Ночью шел дождь. Он мерзко стучал по скату крыши, и казалось, будто тебе в голову вдалбливают гвозди. В общем, уровень хреновости зашкалил и я проснулся.
На часах было около трех часов ночи. Опять долбил сушняк. Я подошел к графину с водой и тут заметил, что над потолком, у вентиляционного отверстия, висело желтое облако.
В МОЕМ номере висело чертово желтое облако!
Наверное, самая дибильная мысль – это отогнать облако обратно в вентиляцию. Причем сделать это своей же незащищенной рукой.
Браво, Андрей, именно она и попала в твою сонную голову!
Я залез на табуретку и дотронулся до облака. То, что снаружи казалось мягкой воздушной подушечкой, на самом деле являло собой теплый пульсирующий комок энергии. Я сунул руку до запястья в середину сгустка и почувствовал твердый шарик внутри. Он был такой противно-теплый, что мне захотелось его лопнуть.
Лопнул. Комната на мгновение осветилась ярким желтым светом и все. Облако пропало.
Я со спокойной совестью лег спать. Уже засыпая, заметил краем глаза, как что-то маленькое поползло по стене и скрылось за шторой.
…Я открыл глаза и увидел, что нахожусь в белой комнате. Встал, отряхнулся и увидел Полину. Она что-то кричала, но я ее не слышал. Она упала, тянула ко мне руки и кричала. Но я не мог пошевелиться, не мог услышать ее. А потом зашли люди в белых костюмах и утащили ее. А я смотрел и не мог понять, что со мной и где я. Почему я не могу пошевелиться, почему не могу крикнуть. Я смотрел на Полину и видел ее слезы. И мне самому захотелось плакать. Зарыдать в голос и умереть. Только бы они отпустили мою сероглазую красавицу. Как же я хочу обнять ее и пропасть в этом привычном сером мире.
Не
Трогайте
Полину…
Стук в дверь разбудил меня. На часах было 10 утра. Впервые я проспал завтрак и поход к Грисгору. Открыл дверь. На пороге стоял Карл. Я пригласил его войти.
- Да нет, я, наверное, тебя в коридоре подожду. Ты давай быстрее. Дело есть. – Он скороговоркой выплеснул на меня поток слов и ушел.
Через полчаса мы уже стояли у автомата с шоколадками, и он потихоньку начал выкладывать мне свой рассказ:
- Я вчера ходил по парку и заметил еле приметную дорожку, уводящую в сторону. Ну и конечно не упустил момента пройтись по ней. Наверное, я был тихим, как хорек, раз меня не заметила охрана. Через минут 20, наверное, я вышел к башне. Может, помнишь, ту металлическую хрень. – Конечно, я помнил, эту отливающую на солнце установку. Помнится, я нехило удивился, когда, въезжая в Альму, увидел ее. – Ну, так вот: я подошел к ней вплотную. Вокруг этой установки стоит забор с колючей проволокой, а на ее территории бродит толпа ученых и врачей.
- Ну и что? – Я до последнего не понимал этого сыщика.
- Да то, что под Альмой есть еще один центр. И мне кажется, что это далеко не центр психической реабилитации.
- А откуда ты узнал о существовании еще одного центра?
- Там, на территории башни нет земли. Там есть мост, соединяющий вход в башню с той тропинкой, а все остальное – это эскалаторы, подобие метро и спусковые лифты.
Я не мог этого себе представить: эскалаторы и лифты, уходящие глубоко в землю никак не укладывались в моем сознании. Но отказаться от похода туда было просто невозможно и на завтра мы условились встретиться у фонтана и пойти на то место.
Попрощавшись с Карлом, я пошел на лужайку. Издалека я увидел Полину, которая сидела на траве и что-то писала.
- Андрей! – Радостно крикнула она и побежала ко мне. – Как я рада, что ты пришел. Мне так много хочется тебе рассказать. – Ее глаза так блестели, что-то ощущение счастья от встречи передалось и мне.
Когда мы, обогнув водоем, сели близ зарослей тростника, Полина посерьезнела и спросила у меня примерно вот что:
- Андрей, ты веришь в Бога?
- Эм, ну как сказать…Я не верю в Бога, как в человека. Бог – это сущность. Единое, огромное непонятно что, находящееся рядом. Все время. И в нас тоже есть Бог. Только кто-то выкидывает его из сердца, а кто-то, наоборот, любит и ценит эту часть своей души. Я так думаю. Это есть моя вера.
- Ну, вот и я примерно так думаю. Мои родители кричали, что во мне сидит демон, потому что я не могла ходить в церковь, креститься, с упоением смотреть на батюшку и слушать его речи. Был даже смешной случай. Мне было лет 7 тогда, и я все время ходила во сне. Так вот, я сидела на проповеди и думала о том, что будет, если я дерну батюшку за бороду. Под эти мысли я заснула и угадай что?
- Ты дернула попа за бороду? – Я удивился и рассмеялся одновременно. Представил картину, как маленькая девчушка подходит к большому, толстому попу и что есть мочи дергает его за бороду.
- Да! – Полина рассмеялась своим искренним, открытым смехом и мне на душе стало светлее. – Родители тогда меня первый раз к бабке в деревню отправили «демонов изгонять». А вот теперь я здесь. Они посчитали, что у меня психическое расстройство и закинули сюда. Я думаю, они считают меня неким ребенком-уродцем, по моральным принципам. Но я не обижаюсь на них, нет. Просто вот так не повезло нам всем.
- Ого, ну и фанатики твои родители…и давно ты здесь?
- 3 месяца. Каждый день, как приговор. Тут все сковывает свободу. И, знаешь, этот газ…он не для лечения. Я часто вижу облака у себя в номере. Вчера розовый, сегодня синий…
Итак, Полина подтвердила мое ночное приключение. Еще немного поболтав о всякой ерунде, мы разошлись по номерам. Полина напоследок сказала мне:
- Знаешь, я вот разговариваю с тобой и думаю, что мы рождены умереть. Бог сделал нас такими: мы должны сиять, дарить свет людям, а потом взорваться на мелкие части и стать звездами на небе. Мы рождены не для этого века. И одновременно мы рождены для него. Чтобы изменить мир и подарить людям тот самый свет, который мы топим в глубинах нашей души. Я хочу помочь людям, понимаешь? – Она резко подняла голову верх и пронзительно посмотрела мне в глаза. И я утонул в них. И обнял ее. Она не сопротивлялась. Наоборот, положила мне голову на плечо и прижалась ко мне что есть силы. Она была такой теплой, такой родной. Наверное, мне можно написать книгу на тему моих эмоций и чувств, которые я чувствовал, обнимая Полину. Немного постояв так, она каким-то образом проворно высвободилась из моих объятий и быстро-быстро ушла. А я остался один на один со своими мыслями и сладким запахом ее тела…
Вечером Катюша предупредила меня, чтобы я больше не забывал о походе к Грисгору иначе «произойдет нечто ужасное». Так она мне сказала. Я принял это к сведению и, как можно быстрее, вытурил ее из номера.
Катюша для меня теперь являлась чем-то вроде куклы, марионетки в умелых руках кукловода. Вот бы узнать, кто этот кукловод…