Она пошевелила пальцами, проверяя, чувствует ли ещё руки. Пальцы казались чужими. Прикосновение ногтей к коже отдалось почему-то болью в коленях, а боль в коленях перешла в сердце. Дрожь могла бы охватить всё тело, если бы не страх выдать этой дрожью своё присутствие.
Эта ситуация виделась уже много раз: во сне, магазине, в метро и даже посреди самой обычной улицы. Эту ситуацию она рисовала у себя в голове сотню раз, не представляя её истинных масштабов и последствий, лишь размышляя, как размышляет каждый человек, допуская «если бы» в свою жизнь. А сейчас в растерянности трёт ладонями о джинсы, пытаясь согреться. Глупо, бессмысленно, необходимо – три слова, которые никак не должны встречаться в контексте одного действия. Забудь, выбрось, перепиши. А если сумеешь, то поделись с потомством, ведь ты будешь первым.
Так всегда бывает. Чем дольше мы смеёмся, приговаривая «такое никогда не произойдёт», чем абсурднее нам кажется мысль, тем больше вероятность того, что это случится.
«Я никогда не провалю этот экзамен».
«Ты ни за что не сможешь меня обидеть».
«Мы никогда не расстанемся».
Так же нелепо, как думать, что Земля не изменится, время остановится, а ты навсегда останешься собой. Ведь уже прочитав эти пару абзацев, ты меняешься навсегда. Непоправимо. Ты уже не ты, а кто-то другой, чужой, незнакомый. Посмотри в зеркало – видишь?
В этом месте мне стоит извиниться за то, что так случилось, надо было предупредить.
Она шла сюда, приговаривая, что изменилась. Что ей огромных усилий стоило её душевное равновесие, так что никому его не нарушить. Её спокойствие непоколебимо, а сердцебиение независимо. Всё пусто, всё конечно и, как правило, плохо конечно. Так что стоит беречь себя. Хотя бы так.
- Ну, здравствуй, - мерзкий шёпот щекочет затылок. Испытываешь такой леденящий ужас, какой бы испытывал, почувствовав холод стали у себя в спине.
Мужчина садится, как всегда кладя ногу на ногу. На нём извечная мешковатая кофта с какой-то рок-группой, неприлично узкие штаны и наглая ухмылка. Его скулы точны, словно высечены из камня, из-за чего лицо внушает ужас и восхищение. Глаза сияют даже в темноте, ощущение собственного превосходство питает этот свет лучше любых батареек.
- Ну, здравствуй, - её голос, напротив, мягок и податлив, словно разогретый ладонями пластилин. Не слишком тихий, не слишком громкий, он сливается с шумом дождя, отчего становится почти неслышным.
Она уже сидит на полу, обнимая шокированную происходящим кошку. Смотрит на него, конечно же, снизу вверх, не представляя, как бороться с ощущением подавленности, потерянности. Его взгляд всегда заставлял её чувствовать вину, даже если весь день девушка была ангелом, посланным, чтобы спасти людей. Стена кажется ещё твёрже, а дождь ещё больнее стучит по затылку. Но капли уже не кажутся такими холодными, до этого взгляда им надо как минимум превратиться в лёд.
Вот теперь можно дрожать. Встречи не избежать, разговор уже начат, а сердце окончательно послало всё к чёрту и вот-вот отключится.
- Ты слишком долго бегала по кругу, рано или поздно мы бы столкнулись, - мужчина пожимает плечами, словно озвучивает мировую истину, словно сейчас шкаф откроется и прямо из Нарнии выйдет толпа журналистов, чтобы заснять её позор, её дрожь, чтобы словить каждую её слезу и разнести по всему миру.
«СМОТРИТЕ».
Она молчит, теребя рукав слишком большой для неё куртки. Кошка спрыгивает и уходит в другую сторону, обижено дёргая хвостом, дождь обходит её стороной, сегодня праздник не на этой улице. Никому не понравятся панические объятия.
Она молчит, и молчание это разрезает тишину, словно крик. Слова зачастую не могут передать весь спектр отчаянья. Слова нужны для счастья или чего-то прекрасного. Боль замалчивают, боль прячут, боль отправляют на лето в концлагерь «Забытие».
Он хохочет так, что на мгновение девушка мечтает о том, чтобы этот мерзкий тип подавился кадыком. Ах, волшебная сила фантазии, сегодня она в отпуске. Так что он продолжает хохотать.
Конечно же, больше всего злит то, что его наглая ухмылка права, его взгляд оправдан, а смех прекрасен. Больше всего злит то, что даже завтра, когда будет идти уже новый дождь, когда её внутренний стержень будет безнадёжно сломан, Земля не остановится. Он тоже не остановится.
- Каждый чёртов год.
- Да, каждый прекрасный год.
Сентябрь ещё немного сидит на кухне, раскуривая свой утренний туман, а затем забирает с её потолка грозовую тучу и машет рукой. Прекрасная девушка-романтика остаётся оплакивать ещё одну потраченную без тепла ночь.