I.
Городишка Ч., что притаился на левом берегу совсем почти пересохшей речушки, является одним из тех многочисленных внебрачных детей районных центров, о которые изо всех сил стараются забыть нерадивые высокопоставленные опекуны из области. Впрочем, порою каким-то удивительным, непостижимым для ума образом, некие крохи с барского стола смахиваются в сторону этих самых «малышей», которых и на карте-то не всегда с первого раза отыщешь.
Вряд ли стоит списывать подобные из ряда вон выходящие события на проснувшуюся у чиновников совесть, по причине полного отсутствия последней у любого наделённого мандатом представителя власти. Таков негласный закон карьеры бюрократа: получил полномочия – сдай совесть взамен.
Словом, денежные вливания в такие населённые пункты - это как метеоритный дождь или полное солнечное затмение: явление крайне редкое, а потому загадочное и в высшей степени удивительное.
Достаточно лишь сказать, что в подобных городишках, сёлах и деревеньках значительно чаще можно встретить людей, наблюдавших привидений, очевидцев НЛО и свидетелей Иеговы, чем особ, собственными глазами видевших те самые государственные средства из бюджетных фондов нашей с Вами обожаемой Родины.
II.
Павел Казимирович в сотый раз недоверчиво посмотрел на графу «сальдо исходящее» в банковской выписке, лежащей на столе прямо перед ним. Затем он поднял глаза, долго и упорно сверлил ими стену, пока не решился посмотреть на документ финансовой отчётности в сто первый раз.
Градоначальник пододвинул к себе телефонный аппарат и нажал большую красную кнопку.
- Да, Павел Казимирыч, - раздался спокойный женский голос после непродолжительного шипения и длинных гудков в динамике.
- Лидочка!
- Слушаю Вас.
- Отмени-ка все встречи на сегодня и вывеску повесь на входе «Неприёмный день».
- Хорошо. Что-то случилось?
- Потом расскажу. Как справишься, сделай 2 кофе и дуй ко мне.
Мэру города Ч., как и всякому мужчине, вставшему перед непростым выбором, просто необходимо было посоветоваться с женщиной. И в 99 случаях из 100 – не прислушаться к её мнению, а потом горько об этом сожалеть. А Лидочка (для всех остальных Лидия Яковлевна) была не только секретарём городского главы, а и являлась по совместительству его законной супругой, хотя любители сплетен наоборот утверждали, что жена мэра была по совместительству его подчинённой. Сами понимаете: любой маленький городок – как змеиное кубло в октябре - всегда кишит ядовитыми языками.
Тем временем секретарь, гонимая женским любопытством, уже справилась со всеми заданиями, поставила себе и благоверному по чашечке ароматного кофе и с любопытствующим взглядом игривого щенка села напротив Павла Казимировича.
Мужчина немного ещё для приличия попребывал в раздумьях, потом настучал пухлыми пальцами незамысловатую мелодия по крышке стола, после чего протянул заветную бумагу собеседнице.
- Вот! Этой суммой мы от сегодняшнего дня располагаем. Я маркером выделил для тебя.
Глаза Лидочки округлились.
- Мы?
- Ну как мы? Город, конечно же.
- А-а-а, - уже менее заинтересовано протянула женщина, - и на что пустишь деньги?
- Ну-у-у …. как городской мэр и порядочный человек, я просто обязан сделать что-то выдающиеся для нашего города. Поэтому первой мыслью у меня была покупка рентгеновского аппарата для местной больницы. Ты же знаешь, что только стоит закашлять и сразу же доктора выписывают направление на область. А туда ехать три часа почти. Так и помереть не долго.
- Это да, - кивнула супруга.
- Вот и я о том же. Только первой ли, так сказать, необходимости предмет? Обходились ведь раньше без этого аппарата? Да и когда наш трудяга ещё в областной центр выберется, как не на больничном? Получается, такой возможности людей лишаю.
- Тоже верно, - не мешала мысленному процессу супруга Лидия Яковлевна.
- И тогда я решил вложить средства в подрастающее поколение: отдать их на школьные нужды.
- Что же, похвально.
- Похвально то оно похвально, но ведь оба мы знаем, какой жук этот директор ГОРОНО? Захапает все деньги в карман и всё тут. Разве можем мы так рисковать народным добром? – всем своим видом мужчина выражал сейчас такое благочестие, что святые лики просто поблекли бы на его фоне.
- Разумеется, не можем.
- Потому я и подумал поднять духовность – реставрировать храм.
- Тоже богоугодное дело.
- Правильно. Но ведь на эти нужды уже столько лет все жители стягиваются по ниточке. Каждый имеет возможность внести свою малую лепту. И тут появляется вся сумма сразу! И что делать обычному человеку? Получается, мы отбираем у простого рабочего шанс сделать доброе дело? Не хорошо.
В кабинете воцарилась тишина. Мэр задумчиво повертел в руках степлер, открыл крышку и даже заглянул внутрь данного офисного инвентаря, как будто ответ находится там, внутри, но в степлере были только скобы.Тогда взволнованный мужчина резко вскочил со своего огромного, видавшего виды кресла, выполненного из качественного кожзама ещё во времена его далёкого предшественника, фамилию которого вспомнят разве что старожилы, да и то не без усилий. Одним махом он преодолел просторы кабинета, распахнул огромное, засиженное мухами окно, и полной грудью втянул в себя воздух главной городской площади, пахнущий выхлопными газами, старой пожухлой листвой и ещё чем-то странным и неприятным. Но чувствовал он себя сегодня едва ли не Христофором Колумбом, гордо взирающим с главной палубы каравеллы "Санта Мария" в бурлящий океан подвигов и возможностей. Для него в этом воздухе витали лёгкие нотки океанского бриза и утренней свежести.
Немного придя в себя, наш герой медленно проводил взглядом старенький автобус марки ПАЗ, который со звуком огромной детской погремушки проехал по бугристой, словно поверхность Луны, площади города и скрылся за поворотом, оставив на память о себе лишь большую чёрную тучу копоти. Вслед за ним, подскакивая и отчаянно пытаясь объехать хотя бы самые большие выбоины и лужи, проследовал жигулёнок цвета переспелой сливы, в странную красноватую крапинку ржавчины (будто слива загнилась). Водитель умело маневрировал между местными кратерами, даже не подозревая о том, какую фору мог бы дать со своим умением участникам ралли внедорожников Париж-Дакар.
- Безобразие, - проконстатировал градоначальник, - не дороги, а позор один. А это ведь, можно сказать, визитная карточка любого города. Вот проедут по нашему населённому пункту туристы из заграницы и какое мнение у них сложиться о городе Ч.? Подумают, что захолустье?
- И окажутся абсолютно правы.
- Нет. Не будет этого! Не в моё правление! Сейчас же перечислю средства местным дорожно-строительным фирмам. И чтобы к вечеру завтрашнего дня не хуже, чем в столице! Чтобы не одной неровности или шероховатости до самой границы города, - мэр ещё раз бегло взглянул на выделенную жёлтым маркером цифру, - да что там, и ещё 50 километров после окончания границы.
- Ну и замечательно. Звать кассира? Мария Станиславовна!
- Стой, женщина! Не пори горячки! – мэр с силой схватил супругу за плечо, принялся оглядываться по сторонам с видом матёрого заговорщика, а потом медленно наклонился к самому уху собеседницы и вдруг перешёл с истошного крика на еле различимый шепот. - Хорошо … залатаем …. а весной дороги как всегда уплывут. А с ними и наши … кхе-кхе … народные денежки.
Образ всемирного отчаяния отразился в глазах власть имущего мужа. «Что-же делать?», - шептал он искусанными, пересохшими губами, нарезая идеально ровные круги по старому паркетному полу кабинета. В какой-то момент он ужасно запаниковал и безжизненно свалился на своё рабочее место в позе потолстевшего роденовского мыслителя.
Но вскоре мэр совладал с эмоциями и таки взял себя в руки. Да и тяжело ли взять себя в руки, когда в этих руках уже находится n-ная сумма денежных знаков?
- Может, сиротам отдать в дом малютки? – разродился ещё одним вариантом горе-благодетель.
- По-моему, отличная идея, - поддержала Лидия Яковлевна, которой весь это театр одного актёра уже толком поднадоел. – Дело благородное, да и в порядочности управляющей, Зинаиды Михайловны, никто в округе не усомнится. Знаешь ведь, что она последнее из дому тащит, лишь бы дети были накормлены и одеты.
- Знаю! – пауза, скрежет ржавеньких шестерёнок в голове Казимирыча. – Вот поэтому и нельзя. Она, может, и честная такая, потому что бедная! А тут такое искушение. Нельзя так жестоко испытывать хороших людей. Не имеем права, понимаешь?
- Так куда же тогда?!? – впервые выразила нетерпение жена.
И вот тут мэр взорвался, словно динамитная шашка в эпицентре пожара. Судорожно вопя и брызжа слюной, он провозгласил речь, которая являла собой такой ярчайший образец красноречия, что, казалось, пусти его сейчас к народной трибуне, его не то что выбрали бы пожизненным мэром городка Ч., а и президентом, царём, императором.
Солнце уже совсем спряталось за горизонт печальных серых крыш, а редкие прохожие, очутившиеся в тот вечер недалеко от здания горисполкома, всё ещё слышали обрывки фраз «чтобы ни копейки мимо» … «чтобы все видели куда и на что пошла каждая монетка» … «чтобы ни у кого сомнений не возникало» …
III.
Не прошло и месяца, как городишка Ч. обзавёлся одной из немногих своих достопримечательностей. Огромный трёхэтажный коттедж нового мэра, Николая Кирилловича, возвышался теперь гордым каменным титаном среди понурых и скучных соседствующих домиков - собратьев-коротышек. Словно бедные родственники, жались окрестные халупки к сему великому архитектурному творению, создавая невиданный контраст, от которого огромный замок казался ещё шикарнее и неуместнее в этих местах, как будто могучий ураган принёс его из богатых краёв, или мощное землетрясение разрушило всё вокруг, но чудом обошло стороной этот дом.
Огромные, выполнение под мрамор колонны, два балкона, четыре лоджии, большие панорамные окна с наружными арками, мозаичные витражные стекла чердачного помещения, и, конечно же, шатровая крыша, украшенная блестящим металлическим шпилем с шедевром художественной ковки на верху – большим золотистым солнцем, которое в ясную погоду было видно и из соседних округов. Кроме того, словно всего перечисленного было мало, новый городской глава установил во дворе многоярусный фонтан в виде искусственного водопада.
Местные жители по-разному относились к этому сооружению, но каждому было ясно, куда пошли все без исключения средства, выделенные областью. И ни копейки мимо. Всё очевидно и прозрачно, как и мечтал предшественник.
Но куда же подевался сам старый мэр? Чтобы узнать ответ на этот вопрос, нам с вами придётся проехаться по пыльному бездорожью города Ч. На самую его окраину, где расположен медицинский центр для душевнобольных.
Совсем недавно тут появился новый обитатель, который с первого же дня стал любимцем здешнего медперсонала. Об этом говорит хотя бы тот факт, что Павел Казимирович – единственный пациент, к которому все, от главврача до санитаров, обращаются исключительно по имени отчеству.
Всегда вежливый и опрятный, в идеально выглаженных брюках, чистой светлой рубашке, при галстуке, ходит он повсюду со своим чемоданчиком, да всех участливо так и деловито обо всём расспрашивает. Зайдёт, бывает, в столовую, посмотрит на голые стены, старые кастрюли, да небогатые харчи, почешет тыковку и тут же выпишет тысяч пятьдесят - шестьдесят на нужды кухни. Или за неравной борьбой дворника Петровича с опавшими листьями понаблюдает, да и выделит тому средства на покупку подметально-уборочной машины. По праздникам даже щедрые премии персоналу выписывает. Для этих целей экс-мэру презентовали старый, изгрызенный кем-то из бухгалтеров карандаш, а чековой книжкой ему служит прошлогодний перекидной календарь, выброшенный кладовщиком и бережно подобранный Павлом Казимировичем.
И знаете что удивительно? Многие даже не выбрасывают эти чеки. Хранят, как реликвию – автограф единственного в мире честного политика. Пусть и бывшего.