На моей книжной полке есть книга в голубом переплёте "к новой жизни". В ней собраны рассказы писателей Щ3. эту книгу я прочёл перед самой поездкой в Германию, в предисловии книги было написа¬но, что в Лейпциге находится Литературный институт жмени Иоганнеса Р.Бехера. В Лейпциг-то я как раз и направлялся. И решил, что обязательно загляну в Литературный институт*
Ж случилось всё по-иному, наши немецкие друзья устроили нам такую горячую во всех смыслах встречу, что ни минуты свободной за все 22 дня в ГДР у нас не было. Программа была насыщенной, интересной и захватывающей от начала до конца. Немцы вообще встают очень рано. В шесть утра мы все уже собрались внизу, у входа в гостиницу. А домой возвращались, когда было уже темно, Мы осмотре¬ли все самые важные музеи ГДР, побывали в 15 городах республики, мы успели обойти лучшие магазины и облазили Саксонскую Швейца¬рию, мы встретились с ведущими философами, социологами ГДР - немецкими коллегами и имели с ними время обсудить все самые важные проблема нашей науки. Мы встречались с немецкими студентами, рабочими, крестьянами, устроили вечер дружбы со студентами Болгарии, Че¬хословакии, Румынии, Чили и других стран. Наконец мы устали и нас потянуло домой.
- Так я и не побывал в Литературном институте и даже не узнал где он находится - сказал я своим немецким друзьям в самый последний день, когда мы подводили итоги своей поездки.
- Вы хотите знать где находится литературный институт? - спросил меня доктор Гёршлер, наш бертройер в Лейпциге. И он сказал мне, где он находится. Я сразу успокоился. Оказывается, я был в Литературном институте. Не совсем в нём, конечно, но в том здании, где он разместился, я был.
Это здание - здание бывшего суда Германского рейха. В 1907 году здесь обвинили Карда Либкнехта в государственной измене.
В 1933 году здесь проходил знаменитый процесс о поджоге рейх¬стага. Геринг и фашизм обвиняли Димитрова и коммунистов. А полу¬чилось наоборот: Димитров и коммунисты обвинили Геринга и Фашизм.
В 1952 году здесь открыли музей Георгия Димитрова. Музей между-народного рабочего движения.
Здание имперского суда построили в 1885 году. Тяжёлое, серое, мрачное. На вечные времена. Прошло чуть боль¬ше 50 лет и здесь открыли музей рабочих.
Опишу как могу зал суда. Его конечно много раз описывали. Но я тоже опишу. Опишу так, как я его увидел. Своими глазами.
Теперь я в Ленинграде и Лейпциг далеко. Но на столе у меня две цветных открытки. На одной музей имени Димитрова снаружи. Тяжёлое, серое здание. А на другой - зад имперского суда. Тяжёлые кожаные кресла судий. Во главе большого тяжёлого полукругом стола. В центре самое тяжёлое кресло, с самой высокой спинкой. Здесь сидел предсе¬датель - бывший министр юстиции и премьер - министр Саксонии, он же президент сената доктор Бюнгер. Вокруг него, на креслах поменьше сидели члены четвёртого уголовного сената имперского суда. Среди всех этих «уголовников», по левую руку от председателя чинно восседал, выделяясь, советник имперского суда, старый подстрекатель доктор Кёндерс, известный по многим процессам против «левых». Не даром же он был «левой рукой» Бюнгера. Остальными членами сената-"уголовников" были доктор Фрёлих, Лорщ и Руш.
Перед судейским столом стоит маленький столик, крытый зелёным сукном. Сюда клали тяжёлую библию. Над ней произносили клятву, говорить только правду.
С правой стороны стола кроме этих пяти кресел стоит ещё одно - шестое. На нём сидел премьер-министр и министр внутренних дел Прус-сии, обвинитель Геринг.
Впереди этого полукруга стоит ещё один стол, за ним восседали главный прокурор империи доктор Вернер и его помощник, фанатичный антикоммунист директор земского суда доктор Парризнус.
Вся эта шайка и судила коммунистов. В путеводителе по музею про них сказано: Бросается в глаза соответствие социального про¬исхождения, карьеры и политической физиономии тих представителей немецкой юстиции. Все они произошли из кругов землевладельцев или высших чиновников. Все они были кайзеровскими офицерами в Первой мировой войне. Все они прошли обучение и школу реакционной немец¬кой юстиции".
«Бросается в глаза», Я стою в зале суда и смотрю на эти тяжёлые кресла. Давно нет тех, кто сидел на них. Но верно: бросается. В путеводителе есть о них ещё две строчки: «Они были активными членами правых партий и организаций Веймарской республики. Некоторые всту¬пили в фашистскую партию и её организации».
"Они были..." Слава богу!. Были.
А теперь я расскажу про скамью подсудимых. Она слева от стола. Вся ограждена деревянным барьером.
Георгий Димитров сидел на заднем ряду. Вот его стул. Второй справа. Рядом седели его товарищи Благой Попов и Василь Танев. Говорят, когда Димитров задавал вопрос или выступал он всегда подходил к барьеру. Как на дуэли.
После этой поездки я побывал в Уфе. Там, в Башкирском университете снимок один увидел. Уфе тогда 400 лет стукнуло и во всех присутственных местах висели стенды с фотографиями об истории города. На стенде я и увидел этот снимок, ничего особенного, снимок как снимок. Домик на нём запёчатлён - одноэтажный, маленький и побеленный. Я б на него и внимания не обратил, кабы не было там подписи
под снимком: Дом по ул. Ленина 46 /во дворе/, где жил Димитров. Вот и всё. В ту холодную зиму 42 ого все они жили здесь Коминтерновцы. Весь исполком ИККИ. Вильгельм Пик, Долорес Ибаррури... Мало кто ещё знает об этом. И Димитров жил в моём городе. Но это было потом, после знаменитого процесса.
На среднем ряду сидел Вандер Люббе. Василь Танев погиб в октябре 1941 года. Он был партизаном на греческой границе.
Благой Попов умер в сентябре 1968 года. Он был послом Народной Республики Болгарии в ГДР.
За барьером справа сидели официальные защитники: адвокат Зойфферт, пресловутый уголовный защитник убийц и бандитов С.А.Зак и офи-циальный защитник болгар, доктор Тайхерт.
Процесс начался 21 сентября, а закончился 23 декабря 1933 года. Всего прошло 57 судебных заседаний. Протокол состоит из 7000 страниц,
Среди журналистов были корреспонденты ТАСС и Известий. Сначала Советским журналистам запретили допуск на процесс, но когда наше правительство в ответ на это приняло ряд мер против прусских жур-налистов, аккредитованных в Москве, министерство пропаганды вынуждено было допустить наших корреспондентов на процесс.
С середины ноября позволили присутствовать на процессе и матери Георгия Димитрова и его сестре Магдалине Барумовой, а также жене Василя Танева.
Крупнейшие кинокомпании запада снимали процесс на плёнку. Внача¬ле его транслировали по фашистскому радио. Но когда Димитрову неоднократно удалось захватить инициативу в ведении процесса, трансляции прекратились.
Кроме того, в архивах фашистского радио после войны было найдено 2000 пластинок с записью процесса.
Теперь в зале выступление Димитрова против Геринга дают прослушать посетителям. Ты невольно становишься свидетелем этого процесса. Картина минувшего оживает перед тобой.
Георгий Димитров / у него спокойный твёрдый голос /: "Г-н председатель, в связи с моим последним вопросом здесь непременно следует выяснить вопрос: партия и мировоззрение. Г-н премьер -министр Герин заявил, что такая иностранная держава, как Советский Союз может делать всё, всё, что она только захочет, а в Германии ведётся борьба против коммунистической партии» Правильное мировоз¬зрение, это большевистское мировоззрение господствует это миро¬воззрение господствует в Советском Союзе, в величайшей и лучшей стране мира. Известно ли это?
Геринг: / он взбешён и часто срывается его голос, " даёт петуха" /: "Послушайте же, теперь я вам скажу, что известно германскому народу. Германскому народу известно, что вы бессовестно себя ведёте, что вы явились сюда, чтобы поджечь рейхстаг и после этого позволяете себе ещё такие дерзости. Но я здесь не для того, чтобы позволить вам допрашивать себя, как судье. Вы в моих глазах мошенник, которого давно надо повесить.
Председатель: / даже он испугался /: Господин премьер-министр! Георгий Димитров: / смеётся /: Очень хорошо»
Председатель: / срываясь на тон Геринга /: Димитров, Я вам уже сказан, что вы не должны вести здесь коммунистическую пропаганду. /Георгий Димитров пытается говорить дальше/. Если вы теперь скажете ещё одно слово, я снова выпровожу вас вон, чтобы вы не занимались коммунистической пропагандой. Это вы уже сделали во второй раз, и поэтому пусть вас не удивляет, что господин свидетель так негодует. Я вам это ка¬тегорически запрещаю. Если вы вообще задаёте вопросы, то они должны относиться только к делу.-37-
Георгий Димитров: Я очень доволен, я очень доволен ответом господина Геринга...
Председатель: Мне совершенно безразлично, довольны вы или нет.
/ Георгий Димитров: Очень доволен! /
После этих последних слов я лишаю вас слова./
Георгий Димитров: Я ставлю вопросы. / Я лишаю вас слова. Садитесь.
Георгий Димитров: У меня есть право ставить вопроси, относящиеся к делу./ Я лишаю вас слова.
Георгий Димитров: Вы наверное, боитесь моих вопросов, господин премьер-министр?
Смотрите, берегитесь, я с вами расправлюсь, как только вы выйдете из зала суда!. Подлец!
Председатель: Димитров исключается на следующие три дня. Немедленно вон его!
Георгия Димитрова выводят из зала.
Сейчас, над местом где он сидел, ниспадает огромное алое полотнище.
Вот в каком здании я побывал. В другом его крыле сейчас находится литературный институт им. Иоганнеса Р. Бехера.