Приятно поделиться добрым воспоминанием и хорошим впечатлением. В субботу 14 сентября этого года в Пустыньке поблизости от места, где когда-то была усадьба Толстого, состоялся первый международный фестиваль Козьмы Пруткова.
Горожан повезли на автобусе от метро «Московская» и в пути поэты с писателями наговорились всласть, особенно в хронической пробке у поворота на Колпино. Часам к двум на тропе от автобуса к полевой кухне нас в костюмах той эпохи встречали представители хозяев и снабжали программкой. Кто хотел, мог в группе «В КОНТАКТЕ» узнать всё заранее, кто сторонится виртуальной жизни, читал с листа, ободряясь чудным ароматом гречневой каши, не оставлявшим равнодушными даже сытых. Поскольку автор из интернетзависимых и об ожидаемых событиях имел представление, двинулся прямо к каше, но программку прихватить не забыл.
До парада литературных мистификаций, имевшего быть с двух до трёх часов дня, самая сплочённая группа литераторов была замечена в очереди к полевой кухне. И каша того стоила! Под навесами на столах жаждущих ожидал чай, квас и пиво. У запасливых было с собой, конечно, но и тут таился сюрприз: попытки выявить в запасах что-нибудь, кроме виски, не увенчались. Объяснение этому фестивальному феномену ещё дадут, вероятно, грядущие поколения, но... продегустировав всё, что заметил, автор определил однозначно: во фляжках и пластиковой таре был только этот напиток – виски. При этом ни одной стандартной бутылки в поле зрения не определилось ни разу, кроме пивного пластика, конечно. Уже улучшая самочувствие светлым нефильтрованным, автор в первый раз за этот особый день подумал, что нетленный дух Козьмы Пруткова тут присутствует. Хотелось искусства и добавки каши, но до самого обеда было только искусство. Зато много!
Место проведения от печальных толстовских руин отделяло метров сто. Кочковатый пустырь выкосили, подсохшие обрезки стеблей неистребимого борщевика оказались удобны для тушения окурков. На десятой части гектара организовался круг палаток и тентов для отдельных действ. Курящие выбегали из палаток и резво возвращались к процессам.
Почва с её неровностями и сорняковыми пеньками ощущалась всей стопой через подошвы летней обуви отчётливо, а погода порадовала таким ясным бабьим летом, что подозревать дух Козьмы в сговоре со стихиями было уместно. Если вообразить себе это кольцо палаток перстнем, то роль адаманта исполнила любовно устроенная эстрада. Там выступали самые важные гости, пел наши и болгарские песни ансамбль и там же вручали награды.
На полпути от центра фестивального круга до руин казачество жарило шашлык. Областных жителей чистым воздухом не удивишь. Для выходцев из каменных джунглей, не пожелавших утонуть в наших питерских болотах, симфония природной свежести и аппетитных запахов в сочетании с творческим ропотом, доносящимся из палаток, с гомоном говорунов в рассредоточенных по полю компаниях и с речами выступающих в той палатке, где концентрировался твой главный интерес... Понимаете, эта особая комбинация смыслов, звуков, видов и запахов – настоящий праздник!
Кровососущих из палаток изгнали особыми излучателями, мощности усилителей хватало, чтобы несколько десятков слышали своего выступающего чётко, но фон не ускользал. И когда на эстраде в чтецах и музыкантах наступала пауза, талантливый гитарист наигрывал соло из ранних Pink Floyd, а душа рвалась ввысь...
По этой ссылке услышите то же, что и мы тогда, но на сцене играли без слов и только акустику из самого начала.
http://grooveshark.com/#!/s/Wish+You+Were+Here/4Zl0G3?src=5
Было волшебно и удивительно по-прутковски. Название песни обычно переводят, как «Рады, что вы тут». Один шутник в далёкие советские времена утверждал, что смысл названия: «Вам бы туда попасть»... По следующей ссылке можно послушать весь альбом:
http://grooveshark.com/#!/album/Pink+Floyd/8564046
Если кто-то скажет, что дух Козьмы не любит ранний Pink Floyd, не верьте злослову! Теперь точно любит.
С двух до трёх часов по плану было общение с нашей группой изданий и презентация очередного номера возродившегося журнала «Ленинград». Как ни жаль, но о «Параде мистификаций», о встрече с А. Могучим и С. Носовым и о встрече с представителями литературных объединений Ленинградской области на базе лито «Мгинские мосты» впечатлений не имею – интересное происходило одновременно. Вот уж воистину, если ты не виртуальный, быть тебе рабом времени и пространства.
Наша палатка была полна. Говорили о недавнем юбилее журнала «Вокзал», о славном и скорбном прошлом «Ленинграда» и возвращении журнала к жизни, о школе для юных дарований в Аничковом. Поэт и прозаик Антон Погребняк прочитал одну из лучших миниатюр редактора поэтических страниц журнала «Вокзал» Оли Туркиной, поэт Николай Неронов читал один из лучших стихов постоянного автора представлявшихся журналов Елены Качаровской. То, что нормальные мужики взялись озвучить написанное от женского лица – тоже было по-прутковски. Сами попробуйте, увидите, как это сложно, если не кривляться и не пародировать. И им удалось!
Особый интерес вызвал рассказ о школе для младших. Слава литературного объединения, живущего в стенах бывшего Дворца пионеров, и так велика, но живой разговор о том, как помогать юным и как не ранить – это специально, как пиар-экспромт, не срежиссируешь. Желающих выступить хватало, никакой предварительной записи не велось, ощущение литераторского «джэма» одаривало радостью. И тут виртуальный Козьма нам ещё раз улыбнулся. Олег Чабан поведал о критике, Сергей Шаповалов показывал третий номер «Ленинграда» и описал, как воспринимали тот, первый, в блокадных окопах, авторы представляли не столько себя любимых, сколько коллег и издания. Критическое высказывание гостя, имеющего репутацию серьёзного поэта, не сбило приятного настроя, но потом он представил свои личные достижения и после чтения имперского стиха образ Пруткова показался присутствующим самой своей чеширской улыбкой. Никто Козьму не увидел, но многие ощутили.
Учителя из Никольского интересовались, почему в названии журнала «Другие Люди» две большие буквы. Роман Всеволодов, уважаемый «папенька» и «Вокзала», и «Других Людей» объяснил. Это концептуально. Многие никому не известные и нигде не печатавшиеся авторы в этих журналах обретают имя и путь. Не в том дело, что есть ЭТИ и ДРУГИЕ, а в том, что другие после журнала перестают быть безликими. Другие и Люди становятся именами собственными. Иногда публикация меняет судьбу автора. Должен заметить, невидимый Прутков ухмыляться под такие речи и не подумал. Он был романтичен и задумчив.
Туманная, как сырое утро в нашем городе, концепция журнала «Вокзал» – тоже вполне по-прутковски. Как бы англичане ни гордились тайной первейшего клона планеты, его условно называют Шекспир, даже если предполагают авторство сверхталантливого вельможи. И кто кому маска, кто кому покровитель – вопрос, на который ответа уже не будет. Это же и не клон в привычном понимании, ибо были реальные люди со спорными свойствами. Создать виртуальную личность большого масштаба с весомым творческим багажом, да ещё и втроём... Как это по-нашему! С первых номеров журнал «Вокзал» принимал тексты, а автор имел право вообще не появляться в поле зрения редактора и коллегии. Не придавалось значения именам и репутациям. Всё говорил текст. Произведения Пруткова долго воспринимались, как плоды трудов реальной личности, но... Мы же знаем, как было! Сейчас знаем. «Вокзал», будто в память о Козьме, изначально принял право автора на транзит и анонимность. Произведение важно, псевдоним или паспортное имя – нет. Если бы творчество Толстого и Жемчужниковых было бы ничтожным, хоть Козьмой Шекспирычем назвали бы, а затея бы кончилась ничем.
Начиная поход, уносим ли мы с собой вокзал, когда вагон двигается и всё началось? Или в памяти образ, воспоминание уже отличается от скрупулёзно исполненного снимка вокзала и остывающий след путешественника – всё, что оставил человек позади, а впереди у пассажира цель. Путь, прибытие, открытая карта... А помнит ли вокзал нас? Что это за место, где кто-то побывал однажды, а кто-то бывает часто, но все хотели одного и того же? Есть ли биоэнергетическая субстанция, учитывающая нас, пополняемая нами? Как-то не верится в односторонний процесс – с закрытыми глазами мы без особых проблем вспомним множество вокзалов, а они нас... Нет? Пальцев на руках не хватит, чтобы сосчитать авторов, помнящих журнал и имеющих в душе его образ. А «Вокзал» их помнит? Даже тех, кого не существовало, кто был не воплощённым автором, а ипостасью, одним из слепков с ума и фантазии реального человека с совсем другим именем или без имени, а только с псевдонимом, присвоенным в сети придуманной личности. Но у этого генетического брата или сестры Пруткова были произведения и было важно позволить встретиться читателю и тексту. Как пассажиру с дорогой! Без вокзалов и поездов притопывать на месте и кричать «чух-чух, ту-ту!» можно сколько угодно. Пока фонтан не иссякнет...
До четырёх часов планировались мастер-классы, встреча с Константином Мелиханом, с художниками-карикатуристами и чуть позже творческий вечер Владимира Стоянова (Болгария), но мы всё пропустили. У нас в палатке был мастер-класс автора афоризмов писателя О’Санчеса. И тут дух Пруткова нас не оставил без авантюры! Поблизости скромно прогуливалась китайская делегация. Грех было не пригласить их и поспели они аккурат к афоризму: «Даже китайцы не могут подделать индийское кино!» Готов спорить, писатель это сделал не нарочно – просто совпало. Да? А вот довольная физия незримого покровителя фестиваля свидетельствовала, что бывают только непознанные закономерности! Но несомненным перлом дня было сверхлаконичное: «ИНЦЕСТ С КОЗОЙ». Это настолько в лоб, но так изящно и настолько про козлов двуногих, что... Ну, нет слов. Только аплодисменты! Жаль было отпускать писателя. Назвал он действо «Ближе к слову» и все присутствующие приблизились. Козьма свидетель!
А вот и кульминация. С половины шестого в желтовато-красноватых красках подкрадывающегося заката приступили к торжественному – состоялось награждение победителей конкурса Козьмы Пруткова от «Литературной газеты» и награждение лауретов Международного фестиваля Козьмы Пруткова 2013. Тра-да-да-даммм!!! Фанфары!!!
За успехи в создании пьес медаль и сопутствующее получил Роман Всеволодов. Не только аплодисменты. Были приветственные клики и видно было, что от души. Радостно шумела молодёжь из Аничкова, а солидняк просто хлопал. Выкрикнуть что-то бодрящее и поздравительное хотелось и мне, но в группке седовласых и полысевших мы просто улыбались и аплодировали. Медаль лауреата за публицистику получил Сергей Шаповалов. Я бы добавил номинацию «За подвижничество» и дал бы ещё. Но о медали с ликом Козьмы я потом ещё скажу. В конце.
Награждалось больше десятка талантливых и послуживших пером отечеству, но всех перечислять не буду. После вручений было горячее у полевой кухни, вольное общение и весёлый фестивальный бардак. Было тепло душевно и уезжать не хотелось. Телесно было тоже тепло и многие провели день в рубашках, а солнышко нас приветствовало. Ехать подано было уже около восьми. На закате становилось прохладно, но не градусы и скука увели с поля. Подустали. Насыщенный день был. И хороший.
Шутки кончились. Давным давно мещанство стало сословием и внесло в культуру империи нечто, сподвигшее Толстого, уже известного и даже маститого, побороться с тупняком и пошлостью. Субкультура прислуги была своеобразным клоном культуры господ. Ухудшенная копия? Да, кладите кальку на холст и срисуйте «Утро стрелецкой казни» или «Богатырей» специально для оклеивания сундука, сбацайте на гармошке с балалайкой шлягерочек из Чайковского. Если образование и склонность позволит, писните слезоточивое танго или душещипательный романс под титры «ДОМА-2». О прозе просто промолчим. Конечно, при скромном даре и без образования даже частушки по-шариковски получиться могут хуже кабацких. Как ни киркорься, как ни пугачись, а дозвездиться до классика шансы не очень, разве что пшикнешь на манер бракованной петарды. Вот только борьба с омещаниванием со времён появления незабвенного Козьмы Пруткова не осадила мещанскую культуру на подобающее место. И пошлая версия империи даже в нынешней постсоветской мутации так тиражирует помпезную серость, что мещанская кажется победившей, а бывшая культура и на статус субкультуры не очень-то тянет. Или?..
Когда смотрел на медаль с ликом Пруткова, показалось, подмигнул мне бронзовый Козьма. И было в его плутоватой усмешке что-то типа намёка и совета. Даже два совета: НЕ СКИСАЙ и НАЧНИ С СЕБЯ!