«Что-то не так, - подумал Дмитрий, передвигаясь вплавь среди водорослей, - что-то не так». Место, где Дмитрий собирался пострелять окуньков, было ему хорошо знакомо: пара кустов посреди речки на относительном мелководье, вросший в дно здоровенный комель сучковатого дерева, едва выглядывающего из под воды и несколько островков не слишком густой зелени, склонившейся под натиском течения. Все было так же, как и всегда. Только вод вода что ли стала тягучей? А главное трава стала мешать плыть: так и норовила опутать руки, ноги, обвить шею и подводное ружье. Сквозь водоросли пришлось продираться, снимая с тела их пряди и распутывая узелки на запястьях рук и лодыжках ног. В какой то момент Дмитрию захотелось прекратить сопротивление и насладиться приятными ласкающими прикосновениями. Он даже закрыл глаза. Ему казалось, что три пары девичьих рук ласкают и обнимают его тело, грудь, шею. Длинные распущенные волосы буквально обволакивают его. И вода что-то томно шепчет на ухо. Такого наслаждения он не испытывал никогда. Он хотел было принять игру чужих рук и попытался вскинуть им навстречу свои, но не смог — путы сковали его, а тело медленно стало погружаться.
Мозг Дмитрия очнулся — руки, используя ружье, как рычаг стали с корнем вырывать и рубить траву, высвобождая тело из плена. Остатки водорослей он снимал уже на берегу. Озадаченный побрел к палатке.
За ужином у костра он услышал как запели вдалеке девушки. Пели мелодично и красиво. Потом показалось зарево костра и послышался смех. Песни и гулянья продолжались всю ночь. Это была ночь на Ивана Купалу.