Конкурс Копирайта -К2
***
Улицу Дальнюю правильнее было бы назвать Однобокой или Окраинной, поскольку дома располагались лишь с одной её стороны, а с другой к дороге примыкал старый лес. Зато, какие это были дома! Особняки, сплошь индивидуальной застройки, один краше другого. Настоящие дворцы, хоть экскурсии води. Напротив одного из таких маленьких шедевров с настоящей черепичной крышей, мёрз непрезентабельного вида автомобиль.
В машине сидели двое. Оба неопределённого возраста, с гнильцой в душе и неистощимой жаждой поживиться за чужой счёт. Даже на лицах застыло одно на двоих выражение болезненного азарта, злобы и надоевшего ожидания. Одинаковые тёмные куртки, джинсы, кроссовки и вязаные шапочки, надвинутые на самые брови. Только под шапочками один был лыс, а другой кучеряв. Лысый нервно курил, кучерявый также нервно крутил в кармане ключ. Лысого звали Хорь, кучерявого – Пуня. Оба не сводили глаз с роскошного особняка за ажурной железной оградой.
«Зря связались с этим чёрным магом, ой, зря, - думал Пуня. Ни в какую магию он, разумеется, не верил, но хорошо помнил бабкины россказни о наведении порчи, сглазе и прочей дребедени. Кроме того, привык доверять своему чутью. А чутьё говорило – беги, уноси ноги! И не говорило даже, а вопило во всю глотку. На первый взгляд непонятно чего дёргаться. Вроде всё складывается удачно. И всё же ворочается в душе какой-то вредный червяк и грызёт, грызёт, сил нет. – Не кончится это добром, ох, не кончится. Накроют нас. Как пить дать, накроют, - переживал он. - Как бы свернуть Хоря с этой дороги? Хрена его свернёшь! Сказать? Засмеёт. Ещё и в рыло даст, чтоб не тявкал».
Невесёлые раздумья прервал Хорь:
- Долго ещё эта стерва будет там ошиваться?
- Кто ж её знает, - машинально ответил Пуня, отлично понимая, что напарнику прямо таки зудит поскорей приняться за дело и развязаться с мучительным наваждением. С Хорём всегда было так. Сначала возникала идея. Просто из ниоткуда, сваливалась на голову и не давала покоя до тех пор, пока дело не было сделано. Делом Хорь называл грабёж.
Профессия, призвание, мания – считайте как угодно, но лет с четырнадцати, и до сегодняшнего дня, насколько знал Пуня, других интересов у Хоря не было. В разные годы рядом с ним тёрлись разные люди, но последние три они работали вместе. Конечно, Пуня – трус, размазня, маменькин сынок. Сам это прекрасно знает. Ну, уж какой есть. Хорь подобрал его в ресторане, когда он пускал пьяную слезу по упокоившейся мамочке. Быстро втёрся в доверие, разузнал, что рассопливившийся балбес привык жить на широкую ногу за мамашин счёт, а вот теперь оказался на крутой мели. Для начала хорошо посидели. Потом Хорь раз, другой, третий ссудил деньжат и пошло-поехало. Рестораны, бабы, дорогие шмотки, бери - не хочу, гуляй Европа! Не жизнь – Диснейленд. Пока в один мерзопакостный день Хорь не потребовал вернуть долг. Пуня попытался закатить истерику, но после непродолжительного мордобоя сдался и пошёл делать что велено.
С тех пор они и вместе. Больше провала, тюрьмы, покойников и самой смерти Пуня боялся Хоря, и в этом ключ к успеху. За последние три года ни одного срыва у них не было. Хорь - свободный художник в свободном полёте. Сам рассчитал, сам сделал. Пуня пристяжной. На подхвате. Не лезет с дурацкими советами, не мешает, много не требует. Так, поноет малость, но это можно потерпеть. Зубы тоже иногда ноют. Пуня знал, что Хорь думает о нём именно так, ни в грош его не ставит, но не спорил. Что толку? Хоря не переделаешь. Огребёшь неприятностей – только и всего.
Печка работала, улица была пуста, а Пуня нервничал всё сильнее.
- Ну его нахрен, этого мага. Чую, есть у него сигналка. Не может не быть, - решился он, наконец, подать голос.
Поскольку Хорь молчал, не спуская глаз с ворот, Пуня продолжил:
- Приём сто баксов, народ тропу топчет и чтоб сигналки не было?
- Не егози. Сеня сказал - не подключен адрес к пульту, значит, не подключен. Лёгкая добыча.
- А собака? Видел? Сила!
- Той собаке, баллончик в морду и скисла. Да и не видно её сегодня, так что не бзди. – Хорь в последний раз затянулся, выпустил в приоткрытое окно струйку дыма и загасил окурок. - Ну, слава тебе господи, клиентура отваливает.
Через ограду Пуне хорошо было видно, как из особняка в сопровождении высокого молодого человека вышла женщина в дорогой модной шубке. Хозяин сопроводил даму к машине, привычным жестом открыл дверцу, и столь же привычно захлопнул, едва клиентка оказалась в салоне. Отошёл, помахав на прощание рукой.
Машина плавно тронулась, выехала из ворот, и постепенно набирая скорость, скрылась из виду. Хозяин вернулся в дом.
- Ладно, пошли уже. Наше время, - скомандовал Хорь.
Двери покинутого жигулёнка захлопнулись почти одновременно. Лёгкий морозец пощипывал носы, солнце рыжим боком улеглось в сугроб. Тени от деревьев и ограды удлинились, сделались темнее.
Беспокойство Пуни усиливалось. Противно вспотели ладони, ботинки сделались неподъёмными.
- И чо, нас пустят?
На самом деле Пуне отчаянно хотелось, чтоб вот так всё и закончилось, чтоб не пустили их за ограду, чтоб не сегодня всё это, не сейчас…
- Куда он денется?! Нам назначено на семнадцать ноль-ноль. Мы ж клиенты, идём по записи – осклабился Хорь.
- Да, на лбу у нас написано – состоятельные клиенты. Особенно у меня. Какого чёрта в машине почти час торчали? Чтоб нас застукали?
- Приезжие мы. Опоздать боялись. Эх, Пуня, такие вещи помнить надо.
- Конечно, ты мозг. А я так…
- Задница…
- Ну, знаешь! – Пуня остановился.
Удобный момент обидеться и свалить нахрен. Но не тут-то было.
- Шнеле, ляля!
Вот умеет же Хорь так сказать, словно пёс прорычал. Громадный такой пёс. Того и гляди кинется и перегрызёт глотку. Ноги сами зашагали вперёд. Прощай, удобный момент. Что ж на душе так паскудно-то, а?
Вот и калитка. Хорь сплюнул под ноги и уверенно надавил на кнопку звонка.
-Я вас слушаю, - тотчас отозвался динамик.
- Нам назначено на пять, браться Сизовы. – Деловито пробасил Хорь.
- Прошу. Прямо по дорожке, дверь открыта.
Калитка гостеприимно распахнулась и бесшумно затворилась, пропустив гостей.
Сугроб проглотил солнце.
За парадной дверью оказалась маленькая прихожая, где их никто не ждал.
- Не, всё-таки странненький этот маг. Хоть бы швейцара какого держал, - начал было разглагольствовать Пуня, но под хмурым взглядом Хоря быстро прикусил язык, запоздало сообразив, что будь в доме ещё кто-нибудь кроме мага, их бы здесь скорей всего сейчас не было.
Миновав пустую гостиную, грабители попали в узкий и длинный коридор, в котором Пуне стало совсем невмоготу. Развешенные по стенам зеркала бессовестно и бессчётно отражали его неуклюжую ссутулившуюся фигуру, словно запоминали. И ворочалось в душе нехорошее чувство, будто чьи-то сосредоточенно-внимательные недобрые глазки всё время смотрят в спину. Пуня даже оглянулся несколько раз. Разумеется, никого не увидел, но беспокойство от чего-то усилилось, в горле пересохло и отчаянно захотелось побыстрее унести ноги из этого нехорошего места. «Господи, скорей бы уже», - тоскливо подумал Пуня, сильнее втянув голову в плечи.
Коридор свернул направо и прямо за поворотом Пуня едва не наткнулся на самого себя и ещё одного Хоря. Ойкнул и, отступив шаг назад замер. Немного погодя сообразил, что никаких двойников нет, а прямо перед ним – громадное зеркало от пола до потолка, настолько безупречной чистоты, что не сразу и поймёшь что к чему.
Хорь ругнулся, глянул по сторонам, быстро сориентировался и уверенно продолжил движение к цели. Оказалось всё просто - коридор, уткнувшись в огромное зеркало, вновь вильнул вправо и вывел посетителей к распахнутой двери просторного кабинета.
«Дождливая тьма» - вот что упрямо лезло в голову при виде свинцово-серых стен и окрашенной в чёрное мебели. Впрочем, мебели было по минимуму. Хай Тек – ничего лишнего.
В глубине комнаты располагался стол с девственно чистой столешницей, за которым в кресле-вертушке восседал маг.
Посетителям предлагалось два мягких стула на железных ножках.
Длинный гад, как сразу окрестил его про себя Пуня, всем своим видом вызывал в нём отторжение. Ну, да ничего, Хорь ему быстро рога поотшибает.
Маг, между тем, широким жестом пригласил присесть, но лжеклиенты сделали вид, будто не заметили этого.
- Что ж, рад вас приветствовать, господа. С чем пожаловали?
Пуне показалось, что в голосе мага прозвучала насмешка. Словно он знал ответ наперёд, но хотел убедиться в правоте своей догадки.
Поскольку посетители молчали, маг продолжил:
- Надо полагать вас привели ко мне затруднения денежного характера?
«Сейчас начнётся», - с каким-то отчаяньем подумал Пуня. Под ложечкой противно заныло, но отступать было уже некуда.
- Ага, - по-акульи улыбнулся Хорь. – Проблемы. И решать их будешь ты! – Улыбка схлопнулась, лицо приняло свирепо-наглое выражение. – Выручку, камни, драгметаллы, гони быстро, урод!
Обычно этот приём срабатывал безотказно. Жертва терялась, в считанные минуты добровольно выкладывала нажитое из всех заначек. Некоторые пытались хитрить, но Хоря не проведёшь. Нутром чуял обман и вытрясал всё до последнего.
К большому изумлению Пуни, маг и бровью не повёл. Откинулся на спинку кресла, смерил грабителей взглядом и, издевательски ухмыляясь, изрёк:
- Ну уж нет, господа! Извольте заработать свой хлеб, как зарабатываю его я. Ищите. – И с философским видом скрестив на груди руки, демонстративно развернулся вместе с креслом боком к посетителям.
Хорь молниеносно обогнул стол и с размаху разбил в кровь нос жертвы.
- Не дошло, скотина? Шевелись!
Взгляды грабителя и жертвы встретились, и по выражению лица напарника Пуня понял: этого тощего хоть убей, не расколется. Есть такой странный тип хилых на вид личностей. Снаружи – плюнь – утонет, а внутри – кремень. Не кремень даже, а чёрт знает что такое – самурай, да и только.
Но и Хорь не привык сдаваться без боя. Отступив на два шага назад, быстро выхватил из кармана «макарку» и, прицелившись в голову противнику, процедил сквозь зубы:
- Шевелись, падла, а то убью.
Маг не спеша вытер нос тыльной стороной ладони и, глядя прямо в глаза грабителя, нехорошо усмехнулся:
- А получится?
Пуня зажмурился. Вот этого он всегда боялся. Сейчас Хорь психонёт, спустит курок и будет труп. А это уже не грабёж. Это совсем другая статья…
Сухой щелчок возвестил об осечке. Не может быть! Чтоб у Хоря и осечка?! Ещё один сухой щелчок. Да не может же быть! Глаза раскрылись сами собой. Хорь какое-то мгновение стоял на прежнем месте с пистолетом в руке, потом с тупым упрямством выдавил:
- Ладно. Будем искать, - и двинулся к двери. Проходя мимо, сунул пистолет Пуне, – притормози гоношистого. Свистну - сваливай, - и решительным шагом покинул кабинет.
Пуня опешил. Хорь повёл себя неправильно. Вернее, не так как должен был. Насколько он знал напарника, Хорь никогда не шел на поводу у жертвы. И сейчас, следуя своим правилам, должен был зверски избивать мага. До потери сознания, до полной невозможности предпринять хоть какие-нибудь действия. А только потом отправляться обшаривать дом. И вот вам – здрасьте! Что-то непоправимое произошло между этими двумя, пока они смотрели в глаза друг другу. Непоправимое и страшное. Но поразмыслить дальше на эту тему Пуня не успел.
Маг проворно выдвинул ящик стола.
«Всё, - мелькнула мысль, - капец. Сейчас длинный нажмёт сигналку и капец». – Пуне уже мерещился вой сирен, захват и камера предварительного заключения.
Словно в дурном сне он видел как маг достал из ящика и быстро разложил на столе странные предметы: огарок черной свечи в треногом, густо покрытом патиной серебряном подсвечнике, маленькую каменную фигурку паука и странного вида большой старинный ключ.
- Шат х;а штым, иргэ тстыссс… *
Мало того, что голос мага зазвучал на удивительно низких нотах, постепенно переходя сначала в громкий шёпот, а затем в едва уловимый ухом шелест, так ещё и свеча начала чадить. Фитиль раскалился сам собой, по комнате поплыл тёмный, стелящийся по полу дымок с тяжёлым одуряющим ароматом. Время остановилось. Пуня как заворожённый смотрел на рдеющий кончик фитиля, не в состоянии ни отвести от него взгляд, ни двинуться с места. Спроси его кто, простоял он так две минуты, или двадцать две, он бы не смог ответить. Вдруг откуда-то из глубины дома, из разинутой пасти двери донёсся отчаянный крик. Сердце у Пуни подскочило и гирей ухнуло в пятки. Потому что кричал Хорь. Это что же должно было случиться, чтобы Хорь так заорал? Ещё Пуня видел как дымок, словно живой закрутился на месте, постепенно сплетаясь в клубок. Клуб начал набухать, разрастаться и в самой сердцевине его зашевелилось и начало приобретать очертания нечто живое. Собака? Нет, не собака. Вот показались длинные членистые лапы, покрытые густой чёрной шерстью, похожая на каску голова, нависающая горбом спина. Наконец, открылись красные паучьи глазки и уставились на Пуню.
«Жизнь…настоящая… жизнь…» - зазвучал в голове у Пуни противный слащавый голос, в котором каким-то шестым чувством отчётливо угадывалось желание утолить голод.
Тварь постояла, раскачиваясь на длиннющих лапах, собралась с силами и, пошатываясь, двинулась вперёд. Ужас смял волю, захлестнул Пуню целиком, и погнал вон.
Не помня себя, с криком пролетел он короткий коридор и очутился в просторной зале.
Посреди неё на некотором возвышении размещался стеклянный куб, со сваленными в груду ювелирными изделиями, золотыми и серебряными монетами, маленькими золотыми фигурками зверей, птиц и прочей живности. Над кубом был подвешен зеркальный шар, а рядом на полу с посиневшим и распухшим лицом недвижно лежал Хорь. Правая нога неестественно выгнулась, шапка слетела с головы, а на левом глазу, перебирая лапками, сидел жирный чёрный паук чудовищного размера. Пуня отчего-то вообразил, что это тот самый, из клубка. Вконец обезумев, коротко взвизгнув, он развернулся и понёсся по коридору, ставшему вдруг невероятно длинным. Несчастный беглец успел увидеть как навстречу ему бежали люди в форме, даже обрадоваться им, когда внезапно ощутил острый укол в шею. Жгучая боль пронзила всё его существо, ноги заплелись одна за другую, он понял, что падает, и потерял сознание.
Осознание себя вернулось в темноте. Откуда-то издалека слышались голоса, чьё-то сопение и шелест бумаг.
- Личность покойного вам известна?
- Нет, - Пуня узнал спокойный голос мага и внутренне съёжился. – Эти двое записались на приём по телефону. Но, как оказалось, цели у них были иные. Лысый сначала ударил меня, потом оставил своего дружка удерживать под дулом пистолета, а сам пошёл обыскивать дом. Я не успел предупредить насчёт паука. В тот момент мне это в голову не пришло. Вот – случилась беда.
- А что с этим? Тоже укушенный?
- Нет. Думаю сердце или ещё что. Если б вы слышали, как его напарник ужасно кричал... Хоть и сволочь, а жаль беднягу.
«Лицемер», - подумал Пуня.
- Как, по-вашему, паук оказался на свободе?
- Скорей всего его выпустил сам грабитель. Польстился на побрякушки, а жильца не заметил. Хотя такого не заметить сложно.
- На момент попытки ограбления кто-нибудь кроме вас в доме был?
- Нет. По пятницам с полудня я остаюсь один.
- Понятно... Вы говорите, записались на приём по телефону. Что за приём?
- Я психотерапевт. Занимаюсь частной практикой.
- Лицензия имеется?
- Да, конечно. Всё официально, налоги и прочее...
Послышался хлопок входной двери.
«Да, терапевт. Видели, какой ты терапевт, гад брехливый, - с досадой подумал Пуня, - Жаль у тебя объявление из газеты спросить не догадались».
- Вот и врач, - констатировал незнакомый голос.
Далее какое-то время доносились только непонятные звуки. Затем, как догадался Пуня, вновь пришедший произнёс:
- Пациент в коме. Госпитализируем, – и дальше опять неразборчиво.
Пуню снова окутала тишина, из которой через продолжительное время опять вынырнули человеческие голоса.
- Да зачем? Сами видите…, - начал было молодой женский, но его тут же категорично перебил недовольный мужской:
- Время молчать и время говорить, Ксения. Сейчас время молчать. Делайте что вам сказано. Своё мнение выскажите в ординаторской.
Далее все звуки слились в неясный общий гул, и уже ничего нельзя было разобрать.
«Как верно сказал мужик, как верно!» - думал Пуня. «Время молчать и время говорить. Чего ж я молчал, дурак несчастный? Чего молчал?! Ведь чуял неладное, печёнкой чуял! Да лучше бы Хорь поколотил меня, лучше бы поколотил… Эх, Хорь …»
«А ты знаешь, дружок, как звучит вторая часть присказки? - прозвучал у Пуни в голове до жути знакомый слащавый голос. – Не знаешь... Так и быть подскажу: время раздирать и время сшивать, хе-хе. Но я больше люблю фразу, которой нет в умной книжке: время голодать и время обедать. О, как ты весь задрожал! Не бойся, раздирать тебя никто не станет. У меня другие гастрономические пристрастия. Хе-хе».
«Боже, паук!» - в панике подумал Пуня.
«Хе-хе, узнал. Ты полюбишь меня, дружок. Как самого себя. Хе-хе. Я буду часто приходить к тебе. Ты узнаешь, что чувствует муха в заботливых объятьях».
С невыразимым ужасом Пуня ощутил прикосновенье к своему телу быстрых мохнатых лапок, ощупывавших его со всех сторон.
«Уйди, сгинь, отстань от меня!» - в отчаянье беззвучно закричал он, прекрасно понимая, что ничего не может сделать, что для окружающих людей он просто коматозник, и они не знают, что с ним происходит, и не могут ему помочь.
«Ууум, какой темперамент, - продолжал издеваться невидимый, но хорошо осязаемый паук.– Мне нравится! Ну-ка посмотрим, что у тебя внутри».
Странная сладкая боль пронзила Пуню. Так иногда у него бывало с женщинами. Вернее сначала так показалось. На самом же деле было иначе. Боль опустошала его, наполняла ужасом и в то же время приносила смутное непонятное наслаждение.
«Выпей меня за один раз, выпей, дай мне умереть!» - взмолился он.
«Нет, дружок, я буду приходить к тебе снова и снова, много-много раз. И постоянно рассказывать что-нибудь полезное из умной книжки. Повышать твоё образование. Учился-то ты паршиво, хе-хе. Знаешь, в ней ещё написано: время рождаться и время умирать. Пришла твоя очередь подружиться с Безносой. И дружить ты будешь долго. Хе-хе».
«Зачем? Почему долго, почему я?»
«Зачем? Хороший вопрос. Затем, чтобы когда придёт твоё время заново родиться, ты помнил, к чему приводят жадность, трусость и неуёмное желание иметь сразу очень много, не особо напрягаясь. Хе-хе».
***
* Шат х;а штым, иргэ тстыссс… - непереводимый набор слов. Любое совпадение звучания со словами на любом из языков чисто случайно.
© Copyright: Конкурс Копирайта -К2, 2013
Свидетельство о публикации №213091001302
рецензии
http://proza.ru/comments.html?2013/09/10/1302