8 марта.
Сильная бортовая качка. Приснился Баскаков из Юникома. Приехал к нам старпомом.
9 марта
Сон с бандитским уклоном. Бегу от вооруженных людей. Прячусь под кормой судна. Внизу иностранцы идут. Палец прижимаю к губам: не выдайте. Москва. Жан с Гуркин поехали покупать мне билет. 7-ая наша рота собралась. Я дивлюсь – на юбилей столько не собиралось. Жму руки. Где Жан с Гуркиным? А взяли ли они мне билет? За столом: я, Наташа и другие люди. Разговор на английском, что-то о Red Square. Затем по русски – Красная площадь. Вот такая канитель.
Идем. Стало тише. Холоднее. Серее. Плохо понимаю капитана. И он меня. Он не технарь и термины у него другие. Тихий голос. И обычно не ищет другую форму передачи мысли, а монотонно повторяет одну и ту же фразу. С Харалдсоном было легче. Тот активней. Тем не менее, жаль мне мой английский. Выразить я почти все могу, пусть не совсем грамотно, а вот воспринимать, увы. Не получилось из меня полиглота, уже и немецкий приказал долго жить.
10 марта.
Вчера звонил маме, Наташе, Витвинову. Чудесный тихий день во фьордах. Ненавязчивое солнце просвечивало через облака. Иногда и во всю силу сияло, как сейчас, на закате. Тишина и покой, и в них красота. Молчи, поэзия!
Тома дома. Вова в Петрозаводск укатил. Дрова привезли. Виталий собирается в деревню. Молодец, хоть поможет с дровами. Письмо из Англии дошло.