Полёт мотылька

        П О Л Ё Т    М О Т Ы Л Ь К А

 ГЛАВА 1. СКУКА РАЙСКОЙ ЖИЗНИ.

- И, наконец, самая приятная новость: в роддоме города появились на свет 8  малышей: 6 девочек и 2 мальчика. Удачного всем дня!
Эта бойкая фраза диссонансом врезалась в мягкий рыхлый сон, совершенно разрушив его.

    День начинался отвратительно. Назойливый запах сирени впивался в ноздри – опять эта дура горничная наломала букет в саду! Максим открыл глаза: наклонив белокурую головку, над ним склонилось очаровательное создание с дивной грудью и стройными ножками. Юная прелестница была облачена в эластичный комбинезон, обтягивающий безупречную фигуру, как вторая кожа – новая модель спецодежды для домработниц. Почему-то сегодня это жутко раздражало.

- Доброе утро! – пропела фея, - Ваш завтрак готов! Подавать в постель или в столовую?

- Какого чёрта! – прорычал Максим, - Почему включён этот бабский канал?

    - Простите, - захлопала ресницами фея, - Вы услышали мой плеер, я сняла наушники.… Простите, этого больше не повторится. А какой канал вам включить?  Спортивный, политический, военный?

- Почему здесь ты?  Я подавал другую заявку! Я просил пожилую прислугу, понимаешь? Старую, толстую, кривоногую, уродливую, на худой конец – хромую негритянку!
              - Простите, но вам лучше поговорить об этом с менеджером, я включаю связь.

Максим схватил пульт. На экране, расположенном прямо напротив его кровати, появилась немолодая женщина в скучном сером костюме.

- Менеджер Департамента бытовых услуг Александра. Доброе утро, – строго проговорила она.

- Доброе! Может быть, у вас оно и доброе, …-  вскипел Максим.

- Вынуждена вас перебить. Прошу высказывать претензию по существу, я ограничена временем.

- Хорошо! Почему ваш Департамент не выполняет мои заявки по персоналу? Я просил для домашних работ предоставить мне пожилую женщину, а вы опять присылаете малолетку с ангельской рожицей!  Я подавал заявку на старую, сварливую, некрасивую …

- Я поняла вас, - нетерпеливо перебила истерические вопли менеджер, - Сожалею, но на персонал этой категории слишком большой спрос, а специалистов с такими данными мало.

- Вы что же, хотите сказать, что женщины перестали стареть?

- Во всяком случае, старыми мы не выглядим. За редким исключением, – ехидно проговорила менеджер, - Кроме того, все женщины стремятся получить образование и сделать карьеру, так что к среднему возрасту все, как правило, достигают высокого профессионального уровня. А домашняя работа – удел неквалифицированного персонала, то есть – молодых.

- Так что же, скоро некому будет завтрак подать, раз все бабы решили карьеру делать?  -вспылил Максим.

Менеджер сделала глубокий вздох и начала произносить медленно, старательно проговаривая слова, как бывает обычно при общении с маленькими детьми и умственно отсталыми.

- Приношу свои извинения. У нас почти не осталось старых профессионалов. Все наши кадровые специалисты работают в очень напряжённом графике, их рабочие дни расписаны буквально по минутам. Но мы стремимся обеспечить каждого мужчину хотя бы раз в месяц таким эксклюзивным обслуживанием.

- Ах, вот значит, как! А как же тогда быть   с “Декларацией прав мужчин?” Вы нарушаете главный принцип нашего общества: “Любое желание мужчины должно быть исполнено!”

- Да, но вы процитировали не до конца! А далее следует: “При условии, что не будут ущемлены   права других членов общества!”

- Это ваши бабские уловки! Вы же их специально потом всунули, чтобы не выполнять ЗАКОН!

- Успокойтесь! Мы делаем всё возможное для удовлетворения всех ваших потребностей и даже капризов.

- А обслуга, значит, каприз?

- Не надо передергивать! К вам регулярно приходит домработница, а если она молода и красива – это не причина для паники. Услуга оказана, заявка выполнена, условия договора соблюдены, а требования по возрасту несущественны – ведь в контракте они не оговорены.

- Значит, мы их оговорим!

- Ну, не знаю, …не знаю, чем вам не нравятся молодые красотки? В моё время они были нарасхват, - менеджер устало вздохнула.

- Между нами, вы не первый высказываете подобные претензии, и именно в последнее время.  Просто всплеск ностальгических запросов….  - она пытливо уставилась в лицо собеседника через экран.

- Я сейчас готовлю проект договора на новый год и просто не знаю, как быть…Может, с учётом массовых запросов придется привлечь профессиональных актрис и студенток театральных училищ – в качестве творческой практики. Пусть вживаются в образ пожилых сварливых домработниц: грим наложат, паричок седенький наденут, кто похромает, а кому горбик привяжут. Вам – приятно, а им – трудовой стаж! Ну, конечно, за особо трудные условия придётся коэффициент вводить: день за два, да и надбавку к зарплате за вредность…. Как ваше мнение? Насчет актрис? – менеджер почти умоляюще смотрела с экрана, сложив на груди руки.

- Ну, не знаю, грим…. А может, лучше настоящим горничным пластические операции на старение делать? Чтоб понатуральнее выглядели!

- Да вы что, совсем что ли?! Они вам что – куклы резиновые?  Они – такие же граждане, у них тоже права есть! Они же для вас стараются! Обнаглели совсем! Ну, уж если эти красотки вам угодить не могут, тогда не знаю…. С жиру вы беситесь! Вымирающий вид, они, видите ли! Нянчись тут с вами! - возмущённая менеджер, казалось, готовилась извергнуть целый поток негодования, но неожиданно закрыла рот на полуслове, криво усмехнулась и как-то суетливо потёрла руки.

- Приношу свои извинения, можете подать на меня жалобу, заранее признаю свою вину, я нарушила основное правило общения с мужчинами. Простите, говорила, как с гражданином, - заученно протараторила женщина.

- На кой мне жалоба? С вами поговорить одно удовольствие, сразу старое время вспомнишь! А может, нам встретиться? - мечтательно протянул Максим.

Менеджер подобралась и строго и официально произнесла:
- Ещё раз извините за мою несдержанность, просто за сегодняшний день это уже пятая претензия подобного рода.

- Как - пятая? С утра?

-- Для вас, может быть, это и утро, а вообще, сейчас - без четверти двенадцать! Время к обеду, - ядовито проговорила менеджер. Немного помялась, пошарила глазами по сторонам и, понизив голос, продолжила:

- А насчёт прочего …. Чисто конфиденциально.… Как человеку своего времени…. Проверьте, линия не прослушивается? Ага! Приходите, сегодня вечером в 22 ровно, запомните, не раньше и не позже, а ровно в 10 вечера по адресу: улица Генделя…, знаете, где это? Старое здание банка.…

- Вы что, в банк меня приглашаете?

- Нет, не в банк, рядом с ним другое заведение…. Там до войны располагался ресторан «Дредноут», сейчас это клуб. Но я вас приглашаю не туда, а в закрытый частный клуб для очень узкого круга, вы будете моим гостем. Зайдёте со двора. Лучше проехать через переулок между бывшим штабом флота и следственным изолятором, помните такой из прошлых времён? Дойдёте до железной решётки, нажмёте кнопку на каменном столбе - ворота отодвинутся, и вы пройдёте во двор. Спускайтесь вниз по ступенькам, там есть такая незаметная дверь, на вахте скажете, что по приглашению Александры.

- Значит, мы с вами там встретимся? В клубе?

- Там вы встретите много чего интересного….

- Ну и что это за клуб, что там такого особенного?

- Там всё особенное…. Вы там увидите то, чего давно не видели, приходите, не пожалеете…. Только я вас умоляю – никому ни слова! Я и так сказала слишком много, это закрытая информация, я сильно рискую…. Итак, до вечера…
Экран потух.

Озадаченный Максим сидел в постели, обдумывая странный разговор. Определённо, сегодня вечером его ждёт необыкновенное приключение, может быть, даже опасное! Он бодро сбросил одеяло и, мурлыкая под нос какой-то мотивчик, пошлёпал в ванную в одних трусах, отмахнувшись от домашней феи, протянувшей ему халат.

 Принял душ, с удовольствием подставляя под тёплые струи спину, любовно погладил себя по животу, расправил жидкие волоски на груди, старательно намылил уши и шею. Вытирая тело махровым полотенцем, рассматривал себя в большом зеркале: худые ноги, солидное брюшко, и волос на голове почти не осталось, лысина почти во всю голову. Попробовал втянуть живот, согнул руку, пытаясь отыскать под отвисшей кожей бицепс – не получилось. Вспомнил рекомендации врача и инструктора по фитнесу, раздумывая, что может, стоит походить на плаванье? Поразмыслив, решил – а зачем? Девушки его и так любят, к чему же тогда особо напрягаться?
 
 В прекрасном расположении духа он побрился и направился в столовую, и даже вполне спокойно посмотрел на букет сирени в хрустальной вазе. Благосклонно кивнул горничной, позволив принести халат и подать завтрак. Привычный натюрморт на столе приятно ласкал взор: две дымящиеся сардельки, горчица, хлеб, сливочник с молоком. С удовольствием вдохнул аромат свежесваренного кофе.  Фея насыпала в чашку две ложечки сахара и стала осторожно размешивать, стараясь не стучать, чтобы не беспокоить хозяина, щёлкающего пультом телевизора в поисках любимой программы.

  Максим равнодушно просмотрел политический канал: скучно! Одни и те же лица, правда, постаревшие, те же разговоры и проекты почти 20 лет. Ничего нового или интересного.

Так же недолго задержался он на военном канале -  учебные войны, проводимые, хотя и с настоящим оружием, и с настоящими убитыми и ранеными, сильно напоминали плохую самодеятельность. Ничего удивительного, ведь сражения проводились по утверждённому сценарию и строго на отведённой территории. Обычно для этого арендовалась какая-нибудь пустыня или заброшенный поселок. Или даже город – после войны таких мест имелось предостаточно. На военных складах менеджеры Департамента получали оружие и начинали принимать заявки на участие в боевых действиях - сформировать контингент было самым сложным. Рисковать здоровьем мужчин высших категорий разрешалось только по согласованию с Департаментом здравоохранения - при наличии тяжёлых неизлечимых болезней или вышедшим на пенсию. Всем остальным позволялось участвовать только в качестве наблюдателей. Простым же гражданам военные манёвры оставались вообще недоступными.

 Максим один раз участвовал в учебной войне, конечно наблюдателем. Это показалось ему очень скучным занятием - всё равно, что дома смотреть телевизор! Пришлось всё время сидеть в бункере и за ведением боевых действий наблюдать по монитору. Да и вообще, как могли драться люди за неделю до смерти и восьмидесятилетние старички? Совсем другое дело, когда вооруженные силы отражали атаки клонов, пытавшихся прорваться через блокпосты, тогда происходили настоящие сражения на границе. И потом армия отлавливала диверсантов, не давая им проникнуть вглубь страны. Тогда сводки с рубежей все смотрели, как сериалы. И даже становилось немного страшно. Но это происходило давно, лет пять назад. С тех пор никаких серьёзных конфликтов или провокаций на границе, не говоря уж о вооружённых столкновениях, не случалось. Да и чёрт с ними, с войнами! Может, оно и к лучшему! После той, Последней Мировой Войны, которую не всем удалось пережить, и которая так сильно изменила мир, да что там говорить, только пятая часть Земли уцелела, редко, кто после этого всерьёз хотел воевать…

Вот спорт – это другое дело! А ещё лучше – развлечения! Он перешёл на канал отдыха. Департамент рекламировал всевозможные виды приятного времяпрепровождения: на тёплом море – загорелые красотки и яхты, на заснеженных склонах – горные лыжи и белокурые красотки, рыбалка на Байкале -  ловля омуля, отдых на Амазонке – охота на крокодилов.

Максим окончательно повеселел и даже улыбнулся своей домашней фее, действительно, чем ему плохо живётся?  Нет, в этом обществе, созданном специально для мужчин, всё предусмотрено для счастья! Он ещё помнил те времена, когда мужчина считался главой семьи, должен был работать, обеспечивая материальный достаток в доме, и даже заниматься воспитанием детей, хотя бы теоретически. Когда-то жена пилила его за не вынесенное мусорное ведро или выпитую лишнюю бутылку пива. Теперь – другое дело! После принятия “Декларации прав мужчин “всё изменилось. Мужчина имел право делать всё, что угодно, с рождения он являлся особой неприкосновенной. Он мог работать, мог не работать, все заботы о гражданах и вообще, о государстве взяли на себя женщины. Странно, но именно они сами добивались принятия Декларации, узаконившей положение мужчин как господ, а женщин – как обслуживающего и рабочего персонала.
 
Мужчина пользовался только правами, и единственной священной обязанностью его было заботиться о своем здоровье и регулярно сдавать сперму в прикрепленной поликлинике. И никаких жён, крикливых детей, никаких пелёнок, упрёков и слёз, никаких застиранных халатов, встрёпанных голов и красных рук с обгрызенными ногтями – только любезные юные красотки вокруг! И почти каждая согласна провести с тобой вечерок, стоит только предложить – это воспринималось, как когда-то предложение руки и сердца. А можно просто заказать девушку по телефону как горячую пиццу, странно, что раньше это называлось проституцией и считалось непристойностью! Сейчас профсоюз и Департамент развлечений поставил подобные услуги на высокий уровень.

Правда, в последнее время ему опротивели все эти куколки, и, видимо не ему одному.  «Ностальгические настроения…» - так, что ли, говорила эта старая ведьма?  Верно, он тоже начал вспоминать и грустно вздыхать о довоенной жизни. И даже иногда с тёплым чувством думать о своей бывшей жене, он не виделся с ней лет тридцать. Сразу после войны их пути разошлись, он по решению Временного правительства поселился в привилегированном районе и получил статус достояния государства. А её, как простую гражданку направили на восстановление разрушенного хозяйства. Беззаботная жизнь и новые принципы существования закрутили его в вихре развлечений, и ему ни разу не пришло в голову поинтересоваться, как сложилась её судьба. Да и зачем ему, мужчине первой категории наводить справки о простой гражданке? Тем более, такой старой и, конечно, уже далеко не красивой.

 О военной поре Максиму вспоминать не хотелось, а вот предшествующие мирные годы – совсем другое дело! Довоенные женщины и довоенная жизнь….   Нет, правда, было в этом что-то притягательное! Конечно, он не хотел возвращать то время, но отдельные моменты на непродолжительный период можно бы повторить! Слава Богу, судьба послала ему развлечение: клуб, странный закрытый клуб без рекламы и вывески! Он предчувствовал настоящее приключение, там наверняка он увидит живых старух и, возможно, они с ним станут спорить, а может быть, даже побьют!

В прекрасном расположении духа он допил кофе и надел свежевыглаженную одежду, поданную феей - костюм сероватого цвета и бледно-голубую рубашку. Раньше он избегал носить льняные вещи – не хотелось ходить всё время в мятых брюках, но сейчас научились изготавливать ткани так, что они почти не мялись. Конечно, по такой жаркой погоде лучше всего носить одежду из натуральных материалов, отметил Максим.

Он взглянул на часы – 13-30. На работу поздно, да и зачем? Делать там совершенно нечего, обязанности зам. министра внешней торговли были необременительны - подкорректировать указы министра и переслать их в канцелярию. У него в компьютере на рабочем столе скопилась целая куча указов, впрочем, никто не ограничивал его сроками исполнения, и он просматривал документы в редкие минуты приступов трудомании. А иногда из озорства отправлял их все cкопом, не глядя. Как ни странно, последствий своих действий он не замечал, да, впрочем, кто посмел бы делать замечания стопроцентному мужчине? Нет, не пойдёт он сегодня на службу! Нынешний министр - его ровесник, и он не собирается покидать свой пост, так что занять его место Максим не надеялся. Может, перейти в Министерство иностранных дел? Там открылась вакансия одного из замов, а министру уже 80, так что есть шанс…. Стоит подумать.

Максим вышел на улицу, предоставив своё жилище в полное распоряжение горничной. К его приходу она наведёт порядок и приготовит обед согласно меню, утвержденному Департаментом обслуживания. Кроме того, присмотрит за мастерами, которые к его возвращению поменяют отопительные приборы или кондиционер. Максим особо не вникал в план работ, который сам накануне утвердил – он привык к тому, что всё делалось само собой и без его участия. Во дворе на скамейке в тени старой липы у кустов цветущей сирени уже сидели специалисты, они не начинали ремонт, пока хозяин не покинет дом, чтобы не побеспокоить его. Максим   сел в автомобиль, выехал со двора и неспешно покатил мимо таких же, как у него домиков, утопающих в зелени, поглядывая на хорошо знакомую картину.

Изо дня в день, из года в год он видел одно и то же: идеальная дорога, безупречные, похожие на близнецов домики, окружённые пышными деревьями и кустарниками. Всех соседей он знал, кого-то многие годы, кого-то несколько месяцев. Их состав почти не менялся – это стопроцентные мужчины различных категорий, каста избранных. Привилегированное место их обитания составляло небольшой район и называлось - Маленький Рай. Это место оправдывало своё название: здесь имелось всё, что только мог пожелать избалованный мужчина, начиная с фитнеса и заканчивая стриптиз клубом. И даже Министерства, Генеральный штаб, Парламент, Дом правительства – все места возможной работы стопроцентных мужчин  размещались тут, недалеко от места проживания.

Сегодня   Максим    поехал в клуб - привычное место встречи друзей в последние десять лет. Клуб располагался рядом с теннисным кортом и именно поэтому назывался спортивным. Некоторые энтузиасты действительно иногда брали в руки ракетки, но в основном посетители сразу же направлялась в бар с кондиционером или на лужайку под зонтики.

Максим издалека увидел своих друзей – Костю и Лёву с запотевшими бокалами пива, и сразу заметил, что беседа у них не клеилась. Костя, худощавый и длинноносый, выглядел непривычно мрачным, Лёва же, круглый и подвижный, как воздушный шарик, казался самим благодушием.

- Кого я вижу! – радостно завопил он, завидев Максима.

- Какие люди! – в тон ему вскричал тот, - Вернулся из отпуска, смотрю? Как отдыхалось?

- Лучше не бывает! – закатил глаза Лёва.

- И вправду этот остров – что-то особенное? Как в рекламе?

- Даже лучше! Какие там девочки! Персики! Какая ко мне чернушечка прилипла, прямо, хоть с собой бери! Я даже об этом задумался, но тут другая подвернулась, узкоглазая, горячая, как печка! Ну, так я один и вернулся!

- Правильно! Тут и своих девчонок хватает, а эти, из провинции, так и норовят в город перебраться! – согласился Максим, он оглянулся за поддержкой на Костю, но тот мрачно промолчал и только пожал плечами.

- Ты знаешь, у баб сейчас новая мода – забеременеть от живого мужика, им из пробирки уже неинтересно! – Лёва с энтузиазмом продолжал делиться впечатлениями.

- Да ты что! А то я всё думал – зачем они такие курорты строят, остров купили!

- Этот остров специально для таких дел приспособили, воду вокруг него подогревают, пальмы посадили! Не знаю, как они пальмы на Соловках вырастили? И жара! Чёрт их знает, этих баб, как они это делают, но только подъезжаешь к берегу моря, Белое оно, что ли, и уже тепло! А к острову пароход подплывает – и тропики! Жара, пальмы, песочек беленький и отели, отели…. Ну, вы в рекламе видели!

- А бунгало? Там же ещё бунгало должны быть! – допытывал Максим.

- В бунгало мужиков поселили, которых специально отобрали – для породы! Они там постоянно живут.

- Точно, я помню! Ещё конкурс проводили на лучшего мужика!

- Ну да! А в отелях отпускники резвятся – девчонок на всех хватает! Там, кроме нас, ещё и иностранцы отдыхали, и девчонки тоже иностранные попадались. Прикинь, наши бабы даже тут умудряются деньги зарабатывать! Нам-то путёвки бесплатные, а чужим за большие бабки продают! Мне один мужик из Германии рассказывал. Говорят, такой же курорт под Мурманском строят, но с зимним уклоном. Представляешь, на горных лыжах, под северным сиянием с чукчаночкой, а?

Друзья завистливо вздохнули. А Лёва, немного помявшись, всё-таки сказал то, что его, видимо, давно мучило.

- А ещё, мужики, не знаю, как сказать, но девчонки там какие-то другие, не все, но некоторые…

- Как это – другие? У них там что – не вдоль, а поперёк? – заржал Максим.

- Нет, честно, мужики, я серьёзно, какие-то они не такие, как здесь. Наши из кожи вон лезут, чтобы нам понравиться, на всё готовы, чтобы угодить, в койку к нам залезть, а те…. Одна, например, захотела, чтобы я ей кофе в постель принёс!

- Ну, это наглость! – возмутился Максим.

- Да, а она обиделась, представляешь, плакать начала!

- Ну, это вообще, ни в какие ворота!

- А другая, представь, уж я не знаю, где её чему учили, в постели лежала как бревно, а когда я кончил, она такую рожу скорчила, типа, и это всё? И смылась, даже спасибо не сказала!

- Провинция – что с них взять! Мужчин в глаза не видели, не знают, как с нами обращаться! Не поняли, какое им счастье привалило! Вот с непривычки ошибок-то и понаделали! Потом им в Департаменте мозги-то вправят! Как шёлковые станут! Если ещё допустят нас обслуживать! Такие промашки не прощаются, надеюсь, ты жалобу направил в Департамент? – деловито поинтересовался Максим.

- Конечно!

- И как результат?

- Нормально, больше таких не видел! Прислали других, как обычно…

- Ну вот, всё решается только нашим хотением! – Максим удовлетворённо кивнул, Костя, который не принимал участия в разговоре, взглянул на друзей исподлобья, вздохнул, но продолжал хранить мрачное молчание.
 
Друзья лениво тянули пиво, обдумывая приключения Лёвы.

Внезапно сонную тишину тихой улочки разорвал резкий звук мегафона.
- Демонстрация! – подскочил Максим.

Посреди улицы перед небольшой группкой молодых парней шагал высокий голубоглазый мужчина с флагом в одной руке и мегафоном в другой. Шедшие за ним парни разбрасывали листки бумаги и впихивали их в руки редким встречным.

Маленькая группка двигалась по улице стремительно и в почти полном отсутствии зрителей, видно было, что это угнетало участников шествия. Прохожие, завидев их, шарахались в стороны, двери кафе моментально захлопывались и лозунги демонстрантов повисали в пустоте. В их рядах наметилось сомнение, вожак понимал, что ему как воздух требуется публика, живое общение с которой восстановит его авторитет в глазах юнцов.

Завидев группу посетителей клуба на зелёной лужайке, он как коршун кинулся к своим жертвам, потрясая флагом и вопя в мегафон.

Мужчины с удивлением разглядывали предводителя шествия: обтрёпанные джинсы, патлатая седая голова, заросшее бородой лицо.

- Нищий, что ли? И куда смотрит Департамент соц. обеспечения?

- Мужики, на кого-то он похож, а?

- Ба! Да это же Молодцов!

- Точно, Молодцов! Постарел-то как! А раньше, каким орлом выглядел!

Молодцов, между тем, уже пересекал лужайку со своими сподвижниками и приближался к ним. Внезапно на его пути возникла здоровенная женщина-полицейский, монументальная как Родина-мать. Слева и справа от неё, как из-под земли выросли стражи порядка - крепкие девушки и парни.

Демонстранты остановились в нерешительности.
- Это беззаконие! – завопил Молодцов, - Вы нарушаете наши права! У нас есть разрешение на проведение шествия!

Он попытался прорваться сквозь живую цепь, но отлетел от шеренги, как от каменной стены. Максим подивился, как одним движением женщины смогли отодвинуть крепкого мужчину.

- Ничего себе бабы! Натренировались, прямо чемпионки мира по рукопашному бою! – не удержался он от комментария.

- Ничего особенного, - лениво пояснил Костя, - Это специальные костюмы! Видишь, у них всех белые колготки под мундиром и под рубашками белые футболки с длинными рукавами.

-Ну, да, действительно, чего это они в такую жару в колготках и футболках с длинным рукавом? Что за форма такая? Тёплое бельё среди лета!

- Это не бельё, это спец костюм, по особой технологии сделан - в нём любой хиляк с силачом может справиться.

- Ничего себе! До чего техника дошла!

- Летом у них белые костюмы с тепловыми отражателями, а зимой чёрные – для тепла.

- Тогда понятно! И откуда ты всё это знаешь? – спросил Максим, Костя промолчал.
Женщина-сержант, между тем, поднесла к губам мегафон.

- Господа демонстранты! Прошу не нарушать права других граждан! Вы можете проводить своё мероприятие на проезжей части, на тротуаре, на прилегающей территории. В границах спортивного клуба вы не имеете права находиться. Мы охраняем покой отдыхающих. Прошу покинуть лужайку.

Одновременно с этими тяжеловесными словами шеренга полицейских шаг за шагом вытесняла чужаков за ограждение. Между Молодцовым и сержантом произошла перепалка, мужчины, с любопытством наблюдавшие за ними, слышали обрывки фраз. Раздавались вопли предводителя типа: «Произвол, не имеете права, я получил разрешение!» И тяжеловесные, угрожающие реплики сержанта: «Прошу прощения, я буду вынуждена применить силу, соблюдайте закон» …

В результате бурной дискуссии был, достигнут компромисс. Поле боя осталось за полицейскими, они встали на границе лужайки, протянув между собой ядовито-зелёный канат, а участники шествия расположились сразу за ограждением. Они развернули свои транспаранты, а предводитель принялся вещать в мегафон, сильно напоминая довоенных религиозных проповедников.

Мужчины за столиками, довольные необычным представлением, читали вслух лозунги.

«Хотим работать!» 
«Мужчина – тоже человек!»
«Даёшь 8 часовой рабочий день!»
«Каждый человек обязан трудиться!»
«Долой унизительную Декларацию!»
«Долой привилегии!»
«Требуем равных прав!»

Мужчины со смешком переглянулись - сумасшедший!

- Каких прав ему ещё надо? У нас уже такие права, что больше не бывает!
- Что он хочет-то от нас?

- Хочет, чтобы мы шли работать и отказались от своих привилегий, гарантированных Декларацией, - мрачно пояснил Костя.

- Отказаться от привилегий? От этой райской жизни? Как бы ни так! – взвился Лёва.

- Братья! - взывал между тем Молодцов,- Опомнитесь! Посмотрите, во что вы превратились! Вы были хозяевами жизни, властелинами страны! Женщины отобрали у вас власть хитростью! Декларация прав – ловушка! Под маркой вседозволенности они отняли главное право мужчины – право принимать решение и нести за него ответственность! Вас развратили сытой жизнью, бездельем! Превратили в стадо домашних животных, которых кормят, чистят, развлекают, а потом отбирают то, что они пока не могут произвести сами – мужское семя! Но это пока! Скоро они научатся его синтезировать, и вы станете им не нужны! Они выбросят вас на помойку или перережут, как баранов, пустят на сало, как отработанных хряков!

- Ну, это уж чересчур! – поморщился Лёва, - Как-то это не эстетично!

- Братья! Откажитесь от своих привилегий! Помните, бесплатный сыр бывает только в мышеловке! Ступайте работать! Только тяжёлый труд спасёт вас от деградации! В поте лица своего добывайте хлеб насущный! Лучше жить в хижине, но свободными!

- Ну, надоел он со своей агитацией! – отвернулся Лёва.

- А чего это он такой оборванный? Он что, не получает субсидию?

- Нет, не получает, я по телевизору видел,- пояснил Костя.

- Что, сперму отказался сдавать? Молодец! Это – протест! - восхитился Лёва.

- Тоже мне – протест! Да у него никто её не возьмёт! Просто он, наверное, из тех бедолаг, кому не повезло, и у него теперь всегда полшестого! - съехидничал Максим.

Мужчины засмеялись:
- Жалко бедолагу!

- А нечего было под бомбы лезть! А то, помню, он вечно по передовой таскался со своей видеокамерой! Теперь он должен работать, ему, наверное, обидно, вот он и надрывается со своей агитацией, хочет, чтобы и мы с ним пахали!

- А эти молодые парнишки, которые с ним ходят, что, тоже имеют проблемы с потенцией?

- Наверняка! А ты думаешь, почему нас, пятидесятилетних на сдачу спермы гоняют, а многие молодые на производстве вкалывают?

Максим иронично хмыкнул на замечание Лёвы о возрасте – они все уже давно перешагнули пятидесятилетний рубеж! Но поправлять не стал – всё-таки приятно считать себя моложе.

- Вон, смотрите, парень товар выгружает, и водитель грузовика тоже мужчина! И среди полицейских, смотрите, тоже есть совсем молодые парни, - Лёва указал на небольшую группу около кафе.

Максим поёжился от одного вида работающих парней – он отвык от таких сцен.

- И что, все импотенты? - спросил он.

- Да нет же! - заспорил Костя, - Есть такие, которые из принципа отказываются от привилегий. Это мода у молодых такая, помните, у нас раньше хиппи были? Только хиппи работать отказывались, а эти наоборот хотят!

- Ну, ничего святого не осталось! Просто падение нравов какое-то! И за что мы боролись? - возмутился Лёва, - Костя, а откуда ты это знаешь? Или сам придумал?

- По телевизору видел,- оправдывался Костя.

- По какому каналу? Спортивному?

- Нет, по информационному.

- Так ты что, бабские каналы смотришь? Не ожидал! - Лёва был полон возмущения,- Нашёл что смотреть!

- Зря ты так, там много чего интересного…. А вдруг Молодцов где-то прав?

- Знаешь, Костя, ты свою бабскую агитацию брось! А то сам бабой станешь! Может, ты по старой жизни заскучал? Забыл, как до войны вкалывать приходилось? Как жена пилила?

- А я бы, наверное, не отказался пожить, как раньше, - с вызовом произнёс Костя.

- Ты что, всерьёз? Со старой женой?? – Лёва удивлённо слушал странные слова друга.

 А Максим понимающе кивнул, что-то в его словах интриговало.
- Знаете, я недавно с Ольгой по телефону говорил, - задумчиво разглядывая свой бокал, продолжал Костя.

- С какой Ольгой? – не понял Лёва.

  - С Ольгой, своей женой, в смысле – бывшей женой.

- Да? А откуда ты её номер узнал?

- В телефонном справочнике нашёл.

- Так просто? В обычном справочнике?

- Да. Зашёл в компьютере на нужный сайт, ввел её, ну, то есть, нашу фамилию, подумал, что она вряд ли её поменяла. И компьютер выдал телефон. И даже адрес.

- И ты сразу позвонил?

- Ну, не сразу, пару дней я не решался. А потом позвонил.

- Вот она обрадовалась! Наверное, размечталась тебя в койку затащить по старой памяти! Но ты, конечно, отказался!

- Она не сразу поняла, кто звонит. А когда я напомнил, послала куда подальше и трубку бросила.

- Ну, ничего себе! Хотя, она у тебя всегда была резкая, но как Департамент посмотрел на такое обращение с мужчиной? Неужели ей это сошло с рук?

- Нет, конечно. У нас же все звонки под контролем. Буквально тут же мне перезвонили из Департамента, предложили немедленно решить все проблемы. Записали мои пожелания и гарантировали полчаса беседы. Мы оговорили все детали, и примерно через час Ольга сама перезвонила. Извинилась за свою несдержанность и ответила на все вопросы. Ну, правда, нам разрешили не на все темы говорить, например, о дочках вообще запретили упоминать.

- Да, у тебя же дочки были! Сколько им теперь? Взрослые уже…. Да, идёт время!

- Ну, поговорили, и ты, наконец, успокоился! А, вообще, Костя, зря ты это затеял!

- А вы знаете, мужики, я недавно с ней встречался, – не слушая друга, продолжал тот.

- С кем? – не понял Лёва.

- С женой. Со своей бывшей женой.

- Что??? Ты с ума сошёл? Ей ведь уже лет …. Сколько ей? Старуха, в общем! Зачем тебе это?

Мужчины недоуменно уставились на друга.

- Она не старуха! Ольга прекрасно выглядит, – оправдывался Костя.

- Да? И вам разрешили встретиться?

- А кто мне может запретить? Нам же всё можно! Подал заявку в Департамент и мне всё организовали.

- Ну, и где вы встретились? У неё дома, или в кафе? А где она теперь работает?

- Она, поди, рада до смерти была! С настоящим мужчиной она только в мечтах могла встретиться!

Максим и Лёва с любопытством забрасывали Костю вопросами.

- Она вообще не хотела со мной видеться.

- С чего ты взял?

-  Она мне так прямо и сказала во время телефонного разговора.

- Да брось! Прикидывалась! Она просто счастью своему не поверила! Как ты её разыскал, кстати? В их трущобах!

- Да нет там уже никаких трущоб, вполне приличные дома. А искать мне не пришлось – меня же сотрудник Департамента сопровождал, к тому же по навигатору найти нужную улицу проще простого. Я приезжал туда к её дому и раньше, сразу после разговора, один. Думал, встречу, когда она из квартиры выйдет. Но Ольгу так и не дождался, зато полицейские примчались и сразу меня выпроводили, сказали, что такие встречи надо заранее планировать. Там район хоть и для простых граждан, а чистенько, деревья везде, трава. Только народу не видно, одна дворничиха с газонокосилкой носилась, трава же после взрыва растёт как бешеная, хоть каждый день стриги. Молодая такая девчонка, она, наверно, на меня и донесла. И пяти минут не прошло, как полицейская машина приехала.

- Надо же!  Благоустроились, значит, бабы! Ну, и как она, Ольга?

- Работает, как и прежде продавщицей. Квартирка у неё, правда, небольшая, но вполне приличная, с кондиционером. У них сейчас везде кондиционирование централизованное, во всех домах, магазинах, даже на автобусных остановках.   Я всё-таки настоял на том, чтобы к ней в гости зайти - дочек надеялся   увидеть. Но они, как оказалось, отдельно живут, в другом районе. Я больше месяца с Департаментом переговоры вёл.

- Почему так долго? Что ты так тянул, если хотел с ней встретиться?

- Департамент согласовывал график работы Ольги, потом она вообще не хотела меня видеть…

- Ну, ни фига себе! Кто её вообще спрашивает, чего она хочет, если мужчина требует!

- Встречу разрешили только в присутствие работника Департамента и не дольше одного часа.

- Ну, это для твоей же безопасности, а то она набросилась бы на тебя с голодухи! Трудно ведь без мужика жить! Ты у неё не спрашивал, как она в этом смысле обходится?

- Да она сама почти не говорила, только на вопросы отвечала, и то с адвокатом постоянно советовалась. Так что я о ней почти ничего не узнал. А с дочками мне повидаться не разрешили, сказали, что это вредно для психики. А когда я сказал, что хочу ещё раз с Ольгой встретиться, мне посоветовали заранее подать заявку на следующий год. И порекомендовали пройти курс реабилитации и пригласить на консультацию психолога.

- Вот это правильно! После такого тяжёлого общения реабилитация необходима!

- А мне понравилось! Только адвокат мешал, не дал, как следует поговорить!
Неожиданный поступок друга и этот странный разговор вызвали у Максима тревожные мысли. Надо же, Костя с женой захотел увидеться! Максим не хотел бы встречаться со своей.

 В его памяти она осталась такой, как во время войны: худые руки с засохшими ссадинами, распухшими суставами и кровоточащими язвами, седые пряди волос, кое-как завязанные грязной тесёмкой, синяки вокруг впалых, горящих бешеным огнём глаз. Если честно, своей беззаботной жизнью он был обязан жене, это ведь она со скандалом и угрозами уйти к маме заставила его ремонтировать полки в подвале на даче. И это в его законный выходной! Тогда, сидя в подполе, и тюкая, как попало топориком, он готовил ей план мести. И даже специально захлопнул крышку люка, чтобы не слышать её постоянных указаний и брюзжания по поводу своей работы. А также, чтобы избавиться от навязчивого запаха сирени, буйно разросшейся у них на даче, огромный букет которой жена принесла в дом. Максим помнил, как он со злости так крепко хлопнул крышкой, что себе по голове угодил, очень больно ударил, даже шишку набил. От этого он ещё больше разозлился на жену. А крышка была добротная, дубовая, обитая железным листом, ещё немецкая крышка. Как и домик, приспособленный под дачу и купленный ими незадолго до этого, тоже крепкий, каменный. Очень удачно он оказался здесь непосредственно во время взрыва! Как говорится, повезло…. В этом подвале он и просидел первые дни после взрыва, пока жена рыскала по округе в поисках более подходящего укрытия.
 
Она проявила тогда удивительную изобретательность, обеспечивая их безопасность. Умудрялась где-то раздобывать продукты и нашла-таки бомбоубежище, порядком разграбленное и брошенное. Продуктов там почти не осталось, но оборудование продолжало работать, очищая воздух, а толстые бетонные стены добротного сооружения защищали от радиации и бомбёжек. Каждый день жена поднималась на поверхность, надев защитный комбинезон и противогаз, обнаруженные тут же, и возвращалась обязательно с трофеями. Иногда она приносила консервы или бутылки с водой из какого-нибудь разбитого супермаркета или деревенского подвала. Порой она приводила людей.

Новости они получали из сообщений по радио, точка в бомбоубежище работала исправно. Так они узнали о взрыве и военных действиях, потом начались бомбёжки, и из эфира полилась беспорядочная и противоречивая информация. Никто не понимал, что делать и только всезнайка-жена упорно стояла на том, что главное – это выжить. Максиму она не разрешала подниматься наверх, потому, что многочисленные вооружённые банды постоянно устраивали облавы на мужчин, мобилизуя их в свои ряды. Они всё время воевали между собой и гибли сотнями и тысячами не столько от пуль, сколько от радиации, несмотря на защитные костюмы. И это неудивительно – ведь им всё время приходилось находиться на поверхности, а не под благодатной защитой бетонных стен.

Поэтому выжившие мужчины прятались, а среди развалин в поисках пропитания бродили в основном женщины и дети - брошенные и потерянные, никому не нужные дети. Они пытались прибиться к тем, кому повезло найти укрытие, так у них в подземелье появились малыши. Женщины как могли, заботились о них, но о своей внешности они не беспокоились, а зачастую умышленно старили себя и портили внешний вид, чтобы не попасть в банды в качестве проституток. Это самая страшная участь, которая только могла им грозить.  Жизнь этих несчастных была ещё короче, чем завербованных мужчин, ведь никто не думал об их безопасности, напротив, им не разрешали надевать защитные комбинезоны ни в убежищах, ни на поверхности. Кроме того, помимо своих грязных обязанностей им приходилось выполнять работу кухарок, прачек и прочей прислуги, поэтому очень скоро из симпатичных молодых девушек, призванных вдохновлять на подвиги солдат, они превращались в седых немощных старух.

Жена Максима хоть и смогла спастись от этой участи, но выглядела в конце войны ужасно.  Нет, ему с ней встречаться не хотелось.

 Из неприятных воспоминаний его вывел резкий возглас Лёвы. Он пытался урезонить Костю.

- Да о чём тебе с ней говорить? У вас же разные уровни! Она – пожилая продавщица и ничего больше! А ты – достояние государства! А если ты и дальше станешь к ней лезть, то тебе не психолог потребуется, а психиатр! Ты ещё к этим анархистам запишись!

Мужчины вновь устремили взоры на демонстрантов, Молодцов продолжал вещать.
- Посмотрите вокруг! Женщины захватили власть в свои руки! За вами установили тотальный контроль, вы даже лишнюю рюмку не можете выпить! Это нарушение прав личности!

- Да пошёл он! Фигня всё это! - махнул на него рукой Лёва и жестом подозвал официантку, - Ещё пива!

- Только безалкогольного, вы сегодняшнюю норму уже приняли,- тихо на ухо проговорила девушка, чтобы другие не услышали.

- Ладно, давай, какое есть, - огорчённо промямлил Лёва.
Нет, что-то есть в словах Молодцова! Заколебали эти бабы со своими заботами! И вообще – ни одной войны за последние двадцать лет!

- А кстати, мужики! Я с курорта такую вещь притаранил! – вспомнил он, и настроение его снова поднялось, - Это такая вещь! Контрабандный диск – программа для автомобильного компьютера!

- Контрабанда?

  - Тихо вы! Не орите! Всё-таки это нелегально….

- И что там такого особенного?

- Полностью переписана вся программа! Ну, то есть, программа та же, только голосовой режим изменён. Ну, вот как тебя твой компьютер предупреждает, что переходит на автопилот, когда ты с алкоголем перебрал? Слащавый голосок пропищит: «Внимание, перевожу автомобиль на автоматическое управление. Не забудьте пристегнуться, благодарю вас. Будьте любезны, спасибо большое”. Ну, и прочее! Аж тошнит!

-  Ну, а у тебя как?
-  А у меня сейчас вот что: «Опять нажрался, скотина! А ну, руки прочь от руля! Куда прёшь, пьяная свинья! Быстро пристегнулся, идиот! Автопилот врубаю!»

- Да ты что! Класс!

- И как ты ездишь с такой программой? Тебя полиция не останавливала?

- Ну, остановили пару раз, но нам ведь можно всё! Так что обошлось. Постоят тётки, послушают, для проформы порекомендуют сменить диск, а сами втихаря ухмыляются!

- Здорово! А можно и нам тоже такой диск заиметь? Переписать как-то ….

- Ты что, это же законом запрещено! Ещё спасибо, что у меня не отобрали! А вы сами, когда на курорт поедите, так и купите, там этой контрабанды – завались!
Мужчины завистливо вздохнули. Между тем, на лужайке появился новый посетитель.
Высокий и тощий, как швабра старик с седыми усами оглядел столики и направился к троице, по пути величественно раскланиваясь с завсегдатаями клуба.
 
- Приветствую вас, господа, - важно произнес он,- Вы позволите к вам присоединиться?

- Всегда рады вас видеть, Дмитрий Вячеславович! - радушно воскликнул Лёва.

- Вы для нас – как вестник Государственной Думы, расскажите, что новенького в ваших кругах? - Максим подмигнул Косте, в ожидании развлечения.

Старик напыжился, расправил пышные усы и кивнул официантке. Собеседники в вежливом молчании и с нескрываемой завистью ждали, пока ему принесут рюмку коньяку. Эта привилегия была доступна только для членов Государственной Думы. Старик отпил глоток, одобрительным кивком отпустил официантку и только после этого приступил к беседе.

- Должен вам сообщить, господа, мы на пороге великих событий.
- Да неужели? - всплеснул руками Лёва.

- Не могу сообщить вам всего – вы понимаете, государственная тайна, но в основных чертах…. Ну, вы в курсе, что мы работаем над новым уставом города?

- Если не ошибаюсь, уже не первый год? - съехидничал Костя. Друзья любили беззлобно подтрунить над стариком.

- Вы совершенно правы, молодой человек! Эта работа требует больших усилий, её нельзя сделать, как попало, вся наша жизнь требует регламентирования на строго научной основе. Это титанический труд! Но он уже близок к завершению, вчера мы утвердили главу 1782, раздел 391.

- Это о чём? Напомните, пожалуйста! Об утилизации старых зубных щёток или о норме расхода бальзама на голову населения? – попытался вспомнить Максим.

- Нет-нет, господа! Вы упомянули 162 раздел, но этот вопрос пока в процессе исследования и опроса населения. Но я рад, что вы в курсе нашей работы, теперь не так часто встречаются политически грамотные люди! Позвольте пожать ваши мужественные руки!

Мужчины, сделав скорбные лица, были вынуждены встать для торжественных рукопожатий.
                Старик прослезился.
- Ну, а все-таки, Дмитрий Вячеславович, о чём идет речь в утверждённой статье? - вернул его к разговору Лёва.

- Не в статье, а в главе,- поправил старик,- Глава регламентирует использование столовой посуды в домах мужчин. Наш Комитет провёл ряд исследований и определил оптимальное время пользования приборами, а также воздействие цветовой гаммы на психику и процессы репродукции. Уже утверждены коэффициенты сменяемости посуды и подбор цвета приборов в зависимости от времени года, атмосферного давления, темперамента и цвета глаз мужчины. Решено внести эти данные в компьютер и обязать обслуживающий персонал производить работу только по нашим нормативам. Но самое главное – принято решение о создании Комиссии по контролю…. Кстати, - сам себя перебил старик, - Есть возможность войти в состав Комиссии, могу вас порекомендовать!

- Нет! Нет! Что вы! - дружно возопили мужчины.
- Мы бы рады, Дмитрий Вячеславович,- вкрадчиво пояснял Лёва,- но мы не пройдём возрастной ценз! Вы же знаете, согласно Декларации заниматься государственной деятельностью разрешается только по достижению 80 лет и после прекращении донорских обязанностей.

- Ах, да! Вы ведь совсем молодёжь, вам ещё рановато! Ну, ничего, поднаберётесь мудрости и милости просим к нам, нашей фракции требуются свежие силы, а то на прошлом заседании некоторые экстремисты едва не сорвали голосование! Да это по телевизору показывали, вы не видели?  Жаль! Хотя, сколько на ваших часах? Сейчас будут показывать заседание, пойдёмте в бар, господа, посмотрите в записи!
Мужчины нехотя покинули зелёную лужайку ради полутёмного бара с кондиционированным воздухом.

По телевизору действительно транслировали заседание Думы, которое проходило довольно вяло. Камера медленно двигалась по рядам кресел, панорамно показывая зал. Старики тихо дремали на своих местах, некоторые разъезжали по проходам в инвалидных креслах, иные беседовали. Несмотря на наличие слуховых аппаратов, слышали они всё-таки неважно, поэтому разговаривали громко. В зале стоял ровный гул, на фоне которого звучала монотонная речь оратора, иногда заглушаемая громкими возгласами с мест, тогда спикер стучал по микрофону, призывая к тишине. Короче, всё выглядело, как всегда.

- Вот он, негодяй, смотрите! - вскричал Дмитрий Вячеславович.
Действительно, по проходу ковылял старик в вышитой косоворотке и лаковых сапогах. Добравшись до трибуны, он размахнулся и стукнул докладчика по плешивой голове балалайкой, которую прятал за спиной.

- Сволочь! Подлец! Агент американской разведки! Защитим чистоту русского населения! - заорал он.

- Сам ты – жидовская морда! - пискнул докладчик. Опомнившись, он схватил балалаечника за грудки.

- Ты на кого руку поднял? Одна моя вставная челюсть стоит больше, чем твоя паршивая квартира!

Он тряс оппонента, пытаясь стукнуть его головой о трибуну, но тот сопротивлялся и в свою очередь изловчился и укусил докладчика за руку. Они осыпали друг друга тумаками и оскорблениями.

 Из первых рядов приковылял священник в рясе, размахивая крестом, он попытался остановить потасовку. Тогда драчуны вдвоем набросились на него – обладатель лаковых сапог вцепился священнику в бороду, а оратор вылил ему на голову стакан воды.

В бурную дискуссию вступили другие старички. В воздухе замелькали костыли, под ногами захрустели очки и слуховые аппараты. Завязалась настоящая драка. Старики на колясках тоже пытались вступить в политическую борьбу не только словом, но и делом.

Подоспела охрана. Крепкие девушки и парни в белых комбинезонах принялись растаскивать стариков.

- Вот какие волнения у нас происходят! – гордо заявил депутат.
- Но, к сожалению, я должен вас покинуть, друзья мои! Пора! Дела, понимаете ли! Государственные дела, – и он величаво удалился.

- Бойко старички дерутся! Как в старые добрые времена…- мечтательно протянул Лёва.

- Прямо душой отдохнул, а то некоторые паникёры смуту поднимают, демонстрации устраивают! Чего там этот Молодцов кричал, что бабы власть у нас отобрали? На месте власть! Как и была – в крепких мужских руках! Президент, Дума, кабинет министров – нету там баб, только мужики! – согласился с другом Максим.

- Эти маразматики как-то не вызывают доверия,- скептически произнёс Костя.

- Ну да, они все старые, но возраст – признак мудрости. Конечно, мы подтруниваем над ними, они иногда кажутся нам смешными, но это дело обычное – над властью всегда принято посмеиваться, критиковать, анекдоты рассказывать. Но живём-то мы все - слава Богу! Значит – хорошее правительство! Вон сколько законов понапридумывали – я даже запомнить не могу, сколько их! – пожал плечами Максим.

- А я не могу вспомнить, действует ли хоть один из них! Вот правила Департамента точно действуют! Я тут по телевизору видел, что президент США к нам прилетал, так его не президент наш с министрами встречал, а директор Департамента! – упирался Костя.

- Ну, правильно! На фига нашему президенту время тратить на каких-то американцев! Нищая страна! Небось, прилетели визы своим специалистам продлить! Или лимит рабочих мест выбивать! – напыщенно воскликнул Лёва.

- Ага! Они же себе защитное поле до сих пор не поставили, вот и зарабатывают, как могут! – хмыкнул Максим.

- Правильно! С этими недоразвитыми странами и бабы в состоянии разобраться. Это их забота – мелочёвкой да бытовухой заниматься! А наше мужское дело – законы принимать, в Думе заседать и жить в свое удовольствие, как и предписывает наша Декларация! А ты, Костя, прекращай бабский канал смотреть, а то сам бабой станешь! А что бабы злобятся, так это от зависти, что их в высшую власть не пускают! Правильно я говорю, Максим?

- А то! Говоришь, как депутат! Пора тебе готовиться к государственной деятельности!
Мужчины засмеялись, пристыжённый Костя больше не спорил.

А Максим решил, что пора прогуляться.  Ему нестерпимо захотелось приключений, авантюр, и сегодня вечером он их получит!  Но как дожить до вечера?  Может быть, поехать и посмотреть таинственный клуб хотя бы издалека, в качестве разведки? Или похвастаться перед друзьями предстоящими похождениями? Но он сдержался – лучше рассказать потом, чтобы уж наверняка сразить всех наповал! А то Лёва со своим курортом больно зазнался.

Максим распрощался с друзьями, объяснив им свой уход нестерпимым желанием посетить спортзал, чем вызвал целую бурю насмешек. Нисколько не смущаясь, он с таинственным видом покинул прохладный бар и направился к автомобилю. Ему предстояло покинуть Маленький Рай   и выехать в город, миновав промышленную зону - место для него порядком подзабытое.

Последний раз он выезжал в город лет пять назад на экскурсию, организованную специально для обитателей их элитного района. Их тогда прокатили по улицам частично реставрированного города и завезли на швейную фабрику, где они через стеклянную перегородку могли наблюдать за   работой конвейера. Это выглядело увлекательно - женщины, склонив головы, трудились: что-то шили, утюжили, складывали готовые изделия в стопки. Мужчинам так понравилось наблюдать за ними, что они отказались от дальнейших пунктов экскурсии, а остались и продолжали смотреть на происходящее несколько часов кряду.  Это зрелище оказалось интереснее любого современного фильма: мужчины забыли, как выглядят люди, работающие в цеху, а некоторые молодые вообще такого никогда не видели. К тому же, это были реальные, живые женщины разного возраста и далеко не красавицы, что особенно притягивало взгляд, это не то, что хорошенькие горничные в доме и типовые красавицы актрисы в кино!

В послевоенное время киношники наснимали кучу фильмов на потребу мужскому населению.  Пользуясь компьютерной графикой и другими техническими средствами, они создавали кинокартины за считанные дни. Каждый мужчина мог заказать фильм на произвольный сюжет, а в качестве актеров выбрать любую звезду: Чарли Чаплина, юную Софи Лорен, Мэрилин Монро, да кого угодно! И даже себя любимого в главной роли. Для этого им даже не требовалось учить текст, обладать актёрскими навыками, даже умением стрелять, танцевать, драться или выполнять сложные трюки. Всё за них делала техника: компьютерная графика, спецэффекты и прочее. А самим мужчинам достаточно было одного визита в павильон киностудии, где режиссёр снимал несколько сцен, а остальное выполняли уже специалисты. Поначалу это вызывало восторг, но вскоре быстро надоело – всё равно это только голограммы, виртуальные фантазии, а вот увидеть настоящих женщин, работающих на настоящем конвейере – это действительно круто!

После посещения фабрики, как пояснил экскурсовод, планировалась поездка в заново отстроенный после войны храм, стоящий среди развалин соседних зданий, которые начинали восстанавливать.  Эти руины и культовое здание мужчины смотреть не захотели, они удовлетворились походом на завод. Но сейчас Максиму предстояла поездка в город, и он заранее приготовился к тому, что придётся увидеть неприятные картины разрушения. 

 ГЛАВА 2. НЕЧАЯННЫЕ ВСТРЕЧИ

Максим сел за руль своего автомобиля и в первую очередь включил кондиционер – солнце палило нещадно, даже защитное поле не спасало от жары, а ведь над их престижным районом установлена максимальная защита. Он помнил, что раньше, до взрыва лето в Калининграде стояло, как правило, сырое и прохладное. И дождь тогда никто не фильтровал, он прямо так, без обработки на землю падал! Легко и свободно лились сверху с облаков прозрачные струи, капли весело барабанили по листьям деревьев, по лужам, выбивая пузыри, и дети бегали босиком под потоками тёплого летнего ливня, и грибы росли прямо на глазах…

Сейчас дождю никто не радовался, все прятались от его агрессивных потоков, как и от солнечных лучей. А грибы росли просто гигантские, но никто их не собирал, и вряд ли кто рискнул бы съесть этих мутантов, а насчёт детей - он давно не видел детей.

Максим подъехал к границе района и собрался свернуть налево на трассу, ведущую в город. Но вдруг заметил, что направо тоже идёт ровная, явно новая асфальтовая дорога. Мужчина прочёл надписи на указателе: «Фермерское хозяйство», «Карповые озера», «Агрофирма «Натуральный продукт». Максим удивлённо покрутил головой и решительно свернул направо - всё равно времени до вечера много, и он ещё успеет осмотреть настоящие сельскохозяйственные угодья.

Он быстро добрался до нужного места, хозяйственные постройки и засеянные поля простирались совсем недалеко от района его проживания. На въезде ему пришлось остановиться у автоматического шлагбаума и пообщаться через средства видеонаблюдения с менеджером агрофирмы. Вскоре появился и сам менеджер, который оказался немолодой сухощавой женщиной, представившейся Гретой. С видимой неприязнью выслушав заявление мужчины о желании осмотреть ферму, она сообщила, что сама проведёт экскурсию. Она выдала посетителю белый халат и марлевую маску, достав их из стерильного пакета.

Суровая тётка велела Максиму оставить его автомобиль у шлагбаума, пояснив, что въезд на территорию агрофирмы разрешён только специальному транспорту. Дальше они отправились на маленьком автомобильчике Греты. Сначала машинка подвезла их к длинным аккуратным зданиям, стоящим рядком.

- Ферма с племенными животными, - пояснила менеджер.
Прежде чем войти в помещение, Максиму пришлось пройти через комнату санобработки, где его обули в белые сапожки и чёрные очки и направили в специальный бокс. Едва ступив ногой на круглую платформу, он почувствовал, что она крутится, автоматический голос велел ему поднять руки на уровень плеч и не двигаться. Он так и сделал: стоял, раскинув руки в стороны, а вокруг него крутились гладкие стены, меняющие цвет с каждым оборотом платформы. Эти же разноцветные лучи шарили по его фигуре, облаченной во всё белое, было забавно, как в молодости на дискотеке с цветомузыкой.

Только после этой непродолжительной процедуры его провели внутрь. Максим восторженно смотрел на чистеньких крутобоких коров и мощных быков, и это понятно, ведь он не видел ничего подобного с довоенного времени. Он хотел подойти ближе, чтобы погладить их по шелковистым спинам, но бдительная Грета резко схватила его за руку, испуганно вскрикнув:

- Что вы! Как можно! Они – генетически чистые, их нельзя просто так трогать!
- Но вы же меня продезинфицировала! – возмутился Максим.

- Это только первичная обработка, она позволяет находиться рядом с животными на расстоянии не ближе трех метров! Поймите, это – чрезвычайно ценное племенное стадо, можно сказать, государственное достояние, за этими коровами ведётся специальный уход! Их продажа на внешнем рынке является одной из самых важных и доходных статей экспорта, спрос на наш товар превышает предложение.

- Вы их что, живьём поставляете, или на мясо?
- Это - племенные животные, к тому же генетически чистые, таких в мире не тысячи, а всего лишь десятки голов, поэтому они так высоко ценятся, их используют исключительно для племенной работы. Чтобы вам стало понятно – для размножения, пускать их на мясо - недопустимое варварством! Доступ сюда позволен очень узкому кругу граждан.

- Но я же не просто гражданин! Я – мужчина первой категории!
- Именно поэтому вам позволили сюда войти. Но определенные ограничения существуют и для вас. Вы можете любоваться этими прекрасными животными, находясь в непосредственной близости, это зрелище доступно далеко не всем! Обычные граждане видят это только на экране телевизора.

- А по какой программе можно посмотреть?
- Вообще-то, репортажи с фермы мы регулярно выкладываем в интернет.  Вы легко можете нас там найти, - ядовито проговорила Грета, презрительно взглянув на Максима.

«Редкая стерва! Давно таких не видел», - восторженно подумал Максим, любуясь её носатым профилем.

Потом он осмотрел молочную ферму, стерильную, как операционная в больнице. Рядом с коровником стоял молокозавод, больше напоминающий космический корабль, настолько там всё было автоматизировано.  Свиноферма, которую язык бы не повернулся назвать свинарником, с чистенькими розовыми поросятами вызвала у него взрыв умиления, так и хотелось потискать этих симпатичных свинок. Но помня о предостережениях Греты, он больше не протягивал руки куда попало, а только смотрел.

Озёра с плавающими в них рыбами: карпами, осетрами и сёмгой всерьёз его заинтересовали. Мелькнула крамольная мысль о рыбалке, но он постеснялся высказать её вслух, помня о строгом нраве своей сопровождающей. «Я боюсь её, как учительницу математики», - млея от восторга, думал он.   Когда Грета предложила Максиму посетить холодильник и мясокомбинат, он искренне удивился:

- Позвольте, какой мясокомбинат? Вы же говорили, что эти животные такие дорогие, что очередь на них стоит годами, а вы их что – на убой направляете?

- На мясо мы пускаем в основном животных, отбракованные по возрасту. Это очень небольшое количество, мы стараемся увеличить племенное стадо, но все-таки отдельные экземпляры, не вполне соответствующие высоким стандартам, приходится отсортировывать. Полученная элитная продукция доступна только   избранным - вам, мужчинам, в частности, - пояснила Грета, бросив на Максима откровенно враждебный взгляд.

- Да? А что тогда едят остальные?
- Простые граждане употребляют другие, доступные им продукты.

- А какие? – настаивал Максим.
- Вас это не должно беспокоить, граждане обеспечены хотя и не вполне натуральным, но качественным питанием, - поджав тонкие губы, буркнула Грета.

 На мясокомбинате Максим надеялся пообщаться с работницами, но менеджер сразу пресекла эти поползновения, предупредив, что им под страхом увольнения запрещено общаться с посетителями. Они и между собой могли поговорить только в строго отведённое время. Максиму даже не удалось разглядеть, как следует этих женщин - все они работали, одетые в одинаковые комбинезоны, а лица закрывали специальными масками. Грета объяснила, что если на ферме эти маски необходимы для безопасности животных, чтобы не занести микрофлору, то при производстве продукции, тем более требуется стерильность – чтобы не допустить вреда потребителям.

Максим согласился с этим, но потом он захотел пройтись по полям, шелестящим спелыми колосьями и зеленеющими всходами. Он подивился, как это так происходит, что рядом с молодыми всходами прямо на соседней полосе - спелые колосья!
Менеджер пояснила, что в нынешних температурных условиях удается снимать по три, четыре урожая в год. Главное – правильный полив, и тут важно использовать очищенную воду и особенно важно – специальное защитное поле, установленное над посевами. И именно поэтому она не может разрешить мужчине прогулку по полям ради его безопасности, но если он хочет, то может осмотреть парники.

-Парники? Зачем? Разве в открытом грунте нельзя овощи выращивать? Солнце же вон как греет! - кокетничал Максим, пытаясь завязать доверительный разговор с некрасивой тёткой, совершенно очарованный этой длинноносой тощей Гретой.

- В парниках мы ананасы и бананы культивируем, там приходится особую влажность поддерживать. А над грядками с помидорами и огурцами тенты установлены, чтобы при необходимости от излишнего солнца укрыть. Так как, пойдем в парники? - менеджер сурово отсекла всякие поползновения Максима к личному общению, ограничиваясь только служебной необходимостью проводить экскурсию. Она проявляла явное недовольство тем, что тратит на него своё время и не даже не пыталась этого скрыть, стараясь побыстрее избавиться от праздного собеседника. Но от этой откровенной неприязни, их беседа в глазах Максима становилась ещё интереснее, он получал от неё настоящее удовольствие.

 В парники Максим идти не захотел, также он отклонил приглашение посетить птицефабрику, он уже порядком устал и с удовольствием сдал менеджеру свою белую одежду.  Поблагодарив Грету, он направился к автомобилю, решив, что пора двигаться к основной цели своего путешествия. Он остался очень доволен своей прогулкой по сельскохозяйственным угодьям, решив, что надо сюда иногда заезжать, это так освежает!

«Потом можно будет попытаться всё-таки наладить личные отношения с этой тёткой», - подумал Максим, усевшись в машину и включая навигатор. Точной цели своей поездки он не знал и указал просто: экскурсия, центр города. Компьютер быстро построил ему маршрут, а слащавый женский голосок вежливо сообщил, что включается автоматическое управление. Ну, честно говоря, автомобили настоящих мужчин практически всегда ездили на автопилоте, и это правильно - безопасность прежде всего! Нет, хорошую всё-таки вещь придумали бабы! Делать ничего не надо, укажи только конечный пункт и нажми на педаль, их в машине всего две: старт и стоп. Еще бы диск раздобыть, как у Лёвы, а то достали эти приторные голосочки!

Место компактного проживания мужчин локализовалось на берегу залива, там, где раньше располагался посёлок Прибрежный, в зелёной зоне. А таинственный клуб предстояло искать в городе.

Мужчина медленно ехал по ровной гладкой дороге, отмечая, что она не стала хуже после пересечения границ Маленького Рая, да и пейзаж за окном выглядел неплохо. Максим давно не покидал свой район, утопающий в зелени, и ожидал увидеть за его пределами пустыню. Во всяком случае, совсем недавно это выглядело так, как показывали в послевоенных фильмах: серо и дымно от фабричных труб и выхлопов грузовых автомобилей, видны только развалины, серые кубы мрачных домов, бетонные дороги и – пустота. Пустые улицы, безлюдные дворы, работающие конвейеры, машины, автоматы. Максим избегал появляться в этом районе и вот – он удивлённо смотрел по сторонам, только и успевая крутить головой. Нет, это был совсем другой город!
 Прав, прав Лёва, хорошее у нас правительство! Вон как правильно распорядились наши старички, как они наших баб работать заставили! Результат налицо: великолепное шоссе шло параллельно велосипедной дорожке и тротуару, а ещё дальше - бесконечные газоны, скверы, цветущие кусты и зеленеющие кроны деревьев. Ни одного разрушенного дома, только новенькие строения, полностью повторяющие довоенные, во всяком случае, с дороги он видел только их. И лишь одно не изменилось – улицы по-прежнему оставались безлюдными.

Автомобиль миновал улицу Суворова, потом Багратиона, свернул на Ленинский проспект и въехал на эстакадный мост. Эта довоенная постройка прекрасно сохранилась, Максим двигался по практически пустой полосе, с удовольствием отмечая, что только несколько грузовичков с продуктами попались навстречу. Он бросил взгляд на остров – Кафедральный собор совершенно не пострадал от взрыва, липы, которые больше не уродовали обрезкой, разрослись, сомкнули кроны и образовали почти непроницаемые для солнечных лучей шатёр. Хорошо, наверное, прогуляться там в такой жаркий день! А что? Со стороны реки веет ветерок, липы дают благодатную тень, в соборе, наверняка прохладно и можно послушать орган. Максим решил, что можно как-нибудь наведаться в этот оазис, но сейчас ему не хотелось съезжать с эстакады.
 
 Второй мост через Преголю, возведение которого завершилось незадолго до войны, спустя тридцать лет с начала строительства, рухнул после первой же бомбёжки. Восстанавливать его не стали, и сейчас эти руины стояли памятником недостроя. Впрочем, это никого не беспокоило - одной автомобильной развязки на немногочисленное население города вполне хватало. Максим покрутил головой в сторону другого городского долгостроя: огромное нелепое сооружение странной конструкции торчало на месте королевского замка. Первоначальное   назначение здания было давно забыто, зато сохранилось его прозвище – Зуб мудрости. Это строение совершенно не пострадало от взрывов, оно   показалось Максиму жилым, неужели его, наконец, ввели в эксплуатацию? Не прошло и ста лет!

 Он решил осмотреть этот памятник довоенного зодчества, обнесённый высоким ажурным забором, не скрывающим постройку, и свернул с моста, но тут его ждало разочарование. Когда Максим двинулся к автоматическим воротам, предъявив электронному сторожу свой браслет, в полной уверенности, что его пропустят на экскурсию, то нарвался на вежливый отказ. На дисплее высветилось: «Частная собственность, вход только по личному приглашению».

 Максим почувствовал себя уязвленным, особенно когда увидел, что в ворота беспрепятственно входят двое молодых парней в обнимку с хорошенькими девушками. Одна из весёлых девчонок, проходя мимо, хлопнула его фамильярно по ягодице, выкрикнув: «Что, дедуля, решил инклюза склеить?» Однако, взглянув на его браслет, резко сменила тон и, многословно и униженно извиняясь, спешно нырнула в калитку. А парень, следующий за девицей, поджав губы, презрительно-завистливо оглядел мужчину с ног до головы.

Максим недоумённо пожал плечами и отправился восвояси. Этот непонятный эпизод некому было разъяснить, площадка перед зданием пустовала - ни полицейских, ни прохожих. Он ещё раз оглянулся на странное строение: в окнах висели занавески, кое-где выглядывали хорошенькие женские головки, звучала музыка, слышались весёлые мужские голоса, а во внутреннем дворике сушилось бельё, развешанное на верёвках. Ностальгией повеяло от этой давно забытой картины: прямо довоенное общежитие пединститута!

И как ещё один привет из прошлого неподалеку от пресловутого Зуба мудрости стояли два торговых павильона. Максим помнил, что задолго до войны снесли все стоящие здесь ларьки, а сейчас – вот они, пожалуйста! Стоят, как два брата близнеца, и оба предлагают перекусить, зазывая покупателей яркими вывесками.  Максим подумал, что неплохо бы действительно подкрепиться и вошёл в палатку, на вывеске которой сияла рекламными огнями тарелка с румяными пирожками.

Он уже лет тридцать не ходил по магазинам, всё, что необходимо, доставляли ему на дом без его участия. Разумеется, это не супермаркет, он имел представление об их устройстве, хотя там он тоже не появлялся, но видел иногда по телевизору. Этот магазинчик как будто пришёл из прошлой жизни, и он почти с восторгом смотрел на забытый интерьер: в палатке располагались охлаждающие витрины, а вдоль стен на полках размещались банки с консервами, бутылки с соками и алкоголем. Там же стояла маленькая печка, через стеклянную дверцу которой он увидел жарившиеся чебуреки. На прилавке громоздились весы и допотопный терминал для расчета карточками, Максим усмехнулся на это старомодное устройство – сам он давно использовал для расчётов свой браслет, являвшийся многофункциональной вещью на все случаи жизни, он и часы и телефон носил только по привычке. Но, видимо, не все браслеты такие универсальные, наверное, простые граждане пользовались дешёвыми моделями.

На стене павильона висел большой телевизор, на экране которого сплошным потоком шли рекламные ролики.   Максим начал разглядывать полки холодильника, но не нашёл там привычных продуктов: ни кусков говядины, ни куриных ножек, ни рыбы. Зато в изобилии имелись замороженные полуфабрикаты: котлеты, пельмени, сосиски, множество лотков с фаршем аппетитного розового цвета. Блинчики, пирожки и чебуреки, только что вынутые их печки, зажаренные и ароматные, лежали на противнях, прямо на прилавке, уже готовые к продаже.

Продавщица, такая же румяная и аппетитная, как её выпечка отпускала товар бойким девчонкам, набиравшим целые пакеты горячей вкуснятины. Максим не мог удержаться от соблазна попробовать эти забытые кулинарные изыски, и ему для этого даже пришлось постоять в небольшой очереди из трех человек, что вызвало у него всплеск умиления. Ему льстило, что стоящие рядом красивые девушки поглядывали на него жадными глазами, но все эти красотки ему и дома надоели, они не шли ни в какое сравнение с хозяйкой прилавка, отпускающей товар.  Он порадовался, что девушки не решались к нему обратиться и не мешали наслаждаться зрелой красотой восточной женщины,. «Аревик» - прочитал он имя на бейджике, прикреплённом к её пышной груди, обтянутой синим форменным платьем. Продавщица выглядела жутко эротично со своими чёрными, местами с проседью кудрявыми прядями волос, выбивающимися из-под косынки, сурово сдвинутыми густыми бровями, пухлыми губами. Её щёки и полные руки, оголенные до локтя, разрумянились от жара печки.

 «Вот бы такая у меня в доме работала», - размечтался он, дожидаясь своей очереди, но неожиданно его мечты рассыпались прахом. Едва взглянув на браслет мужчины, Аревик отказалась отпускать товар.

- Извините, но это товары для простых граждан, я не могу продать их вам.
- Почему? – опешил Максим. 

- Вам положено приобретать натуральные продукты в своих специализированных магазинах, - пояснила та, подозрительно вглядываясь в нежданного посетителя.

 Максим в свою очередь с нескрываемым интересом смотрел на её немолодое усталое лицо.

 – Я не понимаю, разве эта пища вредная? Она что, просроченная или отравленная? - продолжал настаивать он.
- Эти продукты – не натуральные, нам не разрешается отпускать их мужчинам.

- Но если я хочу попробовать пирожки и беляши!
 -Вам нельзя их употреблять, в них слишком много холестерина.

- Вы забываете, что согласно Декларации вы должны удовлетворять любое требование мужчины! А я требую горячие чебуреки, я их с довоенных времён не ел!
- Извините, но я не имею права причинить вред мужчине.

- А я требую горячие чебуреки!

Продавщица устало вздохнула, повернулась к нему спиной, достала с полки пульт и нажала на кнопку. Тут же на экране за её спиной вместо только что шедшей рекламы пошёл текст, читать который Максим не стал, но на каждой строчке огромными красными буквами торчало слово «Запрещено», которое не увидел бы только слепой.

- Вот мои правила по общению с мужчиной, за нарушение которых меня подвергнут штрафом и отберут лицензию! Меня моя работа устраивает, я не собираюсь её терять и всю оставшуюся жизнь стоять на конвейере! Мы с сестрой этот магазин построили, чтобы себе на жизнь зарабатывать, а не штрафы платить! Надо мной тотальный контроль! В экран вмонтирована панорамная видеокамера! Да стоит мне только дать вам какой-нибудь пирожок, и всё! Конец моей чистенькой работе! Если вы будете настаивать, я вызову санитарного и торгового инспектора, это их задача – объясняться с таким контингентом, а я обслуживаю простых граждан! Так что, вызывать инспектора? – она неприязненно уставилась на Максима.

 В магазинчике установилась тишина, девчонки из очереди, в отличие от коммерсантки, глядевшие на мужчину маслеными глазками, томно вздыхали, но так и не решились сами навязывать ему своё общество, наверное, у них тоже имелись свои инструкции. Максим не стал разжигать конфликт и покинул торговый павильон. В конце концов, жалко бедных баб, надо же, как его оберегают! Сплошные запреты.
 
- Тоже мне, проверки устраивать! – услышал он за спиной возмущённый голос торговки, обращённый, видимо к стоящим в очереди девушкам.

– Девочку нашли! Да я этих секретных покупателей за километр вижу! Контрольные закупки они делают! Моду взяли подлавливать на мужчин! Меня, настоящую женщину на это не возьмёшь! Да я этих, из заповедника терпеть не могу! Это только для вас, дур, они – лакомый кусочек, а я бы им и стакан воды не подала, не то, что свой товар отпускать!  И что вы в них нашли, что так стелитесь перед ними? Дуры вы дуры, одно слово – синтетика! 

 Несколько озадаченный, но преисполненный собственной значимости, Максим уселся в автомобиль и двинулся дальше по Ленинскому проспекту, поглядывая по сторонам. Дома вдоль улицы стояли, как новенькие. В сущности, они и были свершено новые – бомбёжки их полностью разрушили, и восстановили здания совсем недавно. Максим помнил, что по этому поводу проходили опросы и голосования, решали, в каком стиле проводить реставрацию – возрождать старый Кёнигсберг или вернуть городские постройки советского периода. Как ни странно, победили «хрущёвки». Теперь они, чистенькие и хорошенькие, как картинки, стояли вдоль дороги, напоминая прошлую, как теперь виделось, счастливую жизнь. Если верить информации, почерпнутой Максимом из телевизионных программ, дома только снаружи полностью копировали шедевры советского зодчества, внутри они являлись современными, полностью приспособленными к новым условиям жизни сооружениями, хотя и лишёнными роскоши.
 
Максим въехал на площадь, порадовавшись, лишний раз тому, что её восстановили по немецким образцам. Убрали нелепую колонну, поставленную незадолго до войны, снесли бутафорские фонари, клумбы и деревья в кадках, выкорчевали гладкую плитку, в общем, содрали весь польско - турецкий евроремонт и новодел. И теперь площадь предстала в первозданном виде: со старой брусчаткой, простая, достойная, брутальная. Снесли также развалины торгового центра, примыкающего к площади, а на его месте восстановили сквер, засадив его старыми кустами сирени. Когда начинали постройку этого торгового центра, строители ликвидировали этот зелёный уголок и выкорчёвывали кустарники, Максим страшно возмущался, ведь он помнил эту сирень с детских лет. Уже тогда там росли не просто кусты, а высокие деревья, и цвели они необыкновенными пышными и ароматными соцветиями самых разных оттенков.
 Он ещё подумал тогда, что хорошо бы эти растения, сваленные, как попало в огромные кучи и предназначенные, видимо, для мусорки высадить у себя на даче. Требовалось только договориться с рабочими, но он тогда куда-то спешил, да и вообще не хотелось суетиться. А кто-то не поленился и отвёз деревья в свои угодья. Интересно, те ли эти растения, или садовники вырастили клонов? Но в любом случае, сирень цвела, как раньше, а торгового центра как не бывало!

  Православную церковь, примыкающую к площади, разрушили бомбёжки, на её месте поставили новый собор. Назвали его вычурно и непривычно: «Храм всех религий», выглядел он как восьмигранник. Войти туда можно было с любой из восьми сторон, и в зависимости от этого попасть в святилище одной из восьми религий. Об этом рассказывали во время экскурсии несколько лет назад. Жаль, что Максим так и не осмотрел это сооружение, но теперь представился удобный случай увидеть его.

Он с любопытством огляделся, пытаясь понять, где тут что. Ну, там, где над входом нарисованы готические башенки, наверное, католический собор, где полумесяц – явно мусульманская мечеть, где звезда Давида – еврейская синагога. Там, где над дверью изображены пагоды – буддистский храм, или индуистский?  Максим не особо разбирался в вопросах вероисповедания, он до войны и церковь-то посещал не часто, только когда жена его туда тащила. Он направился к той стороне восьмигранника, где блестели православные купола, хотя не совсем понимал, как себя вести в культовом месте. Обнаружив у дверей окошечко с дисплеем, Максим облегчённо вздохнул: компьютер, он всё объяснит! Мужчина набрал на экране «служба».  Недолго поколебался, выбирая между «заполненный» и «пустой» храм. Пусть будет полный, решил он и надел наушники.

  Дверь с мелодичным звуком включающегося компьютера отворилась. Максим вошёл в помещение, освещённое светильниками, напоминающими свечи, на него повеяло ароматом ладана и горячего воска. Шла служба, толпа прихожан усердно молилась, благообразный    священник читал молитву, небольшой хор слаженно пел на клиросе. Всё выглядело, как прежде, и только услужливый голос гида из наушников, комментирующий происходящее и поясняющий, в честь какого праздника проводится служба, напоминал, что всё вокруг – только имитация, голограмма.  Реальными здесь были только стены, а убранство, священник, прихожане, хор, звуки и даже запахи – всего лишь хорошая компьютерная программа. Что делать, людей на всё не хватает, Департамент не позволял в рабочее время трудоспособным гражданам находиться не на производстве. Даже священнослужители всех конфессий занимались общественным трудом, в основном, педагогической деятельностью. Поэтому собор наполнялся реальными людьми только по выходным, а в остальное время редким посетителям предоставлялась возможность присутствовать на виртуальной службе. По желанию прихожан храм мог стать синагогой, мечетью, синтоистским или буддистским святилищем, католическим собором или баптистской церковью – Департамент проявлял полную лояльность к вероисповеданию своих граждан.  Максим покрутил головой - впечатление полной реальности, здорово! Впрочем, ему вскоре наскучило стоять, вот если бы тут поставили мягкие кресла! Он пожалел, что не пошёл в католический собор, там тоже красивая служба, но зато есть скамейки, где можно посидеть.

 Он покинул толерантный восьмигранник и вернулся к своей машине, решив прокатиться по проспекту Мира. Хорошо, всё-таки, что бабы не переименовали после войны ни одной улицы, ни одной площади, да и архитектуру не тронули. Вот и памятник с бодающимися быками рядом с техническим институтом стоит как прежде! Помнится, рядом располагался Штаб флота, его ориентир для поиска секретного клуба. Он огляделся: здание на месте, как до войны, вот только что тут теперь располагается?  Наверное, какой-нибудь институт благородных девиц! Что ещё можно ждать от баб! Впереди виднелся театр. Площадку между Штабом и техническим институтом, там, где раньше располагались клумбы и газоны, окружали заросли кустарников. Живая стена, густая и высокая, скрывала лужайку от любопытных глаз.
 
                Максим припарковал машину к обочине и решил прогуляться. Он обогнул ряд молодых каштанов, миновал кусты цветущей сирени и жасмина и остановился, очарованный.

В центре зелёной лужайки бегали детишки, играли яркими мячиками, катали игрушечные коляски с кукольными младенцами. А в это время настоящие карапузы в детских колясках мирно сопели, поедая кашку из бутылочек, гремели погремушками, дремали, укачиваемые заботливыми руками. Максим залюбовался пасторальной картинкой, словно сошедшей со старых довоенных фотографий. Возможно, здесь бегали и его, Максима, дети, ведь сам он только и делал, что занимался их производством, но видеть их так много, сразу и не в кино, а вот так близко ему никогда не доводилось. Он подошёл ближе, и умиление его сменилось негодованием. Действительно, дети – самое дорогое достояние государства, так просто гуляли в сквере на всеобщем обозрении и без охраны! Эти сокровища бегали по сырой траве, на ветру, под лучами агрессивного солнца, копали лопатками в нестерильной песочнице, играли с разносчиками инфекции – собаками и котятами, и любой, буквально любой мог беспрепятственно подойти к ним!

Это обстоятельство возмутило Максима до глубины души, он просто задыхался от ярости. Где охрана? Где няньки? Где мамаши-дуры? По магазинам бегают, по парикмахерским? А на охране экономят!  Жлобьё! На святое замахнулись! Нет, он этого так не оставит! Сегодня же пошлёт протест в Департамент Детства! В Думу! Президенту!

Он решительно шагнул к лужайке, намереваясь прорваться сквозь двойное кольцо живой изгороди и остановился. Охрана у детей имелась, и он это сейчас увидел: среди кустов стояли видеокамеры, замаскированные зеленой листвой. А между жасминовыми стенами прохаживались спортивного вида девушки и парни, все в тёмных очках и кепках, переговариваясь между собой по рациям, они контролировали все подходы к полянке. Охранники заметили Максима раньше, чем он их и как из-под земли выросли в своих белых колготках, преградив дорогу. Но взглянув на его браслет и отсканировав его, разрешили приблизиться.

- Можете пройти на первую зрительскую линию, но! – полицейская девица сурово подняла толстый палец, - Никаких контактов! Никаких разговоров! Не привлекать к себе внимания! Не нервировать своим присутствием! Оставаться незамеченным – это главное!

Максим удовлетворённо кивнул: слава Богу, охрана работает и работает неплохо!
Он прошёл к первой зрительской линии – это действительно походило на место в театральном партере. Тут стояли три пластиковых кресла, заботливо прикрытых пледами, а на маленьких столиках лежали бинокли и листки с устрашающими надписями: «Не сорить! Не привлекать внимания!  Не шуметь!» Максим подумал, что тёплые пледы по такой жаре совершенно излишни, но взглянув на маленький термометр на столике, увидел всего 23 градуса – на этой лужайке удалось создать особый микроклимат. Максим совершенно размяк от удовольствия: да, для детей делают всё и даже невозможное! Вот и собак, и котят, видимо, клонировали – после войны он видел этих животных только в кино….

Максим устроился в кресле, взял в руки бинокль, навёл его на лужайку, надеясь насладиться редкостным зрелищем драгоценных малышей, и тут же был подвергнут потрясению. Хрупкие драгоценности – дети играли, дремали и кушали, оберегаемые заботливыми руками… мужчин!!!

Да-да! Он не ошибался! Детей нянчили не мамаши или бабушки, короче, не женщины-няньки, а мужчины! Няньки? Или – папаши!?? У Максима бинокль выпал из рук.

И тут до него донеслись голоса с лужайки, Максим прислушался, голоса звучали отчётливо. Разговаривали трое мужчин: молодой красавец-блондин, спортивного вида брюнет и лысоватый, уже не первой молодости мужчина в очках.

Брюнет держал на коленях книжку, тихо покачивая коляску со спящим младенцем.
Красавец-блондин кормил краснощёкого карапуза, тот недовольно крутил головой и пытался отпихнуть бутылочку пухлыми ручонками. Блондин ловко парировал его попытки выплюнуть соску и старательно обтирал личико ребёнка белоснежной салфеткой. Красавец выглядел озабоченным.

- Кушай-кушай, маленький, нам расти надо, завтра доктор придёт, опять наругает, если вес недоберём.

Он накормил ребенка и принялся баюкать его, бережно держа на руках.
- Уж и не знаю, как быть, - обратился он к соседям на скамейке,- Я изо всех сил стараюсь! Надо же скидку сделать, опыта у меня маловато, но я же стремлюсь, я совершенствуюсь! На курсы воспитателей хожу, на кулинарные занятия записался, а она всё недовольна! Вечно ругается!

“Начальство на работе распекает,- понял Максим,- и начальница - баба?! Ну, дела!”

- И чего ей надо? Домой придёт – всё чисто, ужин готов, ребёнок присмотрен, она опять ворчит! Почему, мол, я небрит, почему мясо опять на ужин, она, видите ли, рыбу хотела! Ну, так заранее надо заказывать! А то утром говорит, мол, делай, что хочешь, а вечером – претензии!

“Нет, это не про работу, это…. Это про что он говорит? Это у них что, совместная жизнь, что ли? Семью же давно отменили…” - в совершенном замешательстве соображал Максим.

- А ты не спорь с ней! Сам знаешь, на работе нервы ей намотают, она и сорвётся нехотя! А ты стерпи! Накорми её, ванну приготовь, халатик любимый подай, она и расслабится. Я лично слово своей поперёк не скажу, пока не накормлю, а после ванны массаж ей сделаю, и всё, как шёлковая становится!

Этот совет подал лысоватый мужчина. Один его ребёнок мирно спал в коляске, второй карапуз играл рядом в песочнице. Поверх очков мужчина бросал быстрые взгляды на детей, а его пальцы проворно перебирали спицы. На коленях у него лежал крохотный носочек, на спицах рождался второй.

- И вообще, почему ты действительно мясо ей подаёшь? Сделай салат, креветок отвари, женщины это любят!

- А я без мяса не могу, а рыбу ненавижу! Что же мне, два ужина стряпать? У меня и так времени не хватает, весь дом на мне, ребёнок! Я и так не высыпаюсь!

- На то ты и управляющий домом, чтобы всё успевать! У меня вон двое детей, а я недавно розарий у дома разбил, такие сорта достал! Ещё и вязать успеваю! - похвалился очкастый.

- А что это я тебя в спортзале давно не видел? – обратился брюнет к красавцу.
- Не успеваю, говорят тебе! В парикмахерскую месяц не ходил!

- Это ты зря! За собой следить надо, а то выгонит тебя твоя! Сам знаешь, она-то не пропадёт, тем более с ребёнком, желающих валом, а за нами очередь не стоит.

- Вы что, думаете, она может меня бросить? А ребёнок? Я его так люблю, ведь я же за ним ухаживаю с первых дней! Я не отдам его!

- Не забывайся! Она – мать, а ты – всего лишь нянька, сам знаешь, какой конкурс на это место! Я лично три тура выдержал, пока мне доверили воспитание ребёнка, а потом, сколько я за своей бегал, пока уговорил её жить вместе. Зато теперь у нас   почти настоящая семья, и дочка меня просто обожает! – похвастался брюнет.

- А моя Эмма родила двоих детей, и обе – девочки! - вставил веское слово лысоватый. - И мы думаем о третьем ребенке! И уже заявку подали!

Молодые мужчины завистливо вздохнули и переглянулись.
- Я вот давно хотел спросить: как это тебе так повезло в жизни? Вроде, и не красавец, и лет тебе не двадцать, а такой успех! Может, секрет какой знаешь, или приворожил свою Эмму, что она так тебя ценит? – обратился к очкарику блондин. Брюнет весь обратился в слух, видно его так же волновал этот вопрос.
 
- А что ты имеешь против меня? Ну, рожа у меня не такая смазливая, как у тебя, а насчёт фигуры мы можем поспорить! У тебя есть кубики на животе? – очкарик вскочил со скамейки, согнул руку, изогнув торс в классической позе атлета. Максим увидел, как под тонкой рубашкой заиграли бугристые мышцы, брюнет уважительно пощупал его бицепс.

- По плаванью я – чемпион города, в теннис и волейбол против меня лучше не становись – обыграю! Я всегда чисто выбрит и аккуратно одет, у меня модный парфюм и прекрасное настроение, я интересный собеседник и всегда в курсе всех новостей.  А вы, молодой человек, простите меня, неблагодарный! - неожиданно перейдя на «Вы», заявил он.

 - Вы – избранный! Вам так повезло! Вы живёте с настоящей женщиной, вам доверено воспитание ребёнка! Знаете, сколько молодых людей мечтает оказаться на вашем месте? Да одно то, что вы можете просто жить в доме, который обслуживаете, это просто счастье! Вспомните, как вы жили до этого! Как мы все жили! Помните наши общежития простых граждан? Рядом с промышленным районом и с защитным полем третьей степени? Эту удушающую жару и полное отсутствие кондиционеров? Эти жалкие ночлежки с крохотными комнатками и длинными коридорами, провонявшими контрабандным паршивым куревом и дешёвым пивом, общие кухни и душевые с горячей водой по расписанию! Синтетические продукты, искусственные женщины, лимитированная электроэнергия…. Вспомнить тошно! Неужели вы так быстро всё это забыли? -  очкарика буквально передёрнуло. Его молодые собеседники переглянулись и поёжились, старший товарищ между тем продолжал свою разоблачительную речь.

– Видно, легко вам досталось ваше счастье! Из Департамента развлечений сюда попали? Я так и думал! Ну, общежития у вас такие же, как у всех, только работа почище, да возможностей завести знакомства больше. Вам полегче было, а я тяжким трудом добивался нынешнего положения! Сначала окончил курсы техника-смотрителя и стал обслуживать богатые дома, выполняя слесарные и плотницкие работы, а вечерами посещал курсы поваров, садовников, дизайнера по интерьерам. И когда получил полный диплом управляющего, меня назначили уже для постоянного и полного обслуживания дома одной важной дамы. Я уговорил её доверить мне всё домашнее хозяйство: кухню, сад и прочее, она осталась довольна и разрешила мне жить там постоянно, выделив отдельную комнатку. Тут уж я не упустил шанс, проявил себя: утром – завтрак в постель и цветы на столе, вечером - ароматическая ванна и массаж. Я смог стать ей необходимым. Личные отношения наладил, а когда она получила лицензию на право родить ребёнка, я тут же записался в Университет детства и до сих пор посещаю вечерний факультет. Это не то, что Ваши шестимесячные курсы! Так что скоро я стану дипломированным воспитателем! И если вдруг я окажусь не нужен своей Эмме, для детей я всё равно останусь необходимым. Вряд ли Департамент захочет травмировать детей, меняя воспитателя, и я, как высококвалифицированный специалист, всё равно останусь в доме, пусть даже в качестве педагога! Хотя вряд ли Эмма захочет со мной расстаться – в сексе мне нет равных, а в быту я незаменим! И все равно, каждый день – как экзамен! За свое счастье надо бороться! А вы – вам так повезло! И вы можете всё потерять из-за своих капризов!

- Вообще-то, верно, наше положение надо ценить! – поддержал беседу брюнет. - У нас, простых граждан, выбор невелик! Если не повезло родиться женщиной, то есть два пути: работать на производстве, но там карьеру сделать трудно, или идти в инклюзы.

- Ну, это – последнее дело! Это надо определенные склонности иметь!
- Да, это не всякому подходит. А вот няня – наилучший вариант. И карьера, и уважение в обществе, и возможность личных отношений. Настоящая женщина – это вам не общаговские инклюзы!

Максим смотрел и слушал в полной прострации. Ему казалось, что мир перевернулся с ног на голову. Этого не может быть! Этого просто не может быть! Это какое-то безумие! Он вскочил, протянул руки к мужчинам, пытаясь что-то сказать, но спазм сдавил горло, и он просто хлопал губами, не в силах произнести ни слова. Но его порыв был замечен, к нему подскочили две крепкие девицы и под руки вывели за жасминовую изгородь. Максима усадили в автомобиль, дали понюхать какую-то гадость, сунули в рот пару таблеток и, пробормотав что-то утешительно-невразумительное, посоветовали поехать в привычное место обитания.

Максим отъехал совсем немного, он миновал здание театра, свернул в сторону от проспекта к стадиону «Балтика» и остановил машину в липовой аллее, решив просто посидеть в тени. Он никак не мог объяснить такое унижение мужчин в государстве, придуманном специально для их полного господства. Пусть даже те, разговор которых он невольно подслушал, не являлись стопроцентными мужчинами, а простыми гражданами! Но их унижение и главное, смирение с униженным положением не поддавалось никакому объяснению. Оставалось только признать, что он видел театральную инсценировку или вообще – сон! И когда он почти убедил себя в этом, судьба преподнесла ему ещё один сюрприз. Необычное зрелище привлекло его внимание.

У витой ограды стадиона, вцепившись в прутья, стоял молодой человек и плакал, обращаясь к крепкой женщине, нетерпеливо переминавшейся на длинных голенастых ногах. Максим прислушался.

- Лиля! Умоляю, выслушай меня! Чем я провинился перед тобой?
Женщина нетерпеливо дернула плечом, порываясь уйти. Он схватил её за руку.

- Ладно! Ладно, я виноват! Я был неправ, согласен, но что, что мне сделать, чтобы ты меня простила? Разреши мне видеться с тобой, заботиться о тебе!

- Послушай, что тебе от меня надо? Мне скучно с тобой, я не хочу тратить время на всякую чепуху! – нетерпеливо говорила женщина.

Максим, обалдело смотрел на эту фантастическую сцену, в нём проснулась мужская солидарность, он высунул голову из машины и заорал на парня:

- Что ты делаешь? Как ты можешь так унижаться перед женщиной? Ты посмотри на неё – это же страус какой-то, причём, не первой свежести! - Максим хохотнул. – Ты же мужчина! Царь природы! Это она должна умолять тебя! Да я тебя с такими цыпочками познакомлю!

Женщина резко развернулась, но едва взглянув на Максима и номер его машины, ухмыльнулась, и слова, готовые слететь с языка, застыли на её губах. Она сделала демонстративный поклон и ехидно бросила своему собеседнику:

- Ну, вот видишь, всё и решилось! Ты – мужчина, и я должна повиноваться тебе и выполнять все твои пожелания! - Она захохотала во всё горло и убежала прочь по аллее лёгкой трусцой, сверкая кроссовками и упругими икрами ног.

- Ты что наделал? – прорычал парень. Только что рыдавший у ног капризной совсем не красотки, он превратился в клокочущий вулкан. Подскочив к машине, он в неистовстве принялся колотить кулаками по капоту.

- Ты чего, мужик? – опешил Максим, - Из-за этой коровы расстроился? Успокойся, найдём тебе таких девочек, закачаешься! Как можно так опуститься? Ты же мужчина!

- Что-о-о?! – заорал парень,- Ты знаешь, сколько времени я потратил, чтобы она на меня внимание обратила? Она, настоящая женщина! Ты знаешь, что это значит? Да откуда! Ты же настоящую женщину в последний раз 20 лет назад видел! Ты же кроме инклюзов никого не знаешь! И не смей оскорблять меня!!! Если ты из заповедника, думаешь, тебе всё позволено? У себя в резервации будешь командовать! Мужчина!!! Не смей называть меня этим идиотским словом! Я не потерплю такого оскорбления! Я – гражданин! Понял?! И вали отсюда!

Максим, вытаращив глаза, смотрел на этот приступ ярости и на всякий случай поднял стекло. Откуда ни возьмись, появилась женщина в форме полицейского.
Приложив руку к козырьку, она участливо осведомилась:
- Вам не причинили неудобства?

Максим осторожно опустил стекло, наблюдая, как двое других полицейских уводят разбушевавшегося парня.
- Да…. Нет…. Впрочем, он что-то говорил…. А что он такое говорил про инклюзы? Что это значит?

- Простите его, - сурово порекомендовала служительница закона, удостоверившись в неприкосновенности мужчины, – И забудьте, мало ли что сгоряча не скажешь!
- Но он говорил…оскорбительно…

- Ваши права неограниченны, -  прервала его женщина, - Но надо уважать права других людей – граждан и женщин. Здесь наша зона проживания, а вы тут – гость. Ведите себя в соответствие с нашими правилами, и у вас не будет неприятностей.
И она неспешно двинулась прочь, оставив Максима в ещё большей растерянности.

- Обнаглели эти бабы,- только и смог он сказать, - Надо будет на неё жалобу накатать! Я запомнил номер жетона! Что там этот тип говорил, что называть мужчиной – оскорбление?! Совсем молодёжь распустилась! И что такое – инклюзы? И спросить не у кого….

Последняя встреча окончательно выбила его из равновесия, денёк ещё тот выдался! 
Максим наглухо закрылся в своей машине и наугад поехал по проспекту, пытаясь найти что-то интересное. Получилась очень странная прогулка, просто путешествие в прошлое, ностальгией повеяло от одного вида жилых кварталов, совершенно таких, как тридцать лет назад. Только по-прежнему улицы оставались безлюдными. Он ехал по совершенно пустой дороге, стоящие вокруг дома выглядели так, как будто все жильцы уехали в отпуск. Наверное, где-то здесь проживают дети, но вряд ли он сумеет найти это место. Он попытался заехать во дворик, надеясь увидеть старушек на скамейках у подъездов, потому что не бывает дворов без старушек и скамеек.
Скамейки оказались на месте, а вот старушек не наблюдалось. Кончились, что ли, все старушки? Максим страшно разозлился, но теперь на себя: действительно, чего это он попёрся вслепую, ведь давно существует информационная база!

Немного успокоившись, Максим решил поискать ответ на свои вопросы в интернете – он вспомнил, как легко Костя нашёл адрес и телефон своей бывшей жены. И поскольку его автомобильный компьютер был под рукой, он решил им воспользоваться. Рассудив здраво, что место проживания детей ему всё равно никто не раскроет, он решил получить ответ на вопрос попроще, набрал «Инклюзы» и нажал «Поиск». И тут же компьютер выдал неожиданный ответ: «Некорректное, просторечное выражение, несвойственное литературной речи». Максим ещё раз ввёл «Инклюзы» и нажал «Место проживания» и «Поиск». Компьютер долго тормозил и, наконец, выдал: «Информация закрыта, требуется специальный допуск». На повторный запрос компьютер сообщил: «Место проживания конфиденциально, экскурсии невозможны».

Тогда он набрал на навигаторе другой маршрут: «Район проживания мутантов». В отличие от инклюзов, о мутантах он слышал много, говорили, что после взрыва вместе с физическими уродствами они приобрели чудесные способности. Эти люди, якобы, обладали талантами ясновидения, гипноза, целительства и необыкновенной регенерацией. Вроде бы, Департамент использовал их уникальные дарования, но это являлось секретными разработками. Максиму всегда хотелось пообщаться с этими уродливыми гениями или   хотя бы взглянуть на них издалека. Говорили, что живут они обособленно в отдельном, изолированном районе, недоступном для посторонних глаз, но ведь для настоящего мужчины не должно быть ничего недоступного. Но компьютер выдал невероятный ответ: «Район закрыт для посещения». Максим, давно ни в чём не получавший отказа, просто взбесился, он решил, что пора получить хорошую дозу адреналина. И уже в совершенно растрёпанных чувствах, назло всем, решил сделать то, что давно уже хотел, но чего боялся, как огня – поехать на окраину города в квартал отверженных. По крайней мере, туда навигатор ехать не запрещал.

 ГЛАВА 3. ЭКСТРЕМАЛЬНАЯ ПОЕЗДКА РАЗГНЕВАННОГО МУЖЧИНЫ

Но этому отчаянному порыву, похоже, стремились помешать высшие силы, создавая непредвиденные препятствия – при выезде Максима на окружную дорогу, путь ему преградил военный патруль. Командовала ими здоровенная тётка - сержант.

- Приношу извинения, но мне необходимо осмотреть ваше транспортное средство, - угрожающе проговорила она, держа автомат наготове. Машину в это время окружили трое рядовых весьма агрессивного вида. Мужчина открыл было, рот, чтобы возмутиться такой бесцеремонностью, но командирша нажала кнопку у себя на браслете, и стекло автомобиля Максима предательски поползло вниз. Женщина ловко просунула руку в приоткрытое окно и завладела бортовым компьютером. Мгновенно открылись все двери и багажник, девчонки в камуфляже бойко принялись всё обыскивать, в то время как водителя держала под прицелом их начальница. Видимо, результат обыска не удовлетворил патрульных, потому что они разочарованно захлопнули дверцы и отошли, а сержант опустила автомат и изобразила дежурную улыбку.

- Ещё раз приношу свои извинения, но это суровая необходимость ради вашей же безопасности. Нам даны особые полномочия.
- А что-случилось-то? – озадаченный Максим чувствовал себя скорее заинтригованным, чем оскорблённым.

- Сбежали пятеро иностранных рабочих, прямо накануне отъезда.
- Невозвращенцы? Американцы, наверное!

- Американцы…. Проблем с ними…. Каждый второй подаёт просьбу об эмиграции и предоставлении убежища.
- Но ведь эмиграция запрещена Международной Конвенцией!

- Запрещена, а они всё равно пытаются…
- Нет, ну прямо, как тараканы! Лезут и лезут! Калининград им что - резиновый? Значит, им отказали, а они сбежали?

- Ничего, троих уже поймали, в промзоне прятались на химзаводе, где работали. Намучались, пока их нашли, радиация там запредельная, химические отходы…
- А как же они? В таких условиях?

- А что им сделается? Они же все – мутанты, мы их, поэтому и берём на такие работы, нам дешевле иностранцам платить, чем очистные сооружения строить, да и своими гражданами рисковать не резон. А этим всё нипочём! Они даже без защитных костюмов работают, а вот нам досталось - в скафандрах по цехам лазить! Двоих всё-таки не нашли….

- А что за проблема? По личным чипам компьютер их быстро вычислит!
- То-то и оно, что беглецы смогли от браслетов избавиться.

- Как это? – Максим потряс запястьем с плотно прилегающим браслетом, - Он же не снимается! Как им удалось?

Сержант криво усмехнулась.
- Как! Они себе руки отрезали. Дисковой пилой. И сбежали.

- Ужас, какой! Как же они теперь – без рук?
- А что им сделается? Через неделю-другую у них новые руки отрастут -  мутанты же! За это время их поймать нужно, пока они ослабленные!
 
- Ну, одноруких-то легко вычислить, они же заметны в толпе!
- А с чего вы взяли, что они однорукие?

- Ну как же, вы же сказали, что они себе одну руку отрезали!
- А-а, в этом смысле….  Ну, вообще-то у этих изначально было по три руки. Очень удобно в работе, мы специально таких берём на вредное производство. Теперь у них ещё по две руки осталось, сейчас их от обычных людей не отличишь…. Придётся, видимо, в дальнейшем браслеты им на шею надевать, или чип в затылок вживлять, все-таки голову труднее отрастить…. - сержант спохватилась и продолжала уже вежливо-официально:

- Будьте осторожны! Если встретите подозрительного человека, смело жмите тревожную кнопку. Беглецы очень опасны! Не соглашайтесь никого подвезти, они могут спрятаться в машине и завладеть ею, или просто напасть на вас! А кстати, куда вы направляетесь? – Она взглянула на дисплей навигатора.

 - Экскурсия в криминальный район? Не самое удобное время, с учётом последних событий…. Но не смею запретить! Может быть, предоставить вам охрану? Или хотя бы гида? Ведь беглецы, скорее всего, скрываются именно там!
- Нет-нет, спасибо! Хочется немного экстрима, очутиться в незнакомой обстановке….

- Ну, смотрите, ваше право, но не забывайте об осторожности! И постарайтесь не выходить из автомобиля, защитное поле там не очень….

Избавившись, наконец, от навязчивой заботы сержанта, Максим отправился-таки в логово порока, хотя, если честно, он сильно трусил из-за сбежавших гастарбайтеров. Балтийский район и до войны не котировался среди жителей города. Отдаленность от центра и одна-единственная двухполосная дорога, постоянно забитая транспортом, делали район малопривлекательным для жизни. А построенные в последние годы мирной жизни новые дома – бетонные коробки, нисколько не украсили улицы, только усугубив унылый пейзаж, местами напоминающий лунный.

Во время войны постройки здесь сильно пострадали, но восстанавливать их не спешили, учитывая маленькое количество оставшихся в живых горожан. Домов и в центре хватало! А тратить средства на защитное поле для пустующих кварталов и ремонтировать заведомо нежилые здания посчитали пустой тратой средств. Власти сюда не заглядывали, и постепенно на этой заброшенной окраине стали селиться криминальные элементы. Пригодных для жизни домов хватало на всех, правда, коммуникации восстановили только частично. Властям всё-таки пришлось заняться ремонтом канализации и водопровода во избежание вспышек инфекций. Электричество подавалось сюда по временной схеме и стоило гораздо дороже, чем во всем городе, зато отопление отсутствовало полностью, и платы за квадратные метры вообще не существовало.

 Последнее привлекало сюда различных особ, охочих до дешёвой жизни. Жизнь здесь и впрямь стоила дёшево – не проходило недели, чтобы в какой-нибудь канаве не находили труп, а уж об ограблениях никто даже не сообщал. Да и об убийствах тоже не заявляли, мертвецов закапывали по-тихому местные могильщики, а в Департамент об «инциденте» сообщали стукачи – чисто для статистики. Полиция здесь не появлялась, район был предоставлен сам себе и жил своей опасной, но весёлой жизнью.

 Появление в этой зоне и в обычное-то время считалось опасным, и категорически не рекомендовалось. Жили в гетто не то чтобы бедные, а просто – отбросы общества, изгои, к коим относились гомосексуалисты, безработные, наркоманы, обычные уголовники и хакеры. Общение с ними было противопоказано законопослушным гражданам, тем более мужчинам. А пребывание здесь контролировалось особо тщательно и ограничивалось для мужчин ста двадцатью минутами в месяц. На браслете Максима вспыхнул оранжевый огонёк тревоги и на оранжевом циферблате начался отсчет контрольного времени, едва он пересек границу района.

Чувство опасности и жажда приключений будоражили воображение, мужчина ощущал себя исследователем неизвестных земель. В предчувствии неожиданных встреч с аборигенами он вглядывался в незнакомый пейзаж за окном. Автомобиль сбавил скорость, и не потому, что Максиму захотелось полюбоваться развалинами и кучами мусора на обочинах.  Просто дорога стала совершенно разбитой, приходилось лавировать между ямами и выбоинами, буквально усеявшими дорожное полотно, местами представляющее собой непроходимую и непролазную грунтовку.

Он ехал медленно. Сначала с обеих сторон дороги шли руины - это не выдержали бомбёжки дома, уцелевшие во второй мировой войне. Впереди он увидел здание, показавшееся ему знакомым. Он вспомнил, что здесь раньше располагался кинотеатр «Родина», потом казино, потом развлекательный центр, потом ещё что-то. Это здание устояло, пережив Последнюю войну, надо же!

На развилке Максим в растерянности остановил машину - указателей не было, и он не знал, куда ему двигаться дальше. Перед ним лежали две дороги: налево шла такая же разбитая, как та, по которой он только что ехал, а направо - ровное шоссе со свежим асфальтом. Очень странно оно смотрелось в окружение разгромленных домов и гор мусора. Немного подумав, Максим двинулся в этом направлении, размышляя, куда оно его приведёт. Навигатор ничем ему не помог – этот маршрут полностью отсутствовал, как будто этого направления вообще не существовало, но это не пугало, напротив, создавало некую интригу.

Мужчина проехал мимо бывшего Балтийского рынка, лежавшего в руинах, дальше через хорошо отремонтированный мост, потом свернул направо, следуя выбранному курсу. Не сбиваясь со свежего асфальта, немного пропетляв среди куч камней и зарослей деревьев, он упёрся в шлагбаум. Неожиданно мотор заглох, Максим попытался запустить его вновь, но у него ничего не получилось. Проклиная в душе дурацкую электронику, он попытался найти причину внезапной остановки, запросив бортовой компьютер. Проклятая техника ответила, что дальнейшее движение опасно для здоровья мужчины, и двигатель заблокирован. Максим выругался и вышел из автомобиля, порадовавшись, что не заблокированы хотя бы двери.  Он решил, во что бы то ни стало узнать, куда ведёт эта загадочная дорога и мужественно пустился пешком, восхищаясь собственной храбростью.

Он подлез под шлагбаум и шёл, стараясь держаться в тени деревьев. Через какие-то 10 минут Максим уткнулся в глухие ворота, завершающие довольно жидкую ограду из металлической сетки. На заборе висели устрашающие надписи: «Ограждение под напряжением!», «Опасно для жизни!», «На территории дикие животные». А на входе красовались объявления: «Национальный парк «Дикий вепрь», «Охотничье хозяйство», «Профилакторий», «Частная собственность», «Вход только по приглашениям», «Вход мужчинам категорически запрещён». Максим озадаченно смотрел на эти таблички, но всё-таки попытался толкнуть калитку, которая, конечно, оказалась запертой. Но его появление не осталось незамеченным, видимо, вход был оборудован камерами видеонаблюдения, потому что вначале он услышал голос, предлагающий немного подождать, а потом увидел вышедшую к нему охранницу. Крепкая тётка в камуфляже отсканировала его браслет и с преувеличенной любезностью ответила на вопросы.
 
Он узнал, что эта закрытая территория – национальный   парк, где в природных условиях содержатся оставшиеся чистые экземпляры фауны, бережно собранные со всего мира и сохраняемые для потомков. Здесь ведутся научные работы по наблюдению за животными в почти естественной среде, объектами исследований являются дикие кабаны, лоси, олени, лисы, зайцы. Их нельзя беспокоить, к тому же они могут оказаться опасными для людей, особенно вепри. А почему тут охотничье хозяйство, так это просто название, так научные работники именуют свою лабораторию. А профилакторий тут точно, имеется, и это – частная собственность. Приглашения, то есть путёвки туда дают только женщинам, потому что это подразумевает работу в заповеднике по уходу за зверьми: заготовку кормов и очистку территории. Эта такая ностальгическая поездка для озверевших от компьютеров клерков.

- И что, находятся такие ненормальные, которые согласны в свой отпуск убирать навоз за оленями? – недоверчиво спросил мужчина.
- Полно! И еще кучу денег платят! Даже иностранцы приезжают, ну, то есть – иностранки. Сейчас мода на всё дикое, – радостно сообщила охранница.

- А я могу посмотреть? – заинтересовался гость.
- В смысле, экскурсию провести? Конечно! Подайте заявку в Департамент развлечений.

 - А сейчас можно?
- Сейчас никак не получится, у лосей в настоящий момент очень ответственный период, брачный сезон - гон, это крайне опасно для мужчин. Для вашей безопасности лучше просто заказать диск с записями.

- А вот я смотрю, там за деревьями мужчина промелькнул, - продолжал настаивать Максим.
- Это не мужчина, это гражданин, он тут работает, заготавливает корма для копытных.

В это время к забору подъехал микроавтобус, охранница вежливо предложила гостю вернуться в свой автомобиль, а сама направилась к своей будке. Максим с возвращением спешить не стал, напротив, отошёл в сторонку, решив понаблюдать за происходящим. Он увидел, что из автобуса вышли четыре   женщины: две блондинки и две с азиатскими чертами лица, похожие на молоденьких китаянок. К ним из заповедника немедленно выдвинулись две охранницы, они тщательно отсканировали их браслеты, потом проверили документы, которые предъявила им сопровождающая иностранок женщина в сером скучном костюме. Максим разглядел на лацкане её пиджака фирменный значок, а на рукаве нашивку с надписью: «Турагентство «Эдем».
Удовлетворившись представленной информацией, секюрити дали знак, и из глубин парка выкатился длинный автобус ядовито-оранжевого цвета с надписью «Лаборатория».  Он встал прямо на границе заповедника так, что одна его половина осталась на территории парка, а другая часть  оказалась за его пределами. В этот служебный транспорт в раскрывшуюся ближнюю дверь прямо с дороги вошли девушки, которые провели там не менее получаса. Сотрудница турагентства осталась стоять перед воротами рядом с тетками в камуфляже.

- Что там происходит? – обратился к ним Максим, не скрывая любопытства.
- Проводится санобработка туристок, определяется их состояние здоровья. В заповедник нельзя заносить никакую инфекцию, - любезно сообщили они ему. Сотрудница турагентства недовольно скривилась.

Максим наблюдал далее, как из дальних дверей Лаборатории уже на территорию парка вышли иностранки в одинаковых белых одеждах, напоминающих длинные просторные рубахи с широкими рукавами, обутые в сандалии с белыми носками. В руках каждая несла белые пухлые пакеты.  Они двинулись пешком по узкой тропке, одна за другой. Вскоре на этой дорожке навстречу им выдвинулась служащая в такой же белой рубахе, она вынырнула из-за высокого дерева, о чем-то переговорила с туристками и повела их дальше. Они быстро исчезли из виду, скрытые густыми зарослями.   

 «Полная стерильность»,- подумал Максим про их белые одежды.
- А где они будут жить? – спросил он. Охранницы недовольно переглянулись, одна из них протараторила заранее заготовленную фразу:
- Мы не можем разглашать конфиденциальную информацию, это вторжение в частную жизнь. Вы можете обратиться в Департамент развлечений и получить исчерпывающий ответ на все ваши вопросы.

После этой тирады тётки ушли за забор подальше от любопытного мужчины, а оранжевый транспорт укатил в глубины парка.  Сотрудница турагентства уселась в свой микроавтобус и также отбыла, но только не в заповедник, туда ей, видно, тоже доступ закрыт, а по дороге в город. Секюрити спрятались в своей будке и больше не появлялись у ворот, сколько ни толкался мужчина возле ограды, они никак не реагировали.

Больше ничего нового Максим не смог узнать.  Рискуя испачкать костюм, он прошёлся вдоль изгороди, но совсем немного, потому что то и дело натыкался на сучья, а ноги его постоянно проваливались в какие-то ямы и путались в некошеной траве. Он попытался высмотреть хоть что-нибудь за забором, но кроме высоких кустарников и деревьев, за которыми мелькнул мужской силуэт, смог увидеть только стены бревенчатого домика и что-то вроде огорода, на котором копошилась какая-то женщина. Решив, что это и впрямь не представляет собой ничего интересного, он вернулся к своему автомобилю и поехал назад, на развилку, а там повернул на старую разбитую дорогу.

  Максим двигался по узкой улице, как по туннелю, потому что огромные деревья буквально закрывали небо, сомкнув высокие кроны. Ему стало не по себе – ведь он находился совершенно один в незнакомом районе - ни машин, ни людей, никого! Идеальное место для нападения! Если кто-то захочет остановить и захватить машину, ему некого просить о помощи, пожалуй, в этом случае лучше всего просто заблокироваться в автомобиле и нажать тревожную кнопку.  Максим даже обрадовался, когда выехал на улицу Интернациональную, лишенную всякой растительности. Дорогу обступали серые облупленные девятиэтажки, неказистые киоски и маленькие торговые павильоны, украшенные гирляндами разноцветных лампочек.

 Максим вглядывался в незнакомый мир: вот оно, гнездо порока, дно общества! Адреналин буквально бурлил в его крови, сейчас он увидит особо опасных преступников, населяющих эту клоаку! Но те несколько человек, которые попали на глаза, показались ему скорее жалкими, чем страшными. Одетые как попало, небритые и худые они стояли, прислонившись к киоскам. Максим знал, что они не получают государственного пособия, живут колониями и вынуждены работать или воровать. “С бабами пашут! На чёрной работе! – жалостливо вздохнул Максим,- Одним словом, третий сорт, бракованные, уроды!”

Кто-то среди них был геем, кто-то – хакером. Геи зарабатывали мало и всё прожигали в казино и стриптиз барах в своем криминальном районе. А вот айтишники – замкнутые и живущие обособленно, выполняли специальные программы для Департамента и получали хорошие деньги. И всё тратили на покупку энергии и времени в запрещённой компьютерной игре «Настоящая жизнь» – полной имитации действительности. Только им разрешалось обитать в виртуальном пространстве, но стоило это очень дорого и тщательно контролировалось с помощью программ, разработанных ими же самими. Именно из-за зависимости от этой игры их приравнивали к самым опасным преступникам - все помнили, что увлечение этой вымышленной реальностью погубило Южную Корею. Продвинутые азиаты настолько плотно вписались в киберпространство, что абсолютно игнорировали существующую действительность. Вначале они просто вросли в игру, так, что не могли представить себя вне её, потом им не стало хватать энергии для своих компьютеров, и они тихо вымерли, как если бы у них кончился воздух для дыхания. Оставшиеся в живых, в основном женщины, не смогли противостоять нашествию северного соседа, поспешившего воспользоваться ситуацией, и на карте мира осталась одна Корея - не Южная и не Северная, а Единая.

Максим слышал о компьютерных гениях, живших в трущобах, но видеть их редко кому удавалось – они почти не покидали свои квартиры, реальные люди и окружающий мир их не интересовал, а работу и продукты им чаще всего доставляли на дом. Общение с ними считалось особо опасным и мужчинам не разрешалось категорически. Максим воровато оглянулся по сторонам - эх, жаль, что эти чёртовы бабы запретили законом компьютерные игры! И вообще так жёстко контролируют доступ в интернет и сроки пребывания там - работа, только работа!

Внезапно браслет на руке Максима издал тревожный сигнал, а автомобильный компьютер противным бабским голосом проверещал: “Опасность! Опасность! Рядом опасность! Увеличиваю скорость! Блокирую двери! Закрываю окна!” Максим во все глаза смотрел в окно: сейчас он увидит хакера! По обочине дороги походкой сомнамбулы продвигалось существо неопределенного возраста, на его руке красными огоньками мигал браслет. Существо просочилось в какой-то переулок и исчезло в хаосе киосков. Максим разочаровано вздохнул.

Вот чёртовы бабы! Везде у них шпионы! Напялили на всех эти дурацкие браслеты! И в технику насовали шпионские программы, все компы с жучками! И ведь сами же хакеры на себя шпионов ставят - продались! За виртуальный мир продались! Неужели он того стоит? Вот бы посмотреть…. А вот интересно, почему только мужики на него западают? А бабы как-то мимо…

Красный огонёк на браслете погас, и автомобильный компьютер успокоился. Опасность миновала, Максим сбавил скорость, разглядывая уже не очень опасных геев, стоящих под светящимися вывесками баров, зазывно выставляя голое плечико или ножку в чёрном чулочке. Глядя на проезжающие машины, они манили пальчиком и подмигивали накрашенными глазами. Максиму было любопытно узнать, как они там живут в этих унылых домах, как находят себе пропитание? Но он боялся даже просто выйти из салона и позволил себе только то, что квалифицировалось как “праздное любопытство мужчины и присутствие в голубом квартале без вступления в половую связь”. Он очень дорожил своими привилегиями мужчины первой категории, к тому же боялся ограбления – здешние умельцы, по слухам, могли выпотрошить любой счёт досуха.

Опасность щекотала нервы, с замиранием сердца мужчина вглядывался в тёмные фигуры в тени павильонов. Ясное дело, сначала молоденький мальчик заманит, а потом эти мордовороты обчистят! Вдруг одна из фигур отделилась от группы и шагнула прямо под колёса, человек начал колотить руками по двери, по крыше. Что-то в нём показалось знакомым, Максим нажал на тормоз -  на счастье, скорость оказалась маленькая. Он быстро сумел остановиться, внимательно взглянул на незнакомца – на капоте лежал Алексей, раньше он жил в соседнем доме их элитного посёлка. В свои двадцать пять лет он прекрасно играл на бильярде и часто составлял с ним партию в покер, а примерно год назад исчез. И вот – эта неожиданная встреча.

- Алексей? Это ты? Что ты здесь делаешь? – удивлённо воскликнул Максим.
- Я здесь живу. Не надо! Не надо удивленных реплик! От сумы да от тюрьмы, как говорили в старые добрые времена, сам знаешь – не зарекайся! Выйди лучше ко мне, поговорим, выпьем! Или боишься за свою репутацию? Брезгуешь?

Максим заколебался, но любопытство взяло верх над благоразумием, и он решительно покинул автомобиль.
- Вот это я понимаю – друг! А то некоторые и здороваться боятся! Пойдём ко мне, посмотришь, как я живу!

Максим с сомнением глянул на своего бывшего соседа, на двух крепких ребят, переминающихся с ноги на ногу за его спиной.
- Спасибо, Алексей, но я спешу, зайду как-нибудь в другой раз. Давай лучше посидим где-нибудь, выпьем, здесь есть бар?

Алексей скривился, но возможность выпить на халяву немного утешила. Они вошли в маленький павильон, оборудованный под бар со стойкой и тремя столиками. Бармен, пожилой гей сурово взглянул на Алексея, но переведя взгляд на солидного мужчину, засиял улыбкой.
- Добрый вечер, чего желаете?

Максим заказал джин с тоником. Зная, что бармен наверняка является осведомителем, он решил подстраховаться и уселся за столик рядом со стойкой. Если уж тот всё равно настучит, так пусть хоть слышит всё, а то насочиняет больше, чем на самом деле.

- У меня только полчаса свободных! – громко заявил Максим.
Бармен взглянул на настенные часы.

- Давно не пил ничего приличного! - Алексей быстро опустошил свой бокал.
- Ещё стаканчик? А лучше, давай я возьму тебе целую бутылку!
Потягивая коктейль, Максим наблюдал, с какой жадностью его бывший сосед набросился на выпивку, забывая разбавлять джин тоником.

- Как живёшь? – спросил мужчина, вглядываясь в лицо парня.
 Тот выглядел непривычно, раньше он был педантом, всегда тщательно постриженный, в модном, отутюженном костюме и обязательно с галстуком. Теперь перед Максимом предстал совсем другой Алексей: одет в обтрёпанные джинсы и футболку, на загорелом лице трёхдневная щетина, из-под козырька бейсболки выбиваются пряди выгоревших добела волос. А голубые глаза бойко шарят по сторонам.

 – А я всё думал, куда ты пропал? А ты вон где обитаешь!
- А куда я мог деться? Где обитать? Только здесь, среди отверженных мира сего! Ибо и сам я отвергнут обществом! - заговорил он высоким штилем, - Вот ты кто? Ты – мужчина! А я кто? Гражданин – и всё! Вот кто я! Они лишили меня звания мужчины! Ты понял? Понял, что это значит?

- Тебя лишили звания? И категории? А за что?
- Ну, честно говоря, было за что. Ты помнишь, в каком доме я жил, как жил? Я имел категорию мужчины первого класса, я это заслужил всего за пять лет! На меня готовили документы по представлению к категории экстра, и уже пришло два приглашения из курортных отелей и даже с островов любви! Ну, ты знаешь, где идеальную породу людей выводят. И вдруг – всё пошло прахом…. Я влюбился…. И ладно бы в женщину, так нет! В мальчишку…. Проезжал здесь, вот так же, как ты, увидел мальчика, он был такой тоненький, нежный, такой обольстительный…- Алексей мечтательно уставился в свой бокал.

- И так мне захотелось его! Ничего в жизни так не хотелось! Ладно, думаю, была, не была! Что с одного раза будет? А испытать в жизни надо всё! – продолжал он мечтательно.
- И тебе понравилось, - грустно констатировал Максим.

Алексей вскочил, схватил его за лацканы пиджака и принялся трясти, глаза его горели безумным огнём, и, казалось, метали молнии.
- Понравилось?! Не смей так говорить! Да что ты в этом понимаешь?! Да я никогда в жизни ничего подобного не испытывал! Это Рай и Ад! Это безумие и счастье! Этот мальчишка всю душу из меня вынул! Я больше думать ни о чем не мог, как только о нём!

Алексей разжал руку, голова его бессильно опустилась на грудь.
- Я пропал. Я попался в ловушку этого маленького негодяю. Он говорил, что любит меня, а сам только подарки из меня вытягивал! Я стал часто здесь бывать, сначала, конечно, пытался это скрывать. Мы с Лео встречались где-нибудь в нейтральном месте, где нас никто не мог видеть – здесь-то шпион на шпионе! Мы назначали свидания в лесной хижине, в рыбачьем домике…. Я был уверен, что нас никто не видел и страшно удивился, когда в Департаменте, куда меня внезапно вызвали, мне день за днём рассказали буквально о каждой нашей встрече! Я не мог понять, кто на нас донёс и был потрясён, когда узнал имя осведомителя – Лео….

- Я не поверил! Помчался к нему, ударил, наорал, обвинил в предательстве…. Он сознался во всём, но оправдывался тем, что делал это ради нас – на деньги, выплаченные Департаментом за донос, он обставил квартиру новой мебелью и хотел купить автомобиль, чтобы нам стало легче встречаться. Лживый негодяй! Но я поверил ему, и вместо того, чтобы бросить эту дрянь, на коленях умолял простить и обещал лучше заботиться о нём. И это вместо того, чтобы всерьёз отнестись к предупреждению Департамента и заслужить прощение, ведь всё ещё можно было вернуть назад! Вместо этого я ещё больше времени стал проводить здесь. Вместе с Лео мы смеялись над их угрозами, я уверял, что главное в моей жизни – это он, Лео, его любовь. Он казался таким искренним, страстным, таким нежным…. Я наряжал его, как куколку и любил смотреть, как он танцует, я чувствовал себя счастливым…. Я ревновал его и однажды избил одного типа, с которым он раньше встречался!

- Вскоре меня опять вызвали в Департамент и заявили, что поскольку я не оставил свои нежелательные связи, ко мне применят ограничительные меры. Я засмеялся им в лицо и ушёл, не дослушав, а зря! Когда я попытался оплатить в ювелирном магазине перстень для Лео, мне отказали, сказав, что мой счёт закрыт. В Департаменте мне выдали временную карточку как простому гражданину. Клерк пояснил, что на мои средства наложено ограничение, карточкой можно расплатиться только за продукты и только в очень узком ассортименте.

- Меня перестали приглашать в поликлинику для сдачи спермы, машину больше не заправляли, в дом не приходила горничная, в ресторане, баре, кафе отказывались обслуживать. Две недели я просидел дома, питаясь полуфабрикатами из супермаркета для простых граждан, но там натуральные продукты никогда не продавали. Причём добираться до магазина приходилось пешком, а пакеты с едой нести самому в руках! Какое унижение! Дом без уборки превратился в свалку, а от синтетической пищи меня просто тошнило. Я мечтал о горячем бифштексе и простом черепаховом супе, но не имел возможности приобрести даже обычного бекона. И не мог даже выпить чашку горячего чая, я не знал тогда, как его приготовить, хотя в доме имелась настоящая заварка! Это две недели я считал самыми ужасными в моей жизни – во всяком случае, так мне тогда казалось. Мне бы опомниться, повиниться…. Так ведь нет! Больше всего в те дни меня угнетало не отсутствие привычных удобств, а то, что я лишился возможности видеться с моим Лео из-за того, что не мог без своей машины добраться до этого района! И даже не имел возможности с ним поговорить, потому что телефон тоже отключили.

Измучившись и истерзавшись, я, наконец, уговорил одного из соседей подвезти меня сюда. Я буквально ворвался в нашу маленькую квартирку, мечтая задушить любимого в своих объятьях, и что я там увидел? Моего дорогого Лео трахает какой-то толстяк, весь стол завален деликатесами, которые стали для меня уже недоступны. А на вешалке в прихожей висит дурацкий шарф из перьев, о котором давно мечтал Лео, и который я ему так и не купил.

Я просто остолбенел. Стою как дурак, и слова не могу вымолвить, а Лео заметил меня и ручкой махнул:
- А, - говорит, - это ты, подожди, мы сейчас кончим, исчезни пока!
 
Я выскочил, как в тумане, стою, дурак дураком, как пень! Немного погодя, убрался этот толстяк, я – в комнату, сел на стул.  Молчу. Лео, как ни в чем, ни бывало, появляется из душа, прихорашивается.

- Ты что же, паскуда, делаешь? – говорю, - Ты же уверял, что любишь меня?
- А что такого? – отвечает, - Ты так долго не появлялся! Ну не сидеть же мне голодным! Да и ты что-то стал скуп в последнее время. Но я тебя все равно люблю! А что ты мне принёс?

- Вот так-то! Понял я его подлую натуру, а сделать с собой ничего не мог, все равно любил его! Больше я в свой дом не вернулся, потерял всё! Теперь здесь пропадаю, как собака безродная….

Алексей уже порядком опьянел, но свою историю рассказывал бойко и красочно, Максиму показалось, что где-то он это уже слышал, просто роман для домохозяек! Наверное, он часто рассказывал свою лавстори, решил Максим, вот она и отлакировалась! Но, всё равно, жалко парня….  Он сочувственно кивал, вглядываясь в лицо собеседника: несмотря на то, что тот был небрит, не стрижен, небрежно одет, несмотря на свою сиротскую историю жалким он не выглядел.  Мускулистые руки, обветренное лицо и дерзкий взгляд голубых глаз - всё это создавало новый образ. Алексей напоминал теперь брутальных мужчин из довоенных фильмов - просто ковбой с дикого Запада! В душу Максима закралось сомнение: а не дурачит ли его бывший сосед? Как будто угадав его мысли, тот жалобно проговорил:

- Средств нет совершенно, в последнее время, не поверишь, пью брагу из томатной пасты!
- А Лео? Ты его по-прежнему любишь? – сочувственно спросил Максим.
- Теперь уже нет. Я его редко вижу, он со мной не знается – у меня же ничего нет!

- Чем же ты живёшь?
- А тем и живу, что пограбим с ребятами какого-нибудь простака вроде тебя! – хохотнул Алексей, но, взглянув на Максима, поправился, - Неудачная шутка, извини. В основном живу за счёт заработков в «Диком вепре».

- Ты в «Диком вепре» работаешь? Там же опасно, животные-то дикие!
- А ты откуда об этом знаешь?
- Я там был сегодня.

- Ты? Был в «Диком вепре»??  Прямо там был, в заповеднике? Как ты туда попал? Туда таких как ты не пускают!
- Ну, не в самом заповеднике, а рядом…. Я, честно говоря, случайно на них наткнулся, но до самого заповедника пришлось пешком идти – движок в машине заблокировался. Я только через ворота посмотрел и вдоль ограды немного прошёлся, но там трава высокая, некошеная, я не захотел обувь портить. Да и что там, через забор увидишь? Деревья высокие, всё заслоняют, но мне обещали экскурсию устроить.

- А, ну, тогда ладно, а то я уж подумал…. Короче, не надейся! Не будет тебе никакой экскурсии, можешь не рассчитывать! Запрещено таким там появляться.
- Что значит – запрещено? Кто мне может запретить? Я – мужчина первой категории!
- Вот поэтому и запрещено. Вредно это для твоей психики! Вот увидишь, откажут тебе, но очень корректно. То карантин объявят, то брачный период у лосей, то карпы на нерест пойдут, но тебя туда не пустят.

- Ну, поглядим. А ты что там делаешь?
- У меня контракт, я завербовался на три года.
- И чем ты там занимаешься? Животных кормишь или уборкой занимаешься?
- С чего ты взял?

- Ну, там же заповедник какой-то, животных охраняют.
- Да? Это тебе так сказали? Я тоже так раньше думал, пока не завербовался в это чудесное место. Нет, там работёнка по моему профилю – баб обслуживаю.

- Как баб? Там же дикие звери, заповедник!
- Да, там заповедник, но не для диких животных, а для диких мужиков.

- Каких это – диких мужиков?
- Ну, таких как я.  Там бабы себе курорт устроили.

- Не понял, и что там они, то есть, вы делаете?
- А смотря, какой наряд придёт, это всё от заказчицы зависит. Если мазохистка попадётся – лафа!

- И что ты тогда делаешь?
- А ничего! Валяюсь на диване, читаю газеты, пиво пью, телевизор смотрю – старые фильмы, и стараюсь из бабы как можно больше крови попить. То чаю мне дай, то суп пересоленный, то дура она и уродина.

- И они за это деньги платят?
- Платят, как миленькие!  Путёвки обычно на два-три дня. Но бывает, попадётся другой наряд, тогда наоборот, тётки заставляют по хозяйству работать.

- Работать? В смысле?
- Ну, бельё стирать, посуду мыть, причём руками, полы тоже. А некоторые заставляют даже воду из колодца носить! Вёдрами! Представляешь? И даже еду готовить из сырых продуктов! Я уже научился яичницу жарить и чай заваривать.

- Надо же такое придумать! А отказаться нельзя?
- Нельзя, раз завербовался, надо выполнять любой заказ - такой контракт! Да это ещё ничего! У нас один научился дрова колоть, так ему такие деньги платят сверх оговоренной суммы! Я тоже тренируюсь.

- Какие дрова?
- Обыкновенные дрова.  В заповеднике всё заведено, как в деревнях до войны: домики деревянные, прямо избушки бревенчатые с печками. Колодец во дворе, огород…. Печку надо протапливать, воду из колодца таскать.
 
- Вот садистки!
- Нет, это не садистки, это натуралистки. Вот если в программу «Дикий лес» попадёшь, тогда точно трудно выдержать.

- И что это за программа такая?
- А это, когда наоборот, садистки нас арендуют. Выпускают в лесу и отстреливают.

- Как отстреливают? Из настоящего оружия?
- Да нет, пейнтбол! Шариками с краской, но тоже неприятно, бегаешь по лесу, а в тебя стреляют. Потом, кто тебя подстрелил, у той в рабстве работаешь весь срок путевки.

- Ничего себе! А кто такое разрешает?
- А что такого? На островах любви и не такое происходит!
- Ну, ты даёшь! Там же все для нас, мужиков, как и положено по Декларации!

- А ещё хорошо с иностранками работать, - не слушая Максима, продолжал собеседник, -  Не знаю, сколько они Департаменту платят, но мне за каждую путёвку столько дают, что я могу целый месяц не работать. Прикинь, бабы даже на нас не слабо огребают! Подозреваю, это нелегальный бизнес. Путёвки проходят под маркой экологического туризма, а фактически это – продажа спермы, только не в контейнере. Тётки с помощью таких как я занимаются оплодотворением, причём контактным, как до войны, а это стоит очень, очень дорого! Только миллионерши могут себе позволить живого полноценного мужика, хотя бы и отбракованного.  Так что зашибаю я круто, причём, независимо от результата, в смысле – независимо от того, произойдёт ли зачатие. Только главное условие – контактный секс. Ну, это в удовольствие!

- Контактный секс? Без презерватива? А это не опасно?
- Да ты что! Они их сто раз перепроверяют, пока путёвку продадут! Жалко, нечасто такое перепадает.
 
- Ну, дела! А ты ничего не выдумываешь? Хотя, я видел сегодня, как в заповедник привезли иностранок, и им, точно, санобработку провели, анализы делали…. Это значит, они приехали, чтобы получить нелегальное зачатие?  Не верю…

- А кого привезли? Опять китаянок, наверное, они у нас самые частые заказчицы.
- Ну, да, две китаянки и две блондинки, высокие такие, красивые, как с рекламы. Шведки или датчанки - скандинавские, короче, девушки.

- Но почему я ничего не знаю? Почему меня не пригласили? Кому сегодня повезло?  Ну, ладно, наряд на китаянок Киму достался, везёт этому корейцу! То-то я его сегодня не встретил в баре! А мне, значит, опять целый месяц на голодном пайке сидеть? Странно, со шведками обычно я работаю, я как раз их любимый типаж – высокий голубоглазый блондин.

- А они что, ещё и выбирают вас? И как? 
- Как обычно – по каталогу. Интересно, неужели у них в базе кто-то новенький появился?

-  Выбирают, значит, по росту, по цвету…, а зачем им это?
- Как это – зачем? Чтобы дети получились, какие надо.
Максим непонимающе смотрел на собеседника, Алексей засмеялся.

- У них фишка такая – возродить свои нации, как до войны! Поэтому для китаянок всё время выбирают Кима или Архипа.
- А они что, китайцы? Откуда это известно? Ведь сейчас нет национальностей! Как они определили?

- Да никто ничего не знает, просто они больше всех на китайцев похожи. Их кандидатуры Политбюро Китая утвердило.
- Да? А что, в Китае Политбюро до сих пор осталось, как до войны?
- Ага! И они как раньше, страной руководят! Мужики, командуют, не то, что у нас!

- И они что, одобряют вот это вот, ну, зачатие?
- Они это финансируют! У них это государственная программа! Так что Кимка с Архипкой до самой пенсии работой обеспечены, китайцы им особо приплачивают, чтобы они с мальчиками не спали. Но они, кстати, не за это сюда попали, так что им это в лёгкую. Подозреваю, за ними тут шпионят для Поднебесной, а что? Это можно и пережить за такие деньги!  Ходят слухи, им собираются снять квартиру в чистом районе. Короче, шикарная жизнь им гарантирована!

- А что, шведки меньше платят?
- Ты пойми, шведки платят, как частные лица, а у китайцев - Госпрограмма! Чувствуешь разницу? Шведки бедные, у них вообще кризис.

- Финансовый, что ли?
- Ну, и этот тоже. А главное, у них сейчас в Швеции, в Бельгии, ну, ещё кое-где сплошные педики среди мужиков.
- Их там и до войны хватало.

- А сейчас вообще натуралов не осталось, голубые у власти стоят. Прикинь, баб своих загнобили совсем, из городов изгнали, они и не общаются между собой.

- И где теперь бабы живут?
- В деревнях. Организовали коммуны, натуральное хозяйство ведут, сами себя обеспечивают. И мечтают свою нацию возродить, но не как до войны, когда они своей демократией голубых распустили, а как двести лет назад -  чтобы муж, жена, семья.

- А мужики, в смысле, их правительство? Что они думают?
- А ничего! Развлекаются, веселятся в городах!
- Так вымрут же!

- А им всё по фиг! А бабы, те, наоборот, в своих коммунах работают, денежки копят. Сперму официально покупать им дорого, так они бабла подсоберут, и к нам, в охотхозяйство путёвки берут. Регулярно сюда своих молодых девчонок направляют.

- И как результат, дети-то рождаются?
- А как же! От меня уже трое родилось.   Так представь, они своих детей прячут!

- Почему? 
- Да эти, геи, правительство их, прознали, что в коммунах дети появились, потребовали, чтобы мальчиков им отдали на воспитание. Девочек, мол, себе оставляйте, а мальчиков нам отдайте! Спохватились, сами-то размножаться не могут! Хотели силой отобрать, чуть до войны не дошло.

- И что?
- Тётки наотрез отказали! Дети, мол, родились от иностранцев, сперму за свои кровные покупали.   Так что прав на них никто, кроме коммуны не имеет. В Международный Трибунал жалобу подали.

- И как?
- Их поддержали, пообещали военную помощь, если потребуется. Ну, правительство и отступилось, воевать-то никому неохота!  Тогда они деньги начали своим бабам предлагать, потом свою сперму для оплодотворения, чтобы дети принадлежали государству. Но тётки упёрлись, ни в какую! Не хотим, говорят, педиков плодить, а своих детей воспитаем как в 19 веке, чтобы настоящими мужиками выросли.

- Но ведь ты тоже, того, ну, мальчиками интересуешься.
- Но это я между делом, да и когда это было! А так я женщин   люблю. Да по сравнению с их геями я – просто натуральный натурал! И вообще, если честно, дурак я был, что на этого Лео повёлся!

- Да, дела! А откуда ты всё это знаешь?
- Мои клиентки мне много рассказывают.
- И про Бельгию со Швецией, это что – правда? У них и вправду - голубое правительство?

-  Да об этом и по телевизору показывают.
- По какому каналу?
- По информационному.
- А… я его не смотрю - бабский!  Да, несладко тебе приходится.
 
- А ты знаешь, тут совсем не так плохо, как ты думаешь, и, если честно, гораздо веселее, чем в твоем заповеднике! Я тут много узнал, о чём вы там даже представления не имеете! И я теперь могу с настоящими женщинами общаться, пусть они и садистки, пусть мазохистки, зато не инклюзы!

- А назад вернуться не можешь?
- Не возьмут…. Мою сперму считают низкосортной и принимать не станут – наши бабы боятся наследственности! Теперь я – обыкновенный гражданин, я лишен права сдавать сперму, лишён всех привилегий, всех прав и звания мужчины.

- А работать ты не пробовал?
- А ты пробовал?
- Но это всё-таки лучше, чем так!

- Чтобы я, мужчина, работал?! Никогда! Да я на одной контрабанде отлично проживу! – Алексей гордо выгнул грудь и задрал подбородок.
- Контрабанда? И чем ты торгуешь?

- Спермой, конечно.
- Ты воруешь сперму из хранилища?
- Я не ворую, я продаю свою!
- Но она же бракованная!

- А кто знает? Инклюзы достают точно такую же упаковку, как в государственном хранилище, может быть, воруют, или хранители в доле. Хотя я подозреваю, что это делается с ведома Департамента. Ведь без высоких покровителей таможню не пройти! Ясно, инклюзы с бабами в доле, а вернее, бабы и их, и нас, отбракованных мужчин используют. Сам сравни, сколько мне платят инклюзы, и сколько стоит сперма на чёрном рынке! Проклятые бабы даже на контрабанде зарабатывают! А без них границу пересечь нереально…

- Ты хочешь сказать, что Департамент санкционирует контрабанду бракованной спермы?
- Нелегально, конечно. Они же инклюзам и визы и коридор делают на границе, чтобы контейнеры без проблем транспортировать. А если учесть, что товар деликатный, требует специальных условий хранения, а проверка на таможне просто тотальная, я ни за что не поверю, что можно просто так вывезти хотя бы одну упаковку. А инклюзы – это же сторожевые псы Департамента, они шага не ступят без их разрешения…

- Постой, кто такие – инклюзы? Я сегодня уже сотый раз про них слышу!
- Ты не знаешь, кто такие инклюзы? – Алексей хрипло засмеялся, - Ну да, ты же – мужчина! И тебе нельзя много знать! И я тебе не скажу! Это может тебя расстроить, … или сказать? Нет, этого мне Департамент не простит,… а вот, я, хоть и мужчина, а знаю!

- Но ведь теперь ты – не мужчина, забыл?
- Они не имеют права! И ты мне – не указ! Ты кто такой? – Алексей попытался встать, но ноги его не удержали, он плюхнулся на стул, блуждающим взором оглядывая всё вокруг. Максим понял, что больше от него ничего вразумительного не услышит, а, впрочем, всё, что нужно, он уже узнал.

Со вздохом сожаления оставил он бывшего товарища и покинул бар, не забыв напомнить о себе бармену. Старый гей опять взглянул на часы и потянулся к телефону. «Стучит, не отходя от кассы», - понял Максим. С облегчением покидал он криминальный район, уже начинало темнеть, оставаться здесь становилось опасно, да и подходило время для визита в таинственный клуб. Он решил, что пора ехать.


 ГЛАВА 4. КЛУБ -  БУНКЕР

Без приключений выбравшись из криминального района, Максим направился к центру города. Он отметил, что навстречу стали попадаться автобусы и автомобили, видно, рабочий день закончился, и люди стали разъезжаться к своим жилищам. Окна в домах загорались голубым светом – это стали включаться телевизоры. Максиму показалось, что он попал в прошлую, довоенную жизнь. Вот только нигде он не заметил детей, да и молодежи встречалось мало, в основном на глаза попадались пожилые люди. Они неспешно покидали транспорт, заходили в сверкающие огнями магазины и кафе или просто гуляли под липами. Видимо, деревья перестали обрезать как раньше, и липы стояли роскошные, раскинув свои густые кроны.

Максим благополучно миновал площадь и повернул на проспект Мира. Площадка, окружённая густым кустарником, где днём он любовался детьми, теперь пустовала. Он свернул к драмтеатру, проехал по узкой дорожке мимо здания, в котором раньше размещался Штаб флота. Интересно, всё-таки, что здесь теперь? Днём он так и не удосужился посмотреть, какая организация тут обосновалась, ну, это и понятно! После того шока, который он испытал, подслушав разговор нянек, странно, что ему вообще удалось обойтись без помощи психолога! Но теперь-то, закалённый событиями необычного дня, он решил узнать всё. Подъехав ближе, прочитал табличку: «Институт детства». Ага, вот, значит, где тот самый институт, про который эти няньки говорили! Понятно, почему они здесь с детьми гуляли….

Максим свернул в переулок, проехал по тихой улочке, оглядывая дома, он помнил их по ещё мирному времени. Уже тогда они были старыми, с удивлением он обнаружил, что все эти здания целы и выполняют те же функции, что и раньше. Там, где раньше располагалось ФСБ, висела табличка: «Департамент безопасности». На противоположной стороне, в корпусах технического института, выходящих на улицу Генделя, как и раньше, размещалось общежитие. Так же остались нетронутыми офисы двух банков, правда, банк теперь, судя по названию, помпезному и длинному, остался один.  В цокольном помещении, судя по вывеске, как прежде работал клуб «Дредноут». В мирное время этот ресторан славился хорошим пивом, Максим частенько заходил туда раньше с друзьями. В узких зарешеченных окнах горел свет, по ступенькам спускались нарядные женщины, предъявляя на входе клубные карточки.

 Мужчина запаниковал, потому что у него нет карточки, но вовремя вспомнил, что входить ему велели со двора через служебный вход.

 Он вышел из автомобиля и пешком обошёл здание кругом, обнаружив маленький дворик, который примыкал к ресторану и техническому институту.  В этом крыле института до войны действовал следственный изолятор, обнесённый высоким забором с колючей проволокой поверху и с часовыми на вышках. Максим поглядел наверх – забор так и остался неприступно высоким, но охранников наверху не заметил, видно, теперь электроника сторожит. А в окнах бывших камер, по-прежнему зарешечённых, горел свет, значит, помещение как-то используется. Максим попытался найти какую-нибудь вывеску на воротах и нашел её. «Экспериментальная лаборатория новых технологий» - прочёл он, удовлетворённо кивнул головой и опять обратился к своему таинственному клубу. Как и прежде, ресторанный дворик был обнесён изгородью с раздвижными воротами, рядом находилась неприметная дверь.

Часы показывали без четверти десять, Максим помнил, как напористо менеджер настаивала на точности. Ему предстояло ждать наступления условленного часа.  Он вернулся к машине, оставленной против банка, размышляя, как убить время. К счастью, скучать ему не пришлось, его ждало любопытное зрелище.

Он увидел, как к банку подкатила закрытая машина, из которой выскочили крепкие женщины в камуфляже с автоматами наперевес и встали рядом с открывшейся задней дверью автомобиля. Неизвестно откуда взявшиеся женщины в чёрных комбинезонах начали выгружать мешки с пломбами и уносить их в раскрытые ворота банка. Смутные воспоминания всплыли в памяти: инкассаторы выгружают деньги! Неужели ещё остались наличные деньги?!  Максим уже забыл, как они выглядят! Сразу вспомнились старые фильмы о гангстерах и ограблениях. Ноздри его раздулись, сердце заколотилось, он с восторгом упивался давно забытым зрелищем. А может, инкассаторы выгружали не деньги, а какие-то другие ценности? А какие? Как оказалось, многого он не знал в современной жизни, много ещё открытий предстояло ему сделать. Зря он не ездил в этот район, надо пригласить сюда друзей, пусть посмотрят на необычное зрелище, да и самому интересно будет узнать что-то новенькое.

Дождавшись окончания этого шоу и удостоверившись, что время подошло, Максим покинул свое авто и неуверенно направился к зданию клуба. Он нажал на кнопку, расположенную рядом с железными воротами, как ему велела менеджер. На вопрос невидимого охранника назвал пароль: «В клуб по приглашению Александры». Ворота раздвинулись, Максим прошёл к служебному входу, спустившись по ступенькам вниз в цокольное помещение. С замиранием сердца взялся за ручку двери и оглянулся через плечо – ему показалось, что за ним следят, но ничего подозрительного не заметил. Он отворил дверь и вошел в полутёмный коридор.

Пустой коридор казался тупиком. Лампы на потолке не горели, освещение шло от стеклянной будки - поста охраны, если судить по мигающим дисплеям компьютеров. За пультом сидела сурового вида старуха с бородавкой на носу, она вязала носок и не взглянула на Максима. Он обомлел от восторга. После минутного шока мужчина решил убедиться, что перед ним не голограмма и громко кашлянул, вплотную приблизившись к будке. Старуха мельком взглянула на него:

- Тебе чего, милок?
- Прошу прощения, я бы хотел пройти в клуб.

- Тут нету клуба, тут – служебные помещения, а клуб с другой стороны, только он женский, закрытый, тебя туда не пустят.
- Как же так! Мне сказали – сюда!

Максим, прильнув к стеклу, горячо и сбивчиво принялся просить, умолять, требовать пропустить его.
- Куда тебя пропустить-то?  – упиралась старуха.
- В частный клуб, меня Александра пригласила! – выпалил Максим.

- Так бы сразу и сказал, что по приглашению,- смягчилась старуха, - Пройди сюда!
Она впустила мужчину в свою будку.
- Руки подыми!

Он поднял руки, старуха, кряхтя, сползла со своего табурета и с неожиданной сноровкой ловко и быстро обыскала его.

- Что вы ищете? – в полном восторге воскликнул Максим.
- Магнитофоны, видеокамеры, диктофоны брать с собой нельзя, никаких записей делать не разрешается, - пояснила старуха, складывая изъятый у него мобильный телефон и часы в пластиковый пакет.

- На обратном пути заберёшь! Браслет давай! – приказала она.
- Но… он же не снимается, - растерялся Максим, протягивая, однако, правую руку, на которой мигали, переливаясь разноцветными огоньками циферблаты. Старуха вцепилась в него узловатыми пальцами и быстро притянула к себе.

- Небось, знаем, как с техникой обращаться…- скороговоркой бормотала она, бойко шныряя корявыми кривыми пальцами по клавиатуре компьютера. Потом поднесла к браслету маленькую коробочку и несколько секунд сканировала, после чего браслет мелодично пропиликал, огоньки и циферблаты медленно по одному погасли, зато на дисплее компьютера загорелись точно такие же огоньки.

- Ну вот, теперь за тобой не шпионят, пока будешь отдыхать, для центрального пульта ты – в женском клубе. Ну, иди в конец коридора! – махнула она рукой.
- Но там же стена! - возразил Максим, растерянно глядя на свой браслет, потухший и безжизненный. Ему показалось, что скончался его лучший друг. Он почувствовал себя беззащитным.

- Иди-иди! Некогда мне тут с тобой… – пробурчала старуха, принимаясь вновь за своё вязание.

Мужчина двинулся, неуверенно ориентируясь в помещении, слабо освещённом бледными отблесками от поста охраны с престарелой хакершей. Коридор оказался коротким и заканчивался тупиком. Максим покрутил головой и увидел справа проход, направленный в сторону экспериментальной лаборатории, бывшего следственного изолятора. Это ему показалось неприятным, но он всё равно направился в дальний конец, тонувший во мраке и упиравшийся в глухую стену. Он вплотную подошёл к ней и вытянул руку, едва его ладонь ощутила твёрдую преграду, она неожиданно отодвинулась, открывая проход. Опьянённый предчувствием необыкновенных приключений, Максим смело шагнул во тьму. Он сделал всего два шага вслепую и остановился в нерешительности.

«А может, это действительно вход в лабораторию, где на людях опыты ставят, а потом ликвидируют ненужных мужиков?» – мелькнула трусливая мысль.
За его спиной послышался тихий шорох. Максим оглянулся – раздвижная стена со змеиным шипением завершала свой путь по невидимым направляющим, пожирая слабый свет, идущий от стеклянной будки. Он кинулся к этому узкому отблеску внешнего благополучного мира, но не успел – луч света погас безвозвратно, и он остался во тьме кромешной. Максим принялся ощупывать холодную шероховатую перегородку, фактурой напоминающую бетон, но ни щелей, ни стыков не обнаружил. Он подналёг плечом, но стена упорно не хотела отодвигаться. Тогда Максим, пытаясь отодвинуть бетонную плиту, упёрся в неё спиной, рискуя испачкать костюм сероватой побелкой.
 
 Оба-на! Максим вдруг уразумел, что не такая уж тут и тьма кромешная, раз он видит, что стена серая. Он немного успокоился и попытался сориентироваться.
Глаза стали привыкать к сумраку, и он увидел, что стоит на площадке, слабо освещённой тусклой лампочкой под жестяным колпаком, на голом кривом шнуре свисающей откуда-то сверху. Сзади за его спиной непреодолимым препятствием стояла глухая бетонка, а впереди, присмотревшись, Максим углядел идущие вниз ступени. «Дорога в никуда»,- всплыло откуда-то из дальних уголков памяти.

Мужчина ещё раз ощупал ладонями перегородку, поцарапал ногтями место возможного стыка и опять ничего не обнаружил.

Пожав плечами, он отряхнул пыль с пиджака, глубоко вздохнул и смело шагнул вниз по лестнице, на всякий случай, вцепившись в шаткие перила. Он отсчитал 11 ступенек и оказался на лестничной площадке. Оглянулся назад на бледное пятно лампочки под жестяным абажуром, и она показалась ему яркой путеводной звездой. Ему до жути захотелось вернуться туда, наверх, к свету! Но пути назад не было, и он двинулся вперёд. Следующий лестничный марш шёл под углом, уводя его всё дальше от этой жалкой звезды. Максим одолел этот марш и опять оглянулся, и опять пошёл вперёд, и опять оглянулся, и опять пошёл, забираясь всё глубже и глубже под землю. Ему казалось, эта лестница никогда не закончится, но она кончилась, потому что всё когда-нибудь заканчивается в этом мире.

Он стоял на бетонной выщербленной площадке в пятачке жёлтого света. Скудный свет падал от лампочки в мутном плафоне, забранном металлической сеткой, а перед ним шёл длинный коридор, слабо освещённый тусклыми лампами. И он пошёл по этому коридору. Привыкнув к полумраку и присмотревшись, Максим понял, что это - не коридор, он шагал по широкому проходу между высокими стеллажами, от пола до потолка заваленными коробками, тюками, ящиками и кипами давно забытых вещей.
Тусклые лучи выхватывали из тьмы груды резиновых сапог, перчаток, ярко-оранжевых комбинезонов, шлангов противогазов. Где-то высоко вверху тихо шумели лопасти вентилятора. Звуки, запахи, эти старые вещи – всё было до боли знакомо, из очень-очень далёкого прошлого…

- Бомбоубежище? – понял Максим и в этот момент увидел в сумеречном ущелье между стеллажей огоньки свечей и человеческие силуэты. Он подошёл ближе.
Прямо на бетонном полу, втиснутые в узкий проход между полок, стояли пластиковые столики, сервированные с вопиюще убогой роскошью. На поцарапанных столешницах красовались желтоватые, толстого фаянса тарелки с облезлой синей надписью “Общепит”, на коих возлежали ломти чёрного хлеба, маринованные огурчики и бело-розовые куски сала. Рядом с кривыми алюминиевыми вилками возвышались довоенные бутылки водки, в гранёных стаканах было обильно налито. Всё это великолепие подсвечивалось свечными огарками, прилепленными к донышкам треснутых блюдечек и пустых консервных банок.

За столиками на корявых фанерных стульях с железными кривыми ножками сидели женщины разного возраста и комплекции и внимательно смотрели на Максима. Самая молодая из женщин выглядела лет на 50, а та, что устроилась за ближайшим к нему столиком, толстая коротышка с жидкими волосёнками в старомодных очках с толстыми стёклами, казалась гораздо старше 70. Максим расплылся в улыбке – столько старух сразу! Музейная обстановка придавала шика: он давно не видел такой мебели и посуды – его домашний хрусталь, фарфоровые сервизы и дизайнерские диваны надоели до тошноты, а тут – такой винтаж, если не сказать антиквариат!

Он смело шагнул вперёд и вдруг увидел прямо на столике, где расположилась толстая коротышка огромную крысу, которая сидела рядом с консервной банкой и нагло грызла сухарь своими острыми белыми зубами.

- Крыса! – крикнул Максим и метнулся назад.
Зверёк посмотрел на него умными чёрными глазками и невозмутимо продолжил грызть дальше. Толстая старуха протянула руку и погладила своего питомца по жирной спинке, как котёнка.

- Не надо её пугать, она у нас ручная, к тому же – вегетарианка. Не бойся, проходи к нам, присаживайся, дружочек.

- Я с войны крыс ненавижу,- оправдывался Максим, бочком протискиваясь мимо опасного столика и не отрывая глаз от зверька с длинным розовым хвостом.
- Вот такая же тварь моему другу палец на ноге отгрызла, когда он спал, теперь хромает…. Мы на них охоту устраивали… тогда… после войны…- бормотал Максим, осторожно усаживаясь на шаткий стул.

Среди этой антикварной обстановки единственным современным предметом стоял телевизор на одном из столиков, но он зиял чёрным неработающим экраном.
- Какой странный клуб, - бормотал ошарашенный Максим, озираясь по сторонам, - Тут столько старинных дорогих вещей...

Толстая старуха, видно, главная тут, сделала лёгкое движение рукой, и тут же неизвестно откуда взявшийся невидимый официант достал из тьмы и поставил перед мужчиной тарелку, вскрытую консервную банку с кильками в томате, кусок хлеба с салом и алюминиевую вилку. Водку из антикварной бутылки с надписью “Столичная “, налили в гранёный, старинный, ещё довоенный стакан. Но, правда, маленький, грамм на пятьдесят, или сто, наверное. Максим осторожно потрогал вилку, стакан.

- Настоящие! Я такие в последнее время только в музее видел, когда его ещё не закрыли, – восхищённо бормотал он.
- Здесь всё настоящее! – проверещала тощая мелкая женщина, похожая на престарелую гейшу, она кокетливо поправила свалившуюся с костлявого плеча лямку платья.

- Выпей водочки, пока над тобой контроля нет! Поди, соскучился по настоящей-то! - добродушно проговорила толстуха.

Максим осторожно понюхал прозрачную жидкость - пахло водкой. «А чего мне бояться?» – решил он и лихо тяпнул все полстакана. Ему показалось, что он проглотил огонь. Мужчина закашлялся, слёзы выступили у него на глазах.

- Вы что, отравить меня решили?  Это что -  яд? Или это спирт? Имейте в виду, я – достояние государства!
Толстуха издала какие-то хрюкающие звуки, Максим понял, что она так смеётся и обиделся.

- Да успокойтесь вы, достояние государства! Больно много о себе возомнили! Да кому вы нужны! – проверещала тощая своим мерзким голосом.
- Представь, Валерия, он решил, что это – покушение! - обратилась она к толстухе.

- Вот видишь, Кира, какое у них примитивное мышление, - проквакала та и повернулась к гостю.
- Не стоит беспокоиться! Никакой это не яд и не спирт, а водка! Обыкновенная водка, только настоящая, сорокоградусная, довоенная ещё….

- Водка? А мы тогда что пьём?
- Вы тоже водку пьёте, только сильно разбавленную…. Была такая раньше на Руси, 14 градусов, ещё при Иване Грозном! Бережём вас, дорогие вы наши…. Да ты закусывай, милок, закусывай, а то развезёт с непривычки-то! Кильки у нас тоже настоящие….

- А мы что, искусственных, что ли едим? – глупо хихикнул Максим, тыкая вилкой в рыбку и никак не попадая в неё.
- Хм! А когда вы килек в последний раз ели?... Вот-вот! Вам все сёмгу да карпов подают! С осетрами…. Их в закрытых прудах на заводах выращивают, а килька – рыба вольная! Её в садках не вырастишь, как этих аристократов!

- Не понял, а что, в море кильки вымерли, что ли?
- Какой там вымерли! До полуметра вымахивают рыбки! Только их есть нельзя…. После взрыва….

- А этих вы тогда где берёте?
- Эти довоенные ещё! Стратегический запас, как и водка….

- Довоенные? Такие старые? А я не отравлюсь? - запаниковал Максим.
- Успокойтесь…. Склады в вечной мерзлоте…. Там продукты можно хранить бесконечно долго….

- А разве эта мерзлота не исчезла? Все говорили, что льды должны давно растаять, и затопить всю Европу.
- Не все прогнозы, к счастью, сбываются! Не всё затопило! И мерзлота осталась на месте….

- А сало? Тоже оттуда? Вкус из довоенной жизни!
- Вынуждена вас огорчить, сало из нынешнего времени, на наших фермах выращивают замечательных, экологически чистых животных! Да вы сами сегодня видели наше фермерское хозяйство, как мне доложили…. Но я рада, что это вызвало у вас такую ассоциацию…. Ну да, сейчас-то мы вам сало на стол не поставляем, диетологи не рекомендуют….

Опьяневший Максим умиротворённо кивал и, блаженно улыбаясь, принялся оглядывать помещение. В призрачном свете тусклых плафонов и свечных огарков он разглядел штук семь столиков, женщины сидели по двое-трое, Максим прикинул, что их тут не меньше двадцати.

За дальним столиком возвышалась здоровенная тётка, похожая на огромную, постаревшую куклу, одетую в стиле городской сумасшедшей. Она по-дурацки размахивала руками и хохотала взахлёб.

- Лейла, ну нельзя же так! Какая у тебя реакция всегда…. Непосредственная…,- поморщилась, глядя на неё, интеллигентная субтильная женщина в очёчках.
- Да ладно, Лен! Чё я буду перед ним политес соблюдать! Да он ничтожество! Пусть не выпендривается!

- Какой странный вечер,- пробормотал Максим, наблюдая за перепалкой женщин, - Настоящее приключение! Всё так необычно…. Какой странный клуб….
- А что вы, собственно, рассчитывали здесь увидеть? – проскрипела своим мерзким голосом та, которую назвали Кирой.

- Ну, не знаю…. Бильярд, что ли, бар, рулетку, музыку с танцами, стриптиз, наконец!
- Ну, этого добра у вас и так хватает, без нас! Пришли-то вы не за этим! Хотя…. Стриптиз мы вам гарантируем! -  ехидно хмыкнула Кира.

- Правда? - Максим в восторге подскочил на стуле, - А кто раздеваться будет? Кто-то из вас? Круто! Я давно не видел столько старух сразу! А вы – настоящие? А то я сегодня слышал, что есть какие-то искусственные женщины, что это?
- Надо же! Слышал он что-то! Не бойся, мы – настоящие!

- Вы точно – настоящие? Это не грим? Супер! А можно вас потрогать? А может, вы меня побьёте? Это было бы шикарно! Хотя на сегодня хватит, уже поздно, думаю, мне пора. Отложим остальное на завтра, а то за один раз всё увижу, потом будет неинтересно! Я здесь столько интересного и нового узнал! Настоящую водку пил, настоящих старух видел! Так что всем спасибо, всем до свидания! Где тут кнопка вызова лифта? Или у вас какие-то другие средства транcпортировки? Короче, вызывайте транспорт, назад пешком не пойду, это же сколько этажей вверх? Я и так ногами находился, мне на сегодня достаточно. Где книга почётных гостей? Хочу написать благодарность за проведённое представление. Здорово придумали! Прямо реалити - шоу с элементами экстрима. Я буду рекомендовать своим друзьям! Завтра им расскажу – помрут от зависти!

- А вот рассказывать никому ничего нельзя! - сурово отрезала Валерия.
- Да? А как вы можете мне запретить? Я – государственное достояние! И вы все обязаны, да-да, обязаны выполнять все мои пожелания!

- Слышишь, Валерия, он нас за девочек из сферы услуг принимает! Ещё не хватало, чтобы он предложил кому-то из нас в отдельный кабинет пройти!
- Так вы что, не актрисы? А что же тогда вот это всё? Разве это не шоу?

- Ну, вы сами видите – моя теория полностью подтверждается! Полная деградация личности, инфантильность, физическая и умственная беспомощность! Налицо все признаки вырождения,- констатировала Валерия, указывая на Максима, как на неодушевленный предмет.
- Да, картина серенькая,- согласилась интеллигентная Елена.

- Опять одно и то же! Который день! Экземпляры разные, а реакция одинаковая! – подала голос женщина с дальнего столика. Она всё время держалась в тени, и Максим её толком не мог разглядеть, она казалась бесцветной, как моль.
- Скучно, девочки! – крикнула Лейла.
  - Может, хватит экспериментов? Всё и так ясно, как Божий день! - раздались реплики из-за столиков.

- То есть как – ясно? – вспылил Максим, - Мне неясно! Я ещё ничего не видел! Требую продолжения банкета!
- Вы же собирались домой, господин мужчина!
 - А я передумал! Я понял, вы намекаете, что самое интересное ещё не показали, так что давайте! Стриптиз давайте! Быстро! Стрип-тиз! Хо-чу стрип-тиз! – Максим громко скандировал, прихлопывая в ладоши.

– Да-ёшь стрип-тиз! - он начал и ногами топать в такт.
- И вправду, куда спешить? Успеем, ужо…- совсем по-старомодному проговорила Валерия. Она умиротворенно гладила свою крысу, прикорнувшую на её необъятной груди. Она точно, была тут главная, потому что другие, недовольно поджав губы, смолчали.

ГЛАВА 5. БАНКЕТ И СОПУТСТВУЮЩИЕ НЕПРИЯТНОСТИ

- Так что вы там хотели увидеть, господин мужчина? Бар, стриптиз, бильярд? Смотрите, голубчик, любуйтесь…. Теперь, когда вы водочки нашей приняли, можно и клуб показать…. Только уж извините, на экране! Права не только у вас имеются, да и за психику вашу беспокоюсь…- Валерия почему-то окончательно перешла на «Вы».

Она протянула пухлую руку к пульту, и тут же в темноте узкого коридора загорелось сразу множество дисплеев: по шесть штук в три ряда. Значит, современная техника тут всё-таки имелась, просто Максим её не сразу заметил. Теперь же он внимательно уставился на экраны, переводя взгляд с одного изображения на другое.

Перед ним мелькали кадры ресторанной жизни -  с виду вполне обычной. Максим понял, что это мониторы видеонаблюдения, такие у охранников устанавливают и на телестудиях. Он пробежался взглядом сверху вниз и слева направо: клуб как клуб! Бар, бильярд, шест для стриптиза, карточные столы, но что-то странное показалось ему в этих картинках. Мужчина не сразу понял, что именно, но хрюкающие звуки от столика Валерии расставили всё по своим местам. Вернее, вот как раз наоборот – всё перевернулось с ног на голову. Мир перевернулся.

Разинув рот, Максим шарил глазами по экранам. Да, стоял шест для стриптиза, но на шесте крутился красавец-парень, а не юная блондинка, ещё трое юношей с шикарными телами исполняли эротический танец на маленькой эстраде. Мужчина-бармен разливал напитки, а на стуле с высокой спинкой сидела блондинка далеко не первой молодости, курила тонкую сигарету и пускала колечки дыма, норовя попасть бармену в лицо.  Тот кокетливо уклонялся от дыма и что-то рассказывал женщине, наверное, забавное, потому что оба начали смеяться.

Сигареты! Максим просто подпрыгнул на стуле от возмущения - ничего себе! Он не курил, да что там, даже не видел сигарет со времён войны!  Когда закончились запасы табака в бомбоубежищах и разрушенных складах, пришлось привыкать к жизни без курева. А когда мир как-то установился и начали возделывать землю, мужчины потребовали, чтобы вместе с редиской и зерном культивировали табак. Но местные агрономы вырастить его не смогли, посевы почему-то всё время то выгорали, то вымокали, и Департамент сельского хозяйства вынес вердикт о непригодности местной почвы для возделывания этой капризной культуры. Импортировать сигареты бабы отказались даже после продолжительных дискуссий, публичных обсуждений, опросов населения и протестов мужчин. Департамент не позволил тратить валюту на вредные привычки. Мужчинам пришлось смириться со здоровым образом жизни. Скрепя сердце, они привыкли, а, выходит, зря! Сами-то себе бабы ни в чём не отказывали!  Но это оказалось не единственным шокирующим открытием.

Максим переводил взгляд с экрана на экран.  За барной стойкой и за столиками по всему залу сидели только женщины! Это они пили, играли на бильярде и в преферанс, а мужчины! Мужчины подавали, разливали, подносили и развлекали! Несколько красавцев с видом профессиональных Жигало волочились за престарелыми дамами, угодливо заглядывая им в лицо и кутая их хилые плечи в меха. Внезапно, как по команде из памяти Максима выскочили странные сегодняшние происшествия. Тогда он смог убедить себя в случайности и нереальности происходящего, но сейчас это приобрело характер системы. И это было ужасно!

- Это… это что? Вот это вот? Это кино, что ли снимают? Типа фантастика, что ли? Садо-Мазо? Или это – ролевые игры?
- Не-а, - проскрипела тощая Кира, - Это обычный клуб в обычном городе.
- В каком городе? Как это – обычный? А как же закон? А как же права мужчин? Вы же не можете вот так вот….

Максим не мог сформулировать путавшиеся мысли, за сегодняшний день на него свалилось уж очень много необычного.

- А вы что же думали, весь мир устроен, как в вашем заповеднике?
- В каком заповеднике? - Максим уже слышал сегодня это обвинение.

- Ну, зона, резервация, или как там культурно… территория мужского проживания! Это ведь ещё не весь мир! У вас там время остановилось, в идеальных сферах вращаетесь, а реальность – вот она, смотрите сами! - толстуха нажала кнопку пульта, все дисплеи потухли. Зато загорелся экран у неё на столе.

- Я вам заседание Департамента включу, в записи, разумеется….
Максим попытался усесться поудобнее, насколько это было возможно на шатком стуле, и стакан в руку взял, неизвестно кем опять наполненный наполовину.
На экране телевизора старая ведьма в сером деловом костюме, в которой он сразу узнал тощую Киру по её скрипучему голосу, читала доклад, время от времени отрываясь от своего планшета и вставляя энергичные замечания.

- Стойловое содержание производителей обходится обществу слишком дорого, в то же время самцы неактивны, они вялые, мало двигаются, и как результат – снижение общего тонуса. А это, в свою очередь, пагубно сказывается на качестве спермы, продукт на выходе получается с пониженной жизнеспособностью. Для поднятия активности мы позволили некоторые послабления в режиме, как-то: расширение района выгула, стимулирование половых связей, даже с элементами ролевых игр, конкуренцией и ревностью. А также увеличили число бытовых контактов и простого общения. Однако, несмотря на наши усилия, отмечено заметное снижение спариваний.

- Это какой канал? Мой телевизор не принимает такие программы. Как интересно! Это что, программа по животноводству? – у Максима загорелись глаза, когда на экране появились другие лица. – Сколько старух! А говорили, что их не осталось! – воскликнул он, с восхищением глядя на экран. А переводя взгляд на женщин за столиками, с удовольствием отметил, что почти все они сидят здесь.

Между тем на экране шли прения.
- Может быть, отпустить их на вольный выпас?
- А как мы тогда сперму у них соберём? Нет! Надо как-то улучшать условия их содержания!

- Ну, я уж и не знаю, что им ещё улучшать? Мы организовали экспериментальную станцию на Соловках, - продолжила докладчица, - Результат, на первый взгляд, положительный….

- Вот именно, на первый взгляд! - раздались реплики с мест. – А что, конкретно?
- Ну, сексуальная и физическая активность, конечно, увеличились, число спариваний резко возросло, но какой ценой!
- Вы имеете в виду расходы на содержание заповедника? Это немного!

- Не так много – хотите сказать! Расходы колоссальные! На одно только изменение климата гигантские траты! Каждая пальма чего нам стоила! А что в результате имеем? Конечно, создана база для селекционной работы, впервые были допущены прямые контакты молодых особей детородного возраста с производителями. Это интересный опыт с точки зрения психологии межличностных отношений, но, сколько драгоценной спермы безвозвратно потеряно! Ведь количество беременностей ничтожно, а стандартные сборщики спермы оказались практически не задействованы. И потом, потребуется не менее месяца, чтобы производители полностью восстановились после такого секс-марафона, а также необходима длительная психологическая работа с их партнершами! Кроме того, мы столкнулись с   побочными эффектами и незапланированными осложнениями….

- Зато, я уверена, полученное потомство будет иметь отличные показатели!
- Это покажет только время! Я склонна думать, что эксперимент не удался.

- А я настаиваю на том, чтобы самцам предоставили условия жизни, приближенные к тем, которые сохранились у них в подсознании и стимулировали такие качества как активность, агрессивность, властность!

- И как вы этого добьётесь? Их никак не удаётся мотивировать на физические нагрузки! Максимум, на что они годны, это наблюдать спортивные соревнования! С трудом удаётся заставить их проводить оздоровительные процедуры: бассейн, массаж, физзарядка с инструктором. Хотели военные игры для них устроить – не набралось необходимого количества добровольцев!

- А может быть, зря мы с ними носимся? Может быть, лучше больше внимания уделять производителям второй волны? Они не так требовательны к уходу и условиям жизни, для них вот эта самая агрессивность и властность – пустой звук!

- Да, но и полученный от продукт значительно ниже по качеству! У них реже происходит спаривание, понижена активность сперматозоидов, да и их количество в среднем ниже нормы. К тому же они больше склонны к гомосексуальным связям, алкоголизмы, депрессиям. Их потомство физически и психически слабее потомства от производителей первого порядка.

- Чё-то я не пойму, о чём это они? – Максим пустым стаканом растерянно тыкал в экран.
- Нам всё равно придётся работать с молодым поколением, старички не вечны! – неслось из зала заседаний.

- Не спорю, с молодёжью нужно проводить селекционную работу, но производителей первого порядка надо использовать по максимуму – необходимо пополнять банк спермы. Это – основа здорового поколения. Производители довоенного рождения – наш генофонд, носители здорового генетического кода, и мы обязаны сохранить их, дать им все условия для продления их половой активности. Этот генофонд ценен, как пшеница из египетских пирамид! Как полынь из африканской саванны! Как подорожник с земель Междуречья! Как вереск с ирландских пустошей! Мы обязаны их сберечь! Да! И удовлетворять все их потребности! И даже выполнять их капризы и прихоти! Если захотят войну – начнём войну! Заброшенных мест много, купим где-нибудь в Африке, пусть играют.

- Это… о чём,… о ком они говорят? Вот сейчас вот? О быках, что ли? Или о ком? – Максим трясущейся рукой потянулся к пульту, но Валерия отодвинула его подальше, холодная улыбка змеилась на её губах.

- Нет, голубчик, не о быках, не о баранах речь идёт, а о вас, производителях спермы разговор…. Забот с вами….
- Так вы что же, как про скотину, про нас говорите?! А как же Декларация наших прав?!

 Максим был так ошеломлён увиденным и услышанным, что даже не смог как следует разозлиться. Он не мог себе даже представить, что с ним, мужчиной первой категории, привилегированным членом элитной, малочисленной группы станут так бесцеремонно общаться! И кто? Самые низшие слои общества – женщины! Он давно не вступал в споры, привык, что с ним всегда соглашаются, и теперь в полной растерянности пытался вспомнить, как это делать – спорить.

- А как же Декларация? – тупо повторял он.
- А вот по Декларации всё и идёт. Вы же, как животные повелись на приманку – ничего не делать и жить красиво! Это ведь я придумала, чтобы избавиться от вашего тлетворного влияния. Чтобы вы не путались под ногами, не мешали новое общество строить…. Многие сомневались, а жизнь показала, что я права. Пока вы жиры нагуливали, мы власть к своим рукам прибрали. А вы деградировали удивительно быстро, даже я не ожидала…. Нет вас, мужчин! Вымерли, как вид, остались жалкие производители. Хватит! Накуролесили за свою эпоху, чуть всё человечество с лица Земли не стёрли. Довоевались! Вспомните, в какое дерьмо вы нас всех втянули из-за тупого мужского самолюбия, – вещала Валерия.

- Я не понимаю, какое самолюбие – ведь война была,  – растерянно парировал Максим.
- Вы имеете в виду Последнюю Мировую войну? Или все предыдущие? – ехидно проверещала Кира, а Валерия продолжила свою речь величаво и пафосно.

- Война! Любимое развлечение мужчин! И начинают её для того, чтобы один мужчина доказал другому мужчине или всему миру, что он – самый крутой. Властелин мира! Царь природы! Так было всегда: женщины рожали детей, а мужчины убивали их в своих войнах. Так было всегда…. Весь мир был создан для мужчин, управлялся мужчинами. Вы имели огромные права и возможности, могли строить общество и государства по своему усмотрению, распоряжаться чужими жизнями, казнить и миловать, становиться царями и властителями, и что же? Как вы воспользовались своими возможностями? Может быть, вы превратили Землю в цветущий сад, где все люди жили в любви и согласии, окруженные заботой и вниманием близких? Нет! Это был мир, полный зла и насилия, ведущий бесконечные войны, несущий смерть и разрушение…. И, наконец, из-за пустого тщеславия вы окончательно разрушили этот мир, свой собственный мир. Заметьте, разрушили сами, своими руками! Дорого обошлись цивилизации ваши амбиции. Ещё бы немного – и от человечества вообще бы ничего не осталось, а Землю населяли пауки и лишайники!

- Я не пойму, вы что же, во всём мужчин обвиняете?
- А то кого же!
- Но ведь это правительства решали.

- Ну конечно! А в правительствах разве не мужчины сидели? Ну, в Европе ещё так сяк, а у нас, в России, женщин в руководящих органах не было! Держали на пятых ролях двух-трех баб для декорации, чтобы показать, что у нас тоже демократия – и всё! Нас до власти не допускали! Так что женщине, чтобы занять хоть какое-нибудь приличное место в общество, требовалось доказывать изо всех сил, что в ней нет ничего женского! Или наоборот – подниматься по служебной лестнице, широко раздвинув ноги!

- Ну ладно, пусть бы так, – опять вмешалась в разговор Кира, - Пусть бы так! Если бы вы нам, женщинам, жизнь приличную обеспечили, как американкам. Или – как в Западной Европе. Или – как мы вам сейчас!

- Ага! А как в Арабских Эмиратах не хотите? В гарем восьмой женой! – смог, наконец, вставить ехидную реплику Максим и, довольный собой, засмеялся.
Женщины почему-то не поддержали его веселья, напротив, они все смолкли, внимательно уставившись на него, как на музейный экспонат.

- Удивительно низкий уровень развития интеллекта, даже для мужской особи низкий… – пробубнила лохматая блондинка и даже экстравагантная Лейла презрительно скривила губы.

- Да у ихних баб знаешь сколько прав? Нам и не снилось! Объяснить ему, что ли, а Ксюш? – повернулась она к блондинке, та снисходительно кивнула, Лейла воодушевленно продолжила:

- Да будет вам известно, господин мужчина, что мусульманин обязан дать жене, причём каждой жене полное материальное обеспечение, а также физическое удовлетворение! Попробуй муж не исполни свой супружеский долг, или не обеспечит её материально – жена сразу в шариатский суд побежит! А там разговор короткий: не можешь – не женись! И развод со штрафными санкциями и полным пожизненным содержанием. Нашим бы русским бабам такие права! Вы же нас всех заездили как лошадей ломовых! Мы же и на работе своей гробились, и детей рожали, и вас, любимых, обслуживали во всех смыслах. И при этом должны были радоваться и прыгать до потолка, если дома на диване валялось совершенно бесполезное чмо, не способное даже собственную жену оттрахать! И это называлось семьёй.

- Ну, это вы уж слишком! И вообще, у нас, у русских, свои традиции, свой путь развития! – вспылил Максим.
- Ой, не надо! Хватит уже оправдывать свою бездарность национальными традициями, вместо того, чтобы просто дать женщинам нормальную человеческую жизнь! Хотя бы бытовые условия нам приличные создали, а то вы для своей потехи автомобили да ядерные боеголовки изобретали, а нормальную стиральную машину сделать так и не удосужились. Пусть, мол, бабы в тазике наши труселя стирают, не барыни! А мы вам вон, какой курорт устроили, хотя вы этого и не стоите! – Лейла возмущённо хлопнула ладонью по столу, расплескав водку.

- А кстати, вы заметили, что мы избавили общество от такого пережитка, как семья? – вмешалась лохматая Ксюша. – Вообще-то, честно говоря, семья, как таковая, давно изжила себя.

- Да на вас на всех просто мужиков не хватает! Вот вы и злитесь, – выкрикнул Максим, гордо выпятив грудь. Женщины засмеялись.
- Какие мы всё-таки… разные, – философски изрекла Валерия.

- Честно говоря, это противоестественно – заставлять жить вместе таких разных существ, я имею в виду – мужчин и женщин,  -  Валерия скорбно вздохнула и продолжила, как будто лекцию в университете читала, - Оправдать это насилие под названием семья можно было только необходимостью продления человеческого рода, так сказать, для обеспечения существования биологического вида. 

- Да! Эта самая семья только для вас, мужиков нужна! – выкрикнула Лейла, нисколько не стесняясь перебивать высокое начальство, - Вы бы без нас вымерли! С голода! Грязью бы заросли!

Валерия, как ни в чём не бывало, продолжила.
- Итак, чтобы заставить нас жить вместе, существует, как вам известно, три способа. Первый – прямое насилие, ну, это имело место на самом раннем этапе развития общества, и это оказалось малоэффективно. Второй путь – манипулирование сознанием, это - знакомый вам чисто мужской подход, существовавший в ваше время. Вы создали, и долгие века культивировали миф о мироустройстве, основанном на превосходстве мужчин и ничтожности, вторичности женщин, тяготеющих к руководящей мужской руке, мечтающих спрятаться за каменной стеной, опереться на сильное плечо и прочее, и прочее. Сколько песен, романов, легенд сочинили, чтобы заморочить нам головы! Готовы были называть женщин неземными, волшебницами, музами, лишь бы убедить нас, что без вас мы не обойдемся. И заставить выполнять обязанности, которые считали для нас подходящими: обслуживать вас, мужчин, восхищаться вами и быть бесправными рабынями.   Долго, очень долго это вам удавалось. Так долго, что вы сами поверили в свое верховное предназначение. Ну, наконец, и этот способ обеспечения совместного проживания оказался неэффективен. А сейчас у нас самые гуманные из возможных отношений – контракт. Честный договор. Теперь необходимость в семье отпала. Общество, вместо того, чтобы создавать и пропагандировать дискриминационные законы просто занимается демографией. А мы можем вести раздельное существование, каждый по собственному разумению и не принуждать себя к совместному проживанию. Каждый поступает, как ему хочется. Итак, вы свободны! Мы – тоже!

Максим неприязненно смотрел на этих мегер, нападающих на него со всех сторон, обдумывая, как им ответить.
- Неужели вы нас так ненавидите? Тогда зачем на нас работаете? Мы в роскоши купаемся, а вы – как прислуга у нас! – он торжествующе обвёл взглядом вмиг умолкшую аудиторию.

Старухи захихикали, а Валерия скорбно вздохнула, ткнув в него пальцем:
- Вот и вся ваша мужская сущность: тщеславие и лень! Назови мужчину царём природы и позволь ему, ничего не делая, купаться в роскоши – и он полностью нейтрализован. Я поставила на это и не просчиталась! Вы все превратились в животных, в быков-производителей. Мы вас держим в стойле, чистим за вами навоз, кормим, поим и забираем то единственно ценное, что есть у вас – сперму. Больше-то вы ни на что не годны. Никчемные существа! Но скоро мы окончательно освободим от вас общество.

- Что, власть решили захватить?  - Максим вспомнил сегодняшнюю демонстрацию и лозунги, выкрикиваемые Молодцовым, неужели тот знал про бабский заговор? Максим разозлился по-настоящему и принялся выкрикивать почти как предводитель утренних протестов.

 -  Избавиться от нас хотите? Что, базу спермы заполнили? Ну, а кончится она и всё! Хана вам, вашей бабской республике! Так что, не боюсь я ваших угроз! А вот вам всем, вот здесь присутствующим, вам всем придётся туго. Вы все дорого заплатите за это представление. Мои права были грубо нарушены! Моему здоровью нанесён вред! Меня обманом заманили в это логово, напоили психотропными препаратами, ставили надо мной психологические опыты! Жаль, мобильник отобрали, не будет снимков и записей, но мне всё равно поверят. Я в Парламент напишу, у меня руководитель фракции знакомый, вы все с должностей слетите, улицы мести пойдёте!

Старухи, молча смотрели на разбушевавшегося Максима.
- В Думу пожалуетесь? – иронично проскрипела Кира. - В эту, что ли? – она взяла пульт,  и на экране появились кадры парламентского заседания, уже знакомые Максиму по утреннему просмотру. Но он всё равно с удовольствием глядел, как колотят друг друга депутаты и душой успокоился. Вот она – власть!

- А ты не знаешь, милок, почему туда только после 80 лет берут и только по направлению Департамента здравоохранения? – коварно проквакала Валерия, старухи захихикали.

- Это же - дурдом. Психиатрическая лечебница. Ну, надо же – никто из них до сих пор не допёр! Никто.
Максим непонимающе смотрел на крепких охранников в белых комбинезонах, ловко делающих уколы разгоряченным парламентариям.

- Вы посмотрите: там же все полы в коврах, а кресла и столы сукном обиты. Даже трибуна в синем ковролине! А охрана – это же санитары, они не с дубинками, а со шприцами ходят. Господи, ну, явного не видят.  Как дети, честное слово, -  устало вздохнула Валерия.

- Вы что, хотите сказать, что страной правят сумасшедшие?!
- Ну, во-первых, не сумасшедшие, а слабоумные и впавшие в старческий маразм, а во-вторых, не правят, а достойно доживают свой век в привычной среде.  Дума – это что-то вроде элитного дома престарелых для заслуженных сдатчиков спермы. Они заработали себе достойную старость!

- А Министерства? – тупил Максим.
- А Министерства – игровые комнаты в детском саду ясельной группы! – проорала Лейла.

- Нет, я не понял, а кто же тогда страной правит?
Максим растерянно оглядывал наглые лица тёток, которые, молча, пили водку и многозначительно хмыкали.

- Намекаете, что это вы, что ли, правите?
Женщины всё так же молчали и хихикали.

- Не может быть! Ну ладно, Дума! Но ведь есть же ещё президент! Министерства! Ведомства! Генеральный штаб! А у вас – всего лишь Департаменты. Да я сам замминистра работаю. Да я…. Ну да…. Ну, бросьте! Не может быть, вы что – всю власть захватили? Я вам не верю! – бормотал Максим.

- Может, Вам настоящую власть показать? Заседание Департамента? Ну, доклад по обслуживанию производителей вы уже видели, смотрите дальше.

С экрана исчезли престарелые депутаты, и появился скромный зал без ковров и охраны. В зале он насчитал человек 20, не больше, и все эти женщины показались Максиму знакомыми - они сидели здесь, за соседними столиками.
Максим смотрел на экран, перебегая взглядом с одной группки женщин в скучных серых костюмах на другую. Видимо, это у них корпоративный дресс-код такой, решил он. Внезапно он заметил необычную группу офицеров в парадных мундирах. Но что самое необычное, в военной форме красовались не женщины, а мужчины! Один из них - сухощавый, рыжий, с белыми, выгоревшими на солнце бровями и с обветренным лицом, судя по одежде -  лётчик, внимательно смотрел на докладчицу. Второй - высокий, носатый, с густой, местами поседевшей шевелюрой возвышался над своими соседями широкими плечами во френче защитного цвета. Компанию им составлял абсолютно лысый краснолицый упитанный моряк.

- Смотрите -  мужики! – не сдержал удивлённого возгласа Максим.
- Обижаете. Это – граждане, – поправила его Ксюша.

- А что они тут делают? Среди вас?
- Работают. Это – наши командующие различных родов войск. Один сухопутных, другой морских, третий – ВВС.

- Вы же, вроде, всё к своим рукам прибрали! Что же тогда армиями сами не командуете? Слабо? – попытался отыграться Максим.

- У нас есть и женщины офицеры, но возглавляют наши вооружённые силы лучшие. А эти - и есть лучшие, а какого они пола – не важно. У нас нет дискриминации по гендерному признаку! У этих командиров хорошее, ещё довоенное образование, большой опыт ведения боевых действий ещё до Последней мировой войны.  Генералы прекрасно справляются со службой, нет оснований лишать их любимой работы, да и ради чего, почему? Только потому, что они не женщины? Слава Богу, что не мужчины!

- А, ну да, они же того, не мужчины… жалко их. Так они – командующие? И только – генералы? А почему не маршалы?

- А все маршалы в ваших министерствах и Генштабах сидят! А для руководства нашими войсками вполне достаточно нормальных генералов!  А вам бы всё звания раздавать да ордена навешивать! – проорала Лейла.

- Понятно, - протянул Максим, - Они же не мужчины, а просто граждане, кто им маршала даст? Наш президент и приказ такой не подпишет! То-то я смотрю, лица незнакомые, не нашего круга люди, - высокопарно добавил он.
 
- Что правда, то правда – не вашего круга, - пробурчала Валерия.

- А вот я хочу спросить, почему я не видел никакого нового оружия? Я иногда смотрю военный канал, так там старыми танками стреляют, и пушки довоенные! Неужели не разрабатываются новые виды вооружения, по передовым технологиям? Или не показываете, потому что это секретная информация?

- Никакая это не секретность, просто разрабатывать новое и даже выпускать прежнее оружие запрещено Международной Конвенцией. Для обороны достаточно старых запасов того, что осталось после войны.

- Ржавыми танками воюете? – ухмыльнулся Максим.
- Так никто и не воюет – запрещено той же Конвенцией. Только границы свои охраняем, да ещё военные игры устраиваем для вас, дорогие вы наши! – проорала Лейла.

- Понятно – в бабской стране и законы бабские! Ладно, продолжим просмотр.
На экране пожилая женщина, в которой Максим узнал Валерию, по-старомодному звонила в колокольчик.

- Слово предоставляется директору Департамента труда.
На трибуну поднялась желчная сухощавая, моложавая с виду женщина в типовом костюме.

- Я, как директор Департамента труда, официально заявляю: пора принимать какие-то меры! – неприятным резким голосом заявила она. – Да-да! Необходимы срочные и серьёзные изменения в трудовом законодательстве, чтобы оградить народное хозяйство от разрушительного вмешательства этих пережитков прошлого. Я имею в виду эту вымирающий вид – мужчин.

- И что ты хочешь от нашего собрания? Конкретизируй, Ирма.

- Я требую запретить им участвовать в научной и производственной деятельности. Они вносят хаос в налаженную работу предприятий, я всегда была против этого. Когда внесли поправку, разрешающую им работать по 2 часа в день, мне пришлось разрабатывать специальные условия по охране труда. Организовывать им комнаты личной гигиены и психологической разгрузки, где они, собственно, и пропадают, пользуясь своей безнаказанностью. Они там, видите ли, общаются! Ну ладно, пусть бы там и тусовались, так ведь они в дела лезут и такие убытки приносят! Список разрешённых профессий после поправки расширили, теперь кроме занятости в сфере бытовых услуг им разрешена специальность секретарей на производстве. Представляете, что такой секретарь за 2 часа так называемой трудовой деятельности натворит? Все документы перепутает, за год не разберёшься! И вот теперь эти, с позволения сказать, трудящиеся требуют восьми часовой рабочий день!

- Да! И к нам тоже пытаются пролезть,– зычным командным голосом вмешался сухопутный генерал, - Приходят ко мне, требуют, чтобы их в армию взяли, служить желают! У нас, мол, всеобщая воинская обязанность, граждане служат, девушки служат, и они хотят!

- И ко мне на корабль двое таких заявились. Моряками решили стать, потому что форма у нас красивая, право, мол, имеют! – поддержал коллегу моряк.

- И что ты сделал? Как от них избавился? – Допытывался белобрысый лётчик.
- А что!  Собрались служить – пусть служат. Выдал им тельняшки, швабры, вёдра и велел палубу драить.

- Во-во! А я своих в полевую форму обрядил и на марш-бросок с полной выкладкой отправил! Вместе с новобранцами, – похвастался сухопутный генерал.

- И что, как? Долго продержались?  – не успокаивался лётчик.

- Недолго! Через полчаса скисли, начали свои права качать, стали вспоминать про Декларацию, требовать особые условия.  Ну, я их к психологу направил, пусть мозгоправы с этим контингентом разбираются, а мне некогда. Нет, я с такими отказываюсь работать! Я дисциплину подрывать не дам! Вот с гражданами проблем нет, всё четко исполняют, если прикажу отжиматься, они только спросят сколько раз!

- Верно! – поддержал коллегу моряк, - Мне легче девчонками командовать. Добросовестные, ответственные, приказ командира им – закон! Особенно хороши новенькие, сосем молоденькие, а на уме ни танцев, ни мальчишек, только служба, спорт, карьера. Они даже в казарме в свободное время не стишки про любовь читают, а учебники. А эти стопроцентные - одними капризами изводят, в красивой форме ходить хотят, а служить кто-то будет! Жалобы на меня пишут.

-  Нашли маскарад! – продолжал  возмущаться сухопутный генерал, - На меня тоже жалобу накатали.

- Хорошо, что ко мне не приходят, все-таки, лётная подготовка по-любому требуется, - поделился летчик, - А у меня для них центрифуга приготовлена – милости просим, тренируйтесь, если хотите.

- Пусть в свой Генштаб идут! Там им быстро маршалов присвоят.

- Вот именно! Ведь специально для них созданы Министерства, Посольства, Штабы, Дума, Парламент, наконец. Должности они могут там себе выбирать, какие хотят, и работать хоть каждый день, и по 8 часов. Ради Бога! Чего им ещё нужно?

- А они ломятся к нам, демонстрации устраивают, права качают! На Декларацию ссылаются, им, мол, можно всё – даже работать.

- Ну, не все, значит, такие идиоты, чтобы играться в этих шутовских Министерствах. Кое-кто понимает, что это только муляжи, некоторые хотят трудиться по-настоящему, принимать решения, нести ответственность…-  в дискуссию начали вступать новые участники заседания.

- И кто же это у нас такой романтичный? Ясно – Департамент прав человека! Вот и возьмите себе в качестве эксперимента такого секретаря – тогда и делайте выводы! Нет! Я, как директор Департамента труда официально заявляю о полной бесперспективности попыток использования мужского вида в общественно-полезном труде. Они ленивы, безынициативны, с огромным самомнением и мизерными способностями. А отсутствие склонности к логическому мышлению делает их непригодными к научной деятельности. Нет-нет! Мужчины, как биологический вид изжили себя, я – за их полное изъятие из человеческого общества! – горячилась Ирма.

- Я протестую! Наша секция защиты прав умственно отсталых и физически неполноценных взяла под свою опеку мужских особей, мы обязаны сохранить их как биологический вид. Ведь сберегаем же мы крыс и клопов, именно ради разнообразия видов. А мужчины стоят на гораздо более высокой ступени эволюционного развития, чем крысы, – прокричала Лейла.

- Нет! Секция лесбиянок против! Их нельзя сохранять, они вредно воздействуют на нашу молодёжь. Некоторые девушки, насмотревшись старых фильмов, пытаются примерить на мужчин образы романтических героев, вступают с ними в контакт, и в результате получают психологическую травму. Или идут в секцию мазохисток и обслуживают этих пережитков прошлого, пренебрегая своими общественными обязанностями. Мы требуем ликвидировать эту вредную расу!

- Убийство? Неслыханно! Как ты можешь такое предлагать, Ксения?

- Ну, ладно-ладно! Будем гуманными! В резервацию их! Оградить забором! Прекратить всякие контакты! Спермохранилище заполнено, а генетикам пора обеспечить рождение только девочек, и вообще, пора уже синтезировать сперму. И главное, я требую подвергнуть цензуре старые информационные источники! Довоенные фильмы и художественную литературу в первую очередь, – горячилась Ксюша.

- Ты хочешь лишить нас истории? Какая бы она ни была, но она у нас есть, у нас имеется прошлое, пусть и не самое лучшее! У нас свободное общество, ни о какой цензуре не может быть речи! Успокойтесь! – Валерия схватилась за свой колокольчик, призывая к порядку.

– И давайте прекратим эти разговоры об уничтожении мужского вида, это негуманно и противозаконно! И преждевременно, - многозначительно и зловеще добавила она.

- Не обижайте их, они же – как дети, к жизни не приспособлены, к ним надо с сочувствием относиться, все-таки вымирающий вид! – вступилась румяная крепкая женщина в форме служащей железных дорог.

- Да-а! Берегите их! Берите под свою защиту! Они та-а-кие! Отсталые! – проверещала Ирма из Департамента труда. – Я тут недавно опыт поставила, позвонила некоторым своим знакомым особям мужского пола и так, для прикола, спросила: «Ты где?» И знаете, что они ответили? «Я тут!» Девять из десяти! Чисто мужская логика! Ну, ясно – умственно отсталые.

- Ну не надо так строго, - флегматично не согласилась с ней железнодорожница. - Не надо так категорично. Мужчина не может быть абсолютно глупым, не-ет! Это что-то такое трогательное, милое, как он глазки распахнет, как ротик раскроет, ах, нет! Язык не поворачивается назвать его дураком!

- А как ты его тогда назовёшь? – ехидно спросила Ирма.
- Как? Дурачком, милым дурашкой, глупышкой, несмышлёнышем….
- Ну, знаешь, у некоторых слишком развит материнский инстинкт. Так можно только к детям относиться.

- Так они и есть дети, они никогда не взрослеют. У них мозги по-другому устроены. Может, они и вправду от обезьян произошли, как доказывал их Дарвин? - не сдавалась железнодорожница. – А польза от них есть. Вот у меня сейчас живет один на хозяйстве, так он мне такой порядок в доме навёл, блеск! Кафель в ванной отдраил, дорожку к дому плиткой выложил, а готовит так, просто пальчики оближешь.

- Вот видите, они могут заниматься общественно-полезным трудом. Может быть, пора расширить список допустимых профессий? – вступила в спор бесцветная, как моль, дама из Департамента прав человека.

- А вот это ты зря! Назначение мужчин – кухня, церковь, дети. Пусть дома сидят и щи варят!
- Но ведь некоторые из них работают, из них получаются прекрасные повара, парикмахеры, официанты, водители, - не сдавалась моль.

- Ты бы еще массажистов и грузчиков вспомнила, - иронично хмыкнула Ирма, - Это всё профессии для рук, а не для мозгов, чего у мужчин никогда не было.

- Я не понимаю, о чем спор? – властно остановила спорщиц Валерия. - Ведь всё вышеперечисленное относится не к мужчинам, а к гражданам – стерильным особям неженского типа, как сказано в Декларации. Граждане живут и работают по законам, общим для нас с вами. Проблемы не с ними, а с полноценными мужчинами, в основном это производители второй волны. Они ничего не знают о довоенной жизни и не ценят наших забот, в отличие от ветеранов. Те пользуются предоставленными удобствами, получают от этого удовольствие, ходят в свои Министерства и мечтают только о том, чтобы стать министром. А новое поколение не имеет ориентиров, молодые производители скучают, пытаются как-то развлечься, вот и лезут, кто в голубой квартал, кто в секту натуралистов к Молодцову, кто к нам на работу просится…. Кровь нам портят….

- С жиру бесятся! Думают, раз их в Красную книгу занесли, то всё им позволено, живут на всём готовеньком и скучают, видите ли! Не понимаю! Видно, действительно они обречены на вымирание эволюцией.

- Чё-то я не догоняю, как вы можете говорить о мужчинах в таком тоне?
 Максим потерял терпение смотреть и слушать всё это, напоминающее бред. Или кошмарный сон. Он попытался найти на экране тройку генералов - неужели те спокойно к этому относятся?  Наверняка они должны, по крайней мере, возмутиться, вспылить, если не устроят военный переворот! Но офицеры спокойно сидели на своих местах, тихо переговариваясь и одобрительно кивая на слова Валерии.

- Что здесь, в конце концов, происходит? Если это розыгрыш, то он затянулся! Хватит уже этого экстрима! Я – мужчина первой категории, заместитель министра, сижу где-то под землёй в обществе низшего сословия, практически обслуживающего персонала и слушаю всякий бред. Я требую прекратить это беззаконие, я требую уважать мои права! Я хочу вернуться к нормальной жизни! Я хочу к себе домой! Хочу тёплую ванну и красивую массажистку! Я хочу избавиться от этого кошмара!

- Что, не нравится стриптиз? – нараспев проговорила лохматая Ксения. - А ещё хотел, чтобы его побили! Ну вот, вас немного постегали правдой – и такая истерика.

- Какая, правда? Какой стриптиз? Я не вижу, кто раздевается? – возмущался Максим, совершенно сбитый с толку.

- Вы, вы раздеваетесь. Вернее – мы раздеваем вас, мужчин. Это называется – голая правда!

- Какая, правда? Это называется – издевательство надо мной. И над всеми мужчинами! Немедленно прекратите это! И верните всё на свои места!

- Ага! Вас – в искусственный Рай, а нас – к станкам? Неужели вам неинтересно, как всё происходит в действительности?

- Я знаю, как обстоят дела на самом деле! А вы показываете какой-то пасквиль на нас, мужчин. У вас какие-то завышенные требования к нам, как будто мы вам что-то должны.

- Да откройте вы глаза, проснитесь, наконец! Вы же ничего не хотите слышать и знать! Неужели нельзя быть просто человеком? Никто же не требует от вас, мужчин, быть секс - машинами или кормильцами семьи, да никогда вы ими не были и раньше, если честно. Да мы, женщины и не спрашивали с вас ничего особенного, от вас и требовалось-то всего ничего: немного заботы, немного внимания, немного участия. Неужели нельзя быть другом нам, женщинам, а не только себе подобным – мужчинам? Вот просто человеческого участия хотелось, – проникновенно проговорила деликатная женщина в очёчках, которую подруги называли Еленой.

- Чего? Другом? Ха! Это – к импотентам!
- Нет, ну вы посмотрите на него! Даже на пороге вымирания они ведут себя как полные кретины, – всплеснула руками Елена.

- Их даже не жалко… - добавила Кира.
- Да? Это вам, старухам, не жалко. Вам уже ничего не надо, а молодые за нами в очередь выстраиваются! Мы, мужчины, очень даже нужны.

- У вас неверная информация…. Это нам вы ещё как-то интересны по старой памяти, хотя, если честно, интересны не вы, мужчины, а граждане, стерильные особи неженского типа.

- Это импотенты, что ли? – Максим чуть не свалился со стула со смеху.
- Напрасно вы так,- укоризненно покачала головой Валерия. – Они - не импотенты, единственно, что бесплодные, а по части секса они в сравнении с вами, полноценным мужчинами - просто недостижимый идеал.

- Что, вот эти вот? Которые с вами на грязной работе койлаются? Они - идеал?

- А вы знаете, что именно они, стерильные, показали нам, женщинам старшего поколения, какими должны быть мужчины. Вот как вы изображали себя в романах и мифах: верными, преданными, заботливыми, любящими, ласковыми, сексуальными. Странно, ведь для того, чтобы стать людьми, им достаточно было только избавиться от способности производить сперму,  - романтично проскрипела Кира.

- Верно-верно! – поддержала её Валерия. – Лично мне узнать, что такое настоящий полноценный секс, доставляющий удовольствие, а не являющийся простыми физическими упражнениями или тягостным супружеским долгом, помогли именно эти стерильные граждане. Интересно, почему я раньше, до Взрыва, не догадалась воспользоваться услугами профессионалов? Пренебрегала…. Брезговала. А зря! Будет жалко, когда их не станет, всё-таки развлечение…. Хотя, на наш век их хватит, а новым девушкам, молодому поколению они вообще не нужны – ни собственно мужчины, ни стерильные граждане!

- То есть как это - не нужны? – возмутился Максим. - А зачем же вы тогда нас роскошью окружаете?  Почему красотки вокруг нас вьются? Как-то нелогично! – Максим, довольный собой, победно взмахнул вилкой в сторону Валерии – главной вражины.

- Ну, может быть, из сострадания к вымирающей расе…. Вам это не приходило в голову? В зоопарке же пингвинам делают Арктику на десяти квадратных метрах.

- Заседание смотреть будете? - проскрипела Кира, - Или уже хватит с вас? Домой пойдете….

- Как это - домой? Ну, уж нет, давайте показывайте до конца ваш спектакль!
Кира взяла пульт. Заседание шло, как будто в продолжение их нынешней перепалки.

- Ну, не знаю! Зря ты так агрессивно,- держала речь железнодорожница,- Всё-таки мужчины нужны. Как говорила великая Наполеон, мужчины созданы для того, чтобы украшать нашу жизнь. Согласитесь, скучно было бы без их милой болтовни. Да, они глуповаты, и не всегда есть время выслушать их наивный лепет, но ведь….

- Позволь, коллега! Я, как профессор истории, должна тебя поправить. Я с небольшой симпатией отношусь к представителям низшей расы, но необходимо соблюдать историческую справедливость: Наполеон был мужчиной. Нам не нужны чужие кумиры!

- Неправда! Это историческое заблуждение! Наша секция лесбиянок научно доказала, что Наполеон умело скрывала женскую сущность, чтобы реализовать свой потенциал, проявить военный гений, осуществить честолюбивые планы во враждебном окружении мужского деспотизма. Вспомни, в каких условиях пришлось жить нашим сестрам, прочти исторические документы, – Ксения агрессивно размахивала руками.

- Вот и прочти! – горячилась профессор истории, которая напоминала почему-то не сушёную воблу, как представлял Максим, а золотоволосую Гретхен. - Я ещё раз заявляю – Наполеон был мужчиной!

- Эту версию поддерживали мужчины из своего шовинизма. Что им оставалось? Не признавать же, что именно женщина стала самым гениальным полководцем старой истории. За исключением Жанны Д Арк, конечно! Поэтому мужчины и сожгли её, чтобы она не смогла достичь своего настоящего величия, ну, не могли они допустить женщину до своего уровня. Наполеон не хотела повторять судьбу Жанны, поэтому и скрывала всю жизнь своё естество.

- А как же его любовные романы? Наполеон был известным любителем женщин!
- Мы все обожаем женщин, нашла чем удивить лесбиянок!

- А вспомни его роман с Жозефиной? Она была ярой гетеросексуалкой.
- Именно поэтому она так долго отвергала любовь Наполеона. Той пришлось настойчиво, долгое время доказывать, что только женщина способна по-настоящему любить.

- Но у Наполеона был сын! – не сдавалась Гретхен.

- Это династическая хитрость! На неё прошлось пойти, это требовалось не столько Наполеону, сколько её окружению. Генералитет и двор проявляли заинтересованность в законном наследнике, - умело парировала Ксения.

- Да-да! Именно! Только женской сущностью Наполеона можно объяснить, почему с такой легкостью генералы отдавали ей своих жен, дочерей, невест,- поддержала лесбиянок цветущего вида женщина в голубом военном мундире, видимо, военный летчик. – Но позвольте усомниться, что Наполеон была лесбиянкой. Вспомните, как её обожали мужчины: солдаты, генералы, маршалы! Она являлась полноценной женщиной и пользовалась вниманием мужчин, а Жозефина - её лучшая подруга. А сын Наполеона – её ребенок. Ясно, как Божий день – Наполеон родила его!

- Ну, это уже переходит все границы! Я ещё раз авторитетно заявляю: Наполеон был мужчиной. Только мужчина мог подставить под пули столько народу! – горячилась профессор истории.

-  А посмертное вскрытие Наполеона? Вспомни-ка заключение экспертов: обнаружены вторичные женские половые признаки! О первичных признаках говорится, что они весьма незначительны и сомнительны! В переводе на нормальный язык это звучит так: тело Наполеона – это тело женщины. Но заявить публично, что великий Наполеон – женщина, никто не посмел! Поэтому и написали такое туманное заключение посмертного вскрытия, пришлось даже придумать новую уникальную болезнь – перерождения мужчины в женщину. Так она и вошла в историю, как единственная и чуть ли не божественная.

- Это вот, что, всерьёз, что ли? Ну, про Наполеона? – Максим в недоумение уставился на женщин.

- И это всё, что вас возмутило? – стервозничала Ксения, расправляя по плечам белёсые патлочки, - Ну, не самая интересная гипотеза, согласна, но имеет, между прочим, историческую основу.

- Но это же смешно! И глупо! И вообще, это – шовинизм. И мужененавистничество!
 
- Ну, извините, - Ксюша пожала плечами. -  Мы, женщины -  всего лишь обломки прошлого, и подвержены тем же порокам, что и вы – мужчины. И так же, как вам, нам свойственен шовинизм. Мы несовершенны, и не смогли создать идеальное общество, а только копируем ваши дефекты, что делать! Но после нас придут другие, новые женщины, у которых не останется наших воспоминаний, ошибок и изъянов. Они не будут помнить вас, мужчин, не станут в вас нуждаться. Настанет новое время, хотя… я что-то раньше времени разболталась.

- Я не думал, что блондинки, … что у блондинок …- Максим замялся.
- Что у блондинок есть мозги? И вообще – у женщин? Это вы хотели сказать, господин мужчина?

- Ну, извините, если что… – мямлил Максим, - А я вот ещё хотел спросить: вот вы тут, я вижу, должности хорошие занимаете, а почему друг к другу на “Ты”? И без отчества? А на “Вы” только к нам, мужчинам, обращаетесь, почему?

- По отчеству? По отцу, что ли? Ха-ха! Комментарии, я думаю, излишни! Мы вас вообще с трудом терпим, так зачем лишний раз вспоминать? А вот “Вы” раньше на Руси только врагам, чужакам говорили, помните: “Иду на Вы” означало начало войны! Между собой и князья, и простой люд друг к другу на “ты” обращались! К истокам возвращаемся….

“Вот стерва”, - подумал Максим, но промолчал.
- А вы помните, как началась Последняя война? Вы же нашего времени, должны помнить? – коварно проквакала, примолкшая было Валерия.

- Конечно, помню. А кстати, я до сих пор не понял, кто начал войну? Кто первый бросил бомбу? Ну, потом, конечно ответка прилетела, а кто всё-таки был первый? Ведь, наверное, создали Государственную Комиссию, изучали…

- Вы бы, мужчины, так и сделали! Насоздавали бы кучу комиссий и с восторгом годами изучали. А нам некогда в комиссиях заседать, нам надо было жизнь налаживать! – не унималась Лейла.

- А сами-то вы, что помните о начале войны? – миролюбиво спросила Валерия.

- Ну, кризис был мировой, и что-то долго не заканчивался. И все говорили, что только война может мир из тупика вывести. Потом ещё эта пандемия, ну, вы помните! Года три все в масках ходили, по домам сидели, и всё равно люди умирали…. В лабораториях пытались вакцину изобрести, все ждали, когда начнут прививки делать, державы между собой конкурировали, спорили, у кого вакцина лучше. Это уже стало вопросом принципа, политики, власти, денег…. Это продолжалось очень долго, все устали, просто озверели, по всему миру народ бунтовать начал по любому поводу. Война могла начаться от пустяка! Ну, собственно, локальные вспышки происходили в разных регионах – в Сирии, в Сербии, на Украине. А потом и мировая война началась. Сначала взорвалась атомная бомба…. Я так и не понял, кто её бросил? Может, хохлы? Тогда как раз война шла на их территории.

- Хохлы? У них не было атомной бомбы, - пожала плечами Ксюша.

- У хохлов не было? Значит, украли! А то ещё, может, американцы им бомбу продали, у них тогда была дружба взасос!

Максим хохотнул, но, не встретив поддержки у старух, снова  принялся донимать их вопросами.
-  Нет, а всё-таки, кто первый бросил бомбу?

- А сами-то вы как думаете? – неожиданно серьёзно проговорила Лейла. 

- Американцы, наверное,  по ошибке, у них там вечно компьютеры глючили. А может, не по ошибке, а со зла, они тогда начали терять свою власть над миром. Или арабы, они вечно с кем-то воевали…. С Америкой, что ли, или между собой….. Да какая теперь разница – кто! Главное – бомба взорвалась, потом в ответ полетела другая, и ядерная зима настала. И вымерли почти все…. Ну, мужики-то уж точно, как-то на нас это сильнее подействовало, чем на вас…

Максим, вспоминая дела давно минувших дней, оживился, и продолжал выставлять предположения.

- Хотя, может, это поляки подсуетились, или всё-таки арабы, они вечно с евреями воевали. А, вспомнил! Пока арабы между собой что-то делили, евреи в Золотой Храм пробрались и свой трон Соломона поставили! Оказалось, что они его где-то прятали две тысячи лет! Они давно уже пытались в этот храм пролезть, даже подкоп делали, но мусульмане их туда не пускали, а тут как-то всё сложилось! Ну вот, установили они свой трон и заявили, что сейчас придёт Мессия, сядет на престол и наступит их век. А по-нашему это означает, что придёт Антихрист и настанет конец света. И он настал.

- Да что вы говорите! – всплеснула толстыми короткими ручками Валерия.
- Да, а как же? Бомба же взорвалась!
 
- Слушайте, а откуда вы всё это выкопали? Про трон Соломона и прочее? – с удивлением проговорила Ксюша.
- Ну как же! После взрыва правительство листовки разбрасывало, там всё это подробно разъясняли!

- Господи, какую только чушь не писали! Лишь бы от ответственности уйти! Вы бы ещё про календарь майя вспомнили!
-  Почему чушь? Война же началась, и конец света хоть и не настал, а всё изменилось!

- Да и правда, настал конец мужскому царству, – Лейла хохотала в голос, - Нет, а чё? Может, календарь не соврал! Может, именно это майя предсказывали? Конец одного света и начало нового!

- А почему никто не вспомнил теорию заговора? Про золотой миллиард? – агрессивно выкрикнула Ксюша, - А, между прочим, это теория тоже имеет право на жизнь.

- Это вы о чём? – не понял Максим.
- Ну, как же! Тайное общество мировой элиты решило истребить лишних людей, для этого и вирусы запускали, эпидемии, пандемию устраивали, всякие извращения внедряли - трансгендеров там всяких... И на виртуальные игры народ подсадили! Цифровой мир выдумали, ну, сейчас это - «Настоящая жизнь». Пусть, мол, бедняки и глупцы загонят себя в матрицу, а они, высшая раса, станут наслаждаться жизнью. Вот, южные корейцы так страну и профукали! Но остальные как-то не вымирали, и тогда они начали локальные войны провоцировать, а потом и бомбу бросили!
Кира поморщилась и решила прервать болтовню Ксюши.

 - А вы помните, как мы после войны жили? – спросила она у Максима.

- Помню, кошмар полный…. Кому повезло, кто под взрыв не попал, те три года в убежищах прятались. Сверху всё время кто-то бомбил, стреляли…. Те, кто сразу не погиб, потом умирать стали от радиации, болезней…. Еды не хватало, воды…. На крыс охотились, они на нас. Потом на поверхность стали выходить, сначала в комбинезонах, противогазах, потом – так…. Бардак полный, каждый сам за себя, банды, мародёры…. Потом как-то всё организовалось…. Я вот спросить хотел, почему наша столица в Калининграде, а не в Москве?

- Ну, так ведь, у нас же столица не России, а независимой республики!
-  Ага! И название такое идиотское придумали – ВЕРА!

-  Название как название: Восточно - Европейская Республика Автономная, очень просто!
- А про Москву что-то вообще не слышно.

- Москва после Взрыва и серии землетрясений почти полностью под землю ушла, провалился в Тартар город, а что осталось – в руинах лежит, - устало проговорила Валерия. - Вообще-то, Москва и до взрыва начала проваливаться. Взрыв только довершил разрушение и развал….
 
- Москва теперь столица эмирата! – выкрикнула Лейла.
- Какого эмирата?  Откуда там эмират взялся? – Максим в недоумении уставился на неё.

 - Вы же помните, сколько в столице ещё в мирное время таджиков, узбеков, молдаван работало? Да ещё и негров.  После войны их стало ещё больше, они со всех стран, с неблагополучных территорий стекались. Назад к себе возвращаться не захотели, создали эмират, – пожала плечами Валерия.

- Ничего себе! Кто им разрешил, ведь Россия же!
- А кто им запретит? Их теперь большинство! Провели среди населения выборы, проголосовали, выбрали своё мусульманское правительство, теперь живут по законам шариата. И уже не Россия они теперь, а исламское государство.  Большой кусок страны отхватили! – грустно подытожила Кира.

- Так, я не понял, Россия все-таки осталась? – с надеждой спросил Максим.
- Те территории, что от страны остались, объединились вокруг Твери. Против них интригует оппозиция, или, «правительство в изгнании», как они себя называют - это остатки довоенного руководства, поселившиеся на окраине Москвы.   Доведут до того, что ещё одна часть страны отколется! Не могут смириться с тем, что президент России – женщина.

- Президент России – женщина? И Тверь – её столица?  А Москва – столица какого-то эмирата?  И у нас отдельная республика? То есть страну разделили на части? – пытался разобраться Максим.

- После Великого Взрыва держава развалилась сама собой, теперь у нас множество удельных княжеств, как раньше на Руси. А ещё – республики, свободные города, независимые земли, даже ханства и эмираты. Да и по всей Европе так же….  - вздохнула Валерия.

-  Да, от нашего государства мало что осталось! На Севере теперь только чукчи оленей пасут, а кому эта территория принадлежит, неясно. Может, вообще никому, потому что не нужна никому. На Дальнем Востоке своя Дальневосточная Республика – ДВР, они давно мечтали отделиться, - проверещала Кира.

-  Отделились, значит? И как у них?
- Да не хуже, чем у нас! Они – едва ли не единственные, кто с Японией контактируют. С Китаем торгуют, с Кореей, Индией.

- А вот Япония, она, где сейчас?
- Где и была – на своих островах: Хоккайдо, Хонсю и другие.

- А разве они не ушли под воду после Взрыва? Ещё и землетрясения чуть не каждый день покоя не давали, все говорили, что острова цунами смоет, или оползни разрушат.

- Ну, вначале, все думали, что так и случилось. Сперва-то не до них было, самим бы выжить, информации никакой, связь разрушена…. А потом уж узнали, что Взрыв острова почти не затронул, цунами ушло на Аляску и центральную Америку, а землетрясение Японии только на пользу пошло. Конечно, без разрушений не обошлось, но в результате острова не опустились, а наоборот поднялись, площадь увеличилась почти вдвое, даже новые земли образовались. Но информации о стране восходящего солнца мало, это теперь очень закрытое государство.

- А Кавказ? Там же в горах вечно кто-то воевал, про Кавказ вообще ничего не слышно!

- Горы? Нет больше гор! Землетрясение их полностью разрушило, теперь на этом месте Горькое море – озеро с очень солёной водой. А территория вокруг – почти пустыня. Живут там остатки разных народов.  Но мы с ними не поддерживаем отношений, знаем только, что проблем у них много, население катастрофически уменьшается. Там и государства-то никакого нет, так, разные родовые кланы, тейпы, живут по своим старинным законам.

- А Питер?
- Питер – сам по себе, вольный город! Только там не круто, море наступает, болота засасывают…. Вон Англия, так вообще под воду ушла! - выкрикнула Лейла.

-  Да и Финляндия тоже, от неё почти ничего не осталось. Так, небольшая территория. А вот с Тверью мы поддерживаем дружеские отношения, даже спермой обмениваемся.

- Зачем? – удивился Максим.
- Чтобы расширить генетический материал, ну, и чтобы не допустить близкородственных скрещиваний. Мы и с другими территориями производим обмен, а вы думаете, почему у нас детки такие разные рождаются? -  терпеливо объясняла Валерия, она опять захватила инициативу в разговоре.

- А как в Израиле жизнь?
- Вы не поверите – прекрасно! Им даже защитное поле не нужно, одно слово – земля обетованная!

-  А Америка? С Америкой что случилось?
- Да ничего особенного не случилось, если не считать разрушительного цунами и последствий Взрыва! – хохотала нахальная Лейла.

- Никуда Америка не делась, как стояла себе, так и стоит! – деликатно поправила её Кира. – Вот недавно в Буэнос-Айресе проходила международная сельскохозяйственная выставка-ярмарка…

- Какой Буэнос-Айрес? Я про Америку! В смысле – США, при чём тут какая-то Аргентина?
Женщины засмеялись, а Кира пояснила. 
 
- Ну, так это и есть самая настоящая Америка. Теперь лицо континента представляют Аргентина, Бразилия, Мексика, ну и Канада на севере. А что Соединенных Штатов касается, эта страна почти полностью ушла с политической арены, особенно после скандала с клонами. Да и населения у них заметно поубавилось, эта тенденция ещё до Великого Взрыва началась, ну, это вы должны помнить. Они тогда у себя активно ЛГБТ внедряли, геев, трансгендеров всяких разных  у них расплодилось - тьма, а они размножаться не могут, как вы понимаете. А  тут ещё последствия ядерного взрыва…. Белые почти все вымерли,  а кто выжил, тех чёрные в резервации загнали, они как-то меньше пострадали, теперь белые за свои права вместе с индейцами борются! Америка теперь не та, силу потеряла, даже защитное поле до сих пор купить не может, поэтому там больше всего мутантов. Да и платить–то им нечем! Их сперму и задаром никто не берёт, даже Корея! Так что их граждане теперь на заработки в Китай ездят, в Европу: к нам, к французам, к немцам… - Валерия подробно и обстоятельно рассказывала Максиму политическую обстановку в мире.

 - Это если не считать штата Нью-Йорк, в смысле бывшего штата Нью-Йорк, - ехидно добавила Кира.
- В каком смысле бывшего? Этого штата, что, нет больше?

- А в том смысле, что теперь этот штат Нью-Москва называется!   
- Это что, наши Америку захватили, что ли? А я не слышал про военные действия, - Максим совсем растерялся.

- Ага! Захватили! Уже лет пятьдесят назад! На Брайтоне наших, знаете, сколько осело? - опять бесцеремонно влезла в разговор Лейла и засмеялась во весь голос.

- Совершенно верно, - подтвердила Валерия, - Это наши бывшие соотечественники, компактно проживающие на Брайтоне, объединились после Великого Взрыва. Когда царила всеобщая паника, они организовали сопротивление преступным бандам, создали временное правительство. Бывшие наши офицеры очень грамотно устроили охрану границы, поставили блокпосты. К ним подтянулись специалисты из Силиконовой долины, там очень хорошие ученые из России собрались ещё до войны, они помогли построить очистные сооружения, поставить защитное поле.  Это теперь единственное чистое место в Американских Штатах.

- Да! И они считают себя русскими! И даже город по-русски называют, потихоньку выкупают у чёрных окружающие земли, почти весь штат уже под свою власть подобрали, – добавила Кира.

- Надо же, а я думал, что русских совсем не осталось! Если уже и в Москве одни таджики с узбеками!

- На территории прежней России, действительно, русских осталось мало, их теперь только на севере можно найти: в Новгороде, в Архангельске, за Уралом ещё, в Сибири, на Дальнем Востоке.  Зато за границей наших очень много.  То одна волна эмиграции, то другая…. В Европе ещё до войны, считай, половину населения русские составляли: в Германии, в Бельгии, во Франции, я уж молчу об Израиле. В Южной Америке сколько их осело, в Аргентине так целые колонии остались ещё после Первой мировой войны, потом после Второй! На Брайтоне практически одни русские жили! Так что возрождение России начинается из-за границы.

-  Я вот вижу, столько разных женщин, и имена у всех разные, прямо, интернационал!

-  Да, тут все - уроженки разных стран. У нас живут те, кто на момент Взрыва находился на этой территории. Так и остались тут, кто из Москвы, кто из Берлина, кто из Риги, кто из Еревана.

-  Понаехали тут! Вон та лохматая – точно из Москвы, я её по телевизору до войны видел, а вот та – из Кореи, что ли? И все по-русски разговаривают!

-  А что тут удивительного? Сейчас русский – язык межнационального общения, как раньше английский был.
 -  Надо же! А я вот хочу спросить, это правда, что женщины во всем мире власть захватили?

- Что значит – захватили? – возмутилась Кира. - Ну да, почти все государства возглавили женщины, кроме мусульманских стран, и мы, между прочим, очень успешно правим!

- Ага! Сидите тут, заседаете, вон вас сколько, все зарплату получаете! Всё время про экономию кричите, а сами сигареты для себя закупаете!

- Сигареты – это стратегический запас, мы их вместе с консервами достаём с довоенных складов. А насчет зарплаты – за государственную деятельность нам денег не платят. Каждая из нас работает: кто на предприятии, кто свой бизнес имеет, кто-то педагогической деятельностью занимается, генералы вооруженными силами командуют. Здесь мы все на общественных началах.

- Что, правда, вы тут бесплатно? Не может быть! А когда же вы своими делами занимаетесь? Ясно, формально здесь сидите, а соседи за вас, как раньше, кнопки нажимают при голосовании!

- Нет, он точно, реликт! – не могла сдержать своих эмоций Лейла, - Да на фига нам тут тусоваться целыми днями, новые законы на старые менять? Делать нам больше нечего! Это раньше в России кучу всяких поправок и положений по три раза на день принимали, а в Англии, между прочим, они веками работали, и во Франции кодекс Наполеона триста лет действовал!

-  Действительно, а зачем нам тут заседать ежедневно? – удивилась Кира, - Всеми текущими делами занимаются Департаменты, а если необходимо что-то экстренно решить, существует интернет.  Можно просто разослать информацию по адресам, а потом всё обсудить в режиме видеоконференции. Тем более что это доступно любому гражданину, каждый может внести свои предложения. И только четыре раза в год мы собираемся на плановые совещания, да и то на один день. Вот за эти четыре дня производится оплата тем, кто в этом нуждается. Но ещё ни разу никто не заявил о выплате. На постоянной основе и за зарплату у нас работают три человека, но это технический персонал - секретариат.

-  И вот это что - очередное плановое совещание?
- Нет, это внеочередное по экстренному поводу, и опять же – не оплачиваемое! Но вы об этом позже узнаете. Если захотите, - неожиданно коварно промурлыкала Валерия.

- Ну, ладно, посмотрим дальше. Скажите, а это правда, что в Бельгии сейчас пидерское правительство?

- Как-то вы некорректно выражаетесь, мы себе такого не позволяем, - сурово заявила Валерия. – Мы уважаем любой выбор, каждый сам вправе решать, какой путь ему предпочесть. Свобода, знаете ли.

- Да ладно! Зачем же вы тогда   высылаете геев из города? Живут в резервации, как отбросы общества, пособий не получают, я видел!

- А с чего вы взяли, что их высылают? Все граждане имеют право сами выбирать место проживания. Ну, есть, конечно, некоторые ограничения, но все могут жить в чистом районе, главное -  оплачивать жильё. А вот платить они как раз и не намерены, потому, что не хотят работать! Насчёт пособия – на него имеют право только полноценные мужчины, как вы. Остальные обязаны работать, уж извините. Вот геи и уезжают на окраины.

- Ну, ладно, а вот ещё меня интересует, как сейчас арабы живут? Что-то про них ничего не слышно.
- А что – арабы? Со своими верблюдами по пустыням кочуют…. С тех пор, как китайцы изобрели альтернативное топливо, нефть и газ никто не покупает, и арабы опять стали нищими. Теперь Китай в силу вошёл вместе с Индией. Мы с ними сотрудничаем по новым проектам, передовые технологии покупаем, дорого берут! – бойко тарахтела Кира, как будто на рынке помидорами торговала.

- Золотом платите?
- Спермой! В наше время это -  самая ценная валюта. У китайцев сейчас большие проблемы с демографией, после Взрыва у них совсем не осталось полноценных мужчин.

- Надо же! А я думал, они всю планету заселили.

- Увы! У них с этим вопросом просто катастрофа. Если полноценных женщин, в общем-то, достаточно, то все их мужчины абсолютно стерильны. Абсолютно все. Китай теперь - наш постоянный покупатель спермы, – Валерия почему-то пригорюнилась.

- В Корее дела ещё хуже! – радостно вскричала Лейла. – Но это не из-за Взрыва, это компьютерная игра «Настоящая жизнь» страну опустошила!  Корейцы покупают сперму в Европе в неограниченном количестве, даже согласны брать бракованную, но только не американскую.

- Ну вот, значит, я поставляю государству валюту. Мы – мужчины, главное достояние республики! - Максим напыжился от собственной значимости.

- Нет, всё-таки какие они примитивные! Запоминают только то, что им хочется, – прервала его квакающим хохотком Валерия.

- Они и впрямь себя главной ценностью возомнили, - возмущенно проверещала Кира.

 - Да знаете ли вы, кто у нас самая величайшая ценность? Женщины! Настоящие полноценные женщины! Вас, полноценных мужчин, конечно, мало, но вполне достаточно для воспроизводства. В нашей стране вас таких 35, и подрастают новые, у нас есть возможность даже выбирать. И даже отбраковывать некоторых за порочные наклонности, например, за гомосексуальные влечения или по возрасту. А вот женщин, способных выработать полноценную яйцеклетку, у нас всего семь.

- Как – семь?! А как же дети рождаются? Их же больше, чем семеро в год, я сам по телику видел. Даже если они постоянно беременные ходят, всё равно не получается…. Ничего не понимаю! А где они живут, эти женщины?

- А вот это – наша самая большая государственная тайна. Этих женщин мы охраняем крепче, чем Форт Нок-с в довоенной Америке, - терпеливо поясняла Кира, - А беременеть нашим драгоценным женщинам нельзя, у них только забирают яйцеклетки, как у вас – сперму. Так что все наши дети – из пробирки!

- В инкубаторе их, что ли выращивают? – тупо уставился на неё Максим.
- Зачем же – в инкубаторе? Почти все наши женщины способны выносить и родить здорового ребенка. Слышали о суррогатном материнстве?

- Да что мы болтаем! Пусть сам всё увидит! - выкрикнула Лейла.
- Верно, пора уже завершать наш разговор, - зловеще проговорила Валерия и нажала кнопку пульта.


ГЛАВА 6. ВЫХОД ТАМ, ГДЕ ВХОД

На экране Максим увидел ту же самую Валерию, только не спокойную и умиротворённую, а какую-то агрессивную и взъерошенную.

- Вот слушала я вас, господа хорошие, и так скажу: хватит! Хватит с нас проблем! Это же ужас какой-то, как нам приходится скакать вокруг этих ничтожных самцов, чтобы получить от них требуемый продукт! - угрожающе проквакала она.

- А что же делать-то? У нас выхода другого нет! Жизнь и не то заставит делать! – миролюбиво парировала железнодорожница.

- А если тебе это так опротивело, может, ты и выход подскажешь? Кстати, знаменитую Декларацию прав лично ты придумала и протащила через нашу Ассоциацию! - с места выкрикнула Ксения.

Валерия подслеповато прищурилась и продолжила.
-  Отвечаю по пунктам: да, я знаю выход и да, именно я разработала и внедрила в жизнь эту пресловутую Декларацию. А помните, что я вам тогда говорила? Декларация – это троянский конь, который поможет нам разрушить царство мужчин. Да, признаю, многие годы мы унижались, исполняя прихоти вымирающей расы ради того, чтобы максимально заполнить спермохранилище, а заодно и власть к рукам прибрать. Многие из вас до сих пор думают, что собранная сперма позволит нам на долгие годы обеспечить воспроизводство населения. К сожалению, современные технологии не позволяют нам это сделать. Это было ясно сразу, поскольку у нас слишком мало женщин, способных вырабатывать полноценные яйцеклетки. Мы вымираем…. Требовался радикальный подход к проблеме демографии. И работа со спермой должна была дать нам время продержаться, пока наши ученые из Департамента Новых Технологий совместно с Департаментом Медицины искали решение этой задачи. И вот настал, наконец, момент, которого мы ждали столько лет! Годы напряжённого труда наши ученые посвятили этому, в прямом смысле вопросу жизни и смерти. Их усилия не пропали даром. Теперь я могу прямо сказать: сделано величайшее открытие, позволяющее по-новому взглянуть на дальнейшее развитие человечества! Мы стоим на пороге новой Эры! Эры добра, милосердия, гуманизма! Короче, Эры женщин.

Зал загудел. Валерия, как ни в чем, ни бывало, продолжала.

- Более квалифицированно, я думаю, об этом расскажет директор Департамента Медицины, Елена, прошу. Мы пригласили так же заведующих Лабораторией новых технологий для сообщения особо важной информации.

Максим оглянулся на сухонькую Елену. Ну да, это она на экране подошла к трибуне с папочкой в руках, по-старомодному достала листки бумаги, выглядевшие архаично в мире компьютерных технологий, поправила круглые очёчки. Вместе с ней к трибуне, переваливаясь, и опираясь на палку, приближался  странное человекообразное существо, одетое в просторный балахон, наподобие халата. Небольшого роста, объемный, как кубышка, субъект имел две ноги, но четыре руки, а на широких плечах сидели две головы. И головы эти были мужские с бородами и усами.

- Мутант! – подпрыгнул на стуле Максим, - А почему я ни одного не видел в городе?

- Ну, и что, что мутант? Он такой же гражданин, как все, так же работает, и имеет такие же права. В данном случае, это – они, их двое. Карл и Фридрих заведуют Лабораторией новых технологий, очень умные ребята, - осадила его Кира.
Елена, между тем, начала доклад.

- Имея в виду главную задачу глобального, я бы сказала, мирового значения – обеспечить продолжение человеческого существования, то есть, решить вопрос воспроизводства населения, наш Департамент наметил пути его решения.
Максим слушал краем уха, основное его внимание было приковано к мутанту, который с комфортом расположился в широком кресле рядом с трибуной и обе его головы внимательно   следили за докладом Елены.

- Во-первых, необходимо было использовать генетически полноценный материал довоенного происхождения для восполнения естественной убыли населения. К сожалению, имеющаяся база оказалась очень ограниченной. Напомню, если полноценную сперму могли давать 35 мужчин, а в настоящее время к ним добавились еще 14, то женщин, вырабатывающих половозрелые яйцеклетки, годные к оплодотворению, у нас всего 7. И все они довоенного фонда. Все остальные женщины стерильны. Даже те девочки, которые до Взрыва достигли возраста от семи до четырнадцати лет. К счастью, мы смогли добиться того, чтобы практически любая из нас смогла выносить и родить здорового ребёнка. Но, даже используя достижения экстракорпорального оплодотворения и суррогатного материнства, мы не можем обеспечить не только прирост населения, но даже обеспечить простое пополнение естественной убыли. Несмотря на самое бережное обращение с яйцеклетками, их всё равно не может быть больше 84 в год, даже теоретически! А на практике это обычно 74 – 80 новорожденных в год.

- А почему у нас перестали рождаться близнецы? До войны при зачатии в пробирке многоплодие было обычным явлением, – раздался возглас из зала.

- Этот феномен до сих пор не поддается объяснению. Близнецы перестали рождаться не только у нас, во всем мире не зафиксировано ни одного такого случая за всю послевоенную историю, - подала реплику одна из голов мутанта приятным баритоном.

- Но пора уже задействовать девочек, кому до Взрыва было менее семи лет, ведь они уже подросли, – вновь раздался голос из зала.

- Да, и это являлось вторым направлением нашей работы. Эти дети уже взрослые и часть из них нестерильна. Но нельзя их также считать полностью здоровыми. По самым оптимистичным прогнозам, каждая из этих девушек способна выработать от одной до трех половозрелых яйцеклеток…- вступила в разговор другая голова мутанта визгливым фальцетом.

- Но это хорошая статистика! От одной до трёх яйцеклеток! Сколько у нас таких девушек? Почему до сих пор они не задействованы? – понеслись радостные возгласы с мест.

- Их двадцать две. Но вы не дослушали, эти девушки способны выработать от одной до трех яйцеклеток за всю свою жизнь. И никто не знает, когда это произойдёт, – в два голоса возопили бородатые головы.

Зал разочарованно зашумел. Елена согласно кивнула братьям и продолжала.

- Поэтому мы не можем планировать у них забор яйцеклеток. Но в принципе, забеременеть и родить они способны, и, если анализы показывают, что серьезных нарушений у будущего младенца нет, они рожают. Но это даёт очень, очень маленький процент прироста. Для этих девушек мы предусматривали как искусственное оплодотворение, которое очень трудно предусмотреть, так и прямые половые контакты. Да-да, именно эти девушки живут на так называемых Островах Любви, для них мы имитировали довоенную жизнь, пошли даже на создание подобия семей. Но этот проект нельзя считать успешным. Во-первых, повторяю, это даёт очень маленький прирост населения, причем нестабильный и крайне рискованный в смысле здоровья младенцев. Ну, не получается у наших Адамов и Ев заселить планету в её довоенном виде! - эмоциональный возглас Елены нашёл поддержку в зале, шумок пролетел по рядам. Докладчица продолжала.

- Во-вторых, этот проект рискованный с точки зрения душевного здоровья девушек. Получив непосредственный контакт с производителями, они ждали от них определенных полноценных отношений, а не только механического оплодотворения. Да, мы не стали подвергать цензурной обработке художественные произведения! И девушки довоенного рождения, сильно тяготевшие к старым идеалам, составили стереотип поведения исходя из этих источников. Они видели в мужчинах романтических героев, и для них стало большим разочарованием, если не сказать психологической травмой реальное поведение партнёров. Ну, с производителями второго поколения, поселенными в бунгало, мы смогли провести определенный инструктаж под видом конкурса на лучшего мужчину. Нам даже удалось организовать с ними мастер-классы по общению с девушками. А вот с отпускниками, которых мы размещали в отелях, ситуация оказалась безнадёжной.  Они вели себя с девушками стандартно, проще говоря, по-хамски, как привыкли у себя в заповеднике - никакого намека на отношения. Прямых указаний мы им давать не могли, только рекомендации, но они их не принимали во внимание. В результате девушек ждало разочарование и депрессия, а производители забрасывали нас жалобами на их некорректное поведение. Пришлось возвращаться к стандартной схеме обслуживания мужских особей инклюзами, чтобы хоть сперму не потерять, девушек же ждала длительная реабилитация. А это не ведёт к росту рождаемости.

- А дети послевоенного рождения? – включилась в разговор желчная директор Департамента Труда. - Все наши надежды обращены к этим новым женщинам, без них общество обречено на вымирание. Как ни прискорбно это звучит, наш Департамент до сих пор не может даже теоретически ввести такое понятие, как пенсия. Все наши граждане работают в прямом смысле этого слова до самой смерти. Позволить отдых мы можем только заслуженным сдатчикам спермы!

- И тут мы подошли к третьему направлению нашей работы,- спокойно продолжила Елена, – По этому вопросу я попрошу доложить своих коллег Карла и Фридриха.
Мутант подошёл к микрофону, одна голова посовещалась с другой, кивнула, и начала говорить приятным бархатным баритоном.

-  Я понимаю вашу озабоченность. К сожалению, проблема демографии остро стоит во всём мире, и все решают её по-своему. Арабы пустили всё на самотёк, живут в традициях предков, у них сейчас катастрофическое падение численности населения. Американцы, как вы знаете, уже давно имеют проблемы с демографией, поскольку они ещё до Взрыва стали пропагандировать нетрадиционные отношения. Насаждение ЛГБТ привело к катастрофическому падению рождения, после Взрыва они  пытались решить этот вопрос клонированием. Напомни, Карл, -  баритон кивнул второй голове, и та визгливым фальцетом продолжила доклад.

- Вначале проект выглядел перспективным. Первые пять дюжин близнецов казались идеальными детьми, и после трех лет наблюдений американцы поставили клонирование на поток. Клонов изготавливали на специальных фабриках и предлагали младенцев на экспорт. Американцы развернули широкомасштабную рекламную компанию, ну, это у них всегда хорошо получалось!  Правительствам всех стран разослали коммерческие предложения по поставке младенцев, их можно было заказать по каталогам с учетом национальных и расовых особенностей, а также профессиональной пригодности. Предлагались так же типовые модели: воин «Брюс Ли», актриса «Мэрилин Монро», художник «Леонардо» и прочее.

Зал одобрительно загудел.
- Вы помните, какие дебаты проходили в нашем Департаменте по вопросу закупа клонов? – опять вступил в разговор баритон Фридрих, - И сколько баталий нам пришлось выдержать! К счастью, мы не поддались на эту авантюру и позже поблагодарили себя за здравомыслие. Когда клоны достигли пятилетнего возраста, у них произошел первый генетический сбой, кстати, тщательно скрываемый американцами! О проблемах с клонами мы узнали от коллег из Китая, купивших пробную партию. И с каждым годом проблемы только увеличивались. К моменту достижения клонами 14 лет стало ясно, что проект полностью провален. Близнецы, достигшие к этому возрасту половой зрелости, умудрились переболеть всеми известными болезнями, включая сыпной тиф, сибирскую язву, чёрную оспу, холеру, сифилис, скоротечную чахотку и даже чуму!

- Короче, они переболели всеми недугами, перенесенными человечеством за всю историю своего существования, - продолжил Карл, -  Болезни носили ураганный характер и не поддавались лечению.  Те клоны, которые все-таки выжили, начали резко стареть, проявлять гиперсексуальность, гиперагрессивность и яркое антиобщественное поведение. Проще говоря, из идеальных детей они превратились в идеальных преступников.  Вспомните, какая волна насилия захлестнула те страны, которые поддались соблазну приобретения клонов! Клоны вышли из-под контроля, они стали очень опасны. Вооруженные силы многих стран ещё долго вылавливали и отстреливали этот генетический брак. Нам так же пришлось приложить немалые усилия для охраны своих границ, тогда, как вы помните, проводились настоящие боевые действия!

- К счастью, клоны оказались бесплодными, иначе, последствия этого эксперимента могли стать непредсказуемыми, - перебивая брата, добавил Фридрих.
Переждав шум в зале, Карл продолжал.

- Параллельно с работой с производителями, мы занимались разработкой программы, главная роль в которой отводилось детям, зачатым в пробирке. Думаю, дальше лучше заслушать Елену, - головы покивали друг другу, мутант поковылял в сторонку и сел в кресло. Елена приступила к заключительной части доклада.

- Повторяюсь, доноров яйцеклеток всего семь, и все они довоенного рождения.  Мы обратили внимание на одну тенденцию, которая вначале показалась нам незначительной, а именно: рождение девочек сильно превышала рождение мальчиков, что нетипично для довоенной статистики. И с каждым годом эта тенденция нарастала, сейчас процент рождения девочек составляет от 70 до 85 на каждую сотню новорожденных. Все девочки обладают отменным здоровьем и устойчивой нервной системой. Они активны, дружелюбны, проявляют разносторонние способности и настойчивы в достижении поставленных целей. В общении спокойны, неконфликтны, склонны к взаимовыручке, им чужды зависть и интриганство. В то же время нас настораживало, что девушки абсолютно асексуальны. Они не проявляют никакого интереса к представителям мужского пола, не смотрят эротические фильмы, не любят читать любовные романы, а живому общению с молодыми мужчинами, что предусмотрено нашим воспитанием, предпочитают спорт.  В то же время, девушки не проявляют лесбийских наклонностей. Медицинские обследования показали, что их органы имеют стандартное строение, но функционируют необычно, гормональный фон нейтральный, у этих девушек не наблюдалось типичных признаков полового созревания.

- Брось, Лена, свои заумные термины! Скажи по-человечески – чего такого у них не так? Чтобы все поняли! - реплика из зала прервала плавный и нудный, по мнению Максима доклад. Он с благодарностью посмотрел на растрёпанную, в аляпистом наряде Лейлу, ярким пятном сиявшую на сером поле форменных костюмов заседателей.
 Докладчица недовольно поморщилась, но вынужденно пояснила.

- Чтобы тебе было ясно – у девочек не наблюдались признаки овуляции… короче, месячных не было, чтобы уж совсем просто! Как у амазонок…ну, не буду отвлекаться! Мы не нашли этому объяснений, но первоначальный вывод выглядел неутешительно: девушки родились стерильными. Всё-таки мы продолжали свои наблюдения, и теперь я могу сделать официальное заявление, которое откроет новую страницу в науке и перевернёт всю нашу жизнь. Извините, я волнуюсь….  – докладчица выпила стакан воды, нервно переложила свои бумаги из папки на стол, победно оглядела зал и торжественно заявила:

- Эти девушки способны зачать ребенка без участия мужской спермы!
В зале раздался невообразимый шум.

- Слышали мы этот бред!
- Фантастики начитались! Вот куда уходят бюджетные деньги! Наши налоги – на игры разума!

- Чушь собачья! И это называется -  научные исследования?
Заседатели вскакивали с мест, выражая свое возмущение криками и хохотом.

 Елена выждала немного, затем невозмутимо продолжила.
- Я ожидала подобной реакции, я продолжу, а ваши микрофоны временно отключу…. Прошу внимания на экран.

Шум в зале постепенно стих.
- Итак, к нам на приём, вернее, на приём к участковому врачу обратились примерно в одно время восемь девушек, достигших возраста от 16 до 18 лет - это дети из пробирки. У них наблюдались странные симптомы – тошнота, слабость, головокружение. Поскольку в районных поликлиниках затруднились с постановкой диагноза, девушки поступили в наш институт.  Мы были повергнуты буквально в шок, вначале даже глазам своим не поверили: все девушки оказались беременными! Сроки составляли от пяти до четырнадцати недель.

В зале раздались возгласы удивления и сомнения. Елена обернулась к братьям, они, ловко манипулируя с помощью четырёх рук сразу двумя пультами, быстро организовали экран на стене.  На экране появились юные женщины, их округлившиеся животики, экраны УЗИ с шевелящимися зародышами.

- Вы видите девочек на первичном осмотре, они сами были страшно удивлены…. Мы, конечно, проверили все их контакты, всё окружение.  Вы знаете, что каждая беременность, как и оплодотворение или сексуальный контакт с производителями строго контролируется и на особом учёте. Наши спецслужбы искали хищения из спермохранилища или диверсий, но там всё оказалось чисто. Искали хоть самую маленькую возможность сексуального контакта - всё тщетно! Наши обследования, между тем, показали, что все восемь будущих мам – девственницы!

- Вот оно, чудо Божие! Как дева Мария родила Спасителя, так и эти девочки спасут Землю! Они даруют миру новых мужчин и женщин, которые заселят мир в его прежнем виде! - румяная железнодорожница почти рыдала от нахлынувших чувств.

- Ну, это вряд ли! – жёстко прервала её Елена,- Не получится у нас мир в прежнем виде! Вы видели только начальные месяцы беременностей. Сейчас все уже родили прекрасных здоровых детей. Девочек. Все восемь детей – девочки. И ни одного мальчика!

- На что это ты намекаешь? И вообще, восемь – это ещё не статистика!

- Прошу прошения, я не всё сказала. Сразу же после выявления этих беременностей я дала указание провести обследование всех девушек детородного возраста, рождённых после войны.

- И что? Что вы обнаружили?
- Мы нашли еще 20 беременных на различных сроках. Обследования показали, что все они родят девочек.

В зале раздались аплодисменты, восторженные и недоумённые возгласы. Лена, между тем, передала слово заведующим лабораторией, а сама уселась в кресло и принялась жадно пить воду, как будто только что пробежала марафон.

- Мы приложили немалые усилия, чтобы собрать информацию об аналогичных исследованиях и подобных феноменах,  – начал Карл, - Я имею в виду случаи партеногенеза, сиречь, непорочного зачатия. Как вы понимаете, эта тема везде строго засекречена. Но кое-какие сведения наши спецслужбы сумели раздобыть. Что-то мы даже смогли почерпнуть из открытой печати, интересные факты иногда просачивается в прессу, где цензура не слишком свирепствует. Или просто власти не придают значения информации, преданной огласке, а зачастую просто не понимают всей важности этих сведений.  Так, в Китае, где особенно остро стоит вопрос демографии, ажиотажным спросом стал пользоваться недельный тур в Индию. Там, в Бангалоре, где до сих пор проживает Саи Баба, живой Бог…

- Позволь, Карл, но Саи Баба умер ещё до взрыва!

- Я знаю, но вскоре после его смерти появился другой Гуру, который объявил себя реинкарнацией Саи Бабы.  Все его признали, и он теперь творит чудеса, как тот, довоенный. Так вот, продолжаю. Девушки, купившие туристическую путёвку в Бангалор, поселяются в студенческих общежитиях, работают в благотворительных обществах, принимают участие в семинарах и беседах с Учителем, а по возвращении домой рожают здоровеньких детей – девочек. В прессе отзывы восторженные, хотя и несколько двусмысленные, с намёками на крепкое здоровье Саи Бабы.
 
 Карл переждала шум и смешки в зале. Дальше продолжил Фридрих.

– Из новостей арабского мира…. В Сирии, вернее, там, где раньше располагалась Сирия, разразился скандал. В одном из отдалённых аулов, где проживали шесть семей, состоящих только из женщин, забеременела шестнадцатилетняя девственница. Сначала её хотели побить камнями, согласно местным обычаям, но поскольку женщина детородного возраста, а тем более, будущий ребёнок являются собственностью государства, её заперли в доме, а в аул приехал шариатский суд. Разобрались, что единственный мужчина в ауле – 96 летний старик, настолько набожный, что жил отшельником в башне с замурованным входом, еду ему на веревке передавали на десять метров вверх. Старик проводил время в постах и молитвах и когда узнал о беременности девушки, объявил это чудом и заявил, что должен родиться Пророк, который спасёт мир. Других объяснений не нашли. Ближайший аул, где можно было бы встретить хоть какого-нибудь мужчину, находился в 15 днях пути через перевал, да и то с проводником. Так что шариатский суд решил, что проще объявить это чудом, и все стали ждать рождения Пророка. Но родилась девочка. 
 
- А вам не кажется, что всё это уже происходило? – зычным голосом прокричала белокурая Гретхен, игнорируя микрофон. – Практически все религии мира содержат миф о том, как девственница родила Спасителя! История повторяется! Непорочное зачатие – это чудо Божие!

- Это кто там говорит о чуде? Неужели профессор? – не удержалась от ехидной реплики Ксения.

- Именно! Профессор истории! – проорала со смехом Лейла.

- Давайте не будем забывать, что каждому чуду есть научное объяснение, - жёстко оборвала пикировку Елена, вновь овладевшая микрофоном.

- То есть, ты можешь нам это объяснить?

- Конечно. А иначе, зачем мы сюда собрались! Как не покажется вам это странным, именно этим вопросом занимался наш институт в последние годы. В отличие от ранее заявленных направлений работы, жизненно необходимых нации и несущих утилитарное назначение, мы разрабатывали ещё одно, на первый взгляд чисто научное направление. На взгляд нашего Департамента Финансов, постоянно урезавшего нам средства! Наша работа, видите ли, не носила прикладного характера! Мы буквально выцарапывали деньги на свой проект! Зачастую нам приходилось ставить эксперименты на собственные средства! – этот упрёк Елена направила бесцветной тощей женщине, сидящей в первом ряду, и даже пальцем ткнула в её сторону.

- Дай вам волю, вы весь бюджет растащите на свои прожекты! - недовольно пробурчала бесцветная финансистка, в прошлом блондинка.

- Вот такое у нас отношение к науке! - развела руками Елена.

- Да вы на одних лабораторных мышах всю страну разорить можете! Вы же их тысячами заказываете! – не сдавалась оппонентка.

- Наука требует точности! Тебе, как финансисту, это должно быть понятно! Особенно, когда речь идет о судьбе человечества!

- А меня в первую очередь интересует судьба бюджета!

- Брейк! – властно вмешалась Валерия. – Довольно пререканий! Успокойтесь! Леночка, продолжай доклад, только давайте обойдёмся без взаимных обвинений!
Спорщицы ещё какое-то время бросали друг другу беззвучные упрёки, поскольку Валерия предусмотрительно отключила микрофоны, но вскоре они успокоились, и Елена продолжила доклад.

- Так вот, параллельно с официально утверждёнными и щедро финансируемыми проектами в нашем Департаменте проводились научные изыскания…. Практически на голом энтузиазме! – опять сорвалась на упрёк Елена.

- Извините, продолжаю. Ещё до Великого Взрыва в Американском Центре репродуктивной медицины и генетики проводились исследования, о которых даже сообщалось в прессе. Я сумела получить интересующие материалы, спасибо коллегам из Департамента внешней разведки! Я не могу назвать их имена по понятным причинам…. Кстати, работали они безвозмездно, на чистом энтузиазме! Из полученных материалов стало ясно, что в результате исследований американские учёные обнаружили, что у земноводных, а также теплокровных, в частности, у самок мышей имеется способность вырабатывать в своем организме хромосомы, достаточные для зачатия потомства без участия самцов. Хотя эксперименты проводились исключительно на мышах и ящерицах, исследователи не исключили подобной функции и у человека, поскольку мышиные и человеческие детородные органы во многом схожи. К сожалению, в послевоенное время американцы не вернулись к разработке этой темы, как известно, они пошли ложным путем, увлекшись клонированием…. Наш Центр, получив исходные материалы и первичные итоги исследований, продолжил эти изыскания, и я готова сейчас ознакомить вас с результатами наших работ. Я постараюсь говорить, пользуясь популярной терминологией, избегая сложных формулировок, чтобы все смогли разобраться.

Елена переложила свои бумажки и продолжила.
- Как вам известно, в нормальном процессе оплодотворения участвует женская яйцеклетка, содержащая 23 хромосомы и мужской сперматозоид со своими 23 хромосомами. Когда самка мыши не может найти самца и виду грозит вымирание, её организм сам начинает производить сперму под воздействием особого гена, который находится в организме мыши и самка приносит потомство. В ходе своих исследований мы обнаружили наличие этого гена и у человека! Этот ген в обычных обстоятельствах пребывает в спящем состоянии, но может пробудиться при определённых условиях. Мы выяснили, что, стимулируя его выработку, можно обеспечить зачатие ребенка без участия мужской спермы! И именно этим можно объяснить непорочное зачатие у наших девушек, а также у девушек из Китая и Сирии.

- Так-так! Я не поняла, вы там, значит, ставили опыты над нашими детьми? И чем это вы их стимулировали, пользуясь своей бесконтрольностью? Какие такие препараты вы им вводили? А может – облучали? – вскочила с места румяная железнодорожница.

И тут же шквал возмущения взметнулся в маленьком зале, казалось, буря эмоций сметёт всё на своем пути, как цунами и уничтожит не только докладчицу, но и сам зал.

-  Вы ставили опыты над девушками?!
- Возмутительно!!

- Бесчеловечно!
- Да кто вам дал право?!

- Это что же - цель оправдывает средства?!
- Это так вы обращаетесь с нашим генофондом?!

- Да вас под суд пора отдать!!
- Привлечь их к ответу!!

Зал бушевал от негодования. Елена сжала губы в тонкую нитку, лицо её пошло красными пятнами. Мутант подскочил со своего кресла и приковылял к трибуне, встав плечом к плечу с Еленой, Карл и Фридрих что-то говорили ей, а их руки успокоительно легли на её ладони. Она схватила микрофон и прокричала срывающимся голосом.

- И это благодарность за нашу работу?! Оскорбления за величайшее в мире открытие?! Не надо истерик! Я отвечу вам! По пунктам! Итак! - и она с Карлом и Фридрихом начали выкрикивать в микрофон, срываясь, и перебивая друг друга.

- Нет! Мы не подвергали наших девочек никаким облучениям!
- Нет! Мы не воздействовали на их организмы  медицинскими препаратами!
- Нет, мы не нанесли вред здоровью нации!

- И да! Мы сделали открытие! И как бы ни был велик соблазн приписать себе всю славу первооткрывателя, мы не погрешим против истины! Мы только шли в нужном направлении, пока лишь проводили исследования, но результат – живой ребенок, рождённый девушкой без участия мужчины, выдали не мы, а сама жизнь! И не мы придумали новый способ размножения! Великим изобретателем выступила сама Природа!

- И спасибо Департаменту Финансов за их скупость! Только из-за недостаточного финансирования мы так долго не могли закончить этот проект! Мы сумели только завершить теоретические разработки и провели серию опытов над животными! И только-только приступили к экспериментам над людьми! Кстати, подопытными выступали мы сами – сотрудницы лаборатории! Если бы не патологическая скупость наших финансистов, мы бы уже, как минимум, 5 лет назад получили те результаты, которые преподнесла нам сегодня сама Жизнь! Слава Богу, хоть наших теоретических разработок хватило на то, чтобы понять этот феномен, а не спихивать всё на чудо!

Шум в зале сменился напряжённой тишиной, и Елена продолжала уже спокойнее.

- Я не могу пока сказать точно, по какой причине, можно только предположить, что изменения произошли в результате Великого Взрыва. Он воздействовал на всех по-разному. Большинство мужчин погибло, большинство женщин стали стерильными, а у тех, кто остался способным к деторождению и ставших донорами яйцеклеток, произошла мутация на уровне, пока недоступном нашему пониманию. В результате в организме девушек, рожденных из донорской яйцеклетки, пробудился ген, провоцирующий синтез мужской спермы. Именно Взрыв был тем стимулятором, который искали американцы до войны, а мы – последние 15 лет. И теперь новое поколение женщин больше не нуждается в самцах для продолжения рода! Да что там, они нам больше вообще не нужны, раз сама Природа отбраковала их как бесполезный атавизм, ведь в числе новорожденных нет ни одного мальчика! Вы понимаете всю важность этого факта?? Формируется новый тип общества, однородного общества, лишенного противоречий, свойственных существовавшему многие столетия! Представьте, какое это будет гармоничное общество!

Елена на минуту замолчала, у неё перехватило дыхание от избытка чувств, она налила стакан воды и снова одним махом опустошила его. Зал напряжённо молчал, казалось, никто не в силах был осознать значимость сенсационного сообщения. И как снег в июле, как сорвавшаяся с крыши сосулька растерянно прозвенел несвоевременный вопрос:

- А как всё-таки можно объяснить, что рождаются только девочки? С научной точки зрения?

 Карл и Фридрих тоном профессиональных лекторов начали ответ.

- Если обратиться к опыту животного мира….  У части пресмыкающихся на пол потомства влияет температура в гнезде. Если в кладке холодно, у ящериц появляются самки; у Каймановых черепах самки вылупляются либо когда очень холодно, либо когда очень жарко.  Когда самка крокодила откладывает яйца, зародыши не имеют пола. При благоприятных условиях из яиц появляются самцы, а при неблагоприятных – самки, как более выносливые… – начал Карл.

- Так и у нас, людей. В довоенное время, при благоприятных условиях жизни мужчин рождалось больше, чем женщин. А сейчас, когда мы даже воздух для дыхания вынуждены подвергать тройной очистке, выживают и рождаются сильнейшие – женщины, – продолжил Фридрих. - Справедливости ради стоит отметить, что такая закономерность наблюдается не у всех земноводных, а у некоторых рыб наблюдается обратная тенденция, то есть при благоприятных условиях появляется больше самок.

- С другой стороны, нельзя говорить о полной аналогии,- оттеснила от микрофона братьев Елена, - Ведь самооплодотворение в организме мыши происходит только при отсутствии самца и когда существует угроза вымирания вида. У нас, в общем-то, самцов для оплодотворения достаточно, но вот человеческому виду действительно грозит исчезновение! И именно из-за наличия мужчин! Так что Природа приняла решение воспроизводить только тех существ, которые необходимы, а главное – не опасны для цивилизации. Это очевидно! Сам ход Эволюции отбраковал мужскую особь, как тупиковую ветвь развития. Ничего личного! Просто Эволюция закручивает новую спираль, и мужчины в неё элементарно не вписываются!

Елена взяла свою папочку, сгребла в неё листки доклада и демонстративно покинула трибуну, громко стуча каблуками в ледяном безмолвии зала.

Но тишина стояла недолго, внезапно она взорвалась от восторженных криков. Буквально все повскакивали с мест, кричали, обнимались, жали друг другу руки, стучали ладонями по столам и просто кружились в безумном танце и все, буквально все рвались к трибуне, к микрофону. Максим видел, что не только женщины ликовали, генералы также вскочили с мест и с криками «Ура» пожимали руки мутанту. 

Совершенно неожиданно камера выхватила кадр, выбивающийся из общей картины ликования. Максим с удивлением увидел Лолу, рыдающую в голос,  размазывающую косметику по зарёванному лицу и традиционно размахивающую руками. Разрумянившаяся от восторга Ксения, заметившая такую странную реакцию на радостную весть, обратилась к подруге:

- Ты чего, Лола? Что случилось-то? Всё же вышло супер! Мужикам – хана! Чего ты плачешь?

-  Да! Вот поэтому и плачу! Я же надеялась, что эти придурки возьмутся за ум и сумеют всё-таки войти в новый мир как люди и как мужчины!

- Ты их жалеешь?
- Я по ним скучаю! Какие были раньше мужики! Могли и обнять и приголубить! А как они воевали! Как в футбол играли! Боксировали! А теперь осталось  только вспоминать о них.

- Ты скучаешь по ним? Теперь понятно, почему ты эту фирму организовала – «Дикий лес». Имитация прошлого….

- Да! Хоть так вспомнить…. Что угодно отдала бы, чтобы прошлое вернуть!  Зачем, ну зачем эти идиоты затеяли эту дурацкую войну?
- Идиоты потому что! Сами виноваты, теперь ничего уже нельзя сделать.

- А я, дура, надеялась, что они ещё могут подняться! Возродиться, вернуть всё, как раньше было…. Хоть надежда была, а теперь всё, финиш.

- Успокойся, на наш век хватит тех, кто остался, а новым девчонкам мужики на фиг не нужны.
- Тех, кто остался! Смеёшься? Суррогаты! Разве они могут сравниться  с довоенными мужиками?

Ксюша принялась гладить плечи Лолы, сотрясающиеся рыданиями, говорить какие-то утешительные слова. Максим удивлённо смотрел на странную парочку, чьё поведение  резко выделялось  на фоне всеобщего ликования. Неистовая толпа не могла успокоиться, продолжая выражать восторг радостными возгласами, аплодисментами и объятиями.

Наконец, микрофоном завладела Валерия.
- Поздравляю! Поздравляю нас всех с этим великим открытием! Трудно переоценить его значение! Нам больше не нужно прилагать титанических усилий для искусственного поддержания жизни вымирающего вида! Может быть, кто-то сверху решил, что пора заканчивать этот бардак, который устроили эти, с позволения сказать, «цари природы»! Можно ставить точку на их ничтожном существовании! Вычеркнуть из списка живущих! И это, заметьте, делаем не мы, женщины - их вечные жертвы и рабыни, а сама Природа решила, что мы, как вид, можем существовать, только освободившись от них! Наступает наша Эра – Эра гуманизма!

Зал разразился овациями. К микрофону прорвалась желчная женщина - директор Департамента Труда.

- Благодарю! Наконец я услышала слова, которые ждала многие годы! Честное слово, в последнее время я из последних сил терпела этих неполноценных! Только необходимость поступления в бюджет спермовалюты оправдывала их существование, но теперь! Настал, наконец, момент, когда мы сможем освободиться от них! Спасибо за благую весть, позволяющую разрушить навязанный нам мужчинами стереотип общества!
Эта пламенная речь была прервана новым всплеском восторженных выкриков.

- Освободим общество от паразитов!
- Долой привилегии!

- Уничтожим отсталую расу!
- Больше не надо терпеть унижения!

- Пора избавиться от них!

Микрофоном завладела Ксения.

- Мужские особи нам больше не нужны!  Не нужны! Они нам теперь – обуза! Обременительная и дорогостоящая забава! За-ба-ва! Пора разумно взглянуть на ситуацию! Оправдана ли такая роскошь, как содержание дорогих и бесполезных экспонатов? Ведь они теперь всего лишь – игрушки, считающие себя центром Вселенной! Нужны ли они нам? Нет! Пора ликвидировать эту отсталую расу!

- Ты предлагаешь их э… убить? - с энтузиазмом поинтересовалась директор Департамента Труда.

- Зачем? Достаточно лишить их государственного пособия! Сами вымрут! – пожала плечами Ксения.

- А вот у Департамента Медицины есть особое предложение,- вмешалась Валерия.
- Да, в целях рационального использования ресурсов, мы предлагаем продать их, - подала реплику с места Елена.

- Кого продать? – ошеломлённо вскрикнул Максим, озираясь по сторонам.
 Женщины за столиками ехидно улыбались и молчали.

- Кому продать? – прозвучал вопрос с экрана.

- Производителей продадим Китаю. Или в Корею. Они хорошо заплатят. Только продажу надо провести максимально быстро, пока никто не понял, что они уже вообще никому не нужны.

- А как мы проведём сделку?  Ведь торговля людьми запрещена – они же не клоны! Как обойти закон?

- Оформим как долгосрочную аренду со стопроцентной предоплатой. Думаю, в этом вопросе мы найдём понимание в Департаменте Финансов, - не упустила возможность пикировки Елена.

- Да, это возможно и экономически целесообразно, - согласилась финансистка,- Но вы же понимаете, что информация о предстоящем контракте должна быть строго засекречена. И надо найти благовидный предлог, под которым мы выставим на мировом рынке наш товар. Это должен быть какой-то очень крупный, глобальный, я бы сказала жизненно важный проект для такого неожиданного шага. Иначе у покупателей возникнут сомнения и подозрения….

 - Думаю, можно организовать утечку информации о наших генеральных планах покупки северных земель и очистки Балтийского моря, а это колоссальные расходы, - предложила Елена.

- Нужно правильно разработать тактику и грамотно обставить сделку, – подала голос Валерия, - Конечно, хорошо бы продать их всех, но сразу выставлять на рынок большую партию такого редкого и дорого товара нельзя…. Это вызовет подозрение! Думаю, лучше предлагать производителей небольшими партиями разным покупателям, и делать это секретно. Необходимо организовать интригу…. Тут есть над чем подумать нашей внешней разведке! И Департаменту внешней торговли.

- Что это? Что вы тут такое говорите? - Максим больше не мог смотреть и слушать, как деловито эти тётки обсуждали участь живых людей. Решали его судьбу и участь его друзей, как будто контракт о продаже кроликов подписывали!

- Так значит? Одна ведьма убить нас предлагает, другая – продать! Что тут вообще происходит? Кто-нибудь хоть что-то понимает?

Максим в ярости вскочил со стула, отшвырнув его в сторону. Никто не обращал внимания на его демарш, телевизор по-прежнему работал, с экрана неслись возгласы:
-  Да здравствует эра женщин!
-  Долой мужчин!

 А за столиками в бомбоубежище женщины с довольными улыбками спокойно пили водку, нагло улыбались и разглядывали Максима, как бессловесный экспонат. Он поискал глазами Лейлу, которая только что на экране так горько рыдала,  но теперь эта престарелая кукла выглядела абсолютно спокойной и удовлетворённой, она  вместе со всеми  тянула из гранёного стакана беленькую и с ухмылочкой пялилась на него. Это окончательно вывело его из равновесия, он просто взбесился.

- Врёте вы всё со своим непорочным зачатием! Бабы как ящерицы рожать будут? Не верю!  Сказки это! Ха! Это даже не смешно! Вы сейчас всё придумали?!  А насчёт того, что не нужны мы вам… Старые вы ведьмы! Вам-то, конечно, мужики не нужны, а молодые без нас взвоют! Врёте вы всё! Нужны мы молодым, нужны! Вон, какие красотки за нами в очереди стоят! Продавщицы, официантки, домработницы, даже уборщицы – красотки! А проститутки?! Врёшь! Пропадёте вы без нас!

Валерия зашлось от смеха.
- Уборщицы? Проститутки? Это не женщины! Вернее, искусственные женщины – инклюзы!  Это бывшие мужчины, голубые, гомосексуалисты, то есть…. Они - профессиональные сборщики спермы…. Это ваш же брат вас и обслуживает, больше-то они ничего делать не умеют, да и не хотят…. А с настоящими женщинами вы давно не встречались!

- Что??? – от такого поворота Максим пришёл в ярость.  Всё перемешалось у него в голове, за этот день он много чего узнал, и многое из увиденного надолго выбивало его из колеи, ввергало в состояние шока, вызывало приступы ярости, но инклюзы - сборщики спермы окончательно уничтожили в нём последние остатки самообладания.

- Так, значит? Так нас, мужиков, унижать?!

Кровь ударила ему в голову, он кинулся к главному врагу – Валерии, норовя вцепиться в её жирное горло.

Но он не дотянулся до неё, крепкие руки схватили его за плечи, под колени ударили подсечкой, а по голове шарахнули чем-то тяжёлым. Максим растянулся на каменном полу, всё поплыло перед глазами, и он лишился чувств….



ГЛАВА 7.  ТРУДНОСТИ ВЫБОРА

Сознание возвращалось медленно. Максим чувствовал, что лежит на чём-то мягком, укрытый пушистым пледом, нежное прикосновение которого приятно щекотало щёку. Не хотелось открывать глаза, а просто обиженно дремать, свернувшись калачиком, чтобы только никого не видеть и не слышать. Он так и сделал. Прикрыв веки, тихо пригрелся на диване, вдыхая свежий аромат сирени – должно быть, домработница опять принесла букет.

Назойливой мухой зудел пылесос, из эфира лилась песня, женский голос негромко подпевал. Мелодия  показалась знакомой, как будто из его молодости, но текст совсем неизвестный.  Он прислушался: «Герой наш спит две тыщи лет, порядка в мире нет, как нет, но если спящий не проснется, то бомба всё-таки взорвётся. Всё переменится вокруг, и кровь и смерть прольются вдруг, но если бомба не взорвётся, то спящий так и не проснётся….»

Максим поморщился: «Опять бабский канал эта дура включила! И громкость не убирает. Ещё и подпевать вздумала…»

К этим мирным звукам примешивался голос диктора, Максим невольно прислушался.

- …Однажды китайский император сидел в саду и любовался полётом мотылька над цветущим гранатом. Он задремал, мечтая о том, что хорошо бы стать бабочкой и порхать на лёгких крылышках. Как это великолепно!.. Мотылёк нежился в лучах солнца, переносясь с цветка на цветок, потом полетел к ручью, где в лучах солнца играли прозрачные стрекозы, полюбовался зелёным лугом. Порадовался свежему ветерку и вернулся в сад, где в кресле дремал император. Покружив над его головой, задумался, кто он? Китайский император, порхающий мотыльком, или мотылёк, возомнивший себя императором? И кем ему хочется быть? Оставаться бабочкой и переноситься с цветка на цветок или возвратиться, став китайским императором, и завидовать беззаботному полёту?

 Максим рассеянно слушал негромкие слова, произносимые профессиональным дикторским голосом, и постепенно эти звуки возвращали его к действительности. Память услужливо подсунула воспоминания о вчерашнем вечере. Сильно болела голова – там, где его ударили в клубе-бункере, явно назревала здоровенная гематома. Было обидно, что с ним поступили так бесцеремонно.

«По-русски говорят, значит, я не в Китае и не в Корее, не продали, значит, нас пока что… Господи, ну, надо же такое придумать - живыми людьми торговать! Или продали? Тогда кому?»

Хотелось узнать, где он сейчас находится, но открывать глаза боялся. Ещё бы! После вчерашних событий неизвестно, что он мог увидеть, но уж ощупать себя можно без опаски. Максим осторожно высвободил руку из-под пледа и потрогал голову – там точно торчала большая шишка. Он напрягся, прислушиваясь.

Дикторский профессиональный голос, рассказывающий о китайском императоре, перебил картавый не совсем разборчивый говорок, каким обычно вещают преподаватели в университетах.

- А теперь давайте разберёмся, о чём повествует эта древняя легенда? Навряд ли всё дело в простой фантазии императора. Здесь в форме, доступной пониманию современников, говорится о путешествии в параллельный мир. Император проводит своё странствие в образе мотылька, путь его оказался недалёк, всего лишь на соседний луг и пруд, но это оказалось увлекательным приключением! И в конце пути он задумывается, в каком из миров ему лучше остаться? В том, где он как император облечён властью, но обременён государственными заботами или там, где беззаботно порхает мотыльком? Выбор непростой! Конечно, такие странствия необычны и доступны не каждому…

«Какой параллельный мир? Что за бред!» – Максим всё больше раздражался, он пытался отвлечься от посторонней  болтовни и сосредоточиться на событиях вчерашнего дня и плане мести бабам.

- Тут нет ничего необычного, - продолжил разговор басовитый мужской голос, - В истории имеется несколько достоверных примеров путешествий в параллельные миры, а также – во времени!

 - Позвольте, профессор, выходит, действительно существует такая возможность? – прозвучал недоверчивый юношеский баритон.

- Совершенно верно!  – согласился профессорский картавый тенор.

- А как можно попасть в другое измерение?  Или совершить путешествие во времени? – свежий девичий голосок вклинился в беседу мужчин.

- Сквозь чёрные дыры! – заверил мужской бас, - Через так называемые кротовые норы!

- А как их найти? – не унималась девушка.

- На Земле существует достаточно много таких точек, это в частности места тектонических разломов. Вообще, все аномальные зоны – это места силы, где открывается портал в другой, параллельный мир, – авторитетно пояснил профессорский тенор.

- Бермудский треугольник, например? – восторженно воскликнул девичий голосок. - Или Стоунхендж?

Максима раздражало, что ему приходится слушать какой-то бабский канал, он гладил рукой шишку на голове, обдумывая свои вчерашние похождения: мужчины-няньки, искусственные женщины, странный клуб-бункер…. Всё произошедшее казалось слишком необычным, просто невозможным, нереальным, этого просто не могло быть! Ничего этого не могло случиться в обществе, живущем по «Декларации прав мужчин», предоставляющей мужчинам безграничные возможности… сразу после Великого Взрыва…. После окончания Последней Мировой Войны…

Разговор по радио, между тем, продолжался, отвлекая его от важных мыслей, но беседа чокнутого профессора всё больше затягивала.

- Все прорицатели, в том числе Нострадамус, подключаясь к мировому разуму, могли без труда странствовать по параллельным мирам, заглядывая в будущее. Мало того, они имели возможность наблюдать несколько путей развития общества, так сказать, сравнивать миры, и увидеть последствия того или иного события, – рассуждал картавый профессор.

- Существует теория колоды карт Хью Эверета. Множество реальностей существуют одновременно в виде колоды карт. Колоду тасуют, и никто не знает, какая карта, какой мир окажется наверху – в виде существующей реальности.

Максим совершенно растерялся. Вчерашнее абсурдное приключение донимало его, как неразрешимая задача, а слова из радиоэфира прилетели как-то удивительно по теме!
«А что если это как раз обо мне? Они что, намекают, что вчерашний день мог быть прогулкой в параллельную действительность? В будущее? Тогда всё становится понятно! Всё, что случилось – нереально? Этого вообще не было?»

  Это утешало.

- Иногда такие прогулки в других измерения оказываются настолько реалистичными, что путешественник может принять их за настоящую жизнь, человеку трудно понять, где та грань, которая определяет действительность. Когда началось его странствие, когда завершилось, и окончилось ли вообще?

Максим подумал, что может быть это - избавительная подсказка, спасательный круг, чтобы ему окончательно не свихнуться.

Он пытался сообразить: если он вчера совершил прогулку во времени, то, когда она началась? Вчера, когда он впервые за долгие годы покинул границы Маленького Рая или - ещё раньше? А может, он всё ещё живёт в довоенном обществе? Великий взрыв, Декларация, последняя война…  Может, ничего этого не происходило? Не существовало идеального общества, созданного специально для мужчин? Тогда откуда он всё это знает? Он же всё это видел, он жил в этом райском месте, вот и шишка на голове – признак подлинности происходящего. Он получил её там, в этом странном клубе, который сразу показался ему вероломным, предательским.

- Хотя, справедливости ради стоит сказать, что никто ещё не знает, как определить, что на самом деле есть действительность, а где параллельная жизнь.
Максим согласился с этим, он уже не мог понять, что происходило на самом деле, и где граница реальности.

- Есть мнение, что одновременно существует несколько параллельных реалий, так сказать, несколько витков развития цивилизации, и, странствуя во времени, можно увидеть их все.

- Совершенно верно! Имеется теория, согласно которой в тот момент, когда происходит катастрофическое событие вселенского масштаба, например, извержение вулкана, гигантское цунами, всемирный потоп, действительность делится надвое. В одной совершается то самое глобальное происшествие, а в другой удаётся избежать катаклизма, там ничего не случается. Эти обе реальности существуют одновременно и переход из одной в другую возможен. Хотя, события эти могут быть и не такими глобальными, для отдельного человека крахом может оказаться выстрел из пистолета, автомобильная авария, крушение поезда. После этого жизнь этого человека также разделяется и может двигаться в разных направлениях.

- Да, и одновременно с нашим, существуют иные, параллельные миры. Иногда они пересекаются, и тогда некоторые посвящённые имеют возможность наблюдать совершенно необычные, кажущиеся невозможными картины. 

- И не только имеется несколько параллельных миров, но одновременно существует прошлое и будущее!

 - И путешественник может решить, в каком из параллельных миров, и в каком времени ему остаться? Какой из миров ему предпочесть?

 - А почему бы и нет?  Это вполне возможно при определённых условиях, – неслось из эфира.

  Эти разговоры по радио совсем запутали Максима. В уши ему неслись не совсем понятные реплики:

- Портал, соединяющий миры…

- Пространство глушит звуки…

- Звёздные врата, открывающие путь в другие миры…

- Чёрные дыры – это и есть кротовые норы…

- Полярная звезда – это портал…

- Мортидо – смертельный зов…

Максиму стало страшно. Он подумал, где была та самая точка невозврата? Когда случился тот самый катастрофический момент, когда выстрелил пистолет, сошёл с рельсов поезд, взорвалась бомба? Ведь именно в эту минуту, как говорил чокнутый профессор, произошло разделение времени надвое: на будущее и возможное будущее. А вдруг ему и вправду можно самому сделать выбор? Если это так, ему предстоит принять решение, сделать выбор, и что тогда ему предпочесть?

  Может быть, идеальное общество, где выполняются все прихоти мужчин, но, возможно, их вскоре продадут, как кроликов? Да если разобраться, ничего хорошего в том райском месте не было, уродливое это было общество, правду говорила та старая ведьма Валерия, держали их, мужиков, как племенных быков.

 В таком случае, может, лучше  вернуться в очень скучную жизнь, где он каждый день ходил на работу, а жена в законный выходной припахивала его на даче? Кстати, там он треснул себя по голове крышкой от погреба, может, и шишка оттуда…. Может быть, не так уж плохо ему тогда жилось? С ним там считались, никто не мог даже подумать, чтобы избавиться от него даже за деньги. Напротив, жена всегда боялась его потерять и оберегала от сомнительных знакомств с молоденькими девушками, и даже устраивала ему сцены ревности. Ну, да, она за последнее время располнела, но зато она, без сомнения, оставалась женщиной, а не каким-то там инклюзом! Просто красивым искусственно созданным существом неопределённого пола.
 
 Тогда можно только пожалеть о прошлом, где он мог быть творцом и созидателем. И разрушителем? Неужели он сам уничтожил это неидеальное, сомнительное, но интересное, способное трансформироваться общество? Может, надо было как-то подсуетиться, что-то предпринять, чтобы сохранить его, чтобы Взрыва вообще не произошло, и это бабское царство не наступило?

 Ему стало страшно. Нужно было сделать выбор.

 Если он выберет, то где сейчас окажется?

 Неужели в своей замызганной хрущёвке, на диване перед телевизором?

 Или в роскошном особняке?

Тихо шуршал пылесос, слышались негромкие звуки, как будто тарелки стучали на кухне - кто-то мыл посуду. Диктор на радио, закончив заумную беседу о параллельных мирах, перешёл к делам житейским.

- А теперь самое приятное: в нашем городе родилось восемь детей, шесть девочек и два мальчика… и о погоде…

Максим слушал эти мирные звуки безмятежной довоенной жизни и боялся открыть глаза, он не знал, кого увидит: красавицу-прислугу в обтягивающем комбинезоне или растрёпанную располневшую женщину – жену, мать? И где он всё-таки окажется?

 И главное, где он хочет оказаться, и что он хочет увидеть…?