл на меня охоту, – огрызнулась Авелин.
– Есть предположения, кто они?
– Предположений нет. Хотела подойти поинтересоваться, но потом решила, что свет софитов – это все-таки не мое.
– Твоя кровь может быть ключом ко всему, – вставил слово Сэт, пытаясь разрядить обстановку. В салоне разве что молнии не проскакивали. Ему это удалось: брови дочери удивленно приподнялись.
– Ученый? – поинтересовалась она. Выражение её лица однозначно говорило о том, что Авелин не прочь покопаться у него в сознании.
– Забудь, – резко произнесла Беатрис, наградив её жестким взглядом.
Авелин лишь криво усмехнулась. Они могли не общаться десятилетиями, и Беатрис решила не нарушать традицию. Оставшийся путь в машине царило напряженное молчание. Сэт периодически пытался завести разговор, но Беатрис пресекала эти попытки. Ей не хотелось вести светские беседы, а необходимость играть свою роль отпала. Вальтер предпочел действовать за её спиной, даже не сообщив об ухудшениях в анализах Люка. Она могла бы его увидеть в последний раз, но благодаря Вальтеру услышала о его смерти из уст постороннего человека по телефону. Этот семисотлетний хрыч об этом сильно пожалеет.
Они приехали в Москву к полудню, проторчали в пробках невероятное количество времени, пока добрались до временного пристанища в Новогиреево. Двухкомнатная квартира с евроремонтом в одной из панельных девятиэтажек выходила окнами во двор и не была примечательна ничем, кроме развешанных по стенам спальни фото в стиле ню. В гостиной над диваном висело ещё одно, на котором в объятиях сплетались двое мужчин и женщина. Похоже, у владельца был пунктик на тему секса.
Беатрис первым отправилась в душ. Ей надо было побыть одной и подумать. Ситуация вышла из-под контроля, а она терпеть не могла терять управление на трассе. Авелин появилась вовремя, и это был единственный плюс всей ситуации. С дополнительным скрытым, но весомым минусом. Дочь не обратилась бы к ней, если бы могла справиться сама. Значит, ей заинтересовались серьезные люди. Люди ли? Бывшие измененные очень трепетно отнеслись к потере сил и влияния. Поскольку за века многие из них нажили приличное состояние, у любого из них была возможность снарядить погоню за Авелин. Чутье подсказывало Беатрис, что все не так просто, и особенно странным казалось исчезновение Сильвена. Дариан был лично заинтересован в Авелин, а пристальное внимание этого существа обычно не пытались нарушить пешки, пусть даже и с многомиллионным состоянием. Мир праху тех, кто пытался. Вариантов на выходе несколько. Первый – в загадочной истории с катастрофой в Сиэтле босс Сильвена канул в Лету. Второй – ему стало наплевать на Авелин. Третий и наиболее вероятный – это вписывалось в его планы. Беатрис встречалась с этим существом единожды, и сразу поняла, что от него лучше держаться подальше. К сожалению то, что последнее возможно только по его желанию, она поняла далеко не сразу.
Близ города Орийак, Франция. Начало 19 века.
Задолго до дня появления Беатрис на свет, Сильвен работал на того, кто называл себя Дарианом. С его разрешения был разрушен филиал Ордена в Зальцбурге. Ради спасения – нет, не её, Авелин. Первого и единственного в Мире рожденного измененного. Она представляла для родоначальника расы прямой интерес и отныне была под его защитой. Она, но не Беатрис. Сильвен признался, что вынужден был рассказать ему и что действовал в интересах их спасения. Беатрис хотелось в это верить, но в окружении Дариана не выживали альтруисты, свято верующие в благие цели и розовых пони. Те, кому весьма сомнительно повезло услышать это имя, не могли рассчитывать на продолжение прежней жизни. В конце первого тысячелетия нашей эры, его якобы убила кровная дочь по первой линии, прародительница всех измененных. Дэя. Её имя наводило страх и ужас на любого вампира, который был достаточно адекватен, а имя Дариана стало истинной легендой и путеводной звездой. Таковым и оставалось до того, как вам доводилось с этой ходячей легендой столкнуться.
В тот год они с Авелин временно обосновались во Франции. Первые несколько лет после кошмара в Ордене Сильвен всюду их сопровождал. Они путешествовали по Миру под видом супружеской пары Франсуа и Беатрис де Шуази. Впоследствии все изменилось, он появлялся все реже и реже, и его визиты носили исключительно деловой характер. Поначалу Беатрис было тяжело принять тот факт, что она для него все лишь мостик между ним и Авелин, которая нужна Дариану. Со временем пришлось смириться и с этим. В последний свой приезд Сильвен говорил, что ей придется встретиться с Ним, как только тот сочтет нужным. Долго ждать не пришлось. Авелин хотела присутствовать на встрече, но Беатрис категорически отказалась. К счастью, в кои-то веки, дочь её послушалась.
Дожидаясь Сильвена у дороги, Беатрис впервые за долгое время по-настоящему волновалась. Если Дариан хотя бы отчасти настолько могущественен, как его представляют, зачем ему с ней встречаться? В назначенное время рядом с ней остановился экипаж, и Сильвен подал ей руку, помогая устроиться рядом с ним. От его улыбки у Беатрис всегда чаще начинало биться сердце. Сегодня же она была настолько напряжена, что с удивлением отметила собственное безразличие к его персоне.
– Ты все-таки решила не брать с собой Авелин? Ди она бы понравилась.
– Не сомневаюсь, – сухо бросила Беатрис, устраиваясь на сиденье и поправляя платье. Когда речь заходила о дочери, все её романтические чувства к нему испарялись, превращаясь чуть ли не в ненависть. Она не понимала, как можно воспринимать человека, как нечто интересное и неодушевленное. Такое отношение было у Сильвена к Авелин. К сожалению, та слишком мало понимала, чтобы ответить ему тем же. Отчасти в этом была повинна и она, Беатрис. Авелин не столько видела, сколько чувствовала её любовь к нему.
– Это обыкновенный ужин, Беатрис. Ди хочет пообщаться с тобой и ничего кроме, – он взял её руку в свои ладони.
Хватило ума больше не касаться темы Авелин, но начало было уже положено. Беатрис никогда не стеснялась своего темперамента и предпочитала говорить то, что думает, нежели чем носить свои эмоции под маской так называемой дипломатии.
– О да. Однажды он просто пообщался с тобой, и последствия этого разговора я ощущаю до сих пор.
– Мне было безумно скучно, – пожал плечами Сильвен. – Я занимался тем, что убивал измененных, которых плодил мой папаша и был зациклен на мести. У тебя по крайней мере есть Авелин.
– Тем не менее, ты не имеешь возможности избавиться от древнего сокровища по имени Дариан, – парировала Беатрис, – именно потому, что у меня есть Авелин, я не хотела бы иметь с ним ничего общего. Но мы об этом уже говорили.
Она отвернулась, давая понять, что разговор окончен. Того, что сделано, не вернешь.
Экипаж остановился у небольшого одноэтажного домика. Из окон струился свет, и доносилась едва слышная, приглушенная мелодия: кто-то играл на рояле. Это выглядело настолько уютно и по-человечески, что Беатрис поморщилась от откровенной фальши ситуации. Сильвен молча подал ей руку и проводил к дверям, где их уже встречала милая улыбчивая женщина. Чуть выше среднего роста, с густыми волосами с проседью, которые она на ходу убирала под чепец. Беатрис почему-то вспомнила Джану. Они вывезли её из Зальцбурга и немного поменяли воспоминания. Швея продолжила свою жизнь в одиночестве, даже не подозревая о том, что осталось за плечами. Кто дал им право так распоряжаться человеческими жизнями?
– Пожалуйста, проходите в столовую, – женщина перехватила плащ, который Сильвен небрежно вручил ей, и накидку Беатрис, – вы очень красивая пара!
– Благодарю, – равнодушно отозвался он.
В словах женщины прозвучало искреннее восхищение. Беатрис же ощутила лишь тонкий привкус горечи осознания, что они с Сильвеном всего лишь попутчики.
– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – он склонился к ней, легко касаясь пальцами её виска и убирая за ухо прядь волос, выбившуюся из прически. – Несмотря на то, что готова меня покусать за этот ужин.
– Когда ты милый, мне становится страшно.
– Я полагал, это мое обычное состояние. Успокойся, Беатрис. Кусаюсь здесь только я.
Они шли по коридору, и музыка буквально лилась из каждого камня вместе с ощущением силы. Беатрис показалось, что у неё кружится голова от неизведанной, яркой и сильной энергии, подобной которой она ранее не встречала. Когда они устроились за столом в ожидании, Беатрис осознала, как сильно нервничает. Покусать? Да она загрызть его была готова! Она поймала себя на том, что слишком сильно сжала вилку в руке и та слегка изменила форму. Мысли отказывались выстраиваться в цепочки, и Беатрис принялась разглядывать комнату. Шкаф с посудой, часы, стол, кружевные салфетки, начищенные приборы.
Музыка стихла, и в воцарившейся тишине тиканье часов казалось зловещим. Беатрис в отчаянии взглянула на Сильвена в поисках поддержки, но он уже поднялся из-за стола и шагнул вперед. Появившийся в столовой мужчина не ассоциировался у неё с кем-то, кто прожил много тысяч лет и тем более с монстром. Он выглядел как музыкант, которого застали в самом сердце творческого процесса. Высокий, длинные темные волосы взлохмачены, глаза сверкают. Синий камзол – под цвет глаз – расстегнут, рубашка, оттенявшая смуглый цвет кожи своей белизной, выправлена из брюк.
– Добрый вечер, Беатрис. И вам, Сильвен, – произнес он, проходя в комнату и устраиваясь во главе стола столь непринужденно, будто они были старыми знакомыми и нашли время и возможность собраться после долгой разлуки. Беатрис поймала себя на мысли, что не может отвести от него взгляда. Ей действительно стало не по себе. Несмотря на кажущуюся легкость в общении, от него действительно веяло силой и опасностью. Она знала, что старые вампиры могут скрывать свою силу и энергетику от младших, и понимала, что коснулась лишь тонкой грани его истинного могущества. Это впечатляло и опьяняло, настораживало и дарило эйфорию, обжигало и завораживало.
– Добрый вечер, – осторожно поздоровалась она.
– Добрый вечер, Дариан, – Сильвен поймал взгляд Беатрис и с пониманием улыбнулся. – Мелодия для меня не знакома. Неужели вы автор?
– Да, у меня было время до вашего прихода, – тот кивнул, расстилая салфетку, – а вам понравилось, Беатрис?
– Очень, – мило улыбнулась она, – пока шла по коридору, думала, плакать буду. А позже и вовсе вилку погнула от прилива чувств. Видите?
Беатрис продемонстрировала ему сломанный столовый прибор.
– Мне бы хотелось, – он посмотрел сначала на неё, потом на Сильвена, – чтобы моя музыка созидала, а не разрушала.
– Беатрис хотела сказать, что Ваша музыка эмоциональна, – заметил Сильвен. Если бы не его слова, Беатрис не нашла бы в себе сил отвести взгляд от Дариана. Только сейчас она обратила внимание на появившегося в столовой слугу, который разлил вино по бокалам и удалился. Следом вошли две молодые светловолосые девушки с подносами, расставляя блюда на столе. Обычная еда хотя и не восстанавливала сил в должной мере, но была привлекательна по вкусу.
Дариан перехватил её взгляд, улыбнулся, и от этой улыбки у Беатрис мурашки побежали по коже. Она не понимала, как можно быть одновременно таким притягательным и пугающим.
– Прошу, – он махнул рукой, принимаясь за еду, и приглашая их последовать его примеру. Они ужинали, говорили обо всем, кроме истинной причины её визита, и Беатрис поймала себя на мысли, что расслабляется. Напряжение, сковывающее по рукам и ногам, отпустило. Сильвен вел ничего не значащую светскую беседу, неизменно поддерживая Беатрис в тех или иных высказываниях. Словно вернулись те времена, когда они каждый день засыпали и просыпались рядом. Она была искренне благодарна ему за это.
После ужина Дариан предложил пройти в гостиную, и Сильвен продолжал ухаживать за ней, словно оберегал. Впервые за долгое время Беатрис снова позволила себе по-настоящему положиться на него. Позволила, потому что именно его поддержка была для неё по-настоящему бесценна, и его присутствие рядом казалось правильным и настоящим.
– Возвращаясь к истинной теме нашей встречи, – произнес Дариан, – меня очень интересует ваша дочь, Беатрис. Она необычная девочка, и вы уже знаете, какую ценность она из себя представляет. Сильвен вам наверняка объяснил.
Он сделал паузу и посмотрел на неё, а Беатрис мгновенно напряглась. Инстинктивно вцепилась в руку Сильвена: позволив себе ощутить в нем поддержку, она уже не могла от этого отказаться, только не сейчас.
– Объяснил.
– Вот и замечательно, – Дариан теперь смотрел на её спутника и улыбался. Он часто улыбался открытой, располагающей и светлой улыбкой. – Сильвен рассказывал мне о вас, как об очень умной и интересной женщине. Я пришел к выводу, что границы нашего сотрудничества стоит расширить.
Сильвен сжал её руку в своей и ободряюще кивнул. Беатрис с благодарностью посмотрела на него, после чего перевела взгляд на Дариана.
– Вы слишком держитесь за то, что всего лишь иллюзия, Беатрис, – произнес он, – стабильность спокойствия. Никому ещё не удавалось удержаться на этой грани, но именно с этой высоты падать опаснее всего. Я предлагаю вам сделать шаг за границы того, что известно и доступно многим. Я предлагаю вам работать со мной. Выбор за вами.
Искушение согласиться было велико, но Беатрис удержалась. Дариан действительно был прирожденным лидером. За такими идут, не останавливаясь и не задумываясь. Она и сама прикусила язык сейчас, чтобы не сказать: «Да». Она понимала, что не успеет и опомниться, как эта бездна поглотит её. Его цели станут её, как её жизнь сойдется в точку на Его Идеях. Тогда будет уже слишком поздно.
– Интересное предложение, – ответила Беатрис, стараясь придать своему голосу как можно больше уверенности. Её не покидало ощущение, что Дариан видит её насквозь.
– Беатрис больше беспокоит, как ее выбор повлияет на судьбу дочери, – уточнил Сильвен, смещая акценты его внимания на себя.
Никогда в жизни она не чувствовала себя более обязанной ему, чем сейчас. Вынужденная подбирать слова, что само по себе для неё было крайне тяжело, и играть в игры, навязанные этим мужчиной, Беатрис окончательно растерялась. Все её существо противилось тому, что сейчас происходило, а инстинкты подсказывали бежать, как можно дальше и как можно скорее.
– Беатрис здесь с нами, и может сама меня спросить, – Дариан облокотился на спинку дивана, положив подбородок на запястье, – но если вы решили побыть её голосом… На судьбу Авелин этот выбор не повлияет никак. А на вашу жизнь, Беатрис – вполне.
Он пару мгновений рассеянно смотрел сквозь них, потом поднялся.
– Прошу меня извинить, я хочу закончить сонату. Беатрис, приятно было познакомиться, – он легко коснулся губами её руки, – не затягивайте с решением.
После его ухода она выдохнула и несколько мгновений смотрела в одну точку, потом повернулась к Сильвену.
– Он же понял, что я не хочу… он все понял, да? Что теперь будет? Он… – в панике забормотала она, понимая, что медленно, но верно соскальзывает в истерику. Страх за Авелин охватил все её существо, сводя с ума и лишая возможности мыслить здраво. Сильвен одним движением привлек её к себе, обнимая и покачиваясь вместе с ней, будто успокаивал ребенка. Беатрис понимала, что он делает, но не хотела противиться этому. Энергетика Сильвена качала, как на волнах, разрывая нити отчаяния и даруя все больше уверенности и спокойствия.
– Кто он такой? – спросила она едва слышно, не пытаясь освободиться, все глубже погружаясь в защиту его объятий.
– Бог этого мира, – язвительно заметил Сильвен, и сквозь его безразличие проступило нечто большее, чем насмешка. Истинное неприятие. Беатрис показалось, что он отнюдь не испытывал к Дариану нежной привязанности. Он подал ей руку, и они вместе направились к выходу. Провожала их все та же милая женщина. Она протянула ему плащ, а Беатрис накидку.
– Тебя интересовало, почему я работаю на него. Потому что интересен ему. Пока что интересен.
– Я думала, тебе это нравится, – произнесла она, и поймала себя на том, что говорит шепотом и не слышит себя из-за адски прекрасной музыки, – хотя бы отчасти.
– Я всего лишь достаточно амбициозен и осторожен.
Экипаж тронулся, и какое-то время они ехали молча. Сильвен смотрел в окно, а Беатрис на него. Смотрела, будто увидела впервые, запоминая каждую черточку. Точеный профиль, красивый изгиб губ, идеальная кожа. В его одежде никогда не было излишней вычурности: он игнорировал откровенные причуды сменяющейся моды, никогда не носил париков. Сейчас Беатрис показалось, что он отчасти повторяет Дариана. Повторяет иди соответствует заданному им образцу? Сильвен всегда был для неё совершенством, с самого первого дня. Недосягаемым идеалом и возлюбленным, который никогда не будет её. Но каким он был на самом деле, в глубине души?
– Помоги нам исчезнуть, – попросила Беатрис, заглядывая ему в глаза, – я никогда ни о чем не просила, и больше тебя не побеспокою. Я просто не хочу, чтобы этот монстр знал, где моя дочь.
– Если бы я мог, – с сожалением покачал головой Сильвен, но потом ласково провел пальцами по ее щеке. – Я подумаю, что можно сделать.
Беатрис потянулась за этой короткой лаской, уткнулась лицом ему в плечо, обнимая.
– Я люблю тебя, – прошептала быстро, опасаясь, что передумает говорить. Она не позволяла себе даже думать об этом, и эти слова жгли сердце долгие годы. Ответа Беатрис не ждала, зная, что его не последует.
Москва, Россия. Май 2013 г.
Сэт дожидался её в спальне. В его взгляде она прочла немой вопрос про Авелин, но промолчала. Не была уверена, что готова говорить на эту тему. Он протянул ей руку, и Беатрис легко сжала его пальцы, устраиваясь рядом с ним на подлокотнике кресла.
– Расскажи мне, что тебя беспокоит.
– С чего начать? По моим ощущениям это потянет на трехтомник.
– Начни сначала. У нас ведь есть время?
– Люк умер, – Беатрис передернуло от тих слов, но она все же заставила себя продолжить. Время для скорби у неё ещё будет, когда ситуация разрешится.
– Если бы мы не бегали по континентам, я бы успела увидеть его. Я должна была быть рядом с ним.
– Тогда тебе пришлось бы сдать меня, – тихо произнес Сэт, – ты ведь на Вальтера работала все это время.
Беатрис усмехнулась.
– И давно ты знаешь?
– С моей-то паранойей, наверное, всегда знал. На самом деле к мыслям об этом я вернулся после слов... твоей знакомой. В Канаде я понял, что у вас с Рэйвеном непростые отношения в прошлом, и она это подтвердила. Мы бы не ушли оттуда с такой легкостью, если бы вы не работали вместе, да и сейчас ты держишься совершенно иначе, нежели чем тогда. Я помню твою уверенность, и я вижу тебя сейчас. Ты растеряна, сосредоточена, насторожена. Ты сама рассказала мне о Люке. Я просто сложил два и два. Люк, Вальтер. Сэт, Беатрис. Все просто.
Что-то в ней серьезно изменилось, если человек, которого она знает полтора месяца, может читать её, как раскрытую книгу. Чувствовать её настроение, как свое, рассказывать о её же собственных мотивах.
– И что ты думаешь по этому поводу?
– Ты не оставила меня в коттедже в качестве прощальной посылки Вальтеру. То, что ты хотела спасти жизнь Люка, я понять могу и даже больше. Я не знаю, что я думаю, Беатрис, но предполагаю, что для меня это не столь важно. Гораздо важнее то, что ты сделала и продолжаешь делать.
– Спасибо, – удивленно произнесла Беатрис. Она не ожидала такого ответа от человека, которого собиралась использовать. И использовала бы, не потеряй она Люка. Говорить мешал ком в горле, и Беатрис легко распознала эти симптомы. Доверие. Она открылась больше, чем была готова, и организм незамедлительно отозвался попыткой расслабиться. Нет уж, милая, не время и не место.
– По всей видимости, из меня паршивая мать. Настолько паршивая, что моя дочь предпочла умереть для меня на долгие годы.
Сэт промолчал. То ли ожидая продолжения, то ли пытаясь понять, насколько ему нужны все её откровения. Особенно теперь, после всего, что она устроила.
– Ты сам хотел это знать, – добавила Беатрис после затянувшейся паузы. – А я сразу предупреждала о трехтомнике.
– Я конечно не специалист в области правильных отношений, – тепло улыбнулся он. – Скорее наоборот. Но она пришла к тебе, потому что доверяет. Полагаю, это хороший знак.
– Возможно, – сдержанно отозвалась Беатрис, временно закрывая тему Авелин. – Зато у тебя есть все шансы избежать знакомства с Вальтером. По крайней мере, я для этого сделаю все, что в моих силах. Не скажу, что это будет просто, но…
Он поцеловал ее, прежде чем Беатрис закончила, притянул к себе, устраивая на коленях.
– Мне повезло встретить тебя, – произнес он после долгого поцелуя.
Полотенце соскользнуло и упало на пол, Беатрис подалась к нему, прижимаясь всем телом. Наконец-то она избавилась от чертовой тени Вальтера между ними, и близость с Сэтом отныне принадлежала только ей. Они забылись в объятиях друг друга. В этой ситуации, когда счет действительно шел на минуты, часы, дни, желание каждого из них быть вместе здесь и сейчас было взаимным.
Пару часов спустя, глядя на спящего рядом мужчину, Беатрис думала о том, что в её жизни никогда не было ничего подобного. Детская влюбленность, которая впоследствии стала односторонней любовью, взаимная страсть с человеком, за которого она вышла замуж и считала, что состарится рядом, забавное приключение с Рэйвеном длиной в более чем полвека – ничто из этого не шло в сравнение с тем, что она испытывала сейчас. Сильвен был для неё Идолом, прекрасным и недостижимым, Дмитрий – отдушиной, в которой она пыталась забыться от собственных чувств. Рэйвен мог бы стать кем-то большим, нежели чем мужчиной, которого ей нравилось дразнить. Мог бы, но у неё в тот момент не было сил на серьезные отношения, а у него не хватило терпения. Да у кого бы его хватило. Было ещё множество других, имен большинства из них Беатрис не могла вспомнить, а некоторых даже не спрашивала. В её отношениях с Сэтом сочеталось все: страсть на грани нежности, истинное желание близости, авантюризм и веселье. Ему она могла раскрыть все свои страхи. Чтобы хорошо провести время, им достаточно было просто находиться рядом и молчать или болтать о всякой ерунде.
Беатрис не подозревала, что такое возможно, но думать об этом сейчас казалось непозволительной роскошью. Кроу так просто не отвяжется, а значит, у них действительно серьезные проблемы. Вдобавок ещё и неизвестные, жаждущие встречи с Авелин.
Она осторожно, чтобы не разбудить его, поднялась, оделась и вышла в гостиную к дочери. Настало время им серьезно поговорить. Они не виделись больше пятнадцати лет. Глядя на незнакомку перед собой, Беатрис пыталась найти хотя бы отзвуки былых чувств, но привычка «не вскрывать саркофаг» настолько стала её сутью, что она решила отказаться от этого занятия. Из-под корки застывшей магмы, давшей трещину, неосторожным словом можно освободить самую настоящую лаву и устроить извержение.
Авелин переоделась и сейчас выглядела, как стильная современная молодая женщина, а не как героиня боевика. При её появлении она даже не пошевелилась, только коротко кивнула, встречаясь с ней взглядом. Беатрис глаз не отвела, устраиваясь на подлокотнике дивана. Авелин с минуту молча смотрела на неё, потом вернулась к карте, лежавшей на журнальном столике.
– Могу предложить кофе или заказать ужин, – это было сказано для приличия: каждый её жест выдавал исключительно деловой интерес.
– Мило с твоей стороны. Что именно ты сейчас хочешь от меня?
– Я хочу исчезнуть. С таким пристальным вниманием к своей особе невозможно нормально жить. Я думала, что мне с этим поможет Сильвен, но ты не в курсе, где он. Дело не только и не столько во мне. Есть один человек, и я не хочу, чтобы его жизнь превратилась в бесконечные скачки по материкам и странам.
Беатрис удивленно изогнула бровь. Авелин была одиночкой, следуя первому и основному правилу Сильвена: не впускать в свою жизнь никого, кто способен перешагнуть главную черту близости и стать твоей слабостью. Поэтому её забота о загадочном человеке сейчас казалась нонсенсом или парадоксом. Парадокс Авелин. Она не стала концентрировать внимание на нем, зная, что характер дочери достался от неё.
– Насколько я помню, раньше у тебя таких проблем не возникало. Большой папочка Дариан надежно тебя прикрывал.
– Я сама себя прикрывала, – усмехнулась Авелин. – Даже когда чума выкосила всех вампиров, я оставалась незамеченной. Только глупо прокололась, и теперь меня ищут.
– Считай, что тебе «повезло» вдвойне, – ответила Беатрис, – я сижу в коттедже под Питером, придумываю, как бы поэффектнее исчезнуть, а ты по собственной воле засветилась рядом с нами.
– Я тебе уже все сказала по этому поводу. Если бы ты хоть раз нормально ответила на звонок, я и не подумала бы лезть в ваше болотце. Откуда я знала, что ты вписалась в очередную историю. С Рэйвеном у тебя долгие загадочные отношения, и я подумала, что вы опять развлекаетесь, прихватив с собой третьего лишнего. В какой-то момент мне показалось, что он хочет надрать тебе задницу, и меня это позабавило. Вот на что я бы точно посмотрела.
– Не сомневаюсь. Что-то стало с твоими умственными способностями, если ты решила, что у меня свидание с Рэйвеном и чертовой дюжиной его шестерок.
– У меня не было времени проверять твои сексуальные аппетиты.
Куда делся Сильвен и его могущественный покровитель, оставалось загадкой. Даже если предположить, что их обоих затянуло в черную дыру, есть ещё Вальтер, который запросто может собрать средних размеров армию в рекордно короткие сроки.
– Исчезнуть совсем не получится, – сказала Беатрис, – это нынче модно: инсценировать свою смерть. Все, что могу предложить – новые документы и хорошие пути отступления. После твоим преследователям будет проще найти Дариана, чем тебя.
Авелин поднялась, приближаясь, остановилась в шаге, не сводя пристального, настороженного взгляда. Выдержать это мог далеко не каждый, но Беатрис знала, что дочь не настолько глупа, чтобы лезть в её сознание и тем более пытаться манипулировать.
– Больше мне не к кому было обратиться, Беатрис, – серьезно произнесла Авелин. – Помоги мне, а я помогу тебе.
– Мне нужно сделать один звонок, а дальше будем действовать по обстоятельствам. Будь готова сняться с места в ближайшие двенадцать часов. На всякий случай обеспечь нас транспортом и всем необходимым.
Она поднялась и вышла на балкон, снова испытывая острое желание закурить. Не обнаружив в карманах сигарет, Беатрис прислонилась спиной к стене, глядя прямо перед собой. Начинало смеркаться, малышню на детской площадке сменила компания подростков. Все без исключения курили, девчонки смеялись отпускаемым мальчишкам пошлостям, самая громкая из них беззастенчиво позволяла себя лапать сразу двоим. Беатрис отвернулась и прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на взрывы хохота, голоса и рваную мелодию, льющуюся из динамиков мобильного телефона на полную громкость. Такой музыкой не то что созидать или разрушать – рыбу глушить можно.
– Эй вы там, а ну потише! Совсем распоясались! – донесся старческий голос с первого этажа. – Сейчас милицию вызову!!!
– Полицию, дедуля, – по-хамски, с издевкой отозвался один из парней, - валяй. Мы тут ничего плохо не делаем, а время ещё детское…
– Молодежь пошла…
Дослушивать жалобы на современную молодежь и словесную перепалку Беатрис не стала, развернулась и ушла в комнату, выразительно хлопнув дверью. Авелин хозяйничала на кухне, и вскоре по квартире поплыл аромат свежесваренного кофе.
Беатрис села в кресло, сцепив пальцы рук на уровне лица. Кто бы ни интересовался дочерью, в ближайшее время придется очень сильно постараться, чтобы не быть схваченными. У Кроу хватка амстафорда, а связей нет разве что в посольстве Луны. Если он до сих пор ничего не слышал об Авелин, то это лишь вопрос времени. Узнает Кроу, узнает и Вальтер. Нужно их опередить.