Ухта. Куры в обморок попадали. Второй рассказ

               

    Ухта продолжала жить своей размеренной жизнью. Мы с сестрой ни разу не пожалели, что решили поменять море на «деревню наших предков», так говорила сестра. Я же канючила, что нас хрен  несет за сто верст киселя хлебать на старости лет. «Ну, до старости нам еще как до Москвы раком, так что пакуй чемоданы»,- отрезала сестра. Зов предков, видимо, был силен.
   
    Я открыла глаза и сразу посмотрела на «ходики». Ну, просто этнографический музей: гирьки в виде еловых шишек, кукушка застряла насовсем в потертом домике. Дед Павел сказал, что пружина поистрепалась или уржАвила, зато «времечко шолкают как семочки». А «нашолкали» они уже почти девять. Горницу (так тут говорят, прямо Рубцов какой-то)  заливал солнечный свет, ставни были уже открыты. Я встала и вышла на крылечко. Посередине двора босиком стояла сестра в ночной рубашке- руки в боки, ноги босы- и пристально смотрела в сторону огорода. Этот чапаевский взгляд не предвещал ничего хорошего.
Надо бы сорняки выполоть,- сказала Лена, не глядя на меня.
В такую жару? Смерти моей хочешь?
Ладно. Оставим до вечера,- неожиданно согласилась она. Тогда умываться, одеваться, в гости пойдем к тетке Наталье, она собиралась шанежки делать- заодно и позавтракаем, всё самим не гомониться.
                Я очень любила шанежки, но идти к тетке Наталье, которую я видела последний раз лет двадцать назад, не хотелось.
Да ты не волнуйся,- прочитала мои мысли сестра,- развлекать её не придется: она сама спросит и сама ответит, а мы будем слушать и кивать.

   От холодной воды сводило зубы. «Воду-то не подогрела! Встала- черти в кулАчики не ударили, а вода- лед, умывайся тут!» Сестра и ухом не повела на мое нытье.
Вишь, как на тебя деревенская жизнь действует- бабушку вспомнила (это она про «черти в кулачики»- бабулино выражение). Шевелись! И конфеты не забудь! Шоколадные! Она любит!
                Тетка Наталья, которой было уже под восемьдесят, жила через пять домов от нас. Звали мы ее тетка, а была она нам  дальняя родня. Вообще, было впечатление, что половина деревни состояла в родственных связях, которые никто и никогда не пытался хоть как-то распутать- родня и все тут. «Седьмая вода на киселе»,- однажды прокомментировала  эту ситуацию баба Таня, в народе Батаня, и «через это» подруги не разговаривали аж два дня.
   Мы шли по дороге, и я, как в детстве, шлепала всей ступней в  теплую пыль, истертую в воздушную пудру. Шлеп! И вздымаются клубы «дыма», которые потом медленно оседают на дорогу, долго рассеиваясь.
                - Прекрати, мы же из-за тебя как чушки в гости явимся.
                - Да тебе самой охота шлепнуть,- подначила я сестру.
     - Охота,- и шлепнула так, что нас заволокло по самые коленки. Мы засмеялись и ускорили шаг, прочь от этого   курящегося светло- бежевого облака.
                Пройдя доволь изрядное расстояние, с учетом дальнего раположения        домов друг от друга и  участков, окружавших дома, мы наконец подошли к дому Натальи. Она сидела на лавочке перед домом, а рядом с ней её подруженька  Батаня, обе в белых платочках и цветастых передниках. В руках у них были длинные, сучковатые палки, которыми они периодически стучали по земле перед собой. Неподалеку гуляли куры, тихонько квохча, «шоркая» чешуйчатыми лапками землю и траву, и  что-то там периодически выклевывая. На стук палок хохлатки не обращали никакого внимания. Мы расцеловали морщинистые щеки наших старушек, все поохали-поахали, и мы встали перед бабульками, загораживая обзор.
             - Девки, сдвиньтесь в сторону, курей не видать,- сказала Наталья. Вишь вон , коршун  кружит, ждет, когда мы варежку разявим, подлец!
- Да как он с такой высоты успеет слететь?- не поверила я.
- Ой, девка, и глазом не сморгнешь! Камнем падает,- ответила Батаня, прикрывшись ладонью от солнца и поглядев в небо.
- Вот сидим и пасем,- добавила тетка Наталья.
Она встала, схватилась двумя руками за поясницу, покряхтела и прислонила свою  хворостину к лавочке.
-  Пошли в хату- шаньги на столе с пылу- с жару, молоко в крынке- племяш привез с Красного Яру.
    И в этот момент мы услышали глухой удар у кустов и громкое, отчаянное кудахтанье, срывающееся на что-то, похожее на писк.
- Убил, убил, сатана!- завопила Батаня, размахивая палкой.
    Все произошло так стремительно, что в это трудно было поверить. Огромный коршун с размахом крыльев метра в полтора (так мне показалось) уходил в небо, держа в когтях растрепанную и все еще издававшую какие-то слабые звуки курицу. Было слышно, как он мощно рассекает воздух крыльями. В траве, перед кустом калины были рассыпаны кружочком белые перья и пух. Но самым ужасным было то, что остальные куры, все до одной, валялись кто где без дыхания с закрытыми глазами. Мы вчетвером секунду оцепенело смотрели на дохлых кур.
- Разрыв сердца,- тихо сказала сестра. - ****ец!
- Кто где был, тот там и помер,- прошептала я. Жесть!- сказал бы мой сын.
- Можа откочаем ешо,- без особой надежды в голосе сказала Батаня.
    Мы вышли из ступора и пошли к месту побоища. Тетка Наталья и Батаня взяли на руки по курице и начали их легонечко трясти, при этом Наталья пыталась ногтем подковырнуть клюв курицы и дунуть ей в рот, а Батаня пальцем пыталась приподнять белесое, накрепко закрытое веко. Мы сидели на корточках у двух других тел. Я нервно дергала пеструшку за лапы, а Лена у своей пыталась поднять крыло. От бессилия мы не знали, что делать. И вдруг моя курица открыла глаза, прямо как в фильме ужасов, потом дернулась и вскочила на лапы. От неожиданности я ойкнула и села в траву. Курица закудахтала и понеслась к дому. В это время остальные «испустившие дух» соплеменницы начали чудесным образом оживать. Те, кто посмелее, чинно потопали к кустам, а остальные засеменили к лавочке. Куры, которых держали на руках наши бабушки, вывернулись одна за другой и, распластав крылья, плюхнулись на землю, постояли, встряхнули перьями и продолжили отчаянно скрести  траву, как ни в чем не бывало.
                - У этих шок, - резюмировала сестра.
               - Анчутки! Мать вашу етить,- очнулась тетка Наталья. - Да они в обмороки попадали, а я было померла!
- Ой, нет, бабоньки, это они прикинумшись перед этим иродом. Сучки!- обругала в сердцах кур Батаня.
               - Тьфу! Профуфырили курицу! Шаньги,шаньги! Принесла вас нелегкая! Разявы!-  заключила тетка.
   Она быстро поковыляла к дому, оглянулась и громко буркнула: «Танька, ну чё зенки-то выпучила? Курей постереги, девки оголодали совсем, пойду покормлю.»

   

       Вечером мы до одури пололи грядки.
-Какое на хрен море, отдуваясь сказала Лена. Клуб кинопутешественников в чистом виде.
Да, уж!- ответила я. Ухта рУлит!
И не говори,- отозвалась сестра.