-Лапушка, что-то недоглядели наши и зарубежные модельеры... Ну как так??? В горы??? Бухгалтера... Бухгалтер на горных лыжах... Ну архаизм-же право... Где ты видела бухгалтера на горных лыжах? И вот сижу я в фуникулёре... Сижу напротив любимой жены... А она без декольте... Ну хоть предупредили-бы организаторы, что декольте моей жены не входит в программу нашего зимнего турне...
-Лен, мне вот тут мне Ваня рассказал в аэропорте... Ну ты-ж его знаешь... Он просто так не может. Ухохочешься. Один Грузин... Так вот. Один Грузин у другогого Грузина спрашивает- "Слушай, Генацвале, вот вроде ты Грузин, и я тоже вроде Грузин... Но почему, уважаемый генацвале, хоть мы вроде оба Грузины... И ты - грузин, и я тоже Грузин... ... Зая, а в фуникулёре, при минусовой, точно сношаться не рекомендуют??? Ну... Не рекомендуют... не запрещают-же... Не эстэтично как-то. В фуникулёре... Передо мной такой пейзаж...-Я не про горы... И без сношения??? Ну как скажешь.
Я бухгалтер, в конце концов, а не бандит с большой дороги всё-таки... Но ты сегодня ТАКАЯ... Лапа, я тебе когда Есенина последний раз читал??? Ну значит, возобновляю забытую традицию. А что это??? Да фигня... Это реактивные самолётишки куда-то намылились долг Родине исполнять. Шагане, ты моя, Шагане...
Так щебетал, придуривался и читал Есенина, один бухгалтер, сидя в снизсходящем фуникулёре. Он сидел лицом к приближающейся огромной снежной лавине... И беспокоился о больном сердце жены напротив...
Та лавина прошла мимо.
И их счастье продолжилось. Но вспоминая те страшные минуты - он задумывался, что двадцать лет спустя - как-же она ему дорога. Он понял это там. В Приэльбрусье.