Чупакабра по-хомутовски
Первый закон хомутовских пацанов был: строить штаб! Практически в каждом дворе возле забора или дома обнаруживалось неказистое сооружение – небольшой сарайчик или будка, без окон, наподобие тех, которые много позже стали ставить дачники на своих участках, пока не построен дом. Штаб – это центр дворовой жизни, символ мальчишеской организации: все, кто при штабе – свои, кто нет – чужие, или несознательный молодняк.
Наш двор в сахалинском военном городке был не хуже и не лучше других. Огороды, огражденные заборами, стандартный сарай. Впрочем, были и достопримечательности: хозяйственный хохол, сверхсрочник, старшина со смешной фамилией Сусидко, однажды пригнал военный траншеекопатель и вырыл в своем огороде пруд. Летом в пруду плавали сусидские утки, зимой на льду мы катались на коньках и играли в хоккей.
Будем строить! - сказал однажды Вакстиныч. Я не возражал. Строили капитально: расчистили место от дерна, наносили и утоптали глину для пола, закопали в землю угловые столбики, стены сделали из заблаговременно незаметно “уведенных” у соседей досок, все сооружение было обшито и крыто добротным рубероидом. На подхвате при стройке у нас были младшие - мой брат и совсем маленькая сестра Вакстиныча, по этому случаю принятые в команду.
Когда был забит последний гвоздь и на крыше задорно затарахтел пропеллером любовно вырезанный мной флюгер в виде самолета, Вакстиныч сказал: - В штабе будем хранить важные документы и ценные вещи: коллекцию авторучек и запчасти к велосипеду. Замок навешивать не будем. Охранять штаб будет Шарка. Шарка – это собака Вакстиныча, щенком ошибочно названная Шариком.
И Шарка охраняла, бесстрашно бросаясь на всех, кто приближался к штабу ближе, чем установленное ею безопасное расстояние. Когда Шарка принесла щенков, она и вовсе переселилась в штаб. Однажды она исчезла. После двух дней отчаянных поисков, мы нашли ее, сбитую машиной, в придорожном кювете. Шарка, Шарка, верная спутница наших игр и походов! - со слезами на глазах прощались мы с ней.
Вернувшись в штаб, стали думать, как быть со щенками. Забавных пузатиков, мастью и шерстью похожих на овчарок, быстро разобрали друзья. Критически рассматривая последнего, Вакстиныч с сомнением произнес: - Этого вряд ли кто возьмет! Пятнистый, длинный, нескладный, морда хитрая, просто драндулет какой–то! Это почему еще, - возмутился я, - его давно уже взяли! Он мой! И жить будет в штабе.
За летние месяцы щенок вырос, но красивее не стал. Из-за коротких передних ног силуэт собаки напоминал ищейку, берущую след. За характерное умное, все понимающее выражение и чуть заметную, скрытую ироническую улыбку морды лица, щенок получил кличку Борман. Я планировал по наступлении осени, вооружившись отцовской двустволкой, взять Бормана с собой в сопки, поохотиться на соек и диких уток. В том, что мне удастся его выдрессировать, натаскать на дичь, и в том, что моя собака охотничья, я не сомневался. И очень скоро Борман дал мне в этом убедиться в полной мере.
В одно прекрасное утро, услышав крики, лай и беготню в общем коридоре, выскочив из квартиры, я застал следующую сцену. Жена Сусидко, в ночной рубашке и поленом в руке, гонялась за Борманом, пытаясь его ударить, а хитрый щенок ловко увертывался и скалил в иезуитской улыбке длиннющие клыки. Открыв наружную дверь для отступления Борману, я спросил соседку: - За что вы бьете мою собаку? – Он, он! - захлебывалась плачем женщина, - пойди в огород и посмотри!
Картина, открывшаяся в огороде, достойна кисти великого художника-баталиста Верещагина. На вершине горы битой птицы, в позе императора на троне, скрестив короткие передние лапы на груди, восседал Борман. Курган из уток гордо охранял громадный соседский Полкан, посаженный на цепь для охраны птичьего поголовья. Фотографии трофеев царской охоты Николая II, увиденные мною много лет спустя – слабое подобие этого эпического полотна.
Каким образом, на каком собачьем языке, уговорил прирожденный охотник, щенок Борман матерого охранника Полкана нарушить служебный долг и устроить кровавый пир, уничтожив все утиное стадо, остается только догадываться.
Беги, Борман, - мысленно прокричал я, - я не смогу тебя защитить! Опасайся людей, если хочешь выжить! Щенок как будто бы услышал меня, попрощался со мной взглядом, и исчез. Больше я его не видел.
Соседский скандал, произошедший у нас с семьей Сусидко, не поддается описанию. Судьбу Полкана можно легко представить.
Когда теперь я узнаю о подвигах чупакабры, очень жалею, что не успел заняться дрессировкой и воспитанием Бормана. Увы и ах!
1966, 2013