В воскресенье утром фрау Розенталь проснулась от крика. Она опять видела во сне что-то ужасное: они с Зигфридом убегали. Где-то кое-как спрятались, преследователи сначала прошли мимо, но потом их заметили и стали издеваться.
Вдруг Зигфрид побежал, она за ним. Она не могла так быстро бежать, как он. Тогда она закричала:»Не так быстро, Зигфрид! Мне не поспеть! Не оставляй меня одну!»
Но он поднялся над землёй и полетел. Сначала низко, потом всё выше и выше и скрылся за крышами домов. Она стояла одна на Грайсвальдер штрассе, слёзы текли по щекам. Вдруг большая вонючая рука закрыла ей лицо, и голос прошептал в ухо:» Старая еврейка, наконец-то я тебя поймал.»
Фрау Розенталь уставилась в затемнённые окна, через щели жалюзи в комнату проникал рассеянно дневной свет. День неторопясь забирал ужасы ночи. Опять настал день! Опять она проспала сенатора судебной камеры, единственого человека, с которым могла бы поговорить! Опять весь день одной, 12 часов, 15 часов! Она больше этого не выдержит! Вечно видеть своё бледное лицо в зеркале, пересчитывать деньги — нет так дольше нельзя. Эта запертость была мучительнее всего на свете.
Фрау Розенталь быстро одевается, подходит к двери, тихонько открывает задвижку и проскальзывает в коридор. В квартире тихо, и в доме тихо. Дети ещё не шумят на улице, д.б. ещё очень рано. М.б. советник ещё в своём кабинете? М.б. она ещё может сказать ему доброе утро, обменяться 2-мя, 3-мя предложениями, которые придадут ей мужества, вынести бесконечный день?
Решившись нарушить его запрет, она проходит по коридору в его кабинет. Свет из открытого окна пугает и на секунду ослепляет её. Но ещё больше пугает её женщина, которая чистит ковёр. Это сухая старая женщина с платком на голове, конечно, служанка.
Заметив фрау Розенталь, женщина прерывает работу, смотрит на неё и пару раз зажмуривает глаза, как-будто хочет прогнать навождение. Потом она начинает шипеть и руками отгонять непрошенную гостью: «Кыш-кыш! Кыш-кыш!»
Фрау Розенталь отступает и спрашивает, с мольбой в голосе:»Где советник судебной камеры? Мне нужно с ним сейчас же поговорить!»
Уборщица, молча энергично мотает головой. Потом опять начинает её прогонять: «Кыш-кыш, кыш!», до тех пор пока фрау Розенталь полностью не покидает комнату и возвращается в свою. Там она опускается в кресло, в то время как уборщица тихо закрывает за ней дверь, и разражается слезами. Всё напрасно! Ещё один день, обречённый на одинокое бессмысленноё ожидание! Сколько всего случается на свете, м.б. Зигфрид как раз сейчас умирает, или немецкая бомба убивает её Еву, а она должна продолжать сидеть в темноте и ничего не делать.
Она мотает головой: она больше так не будет сидеть! Если она д.б. несчастной, если она вечно должна быть гонима и жить в страхе, то она хочет сделать это по-своему. Пусть эта дверь навсегда за ней закроется, она этого не может изменить. Это гостеприимство было по-доброму задумано, но оно не для неё.
Фрау Розенталь опять у двери, передумывает, возвращается и берёт толстый золотой браслет с сапфирами. Пожалуй, так...
Но уборщицы в кабинете не оказывается, окно закрыто. Фрау Розенталь стоит в раздумьи перед входной квартирной дверью. Вдруг она слышит стук тарелок, следует ему, пока не оказывается в кухне, и находит там служанку.
Фрау Розенталь показывает ей браслет и говорит, заикаясь:» Мне, действительно, нужно поговорить с советником. Пожалуйста!»
Служанке на этот раз поднимает брови, бросает короткий взгляд на браслет, и начинает опять на неё шикать. Опять фрау Розенталь оказывается в своей комнате. Тогда она бросается к ночному столику, вынимает из ящик снотворные таблетки, которыми до сих пор не пользовалась, высыпает 12 или 14 штук в руку, подходит к умывальнику и проглатывает их, запивая стаканом воды. Сегодня днём она будет спать. Вечером поговорит с советником о том, что делать дальше. Она ложится, не раздеваясь, на кровать, натягивает на себя одеяло и смотрит в потолок, ожидая сна.
И он, кажется, действительно приходит. Удручающие мысли и страх исчезают, глаза закрываются, все мышцы расслаблены, она почти уснула...
Но вдруг как-будто рука вытягивает её обратно с порога сна в бодрствование. Это её ужасно пугает, от страха она вся съёживается, как от внезапной борьбы...
И опять лежит на спине и смотрит в потолок, опять приходят старые мучительные мысли, вызывающие картины страха. Потом постепенно всё успокаивается, глаза закрываются, приближается сон. И опять на его пороге она получает толчок, и судорога сводит всё её тело. Опять она прогнана из мира покоя и забытья...
После того как это три или четыре раза повторяется, фрау Розенталь перестаёт надеяться на сон. Встаёт, медленно подходит к столу, на котором стоит поднос с едой, но есть ей сегодня не хочется...
Она садится, задумывается, частично понимает, что таблетки в ней что-то изменили, если и не усыпили, то пропал страх, не дающий покоя. Она просто сидит и порой даже начинает дремать, потом опять совсем бодрая... Проходит какое-то время, мало или много, она не знает, но часть этого ужасного дня уже позади...
Вдруг она слышит шаги на лестнице. Один момент она понимает, что этого не может быть, но этот критический момент ясного рассудка быстро проходит. Она опять напряжённо прислушивается к шагам. Человек с трудом поднимается, постоянно останавливается, делает передышки, покашливает и продолжает подъём. Теперь она не только слышит, но и видит. Она отчётливо видит Зигфрида, как он поднимается в их квартиру. Они опять его истезали, на голове повязка, вся промокшая от крови, его лицо в кровоподтёках от кулаков. Из его груди, побитой ударами сапог, вырывается свист и стон. Она видит, как он исчезает за поворотом лестницы...
Некоторое время Фрау Розенталь сидит без единой мысли в голове, она забыла и советника, и то, о чём они условились. Она должна пойти наверх в квартиру, что подумает Зигфрид, когда он в ней никого не найдёт? Но она так ужасно устала, ей почти невозможно подняться из кресла!
Она всё же встаёт, достаёт ключи из сумочки, берёт золотой браслет с сапфиром, как талисман, который может её защитить, и медленно, пошатываясь, покидает квартиру. Дверь за ней захлопывается.
После долгих раздумий уборщица будит советника, но он опаздывает удержать свою гостью от посещения этого слишком опасного мира.
Фрау Розенталь не замечает, как на лестнице проходит мимо какого-то человека. У неё лишь одна мысль, как можно скорее попасть в квартиру с Зигфридом.
Балдур Персикэ останавливается в полнейшем недоумении, когда мимо него проходит Розенталь. Пропадавшая несколько дней Розенталь явилась этим утром, в тёмной вязанной кофте, без жёлтой звезды, с ключами и брасдетом в одной руке, другой с трудом держась за перилы, подтягивает себя наверх. Вдрызг пьяная!
Один момент Балдур ещё стоит с открытым ртом, в полном ошеломлении, но когда Розенталь исчезает за поворотом лестницы, он приходит в себя, и рот его закрывается. У него такое чувство, что настал нужный момент, теперь он может действовать. Только бы не ошибиться! Нет, на этот раз он всё провернёт один, без братьев, без отца, без Боркхаузена. Он не позволит им всё смазать!