Останкинский самокат марки ПСГ
У самокатов, давняя двухсотлетняя практика, не всегда они были, столь легкими и изящными, как сейчас. Некоторые из современных моделей - имея мягкий полиуретановый ход, превосходные тормоза и рессоры, до сих пор малодоступны и желанны. Они появляются,только во снах, даже у взрослых, из-за кругленькой суммы, необходимой для выкупа его из магазина.
В моем далеком детстве, самокаты, тоже, были предметом мальчишеского престижа. И хотя они были самодельными и бесплатными , возможность одолжить их у владельца и промчаться на них, толкаясь лишь ногой по дорожному треку, считалось дневной удачей у обделенных этими поделками, мальчишек.
Наш ребячий спортивный трек, со сменяемыми ролями,на гонщиков и болельщиков, проходил по старинной заасфальтированной аллее, вдоль боярышниковой ограды питомника от проезда Дубовой рощи до Останкинского дворцового пруда.Сейчас это место въезда на территорию телебашни. Здесь мы, как говорят, тусовались.
Не помню, точно, откуда пришла волна этого повального увлечения таким катанием, но эти приливы ребячьей моды, на все что угодно, накрывали нас, каждый год, как сезонные увлечения модниц, стремящимися обновить свой гардероб.
Вспоминая, послевоенные увлечения,– видится, через туманную линзу времени – повальную школьную игру в жошку (меховой шарик со свинцом),подбиваемую щечкой ступни ноги , запретное курение чинариков и папирос "Кино" , бестолковое перемежевание своей скудной речи - матом и многое другое, заражавшее нас как корь или скарлатина.
Все мы были уличными мальчишками и на ура, подхватывали все возможности «подурачиться», пока предмет забавы не приедался, и наступало следующее увлечение.
После бессердечной охоты за воробьями, с простой рогаткой, которую, мы легко сотворяли, пользуясь голой резинкой и кусочком кожи, самокат стал переломной игрушкой в нашем взрослении.
В наше дачное Останкино, по давней привычке, приезжало на лето со своими детьми, из центра каменной Москвы, много гостей. Кто-то к родственникам, кто-то снимал комнатушку, а кто-то просто появлялся на выходной день - покупаться и позагорать.
Когда-то барское место - было представлено графским дворцом с Английским парком, церковью, большим количеством речушек и прудов,с хорошей рыбалкой.Существовал обильный Пушкинский рынок с белоснежными молочницами,и палатками свежего Останкинского пива.Был парк, с летним театром и дубравой, уходящий в Свибловскую тайгу. Даже семьи американского посольства гостили здесь на своей даче с открытой для наших глаз детской площадкой. Городские ребята привозили, удивительные трофейные велосипеды, самокаты, кожаные мячи.
Впервые увиденный,заграничный велосипед,фирмы ДИАМАНТ, беспризорными детьми студгородка, стал нашей неутоленной мечтой. Кое-где в чуланах домов и на стенах наших бараков, оставались заржавевшие и забытые всеми,отечественные довоенные велосипеды марки МД-1 или ДД-1 (дамский дорожный). Их заброшенный вид, наличие ржавого руля и спущенных колес, напоминало об очень дальнем родстве, с дамским угодником,сверкающим никелем с ажурным защитным щитком для цепи, немецким велосипедом.
После произведенного впечатления, полузабытые, скрипящие и пылные ДД-1, стали первой реставрационной пробой старшеклассников, пытавшихся оживить эти находки. Ребята возились, в своем сарае, на глазах у нас, вечно сопливых, заинтересованных во всем, мальчишек, постоянно что-то разбирая на части, клея резиновые камеры, отмывая в бензине окостеневшие мазутные цепи,пытаясь вернуть к жизни эти железные мастодонты.
Для нас «мелких», мечтой оставался увиденный похожий на лебедя, гостевой самокат, но такого, в старье наших бараков не водилось,
- а как он был просто сделан! Две соединяемые штырем тонкие пластины с колесиками по краям, одна для установки ноги (дека), а вторая стойка с рулем.
Первые самокаты, обязаны своим рождением изобретателю Карлу фон Дрезе, будучи заявленные им в патенте 1817 года, как «машины для ходьбы». По виду, они напоминали, велосипеды без механической цепи, отталкиваемые от земли обеими ногами.
Увлеченные примером старших братьев, мы размечтались, в голове забродили мысли об изготовлении чего - то похожего, да как говориться
- близок локоток, да не укусишь - не было таких материалов.
Старший брат, моего друга Жени, уже опробовавший, почти восстановленный им велосипед, предложил
- да вы сделайте, самокат из дерева, Женя, самый умелый из нас, согласился,
- вот если достать, маленькие колеса, мы бы, точно, сделали.
Идея деревянного самоката нам понравилась больше всего, и, решив приступать,- первой добыли, толстую доску, на которую предполагали ставить ногу, не без возражения и драки с ее жадным владельцем.
Начались поиски, хотя бы чего ни будь, похожего на колесо, главное нужного размера. Облазили все близлежащие свалки, далекую самолетную, ближнюю мусорную, приносили различные круглые детали похожие на колесики, но все напрасно, везде требовалась
инструментальная доводка для крепления втулки, балансировки успешного скольжения и т. п.
Кто то, принес колесо от детской коляски, но подобрать к нему ось с крепежом никак не удавалось.
Перед нами, после примитивного изготовления рогаток, вставала задача мастерства, освоения следующего рубежа, требующего инструмента, материала и умения.
Среди нас были продвинутые ребята, которые в свои десять-двенадцать лет, уже сооружали скворечники, полочки, они и предложили свой выход ,
- сделать недостающие колеса – тоже деревянными, как у телеги, только без спиц.
- Дырку мы сделаем, попросим дрель со сверлом у дяди Саши,
местного слесаря.
Закипела работа, нашли на свалке стальную трубку, под нее проделали отверстие в круглой, вырезанной из бревна,заготовке. Наконец, получили два маленьких симпатичных колесика, легко, вращающихся на вставленных трубках - осях.
Очень долго пытались установить и прикрепить их, наконец, с трудом, это удалось и казалось, что самокат готов.
Но легкого скольжения не получалось, он при движении взвизгивал, стонал,под отталкиваюшейся ногой, тут же останавливался,
- самокат не раскатывался, и только разбалтывался. Как нам пояснили знающие люди,
- у вас трение дерева о металл, оно его и тормозит.
Старшие ребята предложили выход, заколотить в отверстие деревянного колеса еще одну стальную трубочку - втулку, чуть большую диаметром, чем наша осевая. Успех был обнадеживающим, наше катанье со скольжением увеличилось, но через день втулка разбалтывалась и выпадала из отверстия колеса. Все время приходилось ее поправлять.
- Да, сделайте вы, как, у и инвалидов, разъяснил Женин брат.
В то послевоенное время, на улицах, и в трамваях ездили сидя верхом на своих низких тележках, люди, лишившиеся в боях обеих ног. Они легко и шумно перемещались, пользуясь для отталкивания,защищенными кистями рук.
Мы поспешили в соседний барак, где на первом этаже жил дядя Леша-инвалид, ездивший на такой тележке. Знали мы его, как отца Тамары, милой девочки, учившейся в соседней школе на класс старше нас.
Он очень удивился приходу ребятни, но поняв, что мы от него хотим, предложил - Да вот изучайте, это тот же самокат для нас инвалидов, только
четырехколесный, их, у меня этих шариковых ног в запасе несколько,
и вытащил, деревянную затертую, с блестящими стальными шарикоподшипниками, крошечную тележку.
Он ее, слегка толкнул, и она свободно покатилась через всю комнату, упершись в дверь.
С почтением мы, развернули ее - простота устройства и надежность четырехколесного самоката нас удивила. Установка и крепление металлических колесиков-подшипников, была без металлических трубок. Осью им служили деревянные бруски.
Их быстрое шариковое вращение и легкое скольжение, восхищала нас.
Увиденное, мы затем легко повторили в нашем двухколесном самокате, что почти и решило все наши неудачи.
После этого, Женя стал признанным самокатчиком во всей округе Пушкинского студгородка (ПСГ) и даже за его пределами. Многие, копировали, его самокат, с гордой надписью «Останкино-ПСГ-Женя». В пылу успеха,пионер Женя,продолжатель дела Карла фон Дрезе помогал новичкам лично, добывая детали запрещенными приемами. Однажды, думая о других, он попал в историю, после который новаторский пыл слегка угас.
Дело было следующим образом, на ближнем от нас, заводе Калибр, была своя небольшая, примыкающая к его забору, свалка металлолома. Именно там, в бункере и отыскивались подшипники и другие нужные детали.
Охотников было много, они дежурили у забора рядом, ожидая очередного сброса негодного металлолома. По указанию начальства, рабочие и охрана гоняли их, не желая, ни разбазаривания металлолома, не присутствия посторонних на заводе.
Во время очередного увлеченного копания в бункере, кто-то из охраны, сорвал Женину кожаную зимнюю шапку. Она была ценная, недавно купленная, и родители сразу заметили ее пропажу. Женя, понимая, какое наказание последует, если вскроется воровство на заводе, правды родителям не сказал и за шапкой виниться не пошел.
Ему, при ремнёвым перевоспитании, припомнили все - и частые прогуливания школы, и об угрозе исключения из нее,
- и вообще он, со своей шпаной, забыв об уроках, занимается самокатной дурью…
После, было полугодовое покорное возвращение домой, многочасовое сидение за уроками, забвение любимых друзей.
Но время шло, все обиды утекали, и через год наш Женя уже собирал свое новое увлечение - детекторный радиоприемник.
Через много лет, я встретил его на улицах Москвы, мы вспомнили наши мальчишеские дела, и он мне сказал, что
- работает в радио институте, начальником лаборатории и он очень доволен послевоенным детством, считая его лучшим временем в своей жизни.